I измерение

ЧАСТЬ VI
1931год
ГЛАВА 1
Никита – Андрей – Роман

Снег ровным полотном лежал на дворе, качелях, балконах, крышах. Сумерки медленно таяли в сером свете наступавшего дня.

На кухне уютно шипел самовар, потрескивали дрова в печке. Ольга зябко повела плечами и отошла от окна, кутаясь в огромный пуховый платок, села в кресло у печки и долго завороженно смотрела на огонь.

–Что, Ольга Дмитриевна, все равно холодно? – домработница Анна вошла с подносом в руках.

– Да, никак не могу согреться. Поставь сюда, – Ольга кивнула на столик у кресла.

– Что-нибудь еще?

– Нет, иди.

Анна бесшумно удалилась, но через минуту вернулась.

– Ольга Дмитриевна, тут телеграмма из Севастополя.

Ольга взяла протянутую бумагу.

– Что там? От Татьяны видимо. Иди, Аннушка. Так, что тут у нас: родила мальчика Никиту тчк Таня тчк. Анна. Анна, – закричала Ольга в комнаты.

– Да, Ольга Дмитриевна, – девушка появилась мгновенно.

– Аннушка, будь добра закажи переговоры с Севастополем.

– Хорошо, Ольга Дмитриевна.

Через четверть часа, наконец, соединили. И Ольга взволнованно говорила в трубку;

– Татьяну Бальцерек можно? Нет, а кто это говорит? Василий? Какой еще Василий? Муж? А! Вася, ты! Здравствуй, Васька! Ну как там Татьяна? Все нормально? Понятно. А телеграмму тогда кто отправлял. Ах ты! Ну тогда совсем другой разговор. Я бы к вам приехала сейчас, но сама не сегодня – завтра. А рожать в поезде как-то не очень хочется. С ней связаться каким-то образом можно? Это плохо! Ну ладно, будем надеяться на лучшее. Все, что нам остается. А эта, как ее там, ну, немка эта Танькина, на свадьбе еще у вас была. Она с вами? Выслали?! Куда ее выслали? Из страны?! Алле! Алле!!! Черт!! Прервали! – Ольга постучала пальцами по столу и решительно сняла трубку, быстро набрала номер. – А, Любашка, ты!

– Нет, это Наталья, – взволнованный голос подруги заставил Ольгу напрячься.

– Это Ольга. Что случилось?

– Любку только увезли. Сама ничего пока не знаю. Я скорую не застала, поздно приехала. Она мне звонит, говорит: «очень плохо. Приезжай». Я быстрехонько Женьку с Димкой хватаю, на такси – и к ней. Залетаю на этаж – дверь нараспашку. Максимка в кроватке спит. Мне навстречу соседка выходит, говорит, что только скорая отъехала. Тут как раз ты позвонила. Сейчас буду с Андреем связываться. Пусть съездит в больницу, узнает что там. Вот так.

– Я сейчас приеду, – Ольга бросает трубку, идет в комнату.

Анна испуганно смотрит, как Ольга собирается.

– Что-то случилось, Ольга Дмитриевна, – робко спрашивает она.

– Да. Подругу в больницу на скорой увезли. Поеду узнать, что с ней случилось.

– А если Виктор Дмитриевич…

– Скажи ему, чтобы он мне лучше на глаза не показывался! – зло оборвала Ольга домработницу.

Весь день Ольга вместе с Андреем проторчали в приемной роддома. Только к вечеру вышел врач и, снимая перчатки, внимательно посмотрел на Андрея, потом на Ольгу, и сказал неожиданно звонким голосом:

– А вам, гражданка, не стоит в такое позднее время торчать тут! Из какой вы палаты?!

– Я?! – опешила Ольга.

– Доктор она не находится на лечении. Она со мной.

– А мы по поводу гражданки Адрианчук, которая прибыла к вам еще утром.

– Ах вот оно что! Ну, могу вас обрадовать! Такого горлопана я еще не видывал. Пройдите в 7 палату.

Любаши держала здорового малыша у груди.

– Ну, Любка, поздравляю! – Ольга чмокнула подругу в висок. Андрей осторожно подошел к жене и посмотрел на ребенка. Тот очень точно ударил отца ножкой в нос и загорлопанил во все горло.

– Ого! – сказали все разом и рассмеялись. Малыш резко смолк и прислушался к внешнему миру.

– Но не будем долго тебя мучить. Тебе нужно хорошенько отдохнуть, – Андрей осторожно поцеловал Любашу, и они вышли.

Дома ждали взволнованные Наташка и Сергей. Дети уже спали.

– Ну что? – встретила их горячим шепотом Наталья.

– Мальчишка.

– Родила! – всплеснул руками Наталья.

– Так, ребят, это нужно отметить, – крепко обнимая Андрея, сказал Сергей. Андрей согласился. Наталья с Ольгой организовали стол. Андрей откуда-то достал бутылку шампанского, начали было уже садится. Сергей принялся открывать шампанское, как зазвонил телефон. Андрей снял трубку:

– Алло! Ольгу? Сейчас, – Адрианчук передал Ольге трубку.

– Да. Вить, ты? Витька! Сейчас же приезжай сюда к Адрианчукам… – но Ольге не дал договорить Андрей, он вырвал трубку и заорал:

– Быстро сюда! У меня сын родился, а ты где-то прохлаждаешься! Отказа не принимаем! Все! Ждем!

Через полчаса приехал Виктор и привез еще одну бутылку шампанского.

Застолье продолжалось до утра. Благо следующий день был выходной. Звонили в Севастополь Ваське и хором орали в трубку свои поздравления. Очень долго выясняли, как назовут новорожденного. В итоге все остановились на том, что малыш должен носить имя своего отца.

Часов в 7 утра Андрей сел писать письмо матери, да так и уснул за столом. Сергей с Виктором переложили его на кровать. Наталья с Ольгой стали было собирать со стола, но мужчины прогнали их спать. Только к восьми утра все стихло в квартире Адрианчук, но ненадолго: вскоре проснулись дети, завозились в своих кроватках, разбудив Наталью. За ней поднялась и Ольга. Женщины накормили детей, стали с ними заниматься. Им удалось выспаться только днем, когда уложили детей на обеденный сон. А уже к вечеру все вместе пришли к Любе с цветами, конфетами и поздравлениями. Люба согласилась с именем Андрей. Таким вот образом появился еще один Андрей Адрианчук.

– Ну а вы когда? – спросила на прощание Любаша у подруг.

– Мне еще не скоро, – отмахнулась Веденеева.

– Да, – согласилась Наталья, – скорее я, чем Ольга.

* * *

И действительно, предсказания Натальи сбылись. Уже через неделю, когда Любашу только выписалась из больницы, Наталью забрали срочным порядком.

И вновь Ольга теперь уже с Сергеем околачивалась в приемной, ожидая исход дела. В конце-концов, Сергей отослал Ольгу к Адрианчук, где сейчас были все: и дети Долговых, и дети Адрианчук, и Любаша. Веденееву забрал Андрей, заскочивший подбодрить Сергея. Таким образом, Ольга с Любашей остались дома ждать вестей. Андрей поехал к Сергею.

Домой приехали втроем: Сергей, Андрей и Виктор, – все абсолютно пьяны.

– Вот те на! Это где это вы так налакались?! – Любаша по-хозяйски уперла руки в бока и грозно смотрела, как мужчины пытаются снять верхнюю одежду.

Андрей приложил палец к губам:

–Тшш! Наших пацанов разбудишь!

– Ты когда в рюмку заглядывал, ты о них вспоминал?

– Каждый раз! Вот у него, – Андрей обнял Сергея и похлопал его по груди, – третий сын родился. Повод?

Любаша лишь руками развела и схватила за шиворот Сергея.

– А ну-ка иди сюда, сокол ясный! – она потащила шатавшегося Сергея в детскую. – Это кто? – спросила Любаша, показывая на детей.

– Это мой сын Женька, а вот это мой Димка.

– Да! Твои дети! И третий?

– Роман.

– Отлично! Теперь слушай сюда! – Люба вытолкнула его из комнаты. – Если ты еще раз будешь обижать Наташку, я самолично приеду и прибью тебя! А теперь быстро спать!!!

– Моя грозная фурия! – Андрей полез к Любе целоваться.

– Вот это точно! – подтвердил Сергей и поплелся спать.

– Ну что, поедем домой? – спросил Виктор у Ольги.

– Да, пожалуй, поедем. Завтра обязательно соберемся к Наталье.

– И без нас не ездить! – крикнул Андрею Виктор уже на лестничной площадке.

– Хорошо-хорошо! Обещаем!

– Ты не устала? – спросил Веденеев, когда садились в служебную машину.

– Очень. Надо же, одни пацаны у нас в прибавлении. Что у Наташки все мальчишки, что у Любаши. Даже Танька и то в струю попала. Еще недавно шутили, что одних пацанов нарожаем. Они как соберутся, как дадут нам жару! – Ольга вздохнула. – Ничего, у нас будет девочка. Невеста этим бандюганам.

– Почему ты так уверена, что у нас будет девочка?

– Местная Енисейская ведунья сказала.

– И что, ты этому веришь?

– Да.

– Удивляюсь тебе. Вроде умная, образованная, а веришь в подобную чушь!

– Я посмотрю, что ты скажешь, когда я рожу девчонку.

– Хорошо. Допустим, если действительно это будет она, ты думала, как ее назвать?

– Нет.

– Нужно подумать над этим. Завтра к шести быть у подъезда, – сказал Виктор шоферу и выскочил на улицу. Обошел машину, быстро открыл дверцу жене, помог выбраться.

Тихо переговариваясь, они исчезли в подъезде. Машина тронулась.

ГЛАВА 2
Загадка

С утра потянулись енисейцы на работу: вот Шурка в беличьей шубке простучала каблуками на крыльцо сельсовета под неодобрительные взгляды баб, собравшихся тут же.

– Она на работе так и родит, – шмыгая носом, сказала бабка Стюрка.

– На работе забрюхатела, да тут же и родит, – подтвердила Шапошникова. – Ей боязно такую должность-то бросать. Вот она и ходит до победного. Сознательность кажет.

– Что все девки как взбесились, что не глянешь – все брюхата идет. Гуторят, Данилова и то…

– Да ты что?!

– Да неужто?! – послышались удивленные голоса из толпы.

– Дарья сама мне рассказывала , что родила у нее Танюха мальчишку, назвала Никитой. А сама она очень болеет. Вот Дарья и поехала к ней.

Но тут разговор оборвался. К сельсовету с не свойственной быстротой бежала бабка Нюрка Сковородникова. Она влетела в сельсовет и заголосила: «Ой, роднинка мое, машину дай, свести Людку надо в Назимовск. Ой, быстрей, не то помрет!»

– Что случилось, мама, можете объяснить?

Но бабка Нюрка не могла, со слезами в голосе она повторял одно и тоже, пока не дали машину.

* * *

После работы Митяй принялся топить баню, Ленка уехала на станцию встречать Петра. С ней поехала и Дуня, сестра Петьки. В Назимовск на обратной дороге к ним присоединился пьяный Мишка Мейдзи, который все время лез с объятиями и горланил пьяные песни.

– У меня двойня! Имею я право на праздник или нет? – серьезно спрашивал он у попутчиков. Те снисходительно кивали. Что делать, не высаживали ведь среди леса ночью при таком морозе, да еще и пьяного, грех на душу брать.

Дуня и Ленка вышли у дома Дегтяревых. Петька пошел отводить еле державшегося на ногах Мейдзи. Дома ждала Глафира Петровна. Втроем женщины приготовили все надлежащее для встречи гостя, сели за стол. Разговор почему-то не шел. Непонятное чувство тревоги росло в Ленке. Она то и дело прислушивалась: не идет ли Петька. Но Петька не шел долго. После полутора часового ожидания Ленка встала, сорвала платок с вешалки. Вдруг послышались быстрые шаги, стукнула калитка. Митяев побледнела, почти одними губами сказала напряженным Дуне и тете Глаше

– Это не он…

В окно нетерпеливо забарабанили. Ленка кинулась в сени, распахнула входную дверь.

– Митяева у вас? – на пороге стояла Анна Павловна, жена председателя, – Ленка! – крикнула она, узнав девушку, – Горишь! Баня горит!

Все остальное вспоминалось Ленке как страшный сон. С этих слов все полетело с неимоверной скоростью. В мгновение ока Митяева добежал до своего дома. Тут уже трудились енисейцы, поспешно передавая ведра по цепочке, растянувшейся от ближайшего колодца до бани. Ленка кинулась в дом, отца нигде не было. Митяева выскочила на улицу, рванулась к бане, отталкивая всех подряд с неимоверной силой, повторяя: «Там мой батька, пусти!» Но все-таки удержали, не пустили.

Медленно стала заваливаться крыша. Люди отошли на безопасное расстояние. Вызволить хоть кого-нибудь оттуда не представлялось возможным. Да и не было там никого живого.

Оцепеневшею Ленку привела к себе Лебедева Марья Тихоновна, просидела с нею до самого утра. Все успокаивала: «Может, его там не было, может, он запил да ушел». Ленка знала, что отец был в тот момент в бане. Одного только она не могла понять, как получилось так, чтобы баня загорелась, да еще так мгновение ока со всех сторон разом.

Уже на следующий день приехал следователь и стал осматривать место пожара. Это было в диковинку енисейцам, ведь каждый год в деревне кто-то горел, и никто не уделял такого внимания пожарам. Погорельцам, конечно, помогали всем миром. Вот и теперь в дом Лебедевых, где, как часовой, расхаживала без устали Ленка, шли люди подбодрить пострадавшую.

А в это время следственная группа вынесла из пепелища обгоревшие человеческие останки. И все это так бы и окончилось случайностью, несчастным случаем, если бы не нашли рядом с пепелищем нож.

Следователь – Калина Иванович Петренко вошел в дом Лебедевых, положил грязный, обгоревший нож с запекшейся кровью на лезвии, и спросил:

– Вам знаком этот предмет, гражданка Митяева?

Ленка взглянула и тут же узнала этот нож.

– Да, – дрогнувшим голосом сказала она.

– Когда и при каких обстоятельствах вы его видели, и у кого?

– Этот нож я видела у Петра Дегтярева.Е его подарил отец.

– Откуда вы это знаете?

– Петя рассказывал.

– Он всегда носил нож при себе?

– Да, всегда.

– Вы можете объяснить следствию, как данный нож оказался у вас в бане?

– Нет, этого объяснить, к сожалению, не могу.

– Когда последний раз вы видели товарища Дегтярева?

– Вчера вечером. Мы с его сестрой Авдотьей встретили Петра на станции Назимовск. С нами увязался пьяный Мейдзи и Петя пошел его провожать, чтоб он нигде не упал и не замерз. Больше я его не видела.

– Откуда ехал Дегтярев?

– Из Севастополя.

– Ну что ж, спасибо, будем работать дальше. До свидания.

Ленка тупо кивнула, следователь вышел и направился к дому Дегтяревых. Навстречу Петренко вышел высокий шатен с холодным зелеными глазами.

– Калина Иванович Петренко, представился следователь, показывая документы. – Вы – товарищ Дегтярев?

Шатен медленно кивнул, спокойно осматривая удостоверение следователя.

– Нужно задать вам несколько вопросов.

– Пойдемте в дом, – пригласил Дегтярев следователя.

– Итак, вы Петр Дегтярев.

– Нет, я его старший брат Алексей. Петра нет дома сейчас.

– А где он? Вы знаете?

– Да я сам только с дороги. 15 минут как дома. Так что на ваш вопрос затрудняюсь ответить.

– Хорошо. Кто еще проживает с вами?

– Мать на работе, отец в больнице с воспалением легких уже вторую неделю, сестра… Вот Дуню пожалуй мы можем спросить. Авдотья, – крикнул Лешка в комнаты. Из темного проема выглянула смуглая девушка с очень спокойными черными глазами. – Вот товарищ следователь хочет с тобой поговорить .

Дуня рассказала то же самое, что Ленка: Петра она больше не видела, пошел отводить домой Мейдзи и как в воду канул, до сих пор нет. Нож признали оба: и Дуня, и Лешка.

Дальше Калина Иванович пошел к Глафире Петровне Дегтяревой, но и мать больше не видела Петьку. Тогда следователь отправился к самому Мейдзи и нашел тяжелую картину: Мишка лежал на кровати в обнимку с рассолом. На все вопросы Петренко отвечал: «не помню, товарищ следователь, пьян был. Двойня у меня вчера на свет появилась, понимаете?» На этом след Петра Дегтярева обрывался. Никто не видел его из енисейцев в тот вечер.

Однако экспертиза показала, что на лезвии кровь умершего, а значит данный нож является орудием убийства, и, следовательно, его владелец – убийцей. По всем станциям были разосланы описание внешности подозреваемого. А вестей так и не было.

* * *

Через неделю Петренко вновь приехал в Енисейц.

– Одно мне не дает покоя, товарищ Долгов, – говорил Калина Иванович председателю, сидя у того в кабинете, – мотив! Мотив убийства. Зачем этому Петру убивать несчастного старика-запивоху?

– Сам этого не понимаю, Калина Иванович.

– У кого я могу узнать.

– Ну-у, давайте подумаем. Может быть, у соседа Дмитрия Ивановича. Сейчас-сейчас, – Долгов поднялся, выглянул за дверь, сказал секретарше, – Александра Сергеевна, позовите Емельянова ко мне.

Через минуту в кабинет вошел Димка. Поздоровался, сел.

– Послушайте, Дмитрий Иванович, вы могли бы разъяснить некоторые сомнения следствия и рассказать, что за отношения были между Евгением Митяевым и Петром Дегтяревым.

– Петька частенько бывал дома Митяевых.

– Почему?

– Ну как «почему?». Ему очень нравилась Лена, дочь Митяева. Вот он и ходил к ним. Отношения были самые замечательные…

В этот момент в кабинет вошел Лешка Дегтярев. У него было дело к Долгову, но он не стал перебивать, а молча встал у двери, ожидая окончания беседы.

– Петька – человек дружелюбный, спокойный, общительный, – продолжал Емельянов, – тоже порассуждать о жизни любит. Никогда они не спорили, не ссорились. Я не понимаю, как такое вообще могло произойти. Петька никак не мог убить Митяя, отца своей любимой.

– Н-да, загадка! – промолвил следователь и вышел на крыльцо, прикурил. Димка тоже ушел к себе. Он видел в окно, как следователь опершись о перила курит и о чем-то думает. Вот на крыльцо вышел Лешка, остановился, заговорил с Петренко. Следователь повернулся к нему, предложил закурить. Так они простояли минут десять. Лешка что-то рассказывал, щурясь на сигарету, а следователь очень внимательно слушал. «О чем эта скотина может говорить, – думал Димка, – вероятно, что-то очень интересное для следствия, иначе бы так долго не слушал его Петренко». Они разошлись. Дегтярев пошел прямо к школе, следователь сел в машину.

ГЛАВА 3
«Здравствуй, мир!»

За день до этих событий у Ольги родилась дочь, как предсказывала бабка Стюрка. Только девочка была очень болезненной, в не едва теплилась жизнь. При первом же обследования выявилась глухота ребенка, к тому же зрачок не реагировал на свет, что свидетельствовало о слепоте девочки. Ольгу это повергло в шок, но все равно она теперь хотела этого ребенка.

– Мы будем бороться, Оля! – воскликнул Виктор. – Мы найдем хороших врачей. Нам помогут товарищи, все будет хорошо! Верь мне, Оля!

– Да, все будет хорошо.

Уже на следующий день Виктор нашел компетентного доктора в кремле, который взялся за лечение девочки. Но его эксперименты привели к полному онемению тела ребенка. Ольга с мольбой обратилась к своей Севастопольской подруге. Татьяна приехала мгновенно. Она связалась в Москве со своей подругой из Германии – Щебелихой. Через дипломатов послав короткое письмо: «нужна помощь моим друзьям, у которых новорожденный ребенок в предсмертном состоянии. Спросил брат, он сможет помочь? Татьяна Бальцерек из Севастополя». Ответ пришел через неделю: «Конечно, поможем, переправлять с нашим другом профессором Патриком Дьюзеном, который сейчас находится на международной конференции по медицине в Москве», далее шли координаты, где и когда его найти, и что ему сказать. Ольгу выписали из больницы с умирающим ребенком на руках. Неизменные друзья были рядом в эти кошмарные дни. Они нашли этого профессора Патрика Дьюзена и вручили ему ценный багаж – трехмесячную девочку, у которой было светлой имя Светлана.

Вечером в тихой гостиной Веденеевых Татьяна рассказывала, как они отвозили с Виктором девочку к профессору.

– Ты знаешь, мне показался этот Дьюзен очень знакомым. Во всяком случае в нем есть огромное сходство с Петькой Дегтяревым. Помнишь, у меня на свадьбе…

Ольга болезненно сморщилась от одного только упоминания фамилии Дегтярев.

– Ладно-ладно, не буду.

* * *

Через неделю пришла короткая записка: «очень интересный случай, но не смертельный. С огромным удовольствием помогу. Франк Щёбель». На следующий день Танька Бальцерек уехала в Севастополь. Ольга вновь осталась одна. Однажды она не выдержала и сорвалась на Виктора:

– Я не могу тут больше! Ты постоянно где-то, а я одна на всем белом свете со своим горем! Это не дом, это могила для меня! Я задыхаюсь в этих стенах! Либо я уезжаю одна, либо мы едем вместе!

– Куда? – холодно спросил Виктор.

– Куда-нибудь! – резко оборвала его Ольга. – Решай! – жена вышла.

Виктор лишь плечами пожал, ничего, поистерит и успокоиться. Но каково было его удивление, когда на следующий вечер, придя со службы домой, нашел записку: «Уехала в Енисейц к родителям. Не езжай за мной. Я устала, отдохну, вернусь. Пока». На следующий день Веденеев заказал переговоры с Енисейцем. Лишь побеседовав с Марьей Тихоновной, Виктор успокоился и уже вечером был у Андрея Адрианчука.

– Да говорю же вместе поехали: и моя с пацанами, и твоя. Ничего, пока еще не добрались. Им на поезде еще четверо суток ехать. Я тоже хотел было с ними, да не вышло с работой.

– Так лучше, конечно, – согласился Виктор.

ГЛАВА 4
Надежда – Катерина

Еще в поезде Ольга надумала сходить к бабке Стюрке и расспросить хорошенько, что значили ее слова, когда Ольга попросила у нее отвара, чтобы избавиться от ребенка. Что же старуха сказала ей тогда, Ольга силилась вспомнить, но конкретные слова вспомнились только тогда, когда она увидела заснеженный Енисейц. «Надо, – сказала тогда бабка Стюрка, – тебе надо, им надо. Им больше, чем тебе. Да, сбылось». Кто эти они и зачем «им надо». Ольга обязательно пойдет к бабке Стюрке и все у нее выяснит.

Когда подруги приехали домой, Енисей потрясали события одно за другим. Во-первых, пожар у Митяевых. Во-вторых, отъезд Ленки из Енисейца к матери в Смоленск. В-третьих, рождение у Шурки Емельяновой девочки, которую в надежде на новую жизнь Димка называет Надеждой, и в самый день приезда у Верочки, бывшей секретарши председателя, жены младшего брата Адрианчука, рождается дочь Катерина.

* * *

Ольга встала рано. В окна глядела темная снежная пустота. Вся комната тонула в этой тьме, выступая неясными очертаниями, мебель делалась загадочной и устрашающей. Ольга вспомнила, как раньше ее воображение разыгрывалось до такой степени, что она вскакивала и включала свет. Веденеева усмехнулась своим воспоминаниям.

– Боже мой, как тихо, даже жутко, – Ольга прислушалась: в соседней комнате потрескивала дровами печь и на стене слишком громко тикали часы, но вот послышалось невнятное сонное бормотание отца. И вдруг у Ольги выступили слезы на глазах. Стало беспредельно жаль себя, свою жизнь. Зачем она куда-то поехала, где-то жила, что-то делала? Зачем не осталось тут, в этой маленькой деревянной и уютной, привычной с детства комнатке, с окнами в сад любимой и самой близкой подруги Ленки? Где ты сейчас, Ленк? Где твой отец, рассказывающий по вечерам такую необычную фантастическую жизнь целого дворянского рода? Ольга не в силах была больше лежать в постели, где сам ее запах напоминал прежнюю сильную девчонку, никому не дававшей спуска во всем Енисейце. Она встала, подошла к окну. Темной громадой, застывшим мертвецом стоял дом Митяевых. По двору по-прежнему были разбросаны обгорелые доски бани на осевшем почерневшем снегу.

Накинув огромный пуховый платок на плечи, сунув ноги в валенки, Ольга вышла на крыльцо. Вздохнула свежий воздух, едва пахнущий весной. Прошлась по двору. Потом резко вбежал на крыльцо, вошла в комнату, выволокла из сундука свои девичьи вещи, быстро оделась и выскочила на улицу. Едва брезжило. Ольга обходит дом с другой стороны и идет к калитке, которую сделал дядя Женя, чтобы девчонки не лазили друг к другу через забор. Веденеева остановилась. Сердце ее екнуло в груди. Покосившаяся калитка была открыта и занесена на половину сугробом, сиротливая узенькая тропинка вела к огромному дубу, где когда-то был привязан Пират – огромный пес, который, по поверьям енисейцев, охранял небывалые сокровища дяди Жени в дупле дуба.

Ольга идет по тропочке, навстречу ей встает лохматый Пират. Он сначала настораживается, но при первых же звуках Ольгиного голоса начинает приветливо махать хвостом.

– Пиратик, миленький, ты не забыл меня, да? – Пират взвизгивает и начинает прыгать, весело извиваясь. Ольга обнимает пса за лохматую шею, отцеплять с усилием цепь и хватает собаку за ошейник. – Пойдем со мной, Пиратик, – ласково говорит Ольга.

Они идут к кладбищу. Теперь совсем рассвело. Низкое, затянутое тучами небо прижималось к земле. Черной зловещей полосой подступал к хутору лес. Енисей вспух и вот-вот должен сломать лед. Покосились деревянные черные от влажности кресты, едва проступали сквозь пелену тумана и исчезали в нем вновь. Ольга все шла, отпустив Пирата вперед. Она не знала, где похоронен дядь Женя. И была уверена, что верный своему хозяину пес точно приведет ее к могиле Митяева. Собака остановилась у могилы, оббежала ее вокруг, заскулила и стала лапами рыть снег. Ольга вгляделась в табличку, точно Митяев. Долго стояли Веденеева и Пират около занесенной снегом могилы.

– Ничего, дядь Женя, я найду Ленку. Скажу ей, что она не права, – созрело у Ольги решение. И только после этого она тронулась обратно к Енисейцу.

Но наткнулась на свежую могилу, которая выделялась черным пятном среди этой белой пустыни. Ольга подошла, Пират остановился в нескольких шагах и вдруг попятился. Ольга в смятении тоже было отошла от могилы, потом любопытство одолело, и она вернулась. Тут была похоронена бабка Стюрка Сковородникова. Не успела Ольга ее расспросить о предсказании дочери Веденеевой. С невеселыми мыслями Ольга вернулась домой, где ее уже ждала Любаша, которой потащила в дом Адрианчук смотреть новорожденную Катеньку. Верочку только выписали из больницы, и она приехала домой с мужем Алексеем.

В доме Адрианчук царила праздничная атмосфера. Тетя Дуня румяная, с искрящимися глазами накрывала на стол. Лешка сидел у печи и балагурил со старшеньким Любаши Максимкой. Верочка уложила дочку и младшего племянника – Андрейку спать. На цыпочках вышла к уже собравшимся гостям.

Ольга вернулась домой только к вечеру, еле привязала Пирата на прежнее место. Прошла к дому Митяевых, который очень был похож на могилу дяди Жени. Женщина поднялась по ступеням, остановилась перед запертой дверью, прислонилась к ней горячим лбом и разрыдалась, бессильно стуча кулаком в дверь, все ниже и ниже опускаясь.

– Ольга! – через забор перепрыгнул Димка Емельянов. – Что с тобой?! -он оторвал ее от двери прижал к груди.

– Все не так! не так! не так! – билась в его руках Ольга. – Почему? Почему-у-у?! Зачем так жить, скажи – зачем?! – вскоре Ольга затихла, взяла себя в руки, оттолкнула от себя Димку, поднялась. – Прости меня, Димка, прости меня за все…

Емельянов обхватил её колени, прижался к ним:

– Не уходи! Не уходи!

– Не могу я, бессильной стала, Димка, совсем другая. Сломали меня, бросили. Не держи меня, Димка. Не стою я того.

Емельянов встал, глаза его сверкали гневом.

– Не говори так, Оля!

– Молчи и ты!

Оба смотрели несколько секунд друг на друга в полном молчании.

– А что еще нам остается? – тихо спросил Димка и сам же ответил. – Молчание…

– Молчание… – со страхом повторила Ольга. Димка кивнул и молча побрел к своему дому. На следующее утро он привез домой жену и дочку из роддома.

ГЛАВА 5

Забытое

Разбудил Ольгу дождь, барабанивший по стеклу. На улице был настоящий потоп. Вода подступала прямо к крыльцу. Енисей взломал лед, и теперь с бешеным ревом несли освободившееся воды здоровые льдины. Ольга в огромных резиновых сапогах вышла к реке посмотреть на стихию. Дождь перестал и теперь холодный ветер стремительно нес рваные клочья туч по течению Енисея. Картина была действительно монументальной: небо, река, берега – все смешалось в один сплошной поток, уносимый ветром в небытие.

– Решили полюбоваться на родные места, Ольга Дмитриевна? – раздался до боли знакомый голос. Веденеева вздрогнула и обернулась. Перед ней стоял Лешка Дегтярев и неприятно улыбался. Было что-то искусственное в его натянутом непринужденном тоне и беспечном выражении лица. – Ну что вы, Ольга Дмитриевна, смотрите на меня, как на привидение.

Ольга стояла не в силах двинуться с места, не в силах отвернуться, отвести глаза. Он шагнул навстречу и встал рядом.

– Ну как живешь, Оля?

Ольга закусила задрожавшую губу и отвернулась.

– Что ты хочешь от меня услышать? Стандартное «хорошо»?

– Ну-у, я слышал, что ты замуж вышла весьма удачно. Живешь теперь в кремле. Несешь высокий статус офицерской супруги, видела самого товарища Сталина. Что же плохого… – голос Лешки сорвался. Он замолчал, начал прикуривать. Ольга молчала тоже, стараясь справиться с комком, подступившим к горлу. А вокруг все ревело, рвалось, металось и бурлило.

– Он у тебя военный, да? – снова заговорил Лешка. Ольга кивнула. – А помнишь ты гадала вместе с Ленкой. У тебя вылился из воска военный, – Лешка ухмыльнулся, вспоминая свое отношение к этим бабьим россказням, – Ты еще боялась, что тебя ждет судьба Татьяны Лариной. Любила одного, замуж вышла за другого.

– Судьбу не обманешь, – сухо сказала Ольга и пошла вдоль берега.

– А что Емельянова-то не позвала? Ленка тут рвала и метала, что ты его не осчастливила…

– Это мое дело! – резко бросила Ольга, ускоряя шаг.

– От кого бежишь? – Лешка зашел вперед. – От меня? – он улыбался все той же натянутой улыбкой.

– От себя, – выдохнула Ольга и, оттолкнув Лешку с дороги, пошла к деревне. Сердце бешено колотилось, слезы душили ее. Она забежала в дом, заложила двери и жадно приникла к кружке с водой. Зубы стучали, вода проливалась. Всю ее трясло, как в лихорадке. Ольга отшвырнула кружку, прошлась по кухне, оставляя на полу мокрые следы сапог. «Надо уйти подальше», – думала Ольга, быстро шагая по кухне. Вдруг перед ней всплыла усадьба. Вот туда Ольга и пойдет! Прямо туда – и ничего не испугается! Она открыла дверь и устремилась в лес по бездорожью, утопая в глубоких сугробах, преодолевая полыньи, перелески. Веденеева вспоминала летние дни в заброшенной усадьбе. Как они таскали оттуда французские романы. Всплыл образ старухи, которую они так испугались и убежали. Сейчас Ольга никого не испугается, даже того мальчишку, что встретила Ленка с отцом за усадьбой.

Ольга шла. Все свои силы отдавая на преодоление препятствий, которые вставали у нее на пути. С каким-то неимоверным ожесточением она прорвалась к усадьбе и стала у высокого каменного забора.

Ворота были закрыты. Но Ольга знает, где тут можно пройти. Вот тут она привязывала Бегунка. А вот тут был лаз. Ольга двинула кирпичи, и часть стены рассыпалась. Раньше они проходили, чуть пригибаясь, теперь Ольге пришлось встать на четвереньки и с трудом протиснуться внутрь.

Огромный дом в два этажа смотрел на Ольгу холодными черными окнами. Над домом висела свинцовое небо. Темнело. Ольга двинулась к дому, поднялась на мокрое скользкое крыльцо хватаясь за перила. Вошла в тьму комнат. Поднялась на второй этаж. По скрипучей рассохшейся лестнице вышла на балкончик заднего двора. Страшная картина предстала перед Ольгой: заросший почерневший дикий сад сливался с черной зловещей тайгой, уходившей вдаль, и не было ей конца. «Вот она – жизнь! – горько усмехнулась Ольга. – Сначала огонек, а потом дебри – дебри… Стоп! А что это за огонек?» Ольга вгляделась. Действительно, где-то, недалеко за пределами усадьбы, горел огонь, похожий на свет в оконце. Все сливалось в сплошное темное пятно, лишь этот огонек так и манил к себе.

Ольга пробралась через сад. Задние ворота были приоткрыты. Тут начиналась узенькая тропка. Ольга пошла быстрее по этой тропке, которая вскоре вывела ее к маленькому скиту. От неожиданности она остановилась. Потом решительно двинулась к церквушке. Дверь была открыта. Ольга вошла. Со стены на нее смотрел строгий лик Христа, в углу теплилась лампада. Какой-то старец лежал на полу и что-то шептал. Ольга решила подождать и, прикрыв за собой дверь, встала за молящимся.