Невинные создания

ГЛАВА 17

Это не первая передозировка в моей дрянной жизни, но и она не остановила меня. Я не хотел ничего менять, не пытался исправиться, не желал останавливаться, чтобы завязать с наркотиками. Итог – смерть. Я умер в этом богом забытом месте, среди хаоса, грязи. Болезни. Я оставил свою мать. Свою любимую сестру. Боже, она видела меня в таком жутком состоянии. Она пыталась меня спасти, но яд оказался быстрее, чем желание Бэт заставить меня дышать. Опустившись на диван, я обхватил себя за плечи.

– Как давно я мертв?

– Год и один месяц.

Ох! Я пролежал в могиле столько времени, прежде чем мне предоставили шанс, все исправить? Но, я не понимаю – почему?

– Почему, я?

– Это не мой выбор. – Юджин покачал головой.

– Но, кто я теперь? Душа? – которой нет места ни в мире живых, ни мертвых. Неприкаянная, никчемная аура, навечно застрявшая в чистилище или боже, в том месте, откуда нет выхода.

– Ты сосуд. – Ангел склонил голову набок. – На протяжении этого времени, твоя душа ожидает вердикта, куда ей отправиться – в рай или ад.

О, боже, так долго. К чему выдерживать столько времени? Мне казалось, как только человек умирает, существа из далеких мест, уже знают, куда отправиться душа. Оказывается, я ошибался. Сколько же подобных мне, душ, дожидаются приговора? Внезапно, я начал задыхаться. Паника захлестнула меня так сильно, что я затрясся всем телом. Не смотря на противоречие жизни и смерти, я чувствовал себя скверно. Никакой радости от воскрешения, только тяжесть, будто мое тело наполнили булыжниками. Галстук сдавливал горло, не давая легким втягивать кислород. Вцепившись в узел, я потянул его, и он… порвался, оставшись в моей руке. На шелковой ленте блестела булавка. Что? Ощупывая ворот рубашки, я наткнулся на такую же булавку. О, господи, я только сейчас понял, что на мне одежда мертвеца с разрезом на спине, чтобы придать телу человеческий вид. Меня затошнило, и неважно, что я мертв. Чувство, что меня вот-вот вырвет, было физическим, а привкус во рту – реальным. Или это из-за того, чем накачено мое тело? Жуткий привкус. Формалин?

Вскочив на ноги, я сдернул пиджак и рубашку, очумело таращась на свою грудь. От ключиц и вдоль ребер и до самого пупка, зиял жирный шрам.

– О, нет. Меня, – я вскинул взгляд на ангела. – Меня вскрыли.

– Естественно. – Юджин мягко улыбнулся. – Внимательно посмотри на себя.

Черт… следы от инъекций… они исчезли. Моя кожа чистая и не воспаленная, как было раньше. Но, на этом сюрпризы не закончились. До того, как я подсел на наркотики, я занимался спортом. В старшей школе, играл в американский футбол и мое тело, которое я так тщательно прокачивал в спортзале и на тренировках, вернулось. Крепкие мускулы, кубики пресса, твердые пластины грудных мышц. Я был прежним, но с одним жирным минусом – этот чертов Y-образный рубец все портил.

– Почему он не исчез?

– Ты должен помнить, что мертв. – Ангел сунул руки в карманы брюк. – Сейчас, ты можешь вернуться к старым привычкам. Есть, пить, спать, спать с женщинами. Даже принимать героин, – его глаза вспыхнули ярко-белым светом. – Если, конечно, ты этого хочешь.

– Что? – я чувствовал себя идиотом, не понимая, как с отсутствием внутренностей, можно есть? Чем я буду ее переваривать?

– Твои внутренности на месте, Элиот.

– Невероятно. – Прошептал я, проведя пальцами по шраму. – Как это возможно?

– Так же, как и твое возращение. Тебе нужно, – Юджин осекся, когда раздалось «Oops! I did it again», сладкоголосой Бритни. Не только я оторопел, но и ангел. На его лице проскочило столько эмоций, начиная с изумления и заканчивая ледяной яростью. Он вытащил из кармана пиджака сотовый телефон, с таким выражением лица, будто хотел его уничтожить. – Прощу прощения. – Оборвав сладкоголосое пение Бритни, ангел прижал мобильник к уху. – Ты снова это сделал, хотя я просил не трогать мой телефон. Сколько раз повторять, что мне не нравится, когда ты копаешься в моих вещах? – желваки на его челюсти напряглись. Перламутровый взгляд пылал негодованием. – Да, со мной. – Юджин отвел телефон. – Элиот, почему бы тебе не принять душ и не переодеться? – выдавив улыбку, он вернулся к разговору. – Не смей так делать, Годвин. Я серьезно.

В ванной… черт, здесь было еще хуже, чем в гостиной. Повсюду грязь, грибок и насекомые. Они везде. Не понимаю, как я мог жить здесь? Ах, ну едва ли в те моменты, пока я был под кайфом, меня интересовали комфортные условия. Зеркала нет, чтобы взглянуть на себя, как и воды. Я покрутил кран, но тот загремел и с глухим щелчком, затих.

Прекрасно.

– Как успехи? – я оглянулся. Юджин стоял на пороге, привалившись плечом к дверному косяку. Как ему не противно? Его белый костюм может испачкаться.

– Воды нет. И, насчет одежды, я тоже не уверен.

– Печально. – Вздохнул ангел. – И все же надень что-нибудь. Нам пора. – Когда он вышел, я последовал за ним, возвращаясь в комнату.

– Куда? – я подошел к комоду. Деревянная конструкция, которой пора на помойку, была очередной декорацией к фильму ужасов, но в ней, как я помню, хранились кое-какие вещи. Выдвинув ящик, я перебрал ворох старых тряпок, вытянув толстовку.

– Познакомишься кое с кем. – Улыбнулся ангел. – Ты часть команды, Элиот. Тебе предстоит выполнять работу, здесь, на Земле. Используй свой шанс с умом и возможно, ты обретешь покой.

То есть, воскресили с определенной целью, а не потому, бог пожалел меня и дал возможность вернуться. И что это за работа? Что я могу сделать, ведь я… мертв. Я толком ничего не могу, да и не умею. У меня нет особых сил, чтобы… чтобы – что? Изменить мир? Сделать его лучше? Я себя не мог изменить, так о какой работе идет речь?

– Иногда, тебе придется сражаться с темными силами. Защищать смертных. Помогать душам, найти свой путь.

Не знаю, читает ли Юджин мои мысли, или у меня на лице все написано, но… все это так странно и дико. Помоги мне боже, но я схожу с ума. Это все сон или мой ад, в котором я вернулся из мертвых и страдаю, потому что не смог обрести покой.

– Я читаю мысли, Элиот. – Со снисхождением, произнес он. – Тебе нужно перестать думать обо всем этом и сконцентрироваться на целях. Не трать впустую свое время, оно у тебя ограничено. Ты готов?

Едва ли, но какой у меня вариант? Расправив толстовку, я чувствовал себя чужаком, не только среди этого беспорядка, но и пленником собственного тела.

Юджин протянул мне руку. Оглянувшись по сторонам в последний раз, я подошел к ангелу, вкладывая свою руку в его ладонь. Всего мгновение и мы уже были на улице. Череда строений. Лестница на эстакаду. «Туннель Смерти», вот где я оказался. Знакомое место, учитывая, что я частенько приходил сюда покупать товар. Ди-Боя знали все местные наркоманы, и я не был исключением. На месте дома с гаражной дверью, где жил дилер, сейчас стояла плотная завеса дыма, как будто он сгорел. Но что самое странное, соседние здания не пострадали.

– Твою мать, Годвин! – донеслось рявканье из-за тумана. – Не мог сразу сказать, что так будет? – сквозь густой туман, я различил два темных силуэта. – Я бы напялил на себя гидрокостюм.

– А все отверстия заткнул бы тампонами?

– Я тебе сейчас заткну ту дырку, которой ты говоришь.

Когда один из них вышел, я раззявил рот. Боже, он был огромным, как тяжеловес. Длинный, кожаный плащ, визуально превращал его в грозного хищника. Я пониже натянул капюшон, косясь на опасного парня, который продолжал чертыхаться, подкуривая сигарету.

– Рискни, придурок. – После, из дыма вышел второй мужчина, в котором я сразу распознал ангела. Красивый, с разноцветными, длинными волосами и перламутровыми глазами. Он был высоким, как Юджин и в костюме, только ядовито-розового цвета. Улыбка, что до этого была на губах ангела, исчезла. Годвин внезапно стал серьезным, когда его взгляд остановился на Юджине. На меня он совсем не смотрел.

Пока ангелы буравили друг друга пристальными взглядами, я отступил подальше, спрятав руки в кармашке толстовки. Не знаю, что между ними, но кажется, это тот самый Годвин, на которого разозлился Юджин из-за мелодии на телефоне. Да, и они, не в восторге друг от друга. Затем, мужчина в плаще наклонился, наполовину утонув в тумане, и тут же вылез, волоча за собой… ногу. Потом, появилось туловище. Это же Ди-Бой. Еще через мгновение завеса развеялась. Я охнул, уставившись на пустое место, словно там никогда не стоял дом. Пространство с выжженным в форме квадрата, пятном. Уау.

– Хей, Вик. Познакомься. – Мужчина в плаще обернулся, пробежавшись взглядом по Юджину, после уставился на меня. Его мощная фигура застыла в изумлении. Я поежился, ощущая себя лабораторной крысой, которую изучают под микроскопом. – Это, Элиот.

Этот Вик, с каким-то нездоровым любопытством рассматривал меня. А когда он шагнул вперед, я интуитивно отступил. От порыва ветра, полы его плаща взметнулись. Лужицы, под его ботинками взрывались мелкими каплями.

– Мне знакомо твое лицо. – Семифутовая гора мышц и горящим, узнаванием, взглядом остановилась передо мной. Копна черных волос, длиной ниже челюсти, обрамляла резкие черты лица, но глаза… зеленые, как мякоть лайма, противоречили его внешности. Мягкость граничила с угрозой. Подобный взгляд я встречал у людей, склонных к насилию или убийству. Возможно ли, что этот человек причиняет вред? – Ты брат той женщины, которая пыталась меня спасти?

– Вы знакомы с Бэт? – откуда он знает мою сестру?

– Бэт. – Пробормотал Вик.

– Я же говорил, что ты узнаешь ее имя. – Хмыкнул Годвин.

– Неужели? – мужчина бросил на ангела раздраженный взгляд, потом снова посмотрел на меня. – Виктор. – Он протянул мне руку.

Я неловко пожал его руку, ощущая силу в его ладони. Этот мужчина и в правду грозен.

– Кстати, он будет в твоей команде. – Добавил Годвин. Вик устало выдохнул. – А это, Юджин. Он…

– … куратор. – Резким тоном осек красноволосый.

– Верно. – Выдохнул ангел с разноцветными волосами. – Поболтайте, парни. Мне с куратором надо кое-что обсудить.

И они исчезли. Просто взяли и испарились, оставив меня наедине с Виктором, от которого исходило не только разочарование, но и раздражение. Отшвырнув окурок, он закурил еще одну сигарету.

– Гребаные ангелы. – Проворчал мужчина, удерживая взгляд на Ди-Бое. Дилер был еще в отключке, валяясь на асфальте в той позе, в которой его оставили. Я посмотрел на Виктора, заострив внимание на его суровом профиле. – И не спрашивай меня, я сам ни хрена не в курсе, что происходит. – Зеленые глаза обратились ко мне. – Единственный плюс в смерти, – он кивнул на сигарету. – Никакого рака легких. Забавно. А я думал, что от него и окочурюсь.

ГЛАВА 18

Я был чертовски зол на Годвина. Я знаю его целую вечность… еще до того, как мы стали ангелами, но на протяжении всего времени, он не перестает меня бесить. Боже, когда все это закончиться? Умереть и стать воином небес, чтобы и после терпеть выходки Годвина, потому что это мое наказание? Уж лучше провалиться в ад, чем находится рядом с тем, который ничего кроме ненависти во мне не вызывает. Я должен был знать, чем все обернется. Должен был, но тогда все казалось другим. Выходом из сложной ситуации. Я был виновен, и я принял слова Отца, волоча за собой тяжелый крест с именем своего некогда друга.

Понимает ли он, каково мне?

Едва ли. Его заботит только трава и веселье.

Перегнувшись через перила, я смотрел на течение реки. Вдоль старого, покатого по бокам, мостика с хлипким ограждением, вода пенилась, превращаясь в морские волны.

Влажный запах Ниагары, смешивался с городским смогом. Я жадно вдохнул воздух, стараясь подавить в себе оркестр эмоций… пока не учуял знакомый запах травки, которую он всегда курил.

– В чем проблема, Юджин? – он стоял передо мной, как всегда сунув одну руку в карман брюк, другой удерживая белый сверток. Весь такой деловой и заинтересованный, но это ложь. Его взгляд всегда был с насмешкой.

– Ты моя проблема.

– Я?

– Ты. – Я выпрямился, развернувшись к нему. – Всегда, ты.

Годвин сузил глаза, делая густую затяжку. Выплюнув жирное кольцо дыма, которое на мгновение зависло между нами, развеялось, превращаясь в ничто… как и дружба между нами.

– Объяснишь?

– С тобой тяжело. – Боги, так тяжело. Смотреть на него, помнить, что произошло, но при этом, изо всех сил делать вид, что все в порядке. Разве, это возможно? Как можно находиться в одном мире с заклятым противником? Я бессмертен, но ненависть к тому, кого я когда-то считал лучшим другом, причиняет мне невыносимую боль и страдания. – Я устал.

– Возьми отпуск. – Хмыкнул Годвин. Я вспыхнул, ощутив в груди прилив гнева. Помимо боли, ярость, усилила агонию под ребрами. – Покури травки.

– Вот об этом я и говорю! – воскликнул я, ткнув на него пальцем. – Ты все превращаешь в шутку! Ты когда-нибудь бываешь серьезным?

Годвин склонил голову набок и слегка улыбнулся. Его перламутровые глаза запылали ярче звезд.

– Юджин, – он выдохнул. – Мы друзья. Несмотря на все, мы еще…

– … не правда. – Я сжал кулаки. – Это в прошлом.

– В прошлом. – Годвин усмехнулся. – Ты нисколько не меняешься. Вечно строишь из себя праведника, в то время как мне достается роль заблудшей овцы. Еще не надоело? – он демонстративно затянулся, после чего выдохнул дым мне в лицо. Ублюдок. Знает, как я это ненавижу. Гнев окатил меня с ног до головы. Он растекался по венам, точно бензин, заряжая мои атрофированные конечности, но я приказал себе не двигаться. Порыв, ударить Годвина был катастрофически большим. Видит бог, как сильно я хотел его избить, но едва ли драка изменит прошлое. Оно уже случилось. Нельзя просто взять и вырезать это из памяти. – Я прав, Юджин?

Я заскрипел зубами, всматриваясь во флуоресцентное свечение глаз Годвина. Когда мы были смертными, я мог легко уловить его настроение по глазам, но сейчас, в этом чужом взгляде, не было ничего, кроме веселья. Мне кажется, что только я его ненавижу, а он же получает удовольствие от того, что я страдаю. Или мне это кажется? Притворяется?

– Ответь. Как долго я буду твоей проблемой?

– Чего ты хочешь? – процедил я, жаждя почувствовать что-то еще кроме ненависти к Годвину. Например, желание простить его или вернуть утраченную дружбу, где мы могли доверять друг другу.

– Чтобы ты перестал вести себя, как говнюк и сделал то, в чем нуждаешься. – Он схватил меня за лацкан пиджака. – Или ты слишком слаб для этого? А, Юджин? Давай докажи, что моя рожа заслуживает ударов.

– Пошел ты. – Процедил я, пихнув его в грудь. – В гробу я видал тебя, и твое дерьмо.

– Гребаное ничтожество. – Выплюнул Годвин. – Жалкий кусок дерь…

… чаша терпения с треском лопнула. Ярость сорвалась с поводка. Жажда причинил боль затмила сознание… я слетел с катушек. Кулак врезался в челюсть Годвина, на несколько дюймов откидывая его голову назад. Второй удар пришелся по другой стороне. Он покачнулся, и я накинулся на него, сбивая с ног, валя его на асфальт. Оседлав Годвина, я занес руку, для очередного удара, который не принес должного облегчения. Только боль. Проклятье! Я колотил его по физиономии, нуждаясь в крови, но вместо этого, из его разбитой губы и носа, выплевывались клубки серебристой пыльцы. Гребаная пыльца! В местах, где она оседала, появлялись цветы. Как же я ненавидел это. Осознание, что мы не люди, мы что-то другое, мертвое, но несущее красоту. И сейчас, избивая своего друга, я покрывал асфальт райскими цветами.

– Чего остановился? – прорычал Годвин, когда я застыл, удерживая кулак в воздухе. – Продолжай. Тебе же нравится срывать на мне свое никчемное существование.

Дыхание клочками вырывалось из моего рта. Гнев и бессилие иссушало то, кем я когда-то был и чем я стал. Годвин смотрел на меня в упор. Его светящиеся ослепительно-белым светом, глаза, источали ледяную ярость. Мы оба на пределе и оба жаждем избавиться от наболевшего… но, как часто бы мы не дрались, ничего не изменить.

– Катись к дьяволу. – Я успел только подняться на ноги, как говнюк сбил меня, повалив на асфальт. А, да, гребаный ад. Я сморщился, когда удар прилетел мне в нос, ломая переносицу.

– Сам иди на хер! – выплюнул он, снова опуская кулак мне в лицо. – Думаешь, мне это нравиться?! Думаешь, я хочу торчать с тобой в гребаной вселенной, под одной крышей с твоей вечно недовольной рожей? Оно мне на хрен не нужно! – сдавив мою глотку, он усилил хватку. – Это случилось, так что кончай вести себя, как мудозвон и прими это дерьмо! Хватит строить из себя сопляжуя!

– Отвали! – гаркнул я, врезав ему в ухо. Стремглав, я толкнул его на спину, снова оказавшись сверху. – Я не собираюсь тратить свое время на разборки между нами! Хватит с меня прошлого! – ох, хорошо, что для смертных, мы были невидимы, в противном случае, собралась бы толпа зевак, высмеивая двух взрослых мужиков, выясняющих отношения. Черт. Мне достаточно было их в человеческой жизни.

– Ты хочешь, чтобы я исчез! – заорал Годвин. – Так давай, сделай это!

Я застыл, в недоумении округлив глаза. Все мое тело одеревенело, но под кожей бушевал огонь, снедая каждую клетку эфирного организма.

Он предлагает мне… убить его?

Тошнота подкатила к горлу, но это было всего лишь фантомное ощущение. Фальшь, в которой мы существовали, прикидываясь людьми. На самом деле, единственное, что могло дать мне чувство настоящего… была бы расправа над Годвином.

Его смерть. Мое отмщение.

– Сделай это. – Я качнул головой, силясь избавиться от кровавых мыслей. Я хотел избавиться от них. – Сейчас, пока я даю тебе шанс.

– Шанс? – скривился я, отчетливо услышав в голове щелчок, так если бы заржавевший механизм очухался ото сна и начал движение. Поднявшись, я сплюнул в сторону. – Пошел ты со своим одолжением куда подальше.

Я переместился в другую часть Нью-Йорка, в район напичканный барами и клубами. Выбор был огромен, но я был слишком озабочен внутренними демонами, разрывающими меня на куски, чтобы концентрироваться на конкретном месте. Просто вошел в первый попавшийся, не имея понятия, какого дьявола творю. Мне стоило вернуться к себе и похоронить голову в размышлениях, но я был слишком озадачен и не готов, чтобы встретиться лицом к лицу со своим врагом.

Заказав у бармена двойной скотч, я успел поймать на себе недоуменные взгляды тех немногих посетителей, которые торчали в баре. Не обращая на них внимания, я присосался к стакану, делая жадные глотки. Горькая жидкость текла вдоль горла, но опять же, очередная ложь мозга, воспринимающего фантазию за действительность. Прикончив напиток, я заказал еще. На этот раз, я пил уже медленнее, повернувшись лицом к залу. Мой взгляд скользил по лицам клиентов. Мужчины, женщины… еще день, а они уже накачиваются алкоголем. Низшие существа. Идиоты. И чем я лучше их?

С каждым глотком скотча, я прокручивал в голове слова сказанные Годвином. Его взгляд. Его решимость принять свою смерть от моей руки и свою… трусость. Да, я испугался, черт возьми. Еще никогда наши стычки не доходили до крайностей. По крайней мере, я не помню, чтобы Годвин требовал прикончить его, но сегодня что-то изменилось. Почему он вдруг заговорил об этом? Ох… мне нужен выходной или отпуск. Или, черт… секс, чтобы забыться. Стресс можно снять только с помощью женщины. Ага. Учитывая, что я вовсе не человек, а создание с небес, то смешно называть себя мужчиной, кем я давно не являюсь. И пусть прибор у меня на месте, но ощущения… боже, ну, почему ты дал нам чувства и возможность утолять человеческие потребности? Почему не лишил нас мужской плоти? Обладай я анатомией Кена, было бы проще ко всему относиться.

Залпом отправив скотч в рот, я пожалел, что не питаю слабости к наркотикам. Возможно, они бы мне помогли пережить очередное столкновение с Годвином. Я выдохнул, кивнув бармену для третьей порции. Мужчина молчаливо наполнил стакан, почти не таращась на меня, как на привидение. Ну, да. Среди остальных, я выглядел, как белая ворона, выделяясь не только внешностью, но и одеждой. И какой придурок станет надевать белый костюм? Я.

– Со свадьбы, что ли? – спросил бармен.

– С мальчишника. – Ответил я, заметив приближение женщины. Она, как и все другие, были очарованы мной. Ничего не поменялось. Когда я был смертным и когда я стал ангелом, слабый пол всегда находил меня привлекательным. Они жаждали со мной секса, и я уступал их желаниям.

– Привет. – Проворковала женщина. Она не была красивой. Чуть за тридцать. Выжженные добела волосы, обрамляли широкое, лоснившееся от жира, лицо. Фунты косметики и удушливый запах сладких духов. Низкорослая, с нескладной фигурой. О, боже. – Меня зовут, Китти. – Она протянула мне руку, и я пожал ее.

– Приятно познакомиться. – Не очень, но я выдавил улыбку. – Не хочешь прогуляться?

– О, я не против. – Она улыбнулась.

Я знал, что она согласится, как и то, что женщина пойдет со мной. Более того, я стопроцентно уверен, что Китти будет счастлива, если я прямо скажу ей, чего хочу.