– Если бы такой ребенок появился здесь, то его бы отвели к священнику или отправили бы обратно в крепость, – не торопясь, с растяжкой, как будто размышляя, ответил Карл.

В это время к «этим» трем подъехал еще один. Он был видимо главнее, так как они слегка преклонили перед ним головы.

– Ну что, видели? – махнул он головой в сторону Карла и его многочисленной семьи.

– Говорят, что ему один путь к святому отцу.

– Ну тогда к нему.

И они еще раз хмуро осмотрев всю ораву детей, развернулись и неторопливым шагом двинулись в сторону дома священника.

Мать кинулась к карлу и стала его ощупывать.

– Они тебя не ударили? – как заведенная стала она спрашивать, при этом теребя его в разных местах.

– Мама, я уже взрослый. Мне уже семь, – стал бурчать он в ответ.

– Да, да, да. Я и забыла, что ты такой взрослый, – продолжая его обнимать, суетливо ответила женщина. Карл знал, что мама его очень любила. Он был не первым, и даже не вторым, он был пятым выжившим ребенком. Он был последним от настоящего отца и мужа, пока его не подняли на пики бродячие «эти». Мать от «этих» вырвалась только утром, а через девять месяцев появилась Тильда, потом опять «эти» и родился Нид, потом Лиса. Потом родилась малышка Кати и мама утратила всю красоту и «эти» перестали за ней приходить.