– Ножом можно отрезать хлеб, а можно убить человека. Все зависит от того, какая рука его сжимает. Так же и магическая сила. Ее использование зависит от разума и желаний. А у меня пока нет желания уничтожать весь мир. Пока что я хочу узнать, что случилось с моими родителями. А если они погибли, то наказать виновных.

– Виновных, значит и меня в их числе? – глухо спросил Прохор Никанорович.

– Вас – нет! Виновными я считаю тех, кто шел на преступление осознанно, кто знал правду о нас. А вы сами очень правильно сказали, что тогда служили всего лишь инструментом в чужих руках. И только теперь вы стали самостоятельно мыслящим человеком.

Прохор Никанорович как-то странно смотрел на меня, словно в его душе боролись противоречивые чувства.

– И все-таки ты можешь нести угрозу нашему миру, – пробормотал он про себя. – Ты можешь быть опасен для меня, для моей семьи, для моих детей.

Глаза Прохора Никаноровича остекленели, и он закричал:

– Ты опасен для моих детей, и поэтому я должен тебя уничтожить! Что я говорю? Я этого не хочу! Нет, я должен! Нет, беги от меня, Калки, беги!

Руки Прохора Никаноровича стремительно потянулись к моей шее. Все свое умение, весь свой опыт офицера Штурмового Отряда Прохор Никанорович вложил в один-единственный рывок. Своими сильными руками он свернул бы шею не только мне, но и взрослому крепкому мужчине.

Я прервал майю. В реальности мы вновь оказались там, где впервые встретились. Прохор Никанорович – перед входом в дом моих родителей. Я – в глубине здания, возле лестницы на второй этаж.

Прохор Никанорович покачнулся, но устоял на ногах.

– Что? Где? – вскрикнул он, обхватывая ладонями голову и дико озираясь вокруг.

Чтобы не кричать издалека, я снова создал майю, в которой стоял в дверном проеме.

– Ничего не было, – сказал я. – Я не входил в ваш дом, мы не обедали вместе, вы не рассказывали мне о себе и не пытались меня задушить. Всего этого не было, но все это могло бы быть. Это всего лишь иллюзия, майя, один из самых простых инструментов в арсенале мага. Я подробно изучил ваш дом и создал его подобие. А вы думали, говорили и действовали так, как делали бы это на самом деле.

Прохор Никанорович сел на нижнюю ступеньку у входа. Ноги его ослабли, а все тело сотрясала крупная дрожь.

– Что со мной случилось? Почему я набросился на тебя? Ведь я этого не хотел. Вернее, мысль о том, что ты опасен, посещала меня. А когда я подумал о своих детях, мне так захотелось тебя убить, чтобы ты никогда, ни сейчас, ни в будущем, не смог причинить им вреда.

– Над вами хорошо поработали психологи и, наверняка, гипнотизеры, – объяснил я. – Я давно понял, что не просто так вы, бывший офицер НКВД, поселились рядом с домом моих родителей. Вы, сами того не зная и не желая, служили капканом, настроенным на поимку одной-единственной добычи – меня. Разве вы не знаете, что нельзя просто так уйти из спецслужбы? На самом деле вы не ушли из НКВД. До сегодняшнего дня вы выполняли особо важное задание.

Слушая меня, Прохор Никанорович сжимал голову руками, раскачивался из стороны в сторону и тихо, монотонно стонал.

Я продолжал спокойно говорить:

– Я не знаю, когда вас загипнотизировали. Сразу после штурма или тогда, когда вы ушли из НКВД. Мысль о том, что такие существа, как я, опасны для всей цивилизации, для вас, для ваших детей, была внедрена глубоко в ваше сознание. Но сами вы об этом не подозревали. Те, кто вас подготовил, неплохо знал способности магов. Будь вы изначально агрессивно настроены, я бы это почувствовал и остерегался бы вас. Но вы были добры ко мне, накормили меня обедом и честно рассказали ту правду, которая была вам известна. Вы отчасти усыпили мою бдительность. А когда стало окончательно ясно, что я – именно тот, кто нужен, сработал гипнотический приказ на мое уничтожение. Если бы мы с вами не находились в майе, вы бы задушили меня или свернули шею. Но, благодаря моей предусмотрительности, все закончилось хорошо.

– Хорошо? – выдавил из себя Прохор Никанорович. – Я чуть не убил тебя, а ты так просто со мной разговариваешь? Что ты собираешься со мной делать?

– Ничего, – ответил я. – Вы же не виноваты в том, что с вами произошло. Вы стали хорошим человеком, но, не осознавая того, продолжали оставаться оружием истребителей магов или, как вы их называете, сотрудников ОЕП. Теперь оружие выстрелило и разрядилось. Истребители магов промахнулись. Вы стали просто хорошим человеком. Идите домой, там вас ждут любящая жена, дети и собака. Обед уже готов, и вы всей семьей, за исключением играющего с друзьями в мяч Силантия, сядете за стол. Все произойдет так же, как в майе, но без меня. При следующей встрече с полковником Треском вы можете рассказать ему о случившемся сегодня. А можете и не рассказывать. Мне, в общем-то, все равно. Рано или поздно я все равно найду Треска.

– Прости меня, Калки, – в голосе Прохора Никаноровича звучало искреннее раскаяние. – Теперь я окончательно понял, что ты – это добро, а Цельс и Треск – зло. Я бы с радостью сломал шейные позвонки этим двум мерзавцам, использовавшим меня…

– Лучше просто скажите мне, как их найти.

– С Цельсом я не встречался после ссоры в кафе. А Треску я звонил по телефону, и мы договаривались о встрече. Или он звонил мне первый.

– Вы помните его телефон?

– Да.

– Напишите на земле.

Прохор Никанорович отломал короткую палочку от сухого стебля ближайшего растения и, не вставая со ступеньки, написал перед собой на земле номер телефона. Я запечатлел цифры на подкладку своей куртки рядом с номером организации бывших военных.

– Ну, все! – сказал я. – Прощайте!

Я прервал вторую майю. Прохор Никанорович вновь стоял у входа, в реальном мире он не сидел на ступеньках и не писал на земле телефона Треска.

– Калки! – тихо, словно боясь услышать мой ответ, позвал Прохор Никанорович. – Калки, ты еще здесь?

Я не стал отзываться. Я выбрался из дома через окно с противоположной от входа стороны, проскользнул по задворкам, потом перемахнул через забор соседнего участка, незамеченным прошел возле чужого дома и оказался на параллельной улице.

Быстрым шагом я направился к центральной дороге, внимательно глядя по сторонам. Какие еще ловушки могли приготовить для меня истребители магов? Жители Калиткино, люди и боблины, сами того не зная, могли быть гипнотически подготовлены для активных действий. Может быть, истребители магов рассчитывали, что я буду обращаться ко всем соседям с вопросами о своем доме и своих родителях? Нет, так они меня не поймают! Информации, полученной от Прямова, мне пока достаточно. Я и так уже имел столько направлений для действий, что сперва следовало определиться с их первоочередностью.

Пусть посещение родного дома не помогло мне обрести воспоминания о своем детстве и о родителях. Зато теперь я совершенно точно знал, что тела моих родителей в Изначальном мире не были найдены. Это значительно увеличивало шансы на то, что они живы. И еще: у меня теперь имелись два важных телефонных номера. Один привел бы меня к вероятным друзьям, другой – к несомненным врагам.

Прямов сказал, что Цельс и Треск теперь для него олицетворяют зло, а я – добро. Однако, после встречи с Двуликим Янусом, я окончательно убедился в том, что истребители магов, в общем-то, тоже отстаивали интересы добра, как они сами его понимали. Они защищали современную техническую, так называемую «демократическую» цивилизацию, от потенциальной угрозы, могущей исходить от магов и других сверхъестественных сил.

Вообще, никто не творил зла ради зла. Любое зло – это результат самых добрых, лучших побуждений. Зло заложено в основу жизни. Любое живое существо, будь то маг, человек или земляной червяк, стремится захватить и удержать необходимую для проживания территорию, добыть вкусную сытную пищу для поддержания своей жизнедеятельности, привлечь партнера для продолжения рода. Каждое живое существо желает добра для себя. И поэтому неизбежно причиняет зло тому, кто так или иначе претендует на его жизненное пространство.

Социально организованные разумные существа объединяются в группы, чтобы совместно захватывать жизненные блага. Они не желают зла другим группам. Просто те стоят у них на пути, и потому ставится задача подчинить их себе или уничтожить. Так начинаются конфликты, войны. Никто не начинает войну только для того, чтобы причинить зло соседу. Любая война ведется для собственного блага. По крайней мере, так утверждают агрессоры. Они убивают и грабят ради добра, ради расширения и улучшения своего жизненного пространства, ради своей будущей безопасности и безопасности своего потомства.

В жизни не добро борется со злом, а свое добро борется с чужим добром. Причиной зла является добро. И победить зло во всех его проявлениях можно только тогда, когда будет полностью уничтожено добро. То есть, надо уничтожить саму жизнь.

Раньше я хотел найти того главного врага, который преследовал меня и моих родителей. Но, оказалось, что такого врага нельзя персонифицировать. Это не какой-то определенный оборотень, боблин или человек. Враждебными мне оказались интересы больших групп, объединяющих самых разных существ под знаменами наживы, лжи и насилия. Я начал считать эти интересы злом, которое необходимо уничтожить, я объявил им войну. Теперь, после беседы с Двуликим Янусом, и эти мои взгляды оказались поколеблены.

Я сам в какой-то степени, с объективной точки зрения, был злом. Уже сам факт моего существования был причиной страха для большого количества боблинов и людей. И они, что вполне естественно, стремились любыми способами обезвредить или уничтожить причину потенциальной опасности, то есть меня.

И что же мне делать? Бороться против чужого понимания добра и силой насаждать свое представление о добре? Я считал, что прав я, другие были уверены в своей правоте. Между нами не могло быть мира, так как мы претендовали на одно и то же жизненное пространство. Значит, война будет идти до полной победы, до тотального уничтожения противника, до всеобщего Конца Света на одном или даже всех Отражениях?

Размышляя, я пересек границу Калиткино и пошел по обочине шоссейной дороги. Сначала я прикидывал: как лучше добраться до Муравы, чтобы позвонить по двум телефонам откуда-нибудь из людного места? Но потом решил не торопиться. В конце концов, я в любой момент мог покинуть Изначальный мир и потом снова попасть в него. А пока я решил вернуться домой.

«Домой»? Так я назвал подземную базу Браспасты. Ни дом моего детства, ни московская квартира почему-то больше не ассоциировались у меня с понятием «дом» в смысле «родной очаг». «Дом» – это место, где я мог отдохнуть, расслабиться, перестать постоянно контролировать окружающее пространство в ожидании нападения. «Дома», на подземной базе, меня ждали близкие люди: Браспаста и тетя Вика. С ними я мог поделиться впечатлениями и планами, посоветоваться.

Перед моим внутренним взором предстала Браспаста в гибкой броне из мелких металлических пластинок. Я знал, какое красивое, гибкое, упругое тело с нежной, гладкой кожей скрывается под броней. По абсолютному времени Браспаста была лет на десять старше меня и сама считала себя взрослой, зрелой женщиной. Но благодаря крови магов она, даже не принимая эликсир бессмертия, выглядела гораздо моложе своих лет. Конечно, Браспаста не была так идеально прекрасна, как увиденная в подземке девушка. Но ни одна смертная никогда не смогла бы меня так понять, так прочувствовать, как равная мне женщина-маг.

Вспомнив о Браспасте, я ощутил вину за то, что бросил ее одну разбирать добычу, захваченную в лаборатории истребителей магов. Как мальчишка, я сбежал от нудной и неприятной работы, предпочтя ей опасную, но все-таки увлекательную прогулку по Отражениям. Под влиянием раскаяния я теперь был готов смириться с обществом родителей Браспасты.

С обочины я свернул прямо в лес. За мной никто не следил, так что я чувствовал себя в безопасности. Отойдя подальше от дороги, я открыл магическую дверь в каменную пещеру, в «прихожую» подземного убежища Браспасты.

Глава 5. Доминат.

Я раскинул во все стороны незримые магические сети и сразу понял, что Браспаста и ее родители находятся на подземной базе. Они также ощутили мое присутствие. Но обмениваться мысленными приветствиями мы не стали, так как всего через несколько минут я оказался в «кладовой» базы.

Здесь я мог обычной речью поприветствовать родителей Браспасты:

– Здравствуйте, Класус! Здравствуйте, Снаватта!

– Здравствуй, Калки! – ответили они.

Вот так, без всяких пышных фраз и титулов, общались мы друг с другом. Браспаста, вообще, поздоровалась со мной только коротким кивком. В «кладовой» она вместе с родителями стояла возле стола, на котором были разложены наши трофеи, добытые у империканцев.

Класус и Снаватта выглядели так же, как и во время нашей последней (она же была и первой) встречи. Про себя я еще в прошлый раз назвал их «Дедом Морозом» и «Снегурочкой» из-за того, что они были одеты в теплые шубы, которые не снимали во время краткого пребывания на подземной базе. Наверное, им, привыкшим к жаркому климату экваториальной области, казалось холодно даже глубоко под поверхностью ледяной пустыни. Класус носил пушистые усы и густую бороду, только они были не белые, как у настоящего Деда Мороза, а рыжевато-каштановые, кучерявые. Румяные щеки и пухлые губы Снаватты тоже не очень-то походили на Снегурочкины. В остальном же – по возрасту, росту, комплекции и одежде – они казались персонажами новогодней сказки, словно только что поднялись на сцену театра, чтобы сыграть в детском спектакле. Только их глаза лучились добрым весельем искренне, а не искусственно, как у актеров. Во время предыдущей нашей встречи мне все время казалось, что Класус вот-вот достанет из-за спины большой мешок и скажет: «В этом году ты хорошо вел себя, малыш Калки. Вот тебе за это подарок!»

В этот раз, к моему удивлению, у Класуса, действительно, был с собой мешок. Только он не доставал оттуда подарки, а, наоборот, убирал некоторые предметы, взятые со стола.

– Ну, что, Маркандея узнал то место, которое тебя интересовало? – спросила меня Браспаста.

– Да, это священная роща Двуликого Януса.

Снаватта вздохнула:

– Жалко, что Янус ушел. Он был немного странным, но, в общем-то, не плохим.

Я пожал плечами:

– Мне он и хорошим не показался.

Класус от удивления даже перестал складывать вещи (между прочим, не его, а мои с Браспастой трофеи!) в мешок:

– Но ведь Янус давно ушел, а его священная роща выкорчевана!… Откуда ты его знаешь?…

– Ты опять открыл дверь в прошлое? – первой догадалась Браспаста.

– Да, но я-то сначала об этом не знал! Маркандея сказал мне, что картинка ведет в священную рощу Двуликого Януса, но не объяснил, что этой рощи больше не существует. Он сказал, что Янус умер, но я смогу встретиться с его духом, если засну в его роще. Я и открыл туда дверь… Только от самого Януса я узнал, что попал в прошлое.

– Странно, – задумчиво произнес Класус, – Маркандея не мог не знать, что на месте рощи Януса теперь выстроен современный город.

Я решил, что сейчас самый подходящий случай, чтобы расставить все точки над «и»:

– Когда я во сне встречался с Янусом, то он наговорил мне кучу гадостей про Маркандею.

– Вот уж от него не ожидала! – воскликнула Снаватта. – При жизни Янус с ним неплохо ладил.

– Янус сказал мне, что все маги по крови – это властолюбивые и эгоистичные чудовища, единственное предназначение и цель которых – править обычными смертными созданиями. И Маркандея, дескать, сам создал и выпустил в Детском мире «вирус старости», чтобы стать полновластным господином над всеми оставшимися там в живых людьми, то есть детьми.

Класус, Снаватта и Браспаста с изумлением воззрились на меня.

– И ты в это поверил? – спросила Браспаста.

Я пожал плечами:

– Между прочим, перед тем, как отправить меня в прошлое к духу Януса, Маркандея высказал мне опасения на счет тебя. Он подозревает, что ты ведешь войну не ради свободы и спокойствия смертных, а только для того, чтобы подчинять их своим приказам. Он думает, что ты уже на полдороге к темной стороне силы.

Теперь пришла моя очередь пристально вглядываться в лица Браспасты и ее родителей, чтобы уловить мельчайшие признаки проявления тех тщательно скрываемых чувств, о которых говорил Маркандея. Однако я увидел лишь удивление и обиду.

– Какая чушь! – воскликнула Браспаста. – Когда у меня будет свободное время, я схожу к Вечному Ребенку, и пусть он мне это выскажет, глядя в глаза!

– Считай, что он уже это сделал. Когда я сказал Маркандее, что передам тебе наш разговор, то он не стал мне это запрещать. Он считает, что тебе надо постоянно напоминать о том, как тонка грань между добром и злом… если, конечно, она вообще существует.

– Последние слова ты добавил от себя? – спросила Снаватта.

– Да.

– Я так и поняла. Маркандея никогда не сомневался, что добро и зло четко различимы. А вот Двуликий Янус как раз утверждал, что эти понятия субъективны и зависят только от точки зрения индивидуума. Сам-то ты как думаешь?

– Я пока просто… думаю, – уклончиво ответил я.

– Думать – это полезно, – добродушно усмехнулся Класус.

Браспаста все еще обиженным тоном произнесла:

– Вот и пусть Калки тут один думает, а мы пойдем, займемся делом.

– Каким делом? – заинтересовался я.

– Пока ты выслушивал наветы и собирал сплетни у Маркандеи и Двуликого Януса, мы не теряли времени даром. Папа с мамой определили предназначение некоторых амулетов.

Она замолчала, ехидно глядя на меня. Повисла пауза.

– Ну?! – не выдержал я.

Браспаста улыбнулась, как будто одержала надо мной маленькую, но важную для нее победу:

– В основном мы принесли из Империки ничего не значащий мусор, но нашлось и несколько полезных вещиц. Например, нашейные амулеты, делающие своих обладателей невидимыми для магического поиска. Маг может носить такой амулет, и другой маг никогда не распознает в нем своего собрата, он будет казаться ему обычным человеком.

Класус достал из мешка и показал мне один из амулетов. По виду – обычное старинное ожерелье из тусклого золотистого металла. Завитки узоров украшены мелкими разноцветными камушками.

– И всего-то? – разочарованно протянул я. – Я рассчитывал, что мы захватили действительно что-то важное. Вот если бы эти амулеты сделали нас полностью невидимыми…

– Зря ты недооцениваешь эти амулеты, Калки, – сказал Класус. – Они изготовлены в те далекие времена, когда в Изначальном мире маги вели бесконечные войны друг с другом. Тогда для магов самой большой проблемой было незаметно подобраться к своему врагу, чтобы нанести неотвратимый смертоносный удар. Ты же знаешь, как далеко маги могут чувствовать друг друга. Так вот, одни маги вывели расу оборотней и вооружили их мечами и ножами из губительного для магов сплава. Это позволяло им, находясь вдалеке, подсылать к врагам неожиданных убийц. Другие маги создали эти и подобные им амулеты. С амулетом маг мог вплотную подобраться к врагу и лично нанести могучий удар, не рассчитывая на своих слуг. Есть только одно небольшое ограничение: амулет скрывает сущность мага до тех пор, пока он сам не использует магию. Конечно, когда магический удар по врагу уже нанесен, то нет необходимости продолжать прятаться под маской обычного человека.

Я подумал: «Что-то папаша Браспасты слишком хорошо осведомлен в делах тайных нападений. Может быть, зря я его посчитал добрым Дедушкой Морозом?»

Вслух же я спросил:

– Какую же пользу мы можем извлечь из этих амулетов?

– Для начала мы хотели просто испытать их в Центральном Иерархате, – ответила Браспаста. – У нас есть пять амулетов, но из них только один сохранился хорошо, а остальные четыре пострадали от минувших тысячелетий. Одни немного погнуты, у других не хватает нескольких драгоценных камней, выпавших из оправы. Конечно, чары, наложенные на амулеты в стародавние времена, не так-то просто уничтожить.

– Да, нужно убедиться, что амулеты надежно скрывают нас от религионеров, – продолжила Снаватта. – Мы надевали амулеты и не видели друг друга магическим зрением. Но мы не знаем, какие новые чувства и возможности могли появиться у религионеров. Поэтому мы как раз перед твоим приходом собирались отправиться на прогулку по улицам Домината.

– Вы хотели пойти в столицу Центрального Иерархата без меня?

– Но ведь ты сам ушел по своим делам, и мы не знали, когда ты вернешься.

– Ну, вот, я и вернулся. Как раз вовремя.

Браспаста переглянулась со своими родителями.

– Если ты не устал и готов сразу после общения с духом Двуликого Януса отправиться в Доминат…

– Готов, готов! – энергично подтвердил я, не собираясь рассказывать о том, что, кроме священной рощи Януса, я успел побывать еще и в Калиткино, в доме моего детства.

Класус внимательно оглядел меня с ног до головы:

– Что же, твоя одежда не будет выделяться в Центральном Иерархате. Ты можешь отправляться в ней.

Только теперь я обратил внимание на то, что Браспаста была одета в простую скромную одежду, без привычной облегающей тело пластинчатой брони. Наверняка, под шубами Класуса и Снаватты тоже скрывалась одежда, соответствующая стилю и времени года Домината.

Позади меня раздался голос подошедшей тети Вики:

– Калки, ты хотя бы поешь перед дорогой!

– Спасибо, мне не хочется. Я сыт.

Я, действительно, не испытывал голода, хотя последний раз перекусил в Мураве на станции теллургиевой дороги. А обед в доме Прямова, хотя был вкусным и обильным, происходил в созданной мной майе. Однако у меня было такое ощущение, будто этот обед состоялся наяву.

– Целый, неповрежденный амулет оденет Снаватта, – сказал Класус. – Те амулеты, у которых имеются изъяны, оденем мы. Один, лишний, оставим здесь.

Это было справедливо и рационально, так как мать Браспасты из нас четверых обладала самыми слабыми магическими способностями.

– Я тоже буду сопровождать вас! – заявила тетя Вика. – Мне никакой амулет не нужен, а вам может пригодиться моя пара простых человеческих рук.

С ловкостью ковбоя из кинофильма она выхватила из карманов пару пистолетов, покрутила их на пальцах и вновь убрала.

– Нет, дорогая Виктрикс, мы не можем взять тебя с собой, – мягко сказала Снаватта. – Твое оружие может быть обнаружено религионерами. Кроме того, может случиться так, что амулеты не сработают, и нам придется быстро покидать ту половину Дубля. Каждый из нас может мгновенно открыть дверь в безопасное место. Если же с нами пойдешь ты, то мы только и будем думать о твоей безопасности.

– Ладно, – нехотя согласилась тетя Вика. – Калки, ты будь поосторожнее! Ты ведь никогда еще не бывал в Доминате. А вы все хорошенько приглядывайте за ним, чтобы он не полез в какую-нибудь историю!

– Я не полезу! – пообещал я.

Тете Вике, если бы рядом не было лишних ушей, я бы обязательно рассказал про то, как побывал в доме родителей и познакомился с Прохором Никаноровичем Прямовым. Она бы безоговорочно меня поняла, поддержала и помогла бы своими советами. Впрочем, подумал я, можно ведь рассказать тете Вике о своем путешествии позже, когда мы вернемся с другой планеты Дубля, из столицы Центрального Иерархата.

– Ну, если все готовы… – начал Класус.

– Минуточку! – прервал я, снял рюкзак и передал его тете Вике. – Это мой альбом с ключами. В Доминате он мне не понадобится… да и мало ли что…

Класус улыбнулся:

– Будем надеяться, что амулеты пройдут испытание, и из Домината мы вернемся спокойно, так же незаметно, как проникнем в город.

Мы все согласно покивали головами, и через мгновение четыре мага по крови полетели к поверхности ледяной пустыни по узкой вертикальной шахте. Достигнув дна расщелины, мы приземлились (точнее, приледнились) и встали на ноги. Тотчас же перед нами возникла небольшая, всего в половину моего роста, магическая дверь. За ней я увидел лишь участок густой, коротко подстриженной травы. Так как на открытую дверь я смотрел сверху, то не мог разглядеть ничего дальше, чем на пару шагов.

– Неужели так уж обязательно проникать в Доминат на четвереньках? – удивился я.

– Это не для нас, а для наших вещей! – рассмеялся Класус.

Он галантно помог своей жене снять шубу, затем снял свою и забросил теплую одежду в дверь. Дверь исчезла.

«Ловко! – восхитился я про себя. – А нас-то сопровождали пушистики, чтобы забрать шубы».

Класус и Снаватта остались в простой, свободного покроя одежде неприметных цветов. Они без особых стараний могли бы раствориться в людской толпе на десятке миров. Без шубы Снаватта выглядела худенькой и хрупкой, она казалась моложе своей дочери, и любой непосвященный человек принял бы ее за младшую сестру Браспасты. Класус по-прежнему выглядел массивно и внушительно. Я заметил, что накладные карманы его куртки немного оттопыриваются. Должно быть, отец Браспасты имел при себе запас необходимых мелочей для проникновения на враждебную планету Дубля.

Перед нами возникла еще одна дверь, на этот раз нормального человеческого размера. За дверью царил полный мрак, и только благодаря свету, попавшему в дверь с нашей стороны, в трех шагах перед собой я увидел поросшую плесенью каменную стену, по которой стекали струйки воды.

Первой через дверь прошла Снаватта, за ней Браспаста, а после я. Класус прошел последним, и дверь на его спиной закрылась. Мы очутились в полной темноте.

– Не пользуйтесь магическим зрением! – напомнил Класус. – Держите амулеты!

Поскольку все мы стояли вплотную друг к другу, Класусу не составило особого труда вытащить из мешка амулеты и сунуть их нам в руки. Мы быстро одели их на шеи. Теперь никто из нас не мог пользоваться магией: ни исследовать окружающий мир, ни летать, ни перемещать предметы, ни открывать двери. Я уже так привык к магии, что отказ от нее был равносилен связыванию рук за спиной.

– Пойдемте! – тихо скомандовал Класус. – Держитесь друг за друга!

Должно быть, еще до моего появления на подземной базе они обговорили друг с другом алгоритм действий. Класус, наверняка, знал дорогу, по которой вел нас в кромешной тьме. Впрочем, на ощупь двигались мы недолго. Черед полтора десятка шагов впереди послышался скрип, и из-за широкой стены Класуса я увидел полоску света. Этот свет не был ярок и имел явно искусственное происхождение. Класус приоткрыл дверь и выглянул наружу.

– Никого нет, можно выходить! – не оборачиваясь, объявил он.

Он шагнул вперед и в сторону, пропуская нас. Я вышел из темного сырого подземелья следом за ним и оказался в перпендикулярном вырубленном тоннеле. От места нашего проникновения на религионерскую часть Дубля он отличался только сухими стенами и проводами на потолке. Провода тянулись между лампами голубого цвета, подвешенными примерно через каждые десять шагов. Тоннель не был прямым, и некоторые лампы не горели, так что я не мог рассмотреть, как далеко тянется этот подземный ход в обе стороны.

Класус пропустил мимо себя Браспасту и Снаватту, а потом осторожно закрыл каменную дверь, которая так тщательно была подогнана к стене тоннеля, что, глядя на нее в упор, невозможно было увидеть щелей.

– Мы на самом нижнем уровне Домината, – сказал мне Класус (Браспаста и Снаватта это и так знали). – Теперь нам предстоит подняться наверх.

* * *

Я представлял себе план столицы Центрального Иерархата лишь в общих чертах. Хотя я разглядывал карты города и слушал рассказы Браспасты, все равно мне трудно было запомнить все в точности. Дело в том, что Доминат вырос на месте древних поселений разумных существ: людей и пушистиков.

Предыдущие цивилизации Дубля оставили после себя глубочайшие и обширнейшие пещерные поселения. Сейчас уже трудно определить, почему древние люди и пушистики зарывались глубоко в землю. Собственно, никто этим особенно и не интересовался. Магов, живших в те времена, остались считанные единицы, да и те либо переселились в Мир Магии, либо примкнули к религионерам. А историческая наука на Дубле с приходом к власти религионеров пришла в упадок. Предыдущие цивилизации были объявлены неугодными религионерскому Единому Богу, и потому проклятыми. То есть о том, что эти цивилизации существовали, знали все, но что они собой представляли, никто не знал и знать не хотел.

Со временем поселения потянулись кверху. Вначале подземные жилища выкапывались в возвышавшихся над поверхностью земли горах и холмах. Позже, скорее всего, уже из-за знакомства магов с архитектурой других Отражений, началось строительство зданий на поверхности. Старинные здания времен начала нынешней цивилизации больше походили на пещеры, так как их складывали из массивных каменных блоков. Современные же дома строились по технологиям, позаимствованным у соседей по Отражениям: с применением железобетона, стали и стекла.

Таким образом, современный Доминат представлял собой сложную многоуровневую систему. Глубоко под городом раскинулась сложная и запутанная система шахт, пещер и катакомб, в сравнении с которыми подземная база, найденная родителями Браспасты, казалась мышиной норой рядом с метрополитеном. Хотя некоторая часть поселений древних жителей Дубля использовалась до сих пор, точного ее плана не было даже у религионеров.

Пещеры более высокого уровня в горах и холмах неоднократно перестраивались, модернизировались, оснащались современными подъемниками, лифтами, эскалаторами. Так что они представляли собой вполне современную городскую структуру наподобие метрополитена Москвы или подземки Муравы, только, конечно, гораздо более сложную: многоярусную и разветвленную.

На поверхности земли непрерывно строились новые дома, фабрики и заводы, прокладывались дороги, так что «верхний» Доминат мало отличался от городов Изначального мира и Земли.

Судя по словам Класуса, мы проникли в Доминат на самом нижнем его уровне, где-то в древнейших катакомбах. В то же время, опытный маг вывел нас в обжитой части, чтобы на подъем к поверхности мы не потратили слишком много времени.

Вначале наш маленький отряд шагал по узкому извилистому тоннелю, затем мы вышли в более широкий проход. Он был освещен гораздо лучше, а по центру проходила колея-направляющая, представляющая собой выдолбленный в каменном полу желоб, усиленный металлом. Я знал, что такие колеи-направляющие использовались для движения старинных машин, подобно железным или теллургиевым рельсам в других мирах.

Идя по широкому проходу, по обеим сторонам я видел узкие тоннели, подобные тому, из которого мы вышли. Они располагались хаотично: не напротив друг друга и не через равные промежутки. Мне показалось, что проход расширен, выровнен и оборудован колеей-направляющей позже, чем создавалась разветвленная сеть подземных тоннелей. Наверняка, раньше на его месте под землей был такой же узкий неровный тоннель, как и боковые ответвления. И вообще, постоянное освещение появилось здесь совсем недавно.