Сами вы бездушные! Если бы вещи были живыми

Юлик и Юлия

– Мама, мама! Смотри, что я нашла! Это твоё? – девочка подбежала к женщине, протягивая руку. На ладошке лежало кольцо.

– Где ты его нашла, милая? – встревоженно спросила женщина.

– Какое красивое! – воскликнула Ира, подруга Юли. Две женщины сидели за столом и до того мило беседовали.

– Там! – ребёнок показал пальчиком в сторону спальни.

– Где именно? – строго спросила Юля. – В шкафу?

Девочка помотала головой. Нет, на полу! Я везла машину с Тяпой по коридору и увидела, как под твоей кроватью что-то блеснуло. Это было оно.

– Ты мне говоришь правду, дочка? – женщина была очень взволнована. Ребёнок кивнул. – Иди играй, лапочка.

Юля вдруг вся сгорбилась, её плечи поникли, взгляд уставился в одну точку, она покрутила в руках кольцо и положила на стол.

– Можно? – спросила подруга. Юля молча кивнула.

Ира взяла кольцо в руки и прочла выгравированную надпись «Юлиан и Юлия».

– Звучит так же красиво, как и выглядит! Что с тобой? Тебе плохо?

– Знаешь, Ира. Я схожу с ума. Последнее время мне мерещится, что это кольцо со мной разговаривает. А теперь, выходит, оно ещё и самостоятельно перемещается, – Юля с ужасом в глазах посмотрела на подругу.

– Расскажи мне про него, – попросила Ира, а затем добавила. – Тебе станет намного легче на душе.

***

К столику подошла девушка. Красивая, стройная, утончённая, нежная и независимая. Эти два последних качества в ней сочетались удивительным образом и, наверное, именно они заставляли его снова и снова возвращаться к её образу. Не выдержав разлуки, он решил попытать счастья, встретиться ещё раз с Виолеттой и расставить все точки над i.

– Привет, Юлик!

Молодой человек приподнялся, затем хотел было сесть, но девушка продолжила стоять. По правилам этикета мужчина должен помочь девушке сесть за стол, отодвинув стул и придвинув его потом к женщине. Когда он это понял, на лице Виолетты уже сияла ехидная ухмылка.

– Ну да, я вот такой недогадливый с самых первых секунд.

– Что поделать, Юлик? – развела руками Виолетта, одновременно снимая шёлковые перчатки. – Что поделать, дорогой мой? Не дано, так не дано.

– Зачем ты так? – спросил он обиженно.

– Ты начал, я продолжила. Не будем о грустном. Зачем ты предложил встретиться?

– Ты разговариваешь, как деловой партнёр, у которого время на счёт, и для душевных бесед возможности нет.

– Так и есть, телячьи нежности остались давно позади, и сейчас мы можем беседовать с тобой только на конкретные темы без эмоций, соплей и вздохов.

– Да-а, – протянул молодой человек. Его слащавый взгляд скользнул по лицу девушки и остановился на её груди, – вздохи бы сейчас не помешали.

– Прекрати. Между нам всё кончено. И этим сладострастным шуточкам тоже не место. Тем более, мы с тобой уже беседовали на эти темы. Я была с тобой откровенна, и моё мнение спустя полгода не поменялось. Поэтому ни к чему всё это. Меня это раздражает.

– Почему, почему тебя это всё вдруг стало раздражать? Ведь у нас были прекрасные отношения, я открыл для тебя много нового в интимном плане. Ты сама мне говорила, что ты мне за это благодарна.

– Да, спасибо. Могу тебе ещё раз сказать: «Спа-си-бо!». Но жизнь не стоит на месте, мы идём дальше.

– Конечно, как бронепоезд, ты прёшь с выгодой исключительно для себя.

– Ты пригласил меня для того, чтобы оскорблять? – холодным тоном спросила Виолетта.

– Нет, не для этого. Я хотел тебе сказать, что мне непросто было позвать тебя на встречу. Я предполагал, что ты негативно настроена.

– Я не негативно настроена, я реально смотрю на вещи.

– Ну ты продолжаешь…Ты сама задаёшь мне вопрос и тут же перебиваешь.

Девушка раздражённо вздохнула, посмотрела на часы, показав молодому человеку, что она спешит и ей некогда выслушивать длинные речи.

– Я долго думал, что же мне тебе сказать, чтобы ты услышала меня, чтобы я смог достучаться до твоего сердца, чтобы ты осознала: я настроен серьёзно.

– Что?! Ты хочешь достучаться до моего сердца?! Ты хочешь достучаться до моего сердца?! – каждое слово Виолетта произносила всё громче и громче. – Да ты совсем что ли с ума сошёл! Как ты смеешь мне это говорить? Мы с тобой встречались два года! Два чёртовых года я потратила из своей жизни на тебя! На солдафона, на несчастное ничтожество, которое не стоит и моего мизинца! Меня раздражает в тебе всё, потому что ты обманщик, лгун, ты думаешь только о себе! Ты вообще не понимаешь, что к чему в этой жизни! Тебе чуждо слово «изысканность». Ты просто сплошное дерево! —выпалила она на одном дыхании. Между молодыми людьми повисло густое и тягучее молчание. Тишина давила на уши. Её пыл с каждой секундой угасал, а Юлиан, наоборот, приходил всё в большую ярость. Он ожидал, что Виолетта будет эмоциональна и резка, но, чтобы настолько, он предположить не мог.

– Знаешь, что, – медленно прочеканил каждое слово молодой человек. – Знаешь, что, – повторил он по слогам.

– Честно говоря не знаю и знать не хочу! – понизив тон, продолжила дерзить девушка.

– Ты всё сказала, как я понял. Теперь дай сказать мне.

– Не уверена, что я хочу это слушать, – она поправила локон изящными наманикюренными пальчиками и посмотрела в сторону.

– Смотри сюда, – он достал коробочку с кольцом. – Это было куплено для тебя. То самое, о котором ты мечтала. Но, насколько я понимаю, тебе такой подарок не нужен. Да и, собственно говоря, у меня нет ни малейшего желания тебе его дарить.

– Мог бы и не показывать. Я мечтала об этом без малого год назад. Теперь уже аппетиты выросли.

–У тебя всё завязано только на твоих аппетитах. Ты думаешь о деньгах, о том, как сделать себе очередную инъекцию ботокса или очередной татуаж. Ты забыла, что сиськи сделал тебе я. Ты забыла, что ты четыре раза в год ездила отдыхать. Ты забыла о том, что пара соболиных шуб, которые висят в твоём шкафу, куплены тоже мною? Сам амарантовый шкаф тоже лично заказан и оплачен мною! Да можно до ночи перечислять те вещи, которые появились в твоей жизни благодаря мне. И ты, неблагодарная, говоришь мне о том, что я ещё какой-то не такой?

– Что из этого-то? Что дальше? – просто и безэмоционально задала ему вопрос девушка. – Дальше-то что? Молодец, ты сделал. Ну спасибо. Я тебе отплатила по полной за это. У каждого своя цена. Я потратила на тебя своё время, свои силы и чувства. Что тебе сейчас надо от меня? Ресурсы закончились. Я больше тебе не готова всё это дарить.

– Дарить?! – молодой человек громко засмеялся, – Дарить – это безвозмездно отдавать! Ты мне всё это продала, а я у тебя купил!

– К чему эти беседы сейчас? Что ты мне хочешь доказать? Ну хорошо, я плохая. Мне не нужно от тебя больше ничего. Что дальше?

– Ничего. Ты ещё пожалеешь об всём том, что мне сегодня наговорила.

– То, что я от тебя сегодня услышала, является многократным подтверждением того, что я сделала правильный выбор. Я не жалею ни об одном своём слове, которое произнесла в твой адрес. Все эти слова являются полным твоим отражением. Если у тебя больше не осталось в запасе никаких гадостей для меня, я, с твоего позволения, пойду, потому что у меня нет больше времени.

– Да ты такая смелая, потому что очередной хахаль клюнул на тебя. Но имей в виду, он тебя поматросит и бросит.

– Это уже не твоя печаль, дорогой. Прощай, Юлик! – девушка встала и, гордой походкой от бедра, направилась к выходу.

Молодой человек подозвал официанта, заказал виски со льдом и набрал номер из записной книжки.

Через мгновение в трубке послышался кроткий голос девушки.

– Здравствуй, Юлик…

– Привет, Юля! – он говорил властно и твёрдо, показывая всё своё превосходство. – Что делаешь?

– Я? Ничего.

– Как скучно! Как я тебе не позвоню, ты всегда ничего не делаешь.

– Я просто слышу, что ты не в духе, поэтому не вижу смысла рассказывать тебе что-либо про себя. Скажи мне просто, что у тебя случилось?

– Да так… Одно дело не заладилось.

– Его как-то можно разрешить, исправить?

– Нет. Просто нужно забыть о том, что существовал такой клиент.

– Значит, возьми и забудь. Помочь тебе забыть?

– Интересное предложение. Я приеду через час.

– Хорошо, буду ждать тебя, – всё так же спокойно ответила девушка и положила трубку.

В это время теперь уже позвонили молодому человеку.

– Да, алё. Да, Борис Ефимович. Здравствуйте. Нет, этот вопрос не решён. Я знаю. Для того, чтобы подписался контракт и я поехал за границу, я должен быть женат. …. Я знаю. … Я не знаю, как мне пока решить этот вопрос, – молодой человек стиснул зубы, в трубку что- то долго говорили. – Спасибо за комплимент. Но, как оказалось, не все женщины готовы идти со мной на край света. Я думаю, сегодня этот вопрос будет решён. … Да, всего доброго. … Вечером Вам напишу, и тогда можно будет оформлять документы. До свидания.

***

Спустя час Юлиан сидел уже в спальне Юли и беседовал относительно своих планов на будущее. С этой женщиной он сразу начал разговор по существу. Это двадцатилетних можно развести, а тридцатипятилетнюю уже не проведёшь: она видит тебя насквозь и читает мысли по глазам.

Юля выслушала молодого человека и вздохнула. В комнате воцарилась тишина.

– Спасибо по крайней мере за честность, – на её губах появилась лёгкая улыбка.

– С тобой иначе никак, – Юлиан дёрнул плечом.

– А с другими, стало быть, не вышло? – Юля увидела в глазах собеседника удивление. – Ну а что? Честно, так до конца!

– Нет.

– А если кто-нибудь из них изменит своё мнение?

– Не изменит. Если ты даёшь добро, сегодня документы пускаются в ход, послезавтра мы улетим.

– Хорошо. Я согласна. К тому же мне самой выгодно оказаться в Америке. Мой проект требует продолжения.

– Отлично! – Юлиан заёрзал на стуле.

– На каких условиях у нас будет договор?

– 10 лет брака без возможности развода.

– Наш брак с тобой будет фиктивным?

– Что ты имеешь в виду?

– Спать мы будем продолжать?

– А ты как думаешь?

– Что я думаю, на данный момент мало кого волнует.

– Ну гулять ты мне запретить не сможешь.

– Уже что-то. А я?

– Что ты?

– Ну ты откровенно гулять будешь от жены.

– Фиктивной, прошу заметить.

– На прошлой неделе ты ночевал в этой спальне тоже фиктивно?

– Не начинай, – поморщился Юлиан.

– В смысле? Сейчас решается судьба моих десяти лет наперёд. Я хочу понимать, что я получу взамен на свою договорённость с тобой.

– Взамен ты получишь комфортную жизнь в Америке, милочка. У каждого пусть будет своя личная жизнь. Но на светских мероприятиях мы должны быть вместе. И личная жизнь каждого должна оставаться за кулисами.

В полночь Борис Ефимович получил сообщение от Юлиана: «Оформляйте документы. Я женюсь».

Юлиан попросил остаться у Юли, она постелила ему в гостиной. Ночью он пришёл к ней в спальню.

– А как же личная жизнь каж…

Юлиан приблизился к женщине и стал настойчиво целовать, бормоча одни и те же слова:

– Потом, в Америке. Потом, потом, в Америке, в Америке.

***

– Так мы прожили в Америке пять лет. Много чего было за это время. Но я любила его искренне. В тот момент, когда он сделал мне подобное предложение, мне уже нечего было терять. В груди было разбитое сердце от первой неудачной любви, затем дёгтя в мою бочку с мёдом добавило неудачное замужество, аборт, в результате которого я больше так и не смогла забеременеть. Из ценного осталась только работа, которая приносила мне радость. Дело шло в гору и требовало дальнейшего развития. За полгода до вручения кольца я встретила Юлиана, молодого, симпатичного, нежного, волевого. Я уже тогда поняла, что все мужчины – эгоисты и козлы, поэтому больше не строила иллюзий насчёт тёплого семейного очага, клятв верности и надёжности. Я надеялась только на себя. А отрадой, вкусной приправой были редкие встречи с Юликом.

И тут этот мужчина, молодой и перспективный, предлагает мне поехать с ним за границу. Мне это тоже было выгодно. Но не скрою, я надеялась, что и он меня когда-нибудь полюбит. Я старалась быть хорошей женой. Ухаживала и ублажала. Но договор есть договор, и он частенько гулял от меня. Я рыдала бессонными ночами. В какой-то момент я поняла, что чего-то ещё стою, и вспомнила одну строчку из нашего договора. Мне ведь тоже не воспрещалось гулять. И я начала возрождаться. Стала бывать в разных увеселительных местах и обнаружила, что немалое количество приятных мужчин обращают на меня внимание. Но всё это было не то. Им нужно было только одно, а я хотела просто любви. Один из таких заинтересованных во мне лиц как-то пригласил на скачки.

Это был прекрасный солнечный день! Я нарядилась подобающим образом, настроение у меня было замечательным, и я, казалось бы, сама излучала свет и сияние. В перерыве я на другой стороне площадки увидела знакомую, мы поприветствовали друг друга, помахав руками, в этот момент я выронила перчатку. И тут…

***

– Вы уронили, – мужчина с серебристыми висками галантно подал мне перчатку. Я увидела ослепительно-белый костюм, белую шляпу, седину и ясные голубые глаза.

– Спасибо, – кротко ответила я и улыбнулась.

– Вы здесь одна?

Я замялась:

– Не так, чтобы…

– Понял! Тогда мне нужно Вас украсть, чтобы Вы уверенно находились со спутником! Что скажете, очарование, гожусь я в спутники? – и он резво прокрутился вокруг своей оси на одной ноге.

Я засмеялась.

– Для начала не помешало бы представиться, – заметила я строго.

– Ах да! Позвольте, мистер Джон Треверс, агент недвижимости.

Я влюбилась до беспамятства. Никогда в жизни я не испытывала ничего подобного. Я наконец нашла своё счастье! Теперь минуты, проводимые в доме Юлиана, казались каторгой. Ещё большим мучением было посещение обязательных общественных мероприятий. Раньше мне не составляло труда играть роль счастливой жены, но теперь каждая секунда, проведённая без Джона, казалась адом. На тот момент мне было 40, а ему 65. Нас не смущала разница в возрасте. Но, конечно, каждого из нас угнетало положение дел из-за моего затворничества. Спустя месяц после знакомства он предложил мне замуж.

***

– Никакого развода я тебе не дам! Ты сдурела! – грозно кричал Юлиан, потрясая перед носом Юли договором. – Ты забыла наш уговор? А? Я тебе напомню! Ещё пять лет! Моя карьера только пошла в гору!

– Но как ты не понимаешь, – Юля то и дело нервно сжимала свои ладони. – Мы любим друг друга.

– Да и любите себе на здоровье! Я что, против? Я не против. Юлечка, милая, послушай меня!

Юля заплакала.

– Ну что ты в самом деле, как маленькая?

– Юлиан, меня впервые в жизни по-настоящему полюбили, понимаешь? Понимаешь, какое это счастье? Меня, всю меня. Тебе никогда не понять, потому что ты никогда не любил.

– Ну любитесь! Пять лет потерпеть, потом поженитесь!

– Ему уже шестьдесят пять…

– Ах, вот и отлично, никто не удивится, что он скончается от сердечного приступа. Правда?

Юля зарыдала в голос, но Юлиан уже ушёл из комнаты.

***

– Так мы прожили на перебежках с Джоном три года. Три счастливых года моей жизни.

– Но почему ты не сбежала с ним?

– Куда? У каждого из нас было своё дело… Потом, нам было не по двадцать лет, чтобы срываться с насиженного места и начинать жизнь с белого листа… Мы ждали окончания срока моей «тюрьмы».

– Дождались? – с придыханием спросила Ира.

Юля грустно улыбнулась:

– Несмотря на то, что всё это происходило в Америке, хеппи энда не случилось.

– Но почему?!

– Ровно через три года после нашего знакомства Джон скончался. Тромб.

– Не может быть! – воскликнула Ира и закрыла рот ладонью. – Как ты это пережила?

– Через неделю после этих событий на службе у Юлика случился дворцовый переворот. Его вышвырнули, как собачонку. Он взбесился, а затем заявил мне, что мы расстаёмся. Но я была в гневе. Я была в ярости. Я рвала и метала, и тут уже была моя очередь потрясать бумажкой.

– Но зачем тебе это было надо? Какой в этом толк?

– Статус в обществе даёт множество привилегий.

– И вы продолжили жить вместе?

– Мы продолжили жить вместе, словно чужие люди. Нам было это привычно, к тому же оставалось два года. Что такое два года против восьми? Мы даже как будто стали меньше ругаться. Он всё чаще оставался дома, превращаясь в порядочного семьянина. А меня нещадно тянуло обратно. За год до окончания нашего договора я стала готовить документы фирмы к переводу в Россию. Юлиан отказался уезжать из Америки. Да, карьера не сложилась, но покидать привычное место он не хотел. Да и ни к чему мне уже было его соседство.

Так вот я и вернулась сюда. В сорок пять лет я удочерила свою принцессу, и теперь действительно счастлива. Ничего мне больше не надо. Этот подарочек с заливистым голосочком – самая моя большая радость жизни. Но знаешь, кольцо позавчера ночью сказало мне… Сказало… Боже! Я разговариваю с кольцом!

– Так что сказало-то?

– Сказало, что Юлик умер.

– Проверить можно?

– Проверила.

– И?

– Умер.

Ира выронила кольцо из рук. Оно со звоном упало и покатилось по полу.

– Юлька, – прошептала Ира, а её глаза выражали ужас. – Юлька, продай его, выбрось, сдай, расплавь! Избавься от него! Заживи уже человеческой жизнью, как нормальная баба. Ты этого достойна.

Все люди исключительные. Каждый со своим характером

Провидица

Унылое утро постучалось в окно. Я зевнул и потянулся. Отдалённо послышался знакомый стук каблуков. «Цок-цок», «цОк-цОк», «ЦОК-ЦОК». Ещё секунда, и она влетит в кабинет. Привычным жестом включит лампочку. А та, вредная блестяшка, начнёт мерцать, ослепляя меня. Я не удержусь и скажу, что так нельзя и надо считаться с коллегами. Лампочка фыркнет, но успокоится. Такое случается, что коллеги не ладят друг с другом: так и будем брыкаться по утрам, пока кого-нибудь из нас не спишут.

Всё. Пришла. Сейчас. «Щёлк». Ещё раз. «Щёлк-щёлк». Не загорается.

– Ну вот, доморгалась, – вместо доброго утра сказала Алёна Владимировна, прошла в полумраке к окну, распахнула его. – Как душно!

Ледянющий ветер ворвался в помещение. Я похолодел ещё больше. Никак не привыкну к этим ранним закаливаниям. Тёплая ладонь коснулась меня:

– Привет! Сегодня поработаем на славу! Запись плотная, ни одного окошка.

Алёна Владимировна Кашповская – гинеколог в частной клинике, кандидат медицинских наук и просто хороший человек. Иногда она сверхэмоциональная, конечно, но все мы неидеальны. Даже я, машина нового поколения, аппарат УЗИ С325ФГ. В отличие от лампочки я никогда не глючу и не заедаю. За это меня и любит Алёна Владимировна, иногда разговаривает со мной. Жаль, она не подозревает даже, что я всё слышу и понимаю. Наоборот, скажет мне что-нибудь, а потом виновато обернётся, рукой махнёт и буркнет под нос: «Совсем с ума сошла с этой работой!»

Однако порой я могу дать неточное изображение. Тогда пациент спрашивает: «Глючит?» Но Алёна Владимировна – мой верный друг. Она вздохнёт и разведёт руками: «Я не волшебник; аппарат сегодня так покажет, а завтра иначе, здесь работает много факторов. Женский организм – это тайна».

Теперь послышались шаги нескольких ног. Поступь тяжёлая, ровная, стало быть, мужская. Зашли. Молчат. Суета.

– Привет, Узик! – услышал я совсем близко.

– Привет, Стремянка! Работаешь?

– Ага, – кокетливо хохотнула долговязая. – А ты всё прохлаждаешься?

– Так всё от неё, родимой, зависит. Я посмотрел на Алёну Владимировну. – Начнёт она, начну и я. А она не начнёт, пока ты не закончишь.

– Ой, ну прям философ! Что б я без тебя делала-то!

***

Когда наконец всё было готово к рабочему процессу, в кабинет зашёл первый клиент. Точнее, клиентка. Доктор-то женский.

– Слушаю вас. Рассказывайте, что беспокоит? – ласково и внимательно спросила Алёна Владимировна, посмотрев на молоденькую девчушку лет девятнадцати. Сутулая и испуганная, она судорожно прижимала к себе сумку.

– Кажется, я беременна.

– Тест?

– Да.

– Что «да»?

Девушка кивнула и ещё крепче вцепилась в ручки своей сумки.

– Вы делали тест?

– Две полоски, – прошептала пациентка.

– Ложитесь на кушетку, сделаем узи, – рассусоливать не в правилах врача. – В полости матки визуализируется эмбрион. По сроку 7 недель и 3 дня.

Девушка смотрела, не мигая в потолок. Казалось, её дыхание остановилось.

Алёна Владимировна продолжила свою работу: делала она её тщательно, внимательно, системно. Записала все данные и села за стол.

Когда пациентка оказалась рядом, Алёна Владимировна заговорила:

– На тебе нет лица. Дети – это счастье. Особенно в современном веке. Единицы, кто может забеременеть сам.

– Я буду делать аборт.

Алёна Владимировна посмотрела в карту.

– Девятнадцать лет! Большая девочка уже. Кстати, выглядишь моложе.

– Всего девятнадцать! Я приехала зарабатывать. У меня большие планы!

Из испуганного мышонка эта молоденькая барышня неожиданно превратилась в дерзкую лисицу. Каждое слово её было похоже на голодное тявканье.

– Вы сделаете мне аборт?

– Нет.

– Как нет?! Мне сказали, вы делаете!

– Делаю. Но тебе не сделаю.

– Что же вы за врач такой?

– Какой?

– Бесчувственный!

– Очень даже чувственный! Спасибо потом скажешь.

Она открыла ящик стола и достала коробку. В ней лежала стопка открыток.

– Вот, погляди, – Алёна Владимировна потрясла стопкой открыток перед носом девушки. – Здесь их «спасибо»! Они счастливы, что не поддались унынию! Справились! Родили!

Девушка вспыхнула:

– Частная клиника, называется!

– Что ты на меня давишь моими же полномочиями? Человеческий фактор никто не отменял. Я не возьмусь за тебя. Ты молодая, здоровая, крепкая. Родишь и всего добьёшься. У него сердце уже бьётся, ты понимаешь? У малыша твоего внутри тебя сердечко «тук-тук-тук». А сделаю аборт, тогда, быть может, никогда не забеременеешь уже.

–– Я читала! Всего 10-20 %.

– Ну что ты будешь делать, если попадёшь в эту десятку?

Они помолчали.

– А что мне делать сейчас? Я одна не потяну, – сиплым голосом протянула девушка.

– Потянешь. Скажи себе это сама. Молодая, красивая, смелая! И почему одна? Всё будет хорошо: не с ним, так с другим. Давай поступим вот как: ты до вечера подумай. Только хорошенько! Если не передумаешь, приходи, запишу тебя. Договорились?

Алёна Владимировна подмигнула девчушке и пригласила нового пациента.

***

На стул тяжело опустилась женщина лет тридцати. Бледное лицо, хмурые брови, капельки пота на лбу.

– Слушаю вас, рассказывайте, что случилось? – обратилась Алёна Владимировна к пациентке.

– Две полоски, но кровь.

– Пожалуйста, не плачьте. Ложитесь. Так бывает, не переживайте. Мы сейчас посмотрим.

Алёна Владимировна напряжённо смотрела в экран.

– Инна, послушайте меня. Так бывает, но вы справитесь. Мне очень жаль, у вас замершая беременность.

Женщина издала тяжкий вздох, а следом послышалось клокотание. Она не сдерживала слёзы, но плакала беззвучно. Слёзы сами по себе пели свою горькую песню.

– Всё будет хорошо, – погладила её по плечу Алёна Владимировна. – Вы подлечитесь, и всё обязательно наладится.

– Ничего не наладится! Это уже второй раз такое. Мой малыш!

– Выпейте, пожалуйста, это. Я обязана вызвать скорую помощь. Вам необходимо лечь в стационар. Всё будет хорошо, вы справитесь! Вы же справились тогда, значит, обязательно победите и сейчас!

– Мой малыш!

– В Европе не сохраняют беременность до десяти недель, до этого срока всё только естественным путём. Если есть уже проблемы, зачем?

– Что вы такое говорите? Вы говорите мне про моего ребёнка! Я ждала его. Зачем вы так?!

– Простите. Я понимаю, вам больно. Но что делать мне? Я стараюсь вас успокоить, как могу. Хотя моя задача вам УЗИ сделать. Вы же на УЗИ пришли?

Пациентка опомнилась, всхлипнула ещё раз и сказала:

– Извините. Эмоции. Я поеду в больницу.

– Посидите в коридорчике, пожалуйста, бригада приедет. А мне пора принимать следующих пациентов. Извините.

***

В кабинет вошли мужчина и женщина. Её округлившийся животик радовал глаз.

– Алёна Владимировна, мы к вам сегодня всем составом, – задорно прощебетала женщина. – Вы же скажете нам пол?

– Скажу, ложись.

– Я к вам прихожу и отдыхаю. Так комфортно тут. Правда, наше знакомство было не очень радостным.

– Зато есть эффект. Что бы было, если бы я не настояла тогда на скорой?

– Спасибо вам, Алёна Владимировна! Я не понимала, насколько это опасно. Спасибо, что сберегли нашего малыша. Как сейчас помню, 6 недель и три дня, и вы говорите: «В Европе не сохраняют до 10 недель. Сейчас посмотрим. Ты не переживай». Мучительная пауза и потом: «Сердце бьётся. Сохраняем!»

Беременная улыбнулась мужу и сжала его ладонь. Во время УЗИ ей ничего не было видно. Зато супруг и врач активно обсуждали изображение на экране.

– Папа, смотри. Нога. Видишь?

– Угу, – кивнул муж.

– И вот нога. Видишь?

– Угу, – снова кивнул он.

– А посередине?

– Угу.

– Что «угу». Что посередине?

– Мальчик, – в третий раз кивнул отец.

Все дружно засмеялись.

– Тише! – зашикала на беременную Алёна Владимировна. – Взбаламутила ребёнка. Хохотушка. Теперь давай смотреть состояние.

Долго обследовала врач пациентку. И так крутила, и сяк. Только и слышно было «дыши, не дыши, повернись, не шевелись, не дыши, дыши, на другой бок». Устала беременная, голова закружилась.

– Дайте воды.

– Да. Сосуды у тебя слабые. Я бы посоветовала тебе попить курсом таблетки. У малыша всё хорошо. Но у тебя – не очень, и это его может коснуться.

– Я их пью. Я ж болела с температурой. Вот пью теперь их.

– Молодец твой доктор, правильно думает, раз назначил их.

– Так это вы же и назначили мне ещё тогда, сказали: повторишь во втором триместре. Вот повторяю.

– О! А участковый?

– Он, наоборот, всё отменил. Но я пью.

***

И так весь день. С 10 до 20, с перерывом на обед в полчаса. Итого, девятнадцать пациенток. Девятнадцать историй. Девятнадцать эмоциональных приёмов. Каждую через себя. Для каждой нужное слово, нужное назначение, терпение и любовь. Вот за что я люблю Алёну Владимировну, так это за человечность. Уж поверьте мне, бессердечному куску железа. Порой за весь день я перегреваюсь, а она нет. А, может, просто не показывает. Врач – гинеколог. Спаситель женских душ, целитель женского начала, провидица и волшебница. Кашповская Алёна Владимировна.