Периодически его голову посещал утренний диалог с Павлом Николаевичем о том, что умер Слава. Вадим силился понять, зачем тот угнал автомобиль, почему его так долго не могли найти, кем же он тогда был на самом деле. Думал о том, являлся ли Рома ему братом и правдивы ли все его рассказы. И он приходил к выводу, что всё ложь. Как же странно вышло, ещё недавно он общался, ходил, жил, дышал и в один момент хлоп… и стал следующей жертвой существа, чей нож способен превратить человека в пепел. Может он именно потому и нашёл Вадима? Хотел спастись? Попросить помощи. Но он ничего не сказал. Или наоборот – стал жертвой существа, потому что встретил Вадима. Вот это больше похоже на правду. Но преследует ведь отнюдь оно не Вадима, оно преследует тех, с кем он общался. И ведёт свой список. Ведёт его на убывание. К нулю. Вадим вздрогнул. Лопата потянула из земли какую-то чёрную плёнку, зацепившись за кончик. Если это и была Полина, то закопана она по частям. Копнув глубже Вадим вытащил из пропитанной дождём почвы небольшой свёрток, сделанный из мусорного пакета, перетянутого денежной резинкой. Можно было вздохнуть спокойно, ничего в нём не походило на часть тела. Все старания в этот день были ненапрасны.
Вадим упаковал найденный предмет в заранее подготовленный чистый полиэтиленовый пакет, а грязную лопату замотал пищевой плёнкой. Предмет был маленьким, лёгким и пустотелым, а на ощупь напоминал пластиковую коробочку с некоторым содержимым. Что же в ней могло лежать? Для оружия слишком легко. Фотографии? Карта? Точно, карта! Сестра говорила, что там именно она.
До остановки Вадим добирался практически бегом, а нужного транспорта почти не пришлось ждать. Автобус, что интересно, оказался тот же самый. В пути Вадима так сильно распирало посмотреть карту, что он почти сделал это, заворотив сырой рюкзак на колени, но переборол себя и поставил его обратно в ноги. «Подождёт до дома, – решил Верстаков. – Зря только штаны испачкал».
Спустя минут сорок Вадим уже поднимался по лестнице. Подвёл в очередной раз сломавшийся лифт. Прежде чем осмотреть найденную вещь Вадим оснастил обувь специальной сушилкой, а мокрую куртку и носки развесил над ванной.
Сняв грязные сырые джинсы Вадим настолько сильно опешил, что забыл, зачем пришёл в ванную комнату и что хотел сделать после. Все ноги были покрыты кровяными пузырями размером с фундук и отдалённо напоминали волдыри после попадания сока борщевика. «Последствия контакта с красной крапивой» – тотчас решил Вадим. Интересно и то, что он не ощущал зуда, и в местах ожогов не чувствовал кожи вовсе. Красная крапива сработала как анестезия. Анестезия перед введением яда? Насколько же сильный яд? Как он подействует? Не смертелен ли?
Перед тем, как бороться с болячкой, Вадим сделал несколько фотографий для сайта. Мало ли кому ещё попадётся подобная дрянь.
Оказалось, что для снятия ожогов от воздействия крайне жгучих видов крапивы, достаточно поместить поражённую кожу в максимально горячую воду. И час-два держать. Раздражение должно спадать постепенно. Вадим сделал так и всё сработало. После воды он намазал все красные зоны ног специальной охотничьей мазью с охлаждающим эффектом и спустя около получаса смог забыть о проблеме. И тогда он наконец-то вспомнил про находку, что до сих пор покоилась на дне рюкзака, соседствуя с грязной лопатой.
Замотанная в три пакета вещь оказалась давно устаревшей кассетой mini dv, которая раньше использовалась в камерах. В пластиковом кейсе кроме кассеты лежала сложенная в несколько раз записка. Её желтый вид свидетельствовал о длительном времени, минувшем с момента написания. Вадим осторожно развернул её и несколько раз просматривая буквы пытался понять, не держит ли он листок вверх ногами. Написано было ужасно кривым почерком и без особого соблюдения параллельности строк. Текст был таким:
«Приветствую тебя, друг. Если ты неслучайно нашёл эту записку в кассете, то значит ты правильно понял мою подсказку и заслуживаешь объяснения. Скорее всего я уже мёртв. Скорее всего был убит. И, скорее всего, кассету под номером «03401» нашли рядом с моим телом. Если ты обнаружил эту записку там, где я её оставил, то могу предположить, что искал ты нечто иное. И не нашёл.
Я настоятельно рекомендую не лезть дальше в это дело, но, если тебя это не остановит, знай – всё совсем не так, как кажется. Я рекомендую отдать эту плёнку в полицию и так они наконец найдут то, что ищут. Возможно.
И всё же я хочу сказать несколько слов… Я так больше не могу. Я больше не могу спокойно спать. Постоянно слышу её тяжёлое дыхание… голос… и этот душераздирающий вой. Постоянно просыпаюсь от него ночью. То ли она на самом деле приходит ко мне, то ли мне уже кажется, и моё воображения пытается изничтожить меня за содеянное. Но невозможно понять, самому себе привить мысль, что я мог это сделать! Я просто не мог! Нет! Я не такой человек! Как будто в меня что-то вселилось и управляло моими руками! Я не хотел этого делать… И она не хотела делать это. Но её нет в живых и ничего уже нельзя изменить. В любом случае за мной придут, рано или поздно. Либо полиция, либо санитары, а может быть она… Либо я сам съеду с катушек и покончу с собой. Но в одном я уверен – сам я бы никогда этого не совершил.
А я лишь жалею, что встретил эту… Анну… Тогда в баре. Она мне говорила, что покупка собаки как-то отвлечёт Полинку, но всё стало только хуже. Я и сам сильно изменился после встречи с ней. Я стал жить в унынии и меланхолии, каждый день съедая себя за содеянное. Даже моя кровь… стала чёрной… как тот виски с колой.
П.С. Пистолет я спрятал вместе с остальными вещами. Там же. Там же где и похоронил её. Свою жену. На том собачьем кладбище, где за год до этого закопал Лану. И вроде бы мне стало немного легче. Я стал засыпать по ночам. Однажды я пытался забрать пистолет обратно, но она мне не позволила. Если это была она, а не моя поехавшая фантазия. Я думаю она когда-нибудь придёт за мной. Но как ни крути… я уже мёртв».
Придя в себя через какое-то время, Вадим сфотографировал записку и безотлагательно отправил Савенову. Какой-никакой, но прогресс. Пока друг не ответил, Вадим несколько раз перечитал текст.
Стало очевидно, что именно Николай Семёнов повинен в смерти жены, и что сам же её похоронил. Вот только почему-то на собачьем кладбище. Вадим был наслышан об этом месте, но где конкретно оно находилось он не знал. Отец говорил, что кладбище расположилось на северо-востоке города, а значит чуть дальше Ленинского лесопарка. Совпадение ли это? А совпадение ли и то, что Николай указал в записке имя «Анна»? Что за Анна? Та самая Анна, помощница доктора Бризича? Николай написал, что его кровь стала чёрной. Разве могут быть сомнения? Выходит, Анна и тут была замешана? Каким образом?
Ноутбук издал приятный звенящий звук, говорящий о том, что Вадиму пришло новое сообщение.
– Это что? – написал Александр Савенов. – Откуда ты взял этот клочок бумаги?
– Ты не поверишь! – ответил Вадим. – Выкопал из земли. Вместе с кассетой.
– Ты ненормальный, Верс. Рассказывай давай, что случилось.
Вадим в деталях поведал Александру всё с момента съёмки завода, где на стене были нарисованы цифры и до момента фотографирования записки, не упуская такие мелочи, как протухшая в холодильнике еда, звонок Лаврина и укусы красной крапивы, вызвавшие огромные кровяные волдыри. Между блоками сообщений Александр не забывал вставлять по однословному комментарию, и, как правило, слова были матерные. Закончив стучать по клавишам Вадим ушёл варить кофе. Его последней строчкой был вопрос: «Что думаешь обо всём этом?»
– Я думаю, что ты слишком весело живёшь, Верс. А ещё я думаю, что в расследовании этого дела ты продвинулся намного дальше Лаврина. Не ясно, правда, откуда обглоданные тела и связаны ли они с Николаем и его женой.
– Вот это точно. А что по записке думаешь?
– Ну, из первых слов понятно, что это он написал на стене цифры. Но как ты должен был догадаться копать, ума не приложу.
– Ну, видимо, в этом заключалась вся суть его плана. Сложность в нахождении записки и сложность в разгадке его подсказок.
– Да. По сути никто бы и не узнал, что это он убил Полину, если б на теле Семёнова не нашли первую кассету. Без неё цифры это просто цифры.
– Зачем он вообще хотел, чтоб кто-либо догадался о том, что он натворил?
– А что ему терять? Он же умер. Уже не посадят. Хотел напоследок чистосердечно признаться.
– И не нашёл способа проще? Что теперь мне делать? Может быть стоит рассказать всё Лаврину? Или может Кате?
– Подожди, не торопись, Верс. Давай сначала я найду переходник и магнитофон, и тогда мы посмотрим кассету и решим, как действовать дальше.
– Он настоятельно рекомендовал в это дело не лезть. Интересно, а что может случиться? Полина и до меня доберётся? Тоже не будет давать мне спать? И причём тут вой? Полина как-то связана с этими собаками? А ведь и правда! Помнишь то видео, снятое в тринадцатом году на заводе? В самом конце, перед тем как убить парня, она шла впереди, а за ней двигалась свора собак. А я как-то и не предал этому значения. Всё сходится, Сава!
– Что сходится?
– Она как-то управляет собаками… скорее всего. Это они обгладывают тела, после того, как она их убивает. Вот этот вой и слышал Семёнов. Собачье кладбище, Сава! Дурья моя башка! Он похоронил её на собачьем кладбище! Вот почему всё так.
– А ведь действительно, Верс. Она водит их за собой. И не удивлюсь, если это именно та причина, почему в том районе так много собак. Она, должно быть, их со всего района созывает.
– Бери выше. Со всего города, Савич. Вот оно где!
– А что за собачье кладбище такое? Впервые о нём слышу.
– Собачье кладбище – небольшой круглый лесок, на котором с ближних деревень всю жизнь хоронили охотничьих собак. Находится где-то за лесопарком. Но почему он так далеко Лану повёз? Хотя ладно Лану, жену-то зачем?
– Кого повёз?
– Лану. Собаку, которую подарил Полине. Постой. А он её туда ведь хоронить повёз? А до этого написал, что подарил её? А Катя рассказывала, что за год до того, как пропала Полина, она искала свою собаку. Хотела подать заявление. Так вот почему… Её выходит Николай и убил. Или нашёл уже мёртвой. И отвёз туда, чтобы похоронить. А через год убил жену и отвёз… туда же. А потом… хм.
– Ну да. Кто-то убил и его. А я знаю кто… Полина, кто же ещё. Его нашли у завода? Обглоданного?
– Да. Да да да. Всё сходится. Получается, призрак Полины теперь мстит всем мужчинам за свою смерть? Ведь среди найденных тел женских не было. Как сказал Паша – у призраков людей мотивы людские. Остаётся только один вопрос – при чём тут Анна?
– А ты перечитай письмо. Он же написал – как будто в меня что-то вселилось и управляло моими руками.
– В дневнике доктора Бризича есть описание его эксперимента над парнем по имени Андрей. Бризич всё подстроил так, чтоб этот парниша выпил чёрной воды, а после напоил ею свою «неразделённую любовь», тем самым пытаясь подчинить её себе. А в итоге оказалось, что Бризич управлял им на расстоянии. Пока они оба не повесились под мостом через Неру. Возможно, Анна повторяет эксперимент доктора. Только для чего?
– А зачем доктор это сделал? Из любопытства?
– Пытался тем самым заполучить душу Андрея, как бы глупо это не звучало.
– И получил?
– Получил, как ни странно.
– Ну, пока остаётся загадкой причастность Анны к истории семьи Семёновых. Ты уверен, что это та самая Анна?
– Не знаю. Но он отмечает, что его кровь стала чёрной. Думаю, это именно она.
– Ну и оружие убийства. Там, на кладбище. Рядом с могилой Полины. А может и в самой могиле. Ты ведь не думаешь о том, чтоб забрать его?
– Именно об этом я и думаю. Да, я хочу найти оружие, Сава. И рассказать всё Кате или Лаврину. Или им обоим.
– Вообще-то вмешиваться в следствие нехорошо. Оружие – это улика. И как ты узнаешь, где именно он похоронил жену?
– Не знаю. Дождёмся сначала магнитофона и посмотрим запись. Возможно, там будут какие-то ответы.
– Либо очередные загадки. Да. Ладно. Дождёмся, когда я найду магнитофон и просто посмотрим запись.
Глава 16.
«Её могила».
Город Нерск. Август 2018г.
Переходник для кассеты mini dv Вадим отыскал сам, на это ему понадобилось всего три дня. Этот незамысловатый с виду предмет в запечатанном виде лежал на самой пыльной полке в отделе видеокамер и систем наблюдения, что находился на цокольном этаже местного универмага. Видеомагнитофон они не могли найти больше недели. В продаже на барахолках его не было, в объявлениях таких агрегатов тоже никто не продавал. Вадим написал на нескольких сайтах и социальных сетях об аренде данного устройства и только через неделю получил долгожданный звонок. В итоге на условиях временного пользования старенький магнитофон Вадиму предложил пожилой пенсионер, живущий на другом конце города. Внук решил помочь дедушке немного подзаработать. В залог он взял часы Александра Савенова.
Для долгожданного просмотра друзья отправились по адресу: «улица Ковалевского, дом 64, квартира 13». Сев второй раз за день в машину такси, Вадим опять вспомнил Славу.
Когда друзья оказались в пропахшей стариной квартире, запах которой смущал одного только Вадима, они решили, что на этот раз кофе варит гость, а хозяин займётся подготовкой аппаратуры. Вадим пообещал быть предельно аккуратным и отправился на кухню.
Удалившись в комнату, Александр Савенов извлёк из пакета большой чёрный «ящик» и смотку нужных для его подключения проводов. На телевизоре необходимые разъёмы к счастью присутствовали.
Когда Вадим наконец вернулся с кухни, а Сава достал из комода батарейки для пульта, они оба сели на диван и прихлёбывая горячий напиток включили поставленную через переходник кассету. Всё заработало.
Снова чёрный экран с характерной для видеокассет рябью внизу картинки, как и на кассете «03401». Поверх этого – снова бледный цветной шум. Из колонок опять доносится шипение, а в левом верхнем углу всё так же висят белые надписи «PLAY» и «SP», обозначающие состояние и скорость записи. А в правом нижнем – тайм-код.
Время шло, но на экране ничего не происходило. Спустя минуту Вадима начало заполнять чувство глубокого разочарования. Внутренний голос противно призывал его бросить всю эту затею и вернуться к обычной размеренной жизни. Савенов продолжал ждать. Надежды не покидали его по одной только причине – никто не станет закапывать пустую кассету. По крайней мере, он бы не стал. В этот момент на экране появилось изображение, и он услышал, как облегчённо выдохнул Вадим.
На видеоматериале полностью отсутствовал звук. Было ли это сделано специально или сломался микрофон камеры – никто не знал. Потому друзья принялись всматриваться в картинку немного пристальнее.
В изображённом на экране перекрёстке Вадим тут же узнал пересечение улиц Парковая и Ремонтная. Он совсем недавно проезжал его на автобусе. Продвигаясь вдоль бетонного забора с изображением коммунистического символа, оператор направлялся к знакомой остановке в конце автобусного маршрута. На этот раз Вадим сразу обратил внимание, что кадр совпадает с моментом из жуткого ролика, который в прошлом году вклинился в его запись.
Минуя конечную остановку, оператор неожиданно начал углубляться в непролазные заросли кустарника, идущего вдоль тропы и огибающие технические пруды. Когда на глаза перестал попадаться рогоз, торчащий из зелёных прудов, наполненных маслянистой жижей, деревья стали значительно выше. Начался Ленинский лесопарк. Вдоль тропы стояли скамейки, сделанные из цельного бревна, возле них затушенные и недогоревшие до конца костры, и раскиданный повсюду мусор. Тропа петляла, вела через бугры и перепады и в итоге вывела на засеянное пшеницей поле. Вадим с Александром переглянулись. «Да. Это то самое место», – уверенно сказал Вадим. Сава кивнул.
Совершив несколько заворотов, тропа вывела на проброшенный через Торфянку подвесной мост. Разумеется, Вадим узнал и его тоже. Ступая по деревянным доскам, оператор значительно сбавил скорость, несмотря на то, что всю дорогу очень торопился. Один в один, как в знакомом чёрно-белом отрезке он, будто бы паря над мостом, добрался до противоположного берега. В этот момент картинка в первый раз издала помехи. До этого она лишь перепрыгивала на некоторое время вперёд, будто бы для сокращения хронометража записи.
Оператор под прямым углом повернул направо и побрёл вдоль реки. Теперь картинка то и дело выдавала неприятную безмолвную рябь. Тропа продолжала вести вперёд, прокладывая маршрут через высокую траву. В определённый момент пройти пришлось через небольшой лесок, который Вадим сразу узнал по обилию тонких кривых деревьев и отсутствию какой-либо травы. Именно тут Николай пытал свою безумную жену, привязывая её за горло к дереву. После леса тропа вновь повела через высокую траву, застилающую левый берег параллельно идущей Торфянки, а спустя несколько перескоков записи они стали заметно разделяться. Тропа стремительно забирала влево, направляясь к дубовому перелеску. Войдя внутрь, оператор вновь сбавил шаг. Рябь то и дело портила изображение. Проходя мимо деревьев, камера смотрела то влево, то вправо, охватывая всю чудовищную красоту собачьего кладбища. Кресты, собранные из палок, перевязанных то проводом, то обувным шнурком, покрывали большую часть свободного пространства. Тропа всё шла, пока в конце концов не уперлась в дощечку с короткой надписью «Лана». Через секунду рябь полностью поглотила остаток плёнки. Сава остановил воспроизведение, после чего посмотрел на друга и сильно замотал головой. «Я обязан туда пойти, Савич, – сказал Вадим, – иначе всё это попросту не имеет смысла. Всё должно быть хорошо, я же возьму с собой медальон».
Услышав эти слова Александр состроил настолько удивлённую и недовольную гримасу, что Вадим понял – этот разговор был абсолютно напрасен.
Пообщавшись с другом ещё около часа, Вадим пешком вернулся домой, принял душ, как обычно выпил кофе и уселся за ноутбук. Он хотел как следует изучить маршрут, по которому следовал Семёнов. После просмотра кассеты Вадим и Александр пришли к обоюдному согласию, что видео снимал именно он. Это было более чем логично. Вадим настойчиво решил следующим утром отправиться на поиски могилы Полины Семёновой, чтобы найти там доказательства её убийства, а лучше всего отыскать оружие, из которого она была убита. Это ещё немного приблизит его к пониманию вопроса пропажи и убийства людей возле лесопарка. Вадим даже понятия не имел, для чего конкретно он должен делать это, но было какое-то тонкое предчувствие, что всё это ему край как необходимо. И только он может решить эту головоломку. Или помочь Лаврину. Точнее Катерине.
В завершении дня Вадим ещё дважды пил кофе без сахара и с чётко сформулированной стратегией завтрашнего дня лёг спать намного раньше обычного. Вопреки самым светлым надеждам, уснуть быстро у него не получилось, несмотря на то, что уже несколько дней он просыпался с первыми лучами солнца.
Когда глаза надёжно сомкнулись, Вадиму сразу начал сниться сон, в котором он встаёт с постели, берёт рюкзак и прямо в ночь отправляется через весь город прямиком до кладбища. Но не один, а вместе с Полиной. В пути она рассказывает историю, как пристрелила своего мужа и похоронила в болоте. Вместе они дошли до конца Парковой улицы и взору Вадима предстал технический пруд, полный зелёной пузырящейся глины, из которой то и дело вылезали самодельные кресты из палок и веток, а за ними тела мёртвых животных. Полина посмотрела на Вадима и враждебно настроенным голосом сказала: «Хочешь сам найти меня? А сможешь? Хватит ли тебе смелости? Ты же весь дрожишь от страха. Забудь об этом, если не хочешь разделить с ними судьбу». С этими словами Полина вытянула руку в сторону и Вадим увидел тела людей, горкой сложенные в канаве. Они лежали спокойно, практически не шевелясь, за исключением того, что из стороны в сторону мотали головами и часто хлопали ресницами. Вадим посмотрел во взбешённое лицо Полины и тут же проснулся. Уснуть теперь будет труднее всего.
Маршрут номер «17» заканчивал свою работу в полночь. С этой мыслью Вадим бодро поднялся с дивана, спешно оделся, схватил потрёпанный рюкзак с камерой и, постояв перед дверью несколько секунд вышел за пределы квартиры. Или сейчас, или никогда. Провернув ключ в замке, он вдруг вспомнил слова сестры касательно медальона, потому отпер дверь, прошёл в обуви в комнату и забрал со стола круглый блестящий предмет. Раз уж она сказала держать его при себе, то придётся держать его при себе.
В салоне автобуса было совсем пусто. Кондуктор почти засыпал на первом сидении, затиснув локтем старую кожаную сумку с мелочью и привязанными к лямке билетами. За дрожащим окном Вадим видел пустые пыльные улицы, сокрытые вечерним мраком и изредка проходящих по тротуарам людей, которым некуда спешить. Солнце недавно зашло. Небо летом не становилось совсем уж тёмным, закат плавно перетекал в рассвет, солнце поднималось из-за горизонта сразу после заката. Вадиму это напоминало теннисный мяч, брошенный об асфальт под углом.
Охваченный кошмарной тряской автобуса, он то и дело спрашивал себя, действительно ли он на ночь глядя едет в городской парк, чтобы через его дебри пройти на собачье кладбище и выкопать там одну могилку. И каждый раз уверенно отвечал «да». Боялся ли он? Не сильно. Ожидал ли он, что встретит там призрак Полины? Естественно. Николай ведь написал, что пытался попасть туда. С другой же стороны – там рядом деревня Гончарово, и в ней, по всей видимости, проживают люди. Разве их это беспокоит? Зачем тогда беспокоиться ему.
Съёмку Вадим начал прямо от остановки. «Сейчас 22 часа 14 минут. Четвёртое августа две тысячи восемнадцатого года. Я отправляюсь на место, где по моему предположению похоронена Полина Семёнова. Пойду немного иным путём, но в идеале я должен выйти на мост через Торфянку» – сказал Вадим, затем выключил запись и побрёл по той же тропинке, что и неделю назад, когда направлялся на поиски огромного мёртвого дерева. Судя по карте, если повернуть в нужный момент, то тропа выведет именно к мосту и никуда больше.
Продвигаясь по намеченному маршруту, Вадим слушал, как громко хрустит под ногами песок, застилающий потрескавшийся асфальт. Всё благодаря тишине окружения. Вадим сразу же вспомнил дорогу до деревни Скобрино, где когда-то жил Фёдор Антонович Никитин. Тогда он тоже на закате дня шёл по прямой дороге среди молчаливой природы. И во что этот поход вылился? Вот в это всё.
При этих мыслях рука автоматически упала в карман, где лежал так называемый Медальон Хранителя. Значит были какие-то Хранители. Что же они хранили? Не помешало бы почитать о них побольше.
В нос било сыростью и прелым запахом. Ничего удивительного, рядом находилась свалка промышленных отходов и технические стоки. За этот жаркий день пруд с прилегающими болотцами нагрелись и к вечеру продолжали испаряться, наполняя парк вонью. Надо признать, что погода снова начинала радовать, последние два дня выдались тёплыми, а в перспективе осадки ожидались лишь к выходным.
На знакомой развилке Вадим смело повернул налево, так как справа над парком величественно возвышался местный «Генерал Шерман». Старая дорожка вела несколько сотен метров до поворота в сторону реки. В этот момент Вадим сожалел, что не имел в пользовании велосипеда. Хотя со временем асфальт под ногами начал пропадать, когда на его замену всё чаще стали попадаться подгнившие доски, лежащие в сырости. Ближе к поляне от всего этого осталась лишь вытоптанная земля, местами перекрытая грязной лужей. Это был тот участок дороги, который попал на кадры, снятые Николаем. Значит, до моста осталось не так и много.
Пройдя ещё полкилометра, Вадим чудом не пропустил выход на мост. Трава сильно разрослась, а той тропы, по которой ходил Семёнов, уже давно не было. За прошедшее десятилетие доски на мосту прогнили намного сильнее, предавая острых ощущений путнику, который всё же решится перейти на противоположный берег. Вадим сейчас был именно таким счастливчиком.
Достав камеру и включив запись, он несмело сделал первый шаг, но ничего не произошло. Тогда он пошёл чуть увереннее, стараясь подошвой не попадать в стык досок или сильно трухлявые места. С каждым шагом Вадим оценивал высоту своего падения, если вдруг под ним лопнут доски. Нарушая идеальную тишину, сопровождающуюся лишь течением воды, Вадим поочерёдно переставлял одну ногу за другой, издавая раздражающий деревянный скрип. Таким образом он без проблем дошёл до середины моста, который под его уверенными шагами начал слегка раскачиваться, но стальные тросы шириной со спичечный коробок придавали немного оптимизма. За несколько метров до конца пути носок правого кроссовка зацепился за торчащий из доски сучок. Теряя равновесие Вадим красиво дотанцевал до здоровой бетонной опоры и, резко повернувшись лицом к мосту, злобно выругался. Но мост был пройден. Вадим рвано вздохнул, оглядел реку и с удивлением обнаружил, что за пять минут она успела покрыться тонким слоем густого тумана.
Левый берег Торфянки зарос не меньше правого, длинные стебли выросли до пояса, а их колючие верхушки царапали Вадиму локти. Заново протаптывая еле заметную дорожку из примятой травы, он брёл вдоль реки, держа с ней определённое расстояние. С момента прибытия прошёл почти час и за это время практически не стемнело. В траве стрекотали насекомые, а ветер иногда трепал её своей огромной невидимой лапой. Небо слева от Вадима из синего оттенка нежно переходил в оранжево-красный. В этот день всё напоминало поход в деревню Скобрино и Вадим сильно надеялся в этот раз не повторить его печальный исход.
Внезапно с реки пополз туман, но совсем не так, как можно себе это представить. Сотни длинных извилистых белых щупалец тумана начали стремительно выползать на берег, по которому брёл Вадим. Как будто его величество сам король туманный Ктулху решил посетить этот тщетный мир. Один за другим они начали обвивать изумлённого и напуганного Вадима, заполнять всё пустое пространство впереди его, а также там, где он только что прошёл. Загадочнее и поразительнее такого кадра он ещё никогда не снимал. Через минуту берег полностью поглотил самый быстрый и густой туман в жизни Вадима. Стрекот насекомых полностью прекратился. Наступила мёртвая тишина. Вадим стоял посреди белой пелены в полном смятении. С робкой надеждой найти верный путь до кладбища он продолжил движение, надеясь теперь лишь на память, ощущения и чудо.
Как только вокруг начали появляться отдалённые звуки, которые либо на самом деле слышались вдали, либо воображение их дорисовывало самостоятельно, Вадим неизбежно вспомнил доклад Алексея Вессера «Группа Захарова, инцидент на Красной поляне». С каждым пройденным метром левитирующий в воздухе шум всё более чётко начал походить на человеческую речь. Поначалу разобрать её было невозможно, но спустя пару десятков метров в ней начали угадываться знакомые ноты голоса Полины Семёновой. «Не ходи. Не смей. Не вздумай туда идти», – доносилось отовсюду. Но Вадим не думал останавливаться. Он решил покончить с этим вопросом именно сегодня. Раз и навсегда. Голос всё продолжал и продолжал осаживать пробирающегося сквозь пелену Вадима. «Остановись! Уходи! Оставь меня в покое!» – слышалось со всех сторон. «Пошла ты!» – крикнул в ответ Верстаков, после чего в одну секунду снова наступила глухая тишина. В образовавшемся звуковом вакууме вновь послышалось течение реки. От неожиданности Вадим встал на месте.
Тишина царствовала совсем недолго. «Ты всё время сидишь тут. Всё время. За этим чёртовым столом. Ты готов провести за ним всю жизнь? Всё время. Ты сидишь за этим столом», – вновь послышался голос Полины. Фразы повторялись друг за другом, как заевшая пластинка. Голос на сей раз звучал достаточно чётко и разборчиво.
Вадим продолжил идти и через несколько метров увидел высокий размытый силуэт, отчётливо напоминающий очертания высокой фигуры Полины. Стояла она перед пустым деревянным стулом с мягкой обивкой и повторяла несколько однотипных фраз, но, когда Вадим оказался слишком близко, она посмотрела на него и в одно мгновенье растворилась в тумане.
Вадим продолжал настойчиво идти. Новый её силуэт возник совсем рядом. Девушка стояла возле столика и кокетливо разговаривала с кем-то по телефону: «Да. Хорошо, я скоро приеду. Нет, он дома. Что-нибудь придумаю. Нет, он дома». Слова снова повторялись, но ровно до тех пор, пока Полина не посмотрела на него пустыми чёрными глазами. Прежде чем слиться с туманом в однородную массу она положила трубку. «Ты сам меня к этому подвёл! Своим безразличием! Подвёл меня! Безразличием!» – разлеталось по округе. Силуэт Полины жарко размахивал руками, обращаясь к какому-то человеку. Нетрудно догадаться, кому были посвящены все эти эмоции.
Вадим не останавливался. Силуэтов уже было двое. «Она теперь будет жить с нами? Как мы её назовём? Я назову её Лана. Лана. Лана», – говорила стоящая на коленях девушка, приглаживая на чёрной собаке отлетающий в стороны дым. На этот раз именно Лана оборвала закольцованность призрачных воспоминаний. Глаза её стали ярко-синими, она посмотрела на Вадима, а потом стремительно убежала прочь, оставив хозяйку растворяться в одиночестве. «Я не знаю, что делать. Я действительно любила её. Он виноват во всём. Ты поможешь мне?» – говорила Полина, сидя на скамейке. Рядом с ней не было никого. Посмотрев на Вадима, она снова спросила: «Ты поможешь мне?», после чего ожидаемо растворилась. Всё это обрывки её воспоминаний. Чего она добивается? Жалости? Понимания? Сочувствия? А может быть ищет… мести?
Вадим уверенно продолжал идти вперёд. Пересекая незначительное понижение, полное воды и грязи, он вновь увидел стоящую босиком Полину. «Прости меня. Пожалуйста. Забери меня отсюда», – умоляла она, выставив перед собой руки, с запястьев которых свисали окровавленные верёвки, уходящие под землю. По её лицу и кофте тоже обильно текла чёрная кровь. Игнорируя её, Вадим прошёл мимо, только сильнее сжимая в кармане медальон.
Ожидая увидеть новые, но знакомые очертания, Вадим ступал по заросшему полю. Силуэты не появлялись снова, её голос не доносился из тумана эхом. Лишь звук раздражающих помех постепенно проступал сквозь белый заслон. Позже к нему добавилось возникшие из ниоткуда квадратное изображение. На старом ламповом телевизоре, представляющее собой массивный деревянный ящик на подставке с колёсиками, сквозь рябь всё чаще и чаще начали проскакивать нецветные изображения. И на всех был лишь один человек. Человек всё время улыбался, и совсем не важно, держал ли в руках верёвку или нож. Он всё делал с удовольствием. А потом человек, не стирая улыбки с лица, навёл пистолет прямо в экран и… Снова рябь, снова этот отвратительный шум. «Психопат», – обозначил диагноз Вадим, обходя телевизор и следуя дальше вдоль реки, не замечая, как тот под собственным весом стал погружаться в землю.