Тиоли. Огонь души

Для неожиданного визита я созвонилась с секретаршей папы и узнала его планы, а после этого уверенно побежала одеваться.

Все лучше, чем просиживать дома и распаковывать вещи!

Светлана встретила меня ласковой улыбкой и кивнула на мое приветствие.

– У себя, – предупреждая вопрос, сказала женщина.

Я улыбнулась в ответ и прошмыгнула в крохотный коридор. Отсюда одна дверь вела в конференц-зал, а другая – в кабинет отца.

Сбросив сумку на ряд стульев у стены, я уже взялась за ручку двери, собираясь ворваться к отцу, когда услышала, что он разговаривает с кем-то по громкой связи. Хмыкнув, я развернулась, собираясь подождать на диване в секретарской, когда уловила собственное имя. Озадаченно нахмурившись, я приникла к двери.

– Дмитрий Константинович… – проговорил собеседник отца. – Не накручивайте себя.

– Просто переживаю, вы же понимаете, профессор, – отозвался мой родитель. – Я всегда переживаю за дочь.

– Я наблюдаю за Танечкой все эти годы, – вздохнул мужчина, и я узнала голос.

Профессор Басов. Впервые я увидела его три года назад, когда на утро после моего пробуждения он вихрем ворвался в палату в компании пары ординаторов. Евгений Николаевич походил на солнечного зайчика. Он развил вокруг меня бурную деятельность, курируя восстановление после комы. И именно этот человек вместе с отцом вывел меня из темноты, заставил не только самостоятельно существовать, но и жить.

Я помнила последний день в больнице, когда Басов усадил меня на стул в своем кабинете, самолично налил в большие кружки крепкий чай с липовым цветом и сказал:

– За жизнь.

Я вздохнула и прислушалась.

– Помните, как мы вытаскивали Таню из этого состояния? Три года прошло, а я до сих пор боюсь… – сказал отец и запнулся.

– Дмитрий, – вздохнул на том конце провода Басов, – помните, что я вам тогда сказал? Всех поразило, что ваша дочь так хорошо восстанавливалась после комы. Физически с ней все было куда лучше, чем психологически. Я сразу это понял, когда увидел девочку первый раз. Но так бывает. Во всем мире изучают влияние состояния комы, но нам все равно мало что известно.

– Именно поэтому вы сказали, чтобы я не удивлялся, если она не будет теперь такой же, как и раньше? – спросил отец. – Я помню. Но Таня… Она почти такая же, лишь… Грустит, когда думает, что ее никто не видит. И в глазах такая боль… Словно ей не двадцать лет, а… Словно она старше меня в несколько раз! И видела куда больше.

– Ну вы преувеличиваете, – хмыкнул собеседник. – Я скажу вам лишь одно: тяжелая травма так просто не проходит.

Я развернулась, подхватила свою сумку, проигнорировала вопрос Светланы и ушла. Злиться на отца не собиралась. Просто совсем не хотелось разговаривать с ним после этой беседы с профессором. Отец обязательно станет всматриваться в мое лицо, искать какие-нибудь подсказки…

Вместо этого я погуляла немного по улицам и, поразмыслив, направилась в ближайшую парикмахерскую. Последнее время я мало следила за собой, даже почти не красилась. Волосы отрасли почти до середины спины и походили на ничем не примечательное покрывало русого цвета. Мастерица отговорила меня обрезать волосы коротко, вместо этого ловко подровняла кончики и смоделировала косую челку, закрывавшую один глаз.

– Глаза у вас необычные, – выключив фен, сказала мне женщина.

Я вяло ей улыбнулась, даже не глянув на свое отражение.

«Что там необычного?»

Самые простые золотисто-карие глаза, больше подходящие породистой британской кошке, чем человеку.

– Оттенок солнечного света, – добавила мастерица и довольно улыбнулась, любуясь своей работой.

Я вздохнула и все же глянула на себя. Стрижка ничего не добавила, я выглядела почти так же, как и до этого.

– А не хотите цвет изменить? Вас бы пошел оттенок кофе, – вдруг произнесла женщина, и я мгновенно кивнула, решив, что терять мне нечего.

И каково же было мое удивление, когда через час я снова посмотрела на собственное отражение. Мастерица уложила волосы на одну сторону, придав им вид легкой и чуть небрежной косы, от чего я не стала смотреться неряшливо, а наоборот, будто полностью изменилась. Новый цвет, и правда, мгновенно подчеркнул глаза, сделав их еще ярче. Откуда-то у меня неожиданно появились скулы, и нос перестал казаться таким курносым, а все черты приобрели некую благородность.

Довольно расплатившись, я устремилась в магазин, решив этим вечером дать себе полную свободу и побаловаться пирожными. Добравшись домой, я радостно щурилась и рассматривала собственное отражение в стеклах.

Дверцы лифта раздвинулись, впуская меня внутрь. Я сбросила сумку на пол, нажала кнопку и вцепилась в поручень, отвернувшись к зеркальной стене. За спиной с приятным шуршанием начали сходиться двери, когда кто-то немилосердно подставил в щель ногу, вынуждая лифт отчаянно пискнуть. Створки опять разошлись, впуская высокого парня. Я смотрела вниз и поэтому не увидела его лица. Тяжелые ботинки, черные джинсы с нашивками, белая длинная майка, короткая куртка из-под которой выглядывает толстовка.

Что-то в развороте его плеч и осанке показалось мне знакомым.

«Тебе теперь всюду мерещится Ким Дже Хён», – одернула я себя, продолжая рассматривать парня в отражении.

Капюшон кофты скрывал волосы молодого человека, так что я не могла развивать свою паранойю.

«Перестань!» – приказала я себе.

Не помогло, но я хоть немного взбодрилась, напомнив, что собиралась вернуться домой и съесть парочку пирожных с чаем.

«Надо вскипятить чайник и заварить немного белого чая», – мечтательно подумала, сдерживая бурление в желудке.

Лифт пискнул, оповещая, что мой десятый этаж на подходе. Я со стоном подняла сумку и повернулась, пытаясь представить, как буду протискиваться мимо парня.

– Простите… этой мой этаж.

Молодой человек вздрогнул, повернулся боком, пробормотав сначала неразборчиво что-то, а потом чуть громче извинился по-корейски:

– Чвесонхамнида.

Я на секунду замерла, боясь смотреть в лицо молодому человеку. Стало так страшно, будто увидела призрака.

Еще бы! Язык. И голос.

Бывают ли такие совпадения?

Молодой человек, заметив, что я не выхожу, нажал еще раз кнопку раскрытия дверей и отодвинулся вглубь, а я глянула ему в лицо, испытывая одновременно страх и надежду.

Не знаю, что в этот момент видел парень, но мне хотелось уронить вещи на пол, шагнуть к нему и спросить, теряя рассудок: «Это ты?»

Но меня остановил взгляд. Знакомый взгляд почти черных глаз, в которых не было узнавания. По инерции я развернулась и вышла, приказав себе не делать глупостей.

«Это просто очень похожий парень. Очень похожий. Пусть и кореец. Явно кореец. Почему сквозь века не может произойти такого, что в большом городе я встречу человека настолько похожего на Ким Дже Хёна?»

«Не может» – решительно заявила логика, но я ей не поверила.

– Это случайность и совпадение, а я приняла желаемое за действительное, – решительно сказала я себе и вытащила связку ключей из кармана.

Лифт остановился где-то в районе двенадцатого или тринадцатого этажа и выпустил неизвестного мне молодого человека.

– Ну… хоть не плод моего воображения, – вздохнула я и отперла дверь. – После такого даже хочется подружиться с соседями, чтобы узнать больше.

ГЛАВА 3

Под фоновый шум телевизора отлично думалось, а упаковка пирожных уняла мой испуг. После второй чашки чая я начала мыслить здраво и быстро убедила себя, что приняла желаемое за действительное.

– Успокойся, – приказала я себе, но все равно уставилась в потолок, словно надеясь через толщу перекрытий и комнат рассмотреть незнакомого парня внимательнее.

Прижав ладони к щекам, я долго сидела за столом и раскачивалась вперед и назад, вспоминая детали и мелочи.

Парень был очень долговязым и широкоплечим. В отражении я видела его ладонь на поручне: кожа теплого оттенка корицы, проступающие жилки, длинные пальцы с аккуратными ногтями благородной чуть вытянутой формы.

Я сглотнула, осознавая, что наслаждаюсь этим образом, впитывая его, как нагретый солнцем мед, что излечивает покрытую шрамами душу.

Лицо незнакомца я видела мельком, но все равно запомнила очень хорошо. Темные волосы, длинная косая челка с встрепанными нарочито небрежными прядями у виска, угловатые брови…

Мои размышления прервал звонок в дверь. На пороге оказалась Вера. Девушка трагично всхлипнула и, притопнув ногой, ворвалась в квартиру.

– О! Тебе идет! Танька, я в горе! – заявила девушка, сбрасывая обувь. – Это невозможно! Я устала от родителей и их нравоучений! И тебе придется терпеть меня. До понедельника я домой ни ногой.

– Если поможешь вещи разобрать, – попыталась я образумить подругу, но Верка лишь счастливо кивнула и кинулась к горе коробок. Я вздохнула, покачала головой и подступила к горе с другой стороны.

Под музыку и рассказы подруги об очередной ссоре мы незаметно для себя развесили и разложили в шкаф почти всю мою одежду и расставили по квартире разные мелочи, вроде коллекции деревянных фигурок.

– Ну вот, – одобрительно складывая коробки, сказала девушка, когда мы закончили. – Теперь бы поесть… И можно жить дальше.

Но за обедом, кромсая на тарелке свинину, Вера помалкивала и совсем не улыбалась. Я сочувственно поглядывала на подругу, а потом не выдержала, отложила приборы, встала и села рядом с Верой, ласково сжав ее плечо.

– Все будет хорошо.

– Я надеюсь… – отозвалась Вера. – Понимаю, что все это мелко и глупо, но не могу…

– Все пройдет, – убежденно произнесла я и улыбнулась. – Все пройдет, Вера. Вот честно.

– Ты всегда меня поражаешь, – вдруг сменила тему девушка. – Такая уверенность… Я завидую.

Пожав плечами, я встала и убрала свою тарелку.

– Не завидуй, – посоветовала я, налив воду в чайник и поставив его на подставку. – А с родителями… Просто объясни, что ты уже выросла.

Вера обреченно вздохнула и глянула в окно:

– Опять дождь…

Я проследила за взглядом девушки. Небо затягивали темные тучи, по подоконнику застучали первые капли, нагнетая тревогу. Вчера я ничего подобного не чувствовала. Нахмурившись, я подалась вперед, всматриваясь в тень, неожиданно нависшую за окном. По спине пробежал холодок, когда я глянула на второе окно, за которым было значительно светлее.

– Что это? – пробормотала я и прищурилась.

На миг показалось, что за окном мелькнуло лицо – словно взявшийся из ниоткуда дым причудливо закрутился в спираль. Я вздрогнула, но удержалась и от крика, и от резких движений.

– Ты чего? – удивилась Вера, оборачиваясь. – Будто привидение за окном увидела.

Я сглотнула, моргнула и еще раз посмотрела сквозь стекло, но там уже ничего не было, лишь дождь вовсю грохотал быстрой капелью.

– Просто… задумалась, – выдавила я, позабыв про чайник.

– Танька, а расскажи какую-нибудь старую и печальную историю, – попросила подруга, перебираясь на диван и укрывая ноги пледом. – Мне нужно что-то, после чего я честно признаю себя глупой девочкой, переживающей по пустякам.

– Историю? – вновь вздрогнула я и прикусила губу. – Даже не знаю…

– Давай, на тебя вся надежда!

Еще раз включив чайник и насыпав в чашки заварку, я отвернулась к кухонным шкафчикам, раздумывая, а потом решилась:

– Это даже не история… Ты не встретишь ее упоминание в книгах или статьях в Интернете.

– Какая-нибудь семейная легенда от твоих знакомых? – хмыкнула Вера, и я усмехнулась, разливая воду по чашкам.

– Назовем историю… Ну, пусть она называется по имени девушки. Легенда о Тиоли, – сев рядом с подругой, я передала ей вторую чашку, а сама поудобнее устроилась на диване.

– Тиоли? – переспросила Вера. – Никогда не слышала такого имени.

Я не отреагировала и продолжила, опуская кое-какие детали, приукрашивая и выстраивая вокруг событий свои фантазии:

– Тиоли жила очень давно в Корее, когда та именовалась не Северной и не Южной, а Корё.

– Надеюсь, это не пересказ дорамы, которую я еще не видела? – насторожилась Вера.

– Нет. Не пересказ, – уверила я девушку, поглаживая ее ладони и замечая, как подруга постепенно отвлекается от грустных мыслей. – Эта девушка не была рождена рабыней, но жизнь рассудила по-своему, окунув Тиоли во все тяготы того времени, пока однажды пути-дороги не свели ее с одним драконом из древнего и таинственного клана Ганъён…

Я увлеклась, вплетая в историю собственные эмоции, почти не глядя на Веру и не зная, что думает девушка.

– … Взявшись за руки, они шли вдоль реки, поднимаясь по ее течению, не думая об опасности, – допив чай, сказала я, – когда месть в лице Чжи Вон настигла их. Дочь вождя клана наслала на молодых людей водную стихию. Река, спокойно двигавшаяся на восток, поднялась и поглотила Тиоли, утаскивая девушку на дно. Дже Хён пытался спасти ее, но дракону не хватало сил, чтобы перебороть разгневанную женщину-дракона. Дже Хён держал Тиоли за руку, когда она в последний раз закрыла глаза, навсегда покинув этот мир.

– Тань, ужасти какие ты рассказываешь! – воскликнула Вера. – И что же стало дальше? Неужели девушка так и умерла? Ты сказала, что она была из клана Хадже, огненных, которые по легенде вели свой род от китайской птицы фэнхуан. Это ведь птица… навроде феникса. Да? И что же? Все плохо закончилось? Девушка не переродилась, получив новую жизнь по воле справедливых богов? И не получила своего клочка счастья за все те страдания, которые вытерпела? И потеряла возлюбленного по воле какой-то древнекорейской с…

Я хихикнула и сказала:

– Кто знает, Верка. Говорят, судьба связывает двух людей красной нитью, со временем нить становится все короче, пока не переплетается в одну общую ниточку. По древним легендам ни время, ни расстояние… ни даже жизни на земле не способны расплести красную нить, и людям, которых она соединила, однажды предстоит встретиться.

Мне не верилось в собственные слова, но печальное выражение на личике подруги не оставило равнодушным.

– Ну… хоть так, – вздохнула девушка. – После такой грустной сказки мне легче. Спасибо! Давай, когда дождь закончится, сходим куда-нибудь.

Договорившись на поход в кино, мы улеглись в обнимку и уставились в телевизор.

***

В кино мы отправились под вечер, а когда выходили из здания, то на улице царила обычная городская ночь. Фонари на площадке перед кинотеатром отбрасывали неровную тень на дорожки, лавочки и кружевную ограду, почти скрытую густыми зарослями сирени. На одной из лавочек, подложив пакет, устроились двое. Молодых людей не отвлекал ни шум машин, проносившихся по ту сторону ограды, ни прохожие.

Я усмехнулась и с прищуром посмотрела на выглядывающий по обе стороны маленького островка зелени проспект. Цветная подсветка придавала домам причудливую потусторонность, словно неизвестный живописец мазками акварели нанес на черном картоне очертания.

– Холодно, пойдем, – Вера подхватила меня под руку и повлекла к входу в метро.

Спускаясь в переход, я поискала взглядом магазинчик, надеясь прикупить пару пирожков или пачку печенья. Чипсов и колы в кино мне оказалось мало, а заглушать стресс едой – удел двадцать первого века. Но вместо магазинчика мой взгляд выхватил несколько размытых фигур, замерших у стены. Они выглядели так же, как и в первый раз: неясные темные тени, очертаниями напоминающие людей. Тени подрагивали, как если бы их шатало на ветру, и иногда становились отчетливее видны детали то руки, то ноги. Я медленно шла за Верой и кусала губы, чтобы не закричать, а девушка щебетала о просмотренной комедии и крутила головой из стороны в сторону.

– Ты видишь? – спросила я. – Возле ларька… Там кто-то стоит.

Девушка удивленно глянула в указанном направлении, нахмурилась и обернулась ко мне:

– Тань, ты чего? Ну парень какой-то… И что?

Я сглотнула и до крови прикусила щеку, чтобы не терять связи с разумом. По-хорошему, любой на моем месте сейчас бы начал вопить и тыкать в тени пальцем. Еще раз сглотнув, я пробормотала неразборчиво жалобу на зрение и поспешила за подругой к турникетам.

Призраки не отставали, но и не приближались слишком сильно, будто опасаясь меня. Я старалась идти быстрее, затеряться в толпе, но, конечно же, для этих созданий это не было преградой – призраки уверенно следовали за нами, держась на расстоянии двадцати с лишним метров.

– Ты сегодня у меня? – уточнила я, когда мы входили в вагон.

Тени легко просочились сквозь стенки вагона и замерли в одном из углов. В ярком свете они чуть выцвели, но лица стали заметнее и четче: несколько мужчин в одежде крестьян, с кое-как заплетенными волосами, с горящими раскосыми алыми глазами и нескрываемой злобой во взглядах.

– Ну… если ты хочешь, то я, конечно, поеду домой, – чуть обиделась Вера, удивившись моему холодному тону.

– Нет, оставайся, – слабо улыбнулась я и вцепилась в руку подруги.

– Эй, ты чего? – опешила девушка, пытаясь высвободиться, и охнула, когда я сжала ее ладонь еще крепче. – Эй, Таня, да у тебя жар!

Меня и правда била дрожь, а кожа будто раскалилась, но я знала кое-что, в чем признаться девушке не могла.

«Домой, домой, домой…» – мысленно шептала я, глядя на призраков.

Хотелось отвернуться, не видеть, не чувствовать их, но инстинкты вопили, что видеть этих созданий лучше, чем опасаться за свою спину.

Кончики пальцев покалывало, и я отпустила руку Веры, чтобы она ничего не заподозрила. Я была настолько напряжена и сосредоточена на сверхъестественных созданиях, что хотелось закричать, захохотать громко, лишь бы хоть на миг расслабиться. Скулы сводило, спина затекла, на подушечках пальцев возникли мелкие волдыри.

Я не выдержала и усмехнулась, осознавая, что доказательства, которых я так просила, сами свалились на меня.

Ничего не приснилось. Все произошло на самом деле. И мое тело, почувствовав истинную опасность, использовало те способности, которые пришли со мной из другого мира.

Как? Почему?

Кто знает?

Говорят, весь мир держится на острие иглы, в ушко которой пропущены жизни людей. Переплетение нитей, судеб, душ… Никто не знает всех тайн. Вряд ли я когда-нибудь найду все ответы сама…

– Пойдем, – позвала подруга и первой вышла из вагона.

Я внимательно следила за ее перемещениями, цепляя взглядом светловолосую макушку, и то и дело поглядывала назад. Хотелось как-то спугнуть призраков, но я не знала, как это стоит сделать.

Все чувства подсказывали, что природный дар Тиоли перешел ко мне от этой девушки, как живучая пиявка уцепившись за душу, но я не знала наверняка, смогу ли воспользоваться силой огненных здесь. Но больше всего меня пугало, что привлеку внимание посторонних.

У подъезда я вытащила из кармана ключи и сказала подруге:

– Поднимайся, а я хочу отцу позвонить.

Вера удивленно нахмурилась, но не стала возражать. Дождавшись, когда двери лифта сойдутся за ней, я развернулась, направилась к лестнице и замерла в тени от лестничного марша.

Призраки скользнули в подъезд и замерли у лифта, присматриваясь ко мне. Я зажала рот рукой и постаралась даже дышать реже.

Если бы в этот миг кто-то вошел в подъезд новостройки, то увидел бы странное зрелище: пустую площадку перед лифтом и перепугано замершую девушку в джинсах и ветровке.

Сглотнув, я заговорила, по инерции переходя на корейский:

– Убирайтесь… Уходите…

Призраки закачались, их глаза вспыхнули ярче, и создания начали приближаться, бесшумными и никому, кроме меня, не видимыми тенями. Я закусила губу и едва слышно зарычала, действуя по наитию. Инстинкт подсказывал, что не стоит здесь и сейчас поворачиваться к призракам спиной. Они не тронули меня только из-за Веры, а вот в темноте, на лестнице…

Вздрогнув, я еще сильнее закусила губу. Соленый привкус крови на миг отвлек меня, давая возможность не удариться в панику.

«Я не знаю, на что способны призраки, – признала я с тревогой. – Но явно они не так же беспомощны, как в кино. Скорее всего, они сильнее и быстрее меня. И… если я их вижу, то они способны причинить мне вред».

Мои пальцы вновь начало покалывать, мелкие волдыри на подушечках зачесались, краснея.

– Не приближайтесь, – прошипела я. – Иначе…

Призраки молчали и медленно двигались в мою сторону, сверля злобой и яростью.

Где-то вне дома взвизгнули шины автомобиля, захлопали дверцы, вынудив призраков обернуться. Я рывком подалась назад и прижалась к стене, не представляя, что же произойдет дальше.

Скрипнула подъездная дверь, в пятачок света под входной лампой вступил высокий и тощий парень. Черный костюм с узкими брюками и пиджаком с поддернутыми рукавами каким-то немыслимым образом сочетался со странной прической парня: кончики волос выбелены и поставлены дыбом. Но я смотрела не на одежду или прическу, а на лицо молодого человека. Темные длинные глаза, подведенные черным, от чего кажутся чуть безумными, крупный нос, который уже однажды сломали, узкий подбородок.

Молодой человек замер, не двигаясь с места, и в упор уставился на призраков.

– Ух ты! – выпалил он по-корейски. – Хён, где ты там? – Парень обернулся себе за спину. – У нас тут развлечение.

Через секунду позади молодого человека возник еще один парень, и я совсем перестала дышать.

Высокий, стройный, широкоплечий. Длинная чуть взъерошенная челка, колючий взгляд темно-карих глаз. Теперь я знала, что не ошиблась тогда в лифте.

Позади первого молодого человека стоял Ким Дже Хён собственной персоной.

Я с ужасом и радостью ловила каждое мгновение, каждое движение. Даже отблеск лампы в его тяжелых ботинках.

– Вонгви, – пробормотал Дже Хён и прищурился. – Что им здесь понадобилось, Джун Хо?

Призраки развернулись и ринулись на молодых людей, двигаясь куда быстрее. Я видела лишь быстрые темные мазки тени то на стене, то на потолке, то на полу. Они метались, явно пытаясь запугать парней. Но молодые люди даже не двинулись с места, так и оставшись стоять в дверях.

– Интересные экземпляры, – вдруг произнес Джун Хо. – Особенно вот тот, с повязкой на руке.

Пока я дрожала, словно осиновый лист, эти двое с заинтересованностью исследователей разглядывали вонгви. Едва не фыркнув, я отступила еще дальше, пытаясь полностью скрыться из виду.

– Тебе они нужны, что ли? – съязвил дракон. – Думаю, Виктор не обрадуется, если ты притащишь к нему в дом злобную душу умершего.

– Ты прав, – продолжив неспешную беседу на корейском, согласился Джун Хо. – Что ж…

Он взмахнул кистями рук, и я едва не зашипела, как кошка, учуяв магию.

«Похоже, сегодня происходит слишком много непонятного и такого знакомого… из прошлой жизни!»

Шаман!

Мои обострившиеся инстинкты так явственно подсказывали мне это, что я не стала спорить и отступила еще на шаг, желая оказаться подальше от Джун Хо.

Вонгви тоже почуяли неладное, перестали кружить перед молодыми людьми и бросились прочь, но кара настигла их раньше. Джун Хо еще раз взмахнул руками и мелодично запел. Вой вонгви наполнил подъезд, но его слышали лишь мы трое.

– Даже так? – хмыкнул Дже Хён. – Ты стал сильнее с последнего раза…

Я читала о шаманах, когда искала упоминание о кланах в различных исторических источниках, так что теперь прекрасно представляла, кто передо мной.

Таких, как Джун Хо называли паксуму. В клане Хадже я уже виделась с одним шаманом, но то был пансу – слепой шаман. Джун Хо относился к совершенно другой части шаманского племени. Чаще всего такими шаманами становились женщины, которых называли мудан, но среди них иногда встречались и мужчины. Заклинатели духов – так их называли среди простых людей. И сейчас я видела, как один из таких заклинателей умело подчинял себе вонгви. Те сопротивлялись, но неумолимо приближались к молодым людям, воя от страха и ужаса.

Ким Дже Хён вытащил из-за голенища ботинка короткий кинжал и одного за другим касанием лезвия развоплотил духов. Те тающими струйками черного дыма устремились к потолку.

– Как я их, а? – хмыкнул парень с крашеными волосами и засмеялся. – Но тренировки мало…

– Зато силы хватает, – пожал плечами Дже Хён.

«Шаман… – сообразила я и закусила многострадальную губу, про себя шепча: – Вы меня не видите. Вы меня не видите!»

Столько лет я мечтала вновь встретить дракона, но теперь, на самом деле с ним столкнувшись, поняла, что встреча может выйти совсем не такой, как бы мне хотелось.

«Вы меня не видите!»

Джун Хо нахмурился, словно прислушиваясь, а потом в упор уставился на меня.

«Вы меня не видите», – твердила я.

Воздух передо мной вздрогнул и поплыл, колыхаясь как над костром.

– Что такое? – удивился Дже Хён, пройдя к лифту. – В чем дело?

– Нет, ничего, – опомнился паксуму. – Показалось, что один вонгви ускользнул от нас.

Ким Дже Хён нахмурился, глянул в мою сторону, но тут же отвернулся и пошел к лифту. Стоило молодым людям скрыться из виду, я медленно осела на пол, не обращая внимания на грязь и какие-то разводы на плитке.

– Мамочки… – едва слышно вымолвила я и зажмурилась. – Мамочки… Это он? Это он? Это Дже Хён? Здесь? Здесь?..

Прижав ладони к щекам, я несколько минут посидела неподвижно, а потом медленно побрела наверх, чувствуя лишь звон в ушах. Ноги не слушались, я то и дело спотыкалась и судорожно хватала ртом воздух.

– Я… Я… – Языком я чувствовала кровь во рту. – А! А-а-а-а!

Я крикнула пару раз, пытаясь прийти в себя. Добравшись до своего этажа, села на ступеньки и, пристроив щеку на коленку, замерла.

Идти сейчас в квартиру не хотелось. Там Верка и придется держаться, не показывать истинных эмоций, а выставить подругу не выйдет.

Мой взгляд сам собой обращался вверх, будто я надеялась вновь увидеть человека, память о котором хранила в душе.

Усмехнувшись, я вспомнила свой мысленный тайник сокровищ, придуманный давным-давно. С некоторых пор, чаще всего по ночам, я посещала его. Темный, будто собранный из обрезков фотографий коридор, знакомые с детства запахи. Комнатка с круглым столом в центре, торшер. Одно окно, а за ним всегда весна. И я стою у этого окна и не вижу ничего, кроме человека на той стороне улицы. Он не двигается и криво улыбается мне. Его одежду треплет ветер, длинная косая челка заправлена за ухо, из-за плеча виднеется рукоятка меча.

И я помню все. Каждую черточку его лица, хоть и не могу видеть все детали столь любимого образа.

Я не верила… Не верила, что однажды что-то подобное может произойти. Не смирилась, – слишком уж мало времени минуло, чтобы забыть свою единственную любовь – но не верила.