Во-первых, никогда ни при каких условиях нельзя зажигать огонь и курить внутри помещения.
Во-вторых, нельзя брать книги с собой в ванную или во время приёма пищи.
В-третьих, не держите книги при себе более чем три дня.
И наконец в-четвертых: здесь все одна большая семья. И вы теперь её часть, но пока и ты, Клара, и ты, Крис, ещё новенькие – постарайтесь не наделать глупостей, иначе против вас ополчится всё поселение. А потому не навязывайтесь сверх меры и улыбайтесь, друзья. Улыбайтесь!
«Сказал, прямо как барон Мюнхаузен… Не хватает только пушечного ядра. Ох, с каким же наслаждением я бы запустил его на Луну…»
Молодые люди в сопровождении седовласого вошли в купол и изумлённо замерли. С каждой минутой это место поражало их всё больше и больше. Вместо большого зала с гладкими, словно натёртыми для танцев, полами красовались многоярусные книжные стеллажи. Чего здесь только не было, начиная от детских сказок и заканчивая векторной алгеброй. Целые полки, посвященные сравнительному анализу языков дельфинов, вкусу мыла, секретам цветочных фей. Здесь был даже самоучитель игры на органе, хотя ничего даже отдаленно похожего на этот инструмент искатели не встретили…
– Крис, тебе не кажется странным нумерация? Смотри, она начинается со сто двадцатой цифры…
– Не стоит удивляться. Это номер этажа, – прервала рассуждения Клары проходящая мимо рыжеволосая дама. – Под нашими ногами сто девятнадцать этажей библиотеки, а все её книги датируются годами выпуска не позже 20…
– Почему именно этого года?
– После глубокого анализа наши специалисты выяснили, что именно на этот год пришёлся первый массовый пик вброса литературной контрабанды на покупательский рынок.
– Говоря «литературная контрабанда», вы имеете в виду книги с измененными названиями? – Крис понимающе кивнул.
– Книги с искорёженными сердцами, – печально сказала дама. – У них сначала вырвали куски плоти, сочинив короткие издания. Потом отняли имена, объяснив это политикой продаж. А потом редакторы – словно забыв, кому из печатных изданий какую болезнь назначали, – стали мешать содержимое бумажных историй, переиначивать, переписывать, да так, что совсем нельзя было разобраться, что правда, а что не более чем маркетинговый ход. Но самое обидное в том, что никто ничего не заметил. Никто не возмутился. Всех всё устроило, ведь Интернет снизил до нуля необходимость в традиционных носителях информации. Все новости мы уже давно узнаём из уведомлений на наших девайсах, вместо учебников – фильмы и короткие аудио-курсы. Мир меняется, это нормально. Цивилизация не стоит на месте, развивается. Но всегда случаются такие нелепые казусы – вот как мы с вами, – которые не могут принять новый уклад и всё твердят, что раньше было лучше. И люди улыбчивее, добрее, и денег на электроэнергию меньше тратили, и зрение не портилось. Да что там, много сказок можно сочинять, при этом не упоминая ни о длинных очередях в поликлиниках, ни о произошедшей мировой глобализации…
– Я не понимаю, на чьей вы стороне? – вскинул брови Крис. – Общая интернетизация это хорошо или плохо?
– Моя сторона в тени. Как говорил Людвиг VI, после нас хоть потоп. Мне всё равно, на какой уровень развития выйдет человеческая цивилизация. Пока на мой век найдётся хоть одно неравнодушное к далеким ностальгическим дням лицо – я буду жить и радоваться!
«Совсем нас запутала… Ладно, похоже, со всем этим придётся разобраться в одиночку…»
– Хорошо, как скажете. Я вас услышал.
Женщина улыбнулась и удалилась, но напоследок все же крикнула:
– Восемьдесят третий этаж – это этаж любовных романов!
– В каком смысле, любовных романов? Они что – устраивают здесь оргии? – Клара удивлённо приподняла бровь.
– Я думаю, она имела в виду литературный жанр.
Как позже выяснилось, вниз по этажам ездило пять лифтов, каждый из которых брал по двадцать этажей. То есть, чтобы спуститься на двадцатый этаж приходилось делать четыре пересадки. Нижние девятнадцать этажей были посвящены истории создания Интернета, мемуарам частных лиц и коллективов, принимавших участие в запуске «звёздных» спутников, объединении искусственного разума и системы, механической начинке современного компьютера обновлениям, вышедшим для лучшего приема сигнала Wi-Fi. Можно догадаться, почему эти этажи не были снабжены лифтом, – они не пользовались популярностью у жильцов комплекса, к тому же заполнены были от силы на четверть. Полупустые полки, в то время как в одном пролёте выше стеллажи ломились от тяжести и количества книг…
Молодые люди разделились. Клара направилась в отдел классической литературы, Крис – в отдел фантастики.
Там он долго ходил между длинными рядами и наслаждался запахом.
– Не можете выбрать какую-то определённую? Оно и понятно, я тоже в первый раз растерялась, увидев такое изобилие…
Перед Крисом возникла недавняя знакомая в красном платье – Лина, та самая, что так бесцеремонно вломилась утром в его комнату.
– Мы всё ещё играем?
– Только если у вас появились вопросы.
– Почему нас сегодня так бурно приветствовали во время ужина? То, как мы добирались сюда, это что-то значит для жильцов?
Лина рассмеялась, и Крис заметил, что она не так стара, как ему показалось сначала. Едва ли ей перевалило за тридцать. Но эти жуткие разноцветные пряди…
“Может, у них тут мода такая?..”
– Если бы вы приехали на транспортном автобусе или если бы вы прилетели на частном самолете, здесь отнеслись бы к вам с одинаковым радушием. Видишь ли, так громогласно названные учёные не более чем кучка заигравшихся детей. Разве дети отдают должное деньгам или статусу родителей? Единственно ценное здесь – это книги.
– Но рыжеволосая женщина нам сегодня, словно с трибуны, вещала про смену эпох и поколений…
– У всех здесь есть причины оставаться. Зачем вы приехали сюда? – Лина обхватила себя руками, словно стараясь согреться от следующих слов Криса.
– Я решил помочь себе и моей подруге разобраться в собственных мыслях и планах.
– Понятно.
– Вы следили за мной? Специально пришли в этот отдел, чтобы поговорить?
– У вас слишком раздутое самомнение, – Лина поставила на полку одну из книг Фостера. – Но вы правы.
Крис остался в одиночестве. Настроение было испорчено, ему захотелось спать. Лучшим решением он посчитал пойти в свою комнату и как следует отдохнуть.
Под куполом.
День первый
В комнате кто-то был. Он чувствовал, как настойчивый взгляд прожигает на его лбу точку. Это была она. Сто процентов. Никто другой не стремился бы прийти в такую рань, чтобы посмотреть на него спящего…
Крис приоткрыл глаза. На стуле было пусто. Крис непонимающим взглядом обвёл комнату и нашел искомый объект на подоконнике.
– Что ты здесь делаешь?..
– Сижу.
– Это я вижу. Почему ты не можешь сидеть в своей комнате?
– Я хотела раньше других пожелать тебе доброго утра и позвать играть в крокет. Начало в десять утра, не опаздывай!
Лина тут же исчезла за дверью.
«Да что с ней не так?.. Неужели она флиртует со мной?.. И разве я не закрывал дверь на замок?..»
Крис снова откинулся на подушку, но уснуть уже не смог. Он встал, сходил в душ, причесался. На тумбочке возле кровати лежала свежая выстиранная одежда.
«Значит, не только эта странная особа наведывается ко мне в комнату, пока я сплю…»
Во всем помещении не было ни души. Хоть шаром покати. Крис заглянул в комнату Клары, но и там было пусто. Хотелось есть. Он быстрым шагом пересёк мостик, отделяющий купол от жилых помещений, но его ждало разочарование. Ровные ряды стеллажей стояли на месте.
«Здесь должна быть кухня…»
Новые поиски, новые неудачи. Без элементарных понятий об устройстве здания можно плутать бесконечно. Крис взглянул на наручные часы. Половина восьмого – ещё слишком рано, все спят. Но его уверенность поставил под сомнение входящий с улицы человек. Он был одет в жёлтый термовлагозащитный комбинезон, застёгнутый спереди на широкую блестящую молнию. Человек поздоровался с Крисом кивком головы и скрылся в одном из туннелей. Постепенно входящих людей становилось всё больше, они на ходу расстёгивали молнии и оживленно что-то обсуждали. Один из «жёлтых» подошел к Крису.
– Хай! Как спалось?
– Клара?.. Как ты умудрилась так быстро освоиться?..
– А у меня особенно и выбора не было. Часов в пять я проснулась от голода и решила отправиться на поиски еды. Но вдруг меня схватили, облачили в это ужасное одеяние и с булкой в руке выставили на улицу!
– И что вы делали?
– Гимнастику – пока другие очищали квадратную площадку – метров пятьдесят квадратных – от сухих побегов. Но я так и не поняла, зачем они это делали.
– Сегодня будет крокет.
– А как же работа? Они не поедут в НИИ?
– Поедут, – вмешалась Лина. Она подошла как раз вовремя, чтобы услышать последнюю фразу. – Но не все, кто живет здесь, работают в институте.
– А почему на улице сегодня было так много народа?
– Хорошо развит дух коллективизма. Мы же одна семья и должны помогать друг другу!
Молодые люди переглянулись, но возражать не стали.
Завтрак был подан в комнаты. Юркие роботы быстро расставляли подносы у дверей, здесь никаких проволочек – как со вчерашними столами – не было. Неудобно было лишь то, что Крис чуть не раздавил чью-то порцию, когда уворачивался от ехавшего посередине коридора официанта.
Без четверти десять в его дверь постучали. Крис выглянул – и его нос ткнулся прямо в рыжую копну волос. Резкий запах шампуня ударил по обонятельным рецепторам – Крис не удержался и чихнул.
– Будьте здоровы! – пожелала виновница катастрофы. Хотя так говорить не верно – «виновница». В любом происшествии всегда виноваты обе стороны, поэтому Крис просто извинился и отступил на шаг назад, освобождая для гостьи достаточно личного пространства.
– Все уже собрались в главном зале для игры в крокет. Не хотите ли присоединиться к нам?
– Да, конечно, спасибо большое за приглашение!
Крис схватил свою чёрную куртку, накинул на плечи и вышел в коридор вслед за женщиной. Под куполом действительно собралось человек двадцать. Они деловито обсуждали предстоящее развлечение и делали ставки на победителя. Слева у стены стояла Клара, она жевала пирожок, доставшейся ей на завтрак. Крис уже было направился к ней, как на половине пути его вдруг перехватила Лина. Она собрала разноцветные волосы в высокий конский хвост и надела великолепно подчеркивающий все достоинства её фигуры красный лаковый облегающий костюм.
– Крис, давно с вами не виделись…
– Только с утра же говорили?..
– Мне показалось, что прошла уже целая вечность…
– Прекрасно выглядите, – мельком отметил Крис и глянул туда, где ещё минуту назад стояла Клара. Пусто. Разочарованный, он вновь обратил своё внимание на собеседницу.
– Спасибо. Надеялась вас смутить…
– Меня? Для чего?
– А разве не очевидно? Вы довольно привлекательный молодой человек, я – чертовски привлекательна. Из нас получилась бы отличная пара! Но, – обольстительница погрозила пальчиком, – не будем забегать вперед…
Крис криво улыбнулся и бочком обошёл эту особу.
«Ещё чего! Буду я с ней встречаться. Держи карман шире…»
Крис не успел ещё дойти до места, где он в последний раз видел Клару, как дверь на улицу открылась и людской поток хлынул наружу, унося за собой не силящегося ему противостоять молодого человека.
На улице светило приятное теплое апрельское солнце, пахло землей и сырой травой. Радостный щебет птиц доносился из высоких зарослей бурьяна и наполнял воздух весенним благовестом. Уже давно Крис не чувствовал такой детской свободы. Весь день ему предстояло лишь играть на свежем воздухе и веселиться. И такая нега разлилась у него внутри от этих светлых чувств, что он непроизвольно улыбнулся. И вокруг, словно лампочки, зажглись улыбки на лицах окружающих.
К площадке, очищенной от сорняков сегодня утром, вела широкая тропинка, по которой вполне могли пройти рядом два человека. Крису удалось найти Клару. Она сонно переставляла ноги и старалась не отставать от основной массы идущих.
– Клара, – позвал Крис. – Я тебя потерял, боялся, что ты не захочешь идти сюда!
– Не захочу? С чего такие мысли? Я ведь так старалась, помогала утром.
– Да, действительно…
– Ты уже нашёл себе пару для команды?
– А разве в крокет играют не поодиночке?
– Здесь – нет. Довольно странные правила, я и сама ещё не до конца в них разобралась, но, кажется, эти люди совершенно не могут находиться в одиночестве. Им все время нужно чьё-то общество. Вот они и подстроили всю свою жизнь под эту потребность.
– Да, ты права. Они даже в комнаты селятся группами, хотя половина этажа пустует.
– Все это неспроста. Так что, у тебя есть пара?
– Кажется, есть.
– Правда? – девушка глубоко вздохнула. – Значит, мне тоже нужно поскорей к кому-нибудь примкнуть. И с кем ты будешь играть, если не секрет?
– Есть здесь одна странная особа, всегда одевается в красный цвет.
– Как зовут?
– Лина.
– Лина… – на автомате повторила Клара – и ускорила шаг.
Молодые люди уже дошли до расчищенной площадки, и только сейчас Крис заметил, что из-под почвы под ногами пробиваются первые зелёные ростки травы. К нему подошла рыжая мадам и дала в руки деревянный молоток.
– Не потеряй! – женщина подмигнула.
По всему периметру – по красиво очерченному правильному шестиугольнику – были расставлены десять воротцев. С одной стороны поля стоял чёрный колышек, с другой – красный. Правила оказались простыми и в повторении не нуждались, но вот про сам ход игры стоит упомянуть. Это было что-то вроде небольшого турнира. Одновременно соревновались две команды, по два человека в каждой. Выигравший в первом раунде проходил во второй тур и так далее, пока не определится победитель. Присутствующие разбились на восемь команд. Некоторые жители комплекса участия в соревновании принимать не стали. Они вынесли пластиковые стулья, столики и чашки дымящегося горячего кофе. Самые важные люди мероприятия – зрители – заняли свободные места. Турнир начался.
Крису с Линой выпало играть третьими, их противниками оказалась пожилая пара, мирно дремавшая на солнышке.
Клара играла в команде со вчерашним седовласым оратором. Он умело обращался с молотком и учил девушку этому нелегкому искусству. Но даже тень напряжения не проскользнула на её лице, ей было интересно и весело. Словно впав в детство люди, скакали и бегали по площадке. Те, кто помоложе, играли в догонялки, старики играли в домино и кости. Мирно вился белый дымок из чайника, шелестели кисточки высокой травы на верхушках сухих стеблей. Во всем чувствовалась весна. Праздничное настроение не пропало даже тогда, когда команда Криса и женщины в красном проиграла пенсионерам. Молодые люди лишь рассмеялись и вернулись к прерванным занятиям. В два часа устроили небольшой перерыв на обед, в четыре с работы вернулись ученые НИИ, и хорошее настроение поднялось на новый уровень. Людей добавилось, а значит, и шумного залихватского смеха тоже. Ближе к вечеру похолодало и разгоряченная толпа переместилась в главный зал. Откуда-то сверху послышалась музыка. По натёртому гладкому полу, шаркая в вальсовом размере, поплыли счастливые пары. Это был настоящий бал. Крис перетанцевал, наверное, со всеми представительницами прекрасного пола, но усталости так и не почувствовал. Только небольшой голод отвлекал его от интересного времяпровождения.
К двенадцати в зале остались лишь Крис и Лина.
– Я был так счастлив сегодня… Кажется, так весело мне никогда не было…
– Я рада за тебя, Крис.
Музыка закончилась, а пара всё продолжала танцевать в своем ритме. Следом за музыкой погас свет и из глубины послышалось мерное механическое жужжание.
– Кажется, на танцплощадку поднимаются стеллажи, – мечтательно произнесла Лина.
– Тогда нам нужно бежать – и как можно быстрее.
– К тебе или ко мне?..
Крис замер. Пойти к ней в комнату? Ведь это такой простой вопрос, почему же он не может решиться ответить. Нравится ли ему стоящая перед ним очаровательная особа? Да, безусловно, нравится. Хочет ли он провести с ней ночь? Да…
– Прости, дорогая, но я не могу…
– Ничего, я понимаю, – её руки соскользнули с его шеи и безжизненно повисли. – Тогда спокойной ночи…
– И тебе…
Они разошлись – каждый в свою комнату. Жалел ли Крис о своём решении или нет – он и сам не знал. Тем не менее, у порога его ждал приятный сюрприз: три подноса с порциями пищи, пропущенными во время игр и танцев. Довольный Крис быстро расправился в своей комнате с едой и завалился спать.
День второй
Крис открыл глаза. Что-то противно жужжало прямо над ухом.
«Кажется, это пылесос…»
– Ой, простите, я вас разбудила… – пропел приятный грудной альт.
Молодой человек в очередной раз проклял замки в этом доме и повернулся в сторону причины беспокойства:
– Ничего страшного, я уже вставал…
– Вот и правильно, нечего без дела валяться в такой день!
– Сегодня намечается что-то особенное?
– Что? – женщина удивлённо протянула последнюю букву, выражая крайнее разочарование молодым человеком. – Ах, вы же новенький и не знаете, что каждую среду жильцы проводят генеральную чистку всего помещения. Но вы такой высокий и ладный, думаю, вам без проблем найдется занятие!
Крис нехотя встал. Повезло, что вчера вечером он уснул не раздеваясь, – это помогло сэкономить время и проскользнуть мимо надоедливой тетки в коридор. За дверью творился настоящий бедлам. Кто-то бегал с тряпками и с полными ведрами, разбрызгивая впопыхах воду по всему полу и стенам. Кто-то маршировал с вениками, привязанными к швабрам, из одного угла в другой и осыпал штукатуркой плечи проходящих мимо людей, загруженных огромными кипами постельного белья.
«Что происходит?..»
Каждый новый день в этом месте преподносил небывалые сюрпризы. Крису ничего не оставалось, кроме как подключится к общей суматохе и, плавно маневрируя между снующими в беспорядке человеческими группами, выйти в главный зал, в котором творился ещё больший беспорядок. Тучи пыли, поднятые пушистыми щетками для уборки, словно разбуженные после спячки пчелиные семьи, сновали из одного места в другое. И только им удавалось добротно угнездится на поверхности какого-нибудь подоконника или стеллажа, как их тут же подхватывали мягкие синтетические щетинки и отправляли в новое плавание по воздушному пространству под куполом.
И тем не менее, несмотря на сильную занятость и нехватку времени, рыжеволосая командирша вручила Крису портативный маленький пылесос и отправила на восемьдесят третий этаж. По прибытии в отдел научной фантастики парень тут же был определён главным хранителем верхних полок и избавителем книжной братии от вездесущей и постоянно донимающей библиотечной пыли.
Крис про себя усмехнулся и принялся за работу. Под землёй было намного спокойнее, чем наверху, тишину нарушало лишь мерное жужжание пылесосов в руках у сотоварищей.
– Да люди здесь умеют не только отдыхать, но и работать, – Крис обернулся и увидел Лину. На этот раз на ней был большой растянутый домашний свитер и шорты – всё неизменного красного цвета.
– Да, я заметил, – сказал Крис. – Но можно я всё же кое-что спрошу у тебя?
– Конечно, не стесняйся.
– Вчера ты говорила, что у этих людей сильно развит дух коллективизма.
– Да, и что тебя смущает?
– Почему тогда меня с Кларой так спокойно приняли, а не ополчились против нас?
– Разве не понятно? Мы все теперь семья. Здесь нет ни у кого хороших или плохих ярлыков. Если тебе что-то понадобится – просто попроси. Но будь готов безвозмездно отдать что-то взамен.
– Например?
– Ну, ты ведь наверняка уже заметил, что не все живущие здесь люди работают.
– Да. И это меня удивило.
– Так вот. Никто не вправе заставлять тебя делать то, что тебе не нравится. Не хочешь работать – не работай, но будь добр всегда с улыбкой и радостью встречать приезжающих из НИИ учёных, обеспечивай их досуг и следи за чистотой жилых помещений.
– То есть ты хочешь сказать, что все люди, живущие здесь, разбиты на два лагеря? Одни трудяги, а другие домработники?
– Я бы не стала так категорично очерчивать линию, разделяющую их. Но суть ты уловил.
– И почему же тогда те, кто ездит в институт помогают в уборке, очистке площадки под крокет и так далее?
– Это обыкновенная забота о близких людях…
– Так, всё, можешь не продолжать. Я понял – все твои фразы заканчиваются одной и той же фразой «потому что мы семья».
– Схватываешь на лету! – Лина рассмеялась.
Они обходили один стеллаж за другим, Крис пылесосил верхние полки, Лина – нижние. За отвлеченными разговорами время пролетело незаметно, и когда молодые люди заметили, что контейнеры для мусора в их нехитрых устройствах забиты до отказа, они поднялись наверх. К немалому их удивлению, стрелки часов уже почти сошлись в сладостном единении – в самой верхней точке циферблата.
– Полдень. Что-то сразу кушать захотелось… Пойду проверю наличие подносов у двери!
Лина придержала Криса за рукав.
– Не торопись, ты же помнишь, что творилось в коридоре, когда ты выходил из своей комнаты утром?
– И на что ты намекаешь?
– Сегодня все приёмы пищи проходят на улице. Там и воздух чище, и есть приятней.
На подобные замечания возразить было нечего. Крис послушно поплёлся за Линой к выходу.
На вчерашней площадке для крокета сегодня разложилась настоящая полевая кухня. Легкие пластмассовые столики, накрытые большой целлофановой скатертью, образовывали единую поверхность для стоящих тарелок и готовых блюд. Пахло жареной картошкой и кашей с мясом. Где-то вдалеке в углу гитара играла цыганские мотивы и девушки, обвязав талии простынями, махали ими из стороны в сторону и под общие притопы и прихлопы кружились в танце. Людей стало значительно меньше. Но разве стоит об этом упоминать? Ведь и так всем понятно, что сейчас разгар трудового дня. На одном из стульев, придвинутых к столу, восседала Клара и в упор смотрела на Криса.
– Лина, прости, мне нужно отойти…
– Хорошо.
Крис большими шагами преодолел расстояние, разделяющее его с Кларой.
– Привет.
– Привет.
Разговор не ладился, да и неудобно это как-то было. Крис возвышался, словно огромный исполин, говорить приходилось громче, чем обычно, – все в радиусе нескольких метров могли услышать.
– Присядь.
– Угу, – Крис опустился рядом с девушкой и удобно расположился на земле.
«Теплая», – подумал он.
– Что сегодня делал?
– Получал звание лучшего уборщика!
– Понятно…
Снова повисла неловкая пауза, но Клара выдохнула и продолжила:
– Скажи, ты меня избегаешь?..
– Разве?..
Клара отвела взгляд в сторону:
– Знаешь, это место, оно мне что-то напоминает. Такая идиллия и покой – словно в моих мечтах. Я вообще-то планирую, когда выйду на пенсию, уехать к морю и целыми днями нежиться вот так на солнышке. И пусть за пределами моего дома идут политические споры, войны, апокалиптические разборки, даже нашествие зомби. Мне все будет нипочём, пока о морской солёный берег будут с шумом разбиваться тёмные воды и приносить на пенных крыльях мои воспоминания. Пожалуй, я даже буду думать о тебе. Но ты не узнаешь. Твой телефонный номер всегда будет лежать в моем кошельке – вместо фотокарточки, – но я не позвоню.
– Почему?
– А вдруг ты не ответишь? Вдруг ты в конец обнаглеешь или откинешься раньше меня, о чём мне тогда мечтать? О встрече в загробном мире? Нет, я никогда не была настолько сентиментальной. И в старости не буду. Скорее всего, я буду ворчливой и крайне вредной, куплю себе трубку, хорошего табака, заведу чёрного пуделя…
– Как у сатаны?
– Да. Так и назову его. И отпишу собаке всё наследство.
– Трубку и нижнюю атласную юбку… – Крис рассмеялся.
Клара мечтательно смотрела в небо. Мимо проплывали пушистые облака, похожие на слонов в голубой пустыне. Если верить в множественность измерений, то вполне реально представить, как эти большие животные, со спинами выбеленными песками и жгучим солнечным ветром, большими караванами передвигаются по бескрайним просторам нежно лазурных равнин. А почему бы и нет? Вполне вероятно!
– Я слышала, сегодня вечером устроят чтения.
– В большом зале?
– Ну а где же ещё?
– И какой формат сего мероприятия?
– Понятия не имею. Скорее всего, там будут стихи или прозаические отрывки.
Молодые люди долго сидели рядом. Эта близость согревала получше костра и заводных танцев под гитару. Разговаривать больше было не о чем – да и незачем. Струнные мелодии сладко плыли над площадкой, делая еду вкуснее, краски насыщеннее, молчание наполненнее. Люди уходили в здание и возвращались с каждым разом всё более и более уставшие. И по одному их виду можно было смело сказать, что час от часу под куполом становилось все чище и чище. Но все равно никто не упрекал пару в лени – ведь они были семьёй. Ты можешь делать все, что хочешь, но в определенный срок отдай что-то взамен.
К вечеру измотанные жители переносили столы и стулья внутрь. Молодые люди помогали, но истома от долгого пребывания на солнце не давала возможности приложить достаточное количество сил.
Чтения начались сразу после ужина. И это не было похоже на то, что представляли себе Крис с Кларой сегодня в полдень. Все поселенцы разбрелись по разным этажам библиотеки, кто-то скрылся за дверями своей комнаты. И все погрузились в бумажные недра. Никто не останавливал выбор на одной конкретной книге. Ученые брали, листали жёлтые страницы, на минуту другую останавливались на каком-то определённом фрагменте, смеялись или плакали, ставили книгу на место и шли дальше.
Крис повторил операцию, надеясь понять данное действие со стороны жителей, – и его ожидания оправдались. На одной из страниц был выделен зеленым маркером небольшой отрывок. Крис начал читать.
Отгородившись от реального мира, мы сможем мирно жить в своем собственном мире.
Мы знаем, что мир без боли – это мир без чувств… но ведь мир без чувств – это мир без боли.
Крис повернул книгу к себе корешком: «Множественные умы Билли Миллигана» Д. Киз.
«Интересно. И как много здесь таких фраз?..»
Он взял в руки другого бумажного брата.
Тем, кто любит колбасу и уважает закон, не стоит видеть, как делается то и другое.
Ха! Восторг. В следующий раз эта лотерея подкинула небольшой стишок:
Будет ласковый дождь, будет запах земли,
Щебет юрких стрижей от зари до зари
И ночные рулады лягушек в прудах.
И цветение слив в белопенных садах.
Огнегрудый комочек слетит на забор,
И малиновки трель выткет звонкий узор,
И никто, и никто не вспомянет войну:
Пережито – забыто, ворошить ни к чему.
И ни птица, ни ива слезы не прольет,
Если сгинет с Земли человеческий род.
И весна… и весна встретит новый рассвет,
Не заметив, что нас уже нет.
Сара Тисдейл
Крис задумался, аккуратно вернул стеллажу его сокровище и пошёл к лифту. Ему хотелось встретиться с Кларой, ему хотелось рассказать ей. Что рассказать? О том, что случится с ними, если вдруг их пути разойдутся. Ещё только сегодня, когда девушка рассказывала о своих планах на старость, ему было неловко и неприятно думать, что такое действительно может случиться. Но если и вправду? Что если война или эпидемия? Что если они оба под воздействием минутных слабостей добровольно откажутся от уходящей на цыпочках любви? Что тогда? Отчётливо послышалось дыхание одиночества за спиной, и на затылке поднялись волосы.
«Как я мог от неё отказаться? Опять. Ведь она мне всё объяснила, а я навыдумывал себе лишнего…»
Крис спустился на этаж любовных романов. Искать Клару не пришлось: она стояла прямо напротив и что-то с увлечением читала. Крис подошел ближе, но Клара резко выпрямилась, гневно сверкнула кошачьими глазами и выпалила:
– Он меняет женщин как презервативы!
– Что?
Клара печально опустила брови.
– Ей здесь тяжело, иногда мучительно, зачастую страшно, но она не может сейчас жить какой-либо легкой жизнью в нашей стране трудного счастья.
– Ты цитируешь? Хватит, я хочу с тобой поговорить.
– А ты точно знаешь, что такое женская любовь? Ее формула: правда хорошо, а счастье лучше.
– Я серьезно, достаточно…
– Странная всё-таки в этом мире закономерность: чем противнее мужики – тем больше от них пользы.
– Все! Разговора не будет! Весь настрой сбила!..
– Как печально… Смотри, сейчас расплачусь…
– Да что с тобой?..
– Когда пятилетнему ребенку больно, он поднимает шум на весь мир. В десять лет он тихо всхлипывает. А когда вам исполняется лет пятнадцать, вы привыкаете зажимать себе рот руками, чтобы никто не слышал ни звука, и кричите безмолвно. Вы истекаете кровью, но этого никто не видит. Вы привыкаете к отравленным плодам, растущим на дереве вашей боли, – Клара подошла и обняла Криса. – Я кричу в твои уши! Услышь меня!
– Я слышу…
И тут у них над головой погас свет. И они ещё долго стояли в бесконечном безвоздушном пространстве и целовались.