Идеальный абсолют. Силурийское дело

– У нас стрелы заканчиваются! – начали кричать дружинники то тут, то там. Митрофаныч, пустив очередную стрелу, попавшую демону прямо в глаз, окинул поле боя своим опытным взором. В некоторых местах одержимые уже почти добрались до вершины берега, а стрелы у воинов действительно были на исходе.

– Бревна! Тащите бревна, мужики! – скомандовал Митрофаныч. Самые крепкие лучники тут же кинулись к заготовленным заранее строительным лесам. Древесина эта предназначалась на экспорт гномам, ведь не камнем единым, для строительства подгорному народу иногда нужно и дерево. А варийская древесина очень высоко ценилась. Теперь, правда, неизвестно, когда сообщение с гномами восстановится, а потому бревнам дружинники нашли более полезное применение. По всей длине берега ручья варийцы начали скидывать их вниз. Длинные стволы сбивали с ног толпы одержимых, раздавливая всех к чертям собачьим.

– Все, бежим! Отходим! – как только план с древесиной был реализован и демоны вновь были сброшены в ручей, приказал Митрофаныч.

Пока внизу у ручья царил злобный гомон смятых бревнами отрядов одержимых, варийцы кинулись наутек. Егеря со всех ног неслись по сугробам в сторону перевала. Лучники продирались сквозь заваленный снегом хвойный лес, начинающийся сразу за пределами фактории, опасливо оглядываясь назад.

Поначалу крики демонопоклонников стихли, уступив место угрожающему и безразличному ко всему живому свисту вьюги. Воины слышали лишь его и свое сбивчивое дыхание.

– Что плетемся, как развалюхи?! Я думал, у вас бороды, потому что вы мужики, а не старые хрычи! – то и дело орал Митрофаныч, подгоняя своих подчиненных. Конечно, бежать в метель по сугробам – дело не простое, но все лучше, чем попасться демонопоклонникам.

– Они нагоняют! – испуганно закричали воины, едва позади вновь раздались вопли одержимых.

– Вперед! Вы что, каши мало ели, салаги?! – еще суровее прорычал Митрофаныч. Впрочем, его ругательства сейчас меньше всего волновали солдат. Нарастающие яростные вопли демонов, разгневанных неудачей в Силуре и у ручья, лучше любой брани или плети подстегивали егерей бежать еще быстрее.

– По огням бейте! – приказал командир, едва во мгле показались первые огоньки багровых глаз еретиков. Засвистели одиночные стрелы. То тут, то там огоньки вспыхивали и потухали в такт свисту стрел, но вместо них появлялись новые.

– Стрелы закончились! – жалобно прокричал лучник в двадцати метрах от Митрофаныча.

– Лови! – и командир, взяв себе две стрелы, кинул свой колчан товарищу. – Передавайте по очереди! – добавил Митрофаныч, подстрелив еще одного дакна.

«Стрелы! Стрелы!» – все чаще доносилось со всех сторон. Воины перекидывали друг другу колчаны, поочередно стреляя в сияющие очи баалистов в снежном вихре. Отстрелявшиеся доставали мечи и с удвоенной силой кидались наутек. До рукопашной лучше дело не доводить.

* * *

Мечники княжеской дружины отступали в две ровные линии, готовые в случае чего мгновенно развернуться и вступить в бой, если еретики их догонят. Идти быстрым маршем по сугробам в метель, почти при нулевой видимости, и при этом сохранять строй было крайне сложно. Тяжелые каплевидные щиты приходилось держать очень высоко, чтобы они не завязли в снегу, а еловые ветки так противно били по лицу, еще больше замедляя продвижение корпуса.

Треклятая вьюга все усиливалась по мере подъема на перевал, вдобавок ко всему вечерело, и уже почти невозможно было ничего разглядеть за десять метров.

Егорка думал, что у него рука отвалится тащить этот чертов щит. Странно, раньше он не казался ему таким тяжелым. Его уже терзала крамольная мысль бросить щит, как вдруг воины резко остановились, отчего парень чуть не сбил с ног впереди идущего товарища.

– Что случилось?! – повсюду возмущенно спрашивали воины.

– Мы потерялись! – в панике заорал кто-то впереди.

Возникла неразбериха, ратники начали копошиться на месте, пытаясь понять, где они и что к чему. Боевой порядок мигом рухнул, воцарилась паника. Егорку со всех сторон толкали испуганные соратники. Ошарашенный юноша озирался по сторонам, не понимая, что ему делать. Ужас оттого, что он не знает, что делать, наверное, был даже сильнее, чем тот, что сковал его при первой встрече с демонопоклонниками в Силуре.

– Они идут! – послышались истошные вопли догоняющих егерей.

– Что стоим, где князь?! – заревел Митрофаныч, присоединяясь к отрядам мечников.

– Вы обречены, смертные! Присоединяйтесь к нам, и вы будете спасены! – словно в самом сердце бушующих небес пророкотал пропитанный злобой нечеловеческий голос.

– Никогда! – в слабом порыве перекричать демонический голос и завывание ветра послышался где-то в стороне ответ княжича Дмитрия.

Снегопад, словно по команде свыше, прекратился, открыв варийцам квинтэссенцию собственной обреченности – картину полного разгрома, предвещающую скорую трагедию.

В метель варийцы сбились с пути, и большая часть войска ушла в сторону от перевала. Около тысячи ратников вместе с егерями Митрофаныча и Егоркой по чистой случайности вышли к дороге в Варию и нынче располагались на спуске с горы. А вот большая часть дружинников во главе с княжичем Дмитрием оказалась приперта полчищами одержимых к отвесному обрыву. От остальных товарищей их отделял высокий горный пик.

Орды демонопоклонников уже выстроились перед варийцами для последней атаки. Во главе дакнов стояла сотня воинов Кышмира, почти полностью перевоплотившихся в адских тварей.

– Специально для идиотов повторяю свое предложение: присоединяйтесь к нам, и вы будете спасены! – раздраженно пророкотал Кышмир. – Отдайте свои души Баалу, и вместе мы покорим этот мир!

– Гилион-Палантин никогда не будет вашим! – отчаянно прокричал в холодный горный воздух Дмитрий, откинув при этом щит и взявшись за меч двумя руками.

– Отправьте их в преисподнюю! – оглушительнее грома проревел Кышмир, отчего варийцы едва не оглохли.

Перевал загремел и задрожал, полностью воплотившиеся в материальном мире демоны пустили в дружинников залп заклятий и потоки адского пламени. С криками ненависти еще не способные колдовать одержимые черной волной набросились на варийцев. Передовые части княжеских воинов разлетелись под градом проклятых чар ада, а на остальных налетел легион демонопоклонников.

Воины на спуске с перевала с ужасом и скорбью взирали на то, как дакны раздавливают их соратников, их господина. Толпы объятых багровым пламенем дружинников разлетались в стороны. Изо всех сил сопротивляющихся бойцов одержимые рубили своими секирами. Демоны все усиливали натиск, они буквально сталкивали людей с обрыва. Задние ряды дружинников срывались вниз, и их протяжные крики доносились до товарищей с потоками морозного горного воздуха.

Расправа над основными силами экспедиционного корпуса была быстрой и настолько жестокой, что чудом оказавшиеся на правильном пути варийцы даже и не думали спасаться, они бессильно смотрели на побоище, учиненное баалистами у обрыва.

– Что стоим?! Отходим, не то кончим так же! – вдруг раздался злобный голос Митрофаныча, как только на утесе стихла битва.

Старый командир не хотел, чтобы и уцелевшие отряды также пали от рук демонов. Мертвых уже не спасти, а от живых будет больше пользы, если они останутся живы. Но Митрофаныч и не думал, что его слова воспримут именно так. Деморализованные ужасным зрелищем воины просто кинулись наутек, со всех ног бросились вниз с горы, расталкивая своих товарищей. Варийцы обратились в паническое бегство. Войска больше нет, есть стадо испуганных баранов, пытающихся спастись из последних сил.

Ратники бежали куда глаза глядят. На извилистом горном спуске многие срывались вниз, падали, и их растаптывали их же товарищи. Демоны даже не спешили за ними. Дакны спокойно перестроились и лишь тогда пошли в погоню.

Периодически на дороге возникали столпотворения от неорганизованности варийцев, а потому силурийцам не составило труда догнать их. Одержимые поражали ратников своими могучими топорами в спины, и никто из варийцев даже не смел оказать им сопротивление. Люди обезумели.

Подгоняемая смертоносной ордой демонов толпа варийцев наконец спустилась с горы. Здесь начиналась Вария. Внизу было теплее, и мокрый горный снег перемешивался с лужами и грязью.

– Воины! Варийцы! – срывая горло, закричал Митрофаныч, понимая, что бегство уже никого не спасет. – Наши братья погибли не для того, чтобы мы бежали сломя голову! Не дадим демонам войти в Варию! За Варию! За царя! – и при этих словах командир развернулся и кинулся на демонов в своей последней отчаянной атаке. Ратники последовали его примеру и отважно, как загнанные львы, бросились в бой. Да, это был не организованный натиск, да, у варийцев уже не было строя, но это было героическое наступление. Первый ряд силурийцев был перебит мгновенно, и варийцы углубились в строй одержимых, который сразу же поглотил отважных дружинников.

Егорка забыл о том, что такое страх. Мысль о том, что он погибнет, но не отступит, всецело овладела им. Дрожь в руках и слабость прошли. Он колол и резал демонопоклонников с отвагой и силой, о которых никогда раньше не подозревал, ловко уворачивался от могучих ударов, словно матерый вояка, чьи инстинкты отточены до совершенства. Потемневшая кровь бесов горячими брызгами летела ему в лицо, и Егорка зверел еще больше.

– Я обожаю смертных за их глупость, за их бессмысленную отвагу и смешные идеалы! – впереди показался демон Кышмир. Он шел вальяжной походкой, предвкушая очередное сладостное побоище. Одержимые расступались перед ним, уступая своему повелителю дорогу к обреченным варийцам.

Митрофаныч, едва завидев вражеского военачальника, поднял с земли второй меч и с отчаянным воплем кинулся в атаку. Он был полон решимости обезглавить эту поганую змею. А демон увидел это и был только рад такому случаю.

– Но еще больше я люблю ломать эти идеалы! – проревел Кышмир и одним ударом пробил грудь Митрофаныча. Командир погиб мгновенно, не успев даже завопить от боли.

– Нееет! – закричал Егорка, видевший смерть грубоватого, но славного капитана, который смог вселить в его сердце уверенность и избавить от страха.

– Вария у нас под колпаком, скоро, совсем скоро она будет нашей! – рокотал, упиваясь своим могуществом, архидемон, держа в руках бездыханное тело Митрофаныча. – И никто не сможет нас остановить! Мы будем ломать! – при этих словах Кышмир раздавил своим копытом очередного варийца. Доспехи и позвонки бедолаги громко хрустнули. – Мы будем убивать! – воин ада оторвал руку Митрофаныча. – Мы будем жечь! – с каждым словом этот изверг рвал на части несчастного командира, попутно давя все еще сопротивляющихся варийцев.

Егорка сделал глубокий вдох. Он не позволит этой твари так обходиться с его товарищами, с его командиром, который научил неотесанного деревенского парня стрелять из лука, привил ему ценности варийского воинства. Парень заорал, он понимал, что это безумие и последнее, что он может сделать, но он не мог и помыслить о том, чтобы отступить. Егорка кинулся на Кышмира.

– А! Да! Еще один! Вас ничему жизнь не учит! – рассмеялся князь силурийских сектантов, отбросив в сторону изорванное тело Митрофаныча. – Ну, иди сюда, я повторю тебе свой урок!

Егорка бежал так, как никогда не бегал, он подпрыгнул и вложил в свой удар все силы, всю свою энергию, но проклятый демон легко отбил его своей секирой. Отважный ратник нанес еще один, ничуть не менее могучий удар, но и он не достиг цели. Кышмир просто играл с молодым бойцом. Демон без труда отразил несколько отчаянных выпадов Егорки, после чего эта возня ему надоела, и бес одним не очень-то сильным ударом разнес щит дружинника в щепки, а самого храбреца отбросил на двадцать метров.

Удар рассек кольчугу Егорки, выбил из груди весь воздух, но не поранил. В полете парень выронил меч. Он упал лицом в грязь, перемешанную со снегом.

– Мы высушим источник Живой Воды! Мы разобьем Идеальный Абсолют! И нам никто, слышишь, червяк, никто не сможет помешать! – глумился Кышмир, наблюдая, как его противник елозит в грязи.

Егорка уже не слышал этих слов, он из последних сил полз прочь от демона. Нет, он не отступит, он видел свой меч и пытался дотянуться до него.

Раздались какие-то невнятные крики, сменившиеся стальным грохотом и треском, но оглушенный Егорка не мог разобрать, что это, да и какая уже разница? Совсем чуть-чуть, и он возьмет свой меч. Уж если умирать, то умирать с честью!

Он схватился за рукоять клинка, и в этот момент кто-то наступил на лезвие меча. Парень от отчаяния закричал и попытался выдернуть клинок из-под ног неприятеля двумя руками. Кто-то схватил его за шиворот и одним мощным движением поднял на ноги.

Егорка хотел было плюнуть демону в лицо, но подавился вставшим в горле комом. Перед ним был облаченный в чешуйчатую броню царской дружины солдат. Он узнал эти огненные глаза, эти белые волосы, это покрытое черной и желтой чешуей лицо.

– Отойди, малой, – стальным голосом приказал Иван-Убийца.

– А! Поглядите! Мутант! Выродок, который служит тем, кто его презирает! – заревел Кышмир, но на этот раз в его голосе уже не было того презрительного тона. Голос демона дрогнул от страха!

– Заткнись. Я с тобой не разговариваю, – спокойно и уверенно отчеканил драконочеловек.

Иван-Убийца отбросил свой щит, чтобы он не сковывал его движения, но меч в обе руки брать не стал.

Егорка с изумлением смотрел на прославленного воина. Неужели он готов бросить вызов этому ужасному демону? Митрофаныч пытался, но не смог, Егорка самонадеянно опробовал на себе мощь изверга, и теперь парень не верил, что человек вообще способен совладать с этой тварью, пускай этот человек – полудракон.

Но демон Кышмир, видимо, уже не чувствовал в себе такой уверенности. Если раньше он бодро орудовал своей секирой одной рукой, то теперь крепко схватился за чудовищный топор обеими руками и судорожно завилял своим змеиным хвостом, готовясь и его пустить в дело.

Иван-Убийца же, напротив, являл собой абсолютное спокойствие и самообладание. Он развел руки, дабы проклятая тварь не смогла предвидеть, какой удар человек нанесет, и уверенным шагом пошел навстречу воеводе баалистов. Он не бежал, не семенил ногами, а шел ровным уверенным шагом, и лязг его доспехов, казалось, затмевал все шумы битвы.

Демон с титаническим воплем замахнулся для удара, и в этот момент Иван-Убийца в два резких и стремительных прыжка оказался прямо возле своего врага. Укол в живот сорвал могучую атаку дакна, демон с судорожным рыком жахнул топором о землю и сразу же получил второй укол в бок. Бес с отчаянным воплем ударил хвостом, но драконочеловек, который был уже за спиной своего противника, перепрыгнул хвост и в полете отсек Кышмиру черный остов крыла.

Егорка смотрел за этим поединком с изумлением. Он никогда не мог подумать, что кто-то может так быстро, ловко и отточенно двигаться в бою, нанося столь мощные и выверенные удары. Хладнокровие в битве со столь чудовищным врагом поражало.

Только теперь Егорка смог заметить, что грохот и лязг, что он слышал, – это звуки атаки пришедшей на помощь царской дружины. Закованные в стальные доспехи царские ратники монолитным строем давили по всему фронту одержимых, яростно карая их за расправу над княжеским экспедиционным корпусом. Демоны всюду сдавали позиции под натиском свежих варийских сил. Егорка видел своих выживших товарищей, их радостные лица, как они с новыми силами кидаются в бой. Тогда парень все-таки подобрал первый попавшийся на глаза меч и тоже бросился в атаку.

Демон Кышмир вертелся на месте, пытаясь поймать неуловимого противника, но все было без толку. Иван-Убийца без устали плясал роковой танец вокруг вражеского командира, словно тяжелые доспехи его нисколько не сковывали. Здоровенный бес уже получил с два десятка жалящих уколов и несколько небольших порезов, но все это было несущественно. Демон продолжал яростно сопротивляться, вернее, яростно пытаться сопротивляться, ибо драконочеловек все время ускользал из-под атак дакна. Иван просто играл с недругом.

Архидемон нанес очередной сокрушительный удар, от которого аж земля задрожала, и вновь промазал. Иван-Убийца, увернувшись от атаки противника, оказался прямо у его ног и, видимо, посчитав, что достаточно вымотал неприятеля, подрезал рогатому бесу его могучую козлиную ногу. Кышмир заревел от лютой боли и упал на колени.

– Значит, ты любишь ломать людей и их идеалы? – спросил Иван-Убийца, обходя поверженного противника. Его голос был ровным и спокойным, никакой одышки, словно это не он только что бешено уворачивался от ударов могучего демона и сам наносил яростные удары.

Кышмир вместо ответа зарычал и попытался нанести очередной удар, покуда руки еще способны были держать секиру. Но Иван-Убийца в мгновение ока подскочил под здоровенную лапу беса, перерезав ему запястье. Массивный топор с грохотом упал на землю, придавив одного из одержимых.

– А как тебе понравится, если сломают тебя? – отчеканивая каждое слово, чтобы до демона мог дойти их смысл, поинтересовался дракон и сразу же отрубил баалисту кисть левой руки, чтобы эта скотина и вовсе не могла сопротивляться.

– Ты не вариец! Так зачем ты защищаешь их?! Они тебя ненавидят, они тебя презирают! – испуганно завопил Кышмир в надежде сбить драконочеловека с толку. – А! – еще истошнее завопил бес, когда вместо ответа Иван-Убийца отрезал скотине его змеиный хвост.

– Нет, выродок, ошибаешься, – при этих словах Иван встал прямо перед мордой демона, чтобы тот мог видеть его глаза – глаза возмездия. – Я самый что ни на есть настоящий вариец! – добавил мутант и одним ударом обезглавил военачальника демонопоклонников.

Одержимые, так бесстрашно и самоотверженно сражавшиеся до этого с людьми, после смерти своего господина утратили смелость и обратились в бегство. Это была победа.

* * *

Егорка устало плелся меж костров празднующих победу ратников. Он выкинул меч сразу же, как зарубил последнего одержимого, попавшегося ему на глаза. Теперь молодой боец желал лишь одного – вернуться домой. Война ему опротивела, на глазах больше не было той лживой пелены, некогда заставившей его радостно пойти на военную службу к князю.