– Ошибки нет, господин губернатор. Полковник Кирилл Векшин подозревается в убийстве двух сотрудников частного детективного агентства три дня назад. Я должен доставить его в отдел.

– У вас есть доказательства причастности полковника?

– Все вопросы, пожалуйста, задавайте следователю.

– А кто у нас следователь? – спросил Гусельников.

– Павел Андреевич Крюков из Железнодорожного СК.

– Хорошо, я свяжусь с ним. Полковник поедет со мной в моей машине. И без наручников.

Бабичев убрал наручники:

– Езжайте за мной.

Лейтенант сообщил в отдел о произошедшем, попросил его заменить и сказал, что оставляет на месте дрон слежения. Затем сел в автомобиль и выехал из двора. За ним последовал и «БМВ».

Был уже девятый час вечера, когда Гусельников и Векшин в сопровождении адвоката вышли из отдела полиции, где полковника допрашивали сначала оперативники, а потом по видеосвязи следователь Крюков. Векшин ни в чём не признался, а поскольку прямых улик против него не было, полицейским пришлось отпустить Кирилла под подписку о невыезде из города.

У машины Данила пожал руку адвокату:

– Спасибо за помощь, Юра. Если что, ты знаешь – звони в любое время.

– Ну что вы, Данила Сергеевич! Здесь ничего трудного не было: всего лишь видео из двора – вошёл и вышел. Ну разве это улики? Так что мои заслуги в этот раз довольно условны.

– Ладно, Юра! – усмехнулся Гусельников. – Бывай!

– Обращайтесь, Данила Сергеевич. Я всегда готов. – Адвокат попрощался и направился к своему автомобилю.

– Ну, что, Кирилл Евгеньевич, – обратился Гусельников к Векшину, когда «БМВ» выехал из двора отдела полиции, – рассказывай теперь, как дело было. Я от тебя не отстану, пока всё не выложишь. И за дурака меня держать не надо – в сказки не поверю.

– Хорошо, – Кирилл потёр лоб и вздохнул. – Это всё случайно вышло. Я говорил, что мне помог с тобой встретиться Сергей Харитонов, друг твоего сына. Так вот, когда я с ним разговаривал в подъезде, туда вошли двое с липовыми эфэсбэшными корочками и постановлением прокурорским на обыск. Когда я им на это указал, они сами в драку полезли, стволами размахивать стали. В общем, я их и вырубил. Оказалось, насмерть.

– А что они от Харитонова хотели?

– Да он мне не рассказывал – времени не было. У Василия своего спроси: может, он в теме… Не знаю, куда этот Харитонов вляпался, но если бы не я, чувствую, пришлось бы ему не сладко.

– Ладно, Кирилл Евгеньевич, с этим я разберусь. Главное, что всё обошлось. И дальше будет обходиться, не волнуйся. Поехали к Грачёву. Заодно там и поужинаем, а то после этих казематов жрать хочется, аж челюсть ноет.

Пятница, 7 июня 2080 года. Россия, Воронеж

– Вы можете это объяснить?! – Крюков встал из-за стола и нервно прошёлся по кабинету. – Вы – оперативники, в конце концов!

Он специально с утра приехал в Железнодорожный отдел и попросил собрать в кабинете Пожидаева всех оперов, кто работает по делу Харитонова. Вчера они так и не смогли отыскать директора детективного агентства, его заместителя и начальника отдела кадров.

– Павел Андреевич, – вступился за подчинённых Алексей Пожидаев, – мои ребята всё сделали быстро и правильно. Отработали все адреса. Даже дачи и адреса родителей и детей. Их нигде нет. Телефоны не отвечают и не определяются. Что мы ещё можем сделать? Объявляйте их в региональный розыск. А мы закругляемся.

– Ладно, извини, Алексей, – Павел взял себя в руки и снова сел за стол. – Сделайте ещё доброе дело, ребятки: попробуйте отыскать хоть кого-то из руководства агентства. Начальников отделов, групп каких-то. Хоть какая-то информация нужна.

– Да где ж мы списки сотрудников-то возьмём? – удивился один из оперативников. – Сервер-то ихний погорел.

– Ну, может, в архивах где-то есть, – предположил Крюков. – Поищите. Свяжитесь с Центральным отделом – может, они что по взрыву нарыли. Иначе дело совсем заглохнет. Ни вам, ни мне такое не нужно.

– Хорошо, – согласился Пожидаев. – Задача ясна? – обратился он к подчинённым. – Выполняйте.

Когда все вышли, Павел встал и подошёл к столу Алексея.

– Надеюсь, ты понимаешь, что означают все эти события? Либо у тебя в конторе крот, либо мой телефон или кабинет прослушивают, либо всё вместе. Усекаешь?

– Что ж тут непонятного? – вздохнул Алексей. – Сходите к экспертам – пусть ваш смарт проверят. Я очки тоже отнесу. И кабинет прошерстите насчёт жучков. А с конторой своей я сам разберусь. Если что-то есть, я найду.

– Хорошо, – Павел похлопал Алексея по плечу. – Будем надеяться на скорое разрешение ситуации.

Он прошёл за креслом Пожидаева и сел за стол с другой стороны.

– И ещё. Что-то подозрительно Харитонов затих, тебе не кажется? Как вернулся в среду, так и не выходит. А вчера туда ещё и Векшин приезжал. Может, замышляют что? Как думаешь?

– Не знаю… Да боится он просто своих преследователей. Вот и не выходит. А Векшин туда к Грачёву приезжал – сыну своего друга детства.

– Ты ему веришь?

– Не усложняйте, Павел Андреевич. Это же не ОПГ, а пара учёных и отставной военный. Что общего-то у них?! Жалко только, Векшина этого дожать нельзя. Те два жмура хорошо постарались помешать раскрытию своего же убийства, нечего сказать! Не глушили бы камеры – сидел бы уже наш полковник по полной.

– А всё-таки надо посмотреть, что там у Грачёва происходит, – решил Крюков. – Я тебе сейчас поручение выпишу – пустишь туда жучка. А судебное решение я потом получу. Главное, потихоньку всё сделай: осмотришь квартиру – и обратно. Договорились?

– Договорились.

Василий Гусельников ехал в офис строительной компании Basic Needs на встречу с её владельцем Игорем Рубаном. Вчера Василий, поняв в какое время ему приносили на подпись документы, запечатлённые на шантажистском видео, нашёл регистрационную информацию на своём компьютере и узнал, из какого отдела приходил сотрудник. Затем Максим Привалов допросил всех работников отдела и выяснил, кто именно приносил документы. Чиновник, молодой парень, только недавно окончивший вуз, сильно перепугался и изо всех сил уверял, что никакого отношения к шантажу не имеет. Уверял крайне убедительно, так что Гусельникову пришлось ему поверить.

Тогда Василий попросил все документы, касающиеся этого дела. Из них он узнал, что подписал разрешение на строительство торгово-гостиничного комплекса на левом берегу водохранилища неподалёку от Южного моста. И что самое странное – всё с этим разрешением было в порядке: Игорь Рубан предоставил все необходимы сертификаты, лицензии, справки, проекты и тому подобное. Придраться было решительно не к чему. Значит, и взятку давать было бессмысленно. Тогда получается, что Рубан – соучастник, раз берётся выступать свидетелем, судя по письму. Но как доказать? Почтовый ящик, с которого приходили письма, зарегистрирован на турецком сервере. Это Дима из кибербезопасности определил быстро. А вот с какого компьютера отправляли послания шантажисты, службе охраны мэрии оказалось не по силам. Здесь Гусельникову могли помочь только его связи в ФСБ: там и люди с опытом, и техника на высшем уровне. Со своими знакомыми Василий решил связаться чуть позже, а пока направился к Игорю Рубану.

Офис Basic Needs находился в одной из башен Олимпийского квартала на севере города. Гусельникова встретила вежливая секретарша и проводила в переговорную, где уже ждал Рубан. Тот, ровесник Гусельникова, высокий, гладко выбритый, в дорогом костюме, с улыбкой встал с кресла и пожал руку гостю.

– Садитесь, Василий Данилович. Рад вас видеть. Чай, кофе, сок, воду?

– Нет, спасибо.

– Тогда чем обязан?

– Я хочу поговорить о вашем комплексе у Южного моста, – без вступления начал Гусельников. – Какие успехи?

– Да всё в порядке, – недоумевающее произнёс Рубан. – Площадку готовить начали.

– Это хорошо… Больше ничего мне сказать не хотите?

– Я? – переспросил Рубан. – Это же вы хотели со мной встретиться, Василий Данилович.

– Ладно, тогда спрошу прямо: какое отношение вы имеете к присланным мне вчера письмам по поводу вашего строительства?

– Каким письмам? Смею вас уверить, что ничего вам не посылал. У меня и адреса вашего нет. Как бы я это сделал?

– Та-ак. Значит, не посылали? Может быть, и про взятку вы ничего не знаете?

– Взятку?! Вы меня с кем-то путаете. Я принципиально не даю взяток. Никому и никогда. А в нашем с вами случае о взятке вообще странно думать: все документы у меня в полном порядке. И вы это прекрасно знаете.

– А речь не о документах, Игорь Прокопович. Пока что я пришёл к вам лично, поговорить тет-а-тет. Если вы не хотите в таком виде обсуждать ситуацию, будем разговаривать через третьих лиц. А эти третьи лица вам очень не понравятся.

– Я бы с радостью решил всё прямо сейчас, но совершенно не понимаю, о чём идёт речь. Никаких взяток я не давал и писем не посылал. Если у вас там в мэрии что-то происходит, то это ваше сугубо личное дело. А меня прошу не впутывать. Это моё последнее слово. И если у вас больше ничего ко мне нет, не смею задерживать.

С этими словами Рубан встал, показывая, что разговор окончен. Гусельников легонько хлопнул ладонью по столу:

– Хорошо. Только не забудьте, что я хотел решить всё тихо, а вы подтолкнули меня к дальнейшим действиям. До скорой встречи, Игорь Прокопович.

Не протянув Рубану руки, Гусельников вышел из переговорной. Игорь активировал очки и набрал номер:

– У меня только что был Гусельников… Как зачем? Он всё знает, чёрт вас возьми! Как он мог выйти на меня так быстро?.. Это вы ничего делать не умеете, специалисты хрéновы! Думайте теперь, как меня отмазывать будете, а то сдам всех к чёртовой матери! Один я отвечать не намерен. Всё. До связи.

«Жучок» размером чуть больше сантиметра уже двадцать минут сидел на дверном косяке и ждал, когда Кирилл Грачёв выйдет из квартиры, чтобы незаметно прошмыгнуть внутрь. И как только открылась двёрь, он, забежав в коридор, забился в тёмный угол. Кирилл гостя не заметил и, ни о чём не беспокоясь, отправился в университет. Через три минуты он получил сообщение от системы управления квартирой, которая обнаружила чужеродный прибор и начала за ним наблюдение. На видео с большим увеличением Кирилл увидел, что это всего лишь мобильная камера, и решил не возвращаться: если спугнуть «шпиона», его хозяева всё равно не оставят попыток проникнуть в квартиру, и кто знает, что они предпримут в следующий раз. Конечно, они увидят, что в квартире никого нет, но зато больше к нему не полезут. А Сергея всё равно не найдут, пока он сам не объявится.

Тем временем «жучок» уже побывал на кухне и в санузле, окинул «взглядом» гостиную и теперь подбирался к спальне. Дверь оказалась закрытой, но «шпион» просканировал комнату тепловизором и убедился в том, что она пуста.

– Что за чёрт! – выругался Алексей Пожидаев, управляя камерой из своей машины во дворе дома Грачёва.

Он снова провёл «жучка» в гостиную, заставил его залезть на стену и дать обзор сверху. Только теперь Алексей увидел на журнальном столике смартфон и ни на секунду не засомневался, что это смартфон именно Сергея Харитонова.

– А где же тогда?.. – прошиб холодный пот Алексея. – Когда? Как?

Он ещё раз «пробежался» по квартире, но ничего нового не увидел. Вернув «жучка» к входной двери, Пожидаев перевёл его в режим возврата на базу и отключил связь. Получается, Харитонов ускользнул под самым его носом. Когда же? Вчера? Сегодня? Как его вообще могли пропустить? Ладно, ребятам своим он ещё мозги вправит, но это позже. А сейчас надо что-то делать. И быстро. Алексей набрал номер Бабичева:

– Вовчик, бросай все дела и срочно запрашивай видео с камер из грачёвского двора за последние двое суток. Как получишь, садись и смотри… Что случилось? Харитонов исчез – вот что случилось! Вчера ты дежурил?.. До обеда?.. Ну вот мы с тобой и поговорим сегодня. И со сменщиком твоим. Так что готовьтесь. Я скоро приеду – чтоб сразу ко мне с рапортами!

Алексей завершил звонок, завёл машину и рванул с места – путь его лежал в университет, к Кириллу. Тот уже был в лаборатории и рассматривал трёхмерную голографическую модель мозга Сергея, построенную по позавчерашней томограмме. Лаборант Витя попросил Алексея подождать в кабинете, а сам отправился предупредить начальника.

Через минуту дверь раскрылась, и в кабинет вошёл Грачёв, поправляя упавшую на лоб прядь чёрных волос.

– Добрый день! С кем имею честь? – поинтересовался Кирилл.

– Майор Пожидаев, Железнодорожный РОВД, – представился Алексей.

Грачёв удобно уселся в кресло, положил одну руку на стол и стал тихонько постукивать по нему пальцами, поблёскивая перстнями.

– Так это вы, майор, осматривали сегодня мою квартиру? – ударил вопросом в лоб Кирилл. И, видя замешательство гостя, добавил: – А санкция у вас есть? Разрешите посмотреть?

– Осмотр проводился в связи с оперативной необходимостью, – ответил Алексей. – Разрешение суда будет у вас в течение дня.

– Хорошо, – улыбнулся Кирилл. – У вас что-то ещё ко мне?

– Я хочу знать, Кирилл Михайлович, где сейчас находится Сергей Харитонов? В вашей квартире его нет.

– Увы, я вас не порадую, – развёл руками Грачёв. – Сергей ушёл, а куда – я не знаю. Он мне не доложил.

– Вы не можете не знать…

– У вас есть основания мне не верить?

– Во что он был одет, когда уходил?

– Не знаю.

– Вы же были в квартире.

– А вы уверены? В какое время Сергей ушёл? Не знаете? Вот и я не знаю. Он незаметно как-то так…

– Слушайте, вы!.. – начал вскипать Алексей. – Вы думаете, что защищаете друга, а на самом деле выгораживаете преступника. А за ложные показания сами знаете, что бывает. Сейчас отвезу вас к следователю – под протокол, небось, по-другому запоёте?

– Поехали, – встал Кирилл. – Отвлечём следователя от дел, ему полдня угробим, мне полдня. А отвечать кто будет? Вы? Я ведь ничего нового ему там не скажу. Я не знаю, где сейчас находится Сергей Харитонов. А дальше делайте, что хотите.

Алексей сжал кулаки:

– Я не прощаюсь, – он развернулся и вышел из кабинета.

В коридоре позвонил Крюкову и по пути обрисовал сложившуюся ситуацию. А когда сел в машину, уже вручную набрал другой номер:

– Это Алексей… Да. Я упустил его… Не надо на меня орать! Я ведь могу и прекратить наше сотрудничество… Хорошо. Какие дальнейшие действия? Метка ваша работает? Где копия Гусельникова?.. Чёрт! Оттуда так просто не вытянешь… Что, совсем забить на неё? Вы уверены, что он её не отдаст Крюкову или кому другому?.. Ну, дело ваше. А я за ним всё-таки понаблюдаю пока – кто знает, что выгорит?.. Понял. До связи.

Владимир Бабичев остановил видео и перемотал на тридцать секунд назад. Вот из подъезда Грачёва выходят двое рабочих, садятся в машину и уезжают. Он перемотал ещё на семнадцать минут назад – в дом входит один рабочий. Откуда же взялся второй? Бабичев уже дважды пересмотрел видео того утра – рабочий приехал один. А уехал с товарищем. Выходит, именно этим товарищем и был Харитонов, хотя лицо его и скрыто за козырьком кепки. Других явных вариантов нет.

Так, что теперь? Проследить по камерам за автомобилем и определить, где вышел Сергей и куда потом направился. Ну, и рабочего этого найти и поговорить с ним.

Пожидаев пока не приехал, так что можно было спокойно продолжать работать. Владимир открыл мессенджер и скинул номер машины своему сослуживцу с просьбой найти её хозяина и опросить о событиях утра четверга. Затем вошёл в городскую систему видеонаблюдения и принялся искать автомобиль рабочего.

Через два часа он уже знал, где Харитонов вышел из машины и в какой автобус сел. Удалось проследить, и где он с этого автобуса сошёл: недалеко от областной детской больницы на Ломоносова. Но вот дальше… Харитонов углубился в лес, а куда делся потом – не понятно. Ясно, что в чаще он не остался. Однако городские камеры охватывали не весь периметр леса, а потому, скорее всего, Сергею повезло – он вышел где-то в «слепой зоне» и затерялся во дворах. Весьма вероятно даже, что он переоделся, и теперь искать на видео человека в рабочей форме совершенно бессмысленно.

Раздался звонок – вызывал оперативник, поговоривший с рабочим, который подвозил Харитонова:

– Глухо тут, Вова. Этот бригадир, Матвей, реально думал, что общался с электриком. Он его до рынка Юго-Западного довёз, взял номер смарта и уехал. Номер, разумеется, старый – с той симки, что Харитонов выбросил. Так что зацепок тут никаких, извини.

– Ну, хорошо. Спасибо.

Владимир положил трубку и взялся за рапорт начальнику.

В боулинге было людно и шумно. Ярослав Васильев, как всегда, жевал кусок пиццы с колбасками, запивая кока-колой, а Кирилл Грачёв потягивал уже второй за вечер коктейль. Василий Гусельников бросил свой второй шар, так и не сбив последнюю кеглю, и вернулся к столику.

– Видишь, как хорошо всё складывается, – сказал Кирилл. – Сам Векшин вчера попросил твоего отца связаться с Мотылёвым. Ни тебе, ни мне и делать ничего не пришлось. Теперь считай, документы у нас в кармане. А ты можешь уже паковать чемодан.

– В следующий четверг полечу в Москву, – ответил Василий. – А до этого надо придумать, для чего нам нужны эти документы и что написать в официальной заявке Мотылёву. Так что давайте дружно думайте, пока есть время.

– А тут и думать нечего! – воскликнул Кирилл. – Скажи, что город собирается выделить грант Сергею Харитонову на испытания его наров. А где ещё испытывать, если не на такой прекрасной выборке, как в Периметре?! Это ж какие результаты можно получить!

– Ага, – оборвал его Ярослав, – только наров этих нет, а виновник торжества испарился.

– Ничего не испарился! – ответил Кирилл. – Объявится со дня на день. И нары будут, и Харитон. Это временные трудности. Надо только проект обернуть со всех сторон господдержкой, охраной и так далее. Чтобы никому больше не захотелось наложить на него свою лапу. И всё будет окей.

– Об этом не беспокойтесь, – заверил Василий. – Я всё сделаю, как надо. И федералов местных подключу, и полицию. Никто Серёгу больше не потревожит. Главное – получить документы и «добро» на развитие проекта от столичных чиновников. Тогда и развернёмся.

Ярослав дожевал, вытер руки и направился к шарам – настала его очередь. Василий ещё не успел как следует усесться в кресле, как почувствовал вибрацию в нагрудном кармане, где лежали очки. Вытащил, надел – входящий вызов с неопределённого номера. Гусельников дождался, пока звонок прекратится, встал и отошёл от дорожек в менее шумный угол зала. Набрал номер Димы из кибербезопасности мэрии:

– У меня был звонок. Видел?

– Да, Василий Данилович, я его засёк, но проследить не получилось. Анонимайзер какой-то используют – не пробьёшься.

– Понятно. Значит, будем ждать дальше.

«Забеспокоились, сволочи!» – подумал Василий, снова убирая очки в карман.

Алексей Пожидаев снова стоял у школы. Сердце его учащённо билось в ожидании Юлии. Сегодня он решил взять себя в руки и, отбросив все несвойственные ему страхи, заговорить с ней. Он ведь не школьник и не студент, в конце концов!

Юлия вышла. Сегодня она была в длинном тёмно-синем сарафане поверх белой рубашки. Алексея обдало жаром, исходящим откуда-то из груди, однако он твёрдым шагом направился ей навстречу.

– Простите, Юлия Пантелеевна? Вы – куратор старших классов? Добрый вечер. Я отец Александра Пожидаева из девятого «Б». Зовут меня Алексей. Я хотел бы с вами о сыне поговорить.

– Хорошо, – ответила Юлия приятным мягким голосом. – Может, здесь, на скамейке?

– А давайте я вас подвезу домой? У меня машина тут рядом.

– Спасибо, Алексей, – улыбнулась Юлия, – но мне удобно на автобусе.

– Тогда пройдёмся вместе до остановки? По пути и поговорим.

– Пойдёмте. О чём вы хотели поговорить?

– Прежде всего, о Кондрате Михайловиче. Он ведь сейчас болеет?

– Да, он серьёзно болен. И, насколько я знаю, уже не выйдет на работу. Так что теперь я буду вести старшие классы.

– Понятно, – произнёс Алексей как можно более нейтральным тоном, стараясь скрыть радость. – Вы ещё, наверное, не со всеми ребятами познакомились? Не всех помните?

– Я изучила дела всех старшеклассников и почти всех помню в лицо. Вашего Сашу точно помню, – снова улыбнулась Юлия. – Он выделяется среди сверстников.

– Ну да, – хмыкнул Алексей. – Он крупный не по годам.

– В отца.

– Наверное, – согласился Пожидаев, не желая затрагивать тему появления Сашки в его семье. – Вы уже, думаю, знаете из личного дела, что Сашка интересуется физикой, и у него даже есть успехи: олимпиады, конкурсы. А ещё он хороший баскетболист, как мне кажется. Но вот самодисциплины ему не хватает. И это может сильно повлиять на его будущее.

– А он нацелен на университет или на большой спорт?

– Я нацелен на университет, – отрезал Алексей. И тут же спохватился: – Но Сашка не против, вы не подумайте. Я его не подавляю. У нас вообще отношения дружеские. Я потихоньку коплю на обучение. Можно сказать, что, если хорошо сдаст все выпускные тесты, университет почти в кармане. А баскетбол только в плюс пойдёт при поступлении. Я вот, о чём хотел попросить. Сашке два года ещё учиться, и за это время всякое может произойти. Надо бы как-то дать ему понять, что есть определённые рамки в жизни, выйдя за которые, можно разрушить своё будущее. Я пытаюсь внушать по-своему, но, видимо, этого не хватает. Может быть, надо с другой стороны подойти? Нагрузить его ответственностью, например. В школьный совет его продвинуть, как вариант? Голова у него на месте, парень способный. Может, и дисциплины прибавится? Как вы думаете?

– Это хорошая идея, – согласилась Юлия. – Я обязательно подумаю, как лучше поступить. К началу следующего учебного года я подготовлю программу взаимодействия с каждым учеником. И ваши пожелания я непременно учту. Так что не волнуйтесь, Алексей. С Сашкой мы поработаем и сделаем из него отличного ответственного студента.

– Спасибо!

Они уже подошли к остановке. Табло показывало минуту до прихода нужного автобуса. Времени оставалось мало.

– Юлия, – начал Алексей, – давайте поужинаем завтра вместе?

– Зачем?

– Ну, зачем ужинать мужчине с женщиной? – не стал вилять Пожидаев. – Не политическую обстановку в мире же обсуждать.

– Извините, Алексей, – с улыбкой сказала Юлия, – но я не могу. У меня есть очень близкий друг. Мы с ним вместе уже давно. Если вам надо будет о Саше поговорить, приходите в школу в любое время. Я с радостью с вами побеседую. Но встречаться в приватной обстановке, думаю, не стоит.

Подошёл автобус.

– Понимаю, – ответил Алексей. – Всего вам хорошего. И спасибо за разговор.

– До свидания, – Юлия вошла в салон, и двери за ней закрылись.

Автобус тронулся и через несколько секунд скрылся в потоке машин.

Алексей с минуту одиноко стоял на остановке, уставившись куда-то в даль и тяжело дыша, а потом с размаху ударил кулаком о стеклянную стенку. Антиударное стекло не разбилось, но пошло трещинами. А вот рука разбилась в кровь. Пожидаев посмотрел на окровавленные пальцы, достал платок и, обмотав кисть, сел на скамейку. Из глаз вытекло несколько слезинок. Нет, не от боли, а от отчаяния. На Алексея снова нахлынули чувства, которые он испытал после ухода жены. Чувства, что возникают, когда рушится мир.

Павел Крюков протёр усталые глаза, откинулся на спинку кресла и посмотрел на часы. Около десяти вечера. На улице стемнело, комитет давно уже пустовал – только охранник изредка прохаживался по коридору. Павел встал, подошёл к автомату и заказал двойной эспрессо. Крюков устал и был подавлен чередой неуспехов за последние дни. Хотелось спать, однако домой он не спешил. Ему тяжело было видеться с Софией и выслушивать её вечные упрёки по мелочам. Поэтому сегодня Павел решил ночевать на работе.

Следователь взял стаканчик из автомата и опустился на мягкий диван у двери. Как поступить? Как наладить отношения с женой? Что сделать? Выполнять все её требования, раз она сама на компромиссы не идёт? Нет, это не вариант: она всё равно найдёт, к чему привязаться, и лучше не станет. Что тогда? Может, прав Владимир? Вдруг всё дело в детях?

Они с Софией раньше особо эту тему не обсуждали: у неё – карьера, у него – ненормированный рабочий день, дежурства. Не было детей, да и не было. Желания никто явно не высказывал. Но и негатива по отношению к детям тоже. Однако когда к Крюковым приходили гости с детьми, София всегда могла их развлечь, занять чем-то, поиграть с ними. Павел раньше не обращал на это внимания, а вот теперь вспоминал подобные случаи и понимал, что они могут подтолкнуть к нужному решению.

Крюков снял с руки смартфон и нашёл рекламный ролик перинатального центра полного цикла, который ему посоветовал Бабичев. Минуту колебался, а потом написал Софии сообщение: «Соня, ничего не отвечай. Просто посмотри. Обсуждать со мной видео не обязательно. Сделай то, что посчитаешь нужным. А я забуду, что посылал его тебе». Прикрепил ролик и нажал кнопку «Отослать».

Перевалило за полночь, когда Ярослав Васильев в небольшом подпитии вышел из автобуса на своей остановке. Ночь была тёплая, настроение хорошее, и Ярослав шёл домой неспешным шагом, полной грудью вдыхая свежий ночной воздух.

Проходя мимо одного из домов, Васильев краем глаза заметил, как со скамейки под деревом поднялся какой-то человек и направился в его сторону. Поначалу Ярослав не придал этому значения, но когда мужчина свернул за ним во двор, непроизвольно ускорил шаг. Преследователь тоже пошёл быстрее. Ярослав в очередной раз обернулся и увидел, как в свете фонаря в руке у мужчины что-то блеснуло. Нож? Пистолет?

И Васильев в ужасе бросился через двор к своему подъезду. Мужчина за ним. Впереди – детская площадка, но Ярослав решил не огибать её. Он сходу перепрыгнул через невысокую оградку, но зацепился ногой и, не удержав равновесие, рухнул в песочницу. Перевернувшись на спину, увидел, как преследователь с лёгкостью перемахнул через ограждение и навис над ним с ножом в руке. Тогда, лишь повинуясь инстинкту, Ярослав зачерпнул песка и, зажмурившись, бросил его в лицо мужчине: раз, другой, третий. Услышав крик, он открыл глаза и вскочил на ноги. Преследователь, нагнувшись и схватившись за лицо, выкрикивал ругательства. Ярослав тут же подскочил к нему и изо всех сил обеими руками толкнул мужчину на оградку. Тот перевалился через неё и стал крутиться из стороны в сторону, пытаясь подняться.

Ярослав, не долго думая, со всех ног кинулся к подъезду. Вбежав в квартиру и захлопнув дверь, позвонил Гусельникову:

– В-вася, на меня напали… Меня только что пытались убить…