ReMind

Мажор по правую руку от меня уравнял ставку, выложив половину своих сбережений, но я не волновался на этот счет. У парня нет достойных карт, это стало очевидно в тот момент, когда зажигалка в его руке прекратила вращение.

– Ладно, играем до конца, – решил я, театрально вздохнув и выставив вперед несколько стопок.

Это было просто жалко. Мужчина выглядел невероятно расстроенным, чуть ли не паникующим. Его руки дрожали, взгляд метался от банка к картам и обратно, дыхание было тяжелым и вымученным. В момент, когда мы вскрыли свои карты, он с грустью опустил руки на стол и уставился на ботинки. Как и ожидалось, он полез вперед с парой, тогда как у меня собрался фул-хаус из королей и девяток, а парень справа выступил с флешем, который хоть и был хорош, но до моей сборки не дотягивал. Я быстро забрал банк, обратив внимание на то, как на это реагируют остальные. Проигравший мужчина потерял связь с реальностью и выглядел бесконечно огорченным, мажор ни капли не изменился в лице, словно не потерял только что половину своих фишек, а лысый латинос смотрел на меня с таким негативом, будто прямо сейчас выхватит пистолет и всадит мне всю обойму в тело.

Неправильно как-то получается. Мне не нужно такое количество денег. Я экономный, мало трачу, многое в жизни получаю бесплатно. Я бы не так уж и расстроился, проиграв сегодня всю сумму, потому что при желании способен в любой момент получить еще, стоит лишь подождать несколько дней и поработать с разумом какого-либо человека.

– У тебя есть выбор, – обратился я к проигравшему мужчине. – Либо отыгрывайся, либо забирай это и уходи.

Я пододвинул сопернику треть своих фишек – немного больше, чем у него было изначально. Теперь удивленные глаза полноватого игрока могли выпасть из орбит. Он уставился на меня с непониманием, а я сохранил нейтральное выражение лица.

– Зачем Вы это делаете? Я не могу взять их.

– А я не могу принять их обратно, – ответил я строго. – Это сейчас даже не обсуждается. Эти деньги больше не мои.

Мужчина недолго сопротивлялся, схватил предложенные фишки в охапку и поднялся со стула.

– Благодарю, – быстро бросил он мне и очень торопливым шагом зашагал прочь.

Что-то мне подсказывает, что он больше здесь не появится, ну да ладно. Стоит продолжить.

Следующие партии я деликатно проигрывал, жертвуя малым количеством своих фишек, чтобы не казаться совсем уж подозрительным. Латинос хорошо играл, укрепив свою и без того непоколебимую позицию моими и мажора финансами. Через десять минут после ухода второго проигравшего крупье объявил о небольшом перерыве, что оказалось весьма кстати, так как я уже жутко хотел в туалет.

Внимательно посмотрев на свой капитал, я отпечатал в памяти картинку со стопками фишек, чтобы ничего не пропало, после чего отправился по делам. Какая все же хорошая ночь, я получаю искреннее удовольствие. Давно не занимался ничем интересным. Последние дни вообще ушли впустую. Я менял места жительства, много обдумывал все произошедшее, кое-как проедал запасы денег и редко куда-то выбирался, предпочитая сидеть в отеле и звонить Шейну в разное время суток, чтобы убедиться, что он и вправду как собачка будет поднимать вызов в любое время. Ощущение такое, что он вообще не спит.

Примерно с такими рассуждениями я покинул уборную и направился обратно к столику, но по пути меня деликатно остановила та самая женщина, которую я смог обчистить первой. Она загородила проход своим роскошным телом.

– А ты действительно хорошо играешь, я наблюдала за остальными матчами, – произнесла она, медленно приближаясь ко мне.

Что, правда? А я даже не заметил. Был поглощен чтением своих марионеток. Ну, если ты и вправду там осталась наблюдать, то видела, как я обчистил второго игрока. Говорить вслух я это, конечно, не буду.

– Ты, вижу, играешь не ради денег, – продолжила говорить помеха на моем пути. – Такой благородный поступок совершил, отдав часть выигрыша. Может, поможешь мне немного? Я хочу отыграться и поверь, в долгу не останусь.

Вот это да. Я и не думал, что деньги имеют такое влияние. Или это мой гель для волос так помог? В любом случае, эта ситуация слишком уж похожа на какую-то сцену из кино, да и вряд ли под долгом она имела в виду то, что у меня сразу всплыло в извращенном мозгу. В иной ситуации такое предложение звучало бы заманчиво, но я сюда пришел не за этим. Мои щедрые поступки не на всех распространяются, дамочка, и одной внешностью дело не решишь. Если очкастому мужику деньги были действительно нужны, то по тебе так не скажешь.

– Я думаю, что мы можем договориться, если ты залезешь на игорный стол и исполнишь там стриптиз для меня и оставшихся игроков, – с самой наглой из всех возможных улыбок ответил я.

Пощечина прилетела мгновенно, этой особе не пришлось очень долго соображать над смыслом сказанного, а я ожидал такой реакции, потому успел напрячь левую половину лица. Ну а как иначе поступить? Больше она не будет соваться с такого рода предложениями к людям, и не только потому, что я переписал ее память, отбив всякие мысли о походах в казино и попытках использовать красоту с целью манипуляции людьми. С таким быстрым темпом от меня еще никто не уходил. Щека неприятно покалывала, и на секунду мне показалось, что я переборщил. Мазохизм не является моим фетишем, но я делаю все, чтобы быть кем-то побитым.

– Продолжим партию, джентльмены, – театрально произнес я, возвращаясь на свое место и делая вид, будто ничего не произошло. – Простите, можно мне стакан воды со льдом, спасибо.

Очень скоро на меня перестала смотреть половина присутствующих, и игра спокойно пошла своим чередом. По правде говоря, этот случай совсем немного выбил меня из колеи, и этого оказалось достаточно, чтобы отбить все желание играть, поэтому я решил закончить побыстрее. Судьба, видимо, решила также. Очень скоро я получил необходимое преимущество в виде хороших карт и смог выдержать давление противников, повышая ставки до того момента, пока не собрал каре королей. Я специально изобразил страдание на своем лице, чтобы заманить противников в ловушку, и наивный парень клюнул на нее, ставя вперед все имеющиеся фишки.

– Олл-ин, – коротко произнес он заветную фразу на кривом английском.

Чертов латинос вновь не решился отвечать на столь резкий шаг, растягивая игру до бесконечности. Я же подтвердил вызов, подвинув в общую кучу значительную часть своих фишек. Через мгновение мы оба вскрыли карты, и я увидел огромное разочарование на лице парня, который собрал весьма неплохой фул-хаус из двух королей и трех восьмерок.

– Приятно было играть с тобой, – без какой-либо дружелюбности в голосе заявил я, подтягивая банк к себе.

– Нет, подожди, это не может закончиться вот так. Черт! – неудачник повысил голос. – Дай мне отыграться.

– Лучше не стоит, – коротко ответил я, но вдруг заметил, что мажор, пощупав свои карманы, достал ключи.

– Ставлю свою машину. BMW четвертую, – не в силах сидеть спокойно на месте, протараторил парень.

Нет, я все понимаю, ставки у нас тут не самые маленькие. Мне этого выигрыша на год спокойной жизни хватит, но такая машина стоит явно больше. Гораздо больше. Я не могу ее отобрать у тебя.

– Ты что, идиот? – спросил я серьезным голосом. – Хватит нести ерунду. Крутых фильмов про гангстеров пересмотрел что ли? Не делай этого, забери ключи.

Я действительно старался помочь парню, оградить его от такой невероятной глупости, но в этот момент последний соперник неожиданно ожил и подал голос:

– Чего ты мешаешь ему? Хочет парень отыграться, пускай отыгрывается. Мы принимаем такие ставки, – с невероятно сильным акцентом сказал лысый латинос.

Он явно хочет получить себе новый автомобиль. Черт, этот малой вообще без мозгов что ли? Его явно роняли в младенчестве, причем на бетон. Я не собираюсь и дальше строить из себя злостного родителя и отговаривать его.

Стоит сказать, что этому латиносу я принципиально не внушал никаких привычек, чтобы игра была интереснее. Я обеспечил его приход в это место, но не более того. Слишком просто выигрывать у соперников, которых ты легко читаешь, а я пришел сюда также за азартом. Попробую выиграть честно.

– Чего глаза выпучил? Раздавай карты, – бросил латинос крупье и нервно вцепился в стол, пуская флюиды в сторону ключей.

Ставка была действительно крупной. Тут либо выигрываешь все, либо ничего. Я потерял всякий интерес к игре, но проиграть бы не смог, потому что в течение стольких матчей раскусил тактику поведения лысого. Он очень осторожен, однако, завидев такую ставку, явно не станет сдаваться в следующей партии. Мне всего-то надо было дождаться хороших карт и выманить предсказуемого парня из анабиоза, чтобы он сдвинул ключи в общую кучу фишек. Увидев это, латиноамериканец сразу бросил сверху приличную сумму, и мне не осталось ничего, кроме как ответить. Обычно в таких случаях в кино главный герой выкидывает вперед флеш-рояль, но в данном случае это было бы совершенно невероятно, поэтому я просто открыл свой флеш и посмотрел на соперников. Парень вскрылся со стритом, а лысый вообще хотел завоевать ключи всего-то с помощью трипса.

– Твою мать! – крикнул мажор, нервно кусая костяшки кулака. – Этого не может быть, ты точно блефуешь!

– Можешь поставить еще ключи от квартиры, я не буду против, – скорее со злостью, нежели с сарказмом произнес я, забирая все фишки со стола.

Стоило бы наказать тебя за такое решение, достойное австралопитека, но мне действительно не нужна эта машина.

– Держи, – добавил я, кинув ключи в сторону парня. – Никогда в жизни больше так не делай.

Я должен чувствовать себя невероятно круто в этот момент, но по какой-то причине не чувствую. Эти люди, они все еще меня бесят. Латинос смотрел в мою сторону так, словно собирался глазами прожечь мне все внутренности, но очень быстро взял себя в руки и встал из-за стола, покусывая кожу на кончиках пальцев и одновременно с этим двигаясь к выходу. Парень смотрел на меня как на ангела, спасшего ему жизнь, но я все это игнорировал, я просто хотел получить свои деньги и уйти домой.

Разменяв фишки на купюры, я получил выигрыш в конверте, и кассирша поздравила меня с хорошей игрой. После этого я быстрым, но не очень подозрительным шагом направился к выходу и очень скоро покинул заведение.

Такие жадные. Они все такие жадные, что просто слов нет. Стремятся урвать каждый кусок своих сбережений, не в силах смириться с поражением, они уже не получали удовольствия от игры в тот момент, когда я начал серьезно выигрывать. Это дико бесит.

Незаметно для самого себя я отошел довольно далеко от казино и обратил внимание на то, что людей вокруг уже почти нет, и моя интуиция начала бить тревогу. Что-то мне действительно не по себе.

– Отличная игра, дружок, – послышал я отчетливый голос с этим невероятно противным акцентом у себя за спиной.

Обернувшись, я, ожидаемо, увидел того самого лысого латиноса в компании с двумя приятелями, каждый из которых на целую голову выше меня. Вы это сейчас серьезно? Ну почему эта ночь не могла окончиться без всякой херни?

– Ага, я старался, – вяло ответил я, делая несколько шагов назад.

– Ты не торопись, парень, у нас разговор есть, – предупредил мужик.

– А с чего вы решили, что я парень? – спросил я недоброжелателей, стараясь медленно отходить от них. – Я идентифицирую себя как разведывательный квадрокоптер с пятью винтами, запертый в теле мужчины.

Попытка отвлечения внимания должна была сработать, но эти ограниченные даже не стали задумываться над сказанным, а просто резко двинулись вперед в мою сторону. Это был словно сигнал из револьвера, дающий мне полное право включить пятую передачу и рвануть прочь от недоброжелателей в сторону большой улицы.

– Стоять, мразь! – крикнул в спину латинос, бросаясь в погоню.

Страх добавлял адреналин в кровь, позволяя развить высокую скорость на небольшой промежуток времени, но ее было явно недостаточно, чтобы скрыться из виду преследователей. В итоге я даже не добежал до большого перекрестка, когда легкие и сердце сказали мне нет. Людей на улицах не было, ибо стояла глубокая ночь. Я не собирался звать никого на помощь как испуганный ребенок, но и сдаваться просто так тоже не горел желанием. Собрав остатки выносливости, я решил, что бежать дальше нет смысла, ибо все равно не скроюсь. Первый преследователь настиг меня в то же мгновение и я, преисполненный решимостью и гневом, налетел на него с кулаком, целясь прямо в челюсть, однако удар прошелся по воздуху, а латинос ушел в сторону и легко контратаковал, выбивая тяжелым ударом в солнечное сплетение весь воздух из моих легких. Это было куда больнее, чем я представлял. Пришлось очень быстро отбежать назад и поднять руки в воздух.

– Все, я понял, не надо, – быстро произнес я, превозмогая боль. – Держите свои деньги, только не надо бить меня.

С этими словами я просто кинул конверт с выигрышем лысому преследователю и сделал еще шаг назад.

– Чтоб я тебя больше в этом заведении не видел, понял?! – угрожающе прокричал неадекватный, подбирая мои деньги. – Иначе глаза выдавлю.

– Понял, – как можно более искренним голосом ответил я, подавляя тошноту. – Больше там не появлюсь.

К счастью, этого вполне хватило, чтобы отбить их желание подраться. Пересчитав быстро деньги, компания ушла в другую сторону, а я только и успел, что переписать память главному. Я не стану тебя унижать или портить жизнь, хотя мог бы даже убить при желании, если не хуже. Этот этап в прошлом. Все, что мне необходимо – это мои чертовы деньги. Я остался без единой копейки и рискую просто умереть с голоду. Потому давай так, я просто внушу тебе воспоминание о том, что твою дочь похитили и требуют доставить выкуп в строго определенное место. Именно эту сумму, которую ты у меня так нагло забрал силой. Принесешь деньги, и я больше никогда в жизни с тобой не пересекусь, чертов урод.

Сделав тяжелый вдох, я немного размял мышцы после спонтанной пробежки и почувствовал, что боль в животе утихает. Почему всем обязательно надо быть такими козлами? И после этого я главная мразь на планете, ну конечно. Который раз уже происходит что-то подобное? Твой метод не очень-то помогает, Шейн. Я требую компенсации.

Естественно, вернувшись обратно в гостиницу совершенно нищим, я первым делом поднялся в номер, записал все произошедшие события в дневник и лег спать. Чувствую, что придется еще помучаться с этими ублюдками. Одни сплошные проблемы. Завтра я обязательно поговорю с Шейном по поводу возвращения к стандартной модели поведения. Я хотя бы мог морально удовлетворяться за счет других, когда портил их жизни простой волей мысли.

* * *

– И чего ты ждал, отправляясь в это заведение? – спрашивал Шейн на следующее утро из колонок ноутбука. – Это же “Рестерро” – казино для самых обеспеченных. Скромнее надо быть, Джек. Ты хотел уйти оттуда с таким выигрышем на руках, обчистив всех постояльцев и ведя себя как выскочка? Очень неразумно.

Это был первый раз, когда я позволил себе общаться с Шейном, не прибегая к наушникам. Уже больше походит на простой разговор приятелей, а не на конспиративный заговор. Я сидел на стуле перед экраном и неспешно перечитывал оставленные вчера в своем дневнике записи, убеждаясь в том, что события в казино действительно имели место быть, и я теперь абсолютно беден.

– Раньше работало, – отвлеченным голосом ответил я, переворачивая страницу. – Я все равно верну эти деньги, план уже приведен в действие. Не беспокойся, святоша, я не стал портить лысому ублюдку жизнь и насылать кошмары, просто обеспечил себе возможность получить украденное.

Шейн на секунду замолк, словно обдумывая что-то, после чего решил задать вопрос другим, более заинтересованным тоном:

– Не будет ли слишком поспешно с моей стороны попросить тебя подробнее рассказать об этих способностях? Есть ли вообще смысл интересоваться, или ты просто пошлешь меня к черту?

Я прекратил чтение дневника и развернулся всем корпусом к экрану ноутбука, принимая такую позу, в которой мой голос будет звучать максимально четко и доступно:

– Разве есть еще что-то, чего ты не знаешь? Ты как-то смог узнать и о моем детстве, и о каждой моей жертве. Даже я сам зачастую не вижу изменения в поведении переписанных, потому что больше с ними не пересекаюсь. Что я могу тебе поведать такого, чего ты еще не знаешь, папарацци мой ненаглядный?

– Расскажи, что ты чувствуешь, переписывая чью-то память. Как это работает, ты словно монтируешь видео, вырезая одни моменты из пленки человеческой жизни и вставляя на их место другие? Какие это вызывает ощущения? – проигнорировав колкость, спросил Шейн.

– А что ты чувствуешь, фантазируя о чем-либо? – задал ответный вопрос я. – Ты на какое-то время выпадаешь из реальности, сосредотачиваешься на картинках у себя в голове, контролируешь их, представляешь разные образы и события, которые зависят только от тебя. При особо тщательном подходе ты даже можешь испытать чувства, которые вызваны этими фантазиями – слышать звуки, улавливать запахи, чувствовать радость, эйфорию, страх, боль. Ты словно становишься участником приключения, которое сам же создал. Я испытываю то же самое, меняя воспоминания человека, только с его перспективы. Это настолько естественный и быстрый процесс, что позволяет мне с хирургической точностью программировать любого, кто попадает в поле зрения. Я имею возможность вернуться как в далекое прошлое жертвы, заменяя те фрагменты воспоминаний, какие хочу, с точностью до дня и часа, так и в недалекое прошлое – месяц назад, неделю, день, час. Я выбираю эмоциональный окрас воспоминания, конкретные события, отношение человека к ним и память о его собственных поступках. Таким образом, даже если человек святой и мухи в жизни не обидел, в его воспоминания я все равно могу вбить моменты, где он купался в крови младенцев, будучи при этом очень довольным. Я даже могу запрограммировать отношение человека к этим воспоминаниям. Все, что угодно. Я понимаю, что это звучит неестественно, но только не для меня. Такой тотальный контроль над самой сущностью каждого изменяемого дает тебе ощущение такого превосходства, с которым почти невозможно бороться.

– Понятно, – грустно сообщил Шейн. – Довольно сложно представить себе такое, но я думаю, что для тебя это звучит довольно обыденно. А есть еще какие-то особенности у этой способности? Ты не тренировал ее? Может быть, был в состоянии прочитать чьи-то мысли?

Какой же он любопытный. Теперь, когда он это сказал, я думаю, что да, есть еще что-то, о чем можно рассказать.

– Я экспериментировал, конечно. Пробовал разные методы воздействия и понял, что чем чаще использую свою силу, тем легче она мне дается. Как тренировка для мышц. В раннем детстве я мог только внедрить маленькое воспоминание в разум одного человека за раз, но потом родители начали заставлять меня переписывать их коллег и знакомых слишком часто и совсем разными путями, со своими особенностями. Кто-то должен был проснуться с желанием подарить родителям машину, кто-то с мыслями об отставке, а кто-то даже начать боготворить родителей. Я совершенствовался, придумывал более разнообразные способы добиться от человека такого поведения, которое было необходимо. Затем начал переписывать группы, все лучше понимая поведение подопытных и их реакцию на изменения, что наступят по пробуждению. Со временем я понял, что умею очень хорошо распознавать эмоции окружающих, но мысли читать не способен. Во всяком случае, не пробовал.

– Интересно. Это крайне познавательно, Джек.

– Я не знаю, почему все выдаю тебе с такой легкостью, – признался я. – У тебя явно тоже есть какие-то способности. Воздействовать на людей через разговоры, заставлять их доверяться тебе и менять свое поведение.

– Это называется коммуникабельность и умение находить общий язык с людьми, Джек. Полезная суперспособность, согласен. И далеко не все ей, к сожалению, обладают. Ладно, спасибо за интересную беседу. Что планируешь делать с тем недружелюбным латиноамериканцем?

Точно, латинос. Заболтался с утра и чуть не забыл, что мне пора собираться.

– Я внушил латиносу воспоминания о похищенной дочери и требовании выкупа. Не уверен, что у него есть дочь вообще, но теперь он думает, что есть, и что ей грозит страшная опасность.

– А ты точно ничего больше ему не приписывал? – уточнил Шейн.

– Точно, только воспоминания о дочери и о том, что ее держат в плену очень плохие люди. А что?

– Да так. Просто мне кажется, что не так уж и хорошо ты знаешь людей. Все реагируют по-разному на разные воспоминания, верно? Если не дать им соответствующую инструкцию.

– Верно, но… как тут еще можно отреагировать?

– Увидим. Удачи с возвращением денег, Джек. Поговорим еще позже.

С этими словами Шейн окончил разговор, и я остался один, собирающий одежду для выхода на улицу. Что же он имел в виду? Латинос неадекватный, он мог бы агрессивно воспринять шантаж в его сторону, но именно по этой причине я выбрал место, где будут люди и по инструкции он должен будет оставить конверт с деньгами там. Мне ничто не угрожает. Тогда почему Шейн так отреагировал? Он же не может знать будущее.

С такими мыслями я покинул номер в отеле и отправился к назначенному месту, обдумывая всевозможные варианты в пути. Мои рассуждения быстро ушли в сторону. Я размышлял, что можно было бы купить на вернувшиеся деньги, словно уже получил их назад. Хотелось бы отдохнуть как-нибудь, разнообразить существование. Так и поступлю, пожалуй.

Я в очередной раз отметил, что очень удобно программировать кого-то так, чтобы не пришлось уходить далеко от дома для получения эффекта. Вот и сейчас – я почти мгновенно добрался до точки. Небольшой парк между двумя магистралями, через который часто проходят люди. Я дал установку латиносу положить конверт с деньгами в траву под большое дерево, которое росло на некотором расстоянии от основной дороги, причем сделать это он должен был уже полчаса назад. Люди не выходят на газон, так что никто не должен был найти конверт до моего появления. Тем не менее, меня начали терзать разные сомнения. Что если воспоминания пойдут вразрез с окружающей действительностью и он просто не воспримет их должным образом? Если у него нет детей и вообще никакой детской атрибутики в доме или где там обычно живут такие люди, то с чего думать о выдаче денег за того, кого не существует? Ладно, я зря себя накручиваю. Воспоминания не могут не сработать. Даже если этот лысый урод ни разу в жизни не видел детей, то все равно должен был проснуться с мыслями о том, что у него есть дочь, и что она в опасности. Нет исключений. Способность работает на всех.

Моему удивлению не было предела, когда я и впрямь увидел небольшой конверт рядом с деревом в траве. Все настолько просто? Волнения явно были излишни. Мои способности все так же сильны, как и раньше, я держу любую ситуацию под контролем. Осмотревшись по сторонам и убедившись, что это не засада, я подошел вплотную и подобрал маленький предмет с земли. Это был не тот же самый конверт, в котором я выносил деньги из казино, и на ощупь он казался очень странным. Словно внутри находятся не купюры, а какая-то мука. Тем не менее, бумагу было тоже нащупать вполне реально. Я с нетерпением открыл его и быстро посмотрел внутрь.

Денег не было, зато конверт наполовину оказался заполнен неким белым порошком, в котором я очень быстро узнал птичий помет, а не запас кокаина, на который делал ставку вначале. Ну неужели кто-то специально искал эти… отходы жизнедеятельности, чтобы засунуть в конверт и принести сюда. Это какая-то бессмыслица. И все же мне придется найти то, что я еще нащупал внутри. Сложенный пополам листочек бумаги. Вытаскивая его, я пожалел, что не надел перчатки.

По мере прочтения записки, мое лицо становилось все более унылым. Если пропустить маты, то можно вкратце перевести смысл сообщения примерно так: “дочерей у меня много, ублюдок, а вот денег не очень, потому я не буду платить выкуп каждый раз, когда какую-то из них похищают, так что пожуй говна, мои люди еще до тебя доберутся”.

Это просто опустошает меня, выжимая все капли веры в человечество, которые еще оставались. Значит, ошибку я не совершил. Латинос имеет не одного отпрыска, вот только его не особо заботит их судьба. Мне такое даже в голову бы не пришло. Просто взять и забить на собственного ребенка. Проблема заключается лишь в том, что я подменил воспоминания лысого неандертальца, но не его общий характер, поведение и отношение к жизни, поэтому он воспринял новые воспоминания так, как если бы они случились без подмены памяти – а именно игнорированием проблемы и угрозами вкупе с простой гадостью, подброшенной в этом дурацком конверте. Я не хочу жить на одной планете с такими людьми, но более всего я не хочу сам быть таким человеком.