Просторная комната, окутанная полумраком. Посередине что-то виднеется, всмотрелась, глаза привыкли, и я разглядела прутья клетки. Сердце пропустило удар, второй.
– Внутрь темницы не входи. Двери открыты, но они окутаны чарами, он не сможет выйти, – голос Снежина не выражал ничего, кроме равнодушия к происходящему.
– Что-то можно сделать? – не надеясь на чудо, все же поинтересовалась я.
– Он лишь кажется одним из нас. – Снежин не ответил прямо. – На самом деле, это непонятная тварь. Обладай этот полукровка хотя бы толикой нашей силы – его уничтожили бы сразу поле рождения. Кое-кто изобретателен.
Поняла, что ловец имел в виду Туманова. Может, сказать ему про жидкость?.. Как мне подобраться к Нику?..
– Ты можешь… – нельзя было обдумывать решение, это грозило крахом.
Я замолчала, подбирая слова. Снежин вскинул бровь и ожидал пояснений. Решительно пошла к клетке, ловец очутился около, преграждая путь. Внутри темницы плескалась тьма, но я чувствовала, что там что-то есть.
– Доверься – это все, что мне нужно сейчас, – отозвалась я, но смотрела исключительно в черноту, где находился дорогой мне человек.
– Подожди, – зверь, в обличье человека, махнул рукой.
По клетке пробежала сияющая волна, клекот, раздавшийся изнутри, вынудил меня невольно отшатнуться.
– У тебя будет пара минут. Но я обязательно потребую объяснений, – Снежин вновь поднес ладонь к зачарованным стенкам. – Это немного ослабит его.
Где-то наверху яркой вспышкой зажегся свет. Поморгала, привыкая к непривычно яркому освещению. Никита… Мог ли Снежин ошибиться – это существо не могло быть моим другом! Заостренные черты идеального лица, на котором застывшими рубинами выделяются глаза. За спиной у неведомого чудовища расправлены черные крылья, которые оно то складывало, то вновь раскрывало, подобно двум пиратским парусам. У дальней стенки виднелись очертания человеческого тела. У меня вырвался возглас:
– Он уже убил кого-то?!
Снежин неопределенно повел плечом:
– Мы изучали его, без подпитки он просто сдох бы. Девки сами лезли к нему, видимо, хотели приручить, начитавшись глупых сказочек о влюбленных чудовищах.
– Только у чудищ нет сердца, чтобы любить, но есть клыки и когти…– прошептала я, глядя в пустоту.
– … и зверский аппетит, – закончил за меня Норд. – Душ на него ушло довольно много.
Достала запечатанную жидкость и шагнула навстречу красноглазому монстру, тот, как показалось мне, довольно ухмыльнулся – еще бы! Очередная порция еды пожаловала с доставкой на дом, да еще приправу с собой прихватила!
– Помоги мне! – бросила через плечо Снежину, не сводя взгляда с чернокрылого и надеясь, что в этом романе мне досталась главная роль…
Песня 15
Горький шоколад
Внезапно чудовище было отброшено от меня в противоположную сторону, отчего впечаталось спиной в прутья. Так и застыло там, будто прикованное к своей темнице. Удивленно обернулась к Снежину, но мой ловец не обращал на это никакого внимания, его взгляд был сосредоточен на противоположной стороне. Ладонь обожгло болью – что за черт! Пузырек взорвался мелкими осколками прямо в моей руке, жидкость застыла в воздухе, перемешиваясь с остатками «пробирки». Время замерло, я просто не знала, как быть дальше, и не понимала, что происходило. Помещение словно заполнилось мелкими льдинками, воздух с трудом проходил в легкие, вызывая приступы режущей боли. С трудом, надрывно, урывками, но пыталась сделать новый вдох. Упала на пол, и тут меня словно кто-то дернул за невидимые нити, протащив по полу, будто кукловод управлял послушной марионеткой. Больно ударилась о стену, но успела заметить новое действующее лицо в этой комнате. Отец Снежина и Дара. Именно ему я обязана потерей единственного спасения для Ника…
…Вы пробовали настоящий горький шоколад? Я отношусь к тем, кого воротит от одного лишь вида данной «сладости». Именно этот вкус – навязчивый в своей невыносимой горечи – появился сейчас у меня от всего произошедшего. Мужчины вели ожесточенный спор мысленно. На долю секунды главный ловец пригвоздил меня тяжелым взглядом, точно хотел добить. Взмах царственной руки – и заостренные остатки склянки, вперемешку с оранжевой жидкостью, кружась, послушно превратились в шар. Постоянно находясь в движении, застыли у широкой ладони. Пока на меня не обращали внимания, собрала остатки сил и сделала попытку подбежать к клетке.
– Никита! Борись, я знаю, что еще не поздно!..
Хотелось добавить еще что-то, но я издала лишь жалкий хрип. В глазах потемнело, воздух отказывался поступать в легкие, а по щекам стекали соленые дорожки, которые стирали едва уловимые прикосновения чьей-то руки. Зрение постепенно вернулось, но все было размыто и нечетко, с трудом поняла, что нахожусь уже не в злополучной комнате.
– Ты обещал! – я кричала на Снежина, но во рту пересохло, и слова застревали, царапая горло. – Обещал мне!
Мужчина молча продолжал гладить меня, нежные прикосновения словно убаюкивали, лед отчуждения начинал таять. Несмотря на это, оттолкнула руку, шепча:
– Почему? Как ты мог позволить?..
Ему трудно понять, что со мной происходит, у ловцов нет ни малейшего представления о понимании или дружбе. Кто сильнее, тот и прав – вот главное и неизменное правило.
Маленький домик уже не казался таким уютным, как прежде. Огненный жар опалял так, что мне казалось, будто я безнадежно больна и валяюсь в бреду, ожидая конца.
– Я не хочу снова убивать тебя, – эти слова раскаленными искрами прожгли разум.
– Да о чем ты говоришь?! – мне не верилось, что все это происходило со мной. – Что за бред ты несешь?!
Снежин отвернулся, глядя на языки пламени в камине.
– Это игра? – я запустила пятерню в волосы. – Ваша гребаная игра чужими жизнями!
Ловец продолжил, но словно разговаривал с кем-то другим, абсолютно не реагируя на мой возглас:
– Это было очень давно. Дар первым нашел тебя. В городах бушевала болезнь – «черная смерть». Родители ваши погибли, а вы, с братом и сестрой, прятались в сарае. Твои родственники уже были заражены, но пока это никак не проявлялось. Мой брат любит развлечения, поэтому предложил тебе сделку – забрать Душу, в обмен на здоровье оставшейся семьи.
Недоверчиво смотрела на ловца – что за сказки он мне вещает? Не перебивала, не вмешивалась – что ж, пусть и он споет хоть одну песенку…
– Основным условием был отказ от прошлого – все, кто тебя когда-либо знал, забыли о твоем существовании, пусть таких и оставалось немного, болезнь косила людей. Было принято решение остановить распространение этой заразы, которую, кстати, придумала уже знакомая тебе Ева.
На языке вновь возникла мерзостная горечь, но я стояла, не шелохнувшись.
– Дар притворялся, разыгрывая подобие чувств, подогревая свой и твой интерес, растягивая удовольствие от начатой партии. Ты почитала его за бога, а он подводил тебя к краю бездны.
Снежин поднес руки к огню – не поняла, зачем он это сделал – вряд ли чувствовал холод. Подошла ближе и села прямо на пол, тоже всматриваясь в пляшущее пламя. Огонь становился более оранжевого оттенка, перетекая в темно-желтый, кое-где проскакивали красные искры, затем пламенные язычки возвращались к исходному состоянию. Мне чудились видения прошлого – девушка, так похожая на меня, и огромный черный волк, позволяющий ей обнимать его за могучую шею.
– Однажды мы с ним повздорили в очередной раз, поэтому я забрал его новую игрушку – тебя. Он еще не переспал с тобой, все оттягивал этот момент. Это сделал я, назло ему.
Норд словно всматривался в туман прошедших событий – для меня ушедших навсегда – для ловца, тянущихся бесконечность.
– Почему, думаешь, он чуть не убил тебя тогда, в вашу первую встречу в этой реальности?
Я неотрывно смотрела на этого загадочного мужчину, а он все говорил:
– Если бы хотел – убил. Но не смог, не захотел. Снова попытался и снова потерпел поражение. Надеется…
– На что? – напряглась, боясь услышать ответ.
– Каждый раз, что этого не сделаю я. И злится, что тоже зависим…
Все еще больше запутывалось, я пыталась угнаться за его мыслями, а рассказ продолжался.
– Все слишком далеко зашло… Мы уже крепко сшиты вместе, и каждый раз я обрываю это безумие, чтобы начать все сначала.
Норд замолчал, но я знала, что это еще не конец.
– Постепенно все превратилось в соревнование, – продолжил Снежин будничным тоном, – искать твою Душу в разные времена. Я всегда являлся первым – волк бесился и пытался затащить тебя в постель за моей спиной. Не выходило. Все заканчивалось его и твоей смертью – братец слишком усердствовал в своих методах.
– Но в чем моя вина? – не могла оторвать взора от картинок, грезящихся в колеблющемся пламени.
– Наша любовь отмечена безумием, это и есть безумие, дикая ярость. Тот, кто расслаивается на множество пылинок, никогда не сможет оставаться на одном месте, тем более с человеком.
– Я – обуза, строгий ошейник, который нужно сорвать, получается, так? – горечь не отступала, наоборот, усиливалась в разы.
– Отцу надоело наше противостояние, и он повелел нам начать новый эксперимент. – Ловец снова проигнорировал мой вопрос. – Для начала, найти все твои воплощения.
Мужчина все вглядывался в пылающий огонь. Решила поделиться своим недавним видением:
– Мы связаны – я, ты и Дар…Недавно мне…
Снежин прижал палец к моим губам:
– Все так. Но он не получит тебя. Ни в какой жизни. Пусть и пытается хренилион раз. Мы заигрались и увязли.
– Жалеешь, – не спрашивала, утверждала я.
– Если бы так – позволил бы прямо сейчас переиграть братцу все партии, переставить фигуры.
Он не признавался в любви под луной, не кидал глупые слова на ветер – все было честно. И дороже самых сладких обещаний.
– А что дальше? – мы просто сидели, наслаждаясь передышкой.
– Этого пока хватит для тебя. И обещаю, что полукровка не умрет.
Это было лучшее, что он мог сейчас сказать.
– Я не буду сегодня требовать от тебя объяснений, – с таким же успехом он мог вылить на меня ведро ледяной воды, – сегодня не буду. Но откуда у тебя было противоядие, рано или поздно придется объяснить.
Вздохнула:
– Мои воплощения, – повторила его недавние слова, – так странно звучит и одновременно завораживает. Я живу, но одновременно уже мертва. Кто бы мог подумать!
Мы сидели, думая каждый о своем, незаметно погрузилась в сон: я едва касалась сильных рук, смакуя каждое мгновение, каждую минуту, проведенную рядом. Пальцы коснулись татуировки: выпуклый, холодный, точно чужеродный, рисунок. Метка, значение которой было мне неизвестно. Снова это ощущение повтора происходящего: я остановилась, не отличая реальность это или все же сон. Не убирала руку от плеча, где находилась тату, хотя обычно старалась не сосредотачиваться на ней, знала, что Снежин не любит столь пристального внимания к этому тайному знаку. Сейчас ловец не мешал мне, значит, это точно сон. Холод, зимняя стужа, вечные льды – вот о чем напоминал рисунок на его коже. Передо мной словно приоткрывалась дверь, еще чуть-чуть и я увижу, что там, за ней.
Ночь, одиночество, забвение – я была близка к какой-то разгадке, но, находясь за гранью реальности, плохо соображала. Я боялась этих мыслей – могут ли они привести к чему-то такому, откуда уже не будет возврата?.. Быть может, самообман страшнее?..
– Только не отпускай меня, – я тесно прижалась к ловцу, чтобы жар его тела смог прогнать все кошмары.
К черту татуировку, плевать на все его секреты, я хочу удержать краткий миг призрачного счастья. Пальцы закололо, я отошла, пытаясь рассмотреть, что происходит. По моей коже, начиная от края ногтей, разбегался рисунок – тонкие темные линии, сплетались, точно невидимый безумный художник наугад водил кистью, а холстом была я. Вскрикнула, попытавшись стереть заразу, но краска как будто намертво въедалась, оставляя за собой лишь краткую боль. Когда подняла глаза от жуткого зрелища, Норда уже не было. Я осталась наедине со своими страхами. Линии проворно карабкались вверх, отвоевывая пространство. Лицо обдало прохладой и оставалось только гадать, ожидая, чем все завершиться.
Вокруг было тихо, я слышала только свое сбивчивое дыхание.
– Ника?! – резко развернулась, никак не ожидая услышать голос этого человека здесь. Да я вообще почти записала эту девушку в мертвецы. Лена.
Видения воспаленного воображения – я желала быстрее проснуться, вина давила, песком ссыпаясь в горло.
– Я знала, что ты не оставишь меня! – кареглазая не решалась подойти, только сжимала кулачки и вновь расправляла тонкие пальчики.
– Если бы все было так просто, – горечь снова наполнила рот, сглотнула, пытаясь прогнать этот вкус, – во всем произошедшем есть моя вина, я ничего не сделала, не остановила… – обломки фраз застывали, превращаясь в ком.
– Дар передумал? – она с надеждой заглянула в мои глаза, напоминая побитую маленькую собачонку. – Ника, скажи, что он решил вернуть меня.
Я без сил опустилась на пол, прикрыв лицо ладонями – оно горело, но руки словно растеряли все живое тепло. Снова стало тихо, с опаской огляделась – темно, только откуда-то сверху льются робкие лучики света, неестественного в своей белизне. Что-то мягкое слегка мазнуло по плечу, а затылка коснулось тяжелое дыхание. Клетка – похоже, призраки прошлого решили заняться мной всерьез. Обернулась, нос к носу очутившись напротив Ника. Точнее – нового, пугающего монстра.
– Ты так нужен мне, а тебя нет, – я порывисто обняла чудовище, прижавшись к его как будто налитому сталью крепкому телу.
Существо не спешило откусывать мою бестолковую голову, только шумно втягивало воздух, возможно, определяя, сойду я на ужин или нет.
– Как я могу спасти тебя, если не способна помочь даже себе? – вопрос я задала темноте.
Черные крылья распахнули надо мной полог – мягкие перья щекотали кожу. В этом коконе мне стало спокойно, как странно бы это ни звучало.
– Кем я стала? Кем мы все стали? – выдохнула своему молчаливому собеседнику.
Сейчас, если бы я смотрела фильм, непременно включилась бы песня Linkin Park «What I've done» – я сама виновата во всем, что произошло, кем я стала или во что превратилась. Вспомнила коробку, доверху заполненную погасшими браслетами – возможно, это и был правильный выход? Значит, это я проиграла, согласившись предать саму себя, ломая свои принципы, устои, отказавшись от своей Души. Снова какая-то догадка, от которой меня отвлекло прикосновение.
– Вероника? – интонация была полна удивления, но вместе с ним и радости, словно обратившаяся ко мне боялась поверить увиденному.
Кара. Конечно… Кто следующий?.. Посмотрела на кисти рук – переплетенные линии не думали исчезать с моей кожи. Было бы все правдой, хоть кто-нибудь, да удивился бы такой «боевой раскраске».
– Как ты нашла меня? – она подошла, но в нерешительности остановилась. – Да неважно! Главное спасти ребенка!
Ухватила меня за руку:
– Пообещай, что после того, как он родиться, ты не отдашь мое дитя ни ловцам, ни атлантам! Прошу, ради Никиты, мне все равно, что будет потом со мной!
Кивнула, в глаза словно насыпали стеклянной крошки, но слез не было. Город призраков – так бы я назвала место, по которому сейчас блуждаю. Все, кого не успела спасти и вряд ли уже сумею.
– Ник жив? – она с надеждой ждала, но я не смогла издать ни звука. – Нет, не отвечай, пусть у меня останется хотя бы вера в то, что он выжил.
Прикрыла веки, надеясь, что исчезну отсюда. Так и случилось – декорация поменялась: под ногами утес, с которого повсюду были видны каменные осколки, а низкие тучи цепляли острые углы гор. Небо точно опустилось, грозя задавить. Странно, но впереди было небольшое пространство, покрытое зеленой травой, по которой так и хотелось пробежаться босиком, ощущая шелковую мягкость тонких стебельков. Луч солнца пробил плотную завесу, выхватывая изумрудный ковер, освещая пару, которая танцевала один лишь им ведомый танец.
Я следила за каждым шагом незнакомцев – так заворожило меня это зрелище. Они были словно единым целым или продолжением друг друга. Превратилась в рысь, чтобы подойти ближе, но не чувствовала ее недовольства или злости, как бывало обычно, будто и не меняла ипостась, оставаясь самой собой. Прыгая по валунам, подобралась совсем близко. Мужчина находился спиной ко мне, а девушка… Девушка была мной! Пока пыталась прийти в себя, лицом ко мне оказался… Снежин! Мгновением позже он нежно опустил свою спутницу на травяной ковер и поцеловал – страстно, но ласково, будто прощаясь…
Ветер принес аромат миндаля – ловец пил Душу жертвы. Мою Душу… Я перевоплотилась и кинулась к нему, отчего он прервал свою жатву. Багровые глаза изучающе впились, точно оценивая. Над безжизненным телом поднялось полупрозрачное облачко, но тут же исчезло, оставляя меня один на один с опасным монстром… С моим любимым чудовищем. Да, любимым… Нас разделяло всего несколько шагов, а казалось – вечность. Мы шагнули навстречу, в один момент, не сговариваясь. Затем еще – словно были зеркальным отражением друг друга. Ощущала его каждой клеточкой своего тела, словно срослась с ним воедино. Глаза мужчины возвратили себе прежний, такой привычный мне, оттенок янтаря. Смотря в них, я увидела своего ловца – не того, кем он был всего несколько минут назад, не леденящее кровь существо, а именно моего Норда Снежина.
Не было смысла что-либо говорить – мы понимали друг друга, точно проживали две жизни одновременно – его и мою, в одном теле. Он знал, что я преклонялась перед ним, вместе с тем боялась, но все равно поклонялась, как единственно правильному и желанному богу. Я знаю, что ему чужды чувства, но он пытался вникнуть в их суть, ради меня сдерживая свирепую натуру, пусть на время, каждый раз отвоевывая у Вечности лишние секунды моей жизни. Его губы захватили мои, забирая в дивный плен. У нашей жестокой любви вкус миндаля и горького шоколада, но я не променяла бы все это на самый изысканный и сладкий нектар.
Подул сильный ветер, и мне показалось, что я рассыпаюсь на множество кусочков, превращаясь в звездную пыль. Боли не было, лишь картинка становилась бледнее, ловец пытался удержать меня, но я ускользала. Я уже ничего не видела, только ощущала окружающий мир – тяжесть гор, колыхание травы, игру ветра…и невыносимый холод, исходящий оттуда, где мы так внезапно расстались со Снежиным. Я, наоборот, как будто была наполнена солнечным теплом и лучистым светом… с ароматом апельсинов. Догадка, та самая, которая постоянно исчезала, только начав зарождаться, ясно предстала передо мной, такая простая… и как раньше я не понимала очевидного?! Это и был ответ на заданный мне когда-то Нордом вопрос. И от этого знания мне стало еще холоднее, а горечь стала такой невыносимой, что я забылась…
Просыпалась долго и нехотя, но яркие отблески настойчиво перескакивали по закрытым векам. Пробуждение было тяжелым, словно хватила лишку на шумной вечеринке. Взяла домашние шортики и футболку, протопав в ванну. Контрастный душ немного вернул меня к жизни, оделась и спустилась на кухню. Налила чай с молоком, почему-то захотелось ощутить именно этот вкус, прошла в гостиную. Чашка выпала из рук, едва увидела тех, кто пригрезился в ночном кошмаре – Лена и Кара крепко спали по разные стороны дивана. Кара пошевелилась, а я в один прыжок тут же очутилась рядом. Стоило ей приоткрыть глаза, как я завопила:
– Ты жива!
Обняла ничего не понимающую девушку. Почти сразу очнулась и ее сестра – она потерла сонные глаза, воззрившись на меня, затем на сестру. Обе девушки застыли, после подскочили и принялись обниматься. А я просто стояла, как дура, и утирала счастливые слезы – не знаю, как они здесь оказались, но это было сродни чуду. Впрочем, немного позже, когда эмоции утихли, а сестры простили друг другу все былые обиды, кое-что прояснилось.
– Ты пришла и молчала, а за твоей спиной находился Снежин. Потом ты что-то говорила, кажется, просила простить, – Лена набила рот печеньем, одновременно пытаясь объяснить хоть что-то.
Ее перебила Кара:
– Да, все так. Ты появилась из ниоткуда, твой мужчина почти сразу тоже. Ловец не мешал, но и не старался помочь. Только потом, когда ты исчезла, просто забрал меня прямо из-под носа атлантов.
– Но все было похоже на сон, – медленно произнесла я, мне было трудно разобраться, – но кое-что оказалось явью. Нужно срочно увидеть Снежина.
Мне было жизненно важно проверить свою догадку. Девчонки заняли обе ванных комнаты, чтобы как следует привести себя в порядок. Я убирала осколки и пыталась оттереть пятно от разлитого чая. Если сестры видели меня, значит, я была и у Ника, но почему осталась жива?..
– Ты желала видеть меня, – от звука такого родного голоса пальцы ослабели и теперь уже чистящее средство выпало из разом ослабевших рук, осыпая ковер белой пудрой.
Разум желал отключиться, тело жаждало забыться в его страстных объятиях. Зажмурилась, чтобы сосредоточиться и не прыгнуть на него, подчиняясь зовущему, знакомому аромату. Вновь посмотрела на Снежина и четко произнесла, глядя в глаза:
– Мне известно твое настоящее Имя…
В зеркале ледяного янтаря глаз не отразилось ровным счетом ничего…