I измерение

Закончила Надька год на твердое «удовлетворительно» и с примерной дисциплиной была переведена в пятый класс. Каникулы еще не начались, а девочка уже начинала постоянные пробежки к Красноярскому пассажирскому поезду в Назимовск, ждала своих друзей приятелей.

ГЛАВА 8
Июнь сорок первого года

Почти весь июнь прособирались Адрианчук и Долговы в Енисейц. Ждали Ольгу и Татьяну. А Ольга и Татьяна в свою очередь ждали своих мужей. Василий воевал где-то у берегов Европы. Виктор в Польше. Но вот, наконец, им дали отпуска и они приехали обратно в Советский Союз.

Теперь со дня на день должна приехать Светланка – дочка Ольги. По словам профессоров Франка Щёбеля и Джонсона девочка абсолютно здорова, но врачи предупреждали, если Светланка не будет делать специальный комплекс упражнений на каждый день, болезнь вновь разовьется в ней.

– Я почему-то так боюсь, – призналась Ольга Любаше.

– Чего ты боишься? – подруга собирала чемодан.

– Её приезда боюсь. Встречи с ней. Вообще ее боюсь!

– Почему?

– Мне кажется, что я встречусь с привидением.

– С кем? – опешила Любаша.

– С приведением прошлого. А вдруг она будет похожа на Лешку.

– И что?

– Боюсь, что я ее за это возненавижу.

– Ольга, ну что за чепуху несешь?

– А вдруг Виктор примет ее плохо? Ведь это не его дочь. И он больше будет любить своего сына, чем приемную дочь.

– Но ты-то ведь не собираешься рассказывать, кто ее отец?

– Нет, что ты? Да она и не поймет ничего. Мала еще. Нет, пока не буду. А потом станет постарше, конечно скажу.

– Я бы на твоем месте не стала, – посоветовала Любаша.

– Дальше видно будет. Я вот думаю, отправлять ее к родителям в Енисейц вместе со всей ребятней или дома оставить. Пусть привыкнет.

– Привыкнуть она успеет. Что ей делать с таким здоровьем летом в пыльной Москве. А там лес, река, воздух, ребятня. Подружится, побегает. А что она тут сидеть будет?

– Я тоже так думаю, – согласилась Ольга.

Вечером приехали Бальцерек. Никита с Андреем и Ромка обнялись, как старые добрые друзья.

– Вам придется еще пожить в Москве пару дней, пока Ольга не встретит дочь, – сообщила Любаша уставшей Татьяне.

– Ничего, мы подождем. Куда спешить? У нас целый месяц впереди. Правда, Василий?

Муж махнул головой в знак согласия и вновь обратился к Виктору. Они разговаривали о международной обстановке.

Никита с интересом рассматривал картину, которую некогда с великими приключениями притащили в дом Ромка и Андрей.

– Интересно, где эта самая Софьина поляна. Ты знаешь, что это за место? – спросил он у Андрея.

– Нет, не знаю.

– А кто художник? – Никита с видом знатока прочитал надпись, дату картины. – Нет, я такого не знаю. Еминь Хеян, по-моему, японское имя.

– Наверняка, – Андрей рассказал свои приключения, как эта картина вообще попала к нему.

– Очень интересно, – Никита еще раз осмотрел ее со всех сторон.

– Скорее всего, этот самый Вершнев хотел вывезти картину за рубеж, – предположил Никита. – Вещь, в общем, весьма ценная. Хотя бы из-за рамки, да за древностью лет…

– Возможно, – согласился Андрей.

Никита вытащил лист и сделал набросок с картины. Все эти дни, что ему пришлось провести в Москве, Никита трудился над копией картины.

– Зачем тебе это? – надоедал своими вопросами Андрей. – Пойдем лучше в футбол поиграем.

Никита оставлял работу на время. В футбол он играл хорошо. Даже взрослые ребята взяли его один раз в игру, и остались довольны им. Пригласили выходить еще. Но Никита вновь возвращался к своей работе и забывал все на свете.

* * *

Ольга долго крутилась, все никак не решался вызвать такси. В конце концов, время стало поджимать, и Ольга отправилась на вокзал встречать дочь. Теперь она подгоняла таксиста и очень боялась опоздать. Но все же опоздала. Поезд стоял на платформе уже десять минут. Кругом сновали люди. Ольга отчаянно пыталась найти дочь. Но как? Если она ее ни разу не видела. А Светка ни разу не видела мать. Ольга нашла пятый вагон, рядом с ним стояла проводница с какой-то маленькой худенькой девочкой с длинными светлыми косами. Ольга присела рядом с девочкой, заглянула в ясные голубые глаза.

– Ты кого-то ждешь, девочка? – спросила у нее Ольга. Та долго смотрел на Ольгу, потом медленно, как бы припоминая слова, сказала:

– Я жду маму Лебедеву Ольгу Дмитриевну.

Ольга прижала девочку к себе.

– Родная моя, это я, я – твоя мама! – она взяла за руку Светланку и повела к такси.

Дома Ольгу с дочерью встречали домработница Анна, нянечка Дарья с пятилетним Димочкой и Виктор. Был накрыт праздничный стол и приглашены гости, а именно: Максим и Андрей Адрианчук, Ромка, Женька и Димка Долговы, и Никита Бальцерек. Мальчишки мало обращали внимание на притихшую в углу девочку. Все носились с общим любимцем Димочкой. Один только Никита задумчиво бродил по дому. Потом все таки присел к Светланке.

– А как тебя зовут? – спросил он девочку.

– Меня зовут Светлана.

– А я Никита, – мальчик осторожно пожал тоненькую ручку с просвечивающими синими жилками. – Ты хоть раз слышала про такого художника Еминь Хеян?

Девочка долго молчала, потом покачала головой.

– Нет. Я не слышала про такого художника Еминь Хеян.

Никита с интересом посмотрел еще раз на девочку, и отошел. Странная она какая-то.

Ольга ни о чем не спрашивала дочь. Было видно, что девочке очень тяжело дается смена обстановки. Ничего, привыкнет.

Вечером Димочка, набегавшись за день, забрался на диван к Светланке и стал донимать ее вопросами:

– А ты теперь с нами будешь жить?

– Да, я теперь буду жить с нами.

– А ты кто такая?

– Я Виденеева Светлана, – серьезно отвечала Светланка.

– Откуда ты приехала?

– Я приехала из Лондона.

– Это где?

– Далеко, – Светланка неопределенно махнула рукой на окно. Димка понятливо кивает головой и срывается с дивана к своим игрушкам.

* * *

Как всегда вся веселая компания собирается на платформе у двухчасового поезда. Все с огромным интересом рассматривают Светланку. Вот только Ленка Митяева в этом году не смогла поехать, она организовала две экспедиции на Украину.

Уже в поезде Татьяна расспрашивать Светланку.

– Кто же тебя там русскому языку учил?

– Фрау Моника, – отвечает девочка.

Татьяна оживляется, начинает расспрашивать о Монике, о ее сыне Франке. Светланка тоже оживляется от дорогих воспоминаний. Ольга и Любаша испуганно смотрят на собеседниц.

– Только фрау Моника сама русский знает плохо. Говорит, что на родине быстро забывается чужой язык. Меня русскому языку всегда дядя Петя учил.

– Какой дядя Петя? – опешила Татьяна и с растерянностью оглянулась на подруг.

– Ассистент профессора Щёбеля.

– У Щёбеля был ассистент? – еще больше удивляется Татьяна.

– Да, – серьезно отвечает Светланка. – Он рассказывал мне много про Россию. Какая она. Говорил, что именно он привез меня в Германию к доктору.

– Какой там дядя Петя? Кто её вывозил из Советов? – спрашивает Виктор, с самого начала очень внимательно слушающий разговор. Теперь он обращался к Ольге.

– Питер Дьюзен, английский профессор, – ответила жена.

– Да это он по документам такой, а сам он – русский! – закричала вдруг Светланка.

– Хорошо-хорошо, доченька, русский так русский, черт с ним, – поспешил согласиться Виктор. – Хотя это очень интересно.

Виктор вышел в тамбур.

– Откуда-то я знаю этот пейзаж, – Татьяна внимательно рассматривала рисунок Никиты. – Софьина поляна. А у наших Веришиловых по-моему что-то на вроде этого было. Ты не помнишь? – обратилась она к Ольге.

– Я тоже так думаю, что это наши места, Енисейце. А Люба с Натальей отвергают это предположение.

– Да мало ли по России Софьиных полян, – протянула лениво Наталья.

– Это тот самый Еминь Хеян? – спросила Светланка у Никиты, быстро глянув на картинку. Никита солидно кивнул и убрал свою копию в тот самый чемоданчик, который некогда нашел в пещере. Только вещи, что были там, он надежно спрятал в своем шкафчике под подоконником.

– Надо будет у наших старожилов спросить, есть ли в Енисейце Софьина поляна,– наметила цель своего визита Татьяна.

И все шло привычным распорядком. Ближе к вечеру 4 дня пути все дружной компании сошли с поезда в тихом на Назимовске. Тут уже встречали подводы Дмитрия Семеновича Лебедева и Кирилла Михайловича Долгова. Рассевшись по обозам, экипажи тихо поплыли по мягкой, укатанной земляной дороге вдоль леса. По дороге расспрашивали деревенские новости.

– Да новостей-то, в принципе, нет, – шел рядом с подводой Лебедев. – Так, живем потихонечку, работаем для себя, для людей. Колхозу мы всегда помогаем. Полируйко, что мое место занял, частенько ходит советоваться.

– Что, до сих пор ходит? – удивилась Ольга. – Он третий год как агроном.

– Да какой он там агроном, – махнул кнутом Дмитрий Семенович, лошадь покосилась на него черным глазом.

За такими разговорами подъехали к деревне. Навстречу подводам бежала Надька Емельянова. Сегодня она как раз и запоздала на скорый из Красноярска. А как узнала от Катьки Адрианчук, что они получили телеграмму, что в доме полным ходом идет подготовка к приему дорогих гостей, девочка выскочила за деревню и уже более получаса торчала на дороге ее одинокая взлохмаченная фигурка в платье с ромашками.

Никита тоже выскочил навстречу объятиям подружки. Надькины ручонки в миг обхватили шею друга, и он, покрутив ее несколько раз, поставил на землю. Подошли Андрей с Ромкой. По-свойски поздоровались с Надькой за руку.

– Как поживаешь, Ромашка? – прищуривая один глаз, весело оглядывает Надька Адрианчук.

Они идут следом за поскрипывающими обозами.

– Хорошо поживаю. Только… соскучилась очень. Долго вы собирались. А это кто? – Надька кивает на Светланку, которая мерно покачивалась на подводе.

– Это дочка тети Оли Лебедевой, – отвечает Никита, не опуская горящих глаз от лица подруги.

– Что-то я ее ни разу не видела.

– Она лечилась где-то. Вообще, она мне как-то не по душе, – Андрей смотрит на Надькины сандалии у себя в руках и сам не понимает, каким образом они к нему попали.

– Да, – поддерживает друг Ромка. – странная какая-то.

– Ясно, – весело передергивает плечами Надька, и вдруг повисает на Андреевой и Никитиных руках. Начинаться очень интересная игра: тащить Надьку на руках. Такой веселой компанией вошли в деревню и повалились у сельсовета на траву.

– А что, у этой девочки нет обуви? – спросила немного надменно Светланка и задела Надьку за живое. – Да и платья у нее, по-видимому, тоже нет.

Надька вскочила с травы, пригладила челку, медленно обошла Светланку со всех сторон, но не найдя за чтобы ее можно было побить, просто ударила в плечо. Но Светланка, стоявшая до этого совершенно спокойно, вдруг резко повернулась и перехватила удар Надьки. Девчонки сцепились. На крики мальчишек, которые никак не могли их разнять, выбежала Ольга, Марья Тихоновна, Виктор. Окровавленную, ревущую Светланку затащили домой.

На следующий день Надька, прокравшись через соседский огород, отодвинула штакетник и влезла на Лебедевскую яблоню.

Во двор вышла Светланка. Она стала делать свою утреннюю гимнастику. Надька, засмотревшись, вдруг слетела с дерева. Светланка остановилась, подошла к Надьке, поспешно собирающей в подол наворованные яблоки.

– Ты что тут делаешь? Разве это твое? – спросила Виденеева строго.

– А что твое что ли? – с интересом уставилась на нее Надька.

– Не мое, так я и не беру. А ты пойди, положи вон туда, – Светланка кивнула на столик под навесом, где блестели вычищенным боками чашки.

Надька раздумывала. Светланка не отступала.

– Иди, клади! И сюда больше не лазай!

– Подумаешь! – Надька передернула плечами, но все-таки положила на стол яблоки. – А ты тоже из Москвы? – уже откинув штакетник и стоя одной ногой на огороде Митяевых, вдруг спросил Надька.

– Нет… да, я из Москвы. А что?

– Да нет, ничего.

– Что за выражение: «да нет», – сморщилась Светланка, – либо «да», либо «нет». Я не понимаю!

– А ты действительно чокнутая! – прыснула Надька, но вот ее вихрастая голова появилась над забором. – Слушай, приходи сегодня к мостку на Енисей. Я тебя с нашими познакомлю. Придешь?

– Приду, – просто согласилась Светланка.

Вечером в шалаше, который построили ребята еще в первый год своего знакомства, Светланка познакомилась с еще одной девочкой: рассудительной сероглазой Катей Адрианчук. Сюда пришел и Никита, и Ромка, и Андрей.

Так вот и началась эта дружба накануне великих событий.

14 марта 2009 год.