– В каком смысле? – спросил Артес, на всякий случай бросив взгляд в сторону проводника.
Ладимир сидел с закрытыми глазами, скрестив ноги по-турецки и выпрямив спину. То ли он медитировал, то ли погрузился в нирвану.
– Что это за юноша. Там. Где ты его нашёл? – спросил Джой с мученическим выражением лица. – Говорил я тебе – не помогай всем подряд. Вечно то птичек-собачек домой бездомных приводил, то нищих бродяг…
– То юродивых, – в тон ему добавил Ладимир.
– Вот-вот! – поддакнул Джой, покосившись с непроницаемым видом на говорившего.
– Я, видимо, чего-то не понимаю, – с расстановкой сказал Артес, нервно осмотрев Ладимира ещё раз. – Но это проводник. Ладимир. Которого ты мне посоветовал в попутчики. Твой друг. Из России.
– Как так Ладимир? – слегка нахмурился Джой. Он выглядел озадаченным, что с ним случалось крайне редко. Мужчина вновь повернулся к Ладимиру и пристально на него посмотрел.
Ладимир открыл глаза и ответил ему таким же пристальным взглядом. Минуту они молча смотрели друг на друга.
– Ну надо же! – внезапно лицо Джоя осветилось улыбкой, хотя глаза оставались прищуренными. – Кто бы сказал – не поверил. Браво, браво. Перемена и вправду значительная. К лучшему, я бы сказал. Хотя с какой стороны посмотреть.
Замешательство Джоя легко было понять. Когда он познакомился с Ладимиром лет десять назад, это был весьма полный юноша, русоволосый, сероглазый, ничем внешне не примечательный, очень добродушный, застенчивый, тихий и скромный, и звали его в то время Арсений Милорадов. Умом он не блистал и много говорить не любил, зато умел слушать, и Джой ценил его как хорошего спутника в своих прогулках по Москве. Кроме того, его забавляло простодушие и скромность Арсения. Они частенько обедали в сверхдорогих ресторанах, большей частью из-за того, что Джою это было удобно, и он привык ходить в самые лучшие заведения города. Несколько портило удовольствие от обедов то, как Арсений, который имел туманное представление об этикете, бесконечно ронял на пол ножи, вилки и ложки, опрокидывал бокалы свои и чужие, сильно смущался и краснел до корней волос. Периодически во время этих прогулок и обедов Джой знакомил его с какой-нибудь светской львицей, с которыми он непременно сталкивался везде, куда бы ни шёл, благо красавицы сами искали встречи с загадочным и прекрасным иностранцем. Арсений краснел особенно отчаянно, начинал заикаться и явно мечтал о том, чтобы провалиться сквозь пол. Впрочем, Джой делал это не только забавы ради: он вполне искренне думал, что сможет привить русскому хорошие манеры и придать ему определённый лоск, который поможет тому в будущем и предоставит Джою приятного компаньона, но данная затея с крахом провалилась. Когда Джой вернулся в Англию, он изредка переписывался со своим русским знакомым. Из письма Арсения он узнал, что тот пошёл служить в конную полицию, чему весьма удивился, но потом философски решил, что его русский приятель сможет закалить характер и проявить свои скрытые способности или же погибнет от перенапряжения. Сам факт его удивил мало – Арсений был склонен к романтике и, видимо, считал, что служба придаст ему мужественности.
Со временем переписка прервалась, и Джой почти забыл о Милорадове. Стороной он узнал, что Арсений попал в братство оборотней и даже был там на хорошем счету, но особенно его судьбой не интересовался. Однако он вспомнил о нём, когда готовил поход воспитанника и один старинный друг, знающий многое о ритуалах и магии, указал ему на Арсения, тогда уже Ладимира, как на отличного проводника.
Джой вспомнил простодушного глупого оболтуса и засомневался, но его друг настаивал именно на Ладимире. Джой, хорошенько всё обдумав, решил, что лучшей кандидатуры действительно не найти. Ладимир был простоват, конечно, но зато ответственен, предан, верил в высшую справедливость, добро, и вдобавок его хорошо вымуштровали на службе. Он будет стремиться во что бы то ни стало выполнить задачу, однако ему и в голову не придёт размышлять над ней.
И вдруг вместо очкастого толстяка он видит стройного и гибкого, как хлыст, черноволосого светологлазого безумца, который только чертами лица слегка напоминает Милорадова. Было от чего прийти в недоумение…
Артес нахмурился. Вся ситуация смахивала на фарс в духе «Царицы Чардаша», и это ему не нравилось. У него появилось подозрение, что какой-то незнакомец прикинулся Ладимиром и сопровождал его полдороги с неизвестной целью.
– Кому, как не тебе, судить о перемене. Уж ты-то знаешь о ней всё, – сказал Ладимир. – Ведь кровь меняет будущее в зависимости от того, была она пролита или нет. Белые перья, чистые, как снег, сметут дурные помыслы и овеют душу свежим ветром, который принесёт покой и счастье. Если кровь окропит их, она разъест руку, державшую нож, и погрузит душу в прах и тлен.
Он улыбнулся и с глубокомысленным видом уставился в небо.
– Разумеется, я вообще чаще всего все обо всех и обо всём знаю. Или узнаю. Рано или поздно, – ласково ответил Джой тем же тоном, которым разговаривал с неприятными ему дамами на балах. – Как мило, что ты несмотря ни на что смог довести Артеса до этого места. И мальчик жив и невредим. Что лишний раз подтверждает правильность моего выбора. Артес, обрати внимание на прекрасный образец работы над собой – Ладимир тому отличное доказательство. Как и доказательство того, что нельзя получить всё – всегда надо выбирать. Ну да мы ещё дойдём до этой темы. А теперь нам надо выбрать только одно – что вы пожелаете на ужин. Мы отправляемся ко мне в особняк.
Пока Джой говорил слова, которые мало значили для него и скорее служили фоном, он лихорадочно вспоминал толстого неуклюжего студента, каким этот демон был десять с лишним лет назад.
Ладимир расхохотался, но сразу смолк.
– О, конечно, – сказал он. – Тьма под властью Солнца мёртвых, а Солнце мёртвых – оборотень, оно то же, что светит в мире живых. Свет его отражается от чёрных перьев, и крылья становятся серебряными, как от лунного света…
Он склонил голову набок и пристально посмотрел вперёд, на что-то, видимое только ему.
Артес, наклонившись близко к Джою, тихо сказал:
– У меня есть к тебе много вопросов. Очень много. В частности – нельзя было найти кого-то, находящегося в большем согласии со своим разумом?
Джой нервно пожал плечами и состроил гримаску, которая означала: «Не обращай внимания, это всё мелочи».
– Свет милостив, – неожиданно сказал Ладимир, будто очнувшись, – и Тьма тоже. Они неразрывно связаны и по сути своей одинаковы.
Он вскочил на ноги и улыбнулся Артесу:
– Сумасшедшие в этом пути пригодятся больше тех, кто в здравом рассудке.
И Ладимир свесился с обрыва, что-то или кого-то высматривая.
– Приятно, что у него все в порядке со слухом, – насмешливо сказал Джой, – в походе это пригодится. Старый Ладимир таким чутьём не отличался. Тебе повезло, мой дорогой Артес. Интересно, что наш пушистый приятель там рассматривает? Не самочку, часом? И в этом отношении Ладимир явно изменился. Помню я, как одной красавице он наступил на ногу так, что бедняжка не смогла танцевать весь сезон. А теперь бывший пухленький пушистик стал намного активнее на любовном фронте.
– А, да. Я совсем забыл, – нервно сказал Артес, махнув рукой, – с нами ещё одна… дама. Путешествует.
– По-моему, мы отвлеклись от дела, – заявил Ладимир, который повернулся ко всем спиной и сидел, болтая ногами над бездной. – Кому-то надо пройти какой-то алтарь. И желательно поскорее, потому что мне это уже здорово надоело.
– А это уж не твоя забота, Ладимирчик, – насмешливо и резко отозвался Джой, но тут же сменил тон на более сладкий. – Твоя задача его до алтарей доводить. А уж прочее – моего ума дела. А коль тебе это надоело, то я тут же избавлю тебя от такой обузы. Вот съездим в Лондон после обращения, и избавлю, – после этого Джой обернулся к Артесу.
– Ты Избранный, что уже доказано, – сказал он. – Если бы не это, алтарь бы тебя не принял и ты бы погиб. Слава Богу, этого не случилось! Всё сложилось наилучшим образом. Без магии Земли ты не пройдёшь алтарь Воздуха. Есть определённая последовательность, о которой я узнал совсем недавно. После алтаря Воздуха ты можешь пройти алтарь Воды и только в самом конце алтарь Огня.
– Не собираюсь я проходить алтари Огня и Воды, – отрезал недовольно Артес. – Мадлен – маг Воздуха. На нём и закончим.
– Конечно, мой мальчик, – странно усмехнувшись, ответил Джой. – Как скажешь. Но время покажет, что и как случится. Есть определённые обстоятельства, которые могут тебя заставить пройти остальные алтари. Но я не уверен…
– А раз ты не уверен, – прервал его Артес, – то и не говори, прошу тебя. Уже полгода я брожу по этим диким местам, и только надежда скорее воссоединиться с Мадлен греет мою душу.
– Хорошо. Не будем медлить! – согласился Джой. – Иди к чаше и погрузи в неё руки.
Он начал читать заклинание на том же монотонном языке, который использовала Хранительница.
Артес приблизился к чаше, опустил в неё руки и почувствовал приятное покалывание. Потоки тумана сгустились, полностью окутав его.
Он погрузился в темноту. Ощущение напоминало сон в воде, когда тело становится невесомым, а мысли плавно текут, не волнуя и не тревожа.
Он ясно представил своих родителей. Отец до последнего учил его всему, что, с его точки зрения, должен был знать истинный лорд. Мать показывала, что любое живое существо важно и ценно, будь то человек, животное или насекомое.
Артесу казалось, что он видит их где-то вдали, протягивающих к нему руки, зовущих. Рядом он видел других людей, своего деда, прадеда, которого узнал только по фотографии из семейного альбома, и где-то совсем далеко, около радужного пятна, высокого красивого юношу с разноцветными глазами. Он грустно смотрел на Артеса и улыбался.
Чувство лёгкости и полёта стало пропадать, а чёрная мгла обернулась туманом и исчезла. Артес понял, что лежит на траве возле алтаря, а над ним склонился Джой. Ладимира не было видно.
– Поздравляю, мой мальчик, – торжественно сказал Джой, – ты стал единственным на земле магом Воздуха и Земли.
– Все такое… чёткое, – слабо улыбнулся Артес. – Будто я стал видеть на километры перед собой.
– Каждая магия даёт какие-то преимущества. Земля дала тебе силу, Воздух – острое зрение и возможность прыгать намного выше обычного человека, даже летать, – пояснил Джой. – Теперь я могу открыть портал, который находится возле Алтаря, и мы переместимся в Лондон. Пока ты проходил ритуал, мы побеседовали с нашим сладким добрым другом Ладимирчиком. И он любезно согласился сопроводить нас ко мне домой и остаться на неделю. Несомненно, мы должны оказать ему королевский приём. Правда, он решил захватить с собой и некую даму, – тут Джой хитро взглянул на Артеса. – Может быть, я поспешил с рассуждениями о свадьбе?
– О, нет! Чем скорее будет свадьба, тем лучше! – с лёгкой паникой в голосе отозвался Артес, вставая на ноги. – Я, признаться, уже забыл об этой особе.
Ладимир, который по-прежнему сидел на траве на самом краю плато, искоса посмотрел на Джоя, высоко вздёрнув бровь.
– Джой, меня начинает напрягать твоя лексика, – сказал он. – Впору подумать, будто ты… гм… изменил своему пристрастию к женскому полу. И что касается дамы – это не я решил. Изначально этот подарочек навязал мне на шею твой уважаемый друг, и я никак не могу от него отделаться.
– От меня? – спросил Артес, засмеявшись.
– И от тебя тоже.
Бешеный и Ваджра стояли по обе стороны от Ладимира и не торопясь оглядывались. У ног Ваджры лежало в целости и сохранности всё снаряжение. Аталэйнт держалась за плечом Бешеного, вцепившись в повод Вулкана. Вид у неё был ошеломлённый. Всё утро она занималась тем, что пыталась почистить лошадей. С Вулканом, понятное дело, проблем не было. Но когда она подошла к Бешеному, уговаривая себя, что она легко справлялась и с куда более дикими лошадьми и понимая при этом, что подобного коня ей не встречалось, Бешеный покосился на неё и чуть подался вбок, стоило ей поднести щётку к его длинной шее. И так раз за разом – Аталэйнт вставала на цыпочки, кое-как дотягивалась до шеи и когда, казалось, вот-вот она проведёт щёткой по блестящей шерсти – жеребец так же мягко подавался вбок, и она едва не падала. В конце концов, Бешеному надоело это развлечение, он осторожно, но настойчиво забрал у неё щётку и сунул её в перемётную суму. Туда же последовала и скребница. Ваджра, который с удовольствием смотрел этот спектакль, одобрительно угукнул.
Аталэйнт разозлилась. Какая-то высоченная безмозглая скотина ещё будет указывать ей, что делать! И она решительно потянулась к суме, чтобы достать щётку и скребницу. Но Бешеный поднял голову и развернулся мордой к горе, то же сделал и Ваджра. Принцесса посмотрела в ту же сторону и… земля задрожала у неё под ногами, и рядом с отвесной стеной вознеслась ввысь, до самой вершины, скала. Аталэйнт испугалась бы, не будь она эльфийской принцессой, но всё равно ей стало не по себе.
Жеребцы вели себя так, будто каждый день скалы вырастали из ниоткуда перед самыми их мордами. Бешеный напряжённо всматривался вверх и вдруг двинулся вперёд, осторожно переставляя свои длинные ноги. Ваджра явно сомневался, но всё же, недовольно похрапывая, последовал за ним. Лошади шли не по прямой, а так, словно поднимались по невидимой тропе. Аталэйнт, не в силах прийти в себя от изумления, смотрела, как лошади уходят всё дальше и выше, постепенно скрываясь в лучащейся солнечной дымке. Бешеный остановился и обернулся. Затем он спустился к Аталэйнт, осторожно взял её за рукав и решительно потащил наверх… прямо по воздуху! Под ногами у принцессы не было никакой тропы! Аталэйнт охнула и вцепилась в плетёную ленту, которая обвивала шею жеребца. Вулкан побежал за хозяйкой – оставаться внизу одному ему совсем не хотелось.
И вот Аталэйнт на вершине горы, сбоку от неё сидит равнодушный Ладимир, а чуть поодаль стоит Артес с каким-то черноволосым мужчиной.
– Ну что ж, – сказал Джой. – Сначала я переправлю лошадей…
– Нет, не переправишь, – перебил его Ладимир. – Они прибудут в Лондон или вместе с нами, или останутся здесь. А если они останутся здесь, здесь буду и я. Я понимаю, Джой, что ты безумно богат, но не очень-то красиво впускать в поместье, где собираешься гостить, двух бешеных лошадей, которые за две минуты камня на камне не оставят и перебьют всех, кто встретится им на пути.
Как бы в подтверждение его слов Ваджра лениво зевнул, и стали отчётливо видны его длинные тонкие ядовитые клыки.
– Так не получится, – возразил Джой. – Ты хочешь, чтобы они попали в другое измерение?
Ладимир улыбнулся, поднялся и принялся седлать лошадей.
– Не хочу, – ответил он. – Ну так ведь они туда и не попадут.
Джой решил оставить в покое сумасшедшего и сказал, подавая руку принцессе эльфов:
– Какое очаровательное создание! Моя леди, будь я несколько моложе, то украл бы вас у этих безусых юнцов, которые не знают, как вести себя с такой дамой.
Аталэйнт к тому времени уже пришла в себя и мило улыбнулась, решив, что манеры этого высокого и красивого мужчины ей вполне импонируют.
– Будь я несколько легкомысленнее, то я бы согласилась на ваше предложение, – одарив Джоя ослепительной улыбкой, ответила она.
Артес закатил глаза и спросил:
– Так мы готовы попасть в Лондон?
– Да, мой нетерпеливый друг, – ответил Джой, перестав гипнотизировать зардевшуюся от удовольствия принцессу своими чёрными как смоль глазами. – Сейчас я открою портал, и мы переместимся. Встаньте все за мной и возьмитесь крепко за руки.
Артес крепко схватил за руку его и Ладимира, предоставив последнему честь держать принцессу и поводья всех трёх лошадей. Аталэйнт хотела было возмутиться, но, ощутив твёрдую ладонь Ладимира, замолчала. По её телу пробежали мурашки, и она моментально забыла о прекрасных глазах Джоя, как и о своём возлюбленном Артесе.
Принцесса не успела проанализировать до конца свои ощущения, потому что Джой дочитал заклинание, и всё вокруг путешественников закружилось в разноцветном вихре. Когда небо встало на своё место, а под ногами оказалась твёрдая земля, Аталэйнт открыла зажмуренные глаза, и увидела перед собой величественный особняк с эркерами и небольшими башенками по бокам.
– Добро пожаловать в Лондон, – сказал Джой, одарив всех насмешливой улыбкой.
***
Один из красивейших городов мира встретил их проливным дождём и туманом.
Ладимир передёрнул плечами и поморщился, а Артес воспрял духом и радостно осматривал родные места.
– Мы попали к моему дому, – пояснил Джой, который отряхивал мелкие пушинки с плаща и подозрительно посматривал на лошадей Ладимира.
Аталэйнт зачарованно разглядывала огромный особняк. На пороге путников встретил прекрасно вышколенный дворецкий, а конюх, не дрогнув ни одним мускулом на лице, хотел забрать у Ладимира лошадей. Реакция что у Бешеного, что у Ваджры оказалась мгновенная: они оскалились и сделали одновременный стремительный выпад. Конюх остался в живых только потому, что Ладимир не выпустил поводья. В сантиметре от лица конюха пронеслись оскаленные зубы (особенно хорошо были видны ядовитые клыки Ваджры), и лошади уже спокойно стояли возле рыси.
Ладимир мило улыбнулся конюху. Тот медленно повернулся и на негнущихся ногах пошёл к конюшне. Ладимир последовал за ним, ведя в поводу лошадей.
Джой, Аталэйнт и Артес прошли в главный холл. Артес разрывался между желанием помчаться к Мадлен и мечтой о горячей ароматной ванне. Мысль о ванной победила, так как он разумно счёл, что чистым будет пригожее.
Джой выделил Аталэйнт роскошную гостевую комнату, а рядом разместили Ладимира. Комнаты находились на третьем этаже. Спальня же Джоя и комната Артеса были на втором, в Хозяйском крыле.
Аталэйнт в восторге осматривала ванную, сами комнаты с мягчайшими перинами на кроватях, деревянной мебелью, тяжёлыми гобеленами и пушистыми коврами на полах. Она утомилась в дороге и решила поспать.
Артес, отмытый до блеска, облачился в самый парадный из предоставленных на его выбор костюмов и поспешил к Мадлен.
Карета Джоя за полчаса домчала его до дома любимой, где пожилой дворецкий, величественно шаркая по начищенному паркету, провёл его в гостевую комнату.
Артес присел на краешек обитого бархатом дивана. Дверь открылась, и в комнату впорхнула Мадлен. Она выглядела прелестно в голубом приталенном платье с декольте, позволявшим насладиться ее великолепными формами.
– О, мой дорогой Артес! – воскликнула девушка, кидаясь ему на шею. – Как я ждала этой минуты! Я чувствую в тебе магию Воздуха! Теперь мы можем быть вместе навсегда! – И чаровница прижалась к губам счастливого молодого человека в страстном поцелуе.
Через некоторое, довольно продолжительное, время молодые люди сели возле окна на небольшой диванчик, обитый голубым шёлком, и Артес рассказал невесте обо всех своих приключениях. Она охотно ахала во время наиболее напряжённых сцен и прижималась к груди своего героя.
После того, как рассказ был окончен, Мадлен, надув прелестные губки, заявила:
– Мне совсем не нравится эта эльфийская дикарка. Ты должен избавиться от неё. Не желаю, чтобы она висела на твоей шее. И этот проводник – он абсолютное животное. Прогони их.
– Но, солнце моё, – немного растерянно произнёс Артес, – Ладимир оказал мне неоценимые услуги. А Аталэйнт пропадёт в нашем мире. Мы отправим их назад через неделю.
– Это слишком долго! – капризно топнула ножкой Мадлен, потом её лоб разгладился, и она продолжила: – Впрочем, поскольку ты пойдёшь к остальным алтарям, Ладмос может тебе пригодиться.
– Ладимир, – поправил ее Артес. – И я не собираюсь идти к другим алтарям. Я стал магом Воздуха, и теперь мы можем спокойно пожениться!
– Но ты не можешь не идти к другим алтарям, – возмутилась Мадлен.
– Почему? – недоумённо поинтересовался Артес, с удивлением глядя на свою невесту. – Путешествие было опасным, а оставшиеся алтари находятся в совсем диких местах. Я могу просто не вернуться оттуда. Да и Ладимир выполнил свою часть договора. Наверняка ему не терпится оказаться дома.
– Послушай, любимый, – ластясь к нему, возразила Мадлен, – подумай об уникальной возможности, которая тебе предоставлена! Ты сможешь стать величайшим из всех живущих магов! Фактически – королём всех стихий! А я буду рядом с тобой, твоей королевой. Не к этому ли ты должен стремиться?
– Зачем искать большего, когда мы можем быть счастливы здесь и сейчас? – воскликнул Артес, вскакивая с дивана. – Я могу вообще не вернуться из этого похода за славой!
– Но если ты вернёшься, – а я в этом не сомневаюсь, – то будешь одарён невероятной силой! – опять возразила Мадлен.
– Или умру, – пробурчал Артес. В нем опять поднималось тихое недовольство, а Мадлен на секунду предстала совсем в другом свете. Он пристально взглянул на девушку. Она кусала свои губки и мяла в руках перчатку.
– Послушай, любовь моя, я всегда был достаточно амбициозен, – ласково сказал он. – Но шансы на удачу пятьдесят на пятьдесят. Я не хочу уподобиться жене рыбака из сказки братьев Гримм и пожелать стать папой римским, в нашем случае – магом всех стихий, а в итоге погибнуть или не достичь желаемого. Мы будем разделены навек, а сейчас счастье стучится в нашу дверь, надо лишь открыть её.
– Артес, послушай меня, – взяв его руки в свои и глядя с мольбой, произнесла Мадлен. – Я знаю, как ты страдал! Как долго шёл к тому, чтобы быть со мной. И я ценю это. Но и смотрю в будущее. Наш клан сейчас почти уничтожен. Маги Воды и Огня непрестанно воюют, и, если к победе придёт Огонь, они окончательно погубят нас! Какое будущее ждёт нас? Тебя не примут в моём клане, для всех ты всё равно останешься лишь человеком. Хитрецом, добывшим себе магию. Наши дети будут жить в изгнании, как и мы. – Глаза Мадлен наполнились слезами, и она утёрла их уголком кружевного платочка.
Артес растрогался, и негодование слегка затихло. Внезапно его настроение резко переменилось. Он решил, что легко сможет добраться до алтарей, станет Великим и Могучим и достигнет всего того, чего желает его дама сердца. С другой стороны, когда негодование ушло, в его сердце закралось подспудное сомнение. Почему-то Мадлен перестала казаться такой уж невинной и наивной. Что-то хитрое и неприятное проглядывало в любимых чертах. Голова молодого человека пошла кругом от этого смешения мыслей и чувств, поэтому он резко отошёл от девушки и постарался прийти в себя, глядя на пейзаж за окном.
Мадлен поняла это превратно, решив, что Артес колеблется и трусит. Она поджала губы, нахмурилась, но, взяв себя в руки, подошла к нему и обняла его за спину.
– Если ты станешь Великим Магом, то спасёшь меня, мой клан, восстановишь справедливость в этом мире и гармонию. Ты благороден, не допустишь резни, гибели невинных. Ты мудр – сможешь править всеми. Докажешь, что ты достоин быть среди магов. А я буду всегда рядом, поддерживая тебя, любя и заботясь о тебе на каждом шагу этого путешествия.
– А ты будешь ждать меня? – как-то странно спросил Артес, поворачиваясь к девушке.
– О, да, клянусь своей жизнью, – искренне сказала Мадлен. – Пойдём в мою комнату, дорогой.
И девушка выскользнула из залы. Артесу ничего не оставалось, как последовать за ней.
Они прошли по широкому, освещённому огромными окнами коридору на последний этаж небольшого, давно не ремонтированного особняка и попали в очень светлую комнату, с голубыми обоями, светлыми прозрачными завесами на окнах и светлой деревянной мебелью. С одной стороны, обстановка очень понравилась Артесу, а с другой ему почему-то показалось, что тёмная мебель, узкие окна и коричневые обои смотрелись бы интереснее.
Мадлен подошла к изящному трюмо и достала из ящичка красивый кулон. Затем она с лукавой улыбкой отрезала чёрный, как смоль, локон со своей головы и вложила его в ладанку.
– Этот талисман будет хранить тебя во время пути, как и моя любовь! – произнесла девушка, надевая его на шею Артеса.
Затем она провела рукой по его фраку, и, дойдя до шеи, притянула к себе, поцеловав. Затем она стала медленно снимать с него верхнюю одежду.
– Мадлен, что ты делаешь? – растеряно произнёс Артес, пытаясь поймать ее руки.
– Я хочу доказать, что принадлежу лишь тебе и буду тебя ждать, – произнесла девушка, зажимая его рот поцелуем.
Артес потерял голову и, повернув её к себе, стал развязывать завязки на платье. Её руки нежно гладили его лицо, шею, стягивали мешающую обоим одежду. Влюблённые упали на кровать Мадлен, покрывая друг друга поцелуями, и забыли о магии, алтарях, путешествиях и обо всём мире вокруг.
Спустя час Артес стоял у окна, застёгивая фрак, и размышлял над случившимся. Мадлен потягивалась в кровати, решив не провожать любимого, а понежиться на перинах.
– Ну, теперь ты успокоился? – поинтересовалась она, шаловливо приподнимаясь и позволяя одеялу соскользнуть вниз и открыть взгляду Артеса её великолепную грудь.
– Начинаю волноваться опять, – со смешком отозвался молодой человек, испытывая к ней бесконечную любовь и нежность. – Могу ли я прийти завтра?
– Обязательно, дорогой, обязательно! – призывно улыбнулась Мадлен – Я хочу воспользоваться каждой минутой твоего нахождения здесь с пользой, – и она потупила глазки
– Нам стоит пожениться. После случившегося, – начал было Артес, но девушка прервала его:
– Нет, я не хочу торопить события. Ты должен вернуться, и мы устроим пышное торжество. Если же ты… оставишь меня – займусь магией, отдавшись только ей единственно.
– Мы поговорим об этом завтра, – ласково сказал Артес, твёрдо настроенный на женитьбу, так как это логично следовало из нового поворота в их отношениях.
Он вышел из особняка, радуясь вечернему бризу, словно ветер дул иначе, чем обычно, последние лучи солнца стали ярче, а жизнь интереснее и легче. Одно обстоятельство слегка смущало молодого человека. По его представлениям, девице не полагалось быть столь многоопытной, какой оказалась Мадлен, но он не знал, стоит ли это приписывать тому, что она являлась магом, или чему-то другому, о чём он не хотел думать. Он сел в экипаж с извозчиком и поехал к Джою. Он решил обсудить со старым другом сложившиеся обстоятельства.
Во время дороги Артес почувствовал, что у него заболела голова. Мысли путались, и он начал злиться. Молодой человек перестал понимать самого себя. То ему хотелось радостно бежать навстречу приключениям, то забиться куда-нибудь в уголок, ни с кем не говорить, и спокойно заниматься наукой или чем-то таким, что не требует выхода на открытые и многолюдные места.
Мадлен тоже казалась ему то ангелом милосердия, мудрой подругой жизни, направляющей его в нелёгком пути, то лживой и двуличной особой, которую просто необходимо разлюбить. Последнее пугало Артеса больше всего. Как мог он думать подобным образом о своей любимой, которая, рискуя репутацией, стала его любовницей, ждёт его, верит ему?
Наконец-то экипаж доехал до дома Джоя.
Артес взбежал по широким парадным ступеням и без стука вошёл в кабинет наставника.
– Джой, Мадлен считает, что мне надо пройти остальные алтари! – произнёс он и рухнул на диван у окна.
Джой слегка закатил глаза, встал из за стола, за которым писал что-то в чёрной объёмистой книге, и подошёл к молодому человеку.
– И что тебя пугает? Ты думал, что алтарь Воздуха последний?
– Да, естественно! – пожал плечами Артес.
– Мы думали, что он будет первым и последним, пока не поняли, что ты являешься Избранным, дорогой мой, – назидательно сказал Джой. – Но после того, как ты по ошибке прошёл алтарь Земли, всё изменилось. Теперь тебе необходимо пройти все алтари до конца.
– Почему? – упрямо спросил Артес. – Мадлен говорит, что я должен стать великим, чтобы спасти её. Правда, забывает, что по дороге я могу умереть и тогда некому будет ее защищать!
– И бедная девочка права. Пока ты путешествовал, маги Огня попытались напасть на всех значимых магов её клана, в том числе и на её отца, – с нажимом сообщил Джой. – Пока что он лежит в больнице, с ожогами, разумеется.
– Я не знал, – с раскаяньем сказал Артес. – Даже не представлял, что все так серьёзно.
– А вот теперь подумай сам, – продолжил Джой. – Появляешься вдруг ты, наш прекрасный лорд, в котором намешаны две магии. Да маги Огня первым делом нападут на вашу счастливую молодую семью, чтобы не допустить усиления кланов Воздуха и Земли. И убивают они, как правило, всю семью – подчёркиваю. Чтобы другим неповадно было чудить. Если же ты станешь магом всех стихий, то сможешь легко и непринуждённо победить любого, кто попытается тебе противостоять.
– Да, да, ты прав, дорогой Джой! – согласился Артес, хватаясь руками за голову. – Просто в последнее время мне так трудно принимать решения. Всё будто в тумане, я сам себя не понимаю.
– И это исчезнет, когда ты пройдёшь все алтари, – положив тяжёлую руку ему на плечо, сказал Джой. – В тебе борются две противоположные стихии. И нет такой силы, которая может их уравновесить. И это ещё одна из причин, по которым ты должен преуспеть в своём походе. Иначе, мой мальчик, ты просто сойдёшь с ума.
Артес поднялся с дивана. Он принял решение и почувствовал себя увереннее.
– Я пойду к Ладимиру. Сообщу ему, что готов продолжить поход. Заодно проверю, как он устроился. В этот раз я хочу взять с собой кое-какие вещи, например, верёвки, кошки… Они определённо могут пригодиться.
– Иди, иди, – кивнул Джой, опять погружаясь в свой фолиант. – Ты принял верное решение, мой мальчик. Но я и не сомневался в этом. Ты был Избранным с самого твоего рождения. Кстати…насчёт Ладимира. Как он вёл себя во время вашего похода?
– Вёл себя так, как это присуще Ладимиру – весьма оригинально, – рассеянно отозвался Артес, но потом повернулся к опекуну и спросил: – Что-то я не понял сцену вашей встречи. Ты в первый момент вовсе его не признал. Неужели этот оборотень когда-то был другим?
– Когда мы с ним познакомились, Ладимир довольно радикально отличался от той личности, которой он стал сейчас, – дипломатично сказал Джой. – Но я вижу, что ему пришлось пройти через весьма… неприятное испытание. Вероятно, это повлияло на его рассудок. Обычно влияет.
– Какое испытание? – с подозрением спросил Артес. – И, прости за прямоту, почему ты послал со мной этого ненормального, если даже толком не знал о переменах, которые с ним произошли?
– Ну, милый мой, вот ты сам ответил на свой вопрос, – криво усмехнулся Джой. – Я именно НЕ ЗНАЛ о переменах, которые с ним произошли. Хотя должен был. А послал я его потому, что это был единственный вполне надёжный оборотень, которого я лично знал и который прекрасно ориентировался в Запределье благодаря своему образу жизни и, если так можно выразиться, работе. Плохих чувств он ко мне не испытывал, что с нами, оборотнями, редко случается, и, что самое главное, никоим образом не связан с магами и магией. А теперь скажи мне – хорош ли он как воин?