В кабинет уверенной походкой вошла Хоуп, и личный помощник мистера Стивенсона тут же переключил все свое внимание на нее, отчего директору пришлось несколько раз недовольно пощелкать пальцами перед его носом. Юноша очнулся от наваждения, заметно смутился и с еще большей деловитостью, показательно сосредоточенно принялся выслушивать тезисы мистера Стивенсона.
Через час кабинет стали заполнять члены совета директоров. Мужчины в дорогих костюмах вальяжно прохаживались вдоль круглого стола и с преисполненным глубокого самоуважения видом занимали приглянувшиеся им места. Некоторые из них, не воспользовавшись ни одной из кабинок для переодевания, пришли прямо в скафандрах без шлема и поскрипывали их резиной, сидя на стульях. С небольшим опозданием прибыли две юные сестры-близняшки. Одетые в одинаковые зеленые платья и черные широкополые шляпы, они сели ближе всех к директору предприятия. Все присутствующие были сильно бледными, а их кожа в свете ламп больше походила на резину. Когда все были в сборе, мистер Стивенсон встал и слегка поклонился. Под множеством устремленных на него пар желтых глаз, мужчина начал свое выступление:
– Каждый живой организм имеет свою, данную ему природой, программу жизни. Он развивается, усложняется, множится, но не способен выйти за пределы установленного ему сценария. Он ограничен в своем развитии и во взаимодействии с окружающей его средой. И только человеку природа вверила ключи от будущего и наградила великим даром незавершенности. Всю свою историю люди пытались понять, кто они и зачем пришли в этот мир, как им вместе сосуществовать и к чему им необходимо стремиться. Сейчас для человечества стало очевидно, что главной его миссией является не прекращающееся развитие, накопление знаний с целью улучшения жизни. Этот мир развивается благодаря искателям, которые, отдавая себя науке, пытаются сделать жизнь ближнего своего лучше. И перед вами сейчас стоит именно такой искатель и мечтатель. И так, дорогие друзья, сегодня я заявляю, что нашел решение нашей проблемы! Я реконструировал реактор защитного комплекса и после десяти лет исследований могу заявить, что в ближайшем будущем все вы сможете пройтись на открытом воздухе без шлемов!
Зал беспокойно загудел. Холеные мужчины и женщины взволнованно переговаривались, бросая в сторону мистера Стивенсона недоверчивые и растерянные взгляды. А директор стоял, уперев ладони в плоскость стола, и только тихо про себя ухмылялся. Неожиданно, полный мужчина в скафандре без шлема, которому на вид было лет шестьдесят, поднял вверх руку с коротенькими пальцами и хрипло заговорил, смотря исподлобья:
– Дорогой вы наш, последствия улучшенного электромагнитного излучения от защитного комплекса вместе с измененным, стимулирующим составом воздуха – необратимы. Это известный факт. Мы выходим в мир, как в чужеродную и опасную для нас среду, в скафандрах, мы используем облучающие установки в домах, превратив их в герметичные бункеры. Но мы не жалуемся, потому что добровольно согласились заплатить столь высокую цену за бессмертие. А вы, в свойственной вам манере, с широкой руки, начинаете будоражить наши умы сомнительной перспективой снимать на улице шлемы. Мы привыкли к такой жизни, а вы заставляете нас снова испытывать ложные мечты и надежды.
– Многоуважаемый мистер Штерн, вы – самый долго живущий человек на земле и вторым одели защитный комплекс вечной жизни. После моего прапрадеда по отцовской линии, конечно, – мистер Стивенсон самодовольно улыбнулся. – Кому как не вам, человеку, который выкупил патент на изобретение и живет уже двести лет, не знать, что технология скафандра бессмертия состоятельна только потому, что постоянно дорабатывается? В этом ее суть. Если мы когда-нибудь посчитаем проект завершенным, то в тот день подпишем себе смертный приговор. Я не идеалист, а активный деятель. И я предлагаю вам апробированное улучшение реактора защитной системы.
– Скажите спасибо вашему хитрому предку, который продал мне недоработанную технологию! – хихикнул мистер Штерн. – Мне пришлось выкручиваться самому! А секрет производства реакторов этот шельмец оставил своей прескверной, скрытной тетке. Да, если бы не погиб ваш гений, ох, я бы его засудил…
– Ну, вы сами виноваты. Не там искали. А я пару раз съездил в Россию и нашел, – мистер Стивенсон ехидно указал на ряды станков позади себя, – все, что мне было нужно.
– Скафандр бессмертия существует только потому, что автономен. Вы же лучше меня знаете, дорогой вы наш, что с того самого момента, как было доказано, что Активационная терапия работает, было необходимо закрепление положительного эффекта. И почти через век, вашим же хитрым предком было доказано, что лучшее тому средство – это изолированность носителя защитного комплекса от внешнего мира. А сейчас вы ставите под сомнение то, благодаря чему я здесь нахожусь. Вы хотите сломать саму основу, дорогой вы наш.
– Мистер Штерн, вот скажите, кто бы раньше мог подумать, что эксперименты советских ученых на грызунах дорастут до скафандра бессмертия? Кто бы мог подумать, что определение попеременного влияния магнитного поля на адекватное повышение активности защитных систем в ответ на внешний раздражитель средней силы даст такие результаты? Старые крысы получили улучшение внешнего вида и органов вплоть до того, что от молодых их можно было отличить только по размерам! Стали развивать этот феномен в рамках секретной государственной программы? Стали. А была хотя бы скромная вероятность того, что Активационная терапия эффективно сработает на крупных млекопитающих? Нет. В этом и есть суть настоящей науки, мистер Штерн. Ученый, который не рискует, это – не ученый. Нужно иметь необходимую долю мужества, чтобы наука действительно развивалась на пользу человечеству. Вы же знаете, что дальнейшие опыты в Советской России провалились и проект закрыли. А если бы мой предок с другими учеными не продолжил его на собственные деньги? Тогда не было бы наработок, которыми воспользовался его сын – мой прапрадед, тогда не было и скафандра бессмертия!
– Мне трудно это признать, но вы, отчасти, правы. Да, что за гений был ваш прапрадед! Решительный чудак с львиным сердцем! Ха! Я рад, что знал Петра лично. Советский Союз развалился, а через тридцать восемь лет на улицах города появился этот бородач в скафандре! Его в шутку позвали на телевидение, а он заявил, что разработал костюм, консервирующий человека на неограниченное количество лет! Ха! Тогда его нарекли клоуном, смеялись. А после того, как он бесследно исчез, быстро забыли, – мистер Штерн замолчал, а его взгляд стал блуждающим. Подумав, он заговорил снова. – Но когда Петя объявился через двадцать лет, в таком же возрасте, в каком и пропал, что тут началось! Он и его желтый громоздкий скафандр стали самой обсуждаемой темой в мире!
Мистер Штерн окончательно погрузился в водоворот воспоминаний и замолчал, позабыв о чем шла речь. Воцарившуюся тишину нарушила одна из сестер-близняшек в зеленом платье. Она положила свою ладонь на руку стоящего мистера Стивенсона и с легким придыханием спросила:
– А в чем суть предложенного вами улучшения?
Словно и ожидая именно этого вопроса, директор щелкнул по столу, в центре которого тут же вспыхнула объемная голограмма. Оптимистичный человечек в желтом костюме засеменил ножками имитируя ходьбу. На его рюкзаке-реакторе красовалась небольшая антенна, которой на скафандрах текущего поколения еще не было. Неожиданно она раскрылась, подобно бутону, и образовала вокруг пухленькой фигурки подобие сиреневого силового поля. Человечек снял свой шлем и принялся радостно бегать и пританцовывать между кукольного вида деревьев. Мистер Стивенсон в это время, чуть дрожащим от волнения голосом, комментировал двигающуюся голограмму.
– Моя инновация предельно проста. Мы научились создавать адаптивное к атмосфере силовое поле, которое, учитывая климат и погодные условия, создает под куполом оптимальное соотношение простого воздуха и специального дыхательного состава, без которого мы задохнемся.
– Насколько технология проверена? – спросил молодой блондин жеманного вида. – Лично у меня на этот счет серьезные опасения.
– Это чудесное здание, которое я построил над заводом, – мистер Стивенсон широко развел руками. – И благоухающий сад вокруг него тому подтверждение. Я создал рай посреди беспощадной, испепеляющей пустыни, и все благодаря куполу, внутри которого можно создать оптимальные климатические условия.
За столом послышались вялые аплодисменты. Слушатели явно пытались скрыть, что впечатлены и взволнованны, но выдавали себя. Кто ерзаньем в кресле, чтобы придвинуться поближе, кто быстрым постукиванием пальцев по столу, кто облизыванием бледных, тонких губ. Мистер Стивенсон был собой доволен и выдержал долгую паузу для большего эффекта, после чего заговорил снова:
– Что касается технологии применительно к самому скафандру бессмертия, то исследования были проведены на шимпанзе. Все подопытные изначально были заключены в защитные комплексы с последующим привыканием к улучшенному электромагнитному излучению и специальному дыхательному составу. После снятия шлема и активации силового поля над костюмом, совершенно все шимпанзе выжили.
– Выжить то они выжили, но есть ли осложнения? – снова включился в разговор мистер Штерн.
– Ну, лишь то, что после длительного пребывания под полем, требуется усиление концентрации специального дыхательного состава.
– Ага! – крикнул мистер Штерн, так, словно поймал директора за чем-то неприличным. – Вы предлагаете нам поддержать сырую технологию! Вы предлагаете легкомысленно вложиться в то, что может нас убить! Как это на вас похоже, дорогой вы наш! Сначала бьете молотком, а только потом смотрите куда попали! Это никуда не годится!
– Позвольте, я…
– У меня другое предложение, – мистер Штерн окинул прищуренным взглядом присутствующих. – Давайте проголосуем: будем ли мы вкладывать собственные кровные в эту авантюру или же пусть мистер Стивенсон и дальше сам забавляется со своими игрушками? Кто за то, чтобы поддержать проект мистера Стивенсона?
Руки подняли: сам директор, его дочь, сестры-близняшки и еще два человека.
– Да, интересно, – мистер Штерн расплылся в ядовитой улыбке. – Так, кто против проекта и считает его сырым?
В воздух взмыло восемь рук, включая коротенькую ладонь довольного собой, мистера Штерна.
– И так, решено. Мы не будем пока поддерживать ваш проект, хоть он и довольно интересный.
– Чертовы консерваторы! – крикнул мистер Стивенсон срываясь с места. – Вы вросли в свои скафандры! Вы как сухие мумии в собственных гробах!
– Ну, знаете, мистер Стивенсон, – мистер Штерн, покачивая головой, поднялся с места, – не ожидал…
Всю дорогу до Чикаго директор молчал. Краска гнева давно сошла с его лица, но мужчина, практически не двигаясь, продолжал хмуро смотреть в иллюминатор, за которым размеренно плыли серые, кучевые облака. Хоуп сидела в другом конце их челнока и попивала из бокала фруктовое вино. Она не хотела беспокоить отца, зная, что в минуты его мрачных раздумий, лучше держать дистанцию. Мистер Стивенсон позвал ее сам небрежным жестом руки и снова повернулся к окну. Когда Хоуп села рядом с ним, мужчина не нарушил молчания. Он взял ее за руку и продолжил созерцать открывающиеся взору облачные замки, в глубинах которых стали сверкать первые золотые молнии.
– Как ты, папа?
– Я не пойму, что с тобой происходит, Хоуп. Ты избегаешь дел компании, не поддерживаешь меня и не отстаиваешь наших общих интересов. Еще десять лет назад, я рассчитывал, что со спокойной душой передам дела тебе, но сейчас я и не знаю, что думать. Я вижу перед собой не умную женщину, а взбалмошную девчонку!
– Меня всегда тяготило общество этих людей. Они все как ненастоящие, папа. Да ты и сам их последнее время недолюбливаешь. Сам же сегодня и сорвался на них.
– Эти глупцы еще пожалеют о принятом решении! Они сами приползут ко мне, когда технологией Стивенсона станут пользоваться по всему миру! Но ты уходишь от темы, дорогая. Я решительно не могу понять, что с тобой происходит? Ты же взрослый, думающий человек!
– Я – юная девушка, папа!
– Чепуха! Ты выглядишь, как юная девушка, хотя, тебе вот-вот перевалит за сорок! Пора перестать жить в иллюзиях и научиться нести ответственность! Скафандр бессмертия тем и прекрасен, что позволяет интеллектуально расти бесконечно долго! Получать образование, читать книги, вести бизнес, путешествовать, общаться с интересными людьми, наконец! А ты погуляла пятнадцать лет, растрачивая мои деньги, попрыгала от одного мужика к другому и все! Заскучала она, видите ли! Ты застряла мозгами в своих двадцати пяти годах, дорогая! Пора двигаться дальше!
– Раз вы с матерью заставили меня одеть скафандр, то я не хочу стареть душой! Я не хочу ворчать и срываться на людей, как это делаешь ты! Ты брюзжишь, как старый дед, хотя на вид тебе не больше сорока и ты выглядишь как холеный, притягательный мужчина! Твоя манера общения не сочетается с внешним видом и выглядит отвратительно, фальшиво, словно ты играешь какую-то роль в дешевой пьесе!
– Не смей разговаривать со мной в подобном тоне! Я такой, какой есть! Я настоящий и не собираюсь притворяться! Мое тело лишь вместилище, оболочка! Она для меня ценна только тем, что удерживает от белого света в конце туннеля! И мне плевать, если мой внешний вид не соответствует содержанию! Да, моя дорогая, за этим притягательным фасадом прячется ворчливый старик! И мне очень жаль, что ты этого стесняешься. Через неделю тебе исполнится сорок один год. Радуйся этой неделе, моя дорогая, потому что после нее твоя жизнь кардинально изменится. Это я тебе обещаю.
Длинный, белый челнок заложил крутой вираж вокруг поместья и плавно приземлился на площадку, недалеко от озера. Задний люк с шипением открылся и из него, мимо зеленых газонов и подстриженных под форму куба деревьев, выехал черный автомобиль. Трехэтажное поместье из дикого камня и дерева, стояло на возвышенности, спускаясь по склону вереницами, комнат, башен и застекленных переходов между ними, с крышами, на которых раскинулись цветущие сады. Автомобиль обогнул дом слева и въехал под него через стену из растущих на склоне цветов, за которой располагался гараж мистера Стивенсона.
Из гаража отец и дочь прошли в шлюз, где была проведена обработка и замена воздуха специальным дыхательным составом. Когда створка шлюза открылась, Хоуп гордой походкой прошла внутрь. С момента разговора с отцом в челноке, она не проронила ни слова. Мистер Стивенсон наблюдал, как его дочь выпорхнула из гардеробной кабинки, где сменила фисташковый скафандр на легкое белое платье в черный горох. Проводив взбегающую по широкой лестнице девушку взглядом, он печально покачал головой и скрылся в одном из коридоров дома.