Миротворец с погонами старшины вскочил со скамейки и с упрёком смотрел на колонну из трёх машин, въезжающих в ворота закрытой спецлечебницы, больше походившей на небольшую тюрьму, расположенную в сосновом лесу, далеко за городом.

– Привет, сидельцы психушные! – рассмеялся высокий Лейтенант, глядя на него и на ходу спрыгивая с машины.

– Вы чего так долго? Мы уже ждать запарились! Вы когда выехали?! Лейтенант, ну чё за дела?

Возмущённый голос Старшины перекрывал ворчание турбин.

– Ой, Старшина, да успокойся ты! Приехали, как смогли. Вот тебе, за моральный ущерб.

Он улыбнулся, доставая из-за пазухи тёмную литровую бутылку.

– Ого! Текила! – радостно хохотнул он. – Извинения приняты. Давай посчитаемся по-быстрому и по домам. Нас вообще должны были сменить неделю назад, да этих припаренных завезли, – Старшина махнул рукой в сторону плаца.

– Ты стадо выгнал? – спросил Лейтенант, оглядывая территорию.

– Святая Соланос! С утра ещё выгнал, вас ждал. Потом загнал на обед, потом опять выгнал… Так и гоняю весь день. Они вообще уже без ног, наверное, стоят на плацу.

– Постоят, не помрут! Давай барахло посчитаем, акт приёма-передачи подписываем, и езжайте. К ужину в казарме будете. Добро?

И, обернувшись, прокричал своим подчинённым:

– Эй, там, у машин! Чего стоим? Давайте, разгружайтесь! Или чего? Особого приглашения ждёте?

– Лейтенант!

Возникший из ниоткуда сержант медицинской службы смотрел на своего командира.

– Чего тебе, Док?

– Аптечка в медчасти почти пустая, – доложил он, с укором глядя на Старшину. – Ладно, нет обезболивающих и антидепрессантов, тут всё понятно. Но на хрена вы все антибиотики сожрали…

– Слышь, Старшина, вы чего с антибиотиками делали? Самогон гнали? – вскинул брови Лейтенант.

– Не спрашивай…– вздохнул Старшина. – У нас тут понос был. Сначала у этих гамадрилов, а потом и у личного состава. Слышь, доктор, не скули… Бинты-жгуты есть, и хорошо.

А потом спросил шёпотом:

– А чего, из антибиотиков можно самогонку делать?

– Да пошёл ты…– прошипел медик, сердито махнув рукой.

– Мать моя Аткинсон! Вы что, с кем-то сцепились по дороге?

Старшина показал пальцем на носилки, которые бережно снимали с последней машины.

– Не, его в таком виде с увольнения принесли. Белая горячка…– вздохнул Лейтенант и крикнул, обращаясь к своим бойцам:

– Мордой вниз несите, а то блевотиной захлебнётся! В лазарет его, пусть проспится!

– А чего вас так мало-то?

Старшина оглядывал бойцов, разгружавших пожитки.

– Ты Канцлера об этом спроси! Всё, что есть, – собрали здесь! Даже водил не выделили. Видишь! Меня самого с больничной койки сдёрнули! – проворчал Лейтенант, показывая забинтованную руку.

– Во бардак…– сочувственно вздохнул старшина.

– Господин лейтенант, дозвольте обратиться!

Юный Миротворец в новеньком камуфляже стоял по стойке смирно.

– Обращайтесь! – бодро ответил Лейтенант.

– Осмелюсь доложить, контингент сосчитан, все задержанные на месте! Разрешите идти?

– Бегом на разгрузку! Помогите товарищам.

– Есть! – радостно отрапортовал тот и помчался к машинам.

– А это что за чудо? – спросил Старшина, показывая на него взглядом.

– Да… Неделю назад из учебки. В голове сплошной Устав и Книга Матери.

– Понятно. Идейный?

– Угу. Я его даже не пинаю особо. Жизнь сама отпинает. Ты мне лучше скажи, что у тебя за народ тут.

– Детвора из гетто. С двенадцати до шестнадцати лет. Вреднючие, сил нет! Начальство просило не портить, беречь для аукциона. Забронировали жирный аванс. Я тебя ради Матери прошу, доведи их целыми до продажи, иначе мне денег не видать.

– Нам тоже забашляли. Не беспокойся, я присмотрю, – успокоил его Лейтенант.

– Мы их только приняли, они сразу дурковать начали. Прикинь! Сутки ничего не жрали. В камеры не загнать. Только я подойду – они давай орать: «Голодовка! Голодовка»! Как на футбольном матче.

– И как ты всё уладил? – поинтересовался Лейтенант.

– Ну, с обычными зеками я бы быстро разобрался! Газ, дубинки… Потом самых буйных ободрал бы кнутом, да завялил на солнышке, как воблу, в назидание остальным. Но тут пришлось по-хорошему договариваться.

– Короче, чего в итоге? – перебил его Лейтенант.

– В итоге, они тихонько поют, молятся, проповеди слушают на плацу. Остальное строго по расписанию, подъём, отбой. С режимом – хлопот нет. У них там за вожака парнишка такой рыженький, ты его увидишь. Без него они ничего не делают. Лучше сразу с ним всё решай, так проще…

– Лейтенант, Лейтенант!

Боец с фельдфебельскими нашивками с криками бежал из казармы.

– Тише, Кирпич! Ты чего орёшь, как на пожаре!

– В оружейке не хватает одной винтовки и прицела, – тяжело дыша, доложил он, с упрёком глядя на Старшину.

– Твою дивизию! Старшой, извини, но это залёт. Пока ствол не найдёте – никуда не поедете!

– Матерь Милосердная! – всплеснул руками Старшина. – С утра же всё было, сам считал! Это мои… Я даже знаю, кто. Я сейчас, быстро! Это они под шумок решили, типа, вдруг прокатит…– прокричал он, отбегая в сторону казармы.

– Давай, ищи умельцев своих! – недовольно пробормотал Лейтенант.

– Кирпич! Ко мне, куда поскакал? – вернул он своего подчинённого.

– Да, Командир! – отозвался фельдфебель.

– Значит, так! Контингент держать на плацу, под охраной. Пальцем не трогать, глаз не спускать. Кому приспичит – пусть газон удобряют. Как всё разгрузите, всех бойцов в камеры и перевернуть всё вверх дном.

– Большой шмон? – приподнял левую бровь фельдфебель.

– Он самый. Есть оперативка, что у них там припрятан коммуникатор и запрещённая литература. Литературу в оружейку. Электронику мне, лично в руки. Выполнять!

Через пару минут винтовка была возвращена в оружейную комнату, акт приёма-передачи подписан, и грузовики двинулись обратно на базу. Счастливый Старшина размахивал початой бутылкой текилы из последней машины.

– Построить контингент! – громко скомандовал Лейтенант.

Глядя на нестройные ряды подростков, смотрящих на него злыми глазами, он тихо пробормотал:

– Ну, слава Тебе, Господи…

Потом, выпрямив грудь, взял в правую руку автомат и громким командирским голосом спросил:

– Кто здесь христиане?

– Здесь все христиане! И все готовы умереть!

Выйдя на полшага вперёд, выкрикнул рыжеволосый паренёк с синяком на пол-лица.

– Мы вас не боимся! Ясно?

– Христиане, поднимите руки!

Не обращая на него внимания, скомандовал Лейтенант.

Все заключённые молча подняли руки, не отрывая глаз от Лейтенанта и его Миротворцев.

– У меня ещё один вопрос, – нарочито медленно произнёс Лейтенант.

Укороченный миротворческий автомат покачивался в его руке в такт словам.

– Поднимите руки те, кто верит, что Христос прощает кающимся любые грехи, включая…

Он запнулся, глубоко вздохнул и продолжил.

– Включая убийства, пытки, работорговлю, расстрелы пленных и массовые казни мирных жителей?

– И ещё изнасилования…– дополнил своего командира стоявший рядом Фельдфебель по прозвищу Кирпич.

– Если по-настоящему каются – Он всё прощает! – снова ответил за всех рыжеволосый.

– А ты прощаешь? – спросил Лейтенант, глядя ему в глаза. – То, что ты готов умереть, я уже понял, а как насчёт простить?

Рыжик смотрел на Миротворцев в упор, сжав кулаки, не понимая, в чём подвох.

– Бог прощает, и мы должны простить! – ответила за всех тоненькая девочка, лет четырнадцати, протиснувшаяся с задних рядов.

– Да. Должны простить, – негромко повторил за ней Рыжик.

– Ну, тогда у нас есть шанс.

Лейтенант обернулся и прокричал в сторону бараков:

– Всё! Можешь выходить!

Через секунду оттуда появился Илия, одетый в миротворческую форму и подстриженный на армейский манер.

Толпа подростков замерла, в изумлении глядя на него и не веря своим глазам.

– Илия! – во весь голос закричал Рыжик и пулей выскочил к нему навстречу.

Подбежав, он обнял его и прошептал:

– Ты за нами пришёл, спасибо…

– Меня не благодари, Эрик Рыжий. Благодари Бога и вот этих парней, – кивнул Илия, показывая на Лейтенанта и его Миротворцев. – Двое убитых, трое раненых, включая командира. Они заплатили дорогую цену. За вами ехала совсем другая команда… Они их перехватили и приехали, чтобы спасти вас.

– Спасибо! – поблагодарила тоненькая девочка и, грациозно опустившись на одно колено, поцеловала забинтованную руку Лейтенанта.

Он ничего не ответил, только отвернулся в сторону, чтобы подчинённые не видели его слёз.

– Я тебе говорил, Рашпиль, ради этого стоит жить, – улыбнулся ему Илия.

– Так, дети, слушайте меня, – громко командовал Илия. – Сейчас одеваемся очень тепло. Багажа – минимум, только то, что на себе. Мы едем в катакомбы. А вот наше такси! – он показал на огромный двадцатитонный рефрижератор, въезжающий в больничные ворота.

– В нём будет немного неудобно… Я бы даже сказал… Будет очень тесно! Но другого выхода у нас нет. Сходите в туалет и быстро собирайтесь, через десять минут выезжаем.

– Илия!

Врач Миротворцев подошёл к нему и Лейтенанту.

– Всё… Соловей умер.

– Не переживайте, ему сейчас лучше, чем нам, – Илия похлопал Лейтенанта по плечу.

– Он ушёл с улыбкой, – добавил Доктор.

– Он сам решил поехать с нами. Так что его смерть имела смысл. Если хочешь, я передам ему привет.

– Илия, оставь ты эти шуточки…– нахмурился Доктор.

– Так, Доктор, давай, все медикаменты, какие есть, – в машину. Всё продовольствие, какое есть, – туда же! В подземелье каждой банке будут рады, – продолжал Илия как ни в чём не бывало.

– Хорошо задумано… «Третий интендантский», их вообще не останавливают, – одобрил Лейтенант, глядя на огромный рефрижератор.

– Да. Тут рядом большая скотобойня, они каждый день катаются. К этим фурам все привыкли, – довольный, подтвердил Илия.

– Командир! Мы закончили!

Фельдфебель вытирал пот со лба.

– Так, Кирпич, ты нашёл коммуникатор?

– Нашёл. С большим трудом. Настоящий разведстандарт. Смотри, какой маленький. Стоит, как министерский автомобиль. Я такие видел только у Детей Ночи. Он сейчас выключен. Судя по тому, как грамотно его спрятали, с нами едет профессионал.

– Очень на это надеюсь! – ухмыльнулся Илия.

23 Совещание

– Всем большое спасибо, наш кастинг закончился!

Голос секретаря раздался из-за дверей зала. Князь облегчённо выдохнул и потянулся в кресле.

– Как вы так можете, Ваша Милость? У меня уже всё горит! – тяжело вздохнул Сюжетник, вытирая пот со лба.

– Замечательно, что горит! – усмехнулся в ответ Князь. – Так лучше выбирать. Ты же знаешь правила, до кастинга – ни с кем из претендентов.

– Да сохрани меня Мать… Что вы! – замахал руками Сюжетник.

– Ну, тогда вот список, пусть объявят. Единственное, у меня остались сомнения по тому пареньку, танцору… Ну, с такими кудряшками…

– Мне кажется, он самый талантливый из всех, – удивился Сюжетник.

– А я не знаю, меня что-то терзают смутные сомнения, – с широкой улыбкой сказал Князь. – Ты не мог бы с ним отдельно встретиться? Побеседовать, проверить мотивацию? – спросил Князь, пристально глядя на своего собеседника и слегка приподняв бровь.

– Спасибо, Ваша Милость, вы всё понимаете! Но как вы догадались? – шумно выдохнул Сюжетник.

– Попроси его задержаться, пусть подождёт немного. Пообщаешься с ним после совещания, – распорядился Князь, вставая и нетерпеливо взмахнув рукой. – Пойдём скорее, они нас там уже полчаса ждут…

В аскетично обставленной, полупустой комнате со стеклянными стенами за огромным столом сидели четыре человека. С первого взгляда было понятно, что все они ждут чего-то неприятного. Один из них нервно крутил ручку, другой лихорадочно делал заметки в планшете. А сидевший в конце стола то ронял голову, то обхватывал её руками.

Но вот двери резко открылись, и в комнату стремительно вошёл Князь Содомский. Следом за ним едва успевал Сюжетник. Все тут же встали. Он жестом попросил их сесть и спросил, оставшись стоять во главе стола:

– Так, все в сборе? Отдел поставок здесь?

– Да, Ваша Милость… – без энтузиазма ответил мужчина в конце стола и вновь схватился за голову.

– Для вас моя милость почти закончилась, – процедил Князь, холодно глядя на него.

– Итак! – начал он. – Я смотрю на годовой отчёт и вижу, как этот чудесный проект, начатый моей матерью, катится под откос! – сказал Князь, держа в руках планшет. – Количество наёмного персонала растёт, а процент невольных работников постоянно падает. Знаете, такими темпами мы скоро превратимся в заурядный бордель. Такой огромный, роскошный и невероятно скучный. Как и все остальные. Единственное наше отличие будет в том, что они на материке, а мы на острове. И всем нам придётся искать новую работу, – подытожил он, обводя их долгим, немигающим взглядом.

Все молчали, а глава отдела поставок смотрел в пол.

– Мы имеем серьёзные связи в федеративном правительстве, – продолжил Князь. – И насколько мы их используем? Процентов на десять-двадцать, не больше! Новый Содом изначально был эксклюзивным Парком развлечений. Эксклюзивным! Понимаете! Местом, где истинные ценители прекрасного могли воплотить в жизнь любую свою фантазию. Даже безумную.

– Сюжетный отдел, у вас есть безумные фантазии? – внезапно спросил Князь, оборачиваясь и в упор глядя на Сюжетника.

– Э-э-э… Да, Ваша Милость, – протянул тот, вздрогнув от неожиданности. – Мы вам докладывали, – продолжил он, испуганно моргая глазами. – У нас создано новое изысканное шоу, где действие происходит в школе, но проблема в том, что… – запинаясь, промямлил Сюжетник.

– Я знаю, в чём проблема! – резко перебил его Князь. – Как всегда, в кадрах. В Древнем Риме, с которого мама брала пример, тысячи гладиаторов умирали для того, чтобы развлечь императора и патрициев. А теперь объясните мне, что могут придумать сценарники, если в их распоряжении лишь кучка наёмных работников, требующих компенсации за каждый жалкий синяк! Отдел поставок, вы меня слышите? Вы вообще живы? – Князь срывал на них свою злость, почти не скрывая этого.

– Да, Ваша Милость, я читал заявку и ума не приложу, где нам найти такое количество школьниц… Ведь на свободной бирже…

– Какая биржа?!! – взревел Князь. – Да вы меня вообще понимаете или нет? Контрактницы годятся только в массовку и на разогрев! Биржа вообще не ваша вотчина, а кадрового отдела! Вас и кадровиков разделила ещё моя мама. Она сто раз повторяла: «Покупка расходников и наём вольняшек – это две большие разницы», – гремел Князь, раздувая ноздри.

– К кадровикам, кстати, тоже есть претензии. Заниматься надо кадрами! Вы отзывы почитайте на досуге! Поглядите, что пишут наши гости. С вольняшками у нас тоже куча проблем. Работать надо с персоналом! Учить, ободрять, воспитывать… Вы вспомните, что сказано древним: «Актёры и проститутки – суть две древнейшие профессии, доведённые любителями до полного упадка»! Как будто Вулкотт побывал в нашем Парке!

Он шумно выдохнул и вновь обвёл всех взглядом.

– Да поймите же, наконец! Мы же погибнем без регулярных поставок! И решать эти вопросы должен соответствующий отдел. А что выходит на деле? Почему я должен сам бегать за перспективным товаром и перекупать его у Охотников, как какой-то барыга? Это ваша задача! А биржу оставьте в покое!

Холодные глаза Князя не мигая смотрели на сотрудников. Никто из них не смел взглянуть на него.

– Послушайте! – чуть мягче вздохнул Князь. – Расходники и вольняшки – это как дикие козы и домашние овцы. Внешне они похожи и на вкус, наверно, тоже. Но овец просто покупают, а за дикими козами нужно побегать. Просто так они в руки не даются, на них надо охотиться! Или покупать у охотников, простите за каламбур! И это две разные задачи. Но нам позарез нужно и то, и другое! Без них Содом просто зачахнет! Все эти несогласные, экстремисты и фанатики – это кормовая база Нового Содома. На вольной бирже их нет! Официально их вроде как не существует, но по факту их продолжают вылавливать. Ваша задача обеспечить Парк ими. И даже если торгаши из Северного Халифата продают что-то стоящее, я должен это получить! Я не прошу невозможного. Просто сделайте свою работу! Мне не нужна экзотика, мне нужно нормальное, здоровое, молодое мясо! – почти кричал Князь.

– Мы постараемся, Ваша Милость…– выдавил из себя глава Отдела поставок, переборов свой страх. Но «Фармакия Индастриз» всегда впереди на два шага… Она в открытую кошмарит наш бизнес. Заявки внаглую перехватывает. И как мы ни стараемся…

– Значит, мало стараетесь! Раз на вашем участке такой бардак! Но я даю вам шанс исправиться, – сказал Князь чуть тише. – Есть подтверждённая оперативная информация, что по Пустоши бегает целое семейство нелегалов. Он пристально посмотрел на главу Отдела поставок.

– Фотографии с ловушек показывают, что там есть молоденькие девочки, нужного возраста. Возможно, сёстры. По-видимому, двигаются вдоль границы в сторону Имамата. На что надеются, непонятно… О них «Фармакия» точно ничего не знает. И они нужны мне живыми и здоровыми. Нетронутыми, в полном смысле этого слова.

– Сценарники, вам хватит троих? Для начала? – внезапно спросил Князь, повернувшись к главе соответствующего отдела. – Сюжетный отдел! Ау! Это был вопрос!

– Э-э-э… Да, Ваша Милость!

Испуганный Сюжетник поднял голову и энергично затряс толстыми щеками.

– Нам бы и двоих хватило, но трое, тем более родственников, – это просто замечательно.

– Хорошо! Молите Дворкин, чтобы Отдел поставок наконец-то раздобыл для вас молодое мясо.

Потом он повернулся к ним и приказал:

– А вы надавите на штаб, там, кстати, полно наших должников! Заставьте этих дармоедов на границе что-то делать. Это их долг, в конце концов.

– Ваша Милость, мы звонили на границу уже десять раз, они нас почти в открытую посылают. Говорят, что у них нехватка бойцов.

– Это у вас нехватка мозгов! – огрызнулся Князь. – Почему я всё должен делать в ручном режиме?

– Но они же там все отмороженные! Вас они хотя бы боятся, – умоляюще произнёс глава Отдела поставок.

– Понятно, ничего не можете… Всё! Совещание окончено, все свободны! – жестом велел всем удалиться Князь, не глядя на них.

Подчинённые с видимым облегчением потянулись к дверям, не произнося больше ни слова.

Князь, вынув из кармана изящный телефон, поднёс его к уху.

– Алло, Полковник, день добрый, как поживаете? – спросил он вежливо, почти ласково.

– Желаю здравствовать, Ясный Князь, – ответил густой бас.

– Полковник, у меня есть информация, что в зоне вашей ответственности бегает несколько нелегалов. Возможно, семья, точно не знаю… Они мне очень нужны. Позарез! В целости и сохранности. Скажите, у вас есть люди, которые смогли бы грамотно провести задержание в Пустоши?

– Провести задержание может любой боец.

Голос в трубке усмехнулся.

– А вот найти, кого задерживать, – это другой вопрос.

– Ценю ваш сарказм! Но я не услышал ответа на свой вопрос. Такие люди у вас есть? – продолжил настаивать Князь.

– Да, есть пара толковых бойцов. Один в госпитале, зато Носорог в строю.

– Он сейчас на базе?

– Нет, он в Пустоши, в свободном поиске.

– Ну, хвала Герхард, что не в запое. Вызывайте Носорога и начинайте искать. Через минуту вся информация по беглецам будет в вашей сети. Да, и для поднятия боевого духа мы бронируем премию за отлов и жирный бакшиш за сохранность товара.

– Понял. Сейчас займёмся, – ответил Полковник.

– Да, и, кстати, вы готовы к перехвату каравана? – спросил Князь.

– Конечно! Ждём только вашей отмашки! – бодро откликнулся Полковник.

– Прекрасно, как только мой источник выйдет на связь, будьте готовы к захвату.

– Непременно, – ответил Полковник.

Князь вздохнул, положил трубку и, оглядевшись по сторонам, размыслил вслух:

– Если в караване будут не оружие, как в прошлый раз, а беженцы, это на месяц обеспечит нас расходным материалом.

Он почесал лоб и добавил с досадой:

– Проклятая «Фармакия», всё под себя подмяли, никому дышать не дают! Но ничего! Надеюсь, мою Хиросиму вы надолго запомните. И Коммандер Эйке со своей собачьей дивизией попала-таки на первые полосы – посмертно! – и он криво улыбнулся.

Затем откинулся в кресле и вполголоса проговорил:

– Ах, мама, мама… Я бы не глядя отдал весь этот остров за то, чтобы с тобой поговорить. Скажи мне, зачем ты выкрутила анализ и логику до упора? Нет, конечно, спасибо. Я вижу насквозь всех этих тараканов, и это прекрасно, но я почти ничего не чувствую. А то, что всё-таки чувствую, не приносит никакой радости. Гнев, злость и раздражение от человеческой глупости. Ты мне говорила, что так будет. Я думал, что смогу привыкнуть, но так и не привык.

Он обхватил голову руками и запустил пальцы в свои светлые волосы.

– Раньше меня спасала чайная церемония. Но эти криворукие уроды ничего не могут делать нормально. Хотя бы на том уровне, на котором её делала ты… Если бы я нашёл чайного мастера, хоть немного похожего на тебя. Это было бы здорово… О, Великая Мать! Как это было бы здорово…