Кресло полетело так высоко, что зацепило висевшую под потолком люстру, снося ее начисто. Осколки посыпались на отвратительного цвета линолеум, громко стуча. Следующей в стену полетела картина, сорванная с другой стены, за ней – тарелки со стола, а после и сам стол. Мне было плевать, если кто-то заявится на шум. Я просто хотел выпустить пар. Все кончено, не так ли? Все было зря. Лишние действия, лишние мысли, переживания. Часы потраченной впустую жизни, которые обернулись лишь болью и тягостными воспоминаниями. Теперь уже ничего не исправишь. Я рухнул на пол рядом с диваном, прислоняясь к нему спиной и хватаясь руками за голову.

– Я все еще люблю тебя, Клейн. Я никогда не стану использовать на тебе свои силы, никогда.

Слова, оторванные прямо от сердца. После этого случая я стал любить ее еще больше, хоть и казалось, что больше уже невозможно. Неважно, какие действия я сейчас совершу, как далеко зайду в использовании своих способностей. Даже если я осчастливлю всех людей на этой планете или выставлю себя нобелевским лауреатом, богатейшим человеком на Земле, правителем огромной страны, это неважно. Ее отношение не изменится, ведь Шейн был прав. Чувства нельзя вызвать, нельзя заставить человека быть с тобой, и она мне ничем не обязана. Мне не на кого злиться, только на себя. За то, что поддался слабостям, позволил чувствам контролировать себя. Я целиком заслужил эту боль.

Подожди, как такое произошло? Это не может быть полностью правдой, нет. Я же чувствовал ее мысли, ее отношение. Клейн не стала бы так поступать без причин, она не такой человек. В те короткие мгновения, когда мой разум сплетался с ее, я чувствовал, что не безразличен ей, что я не просто собеседник и слушатель, что я могу стать кем-то бо́льшим. Именно это ощущение давало мне силы и уверенность, чтобы двигаться дальше. Тогда почему она так поступила, почему сказала такое?

Она тоже может чувствовать что-то, какую-то часть моих мыслей. Она знает, что я не полностью откровенен, что обманываю ее. Как можно быть рядом с человеком, которому не доверяешь, который не доверяет тебе? Я был неправ, поступая так. Нельзя встречаться с Клейн, не открыв ей свою суть. То, кем я по-настоящему являюсь, способно отпугнуть ее, и этого я всегда боялся, но это все равно будет верный поступок. Решено, я обязательно признаюсь, открою ей правду, и тогда уже она сможет принять окончательное решение: нужен ей такой человек, открывший ей самую сокровенную часть души, или признание ничего не стоит.

* * *

Очередная бессонная ночь, уже третья по счету. Удивительно, но меня даже не тянет прилечь. Совсем, словно я легко могу обходиться и без этого. Также пропала тяга к еде, что неудивительно. Я слышал, что люди в моем положении совсем теряют чувство голода. Пока все эти негативные факторы не отразятся на здоровье, я буду игнорировать их. Утром следующего дня я собрал из отеля все свои малочисленные вещи в портфель и покинул его навсегда, решив встретить Клейн на пути к универу. В переулке, через который она каждый день проходит, сегодня было совсем безлюдно, потому нас никто не услышит. Еще так рано, что солнце только-только показалось на горизонте и совсем тускло освещает окрестности. Я простоял в переулке около семи минут, сбросив портфель на землю и опершись о стену, прежде чем увидел вдалеке знакомую фигуру. Она быстро шагала мне навстречу и совсем скоро приблизилась на достаточное для разговора расстояние.

– Доброе утро, – сказал я в знак приветствия и заметил, что Клейн смотрит на меня без раздражения и без какого-либо негатива, лишь с толикой грусти.

Она стояла на месте, метая взгляд в разные стороны и медленно подбирая слова для ответа.

– Я рада, что ты не злишься на меня, – произнесла девушка. – Я не хотела тебя обидеть.

– Нет, все нормально, я сам во всем виноват, – принял я вину на себя, опуская голову. – Я хотел тебе кое-что рассказать сейчас, пока еще есть время перед занятиями.

– Конечно, – согласилась Клейн, улыбаясь.

Так будет куда проще. Хорошо, что она относится к этому с пониманием и пребывает в хорошем настроении. Такой сложный шаг, ведь она станет первым человеком в мире, кому я расскажу свой самый главный секрет. До этого я раскрывал свою суть лишь один раз и то для какого-то извращенного самоудовлетворения, после чего переписал память всем присутствующим.

– В общем, я должен был сказать это уже давно… – начал я после глубокого вздоха, но внезапно остановился на полуслове, инстинктивно почувствовав на себе чей-то очень знакомый взгляд. – Эй, ты, за поворотом, выйди!

Клейн обернулась и оценила то место, куда я пристально смотрел. Через секунду из-за ближайшего угла вышла чья-то фигура, слабо различимая в тусклом утреннем свете. За ней потянулся второй силуэт, потом третий, четвертый и пятый. Пять человек показались перед нами и угрюмо подошли ближе. Теперь я мог ясно рассмотреть темнокожего одногруппника в компании с четырьмя его закадычными друзьями.

– Омид, давно не виделись, – произнес я. – Шпионишь за мной? Подслушивать чужие разговоры нехорошо.

– Заткнись, ублюдок, – потребовал Омид, подходя еще ближе.

Я положил руку на плечо Клейн и слегка пододвинул ее в сторону, выходя вперед и закрывая ее своим телом от шайки недоброжелателей. Я уже знал, чем это обернется.

– Не надо, Джек, – попросила меня девушка.

– Спокойно, все будет хорошо, – заверил я мягким голосом, оборачиваясь вновь к Омиду. – А у тебя немало друзей. Ты всегда был очень коммуникабельным, приятель.

Что же он здесь забыл? Точно, я же могу просто просканировать его разум и все понять, так и поступим.

– Я давно желал этой встречи, Крид. Теперь ты лишишься пары зубов за то, что со мной сделал.

Я вернул Омиду память и из самых благих намерений не стал удалять какие-либо фрагменты его воспоминаний. В итоге, он помнит, что после контакта со мной на какое-то время превратился в собаку, и что я был у него дома, где битой отогнал его мать в попытках покинуть здание. Да, не самые приятные моменты. Его желание избить меня вполне оправданно, но этого не произойдет. Прости, парень, я не могу позволить тебе сделать это на ее глазах.

– Столько времени прошло, а ты все еще меня не простил, – решил я начать с милого тона, засовывая руки в карманы и попутно настраиваясь на разум противника.

Я узнал, что он с несколькими друзьями следил за Клейн вплоть до универа. Это не первый случай, когда такое происходит. Видимо, он тоже влюблен в нее, но скрывает это куда лучше меня, ограничиваясь следованием за ней по пятам почти каждый день. Это меня дико злит.

– Прощу тебя после того, как разобью лицо, – пообещал темнокожий приятель, сбрасывая со спины портфель и делая шаг еще ближе. – Ребята, я с ним сам справлюсь.

Да, если судить чисто логически, я нахожусь в довольно посредственном физическом состоянии. Худой, не вызывающий никакого страха. Я явно не тянул на грозного противника даже для такого дилетанта в плане драк человека, как Омид. Он без страха резко бросился ко мне, стараясь как можно быстрее нанести первый удар, нацеленный в челюсть, но я легко уклонился в сторону, даже не вытаскивая рук из карманов и отходя подальше от врага. Несмотря на злость, я сохранял спокойное выражение лица.

– Значит, хочешь драки, да? Отлично, я даже благодарен тебе, ты даешь мне отличный шанс похвастаться перед девушкой. Я не забуду твоей щедрости, – дразнил я одногруппника, разминая шею.

Омид злобно оскалился после этих слов и сделал еще один шаг навстречу, готовясь снова атаковать. Я предвидел это действие и предпринял контрмеры прежде, чем нога противника успела коснуться земли. Легко поймав врага в неудобной позиции, я поместил свою ногу между его, не давая Омиду ни шанса твердо поставить ступни на землю, после чего воспользовался моментом и нанес три быстрых удара в область головы парня. Предсказание поведения сработало безупречно, поэтому все удары пришлись ровно на лицо соперника, разбивая его губы и оставляя заметные синяки под глазами. С громким стуком, мои кулаки опускались на Омида, отгоняя его назад, пока тот не оказался повален на спину, а из его носа и разбитой губы не потекла кровь. Легкая победа, как и ожидалось.

Я уже чувствовал, как Клейн удивленно смотрит на меня со стороны. Это ощущение приносило наслаждение, но в следующую секунду слева показалась большая тень, и что-то тяжелое быстро прилетело мне в челюсть, заставляя отшатнуться назад и схватиться руками за лицо. Боль растеклась по всей голове, но я все еще твердо стоял на ногах и был готов встретить новую угрозу. Самый большой парень из группы Омида оказался тем, кто так нагло напал на меня со стороны. Теперь уже он летел на меня со своими огромными кулаками, а остальные трое медленно обходили с разных сторон. Быстро переключившись с разума Омида на разум огромного парня, я в последний момент прочитал его действия и ушел в сторону от очередного удара, направленного мне в живот. Не теряя ни секунды, я пулей пустил колено вперед, ударяя значительно превосходящего по размерам противника в пах. Когда он согнулся от боли, я хлестким ударом кулака попал ему в глаз, слыша в ответ хруст. Здоровяк упал на колени и перекатился на бок от раздирающей его боли, а я в этот момент ощутил как его страдания, так и свои. Мои способности все еще были настроены на его разум, и я считывал информацию о ранениях, зная, насколько серьезные они были, и как больно пришлось парню.

Остальные ребята оказались весьма быстрыми, потому лысый парень влетел в меня всем корпусом, прежде чем я смог перенастроить свои силы и просчитать его действия. Количество противников являлось фатальным фактором. Я не мог так точно считывать действия всех пяти, поэтому приходилось менять цели, пропуская при этом драгоценные мгновения и терпя удары. Я должен переключаться быстрее, еще быстрее.

Следующие секунды битвы мне удавалось очень вовремя менять жертв, уклоняясь от всех атак группы врагов и успешно нанося свои атаки. Схватив за плечо очередного парня, я ударил его в шею, и тут же толкнул в сторону подкравшегося со спины урода. Лысый приятель Омида хотел было наброситься на меня и повалить на землю, но я смог легко вывести его из равновесия и ударить пяткой в колено, что отозвалось неприятным хрустом. Незначительные пропущенные удары оставили горький осадок, и тело отзывалось болью, но этого было недостаточно, чтобы меня остановить. Избив об лица парней костяшки до крови, я все еще продолжал сражаться, потому что они вставали после довольно серьезных травм и продолжали пытаться мне навредить. Это надо заканчивать. Подошедший вплотную Омид попытался схватить меня за руки, чтобы позволить остальным начать безнаказанное избиение, однако я легко вырвался из предсказуемой хватки и ударом локтя в висок окончательно вывел темнокожего парня из строя. Быстро переключившись на ближайшего активного врага, я смог присесть, уходя от удара в голову, и, выпрямляя все тело, ударил его в челюсть, вышибая сознание.

Я уже был готов развернуться и настроиться на разум очередного соперника, чтобы быстро его искалечить, но это заняло немного больше времени, чем ожидалось. Я пропустил удар в грудь и почувствовал жгучую неприятную боль, словно и не от кулака вовсе. Ударяя в ответ причинившему мне боль, я почувствовал, что от резкого движения что-то внутри меня надрывается, а следом холод и слабость разрослись из области сердца по всему телу. До ужаса неприятное чувство накрыло разум, мгновенно истощая всю энергию. Я безвольно упал на колени, хватаясь руками за грудь. Тут я ощутил, что мои руки испачкались в чем-то горячем и липком на куртке, а также твердый холодный предмет, торчащий из тела. Опустив взгляд, я увидел, что в мою грудь наполовину всажен острый блестящий нож, и тут же пришло осознание, что подонок только что вонзил его в меня.

Больно, холодно, неприятно. Я ощущаю лезвие, трущееся между ребрами. Обжигающая скользкая кровь потоком вытекает из раны и льется по рукам, капая на землю. Я с трудом схватил нож обеими руками. Одной за лезвие, другой за рукоять. Не соображая, что я вообще делаю, я резко выдернул его из тела и уронил на землю, чувствуя, что разум мутнеет, и все перед глазами расплывается. В следующую секунду подбежавший парень ударяет меня ногой прямо по голове, расположенной уже совсем низко над асфальтом, заставляя меня всем телом упасть на твердую поверхность.

– Бей его по голове! – слышу я странный крик Омида, лишившегося нескольких зубов.

Смешной голос, очень забавный. Как же больно. Меня избивают ногами, но все это мелочи в сравнении с уходящей жизнью. Как же много льется крови, урод точно задел что-то очень важное. Я скоро умру.

Внезапно через гул в заложенных ушах прорвался громкий хлопок. Выстрел. С трудом повернув голову в сторону, я увидел Клейн, держащую в руке пистолет и выстрелившую в воздух. На ее лице изображена такая невероятная злость, что мне становится очень страшно. Сжатые зубы, грозные немигающие глаза, напряженные скулы. Она вытянула руку в сторону избивающих меня парней, и удары тут же прекратились, но это было совсем неважно, так как уже в следующую секунду я потерял сознание.

* * *

Она же их не убила, правда? Такие были самые первые мысли после того, как я пришел в себя. Голова сильно болела, а тело совсем не ощущалось. Лицо явно опухло, но я все еще был жив и мог нащупать языком все зубы во рту. Это уже хорошо. Вторая мысль была о потолке. Белый ничего не выражающий потолок с парой больших ламп. Я подавил стон, рвущийся из груди, и одними глазами проверил окружение. Это больничная комната, очевидно. И я на больничной кровати. Встать не получается, но я чувствую, что тело обмотано какими-то бинтами и все еще находится в жутко ослабленном состоянии.

– Отличный шанс похвастать перед девушкой, да? – спросил я сам себя, проверяя возможность говорить.

Звук, вырвавшийся из моего рта, был хриплым, неестественно тихим и вызывал не очень сильную, но отчетливо ощутимую боль в груди. Я слегка закашлялся, после чего увидел, что надо мной появился прекрасный ангел.

– Ты пришел в себя, – утвердительно произнес ангел, наклоняясь надо мной. – Я так переживала.

– Ты еще более красивая с такого ракурса, – заявил я, выдавливая улыбку.

Клейн легонько ударила меня по руке в наказание за эти слова, после чего ее лицо стало грустным и обеспокоенным.

– Ты проспал тринадцать часов, и это не учитывая время операции, – заявила она. – Мне сказали, что ты можешь и не очнуться вовсе.

– Да ладно, бред какой-то. Этого просто не могло произойти, – отмахнулся я. – Операции? Зачем нужна была операция?

Тут я увидел, что рядом с Клейн, стоящей так близко, находится еще один человек, куда более низкий.

– Говорят, что тебе ножом попали в сердце, – подал голос Уилл. – Мы тут сидели все это время.

Не мог даже себе представить, что Клейн поведет брата в больницу для меня. Хотя, куда его еще деть, не дома же заставлять одного сидеть?

– Да уж, не ожидал от них такого, – признался я, стараясь немного приподняться.

Боль растеклась по телу, но я все же приподнял торс, превозмогая ее и усаживаясь на кровать. Ножом в сердце? Это звучит серьезно. Сейчас уже боль не такая сильная, да и усталость ощущается по-другому, она не смертельная. Однако если приостановиться и проанализировать мысленно тело, то можно явно ощутить длинный шов слева на груди. Неприятно до жути, но сейчас меня почему-то куда больше волновало мое лицо, все покрытое синяками и ссадинами.

– Вам не стоило так напрягаться из-за меня.

– Не говори глупости. Эти идиоты тебя чуть не убили, понимаешь? – спросила Клейн злым голосом. – Тебе пришлось наложить швы прямо на сердце, поэтому постарайся не напрягаться, а не то они разойдутся. Что же ты такого сделал, чтобы вызвать такую агрессию?

– Возможно, я был немного невежлив по отношению к Омиду, – признался я. – Но не ждал, что он дойдет до такого. Чертов урод, не захотел решить вопрос один на один.

Если так подумать, то я делал вещи не лучше. Если бы не внезапная вспышка совести, то Омид так и остался бы собакой, что можно приравнять к инвалидности. То, что он сделал со мной, не так уж и хуже моих собственных действий над людьми, это только со стороны выглядит агрессивнее, тогда как, по сути, является тем же самым.

– Их накажут за это, – тут же пообещал Уилл.

– Я не стану на них заявлять, – ответил я, качая головой. – Не хочу привлекать полицию, да и я не из тех, кто станет ябедничать. Это наши личные дела.

К моему удивлению, Клейн не стала возражать. Только сейчас я заметил, что она все это время сжимала мою правую руку в своих ладонях. Совсем я потерял чувствительность, но, надеюсь, она ко мне вернется.

– Ты дрался один против пятерых? – спросил Уилл восторженным голосом.

– Да, я не ожидал, что будет так, но пришлось защищать твою сестру от пяти хулиганов, – с улыбкой заявил я.

– На самом деле это она тебя защитила, – поправил меня парень. – И жизнь спасла, оказывая помощь до приезда скорой.

– Уилл, пожалуйста, позови доктора, – попросила Клейн неожиданно. – Скажи, что он пришел в сознание.

– Точно, надо было сразу так сделать, – ответил парень и бегом понесся к выходу из палаты.

Провожая его взглядом, я заметил, что помещение довольно просторное, и тут находятся кровати с другими пациентами, а еще я оказался подключен к какому-то аппарату, что замерял пульс. Ну, логично, ничего не скажешь. Уилл быстро исчез за дверью, и я обернулся к Клейн, чтобы кое-что сказать:

– Послушай, я там хотел тебе сообщить нечто важное.

Клейн не дала мне договорить. Она отпустила левую ладонь от моей руки и поднесла указательный палец к моим губам, приказывая таким образом молчать. Я послушно затих, замерев на месте, и в следующий момент эта же ладонь нежно обвила мою шею. Не успел я осознать происходящее, как мягкие губы Клейн плотно прижались к моим, и к телу вернулись все былые чувства, вспыхивая с новой силой. Ее губы такие теплые, приятные, они словно наполняют меня, такого бесчувственного и израненного, энергией. Волосы девушки опустились на мое лицо, дотрагиваясь до щек, глаза самопроизвольно закрылись, я позволил влечению руководить собой и страстно поцеловал Клейн в ответ, ощущая приятное тепло ее тела и дыхания. Рука девушки зарылась в мои волосы, ласково притрагиваясь к коже. Я ощутил, как раненное сердце забилось так часто, что готово было разорваться по швам. Оно стучало настолько громко и отчетливо, что заставило Клейн оборвать страстный поцелуй и просто прижаться ко мне лбом, с любовью смотря в глаза. Этот момент, полный чистого счастья и волнения, глубоко засел в моей душе.

– Прости, не удержалась, – тихо произнесла Клейн, смотря в мои глаза. – И твоя щетина колется.

– Ну, придется потерпеть. Я вряд ли смогу побриться в ближайшее время, – заявил я, ощущая приятное и спокойное дыхание девушки, прижавшейся к моему телу. – Теперь уже не просто слушатель и собеседник, да?

– Джек, я сейчас разозлюсь, – предупредила Клейн, еще сильнее прижимаясь ко мне. – Я думаю, что все понятно и без слов.

– Да, – с легкостью на душе подтвердил я, наклоняя голову и чувствуя приятный аромат, исходящий от девушки. – Спасибо, что спасла меня.

– Будешь должен, – предупредила Клейн.

Послышались шаги в коридоре, и девушка… моя девушка отодвинулась подальше, отпуская мою руку.

– Вы пришли в себя, великолепно, – сразу на входе радостно произнес старый врач в больших очках и с невероятно безвкусными седыми усами на лице. – Операция прошла очень успешно. Это удивительно, но ваше сердце оказалось куда прочнее, чем можно судить по вашим физическим параметрам. Значит, очень скоро пойдете на поправку.

– Надеюсь на это, – ответил я, замечая Уилла, шагающего рядом с подоспевшим доктором. – Сколько мне тут предстоит лежать?

– А вы уже торопитесь уходить? – спросил мужчина. – Зависит от срока реабилитации. Несколько месяцев точно, если осложнений не возникнет.

– Замечательно, – раздраженно бросил я.

– Ничего не поделаешь, это ради вашего же благосостояния. Ранение было сильным, проникающим. Инородный предмет прошел насквозь через переднюю и заднюю стенки левого желудочка сердца. Как бы печально это ни звучало, но в прежнюю форму вы уже можете никогда не вернуться. Чрезмерные нагрузки, а также удары в грудь строго противопоказаны, это может привести к надрывам. Но не все так плохо, через некоторое время вы восстановитесь до стабильного состояния и сможете нормально жить, не испытывая сильных осложнений. Главное соблюдать осторожность.

Как же мне лень все это слушать. Просканировав твой мозг несколько секунд назад, я уже все выяснил. Да, придется пить по двенадцать таблеток в день, чтобы поддерживать себя в стабильном состоянии, а еще медленно ходить, не волноваться, не поднимать тяжести и прочее. Черт возьми, я действительно серьезно подпортил все свое существование, стал почти что инвалидом. Как бы я хотел сказать, что кто-то поплатится за это, но нет, я не стану мстить. Именно месть и привела меня сюда. Очередной отголосок с той жизни, когда я постоянно вредил людям.

– Спасибо за заботу, – произнес я доктору, опуская голову.

– Не переживайте. Самое ужасное уже позади, – заверил мужчина. – Мы заполним все необходимые бланки и выпишем вам курс лечения, а пока отдыхайте и постарайтесь сегодня не вставать с кровати.

С этими словами он очень торопливо развернулся и покинул палату, так как было еще несколько пациентов, требующих его внимания. Теперь я обладаю докторской специальностью и всеми необходимыми знаниями, способен и сам себя дальше лечить. Только вот сказать об этом никому не могу.

– Ты, наверное, и сама спать хочешь? – спросил я у Клейн. – Сидеть здесь так долго явно было невыносимо.

– Нет, было весьма занятно слушать писк электрокардиографа и смотреть за полоской сердцебиения, каждую секунду боясь, что она может полностью выровняться. Я совсем не устала, – чуть ли не со слезами на глазах сказала Клейн, опуская голову и дрожа.

Я посмотрел в лицо девушки, чувствуя ее боль и страх, переживания. Неужели она переживает за меня? Я точно не привык к такому отношению.

– Ладно, мне надо в туалет, – растягивая слова, деликатно решил Уилл, медленно отходя от кровати. – Обязательно поправляйся скорее, а то что ты как тряпка.

С этими словами парень легонько ткнул меня кулаком в плечо и очень быстрым шагом вышел из палаты. Я ждал дальнейшего развития событий, и Клейн, воспользовавшись моментом, обняла меня обеими руками и уткнулась лицом в плечо. Я обнял ее в ответ одной рукой, чувствуя, как она немного всхлипывает и старается вытереть мокрые глаза о мою одежду.

– Тебе не надо было этого делать, – сказала она. – Я думала, что убью их. Убью за то, что они сделали с тобой.

– Ты всегда носишь с собой оружие? – почему-то я решил спросить именно это.

– Иногда. Это травматический пистолет, у меня есть разрешение. Какая разница, что я ношу, Джек? Ты не понимаешь, что я там испытала! Ты лежал весь в крови, ни на что не реагировал, не открывал глаза и дышал так слабо, что я почти этого не чувствовала.

– Прости, я действительно думал, что справлюсь с ними… и я бы справился, не будь этого ножа, – оправдался я, утешая Клейн и невольно думая о самом плохом. – Я не хочу обременять тебя. Клейн, ты сделала меня самым счастливым человеком. Даже мое состояние не в силах приуменьшить ту радость, что я испытываю, но надо ли это тебе? Нужен ли я тебе теперь, инвалид? Может не стоит тратить нервы и силы?

В какой-то степени я все еще ощущал, что не достоин такого отношения. Почему это чувство так сильно съедает и не отпускает меня?

– Ты точно хочешь, чтобы я прямо тут тебя и прикончила, – раздраженно заявила Клейн. – Пожалуйста, перестань спрашивать у меня такие вещи.

Я действительно не понимал, что же изменилось теперь. Почему Клейн передумала насчет своих недавних слов? Не хотелось бы думать, что дело в жалости. Спросить напрямую я, однако, не могу. Есть внутри разума какое-то ощущение, что любовь с ее стороны проявлялась еще до случая в переулке, просто подавлялась до этого.

– Я с нетерпением буду ждать твоего выздоровления, – пообещала Клейн. – И буду приходить каждый день. Только не смей ничего выкинуть, типа смерти там, иначе я тебя не прощу.

Приятно видеть, что к ней возвращается то самое чувство юмора, которое я так полюбил.

– Только не волнуйся за меня чересчур сильно, – попросил я. – Даже не успеешь заметить, как я вновь вернусь к обычной жизни.

Хотелось бы в это верить. Прямо сейчас я чувствовал себя так, словно развалюсь на части в любой момент, но это точно должно пройти, я просто уверен. Ведь я не такой как все люди, я нечто большее, а значит способен легко побороть все те негативные факторы, которые сломали бы любого другого. Надо глубже понять спектр моих возможностей и найти среди них какой-то способ излечиться быстрее. Просто непростительно отлеживаться здесь столь долгое время после продвижения наших отношений.

– Ловлю тебя на слове, – ответила Клейн, успокаиваясь. – Надеюсь, ты не подумал по глупости, что я к тебе так отношусь из-за жалости?

Подумал, естественно. Это очевидная реакция, как еще мне надо было рассуждать?

– Нет, я уверен, что все дело в моих боевых способностях, – отшутился я вновь, ожидая раздраженной реакции. – А если честно, что изменилось? Мне и вправду интересно.

– Ничего не изменилось, Джек, – ответила Клейн спокойно. – Я поверила, что ты и вправду относишься ко мне хорошо. Все просто, если ты любишь меня, то я верну тебе эту любовь, и я придерживалась этой позиции все время, просто хотела убедиться в твоей искренности.

Мудрая стратегия. Риск быть обманутой значительно меньше в таком случае. Внезапно я подумал о том, что было бы неплохо связаться с Шейном и сообщить ему об успехе.

– А куда делись мои вещи? – решил спросить я.

– Они все еще в сумке рядом с твоей кроватью, – ответила девушка. – Я сначала подумала, что ты решил уехать куда-то далеко. Это же не так?

– Нет, просто менял квартиру.

Ноутбук и дневник со всеми записями здесь. Отлично. Надо будет найти возможность поговорить с преследователем. Что же он скажет на этот раз? Посмеется над моим положением, или даже будет рад ему? В конце концов, в таком состоянии я представляю куда меньше угрозы тому обществу, о котором он так заботится.

– Ладно, Уилл ждет меня, чтобы пойти домой. Он ни разу не пожаловался на столь долгое ожидание в течение этих многочисленных часов, но, чувствую, будет промывать мне мозги еще очень долго за то, что ему пришлось потратить столько времени.

– Его можно понять. Я ведь решил вздремнуть по-крупному, ставя вас в такое положение.

– Не скучай тут, – попросила Клейн, поднимаясь. – Я приду завтра.

– Я уже скучаю, – признался я честно.

Клейн тепло улыбнулась в ответ на мои слова, после чего ненадолго приблизилась и подарила мне незабываемый быстрый поцелуй на прощание, который остался со мной на те долгие часы, что предстояло провести в палате одному.

* * *

Какой же этот потолок неинтересный. Как ужасно, что это единственная вещь, которую я могу сейчас наблюдать. Вставать нельзя, поворачивать в разные стороны голову не имеет смысла. Анализ собственных сил и рассуждения позволили мне понять, что чудесным образом излечиться раньше времени не выйдет. Да, я могу читать мысли, перекачивать себе навыки людей, менять их воспоминания и предугадывать действия, но вот зарастить дыру в сердце не могу. Звучит весьма логично, если учесть, что все мои силы так или иначе связаны с разумом, но не с телом. Получается, я должен привыкать к новой обстановке, ведь мне предстоит провести в ней не один месяц. Привыкать к новой кровати, которую я должен признать родной, и к новому потолку. Забавно, но это уже девятый потолок за прошедший год, который я обязан считать родным. Почему же он вызывает у меня куда более грустные чувства, нежели предыдущие восемь? Возможно потому что, находясь под предыдущими потолками, я не ощущал себя инвалидом.

– Эй, парень, – позвал меня кто-то по праву руку.

Я повернул голову и обнаружил на соседней кровати, находящейся метрах в двух от моей, взрослого мужика, опершегося локтями о покрывало и приподнявшего корпус, чтобы было удобнее со мной разговаривать. Он частично лысел, со смуглой дряблой кожей и какими-то бледными глазами, словно плохо видящий.

– Девушка, что сидела рядом с тобой так долго – она твоя? – спросил мужчина.

– Да, – с каким-то необъяснимым удовольствием подтвердил я.

Только вот какое тебе до этого дело, мужик? Я не очень-то в настроении разговаривать с кем-то.

– Красивая, – прокомментировал мужик. – Тебе очень повезло.

– Спасибо, – вяло отблагодарил я, стараясь отвязаться от навязчивого собеседника, но он только начал разговор.

– Надеюсь, она не вегетарианка? – неожиданно спросил странный тип.

Ладно, если бы меня попросили без сил предсказать его вопрос, то я бы потратил бесчисленное количество попыток, но так и не догадался до такого варианта.

– Нет, – ответил я, вспоминая любовь Клейн к вполне себе мясосодержащей пицце.

– Это отлично, – обрадовался мужик, улыбаясь какой-то не очень приятной улыбкой. – Меня зовут Генри, к слову. А тебя?

– Джек, – не знаю, почему, но я все еще продолжаю отвечать на его вопросы после этого.

– Приятно познакомиться, Джек, – несмотря на всю его навязчивость, Генри соблюдал правила приличия. – Это просто великолепно, что твоя девушка не одна из этих. Неадекватные существа, обладающие куда большей силой, чем того заслуживают. Они хотят поставить все человечество на нижнюю ступень эволюции, опустить нас по пищевой цепочке на самое дно.

Господи, нет, остановись! Почему меня не могли поместить в одиночную палату? Я окружен неадекватами, среди которых теперь есть еще и конспиролог Генри. Есть лишь два объяснения всему происходящему – либо я притягиваю к себе странных людей, либо большинство людей априори странные, просто ранее я этого не замечал.

– Да, несомненно, они – самое страшное зло, что существует в нашем мире, – саркастично ответил я, надеясь, что подобный ответ заставит этого странного типа отстать от меня.

– Рад, что ты понимаешь это, – неожиданно одобрил Генри. – Мало кто осознает всю серьезность происходящего, но ты не такой. Ты умный, а значит подготовленный к предстоящей войне с вегетарианцами.

– Войне?

– Да, они наращивают силы, переманивают в свои ряды как можно больше людей. Как ты считаешь, почему это происходит? Ответ может быть только один: они стараются укрепить свои позиции, чтобы получить господство над человечеством и навязать всем новый порядок. Если мы не будем осторожны, то рискуем проиграть в этой битве, и тогда все в мире станут вегетарианцами, а нас просто уничтожат за иной взгляд подавляющие силы противника.