Момент перелома в художественном отражении. «Без дороги» и «Поветрие», рассказы Вересаева

А именно этихъ-то началъ и нѣтъ въ злополучномъ героѣ, истомъ представителѣ растерянной интеллигенціи восьмидесятыхъ годовъ. Онъ говоритъ высокія слова – и самъ ихъ стыдится, потому что самъ не вѣритъ въ ихъ силу и значеніе. Вѣра, придававшая имъ внутренній смыслъ, улетучилась, и герой повѣсти, несомнѣнно искренній, честный и потому неспособный играть словами ради одной игры, спасовалъ предъ довѣрчивой юной душой, «почти ребенкомъ». Когда Наташа, возвращаясь къ вышеприведенному разговору, спрашиваетъ его,– «вѣрилъ ли ты въ то, что говорилъ» – онъ окончательно кладетъ оружіе и заявляетъ: «Ты хочешь идеи, которая бы наполнила всю жизнь, которая бы захватила тебя цѣликомъ и упорно вела къ опредѣленной цѣли, ты хочешь, чтобъ я вручилъ тебѣ знамя и сказалъ: «вотъ тебѣ знамя,– борись и умирай за него»… Я больше тебя читалъ, больше видалъ жизнь, но со мною тоже, что съ тобой: я не знаю! – и въ этомъ вся мука».

Эта честная прямота подкупаетъ насъ въ пользу героя, который дѣйствительно обладаетъ всѣми задатками для героическихъ подвиговъ. Когда началась холера, и всѣ разбѣжалиоь изъ одного болѣе другихъ опаснаго пункта, онъ смѣло идетъ туда, какъ солдатъ на приступъ, хотя и не вѣритъ въ побѣду. Смерть его подъ ударами стихійной остервенѣлой силы не только примиряетъ читателя съ нимъ, но вызываетъ глубокую жгучую скорбь за великую нравственную силу, которая погибла такъ безплодно. Чего не могла бы создать она, если бы условія благопріятствовали ей! Предъ нами истинный герой, потому что и умирая онъ также прямо смотритъ въ лицо судьбѣ и не скрываетъ отъ себя, что его жертва безцѣльна. «За что ты боролся, во имя чего умеръ? – говоритъ онъ, умирая. – Чего ты достигъ своею смертью? Ты только жертва, жертва безсмысленная, никому ненужная»… И вы невольно склоняете голову передъ величіемъ этой смерти; кто могъ такъ умереть, могъ бы достичь великихъ результатовъ въ жизни.

Къ людямъ переходныхъ эпохъ принято относиться нѣсколько свысока. То, молъ, были герои, а это – жалкіе люди, къ добру и злу постыдно равнодушные. Положимъ, бываетъ много такихъ, но какъ и въ яркія, кипящія жизнью и одушевленіемъ эпохи не всѣ сплошь герои, такъ и во времена унылаго застоя, когда жизнь словно толчется на мѣстѣ, а на поверхность этой мертвой зыби выносится всякая муть и дрянь,– есть тоже свои герои, которые, не имѣя собственнаго знамени, не преклоняются предъ «грязными тряпками», честно сознаются въ своемъ незнаніи, гдѣ искать это «знамя», и находятъ въ себѣ достаточно силъ принести себя въ жертву, хотя и не вѣря въ спасительность ея. Имъ не дано счастья оставить послѣ себя преемниковъ, которымъ они могутъ передать дорогое дѣло, потому что такого дѣла нѣтъ у нихъ. Самое большее, что они могутъ, это передать остающимся свою неизмѣнную вѣру въ людей и лучшее будущее, какъ умирающій герой повѣсти – Наташѣ: «и я говорю ей, чтобъ она любила людей, любила народъ; что не нужно отчаиваться, нужно много и упорно работать, нужно искать дорогу… И теперь мнѣ не стыдно говорить эти «высокія» слова».