Глава пятая: Беседы с Радомиром
Вскоре Велияр с женой и вовсе ушли из общины. Думал он, что с ним вместе и другие общинники последуют, но получилось, будто сам себя выгнал.
Для всех это время было не простым.
Рада переживала уход Велияра – как беду большую. Хотя Благослав и говорил ей, что сие есть облегчение и нужно радоваться тому, что от Велияра, по его же воле, избавились. И – что изгонять его не пришлось.
С Радомиром Рада после тоже говорила о многом. Отец похвалил её:
– Молодец, дочка! Хорошо перед людьми ты выступила: не побоялась говорить слова от Бога!
– Как это – от Бога?
– Да вот так и вышло, что Бог – через тебя говорил, доченька! И впредь будешь учиться, как Голос Божий в себе различать!
– Говорить-то, может, и говорила… Да много ли толку?
Слишком многое у нас теперь в общине стало не так…
Вот – Велияр с женой ушли…
Многие люди деда боятся. Слушаются, а сами – не со всем согласны, про себя разное думают… Велияр вот – не боялся говорить про то, что супротив деда думает, да злоба в нём возросла, и всё так закончилось, что хуже и не придумаешь…
– Отчего ты думаешь, что плохо всё закончилось? Многое ведь поняли люди через событие сие! И потерянное ощущение Присутствия Бога всегда в жизни своей – они воскрешать начали! Ведь не достаточно только помнить про это, нужно ощущать Его сердцем, душой, жить так постоянно!
А неволей – в Обитель Божественную людей загонять нельзя! У каждого – свой огонь в душе пламенеть должен! Такой огонь любви с Огнём Божественным Всеобщим соединиться может!
Пока личные желания главными правителями души являются, пока самомнение заслоняет понимание Божественной Воли – то не готов, значит, ещё такой человек к жизни в Божественном Единстве!
Вот – как бы ты сама общиной управляла? Думала?
– Общиной бы руководить, папа, я бы не смогла… А вот жить, как Ты, – хотела бы: людям помогать, объяснять про то, что знаю… И дедушка ведь прежде так жил… А теперь…
– А что теперь? Бога рядом не стало?
В себе, доченька, решение проблем искать надо! Может, хорошо бы стало, если бы ты всегда – как солнышко – сердцем сияла! И – для всех примером для подражания была бы в стремлении соединить жизнь свою с Жизнью Божественной!
– Я стараюсь, да не всегда получается…
Отчего иногда, вдруг, так пусто на душе становится? Мне порою кажется, что я забыла, как быть счастливой, как радоваться… Делаю то, что до́лжно, – а радости в том нет… Словно – состарилась до срока! Будто бы в неволе живу! Как берёзка, что корнями к земле привязана и от места, на котором выросла, убежать не может…
Мне так не хватает Тебя рядом!
– Но Я же – ведь всегда рядом!
– Я знаю это… Да не так всё, как прежде, когда в телах рядом были…
Ты – людям помогал, учил, исцелял… А я – и учусь у дедушки, вроде бы, нужному, да никому вокруг не нужно то, что я знаю теперь!…
Даже самую малость помочь кому-то – в радость бы было!…
Понимаешь? – никому не нужна жизнь моя такая! А как это изменить?
Думала одно время, что, если полюблю кого, – замуж выйду, деток рожу, – то хоть их учить стану…
– И что ж, дочка, никто тебя за себя замуж не берёт?
– Да многие бы рады, заглядываются… Но сердцу не люб никто из них… А без этого – всё то смысла не имеет…
Ты упроси дедушку, чтобы хоть людей в деревнях исцелять пускал!
– Попробую.
А ты – попробуй ту радость всегда иметь в душе, которая не снаружи от тебя причины имеет, а внутри в сердце духовном рождается и ширится!
Ты ведь умеешь это, да только не всегда живёшь так! Ты теперь познай, как всему и всем вокруг эта твоя радость выжить во времена суровые может помогать!
Ты ведь сама говорила, что, когда Отца-Сварога ощущаешь, – счастью предела нет!
– Да, так! Прав Ты! Но только не получается всё время так жить!… Закончилась медитация, в которой была в Слиянии с Богом, – и будто солнце, с которым вместе сияла, за тучку зашло, – и всё теперь серо и уныло вокруг…
– Ты вот – про берёзку сказала, что не убежать ей с того места, где выросла…
Вот и возьми с берёзки пример! Там, где Богом было место для берёзки той определено, – растёт она и всем свою красоту и любовь дарит, воздух дыханием своим наполняет, здоровьем и силой для всех тот воздух становится!
И если не любуются ею никто, то от этого не перестаёт берёзка свою красу и любовь миру Божиему дарить!
Да, бывают такие сложные времена жизней наших, когда трудно во внешнем найти поводы для радости. И все события не таковы, как нам бы хотелось… Вот именно в такие отрезки времени можно учиться очень глубоко соединять себя – как душу – с Богом! Нужно не просто искать для себя покой и защиту в Его Любви и Всесилии, познавая Его – Великого, Единого, Безбрежного. Но нужно начинать излучать Его Любовь! В той серой мгле, что вокруг сгустилась, – можно засиять, подобно солнышку, пусть маленькому пока! Этому солнышку, Бог даёт Свою Силу – чтобы светить!
Такая жизнь с Богом может преобразовывать энергии печали – в сияние любви или в нежный покой-ласку. Попробуй! Вот, стали мысли грустные одолевать – а ты их не просто спрячь в себе или прочь отгони, но преобразуй в любовь!
Помнишь? – учил тебя дедушка танцу утреннему: как солнышко встречать и радость солнечную миру дарить! Умеешь ведь! А отчего то сама каждый день не исполняешь?…
Начинай каждое утро – с танца восхода солнечного в себе-душе!
Сердце, соединённое с Божественной Любовью, может сиять, как Солнце!
Если ты освободила внутри тела и души простор для Бога, если твоя любовь к Богу сильна, чиста – то Бог заполняет духовное сердце! Потоки Божественного Света, подобно струям фонтана, могут литься тогда сквозь руки! Любовь твоя и Любовь Бога соединяются в сердце духовном твоём – и, слившись, они могут течь, сиять, лучиться!
Дедушка учил тебя так встречать восход солнца по утрам.
Но важно, чтобы Солнце Любви Божественной взошло внутри, в тебе! И не только на зорьке утренней оно сиять может и должно! Это состояние нужно очень прочно соединить с душой внутри духовного сердца! Отдавай своё сердце Богу – чтобы Он мог светить, любить, творить через тебя!
Познай, что такой поток твоей любви, соединённый с Божией Любовью, может течь сверху или снизу, сзади вперёд или, наоборот, назад! Научись направлять такие потоки! Позволь им струиться во все стороны одновременно или собирай в направленный Луч! Чтобы – сквозь тело твоё и тебя как душу – Любовь Божия озаряла сей мир!
Научись пропускать такие Потоки сквозь руки! Тогда – Мне будет легко учить тебя дальше!
Научись жить душой – огромной, свободной от тела!
Ты привыкла видеть Меня в Облике небольшом. Но посмотри:
… Радомир показал Раде, что всё пространство выше поверхности Земли и ниже её на огромные расстояния охватывают Его Свет и Любовь.
– Ну-ка, обними Меня всего!
… Рада попробовала и поняла, сколь она ещё маленькая: ей не охватить весь тот Свет Радомира, не опуститься до конца в те Глубины, которые Он может раскрывать!
– Вот видишь! А говоришь, что жить тебе скучно и грустно, делать нечего! Учись, пока на то есть время!
Научись задавать всему пространству вокруг – гармонию, которую в соединённости с Богом сама познаёшь! Это должно быть всегда, что бы ты ни делала! Даже если просто идёшь куда-то, говоришь с кем-нибудь, красотой природной любуешься, кашу варишь – всё это может озарять Божий Свет, что в тебе-душе горит!
Нужно предложить Богу – через себя, с собой вместе – Его Любовь-Нежность проявлять людям и всему живому! Именно так – лад с Богом душа обретает!
И тогда – ты сможешь учиться на любом расстоянии видеть, слышать, людям помогать, решения верные им подсказывать!
Зачем училась ты руки души ощущать, если бездельничают теперь эти руки твои, которые всеохватными могут стать? Зачем училась Лучом Божией Любви всё видеть и согревать, если забываешь этим умением работу совершать? Пусть пока и не была велика польза от работы твоей такой, но ведь это – не оправдание безделию душевному: мол, ещё не многое умею и могу!
– Но ведь для такой помощи и тело не надобно вовсе! Ты это теперь Душой лучше можешь делать!
– Но, если Я лучше это делать могу, – значит, по-твоему, ты не должна это осваивать?
Не так!
А час твой ещё придёт, не торопи! Учись – пока есть время! Да не трать его по-пустому!
… После Радомир и с Благославом беседу имел.
Благослав виду на людях не подавал, но произошедшее в общине и для него тяжко было. Вину свою он ощущал.
Без труда ощутил он присутствие Радомира. Легко понял и то, о чём будет разговор.
Радомир начал:
– Отец, ослабь волю, которой общину держишь! В неволю превратилось послушание тебе!
– Хочешь, чтобы все, как Велияр, кто куда разбежались и по своей воле жили? Нет! Общину – сохраню!
– Не горячись!… Помнишь, как ты Меня в детстве на коне скакать учил? Говорил о том, как надо с конём ладить:
«Если свою волю наездник ослабит совсем и позволит коню командовать – негоже!
Если свою лишь волю всадник проявляет, а коня своего не ощущает, – тоже негоже: конь не рабом, а другом, быть хочет! А тот, кто в рабстве, – подведёт в минуту трудную!
Нужно коня другом сделать, научиться его ощущать как самого себя – каждый шаг его, каждый скачок!
Если страх перед препятствием огненным или прыжком с высоты у коня может возникнуть, то упредить страх тот волей своей может умелый наездник! Нужно силу коня и свою силу уметь соединять! Нужно единой сделать волю коня и всадника!
Вот тогда такой конь – другом будет: он и в бою, и в дороге не подведёт, раненного-бесчувственного из беды вынесет!»
– Ишь ты! Ты теперь без тела уж – а помнишь!…
– Помню, отец! Потому помню, что мудро ты Меня учил! Но вот теперь ощути, что людей наших начал ты в невольников обращать…
А люди – это ведь не животные бессловесные! Каждый человек – от Бога! – свободой воли наделён! Потому, когда отнимают у человека свободу, то протест в нём нарастает!
Даже трудную и неприятную работу – если по своей воле – то человек в радости сделает! Но, если по принуждению, без согласия внутреннего, – то работа в труд каторжный превратится!
Когда своим пониманием надобность дела человек осознаёт – то радость ему сопутствует в подвиге и духовном, и мирском, и в большом, и в малом, и в ежедневном, и в ежечасном!
А в неволе даже птицы прежде вольные не поют! Любовь в них умирает! А в людях – и того пуще!
И Рада тоже угаснуть может, если не поддерживать её устремления к Богу, если её желание людям помогать – пресекать в ней всегда!
Даже она, хоть и не боится, но любит тебя, а ведь тоже от суровости твоей огорчения ей достаются!
– Да ей-то в чём огорчения?
– Вот тебе пример: она тебе рубаху сшила да вышила, а ты не примерил даже!
– Так старая – ведь ещё годная!…
– Да, годная. А внучка твоя – опечалилась, что не угодила!… Мелочь, конечно. О том уж она давно забыла. Но из мелочей таких многое в жизнях ваших складывается. Она во всём хорошо для тебя сделать старается, любовь стремится проявить, а ты – как должное всё хорошее от неё принимаешь, лишь на недостатки внимание обращаешь – и бранишь… Ласки ей не хватает! Слова доброго от тебя она ждёт!
И люди в общине уж забыли, когда твою улыбку в последний раз видели!
– Что ж я им – скоморох какой?…
– Нет, отец! Но в страхе пред тобой люди жить стали! Не Божьего Мнения ждут о делах своих, а твоей немилости боятся! Не хорошо это!
– Да уж… Всё теперь неладно…
– Страх – любовь разрушает!
Ты ведь сам учил Меня, как воля одного человека, воюющая с волей другого, лад нарушает в пространстве вокруг. Ты сам показывал, как соединение силы, замыслов добрых и порывов любви творящей одновременно у многих душ – многократно умножает силу и энергию для деяний!
Всему этому ведь именно ты Меня учил! А души, соединившиеся в любви и трудах, – они великой силой становятся! Именно ради этого – общинами люди жить стали! А если Бог в том единении – Главный, то, сам знаешь!…
Ты заботой о людях, об общине живёшь. Через то – отдавание любви твоей совершается. Через то – пользу жизни своей в Служении Богу ты сам ощущаешь. Пойми, как значимо это! Как не хватает людям нашим того же!
Невозможно – для себя лишь совершенствованием заниматься и не «прокиснуть», словно щи, которые никто не ест много дней…
Ты, отец, всех по себе ровняешь. А не во всех любовь-устремлённость к Богу так сильна, как в тебе! Не для всех – Бог в жизни настолько важен уже стал, что любое испытание мелочью кажется!
Для того-то общинами люди жить стали, что много легче гореть любовью к Богу рядом с другими, кто тоже возгорелись!
Вот, если костёр горит – то все веточки и поленья в нём совместное пламя создают. Именно так – и община жить должна!
А если разворошить костёр, то по одиночке будут лишь слабо тлеть веточки и угаснут вскоре. Может, только большое бревно подольше погорит, но и оно – одно – угаснет…
Помнишь, ты медитации совместные прежде проводил? Помогал ты всем тогда Единство в Свете Божественном ощутить. Помнишь, как каждому поручения давал духовные, а не только по хозяйству? Может, возродить тебе сие?
… С того разговора Благослав переменился во многом. И Раду почаще приголубит, и с людьми суровости меньше стал проявлять, объяснять стал: отчего так решил и для чего сие нужно.
Вернул он в обычай и медитации общие. Любовь к Богу и любовь меж людьми – укрепились.
Снова покой и радость в общину вернулись.
Глава шестая: Встреча с Алексеем
Прошло ещё несколько лет.
Рада теперь училась многому у Радомира. Училась – ощущать Волю Божию в душе и проявлять Её. Училась – труждению души в освоении нового. Училась – видеть, ощущать собой-душой пространство на большом расстоянии. Училась – тому, как и без тела можно помогать людям так, как это делают невоплощённые Божественные Души.
Рада просила деда и – с разрешения его – ходила исцелять больных в деревнях дальних. Благослав стал иногда позволять внучке это делать. Хоть и боялся за неё, но понимал, что без практики она не сможет быть уверена в знаниях и умениях своих новых.
Молодая знахарка удивляла людей тем, что приходила, не званная ни кем, в тот дом, где беда была. А где жила она, откуда приходила – не знал никто.
Однажды поздней осенью Благослав и Рада собирали редкие целебные растения. Ушли они далеко от места, где община жила. Заночевали в лесу у костерка.
Рада перед сном привычно погрузилась душой в прозрачную тишину и покой. Но… в тишине этой явно и сильно звучал призыв о помощи от души сильной и чистой.
– Дедушка, слышишь? Кто-то в беду попал! Может, из наших кто?
– Слышу… Да только нет там из наших никого! Спи!
– Дедушка, позволь, посмотрю: что там случилось?
– Нет! Деревня эта слишком близка к общине нашей, не следует нам там появляться!
А страха смерти не должно быть в душе достойного человека: смерть лишь для тел существует!
Но и жизнью своей без смысла рисковать нам не следует!
– Ну, дедушка! Как же можно не помочь?
– Молчи ужо! Не для того Бог трудности и испытания людям в жизни посылает, чтобы мы за них решения подбирали…
Спи!
… Но Рада не могла заснуть. Столь явен и ярок был призыв к Богу о помощи, столь ярко и чисто горела та душа!
Рада ясновидением на ту ситуацию внимательно смотреть стала. Увидела ребёнка больного и мужчину молодого, который его исцелить пытался и о помощи в том исцелении Бога просил.
И было у Рады понимание, что должна она пойти и помочь, что благословляет Бог сие.
Позвала она Радомира, спросила совета.
– Тебе решать, доченька! Никто за тебя тут принять решение не в праве. Но очень многое в твоей жизни дальнейшей от выбора сего зависеть будет.
Сказал так, обнял, поцеловал нежно и ушёл.
Рада осталась одна пред выбором.
Она колебалась ещё немного… Проверяла, чтобы не личное желание всем помогать, не страх ослушаться дедушку, не страх повредить укромной жизни общинников руководили её выбором – но только лишь Божия Воля. Почувствовала, что позволяет Бог оказать ту помощь душе зовущей.
Решилась!
Поднялась тихо, чтобы Благослава не разбудить.
Прошептала: «Прости меня, дедушка, если неверно я Бога поняла, если не так что-то у меня выйдет!».
… Шла она долго. Быстро и легко шла, словно на крыльях летела. Звёзды сияли на небе, луна была яркая и освещала неприметные звериные тропы – словно путь перед Радой сам расстилался.
А призыв о помощи был ровным, сильным, бескорыстным. Словно огонь горел в пространстве, не затухая ни на минуту. Видеть направление, куда нужно идти, было очень легко.
Уже утром, когда ярко засияло взошедшее солнце, Рада дошла до нужного места в деревне и нашла тот дом.
Открыла ей девочка-подросток. Не испугалась незнакомки, словно ждала чуда Божественного, которое вот-вот совершиться должно.
Рада увидела в постели больного мальчика, мужчину на коленях молящегося в облачении монашеском: «Ну вот, досвоевольничалась!»
Волну страха, который попытался возникнуть, она отмела, словно серую тень: «Что ж, если смерть тела принять следует, то нужно спокойно и достойно это сделать, как отец мой когда-то!».
Посмотрела ещё раз душою на мужчину того.
Не было ощущения опасности от него.
Божий Свет в его сердце духовном горел ярко! Сквозь руки он тот Свет пропустить старался. Но не понимал сам до ясности, что и как следует делать. Исцелить мальчика он пытался, да не получалось у него…
Навстречу Раде поднялась стоявшая на коленях перед иконами заплаканная женщина. В ней не было уже ни сил, ни надежды, были лишь сумбур в мыслях, подавленность и ощущение виновности собственной во всём…
Она едва держалась на ногах и плохо осознавала происходящее.
Рада поклонилась всем – земным поклоном. Сказала, что вылечит мальчика.
Никто из присутствующих не удивился ни приходу Рады, ни тому, как она узнала о болезни ребёнка.
Присутствие Божественной Силы в себе Рада ощущала ясно. Спокойно было на душе от понимания, что она имеет право сейчас излить эту Божию Силу, что это нужно увидеть и монаху сему, и девочке, и этой несчастной женщине…
Она наложила руки и попросила Божественный Свет пролиться, смывая из тела ребёнка все тёмные сгустки болезненных энергий, восстанавливая чистоту, возвращая телу здоровье.
… Когда она уходила, то вновь посмотрела на монаха. Он спал на лавке в сенях…
Спокойное и счастливое выражение лица… Он душой растворился в Свете Божественном, Который заполнял всё пространство вокруг. Он растворился душой в Свете так, словно это было ему привычно.
Такой красоты и чистоты души Рада давно не видала!…
И лицо его было спокойно и прекрасно! Мягкие светлые пряди чуть вьющихся волос… Счастливая улыбка тронула губы спящего…
… Рада шла обратно, а сама всё вспоминала этого человека. Вот ведь, монах, священник – а такая чистота и сила души!… Ведь прежде думала, что так не бывает!
К Благославу пришла, повинилась, что ослушалась. Рассказала обо всём.
Дед молча и недовольно слушал, хмурил брови.
Но Рада всё же решилась просить:
– Позволь мне с этим человеком поговорить!
– Нет, забудь! Довольно того, что ослушалась! Беды бы с того, что уже натворила, не настало бы!…
… Рада повиновалась.
Она не искала сама встречи…
Она просто радовалась тому, что есть на Земле такая душа – светлая и любящая! И это знание осветило и её жизнь теперь.
Рада влюбилась.
Любовь распустилась в душе неудержимо: как вешние воды, как живительная сила пробуждения природы!
Радость и нежность теперь заливали всё вокруг, изливаясь из души прозрачным сияющим потоком! Это было – неудержимо! Это было – раскрытие таинственных глубин, в которых сия нежность хранится до той весны, которая приходит к душе в свой срок – и распускается цветок любви!
Глава седьмая: Новая встреча
С того дня, когда Алексей видел чудесное исцеление, совершённое через Раду, он некоторое время надеялся, что вновь встретит её и узнает от неё то, как обрела она сие умение. Но никто ничего про таинственную знахарку не знал и никогда прежде её не видел.
Со временем Алексею иногда стало даже казаться, что всё произошедшее было лишь видением дивным, явленным Богом.
Он жил – как прежде. В одиноком своём предстоянии пред Богом он старался походить на старца Николая и таким же, как его жизнь, видел и своё будущее…
Прошли осень, зима… Наступила весна.
Снег уже сошёл вовсе. Ярко пробуждалась природа в этот год.
* * *
И вот однажды той весной Алексей заплутал в лесу.
В первый раз с ним случилось такое! Столько ведь лет уже здесь в тайге прожил! Всегда ведь легко примечал и запоминал дорогу! Как бы далеко ни уходил – всегда направление верное, как обратно выйти, знал!
Но сейчас он шёл и шёл, выбился из сил и не представлял даже, в каком направлении теперь двигаться. К вечеру явным стало присутствие близкое волчьей стаи. Алексей развёл костёр. Волки не приближались, боясь огня, а потом и вовсе ушли.
Заночевал у костра…
… Утро было ясным, всё вокруг сияло и искрилось в свете восходящего солнышка!
«Как глупо будет вот просто так – ни за что, ни для кого – погибнуть среди этой красоты дивной!» – подумал Алексей. Он спокойно так об этом подумал, без страха, без печали.
Легко потекли слова молитвы:
«Боже, выведи! Укажи мне путь – если на то есть Воля Твоя!»
Он словно притих сам в тишине внутренней – и затем зашагал уверенно и быстро в ту сторону, в которую, как ему показалось, направлял его Бог.
* * *
Охранявшие покой и безопасность общины два сильных молодых мужчины заметили монаха, который прямиком направлялся к их поселению – причём так быстро и уверенно, словно знал дорогу.
Посовещавшись меж собой, они решили его связать и привести к старейшине Благославу, чтобы выяснить: откуда взялся, что задумал сей лазутчик и как с ним поступить.
С холщёвым мешком на голове, чтобы не приметил дороги, со связанными руками Алексея долго вели куда-то. Он даже не успел увидеть связавших его. Они действовали слаженно и ловко, не били, боли никакой не причиняли. Шли молча.
По тому, как сбавили шаг, как вокруг послышались голоса, – Алексей догадался, что пришли в селение.
С него сняли мешок – и он увидел окруживших его людей.
Перед ним стоял высокий, с белоснежными от седины волосами и бородой, могучий, несмотря на годы, старик, держащий в руке посох. Алексея, поставили перед сим стариком – видно, старейшиной сей общины. Вроде – как на суд.
Старик смотрел на Алексея некоторое время как то особенно, словно насквозь видел, затем заговорил с двумя рослыми парнями, которые всё ещё держали связанного Алексея за плечи с обеих сторон.
– Ну что вы наделали? Зачем сюда притащили? Не соглядатай, не мыслит злого! Вот любуйтесь сами – даже страху не имеет! Что с ним делать теперь?
– Прости нас, Благослав! Не знали, что делать: прямиком к нам шёл, словно дорогу знал. Вот и решили к тебе вести…
… Собравшиеся вокруг люди были благожелательны, спокойны, смотрели молча на происходящее и ждали решения старейшины.
И тут, вдруг, Алексей увидел среди окруживших его общинников… ту целительницу!
Вспыхнуло всё внутри от радости великой!
Подумал: «Так вот зачем Бог сюда вёл!»
Алексей заметил, что от старейшины не укрывалось ничто. Похоже, мысли других людей он словно в открытой книге читал:
– Так вот, стало быть, каков твой монах, внучка!… Сердце открытое имеет, помыслы чисты! Ступай на стол накрой, Рада! Все соберёмся: решать, что с ним делать нам теперь предстоит.
Рада поклонилась старейшине, мельком из-под ресниц ещё раз взглянула на Алексея с лаской, теплотой и ободрением. И затем пошла к избе.
Величественный старик посмотрел вновь на Алексея, словно насквозь пронизывая взглядом:
– Гостем будешь, Алексий, раз Бог тебя сюда привёл!
Меня зовут Благослав, старейшина я сей общины и Раде дедом прихожусь.
… Едва заметная улыбка тронула его губы, когда при имени Рады радость вновь всколыхнулась в Алексее – от понимания чуда и Промысла Божьего!
И уже обращаясь к тем, кто Алексея держали с обеих сторон за плечи, Благослав произнёс:
– Да развяжите же его, олухи!
… Потом пошёл, не оборачиваясь, к избе, уверенный в полном послушании всех вокруг.
* * *
Сели за длинный стол, покрытый небелёной холстиной.
За столом собрались многие взрослые члены общины: мужчины, женщины. Рада тоже села рядом с дедом, когда закончила подавать на стол.
Еда была простая: хлеб, овощи отваренные с травами свежими, капуста квашеная, грибы солёные.
Ели молча, не торопясь, в тишине.
После Рада принесла заваренные душистые травы и мёд.
Испив, старейшина заговорил:
– Ты вот, Алексий, думаешь, что в становище староверов-раскольников ты угодил? Что скрываемся мы от карательных войск, чтобы выжить и веру сохранить свою? Так? Ну говори вслух всё, как ты мыслишь, что на сердце содержишь, чтобы все здесь про твои думы знали!
… Алексей помнил пепелище, помнил сожжённых заживо раскольников и хотел, чтобы этих людей не постигла подобная страшная участь.
Он заговорил горячо, искренне:
– Нет разницы в том, как персты сложить, чтобы крестное знаменье наложить! Иисусу мы свои молитвы возносим и Отцу Его Небесному, во власти Которого все жизни наши! В обрядах же только – различие! А сие – пустое! Из-за сего не стоит жизни и отбирать, и отдавать!…
Покрестить я всех могу по обрядам новым – и не будет тогда притеснений и гонений в жизнях ваших!
Иисус любовь заповедовал меж людьми иметь, чтобы все – как братья и сёстры пред Ним были!
Так почто же мы разделяем сами там, где миру и вере чистой быть место?!
… Благослав заулыбался:
– Вот, видали, слыхали?! Такое, оказывается, тоже может быть!…
… Затем уже Алексею сказал:
– Не всё ты про нас, Алексий, понял!… Не староверы-раскольники мы!…
На Руси и прежде христианства – люди жили, Богу служа!…
– Вы – язычники, выходит?
– Ещё прежде, чем на Русь пришло христианство, стали Знания настоящие о Боге – обрядами заменяться…
Повелели князья сделать идолов, изображающих «богов», повелели ритуалы совершать перед теми идолами – чтобы в подчинении и страхе ослушания народ жил.
Так появилось то самое язычество.
Утвердили те властители язычество – вместо Знаний, что люди от Бога напрямую имели.
Чтобы свой «порядок» утвердить – было велено жертвы «богам» и жрецам приносить…
Так и разучились очень многие люди Бога Живого видеть и ощущать!
Реальность – идолами, из дерева вырезанными или из камня вытесанными, заменили…
О живом общении с Богом – так и позабылось…
Волхвы немногие память о том Знании и умения великие хранили. Но в леса они ушли… Их – колдунами называть стали…
Вот к таким «колдунам» ты и угодил, Алексий! И это тебе теперь впору решать: отречься ли от веры своей прежней ради Знания Великого – или не отречься…
Ладно, потрапезничали, поговорили…
Ступайте с миром, други!
А ты, Рада, гостя устрой на ночлег да на вопросы его ответы дай!