После заката он остановился на ночлег под большим тутовым деревом. Вдруг взгляд его упал на подарок отца. «И вправду выглядит, как обычное птичье яйцо», – с грустью подумал Тао, припомнив слова Баи. Разглядывая и вертя его в руках, уже вслух сказал:
– И что прикажешь мне с тобой делать?
И тут он почувствовал, как скорлупа потеплела. Да, потеплела! В испуге Тао дёрнул рукой, чуть не выронив яйцо… И тут оно начало трескаться. Рывками и с хрустом, как откалывается айсберг от большого ледника. Вот откололась верхушка, и из такого маленького, казалось, пространства, на свет вырвался полупрозрачный, светящийся неярким белым светом змей-дракон! Он взвился до макушки дерева и перекувыркнулся, явно празднуя высвобождение, а затем мягко опустился на землю перед Тао. Тот глядел на него, боясь шелохнуться.
– Здравствуй, Тао, – поприветствовал его дракон. – Я много слышал твой голос и то, как говорят о тебе, пока лежал в ящике твоего покойного отца. Я знал о вашей с ним беде, но не мог проломить скорлупу – мне нужно было тепло, которого я почти не ощущал… достаточно давно. Ты отогрел меня в своих ладонях, спасибо.
– Не за что, – со всё ещё немного ошарашенным видом ответил парень.
Дракон улыбнулся.
– Давай же вернём то, что должно было принадлежать тебе по праву!
Всё вокруг вдруг заволокло туманом. Сначала совсем тоненький, как шёлк, он густел и густел, пока всё остальное вокруг не перестало быть видимым. Но вскоре туман исчез так же быстро, как и появился, и они с драконом оказались у того дома, от которого Тао начинал свой путь.
Дракон взлетел над крышей. Его чешуя отливала серебром в свете луны. Он открыл пасть, но вместо слов из неё вырвался раскат грома. В доме кто-то хныкнул. Дракон зарычал ещё раз.
– Да что же это так громыхает? На небе ни облачка! – послышался голос Зэнзэн.
Вскоре вся семейка высыпала на крыльцо. Они оглядывались, пытаясь понять, в чём дело. Тем временем к ним спустился нежданный гость. При его появлении троицу как приморозило к земле – они не сделали больше ни шагу и, видимо, были ошарашены так же, как недавно Тао.
– По вашей вине умер человек, – безо всяких приветствий начал дракон. – Он мог бы жить ещё долго, если бы вы не нагрузили его работой доверху, не истощили бы угнетениями и криками. Не слышали такого выражения – «довести до гроба»? Вы заставили его отдать вам свой дом, повозку, а родному сыну оставили циновку и инструменты, чтобы он работал. Но Лей оставил Тао меня. Так поплатитесь за свои действия. Быть вам жабами десять лет!
И вот уже три жабы – недавно люди – скачут прочь от дома Тао.
* * *
Теперь младший сын вновь жил в родном доме среди сосен. Он стал оживлять его, ремонтировать и чистить, и потихоньку дом становился таким же красивым, каким был десять лет назад.
Хозяин отблагодарил дракона, и тот улетел на волю. И с тех пор Тао жил счастливо и дружно с народом своей деревни.
Ли Куншин
Екатерина Янечкина, школа № 12
Давным-давно жил в одной деревне вместе со своими родителями крестьянин по имени Ли Куншин. Жили они бедно, но счастливо. Всего состояния только и было у них, что маленький участок земли, на котором выращивали они рис, да и тот приходилось продавать на рынке, чтобы заработать на жизнь. Ли Куншин и его родители работали от рассвета, когда солнце только начинало подниматься над землёй, до ночи, пока небеса цвета вороньего крыла не усеивали бесчисленные звёзды.
Но однажды земля в тех краях перестала давать урожай, и на страну напал страшный голод. Не обошла беда стороной и семью юноши: его родители слегли от тяжёлой болезни. Долго Ли Куншин думал, как же быть, и решил пойти к императору попросить мешок риса. Отправился он в дальний путь. Пришёл в столицу империи, видит – стоит на большой площади сверкающий великолепием дворец. Подошёл Ли Куншин к страже у ворот и попросил впустить его, но стражники только засмеялись: «Куда тебе, оборванец? Убирайся, пока цел!» А Ли Куншин не уходит, умоляя впустить его. Так громко стражники кричали, прогоняя юношу, что услышал их сам император. Вышел он со своей красавицей женой и спросил, что случилось. Рассказал ему Ли Куншин о своей беде, просит помочь, а императору жалко отдавать рис. Стал он думать, как бы отказать просителю. Тут жена прошептала ему что-то на ухо, и император сказал:
– Хорошо, я дам тебе то, о чём ты просишь, но сначала принеси мне всё золото красного дракона Хуанхэ, что живёт далеко в горах, в большой пещере.
Пошёл Ли Куншин домой. Головой поник, чёрной тучей накрыла его тоска: юноша знал, что дракона многие пытались одолеть, но никто живым домой не возвратился. Сел он на берегу реки, взял в руки цысяньцынь[1] и заиграл грустную мелодию. Вдруг слышит: зовёт его чей-то голос по имени. Посмотрел Ли Куншин на воду и увидел большую черепаху. Подплыла она к самому берегу и спрашивает человеческим языком:
– Что за горе у тебя, юноша? Что приключилось с тобою?
– О почтенная черепаха! Мои родители больны и голодны, а в доме нет ни зёрнышка риса. Пошёл я к императору за помощью, а он за мешок риса велел принести ему всё золото дракона Хуанхэ, что живёт в пещере на вершине самой высокой горы.
Подумала черепаха и нырнула в воду, а когда показалась вновь, во рту у неё была белая, словно лилия, жемчужина размером с персик. Протянула черепаха жемчужину юноше и сказала: