Пламя. Очень аполитичная история

Никто не приехал тушить здание администрации до тех пор, пока крыша не обвалилась вовнутрь. Жители соседних домов той ночью крепко спали, никто не заметил ни начала пожара, ни его причины.

Марк долго бродил по улицам города, окутанный дымом и утренним туманом. Когда он на рассвете вернулся в гостиницу, и его встретил мрачный Филимон, они долго стояли друг напротив друга, не говоря ни слова. Глаза Мастера сверкнули металлическим отблеском, и он тяжело ударил Фила в лицо кулаком. Тот согнулся под его ударом, но отвечать не посмел. Марк устало направился в спальню, не глядя на него.

Глава 3

Ни утром, ни на следующий день Алина так и не рассказала подруге о том, что провела ночь с мужчиной намного старше себя самой. О том, что поведал ей помощник Марка, она тоже умолчала. Тогда, у горящего здания администрации, посмотрев в глаза, где отражалось пламя, она поверила во всё, но совершенно не знала, что ей дальше со всем этим делать. Словно бы выжидая чего-то особенного, она затихла и продолжила жить. Перестала ходить на митинги и выводить из себя общественных деятелей. Знакомые с удивлением наблюдали в ней новую трансформацию, а Татьяна говорила всем за спиной Алины, что так обычно она ведёт себя перед бурей: затихает, чтобы потом взорваться с новой силой.

Так и случилось в вечер второго дня – соседки по комнате собирались идти в ночной клуб, наблюдая за ними, девушка мяла в руках кофту от костюма, принесённого ей Филом в тот злополучный вечер. Она слышала их разговоры об огне в лесу и о потерявшейся команде пожарников, самовольно выехавшей на тушение большого очага, о том, что здание администрации теперь придётся сносить и отстраивать заново, поскольку восстановлению оно уже явно не подлежит. Алина вдруг поняла, что всего за два дня совершенно выпала из жизни. Ничего из этого она до сих пор не знала, никого не слушала и не говорила ни с кем, казалось, уже целую вечность.

Татьяна, пытаясь влезть в зелёные лакированные туфли, взятые на прокат у соседки, поймала на себе её взгляд:

– Идёшь с нами?

– Иду, – решительно кивнула Алина. Она бросила кофту в мусорное ведро, достав из шкафа чёрное платье в крупных пайетках.

Они долго ждали какого-то Кирилла у входа в клуб, рыжеволосая Татьяна уверяла, что он вот-вот подъедет, девушки нелепо топтались по кривому асфальту на каблуках. Уже порядком стемнело, и предночная свежесть напоминала о том, что осень уже вступает в свои права. Первая половина сентября хотя и выдалась жаркой, но заметно остужала по ночам любителей побродить по темноте. Потирая голые плечи, девушка жалела о том, что не взяла с собой куртку. Небо понемногу застилали тёмные грозовые тучи, которые ветер трепал и перемешивал в темноте.

Появление молодого человека с огромным букетом роз ошеломило всех. Сначала они подумали, что это и есть тот самый Кирилл, который должен был приехать и за всех заплатить, а две девушки из компании уже с ярко выраженной завистью посмотрели на Татьяну, которая, однако, пожала плечами. Она знала, что это не тот, кого они ждут. Знала это и Алина.

Филимон молча протянул ей букет тёмно-красных бархатных цветов, но она отступила назад, качая головой. Она видела, что взгляд его вполне дружелюбен, на лице парня было написано даже сожаление. Видя реакцию девушки, он склонился, положил букет к её ногам. Ей не понравился этот глупый жест, Алина утвердилась в своём решении:

– Нет. – Снова покачала она головой.

И тут он отступил в сторону. На дороге метрах в тридцати от неё стоял Марк, напряженно наблюдая за происходящим. Его беспристрастное прежде лицо теперь казалось высеченным из камня. И только по глазам его она поняла, что внутри мужчины кипит целая буря эмоций. Как и тогда, в парке, взор его пронизывал насквозь, поражал своей глубиной и обжигал, сковывал. Все мысли остановились в голове девушки, она лишь скользила взглядом по его фигуре, одетой все в тот же строгий костюм, по лицу, испещрённому морщинами, по губам, сложившимся в одну прямую линию. Он был настолько бездвижен, холоден и далёк, что ей захотелось броситься к нему навстречу. Именно это она и сделала: перешагнув через нелепый букет, Алина медленным, но уверенным шагом направилась к Мастеру. Тенью за ней тихо последовал Фил.

– Я хочу узнать тебя немного лучше, – сказала она, подойдя вплотную к Марку. Не говоря ни слова, он чуть наклонился, подхватил её на руки. Словно бы забирая то, что принадлежит ему по праву, он нёс её к уже знакомой гостинице, не обращая внимания на то, что она улыбается:

– Ты можешь поставить меня на землю, я никуда не сбегу, – пошутила она, но он только строго ответил ей:

– Тихо. – И продолжил без усталости нести её на себе.

Филимон потерялся где-то по дороге за ними, а в нос бил ужасный запах горящего где-то пластика, но всё это никак не отвлекало девушку от происходящего: так и дойдя с ней на руках до гостиницы, Марк поднялся вместе с Алиной по лестнице, не без труда открыл дверь номера и отпустил девушку только войдя в спальню, на кровать.

– Я могу переночевать в гостиной, – сказал он ей, немного отстраняясь.

– Нет, – покачала она головой: – Ты не можешь. Я уже поняла, что ты пользуешься желанием переубедить тебя, чтобы добиться своего, как часто поступаю и я. Но хочу снова почувствовать тебя. Близко, как тем вечером. А после мы поговорим.

Марк широко улыбнулся, так, что по спине её пробежался холод:

– Мне не нравится твоё платье, ужасное… – Смеясь, проговорил он: – Хорошо, что ты не пошла в нём никуда.

Он прекрасно знал, что они могли больше никогда не встретиться. Компания девушек и Кирилл, не дождавшись Алину назад, вошли в клуб, который уже начинал разгораться. Громкая музыка заглушила шум быстро распространяющегося пламени, о пожаре посетители узнали только тогда, когда с потолка на них обрушился огненный дождь из горящего серпантина и декораций.

Татьяна потеряла друзей, мечась в толпе, едва уворачиваясь от пламени, падающего сверху и горящих людей, в панике несущихся куда попало. Было страшно, как в бредовом сне, она всё время пыталась вдохнуть поглубже, чтобы успокоиться, но не могла – кислорода в помещении становилось всё меньше. Люди, неподготовленные к подобной страшной ситуации и обезумевшие, губили сами себя, нелепо мчась по кругу, вместо того, чтобы найти выход.

Кто-то схватил её за руку и потащил за собой. Сначала она даже попыталась сопротивляться, потому что человек этот был ей не знаком, но потом она узнала его по одежде – этот же парень принес к входу в клуб букет роз для Алины. В хороводе лиц, мелькавших мимо, испуганных и отчаявшихся, она увидела худого блондина с характерной складкой на подбородке. Его затуманенный взгляд показывал, что Герман совсем сбит с толку и не знает, что делать. Это и был её маг шестнадцатого уровня, игроман, который никак не попадался в сети рыжеволосой студентки.

– Гера! – Закричала она, из последних сил хватая его за руку. Обоих их Фил вытащил через главный ход наружу. Обернувшись на горящее здание, Татьяна увидела, что в раскрытых дверях воет огонь, поэтому никто не может выйти. Очевидно, люди внутри попросту не могут найти пожарный запасной выход. Герман, которого она тащила всё это время за руку следом за собой, закашлявшись, упал на асфальт. Она заботливо склонилась над ним, не зная, чем помочь. В то же мгновение к клубу подъехали две пожарные машины, а за ними и скорая помощь.

Кто-то из команды подозвал к себе девушку, пока врачи занимались молодым человеком, чтобы уточнить, что именно произошло:

– Как давно заметили огонь? – Спросил у неё человек в оранжевой форме.

– Я не могу точно сказать, возможно, полчаса назад потолок начал гореть и сыпаться на нас, – несмело начала Татьяна и, заметив удивление на лице спрашивающего, замолчала.

– Вы вышли из помещения? Через какой выход?

– Там, – указала она на главный вход, где всё пылало: – Буквально несколько минут назад меня и Геру вывел парень, – она начала оглядываться в поисках Филимона, но вскоре поняла, что его нигде нет. Он попросту исчез, вытянув их следом за собой из горящего ада.

– Там? – С еще большим сомнением переспросил пожарный: – Вход загорелся только что? Где остальные, кто смог выйти?!

– Я не знаю, – покачала она головой, почувствовав сильное головокружение.

Поняв, что девушка падает в обморок, он дотащил её до машины скорой помощи и передал врачам, а сам направился к напарнику. Команда уже активно начала заливать огонь, но шансов спасти людей внутри практически не было.

– Говорит, их вывел кто-то через главный вход, – кивнул он в сторону клуба.

Его друг покачал головой:

– Не возможно. Похоже, что он горит уже давно, задолго до нашего приезда, и как бы они смогли там пройти, даже не обгорев? Надышались дымом…

С треском начала обваливаться крыша двухэтажного строения, столб огня поднялся в небо, источая страшный запах копоти и смерти. Лишь после этого тяжелые ночные тучи начали проливаться дождём, словно бы даже природа оплакивала судьбу людей, пришедших сюда сегодня.

Вся мокрая от пота, Алина скинула с себя одеяло, желая немного остыть. Духота комнаты не позволяла свободно дышать, и она подумала о том, что надо бы открыть окно. Словно бы читая её мысли, Марк, набросив халат, поднялся и распахнул створки настежь.

– Дождь? – Удивилась она.

Он кивнул, обернувшись, и, придвинув к себе пепельницу на подоконнике, закурил. С улыбкой и явным удовольствием Марк смотрел на Алину, потягивающуюся в постели. Заметив это, она демонстративно поднялась и направилась к нему. Девушка поцеловала мастера в губы, подбородок, шею, грудь, спускаясь всё ниже, пока, наконец, не опустилась перед ним на колени.

– Иди в постель, – остановил он её.

– Почему?

– Мы стоим у окна.

– Ерунда, – прошептала она с усмешкой, снова покрывая его поцелуями.

– Нет, – Марк отстранился: – Иди в постель. Я закончу курить и присоединюсь к тебе.

С обиженным лицом Алина поднялась и стремительно направилась к кровати. Легла, и плотно укрылась одеялом:

– Почему?

– Есть вещи, – серьёзно произнёс он: – Которые должны оставаться только между двумя людьми.

– Иногда можно и немного похулиганить, – возразила она, но он отрицательно покачал головой:

– Вот с такими мыслями и совершается огромное количество глупостей. Немного перерастает в «рискнуть для разнообразия», а потом и еще дальше…

– Кажется, кто-то начинает по-стариковски ворчать, – пошутила она над его возрастом: – Сколько тебе, две-три тысячи лет?

Он улыбнулся ей:

– Я не против интимных откровений, скажем, в искусстве. Но сейчас люди перешли все границы дозволенного. Секс в фильмах, книгах, комиксах, на страницах журналов, пропаганда ранних связей… Порнография ради порнографии, а стоит ли выставлять интимные отношения на показ только ради того, чтобы их кто-то увидел?

Девушка задумчиво нахмурилась:

– Я думаю, ты неправ. Да, возможно, сейчас слишком много всего опошленного, но, если бы не было подобных фильмов или книг, многие молодые люди не узнали бы полного разнообразия…

Марк расхохотался над ней. Он видел, что Алине было слегка неловко говорить на эту тему, но хотел узнать, как далеко она может зайти в своих рассуждениях:

– Моя дорогая, – перебил он её: – Отношения между мужчиной и женщиной существуют уже не одно столетие, ты действительно думаешь, что без фильма, который и к реальности-то не имеет особого отношения, двое влюблённых и вожделенных друг другом людей не разберутся, что им делать?

Наскоро выдохнув дым в окно, он затушил сигарету и, подойдя к кровати, присел на край. Мастер потянул девушку за ноги, так, чтобы она легла головой на подушку, а не сидела. Одеяло, скинутое на бок, свалилось на пол с другой стороны постели, Марк оказался сверху, нежно целуя девушку в губы.

Дождь на улице шумел не переставая. Он заливал подоконник и часть пола у окна, но Алина не слышала этого. Устало прижавшись к предплечью мужчины, она крепко спала.

Впервые прекрасно осознавая, что это сон, обнаженная, она шла вслед за самой собой по коридору той самой гостиницы, в которой уснула. Очень яркое солнце ослепило её, когда Алина, одетая в пышное синее платье с золотой вышивкой, открыла дверь номера Марка. Он сидел в гостиной в кресле за кофейным столиком, явно собираясь завтракать. Белая рубашка больно резала глаза.

– Я очень ждал, что однажды ты вернёшься, – обратился он к одетой Алине, лицо которой было холодным и безразличным. Правая рука её выглянула из складок объёмного платья, и в сжатой крепко ладони показался обыкновенный столовый нож.

Мастер только кивнул, с нежностью смотря в лицо девушки. Подойдя ближе, она с размаху ударила его в грудь.

Спящая заметила, что завтрак был накрыт на двоих, и он явно ждал её прихода. Сердце её забилось, когда она поняла, что Марк смотрит на неё тёплыми, полными чувства глазами, а лицо его медленно бледнеет, покрываясь чёрными трещинами. Глаза Мастера в последний раз блеснули, подарив Алине свой металлический оттенок, и тело его рассыпалось в прах.

Она проснулась, резко сев в кровати. Его снова не было рядом, но услышав шаги и голоса в гостиной, девушка поняла, что уже наступило утро, и он разговаривает с Филом, который принёс в номер их завтрак. Она поднялась с кровати и накинула на себя халат.

Глава 4

Тихо опустившись на стул, стоявший напротив кресла, где расположился Марк, Алина с улыбкой кивнула Филу, и потянулась за чашкой кофе. В её голове мысли метались от стены к стене, она боялась поднять взгляд: вдруг он знает, что приснилось ей? Вдруг он сейчас её обвинит? Молчание продолжалось еще некоторое время, пока он не окликнул её приятным, бархатным голосом:

– Алина?

Она посмотрела ему в глаза и поняла – он всё видел вместе с ней, но, почему-то, по-прежнему улыбается:

– Мы не успели вчера поговорить, как я обещал тебе. Я тебя приглашаю на прогулку по городу.

– Я уже всё равно проспала все занятия, – пожала она плечами.

Марк криво усмехнулся, будто бы собирался сказать что-то крайне постыдное:

– Только сначала купим тебе другое платье.

Необыкновенно солнечный день как раз располагал к прогулке, ранние лучи еще не успели прогреть воздух, пахнущий дождём и углём. Шагая вместе с ним, держась за руку, Алине, в новом небесно-голубом платье и белых балетках было так легко и счастливо, она с трудом могла поверить в то, что рядом шел демон, принёсший в город смерть и пламя.

Кто-то обгонял их, спеша на работу, многие шли навстречу, переговариваясь или посматривая на часы. Пёстрые люди болтали по телефону, отчитывали детей, угрюмо толкались, ворчали, стоя на автобусных остановках и весело приветствовали друг друга, тепло пожимая руки. Улыбки и гримасы отчаянья окружали пару, шедшую без особого маршрута, куда глаза глядят.

Среди многих спешащих девушка обратила внимание на огненно-рыжую девочку лет шести, худую и высокую, шедшую по бордюру цветочной клумбы на цыпочках. Её мама, радостно улыбающаяся, хлопала в ладоши, поддерживая дочку. Веснушчатая, как солнышко, она дошла до конца, спрыгнула на асфальт и театрально поклонилась, задорно рассмеявшись. Сцена беззаботного детства не могла оставить никого равнодушным, прохожие улыбались, оглядываясь на яркую девчушку.

Видя, что Алина засмотрелась на неё, Марк чуть склонился к уху девушки, начав рассказывать:

– Это прекрасное существо зовут Милана. И ей нельзя есть хлеб, печенье, любые конфеты. Никакого торта на день рождение. Всё потому, что мама девочки отчаянно хочет для дочки самого лучшего. Когда малышке исполнилось два года, она отвела её в секцию балета, где у Милы нашли несомненный талант. Теперь она пропадает в танцклассах, пока другие дети бездельничают на площадках во дворе. Разумеется, на экипировку и обучение уходят все финансы семьи, поэтому они не ездят на отдых в отпуск, не мечтают о новой квартире или не копят на новую машину. Мама и папа нашли своё счастье в том, чтобы превратить свою дочь в звезду балета.

Девушка пожала плечами:

– Это цена за огромный успех в будущем, разве не так? Сколько знаменитых спортсменов, артистов и художников воспитали именно их родители, потому что усердно заботились о том, чтобы ребёнок имел возможность проявить себя в том, в чём он талантлив?

– Успех придёт к ней в девятнадцать, – кивнул Марк: – Тогда же она покончит с жизнью, потому что не вынесет нагрузок и давления, свалившихся на неё не по её воле и выбору. В прощальной записке матери она проклянёт её, написав, что всегда хотела жить жизнью обычного человека. Многие дети достигают успеха, благодаря своим родителям, и становятся известными. А о скольких загубленных непомерными амбициями мы не узнаём?

Проглотив ком, подступивший к горлу, она оглянулась. Девочка всё так же беззаботно шла рядом со своей любимой мамой, подпрыгивая на ходу. Только теперь Алина заметила на её голове собранные в тугой пучок волосы, затянутые сеткой, как обычно делают балерины.

– Вот эта пара вызывает моё искреннее восхищение, – Марк едва заметно указал на идущих впереди мужчину и женщину. Супруга была необъятных размеров, в чёрном спортивном костюме. На нём красовалась военная форма: – Они так ласковы и милы друг с другом на людях, но едва закрывается дверь их квартиры… – Мастер с усмешкой покачал головой: – Откуда только столько артистизма? Казалось бы, обычная история. Он продолжает с ней жить, потому что она родила ему двоих детей, которых он не может оставить. Дети уже ходят в школу, но она не хочет ни работать, ни заниматься домом. Он бьёт её, и за это она ему мстит бардаком и отсутствием обеда на плите после работы. Очень даже может быть, что они еще могли бы встретить своё счастье порознь, но этого не случится. Прибывая в несчастье, они не разведутся, и, по дороге в свой огород за городом, разобьются на машине вместе с детьми, угробив еще пятерых подростков, выехавших прокатиться по трассе. Они, как и всегда, будут горячо ссориться за рулём, не заметив, что выехали на встречную полосу.

Некоторое время Марк молчал, не глядя на неё. Весёлое настроение Алины улетучилось, она поняла, о чём он хотел поговорить, и что рассказать девушке.

Мастер снова указал куда-то:

– Вот та бабушка всё время подкармливает кошек, живущих в подвале её девятиэтажки, частенько таская их в подъезд, когда наступает зима. Вместе с кошками в подвале живут блохи, которые неизбежно лезут в квартиры к жителям первого этажа. Ты когда-нибудь мучилась от блох? – С усмешкой осведомился Марк.

– Нет… – Тихо ответила она ему.

– Это очень малоприятно, скажу тебе. Поэтому одна из соседок, которую только-только выпишут из роддома с грудным ребёнком, начнёт жаловаться на неё по самым разным инстанциям. Толку не будет, не смотря на грудного ребёнка, искусанного блохами. Не будет до тех пор, пока этот самый ребёнок не подрастёт, и, возвращаясь из школы, не поскользнётся на луже кошачьей мочи на лестнице. Перелом позвоночника станет достаточным поводом для того, чтобы отловить со всей округи бездомных животных. Но, как ты понимаешь, особой пользы это не принесёт. Сердобольная бабушка, получившая только выговор от главной по дому, притащит откуда-то новых котят, и всё начнётся заново.

Вон у той женщины очень короткая история. Она живёт с взрослой дочерью, у которой не складывается личная жизнь. Мать считает, что она очень близка с дочкой, и что та всё ей рассказывает. На самом же деле, та, зная, как остро мать всегда осуждает неравные браки, скрывает от неё отношения с высокопоставленным мужчиной гораздо старше себя. В один прекрасный день женщина найдёт письма, которые романтично пишет старик своей молодой избраннице, и позвонит дочери. Она скажет, что не может пережить того, что дочка связалась с таким человеком, и собирается покончить с собой. Девушка сядет в машину и помчится домой, второпях слишком разгонится и столкнётся с другой машиной во время обгона. Она погибнет, когда как мать всего лишь собиралась надавить на её чувства, дабы «направить на путь истинный».

Две подруги на лавочке – премилые женщины. Обе всегда мечтали о большой семье, у одной из них трое детей, у другой – четверо. И это прекрасно, не смотря на то, что обе уверены в том, что детей нужно, как они говорят, «социализировать» как можно раньше, освобождая для себя любимой как можно больше времени. Обе вполне обеспечены мужьями, при этом, они, всеми правдами и неправдами пристраивают детей в ясли с годовалого возраста, разрывая необходимую психологическую связь ребёнка с матерью и семьёй. Дети одной в будущем вырастут убийцами, все трое. Вторая будет долго мучиться, в чем же проблема, от чего её малютки так психологически неуравновешенны и агрессивны. Она разведётся с мужем, начав обвинять его в дурном влиянии, и закончит свою жизнь в психиатрической лечебнице вместе со старшим из своих детей. Двое из младших покинут город, никогда не навестят мать, и будут так же не любить и своих детей, срывая на них свою злобу. Самый младший погибнет в пьяной драке еще в свой переходный возраст.

Навстречу нам идёт парень, который занимается попрошайничеством. Помимо того, что в соцсетях он выкладывает фотографии больных детей и животных, собирая переводами внушительные суммы денег, направленных людьми на лечение кого-то, он каждый вечер у аптеки стоит с телефоном в руках, изображая из себя немого. В телефоне он показывает прохожим одну и ту же надпись «я потерялся, дайте мне, пожалуйста, пятьдесят рублей на проезд».

Вон там, у дороги, стоит тоже прелюбопытная троица: молодая девушка и мать с ребёнком в инвалидной коляске. Девушка спрашивает, как идут дела с лечением мальчика. Каждый месяц она переводит всю свою зарплату на счёт этой семьи в качестве благотворительности, а сама живёт на средства престарелых родителей. Ей не важно, что семья с мальчиком в коляске живёт благополучнее и обеспеченнее, чем она сама. Лечение в Израиле и хорошо обставленная квартира обходятся недешево. Для того чтобы обеспечить сыну достойный уход, они раз в месяц заказывают фотосессии у дорогостоящих фотографов, чтобы потом разместить эти снимки везде, где люди увидят их горе и страдания. И помогут, чем смогут, не смотря на то, что помочь даже самим себе уже нечем.

– Но это же ребёнок-инвалид… – Прошептала Алина, глядя на Марка, как на чудовище.

– Да, но почему-то, именно люди с неизлечимыми болезнями или инвалидностью здесь, в этом городе, часто ведут себя так, будто бы остальные обязаны им тем, что здоровы. Об этом никто не говорит, это – стыдно. Стыдно обвинить инвалида в том, что он не прав, стыдно признать, что он, порой, плох как человек. Не физически, а морально. Потому что если кто-то заговорит об этом, общество начнёт плевать в него. Точно так же, как если бы та девушка с новорождённым ребёнком отравила бы кошек в подвале. Сколько бы осуждения она получила. Между тем, коснись эта проблема тебя самой, что бы ты сделала?

– Я бы… наверное, раздала бы котят…

– Ты?! – Марк оглушительно расхохотался так, что окружающие с удивлением и негодованием начали смотреть на него: – Уверяю тебя, моя дорогая, если бы… – Он всё еще смеялся: – Ты бы их сама задушила. Честно, я так думаю. Тебе бы хватило духу.

– А что ты сам думаешь на счет этих котов в подвалах и подворотнях? – Нахмурилась она.

– Я всегда считал, что проблема бездомных животных – это проблема людей, а не самих животных, – Марк стал серьёзным: – Никто из этих бабулек, носящихся с чашками и пластиковыми контейнерами, не бегают в лес посмотреть, а не голодные ли там ежи или оленята. Люди сами создали себе ад и продолжают жить в нём, не смотря ни на свои мучения, ни на мучения меньших. Если бездомного кота изуродуют такие же бездомные собаки, часто находятся волонтёры, на деньги жертвующих таскающие бедное животное по клиникам. Если в лесу один медведь задерёт другого, никто об этом даже не узнает. Я серьёзно считаю, что люди в городе не должны держать животных дома. Никаких. Город – территория людей. А вы тащите сюда бедное существо, для того, чтобы утром, уходя на работу, запереть его в четырёх бетонных стенах. Называете его «членом семьи», даже не удосужившись спросить, хочет ли он, чтобы вы кормили его сухим кормом и лупили тапками за лужу в коридоре. – Мастер тяжело вздохнул: – Их участь незавидна, впрочем, так же, как и участь многих людей. Вот тебе еще один пример того, что стыдно.

Алина посмотрела в направлении, куда указал Марк. Из цветочного киоска вышел мужчина. Он с трудом переставлял ноги, левая рука бессильно висела при ходьбе. Лицо его, выразительное и достаточно привлекательное пересекал рваный шрам от носа до правого уха.

– Молодого человека зовут Андрей, – холодно произнёс Марк: – Он пришел в цветочный магазин, потому что хозяйка ему нравится, и он собирался купить у неё горшок для комнатного цветка, чтобы якобы «не ходить просто так». Но, так как его пенсия по инвалидности в этом месяце уже закончилась, и денег на пустые траты у него нет, он решил попросить хозяйку, молодую девушку, отложить ему этот горшочек на месяц. Она отказала, и он, выйдя из себя, очень неприятно нагрубил ей.

Девушка заметила, что Андрей, действительно, не смотря на свою медлительность в движениях, был неимоверно зол, лицо его горело.

– Казалось бы, что может быть проще: отложить керамический горшок для человека, который получает пенсию по инвалидности? Тем более что она хозяйка магазинчика. – Пожал плечами её спутник: – Однако несчастная сама хватается за каждую копейку. У неё двое детей и два кредита. Муж безвозвратно ушел, потому что ему надоели тяготы семейной жизни. Она не может позволить себе откладывать товар, который, возможно, купит кто-то другой. А он, с трудом передвигающийся, с одной рабочей рукой, пенсию по инвалидности получает за то, что, будучи в страшно пьяном состоянии, подрался со своим приятелем из-за пакетика наркотика на курином дерьме. У друга оказался в руке нож, и он едва не зарезал насмерть своего товарища. Хозяйка цветочного ларька сейчас плачет, потому что он очень грубо обозвал её, не смотря на то, что она объяснила ему свою тяжелую ситуацию. Если бы она рассказала кому-то из своих знакомых о произошедшем, они осудили бы её. Она отказала в просьбе человеку, который, физически, слабее её, инвалиду.

Они шли дальше, повернув на широкий, солнечный проспект.

– Вон тот мужчина после развода с женой специально устроился на низкооплачиваемую официальную работу, чтобы иметь возможность подрабатывать в свободное время, выплачивая максимально низкие алименты. А ведь это его дети, обе девочки. – Марк продолжал нашептывать ей истории, которые она уже не раз могла слышать и в повседневной жизни, но никогда не обращала внимания, насколько они многочисленны и чем заканчиваются: – Обе после школы не смогут поступить на бюджет в ВУЗе и останутся на год без учёбы и средств к существованию, потому что их мать, воспитывая дочек до совершеннолетия, погрязнет в долгах и не сможет и дальше их содержать. Одна станет обыкновенной продавщицей. Ну, а вторая начнёт куролесить и закончит в двадцать восемь со страшной смесью венерических болезней.

Дедок за пятьдесят бегает по любовницам с молчаливого разрешения жены, у которой рак, и она не может исполнять свои супружеские обязанности. Если бы он на пол года сумел сконцентрировать своё внимание и заботу на ней, она могла бы излечиться, и они прожили бы счастливо еще три десятка лет. Но иногда ей даже денег на процедуры не хватает, потому что муженьку надо платить за других женщин, ухаживая за ними.

Вон та бабушка постоянно в очереди в магазине просится пропустить её вперёд, говоря, что опаздывает в больницу. Обычно её пропускают, мало кого смущает, что она могла бы сходить за продуктами и после приёма врача. Говоря почестному, ей и в больницу-то ни в какую не нужно. Но всем совестно отказать. Однажды она точно так же попросится вперёд своей соседки, которая забудет выключить духовку перед выходом за молоком. В пятиэтажном доме выгорит весь подъезд вместе с квартирой самой бабушки-прохвостки.

Смотри, какие счастливые бегут на встречу два мальчугана. Они нашли четыреста рублей на обочине. И отказались отдать их парню, который клялся, что это он потерял их. Прямо сейчас он идёт домой вешаться, потому что ему больше не на что купить хоть какой-то еды для семьи. За эти деньги он только что разгрузил фуру с картошкой у магазина, поэтому он такой рассеянный. У него больше нет сил жить той жизнью, какую построил себе сам. А тут еще эти мальчишки.

– Марк? – Услышал он её умоляющий шепот. Кивнув после секунды размышлений, он потянул её вперёд, намеренно обгоняя молодого человека. Мастер полез за сигаретами, и вместе с вынутой пачкой из кармана его пиджака выпала красная купюра в пять тысяч. Лёгкий ветер аккуратно постелил её прямо под ноги несчастного.

– Эй, эй, пождите, пожалуйста! – Услышали Алина и Марк за спиной, но только ускорили шаг.

– А вон чиновник, который пытался тебя изнасиловать, когда ты пришла к нему добиваться тушения лесного пожара. И рядом с ним идёт женщина из службы соцзащиты. На её участке все семьи благополучные. Потому что неблагополучных по документам просто нет. Отчёты даже по самым бедным, пьющим или больным всегда наполнены надеждой на лучшее, стандартной состоятельностью и ложью.

И этот тип мне определённо нравится. Он преисполнен верой в собственную справедливость. Его сняли с должности директора школы за то, что бесплатные места на школьное питание он распределял не между малоимущими, как было положено, а между детьми учителей из своей же школы. В своё оправдание он сказал потрясающую фразу: «Зачем мы будем кормить детей всяких пьяниц, уж лучше своим отдать». Дети, не видящие заботы дома, в собственной семье, не получили ни капли сочувствия и в школе. И он гордится этим деянием, часто рассказывая произошедшее с ним всем знакомым. Он же так пострадал, потому что был справедлив.

Она остановилась, и он увидел, как глаза её наполняются не излившимися еще слезами. Выпустив руку Марка из своей, Алина задала ему вопрос, который возник еще утром, после пробуждения, но только теперь она точно знала, что хочет знать на него ответ:

– А я?