С фургона вернулся Райнир. В руках он держал маленькую баночку и чистые тряпки. Молодой южанин открутил крышку, набрал с баночки какую-то густую и пахнущую травами субстанцию и принялся покрывать ею рану лошади, пока Ханэра продолжала успокаивать ее. Вторая лошадка спокойно стояла рядом и щипала травку, будто не было никакого нападения волков.
– Что это? – спросил Кион и подбородком указал на баночку в руках Райнира.
– Лечебная мазь, – ответил Могдар, – Она быстро снимет боль и затянет рану. Такой же мы обработали и твои раны, когда нашли тебя на обочине.
Кион кивнул. Теперь понятно, почему его тело так быстро восстановилось после стычки с Нико. А он-то думал, что все дело в свежем воздухе.
– Нам придется задержаться в лагере на некоторое время, – через минуту произнес Могдар, глядя на то, как Райнир перевязывает рану лошади тряпками, – А потом и вовсе передвигаться медленнее, чем обычно. Из-за этого мы станем легкой добычей для разбойников.
– Повезло же наткнуться на волков именно в этой местности, – выругалась Ханэра.
Из-за раненой лошади караван не сможет передвигаться со своей обычной скоростью, а значит, бандитам на дороге не составит труда окружить южан. Могдар повернулся к Киону и заглянул ему в глаза.
– Кажется, нам очень скоро снова пригодится твой меч.
ГЛАВА 11
В своем лагере караван проторчал целый день. Могдар дал добро ехать, только когда они убедились, что с ногой лошади все будет в порядке. И хотя лошадка даже не хромала благодаря мази, Могдар все равно вел повозку довольно медленно и аккуратно.
К вечеру следующего дня они устроили очередной привал. Ханэра отправилась ухаживать за лошадьми, а Райнир варил сытный ужин. Могдар ковырялся в повозке, а Кион просто терпеливо сидел у огня и ждал, когда уже можно будет поесть. Местность за день пути немного сменилась, деревья стали гуще и плохо проводили свет, а у основания их стволов стелился прозрачный туман.
– Такой туман будет становиться тем сильнее, чем дальше мы углубимся в болота, – вернулся к костру Могдар. Он присел на пенек рядом с огнем и протянул к нему руки, чтобы согреть, – Поэтому важно не сходить с дороги.
– Иногда тут бывать огоньки, – добавил Райнир, помешивая в котелке, – Говорят, они не один путник увести в болото и он там погибнуть.
– Жуть, – поежился Кион. Туман, казалось, отбирал все тепло, а теперь еще и жуткая история южанина добавила мурашек по коже, – И что, это правда? Вы сами-то их видели?
– И не один раз, – кивнул Могдар, – Не знаю, что это за огоньки, но были они довольно настойчивы.
– Тела жертв потом не находить, – добавил Райнир, – Наверное, они сгинуть в болота.
Кион снова поежился, накрывая плечи плащом. Будет очень неловко, если бард в итоге потонет в болоте после того, как сумел спастись от двух людоедок. Райнир принялся раскладывать еду по тарелкам и Могдар, получив на руки две порции, ушел к Ханэре, которая все это время провела в компании лошадок.
– В этих местах спать холодно, – Райнир передал миску с супом Киону и бард тут же принялся ее уплетать, а сам южанин присел рядом с ним у костра со своей порцией в руках, – Раньше мы здесь спать в повозка, но теперь нас больше.
Как объяснил Райнир, караванщики раньше на ночь укрывались в фургоне по двое, пока третий дежурил на улице, так как спать снаружи было холодно даже летом. Здешний туман забирал все тепло. Но сейчас их было четверо и втроем в фургоне они не поместятся.
– Кому-то придется спать на улице, – вздохнул Кион.
– Думаю, мы просто дежурить по двое, – не согласился с ним Райнир, – И на страже весело и потом спать долго, чем обычно.
Кион ничего не ответил, продолжая хлебать свой суп. В прошлый раз он едва не проспал нападение двух волков и сейчас не хотел бы снова заснуть на страже, чтобы потом проснуться в разоренном лагере. Так что сторожить лагерь по двое человек была не такая уж плохая идея. Главное, чтобы Киону не пришлось это делать с Ханэрой, а то ему придется больше наблюдать за ней, чем за лесом – на случай, если девушка по какой-то причине все же решит отрезать Лахме пальцы.
Вскоре к ним присоединились Могдар с Ханэрой. Они сообщили, что мазь помогла довольно быстро затянуть раны лошади, но пока она полностью не поправится, не стоило гнать вперед.
– Это значит, что мы станем легкой добычей, – добавил Могдар, отставляя свою пустую тарелку на землю.
– Любой, кто к нам сунется, будет убит на месте, – угрожающе прошептала Ханэра, но ее фразу услышали все.
– Ханэра, – Могдар хмуро посмотрел на нее и девушка поморщилась.
– Уверен, мы легко пройти болота, – постарался их приободрить Райнир, – Мы так идти не первый раз.
– А огоньки? – спросил Кион.
– Можно сказать, они помогают не сбиться с пути, – усмехнулся Могдар, – Главное, не сворачивать к ним, а двигаться так, чтобы впереди их видно не было. Тогда можно легко миновать болота.
Кион почесал в рыжих волосах. Значит, караванщики просто делали все наоборот и каждый раз удачно проходили эти места? А что, хитро. Чем бы ни были эти огоньки, но они явно не ожидали, что их используют в качестве указателей опасных зон. И раз южанам этот трюк удался уже не один раз, это значило, что хоть каким-то мало-мальским интеллектом огоньки не обладали. Кион зевнул и глянул в небо. В таком случае, им дико повезло.
– Сегодня дежурим по двое, – произнес Могдар, – Сначала я и Кион, потом Райнир и Ханэра.
– Я думал, ты распределишь нас по оружию, – удивился бард.
– Я и распределяю, – ответил Могдар, – Ханэра с Райниром вдвоем неплохо ведут бой. Что от тебя ожидать, мы пока не знаем, так что будешь стоять на страже первое время со мной.
– А что можно ожидать от обычного мечника? – не понял Кион, – Махаю мечом, как все.
– Даже если бы мы учились у одного мастера, мы с тобой все равно пользовались бы мечом по-разному, – не согласился мужчина, – Пока я не знаю, какой у тебя стиль и что ты больше предпочитаешь – атаку или защиту, будет разумнее мне с тобой сидеть на страже.
Кион кивнул и замолчал. Главное, что не Ханэра. Хотя сам бард предпочел бы остаться с Райниром – молодому южанину, кажется, нравились истории Киона и сам бард с удовольствием бы их рассказывал, пока они вдвоем сидели бы у костра.
Вскоре Могдар отправил в фургон Райнира и Ханэру, а они с Кионом остались у огня. Рыжий бард замотался в свой плащ и поближе сел к костру. Могдар сидел на пеньке, руками он оперся о рукоять меча, который воткнул в землю. Мужчина смотрел в огонь и думал о чем-то своем. Костер отражался на лезвии его меча и отсветы падали на землю. Глядя на своего спутника, Киону в голову пришла любопытная мысль. Раз южане говорят на двух языках – своем и языке этого королевства – то на каком языке они думают? Кион поерзал на месте от любопытства. Он хотел было спросить об этом у Могдара, но заметил его хмурый взгляд, устремленный в огонь. Кион решил пока промолчать и спросить об этом у Райнира утром, когда представится такая возможность. Потом бард вспомнил, что Райнир не очень хорошо говорит на его языке и решил обратиться к Ханэре. Перед лицом Киона тут же всплыли ее язвительные глаза и бард вовсе передумал спрашивать об этом. Он просто предположил, что думают южане тоже на двух языках, хотя не был в этом до конца уверен. Кион знал только один язык и понятия не имел, каково это – говорить и думать на другом, чужом языке.
Время тянулось медленно и пару раз Кион проваливался в сон, но тут же просыпался, чувствуя холодный туман под кожей. Могдар никак не отреагировал на то, что бард засыпал на страже. Южанин выглядел совершенно бодрым и Кион даже подивился тому, как ему это удается.
Постепенно их время охранять лагерь вышло. Могдар разбудил остальных, дождался, когда Райнир с Ханэрой займут места у огня, а сам с Кионом вернулся в фургон. Он бросил барду одно из одеял, вторым накрылся сам, положив под голову подушку, а уже совсем скоро задремал. Кион не стал от него отставать и сделал то же самое, чувствуя, как приятное тепло согревает кожу после холодной ночи.
Утром они позавтракали, накормили лошадей, потушили костер и отправились дальше в путь. Сегодня с Могдаром сидел Кион, Ханэра с Райниром дремали внутри фургона. Несмотря на то, что проснулись они все рано, бард чувствовал себя выспавшимся и отдохнувшим. Видимо, мягкие подушечки в фургоне сделали свое дело прошлой ночью. Он не спал на земле и это было уже хоть какое-то достижение.
Где-то в кронах деревьев каркала ворона, но потом она упорхнула куда-то вглубь леса. Могдар уверенно управлял лошадьми, однако старался не слишком набирать скорость. Кион осматривался по сторонам, но все, что он видел, это лес и туман. Бард знал, что с каждой секундой они въезжали все дальше в болота и надеялся, что туман не загустеет настолько, чтобы полностью скрыть дорогу впереди, которую даже сейчас было плохо видно.
Они провели примерно полдня в пути, когда внезапно где-то справа от себя Кион заметил огонек в тумане. Он двигался неравномерно и дрожал. Потом к нему присоединился второй такой, затем еще один.
– Могдар, – позвал Кион и указал рукой в сторону, – Огоньки!
– Странные они какие-то, – нахмурился мужчина, вглядываясь в ту сторону.
– Почему странные? – спросил Кион и обернулся к своему собеседнику. Он заметил за его спиной в лесу, покрытом туманом, такие же огни и указал рукой уже туда, – Там они тоже есть.
Могдар обернулся и снова нахмурился. Он приостановил повозку, усиленно пытаясь рассмотреть через туман эти пляшущие огни. Дверца фургона распахнулась и оттуда показалась Ханэра.
– Почему остановились? Привал? – спросила девушка.
– Глянь туда, – Могдар рукой указал на огни.
Ханэра проследила за его взглядом и тоже нахмурилась. Девушка выскочила из фургона, обнажая кинжалы. За ее спиной показался Райнир.
– Да что не так-то? – не выдержал Кион.
– Огоньки на болото другие, – ответил Райнир. Он взял свой арбалет и тоже покинул повозку.
Огоньки плясали довольно далеко от них и в тумане невозможно было понять, что это. Райнир вскинул арбалет и наугад выпустил стрелу, но она попала в дерево, судя по звуку. Огонек вздрогнул и на секунду припал к земле. Ханэра все еще сжимала в руках кинжалы и вглядывалась в туман в надежде разглядеть, что в нем притаилось. Где-то в лесу хрустнула ветка как раз там, куда переместился один из огоньков.
– Райнир, Ханэра! Назад в повозку! – скомандовал Могдар, держа вожжи наготове.
Южане бросились назад, но неожиданно что-то рассекло воздух и Райнир упал на землю. Его арбалет выскочил из рук, пролетел по земле вперед и ударился о колесо фургона. В спине молодого южанина торчали несколько стрел с ярким оперением.
– Райнир! – воскликнула Ханэра и резко обернулась. Девушка глазами высматривала врагов в тумане, но белая мгла предательски затмевала все вокруг.
– Так и знал! – Могдар спрыгнул на землю, обнажая меч, Кион последовал за ним, – Это были факелы, а не огоньки.
– Они убили Райнира, – воскликнула Ханэра и повернулась к туману, – Выходите, трусы! Или боитесь, что девчонка побьет вас?
Кион склонился над Райниром. Молодой южанин не дышал, только взглядом уставился в одну точку. Бард поджал губы. А вот и разбойники, о которых предупреждали южане. А Кион так надеялся пройти болота без приключений. Он покачал головой и только одна ворона, сидевшая на ветках деревьев, коротко каркнула в ответ.
Насмешка Ханэры сработала и из леса вышли несколько людей. Почти все из них держали оружие в руках, а двое шли с факелами. Кион резко вскочил на ноги и обнажил меч. Могдар с Ханэрой неотрывно следили за незнакомцами, но все знали, к чему это приведет.
– Вы убили Райнира! – воскликнула Ханэра и указала кинжалом на одного из мужчин. Тот носил красные одежды, словно вообще не опасался того, что в лесу в таком виде он будет отличной мишенью.
– А вы убили одного из наших, – в ответ «красный» посмотрел на Ханэру.
– Я думал, стрела вонзилась в дерево, – пораженно прошептал Кион. Он вспомнил, что Райнир выпустил одну стрелу наугад, но по звуку было похоже, будто она оказалась в дереве.
– Она попала в одного из моих людей, – сплюнул «красный». Судя по всему, он был лидером этой группы, – Око за око.
Ханэра высоко занесла кинжал и сделала один шаг навстречу разбойников, но их атаман ее остановил.
– Ты не успеешь даже приблизиться ко мне, девка. Мои парни изрешетят тебя стрелами.
Словно в подтверждение его слов у ног Ханэры несколько стрел вонзились в землю. Судя по их расположению, караван наглухо окружили. Южанам и барду некуда было бежать. Да и опасно это было, кругом находились гиблые болота. Ворона снова каркнула, продолжая наблюдать за людьми со своей высоты.
– Нам нужен только лотос, – произнес «красный». Он единственный из всех стоял без оружия в руках, хотя на поясе у него покачивался обычного вида меч.
– А-а, ясно, – протянул Могдар. Он ни на секунду не опустил свой клинок, продолжая указывать им в сторону бандитов, – Мы не контрабандисты.
– Мне плевать, возите вы запрещенку или нет, – снова сплюнул атаман, – Мне нужен только лунный лотос.
– Могдар уже сказал, что мы не контрабандисты, – вмешалась Ханэра, – Это значит, что у нас нет лотоса, идиотина!
Атаман перевел яростный взгляд на нее. Ханэра уставилась в ответ и Кион только сильнее сжал свой меч. Из-за нее их всех убьют!
– Помолчала бы, девка, пока мужики разговаривают, – прищурился «красный».
– Хоть весь фургон обыщите, не найдете ничего, – с вызовом глянула на него Ханэра.
Атаман прищурился, вернул ей ее взгляд, сплюнул на землю в очередной раз и криво усмехнулся. Могдар перенес вес на другую ногу, хватаясь за меч уже двумя руками. Ханэра тоже встала в боевую стойку, готовая в любую секунду прыгнуть вперед и достать «красного» своими кинжалами. Кион же сделал шаг назад к повозке. Этой секундной перемены в его спутниках ему хватило, чтобы понять, какая бойня сейчас начнется.
– Проще обыскивать мертвых торгашей, – язвительно улыбнулся атаман и в сторону южан полетел град стрел.
Ханэра с Могдаром легко смогли от них увернуться. Девушка была юркая и подвижная, а мужчина просто отбил мечом несколько стрел, удивив при этом Киона. Бард никогда не видел и даже не слышал, чтобы люди могли отбивать стрелы. Самому Киону повезло – из-за того, что он стоял позади своих спутников, до него долетела лишь малая часть выпущенных разбойниками из лесу стрел, да и те лишь воткнулись в землю.
Могдар с Ханэрой бросились вперед, пока их не ударил следующий град стрел. Девушка юркнула за деревья и в тумане послышались чьи-то вскрики боли. Кион сообразил, что Ханэра отправилась расправляться с лучниками. Могдар же кинулся к атаману с его приспешниками и сейчас сражался сразу с тремя людьми. Кион застыл у повозки, не зная, что ему делать. Шум спугнул ворону с деревьев и она, недовольно каркая, перелетела в другую сторону.
Рядом с Кионом в землю воткнулись еще несколько стрел, а две из них пробили стенку фургона. Бард пригнулся и закатился под повозку. Интересно, как эти разбойники видят сквозь туман? Или они ориентируются на звук? Но Кион сейчас вел себя довольно тихо. На барда уставились мертвые глаза Райнира, а рядом с фургоном лежал его брошенный арбалет. Молодой южанин так и не успел обучить Киона стрельбе из него, но бард видел, как Райнир пользовался арбалетом, так что в теории он хотя бы знал, как правильно держать его в руках.
Кион, выждав несколько секунд под лязг металла и вскрики боли, спрятал меч в ножны, выполз из-под фургона, не вставая достиг тела Райнира и быстро отвязал ремешки колчана с его бедра, потом так же вернулся под повозку. В этот раз в него не прилетела куча стрел и бард радостно возликовал. Скорее всего, Ханэра добралась до стрелков и они сейчас были немного заняты, отбиваясь от ее ударов.
Киону потребовалось несколько минут, чтобы понять, как зарядить арбалет, а потом еще некоторое время, чтобы суметь вложить стрелу. Бард усиленно закряхтел и когда толстая стрела заняла свое место, прицелился из арбалета так, как это делал Райнир. В тумане ничего не было видно и Кион выругался. Ему придется выползти из укрытия.
Громко проклиная все на свете, бард выполз из-под фургона и ближе подобрался к Могдару, который теперь сражался с двумя бандитами, включая их атамана. Третий лежал на земле и не двигался. Кион сел, оперся одним коленом на землю и вскинул арбалет. В этот момент он почувствовал себя важной частью истории, прям главным героем и широко ухмыльнулся. Он сейчас сразит атамана, другие бандиты в страхе разбегутся, а южане потом до конца жизни будут петь ему дифирамбы и носить на руках за то, что так элегантно и красиво спас их от неминуемой гибели.
Кион слишком долго витал в облаках. Откуда-то сбоку на него выскочил еще один разбойник с факелом в одной руке и мечом в другой. Он тут же бросился на барда, громко вопя. Кион от неожиданности развернулся к нему и щелкнул арбалетом, выпуская стрелу. При этом бард дернулся и арбалет выпал у него из рук, а стрела пролетела буквально в миллиметре от уха бандита. Тот на секунду остановился, ощупал ухо, понял, что стрела его не задела и снова бросился на Киона, продолжая вопить. Бард поднялся с земли, выхватывая свой меч. Кион не совсем понимал, зачем вопил разбойник. Наверное, это был такой своеобразный боевой клич.
Когда бандит приблизился к барду, Кион вдруг заметил, что туман вокруг них пропал. Бандит бросил факел на землю между собой и бардом и что-то показалось Киону странным в том, как выглядел факел. Это не была обычная деревяшка, обмотанная тканью, которую потом подожгли. Вместо ткани из палки торчал какой-то камень и он горел огнем.
Кион поджал губы и посмотрел на своего противника. Все ясно, магический огонь. Тот, кто находится рядом с ним, сможет отлично видеть сквозь тьму или туман. Это объясняло то, как разбойники смогли легко подстрелить Райнира. И как они вообще легко вычислили караван на дороге.
– Жду не дождусь, когда смогу забрать ваши денежки, – расплылся в отвратительной улыбке разбойник. Во рту у него не хватало нескольких зубов, а те, что остались, были едва ли не полностью гнилыми. Кион поморщился от отвращения. Наверняка у него из пасти смердит. Надо бы этого бандита не подпускать к себе близко.
– А лунный лотос? – выпалил Кион, не подумав. Разве разбойники в первую очередь напали на караван не из-за лотоса?
– Так значит, вы его все же перевозите, – еще шире улыбнулся бандит.
Кион выругался про себя. Вот и попробуй теперь опровергни, что никакого лотоса в их повозке нет. Гнилой, как про себя прозвал бандита бард, шагнул вперед и занес меч для удара, но Кион своим клинком легко отвел его оружие в сторону. Гнилой снова предпринял попытку достать его мечом, но бард и второй раз сумел блокировать его удар. Кион понял, что разбойник не так уж хорош в фехтовании, а потому, вскинув свое оружие, сделал ложный выпад и когда гнилой попался на эту уловку, пытаясь блокировать, бард резко занес меч с другой стороны и вспорол ему бок, а сам отскочил от разбойника назад. Обычно люди, несмотря на боль, начинали при этом яростно махать мечом, пытаясь достать барда и гнилой не был исключением.
– Ах ты, падаль! – выругался он, одной рукой хватаясь за рану в боку, – Да я тебя на ленточки порежу!
– О? Это должна была быть угроза? – Кион специально провоцировал бандита, да еще так откровенно и не стесняясь. Гнилой взревел от ярости, поддаваясь издевкам барда, занес меч высоко над собой и бросился вперед.
Киону не составило труда увернуться от этой неуклюжей атаки. И даже больше – бард своим мечом вспорол теперь уже брюхо гнилого. Тот выронил меч из рук и упал на землю в нескольких шагах от мертвого Райнира. Кион подошел к нему и сверху вниз глянул на этого жалкого человека.
– Вам следовало выбрать себе другую жертву, – пафосно произнес бард и одним движением добил гнилого.
Кион в этот момент чувствовал себя прям совсем героем, каких барды восхваляли в своих поэмах, а писатели потом посвящали таким героям целые книги. Кион выпрямился, уперся мечом в землю и одну руку сложил на боку. И где бард, который будет его восхвалять? А, точно – Кион ведь сам бард. Он сумеет описать свою историю ярко и красочно, как никто другой.
Рыжий бард заулыбался, но позади себя услышал еще один боевой вопль и чьи-то быстро приближающиеся шаги. Кион обернулся и резко поднял меч. Раздался лязг металла. Бард успел блокировать неожиданную атаку. Перед его взором возникло лицо атамана. Кион на секунду перевел взгляд за его спину и увидел лежащего на земле Могдара. Ханэры нигде не было видно, но звуки сражающихся людей все еще были слышны в лесу.
– Надо было просто отдать нам лотос по-хорошему, – прошипел атаман.
Он выкрутил свой меч и сумел им чиркнуть Киона в бок. Рану тут же обожгло огнем. Бард попятился, хватаясь одной рукой за нее. Сквозь его пальцы потекла теплая кровь. Одной рукой Кион вскинул меч. Не для того он выжил после стычки с двумя людоедками, чтобы сейчас погибнуть на болоте от обычных разбойников.
Краем глаза позади атамана Кион увидел, что Могдар, тяжело опираясь на свой меч, все же сумел подняться на ноги. Мужчина был ранен, кольчугу залило кровью, но он упорно шел вперед на атамана, вперив в него свой хмурый взгляд. Бард понял, что ему нужно выиграть время для южанина, а потому призвал все свое актерское мастерство.
– Неужели нельзя нарвать лотос самим? Что это за лотос вообще такой, за который вы готовы убивать? – прикинулся Кион дурачком.
Атаман прищурился, словно бы оценивал его слова.
– Вот только не говори, что не знаешь, – сплюнул он, – О лунном лотосе всему королевству известно.
– Я – не все королевство.
– Тогда ты умрешь, так и не узнав о лотосе.
Атаман резко вскинул меч и Кион едва успел блокировать его атаку своим оружием. При этом рана в боку отозвалась дикой болью и в глазах барда заплясали искорки. Могдар подобрался уже достаточно близко и занес меч над головой разбойника. Кион выдал его своим взглядом и атаман, обернувшись, успел отбить его меч, а потом вонзил свой клинок в живот южанина.
– Нет! – раздался крик Ханэры.
Девушка выскочила из леса и яростно набросилась на атамана. Силы явно были не равны. Могдар осел на землю и больше не двигался. Кион в шоке обвел взглядом место их бойни. Лошади ржали и фыркали и даже пытались вырваться, мертвые тела разбойников лежали повсюду, Могдар и Райнир больше не двигались, а Ханэра получила несколько сильных ударов и вряд ли тоже сумеет уйти отсюда живой.
Кион застыл на месте, сжимая одной рукой кровавую рану. Где-то в деревьях каркнула ворона и бард понял, что такой конец ему вовсе не интересен. Кион сложил меч в ножны и бросился в туман, бросая Ханэру, Могдара и Райнира, а также их повозку с добром. Барду было сейчас все равно, он даже не переживал из-за того, что ему снова придется скитаться голодным. Сейчас это было не важно. Главное было выжить и уйти как можно дальше в лес и спрятаться.
Кион понял, что сглупил, когда споткнулся о какую-то кочку. Вот растяпа! В тумане ничего не было видно и надо было прихватить с собой факел. Только об этом и жалел бард. Он совсем не переживал из-за того, что бросил южан. Они уже все равно все мертвы. Хотя бы Кион выживет.
Рыжий бард продолжал бежать под карканье вороны, но его ноги увязли в какой-то жиже, а когда Кион хотел резко вернуться назад, он запнулся за что-то, потерял равновесие и головой ударился о дерево. Упав на землю, в своем угасающем сознании Кион почувствовал себя очень глупо.
* * *
Когда бард открыл глаза, он увидел перед собой невысокий деревянный потолок. Он повернул голову и понял, что лежит на кровати. Чуть дальше имелся зажженный камин, в котором что-то бурлило в котелке, рядом стоял стол и парочка стульев, а также шкаф на всю стену, на полках которого стояли разные непонятные баночки. Напротив камина располагалась дверь, но она была закрыта и Кион не знал, куда она вела. Возле котелка и шкафа у стены висели всевозможные сухие травы и их запах наполнил эту небольшую комнатушку. Окно здесь было только одно, как раз над кроватью, но за ним было темно, а помещение освещали лишь несколько скудных свечей, из-за чего внутри царил полумрак. Но даже сквозь него Кион сумел разобрать, что сейчас он находился в этой комнате один.
Кион хотел приподняться, но тут же почувствовал резкую боль в боку. Он посмотрел вниз и увидел, что лежал сейчас в одних штанах, а его рану кто-то заботливо перевязал бинтами. Быть может, Ханэра выжила? И она нашла барда в лесу, а потом приволокла его в этот заброшенный дом и занялась его ранами? Киону даже стало неловко, что он ее бросил. Но ничего, он сумеет рассказать девушке правдоподобную историю, чтобы она на него не злилась.
Кион снова осмотрел комнату. Да, здесь не помешал бы ремонт. Хотя для этого уже поздно. Проще сжечь этот дом и на его месте построить новый. Пошире и просторнее и чтобы обязательно окна были большие, пропускать много света внутрь. Бард провел по своим рыжим волосам. Какой свет на болоте? Тут только туман и полумрак. Кион даже не мог с уверенностью сказать, день сейчас стоял на улице или ночь.
Он пролежал один в пустой комнате довольно долго. Все это время огонь потрескивал в камине, а непонятная густая жижа продолжала булькать в котелке. От скуки и безделья барду стало любопытно, что там булькало и он слегка приподнялся на кровати, стараясь игнорировать боль. В этот момент единственная дверь распахнулась и в комнату вошла беловолосая девушка. Она принесла с собой запах болот с улицы и Кион сообразил, что вся это комната и есть небольшой дом.
Девушка прикрыла за собой дверь. В руках у нее была сумка, набитая травами. Ее одежда преимущественно черного цвета, хоть и истрепалась в нескольких местах, плотно облегала тело, выгодно подчеркивая красивую фигурку. Девушка носила легкий шарфик, который обмотала по плечам, чтобы он не сильно ей мешал. Длинные юбки скрывали ноги, но Кион был уверен, что они просто безупречны. Бард залюбовался на девушку, а она обернулась на него и, увидев, что тот приподнялся с кровати, шумно вздохнула, положила сумку с травами на стол, а сама подошла к Киону. От нее пахло чем-то сладким, словно цветами и Киону ужасно понравился ее запах.
– Раненым положено лежать, – строго произнесла девушка и сильно надавила руками на грудь барда, заставляя его лечь обратно. Впрочем, Кион не слишком сопротивлялся.
– Должно быть, я сплю, – выдохнул Кион, – Или умер. И попал в дом прекрасной незнакомки.
Девушка посмотрела на него, мило улыбнулась и ткнула пальцем в его рану на боку через бинт. Волна боли прошла по всему телу Киона и он вздрогнул. Прекрасное создание отошло на шаг и невинно глянуло на барда.
– Если болит, значит, жив, – ответила девчушка и принялась ковыряться в своей сумке с травами. Она сняла котелок с огня и бросила в густую жижу несколько корней какого-то растения и листья другого. Кион наблюдал за ней некоторое время, но он просто не мог лежать молча.
– Ты травница? – спросил бард.
– Можно сказать и так, – ответила девушка, не отвлекаясь от своего занятия, – Эта мазь быстро поставит тебя на ноги.
Кион уставился в котелок и заметно облегченно выдохнул. Значит, там она варила лечебную мазь. Сам-то бард с ужасом решил, что девушка готовила ужин. Пока Кион размышлял об этом, хозяйка дома отставила котелок, пояснив, что мазь должна остыть. Она принялась копаться в шкафу и доставать оттуда тарелки и ложки.
– Ты, наверное, голоден, – сказала она, – У меня есть кое-какая еда, только ее нужно разогреть.
Кион наблюдал за тем, как незнакомка вытащила из шкафа кастрюльку и небольшую банку, в которой, судя по виду, содержался вареный рис с кусочками мяса. В животе у барда заворчало и под эти звуки девушка принялась разогревать кашу на огне. Она стояла совсем близко к камину и до Киона только сейчас дошло, что у нее были абсолютно белые волосы, как у Сэры или Нико. Только в отличие от них, у незнакомки волосы были острижены до плеч. Сердце застучало в груди, отдаваясь в ушах. Кион быстро глянул на свое тело, но не увидел ни намека на паутину. Бард недоуменно перевел взгляд на девушку, которая продолжала разогревать еду у камина. Обычно людоедки пытались сразу наложить на свою жертву паутину. Почему тогда она медлит? Быть может, думает, что из-за раны Кион не сбежит? И вообще, она перевязала его, но зачем? Не проще ли было съесть его мозг и не лечить барда?
Кион почесал в затылке, вновь приподнявшись на кровати. Быть может, эта девушка – вовсе не ведьма? Спрашивать такое у нее Кион побоялся. Да и что она ответит, если она правда людоедка? Кион решил, что пока просто будет осторожен, а как только заметит первые признаки паутины, огреет ведьму котелком по голове и сбежит.
Тем временем беловолосая сняла кастрюльку с огня, ее содержимое переложила в тарелку и подошла к Киону. Тот инстинктивно дернулся от нее, как от змеи и выругался про себя. Он ведь хотел, чтобы она не заподозрила его в том, что ему известно, кто она. Если Кион и дальше будет себя так вести, ведьма точно накинет на него паутину.
– Я не кусаюсь, – мило рассмеялась девушка и помогла барду встать.
Она повела его к столу и усадила за стул, а сама села напротив него, налив себе в кружку ароматный травяной чай. Такой же она налила и своему гостю и Кион боролся с соблазном его выпить. Но он опасался, что этот чай парализует его и тогда ведьма съест его мозг. Однако когда девушка отпила от своей кружки, бард немного расслабился. Он принялся за ужин, прикидывая в уме, как бы ему избавить себя от компании ведьмы. Быть может, она не устоит перед его чарами, как Сэра? Только на этот раз Киону нужно внимательнее следить за обстановкой, чтобы не сглупить так же, как и в разговоре с первой людоедкой.
– Кстати, я Ада, – представилась девушка.
– Почему ты живешь на болотах? – спросил Кион вместо того, чтобы тоже назвать свое имя. Он потихоньку уплетал стряпню Ады и про себя подумал, что для ведьмы она неплохо готовит.
– У меня выбора нет, – вздохнула девушка, – Тут в округе много полезных цветов и растений. Я их собираю едва ли не каждый день. Если бы я жила в деревне поблизости, я бы просто устала всякий раз ходить за целебными травами.
Ада добавила, что жители той деревни сами приходят к ней, когда им нужна ее помощь. Кион покивал с безучастным видом, но сам отметил про себя наличие деревни неподалеку. Знать бы еще, в какой стороне и бард сможет туда сбежать при первой же возможности.
– А что за деревня? – невинно поинтересовался Кион, отправляя в рот очередную ложку каши.
– На востоке отсюда, – махнула Ада рукой. Казалось, она даже не заметила, что Кион таким образом вытягивал с нее нужную информацию, – Средних размеров, там много людей. И даже трактир имеется.