Николай приставил ствол к её задранной кверху голове. Она ёрзала на месте, сидя на своих пятках. Колени упирались в мелкую бетонную крошку, лицо и руки обдувал прохладный августовский ветер. Должно быть, она совершенно замёрзла. Все волоски на её руках вздыбились, пальцы легонько тряслись от холода. Ей бы следовало надеть куртку и отправиться домой, где её ждёт уютная пастель с любимым тёплым пледом. Вспомни этот образ. Она ведь живая. Эти тонкие руки, эта маленькая грудь, подпёртая хорошо выраженными рёбрами, покрытые синяками колени. Она всегда спала голой, закутавшись в плед. Это всё ты виноват. Какая собака? Она же настоящий живой… человек. Заканчивай этот бред. Сейчас же.

Николай отвёл револьвер в сторону и помотал головой в знак своей нерешительности.

– Нет, я не буду. Это как-то неправильно. Мне кажется, что мы не хотим этого, – робко сказал он.

– Да что ты говоришь такое? Мы же хотели! Я хотела! И ты тоже.

– Это не… наши мысли, Поля. Ты слышишь их вместо своих. Это не наши мысли.

– Да перестань. Не пори чушь. Мы всего этого хотели всегда, – чётко произнесла Полина, обхватив ладони мужа. – Я хотела этого всегда.

Вернув оружие в исходное положение, Полина упёрла холодный металл себе в лоб, практически между глаз. Её взор не отрывался от взволнованного взгляда мужа. Палец мягко скользнул по его рукам, коснулся спуска и продавил пружину. Раздался громкий хлопок, сверкнула вспышка. Тело Полины упало на холодный грязный бетон. Всё кончено. Она была мертва.

И тут до Николая всё наконец-то дошло. Вот он и убил её. Убил свою жену. Собственными руками. Ту, с которой когда-то наслаждался каждой секундой времени. С которой строил планы на будущее. Которую мечтал любить до конца жизни. Своей жизни, а не её. А теперь она лежит перед ним и ни о чём уже не думает. В эту секунду все его мечты растворились в воздухе. В пыли, в которой лежало тело Полины.

Пистолет выпал из его рук и с глухим звуком ударился об пол. Николай опустился на колени и склонился над бездыханным телом жены, боясь к ней прикоснуться. Уже ничего нельзя было поделать, прошлое не переиграть. А сейчас ему только этого и хотелось. Он взял её за холодную руку и какое-то время держал, надеясь на то, что всё это нереально. Но Полина так и лежала не шевелясь, с открытыми глазами, залитыми чёрной кровью. Осознав всю свою беспечность, он принялся рыдать, не в состоянии принять правду. Он продолжал гладить её руки, плечи, живот, прикасаясь кончиками грубых пальцев. «Зачем, Поля, зачем?» – шептал он, проводя рукой по её волосам. Боль в груди становилась всё больше. Когда она достигла своего пика, ему стало настолько невыносимо, что он начал орать во всё горло. Его отчаянный крик разносился по всему помещению, эхом отскакивая от стен. В порыве гнева он схватил подвернувшийся под руку осколок бетонной плиты и, поднявшись на ноги, запустил его прямиком в камеру. Экран заполнила рябь.

Первым тишину нарушил Вадим, как бы парадоксально это ни звучало. «Я знаю эту мелодию, – спокойно сказал он. – Ту, что в её комнате звучала. Слышал на той записи, что ты мне прислал. Помнишь?» Александр посмотрел на Вадима, и в знак согласия закивал. «Неприятно видеть, как умирает человек, – продолжил Вадим. – Как будто казнь сейчас посмотрел. Но теперь нам всё известно – она это сделала сама. И если Николай в последствии за это поплатился… что ж, выходит, что он фактически невиновен. Зато каждый день корил себя за содеянное. Думаю, в этом и был её план».

Сава опять закивал. «Мне, пожалуй, надо встретиться с Катей, – уверенно заявил Вадим, глядя на настенные часы. – Сегодня уже поздно. Скорее всего завтра». Александр оттопырил большой палец с мизинцем и приложил к щеке. «Нее, по телефону такие вещи не обсуждаются, – отметил Верстаков. – Да и я хочу передать ей эту кассету. Пусть приложат к делу как улику». Сава раскинул руки в стороны. «Ну а что? Думаешь будут вопросы? – усомнился Вадим. – Я просто скажу всю правду. Что мне терять? Лаврин и так, я уверен, обо всём догадывается. Он мужик умный, с людьми много общается, знает, когда ему врут. И то, что это я на регистраторе засветился, он тоже знает. Но сначала поговорю с Катей и всё расскажу ей. Как нашёл могилу Семёновой и что в ней лежало». Тогда Сава взмахнул в воздухе указательным пальцем, резко достал из кармана телефон, открыл на нём блокнот и написал всего одну фразу: «Не отдавай ключи». «Почему это? – неуверенно спросил Вадим. «Подумай, не так просто он их спрятал в могиле. По крайней мере, хотя бы один ключ из связки очень важен», – вновь написал в телефоне Савенов. Вадим задумался. А ведь получалось, что его друг абсолютно прав – не просто так Николай закопал ключи в таком месте.

Тут Вадим вспомнил про ещё один предмет из пакета, а именно про записку, которая всё это время лежала на столе под телевизором. Он поднялся с дивана, взял её в руки, развернул, демонстративно прокашлялся и, вглядываясь в буквы, принялся громко читать: «Дорогой мой, Николай Александрович, должна тебе сказать, что ты редкостная мразь! Я ненавижу тебя! Хочу, чтоб ты в аду сгорел! Как ты мог так поступить с Ланой? Господи, как же я хочу, чтобы она вернулась. Это ты виноват в её смерти, подонок! Но я нашла способ, как тебе отомстить. Я теперь знаю, кто мне в этом поможет. Теперь страдать будешь только ты, сука! За всё то, что ты с ней делал! За то, что оставил её одну в лесу. За то, что бил её палкой. За то, что связывал её и смотрел, как она не может идти. За то, что толкал её в грязь ради забавы. Я дам тебе один год, чтобы ты почувствовал всё, что чувствую я. А после ты выберешь, решишь ли ты сам свою судьбу, или же я тебе помогу. С того света тебя достану, если придётся, мразь! Катись ко всем чертям!» И подпись «Не твоя Полина».

Сава смотрел на Вадима стеклянными глазами. Тот молча стоял посреди комнаты и смотрел куда-то в пол, а когда заметил недоумевающий взгляд друга заявил: «Похоже она была помешана на этой собаке. Или вообще на всех собаках». Сава никак не отреагировал. «Вот что. Я хочу оцифровать эти две записи, прежде чем отдам их Кате, – продолжил Вадим. – Думаю, что через камеру получится это сделать. А ты что?» Александр указал на магнитофон, двумя пальцами показал идущего человечка и махнул ладонью в сторону, затем опять идущего человечка и сложенные пирамидкой ладони. Это означало: «Сначала отнесу магнитофон владельцу, а потом домой». «Хорошо, – кивнул Вадим, складывая записку в несколько слоёв. – Много времени мне не потребуется. Иди вари кофе, у меня от этой информации горло пересохло». Сава одобрительно кивнул и удалился на кухню, в то время как Вадим взялся подключать камеру напрямую к магнитофону.

Через час с лишним Александр без долгих прощаний убежал возвращать технику владельцу, а наручные часы себе. Вадим скинул в ноутбук два видеофайла, в папку «Полина – Видео», в которой их стало уже семь, и последнее из них открыл в редакторе. Та часть, в которой девушка сидит на стуле, совсем не нуждалась в обработке, а вот следующая за ней, напротив, очень даже нуждалась. Посредством увеличения яркости, уменьшения шумов и незначительного добавления резкости, Вадиму удалось повысить общее качества картинки. И вот тогда, при повторном просмотре, он случайно обратил внимание на задний фон. Возле кирпичной стены, замыкающей строение, стоял человек. В том, что тёмный силуэт являлся именно человеком, сомнений не было, так как появился он не сразу, а только после того, как Полина вручила Николаю оружие. Когда тело девушки упало на бетон – таинственный силуэт вновь исчез. Чтобы еще лучше рассмотреть это явление, Вадим максимально выкрутил настройки яркости и контраста, после чего сделал три стоп-кадра и отправил Саве на электронную почту. Он был абсолютно уверен, что знает, кто мог наблюдать за свихнувшейся парочкой в этот момент. Даже не просто наблюдать, а напрямую контролировать, точно, как кукол-марионеток. А если так, то это и вправду была Анна, а никакой не подражатель, как думает Лаврин. Или же Лаврин, на самом деле, так не думает? Возможно у следователя существует своя тактика ведения общения, в которой он допускает притвориться несведущим в тех делах, которые расследует. С другой стороны, он вообще не обязан как на духу выкладывать подробности следствия каждому первому встречному. Так что догадывается ли он или нет, что Анна чудесным образом не только жива, но и на протяжении десятков лет продолжает дело Бризича – вопрос пока открытый. И узнать это можно будет только пообщавшись с ним. Но позже.

Ответа от Савенова не было, а Кате звонить было уже слишком поздно. В надежде на встречу Вадим отправил ей сообщение с интригующим содержанием: «У меня имеется масса любопытных подробностей относительно Лавринского глухаря». А потом не сдержался и отправил ещё одно: «Я знаю, где могила Семёновой». Не отрывая взгляд от экрана, он ждал, пока сообщение станет прочитано, но спустя даже десять минут оно оставалось в статусе «Отправлено».

Остаток дня Вадим посвятил просмотру старых передач о путешествиях по самым труднопроходимым тропам Урала и тайги, а также жизни в Заполярье.

Утром, когда комнату уже окутало красным заревом раннего солнца, на телефон пришло сообщение от Кати Поляковой: «Нужно встретиться. Сегодня в обед. Есть возможность? Если есть, то давай в 12.00. В парке им. Гагарина, у торгового центра «Салют». Не опаздывай, у меня будет мало времени». Её сообщение так вдохновило Вадима, что, забыв про любые передачи, он прямиком отправился в душ. Но стоило только залезть под воду, как он сообразил, что ничего не написал в ответ. Пришлось дойти до телефона и сырыми пальцами напечатать «Не опоздаю».

До полудня оставалось ещё больше получаса, но Вадим уже сидел на скамейке, точно напротив торгового центра «Салют», как было велено. День выдался не дождливый, но и не сильно солнечный. Изредка лучи протискивались сквозь тучи, словно испускаемые софитами, но после пары секунд вновь пропадали. Зато ветер гулял не слабый. Старые газеты, которой чаще всего была «Бледная газетёнка», вперемешку с листьями и бычками от сигарет путешествовали в клубах дорожной пыли вдоль тротуара. Вадим наблюдал за ними и за погодой в целом в перерывах между сообщениями в переписке с Александром Савеновым. Тот оценил его находку, а именно тёмный силуэт на заднем плане в сцене смерти Полины.

– Что же ей нужно? – недоумевал Сава. – От них, от тебя. От всех остальных, в конце концов.

– Так я это и пытаюсь понять. Бьюсь об заклад, она преследует какую-то цель. Вряд ли просто наслаждается процессом натравливания людей друг на друга или превращения их в пепел. Фёдор ей не хотел отдавать дневник, это очевидно и спровоцировало её. Слава…

– Вот именно, Слава. Он же вообще ей ничего не сделал. Хотя… он хотел найти брата. А тот, в свою очередь, попал в крайне неприятную ситуацию, обернувшуюся настоящей трагедией.

– И какое ей до этого дело? – осадил друга Вадим. – Сам подумай. Нет, тут дело куда сложнее и тоньше. Он был в списке, который длится ещё с нулевых годов. Ему лет-то тогда было. Чем он так мог насолить, чтоб попасть в список? Если только в нём есть какой-то смысл вообще.

– Что ты имеешь в виду, Верс?

– Мы столько значения предаём этому списку, но даже близко не знаем, имеет ли тот какое-либо содержимое. На данный момент. Возможно, это просто отсчёт, который на самом деле ничего не значит. Дурачество, придуманное самой Анной. Чтобы следствие пустить по ложному пути.

– И как это помешает следствию? Пока у неё всё шло по плану. Сколько было изначально указано?

– Где?

– Ну на первой жертве.

– Вроде бы 45. Или 42. Точно не помню.

– И ты считаешь, что это число стремится к единице абсолютно в случайном порядке смертей? В данный момент их осталось 15. Вспомни, что Лаврин говорил, все они так или иначе связаны с больницей.

– Слава не связан.

– Значит всё-таки связан. Так или иначе. Может не на прямую. Может быть Ростислав был одним из детей тех, кого убили давно.

– И какой смысл? Он же в Питере жил.

– А что заставило его вернуться?

– Пропажа брата, – задумчиво написал Вадим.

– Случайная ли пропажа? Может ему кто-то помог? Тот, кто умеет управлять людьми.

– Анна не умеет управлять любыми людьми. Только теми, кто пил чёрную воду.

– Всё это странно, но логично. Спроси у Лаврина, не пропадал ли человек по имени Ростислав. Среди детей больничных работников.

– Обязательно так и сделаю. Как только увижусь с ним. Ты, кстати, вернул свои часы?

– Разумеется. Ты же знаешь, как они мне дороги.

– Знаю, потому что они были дедушкины. Ладно, она скоро приедет, напишу тебе позже.

– И всё расскажешь.

– Не сомневайся даже. Сам хочу увидеть её лицо, когда буду рассказывать всё это.

Оставшееся время Вадим просто сидел и смотрел на людей, периодически курсирующих с одной стороны дороги на другую при помощи светофора. Одним из них могла запросто оказаться Катя. Но в этом Вадим прогадал, когда Катя тихо подкралась сзади и несколько раз ткнула пальцем ему в бок со словами «Ранен, ранен, убит».

– Привет! – крикнул Вадим, вращая головой в стороны. – Напугала меня!

– Ой да ну ладно, – засмеялась Катя, обходя скамейку и мягко усаживаясь рядом с парнем, – я думала ты совсем ничего не боишься.

– Когда сзади подходят и начинают щекотать, то боюсь. Щекотки боюсь, – отшутился Вадим.

– Ну, что там у тебя, какие новости? Ты правда узнал, где её могила? Серьёзно?

– Как бы тебе сказать, так, чтоб ты не решила, что я больной на всю голову. Я… её… разрыл, – сказал Вадим, сколотив кислую мину.

Оба замолчали. За Катино удивление говорили её округлившиеся глаза, в то время как мина Вадима становилась всё кислее.

– Серьёзно? – спросила она.

– Давай всё по порядку. Так вот, смотри, – презрительно глянул на Катю Вадим, – когда я по твоей милости попёрся к собакам, которые чуть меня не сожрали, но зато сожрали четверых бойцов наёмной группы…

– Ну перестань, я поняла, я плохая. Давай к сути.

– Когда я был на «МеталлоКамне», я увидел оставленные на стене цифры и подумал, что это ничего не значит. Но потом до меня дошло, что это время и название той кассеты, что была у Николая в момент его обнаружения. Промотав на это время запись, я увидел огромное мёртвое дерево, что раскинулось в Ленинском лесопарке. И тогда я отправился туда, три часа там копал землю, обжёг все ноги об самую жгучую крапиву в мире, но всё же нашёл некий свёрток. Внутри была кассета. Мы её отсмотрели, и на ней Николай сам показал, где он похоронил жену и где спрятал оружие, из которого застрелил её. К ней была приложена записка, в которой Николай во всём сознался и всё рассказал. Я не удержался и отправился по его маршруту. И знаешь, что?

– Что? – боязливо спросила Катя.

– Она мне в прямом смысле пыталась помешать. Напустила туману, показывала какие-то фрагменты из своей жизни, даже угрожала. А потом за мной погналась призрачная собака, благодаря которой я провалился в яму, полную собачьих кишок.

– Фу, гадость! – сморщилась Катя.

– Та ещё гадость. Но это меня, как ты понимаешь, тоже не остановило. Я пошёл до конца. Прибыв на кладбище я в первую очередь увидел кресты с именами тех, кто пропал за всё это время. А позади их всех могила той её собаки, которую она приходила искать. Ланы. И всё бы ничего, если бы за мной не пришёл тот чёрный призрак. Который…

Вадим замолчал, вытянул лицо вперёд и широко распахнул веки.

– Ну? Что? – не сдержалась Катя.

– Который превратился в Полину. Это она и есть. Она обгрызала всех людей. Она присутствовала тогда на заводе. Именно она и попала в кадр регистратора в машине военной бригады. Или как там их… Полина и призрак чёрной собаки это одно и тоже… существо? Нет. Один и тот же дух.

– Так погоди, помедленнее, не всё сразу, а то я сейчас умом тронусь. Что она с тобой сделала? Отпустила?

– У меня был оберег. Даша мне его передала, чтоб он защищал меня от всякой нечисти.

– Медальон?

– Ну да. А ты откуда знаешь? – удивился Вадим.

– Ну блин, Вадим, оберег, медальон, одна малина. Так она тебя отпустила?

– Она пыталась сбить меня с ног, но это все, что она смогла сделать. Когда я выдернул крест из земли, то всё пропало. Вот тогда-то я и начал рыть её могилу. И среди костей нашёл ещё одну кассету, записку и… пистолет.

– Тот самый?

– Да. Это понятно, потому что на одной кассете он пару раз фигурирует.

– А как мне их можно посмотреть? Там совсем всё плохо, да?

– На одной ничего особенного, на другой да… всё плохо. Жутко.

– Ну я, в силу своей профессии, могу выдержать много чего. Полагаю, и это смогу осилить. Где я их могу посмотреть?

– Секунду, – сказал Вадим, запуская руку в недавно выстиранный рюкзак и извлекая смотанный продуктовый пакет. – Вот это пусть идёт как улика. А вот это, – он достал флешку из кармана куртки, – лично для тебя. Там все файлы, все три кассеты, мой поход на завод, поход в лесопарк, поход до могилы и видео двух приятелей, которое прислал Сава.

– Как заботливо, – улыбнулась Катя, положа ладонь Вадиму на плечо. – А пистолет? Ты его не взял с собой?

– Нет, оставил дома, – недоуменно ответил Вадим. – Не пойду же я по городу с револьвером в кармане. Он дома, надёжно спрятан. Потом отдам тебе, если, правда, сама зайдёшь.

– Оставь пока у себя. Сообщу, как соберусь его забрать, – ехидно уточнила Катя. – Я так понимаю, на кассетах тоже самое, что и на флешке? Надо будет выбрать выходной день и всё это отсмотреть. Расскажу всё Павлу Николаевичу, ему должно быть интересно.

– Погоди. Как я буду выглядеть в его глазах, после того, как он всё узнает? У него будут ко мне некоторые вопросы. Это ты легко воспринимаешь тот факт, что я немного чувствую всё происходящее в городе мракобесие. А он? И тем более Васильченко? Он точно добьётся, чтоб меня закрыли.

– О Васильченко не переживай, я не допущу, чтоб информация о тебе до него дошла. Лаврина я как-нибудь предупрежу. Ты понимаешь, что ты почти раскрыл висяк, которому больше десяти лет? Да сам Павел Николаевич после такого не даст тебя в обиду. И я тоже. Я доложу ему о твоей находке, выставлю всё так, что это они сами проморгали единственный очевидный путь к решению этой головоломки. А с твоими материалами это будет ещё куда проще сделать!

– Обещаешь?

– Разумеется. Только вот ещё кое-что. Расскажи мне, что за парень подвозил тебя на такси в прошлом месяце? Кто он такой? И почему у него в телефоне твой номер?

– Слава? Я не знаю его так уж хорошо. Когда я сбежал с завода, он отвёз меня домой, а утром ждал возле подъезда, хотел поговорить.

– О чём?

– Он искал брата. Судя по всему, брат погиб.

– Это я помню, сама же тебе нашла сведения. А сам он от тебя ничего не хотел? Помимо помощи в поиске родственника.

– Да вроде нет. А что? Почему ты спрашиваешь?

– Он оставил для тебя кое-что. В машине.

Вадим не прекращал удивлённо всматриваться в Катю, пока она залезала в сумочку и доставала оттуда компакт-диск с надписью: «Вадиму», выведенной синим маркером.

– Это что?

– Диск. На нём запись с регистратора. Мы не смогли понять, зачем он хотел отдать это тебе. Сам потом посмотришь, рассказывать не стану.

– А точно хоть мне? – недоверчиво спросил Вадим.

– Судя по содержимому тебе и только тебе, – сказала Катя, глядя на часы. – Ладно, Вадимыч, я побежала на работу, обед скоро закончится. Ещё опоздаю не дай бог. Спасибо за помощь. Ты мой герой.

С этими словами она всё так же мягко поднялась со скамейки, поцеловала Вадима в щёку и, накинув сумочку на плечо, устремилась вдоль проспекта, скрывшись за парковой зеленью. Обескураженный Вадим ещё долго сидел и смотрел по сторонам, не способный унять приступ эйфории. Настроение на целый день обещает быть придурковато – радостным.

Вернувшись домой, он мигом устремился просматривать диск, что передала Катя. Очень хотелось знать, что оставил для него Слава. Всю дорогу Вадим сгорал от любопытства, пытаясь представить, что же там может быть.

Догадки подтвердились полностью. На первом ролике из двух была запись с автомобильного видеорегистратора, сделанная самим Ростиславом. Несколько минут изображения пустой дороги в движении, мелькающие уличные фонари по левому краю, по правому стоящие плотной стеной заборы. Машина едет со средней скоростью, водитель явно никуда не торопится. В какой-то момент он начинает сбавлять скорость, заметив сидящее на дороге нечто. Рыжий фонарь не позволяет понять, что конкретно мешает проехать дальше, но видно, что существо совсем немалых габаритов. Когда автомобиль останавливается полностью, оно поднимает покрытую густой шевелюрой голову, направляя на водителя два светящихся глаза. Водитель, пребывая в состоянии глубочайшего потрясения, пока не предпринимает никаких действий. Существо неторопливо поднимается на ноги, демонстрируя свой исполинский рост. Его непропорционально длинные руки, кривые, мало похожие на человеческие ноги и покосившаяся на сторону осанка вызывали неподдельное отвращение. Одежда, если её можно было так назвать, больше напоминала рваные тряпки. Существо ещё несколько секунд полюбовалось на подъехавший к нему автомобиль, а затем начало медленно двигаться по направлению к нему. Походка была столь же ужасна, как и весь его внешний вид. Складывалось впечатление, что хребет состоит из шарниров, слабо соединённых между собой. Старательно переставляя заплетающиеся ноги, оно двигалось всё быстрее и быстрее. Когда водитель решил сдать назад, чтобы развернуться и уехать в обратном направлении, существо уже почти бежало на него, всё так же нелепо заваливаясь на одну сторону. Дальше видно только, как машина совершает манёвр и стремительно мчится прочь от этого места.

Второй ролик был куда менее содержателен, чем первый. Минут пять всё тот же регистратор снимал недостроенный двухэтажный кирпичный дом, кусты на прилегающем участке, столб с проводами и разный строительный мусор. Для чего Слава захотел поделиться данной съёмкой – было не совсем понятно, но Вадим сразу узнал этот вид.

От того ему стало любопытно, не появилось ли чего нового посреди его собственной записи из здания «РечМаша». Он нашёл нужный файл и включил. Дыра в асфальте, ведущая в мутную воду, нигде ещё не фигурировала. Длинный двухэтажный дом, насколько помнил Вадим, появлялся в ролике Паши, а вот коридор в разрушенном здании не появлялся пока нигде. Как и стремительно собирающиеся тучи. Остановка, идущая следом, что находится в конце улицы «Парковая», попадалась Вадиму совсем недавно, на второй кассете, а умершее дерево, что расположилось дальше по маршруту, на первой. Плавающее в грязном водоёме тело Вадим ещё нигде не видел, как и череп, окутанный дымом или старый комод. Текущий вверх водопад он встречал на записи с Полиной, правда там он работал по всем законам физики, а вот ржавые крюки пока не попадались. Изображающая собаку Полина Семёнова отметилась всё на той же первой кассете, чего нельзя было сказать о лестнице, парящей в воздухе, потому что не хватает части стены. Старую фотографию, висящую на облезлой стене, Вадим пока не обнаружил, а вот долгий тёмный коридор с одной мерцающей лампой снял когда-то собственноручно. Очередь дошла до Анны, держащей в руках свой изогнутый нож. Далее шла вторая часть. Из представленных в ней записей Вадим точно видел подвешенную на ветке Полину, маленькое существо, снятое им же на бывшем предприятии «ХимСтройПродукт», подвесной мост, тоже за его авторством, а также железная дорога с завода «МеталлоКамень». Ещё он узнал истерзанную спину Полины, жуткое помещение бывшее столовки, снятое когда-то Пашей. Снова Полину, с недавнего ролика, но ползущей не к камере, а наоборот. Также Вадим смог опознать снятый Николаем крест с именем убитой им же собаки. Одним из знакомых видео был именно тот ролик, который Вадим посмотрел пять минут назад. На нём автомобильная камера запечатлела недостроенный дом, но там ничего особого не происходит. Свой поход по закоулкам «ХимСтройПродукта» он также признал, как и подвешенную за шею Полину, заснятую им в лесу. Последним знакомым кадром опять оказался тёмный коридор с мерцающей лампой, но на этот раз на нём засветился призрак человека в белом. Остальные ролики были для Вадима пока не известны, но он понимал, что это временно. Новых кадров Вадим в этот раз не обнаружил.

Он сидел за столом и думал, что все эти кадры, пока не известные, возможно показывают его скорое будущее. Такой небольшой экскурс в следующие места его пребывания, ну или кого-то ещё. Лестница, ведущая к помещению, стоящему на нескольких металлических опорах, ангар, очень похожий на место убийство Полины, разрушенная церковь или массивные столбы, выстроенные друг за другом в два ряда. И так далее. Он легко мог уже завтра оказаться возле каждого из этих точек. Или в любом другом незнакомом месте с этого видео. И это обязательно случится. Вадима это пугало. Он столько всего снял за последнее время, столь странного и необъяснимого, но лишь несколько человек знают, что конкретно. Он уже давно ничего не публиковал. Да и не хотел. По крайней мере пока. Придёт день, и он выложит всё это в открытый доступ, сядет и будет наслаждаться дурацкими комментариями скептиков и реалистов, коих хватало даже в этом городишке. С другой же стороны можно было… начать. Зайти, так сказать, с противоположного края. Выложить что-то… не своё, например. Может Пашино путешествие? Или, скажем, сегодняшний ролик про человекоподобное существо с дороги, что повстречал покойник Слава? А может быть показать всем, как Полина расправляется с двумя бедными подростками, управляя стаей голодных собак? В этом что-то есть.