Стихи ветров

© Анна Хруппа, 2023

ISBN 978-5-0053-4899-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Души моей нежнейшее сиянье, пронзивший сердце острый мотылёк. Мне тяготит твоё бесследное скитанье по горестям истоптанных дорог…»

 
Души моей нежнейшее сиянье, пронзивший сердце острый мотылёк. Мне тяготит твоё бесследное скитанье по горестям истоптанных дорог.
Ты лишь приди и я согреть сумею, забудешь о печалях старых дней. От взгляда горделивого робея, ты с каждым днем становишься родней.
 
 
Прижму к груди твой облик шестикрылый, из памяти всю злобу извлеку и только для тебя останусь милой, отныне я твой преданный суккуб.
 
 
Не станет больше боли в сердце смелом, не закрадется к нам изменчивая связь, своей достигнув только ныне цели я улыбнусь не получив отказ.
 
 
Останься будто птицей ненадолго, но задержись подобно же снегам, твои прикосновенья легче шёлка оставят нежность на моих щеках.
 

«Небо покрывает осень серой мглою. В жар бросает. А под синевою, что подобна море-васильку, кто-то тихо плач роняет на снегу…»

 
Небо покрывает осень серой мглою. В жар бросает. А под синевою, что подобна море-васильку, кто-то тихо плач роняет на снегу.
 
 
Где-то невесёлый арлекин, позабыв свою отныне роль, будет без особых вдруг причин усмирять злой нрав под алкоголь.
 
 
В храме же обмана и притворства больше не почуют фимиам, а чертям не хватит все ж упорства к райским дотянуться голосам.
 
 
Опустившись томно на колени, заколдует гурия огнём, что родился в черно-сером тлене, утопая в царствие родном.
 
 
Всё пройдёт, застынув в снежной буре, пусть то время иль немых стихи. Но одна в сиреневой лазури, на века вдохнув его духи, упомянет имя чье-то всуе, заключив всю нежность во грехи.
 

«Сожги мое тело, когда я умру – а умирать мне медленно и тленно. Сходя с ума от одиночества – сгною, уйдя печально в плен блаженный…»

 
Сожги мое тело, когда я умру – а умирать мне медленно и тленно. Сходя с ума от одиночества – сгною, уйдя печально в плен блаженный
 
 
Пусть в прах рассыпется моя рука, что некогда из-под пера могла рождать такие строки – за душу бравшие глупцов, в миг раскрывая их пороки.
Сожги меня, так я прошу, о большем ведь просить не смею. Отдавшись преданно костру, я попрощаюсь с бренным телом.
 
 
Прощаться будешь также ты, забыв меня однако скоро.
Однажды с млечной пустоты, сорвав небесные засовы, родятся яркие узоры, посланники моей души.
 
 
А ты пиши, пиши почаще те письма, что тревожат дух.. Мой мир отныне станет мрачным.. Ублажь же мой мертвецкий слух.
 
 
Пусть разрываюсь я на части. Куда уж тут – не трожь меня. В оковы загнанные страсти умрут от пламени огня.
 

«Рождённый в августе сияньем небесных врат несущий свет, что затянув о прошлом раны вновь возродил во тьме сюжет…»

 
Рождённый в августе сияньем небесных врат несущий свет, что затянув о прошлом раны вновь возродил во тьме сюжет.
 
 
Стирает всю как грязь он память, забыв о прошлом и чудном – ведь каждый день в раю страдая, покрыл все сердце толстым льдом.
 
 
Сомкнув мои сильнее руки в час боли озарит теплом. И пусть на век почуяв муки я все ж сольюсь здесь в унисон.
 
 
Он нежности подобен Богу, что для души моей мессия, пройдя в огне через дорогу лишь для него пишу стихи я.
 
 
Пусть рухнет мир и выйдут реки с покоев, что хранит Аид – и возродив меня калекой, сияньем глаз твоих хранит.