Прощать любимым. Роман, основанный на реальных событиях

Его лицо было синим и распухшим, оно казалось без носа и только лишь ноздри выдавали его присутствие. Вместо глаз узкие щели, а под ними расплывчатые багровые пятна.

После краткой паузы она спросила: – Ты кто?

Мужчина приоткрыл затекшие глаза, – никто, – еле слышно ответил он, а после грубо спросил:

– А ты та, стерва, что ударила меня?

– Да, я! А что, по-твоему, я должна была ждать, когда ты ударишь меня? Скажи спасибо, что ударила только один раз и не со всей силы, а иначе могла бы и убить!

Мужчина посмотрел на нее налитыми кровью глазами, – развяжи меня, затекло все! – с болью в голосе произнес он.

– Не могу, начальство едет, встречать, пойду! – серьезно сказала она и отошла от него несколько шагов.

– Сука, ты еще попадешь мне! – выкрикнул он.

Она приостановилась, подошла к нему, прищурив глаза, громко сказала: – Попадусь, может, только не советую искать встречи со мной, в другой раз не пожалею!

Поправив на своей голове берет, она поспешила навстречу к извозчику, а следом за ним подъехал полевод.

– Здравствуй, Мария! – широко улыбаясь, сказал он.

– Здравствуйте, Михаил Михайлович!

– Девчата все в сборе?

– Пока нет, но должны уже подойти, – монотонно ответила она.

– А ты, что так рано пришла? – он посмотрел на нее улыбающимися глазами. – «– Устало выглядишь».

Она дернула плечами, – я не уходила с поля, караулила наши трактора!

– Да, что их караулить, кому они нужны? – усмехнулся он.

Мария улыбнулась краешком прелестных губ и промолчала.

– Ну, вот и девчонки идут!

Она сделала шаг им навстречу, но Михаил остановил ее, взял за руку.

– Мария, ты подумала над моим предложением?

– Нет, товарищ полевод, не успела! Но я подумаю!

Еще издали Мария заметила, как посвежели ее девчата, намыты, расчесаны, в чистых одеждах и с сияющим блеском в глазах. Всего несколько часов общения с родными сделали их счастливыми.

Она с облегчением вздохнула и пошла к ним навстречу.

Настя с Мархуткой раскинули руки в стороны и обхватили Марию в объятия, – как мы соскучились по тебе, Мария!

– И я скучала! – она ласково посмотрела на них, – какие вы красивые, будто только из салона красоты!

– А то! – воскликнула Настя, – мы с Мархуткой всю ночь откисали в бане!

– Не то слово откисали, чем только мы не мазались! – продолжила Мархутка и что-то шепнула ей на ушко. Сейчас же разлился громкий смех.

Шурка «мосол» стояла рядом, но не смеялась, её мысли были заняты чем-то другим. После, как смех прекратился, она взяла за руку Марии, – как ты провела ночь, не страшно было?

Мария дернула плечами, – некогда было бояться! – глаза её засветились горящим угольком, – ночь была бурная и незабываемая!

Все подумали о романе с Михаилом, улыбались и смотрели на полевода, он в недоумении смотрел на Марию.

– Нам расскажешь? – спросила Шурка, не скрывая любопытства.

– Не только расскажу, но и покажу! Хотите прямо сейчас?

Она сняла с себя мазутный пиджак и бросила в свой трактор. Блузка в ярко-цветную клеточку обтягивала ее выточенную фигуру. Стянув, с головы берет, ее волнистые светло-русые волосы беспорядочно рассыпались по узким плечам.

Михаил расширил глаза, он и подумать не мог о том, что скрывается под мазутным пиджаком Марии.

– Ну, так что, девушки, идемте, покажу, с кем я ночь провела!

– Не надо, Мария, разыгрывать, говори, что делать? – отозвалась Мархутка.

– А делать ничего не надо, хочу познакомить вас с молодым и красивым мужчиной! Он там вас дожидается, желает с каждой из вас познакомиться персонально! Я уже познакомилась, но подумала, он больше подойдет Мархутке, – она взглянула на неё и загадочно улыбнулась.

– Как всегда не мне! – пошутила Настя, – и почему всё Мархутке?

– Не спорьте, девушки, сейчас сами узнаете почему! – теперь уже всерьез сказала Мария.

До последнего девчата думали, что Мария шутит, но когда увидели мужчину с заплывшими глазами, опухшим лицом и запекшей кровью, они в раз выкрикнули: – Что с ним и кто это?

Шурка «мосол» закрыла рот рукой и отошла в сторону.

– Вот, Мархуточка, ты пожалела его, а он разобрал твой трактор!

Мархутка приоткрыла свои губы, в её голубых глазах было недоумение, а потом появились слезы. На какое-то мгновение у неё пропал дар речи, она то раскрывала рот, то закрывала. Наконец, мозг ее заработал, и она набросилась на вора.

– Ах ты, гнида жирная, я тебе сейчас покажу, – она схватила его за волосы, ударила головой о землю и потянула в сторону.

– Куда ты тащишь его, кто будет тебе собирать трактор? Он видно хороший специалист, за десять минут от трактора ничего не осталось!

Мария с презрением посмотрела на вора, – давай уж развяжу, Идол! – она сняла с него веревки, – тащите его к трактору, да держите покрепче, чтобы не удрал, пусть поставит на место все запчасти и уходит!

Девушки подхватили его под руки, доволокли до трактора.

Шурка «мосол» оставалась в стороне.

Мархутка на всякий случай взяла рукоятку, встала рядом с ним.

От перенапряжения, ноги его подкашивались, кисти рук затекли, голова раскалывалась от боли.

Полевод наблюдал за происходящим, не переставая удивляться смелости Марии.

Шурка «мосол» молчала и была грустной.

– А ты, что загрустила, Шура? Твой конь в порядке!

– Я, и не грущу! Я о тебе думаю, ты же сказала, не будешь сторожить, а сама осталась, а если бы, он убил тебя?

– Но, не убил же! Получил хороший урок, ворюга, на всю жизнь запомнит нашу встречу, так, что все хорошо, подруга! Только вот, одно меня волнует, откуда он узнал, что нас не будет на поле? – она бросила свой взор на Шурку, – я все равно вычислю эту утку! – решительно сказала она.

Шурка не выдержала ее проницательный взгляд и запрокинула голову вверх.

Мархутка презренно следила за руками вора, как он через силу доставал из сумки запчасти, и складывал на гусеничное колесо. Как человека ей было жалко его, но вся жалость пропала, когда представила себя за тюремной решеткой.

– Шевелись, шевелись, ворюга, разобрал, поди, за пять минут!.. – Через мгновение продолжила. – Вот как тебе не стыдно, а? И почему, ты такой здоровый, молодой и не на войне? Скажи честно, почему?

Вор скрепя зубами изредка поглядывал на нее недобрым взглядом и мягко стонал.

Мархутка посмотрела на профиль его распухшего лица и, только сейчас заметила, переносица его толстого носа проломлена, а в широких ноздрях запеклась кровь.

– Что шкуру свою спасаешь?.. Конечно, куда безопаснее воровать, чем бить фашистов. Давай, шевелись, ворюга! … – она снова сделала небольшую паузу… – когда разбирал трактор, думал, у кого воруешь? Меня бы в тюрьму посадили!

Она так на него обозлилась и даже замахнулась, ударить.

Он уклонился, – не ори, я уже собрал! – надломленным голосом сказал он. Отходя от трактора, он зло посмотрел на Марию и сразу же подошел к Михаилу и Шурке «мосол».

Судя по их возбужденным эмоциям, они были знакомы.

Михаил обвел взглядом лицо вора и что-то сказал.

Вор резко обернулся на Марию и как пёс зло оскалил зубы.

Мария вздернула кверху бровь и презренно усмехнулась.

Шура посмотрела на нее и виновато опустила глаза, бледное треугольное ее лицо приобрело багровый цвет.

– Откуда ты знаешь этого мужика? – спросила Мария, когда она подошла к ней. – И о чем вы говорили с ним?

– С чего ты взяла, что я знаю его?

– А, что говорил ему полевод?

– Ничего, посочувствовал, как ты его изуродовала!

– «– Ничего, Бог шельму метит, когда-нибудь все равно вылезет наружу», – сказала Мария, бросив на Шурку подозрительный взгляд.

Извозчик загрузил сеялки пшеницей и повернул лошадей в обратную сторону. Вор уехал с ним.

– Не знаю, как тебя отблагодарить, меня посадили бы, точно посадили! – обнимая Марию, сказала Мархутка.

– Не надо никакой благодарности, я тоже в ответе, не только за трактора, но и за вас! С меня бы, как с бригадира спросили первой!

– Страшно тебе, было?

– Не знаю, мне кажется все, что произошло не со мной! … А вот и Нюра пришла!

– Здравствуйте, мои дорогие подруги! – радостно произнесла она.

Мария раскинула руки, обняла её, заглядывая в карие глаза.

– Ну, что, подруга моя золотая! – заговорила Нюрка, – была я у твоих родителей и всё сказала, о чем ты просила и узелок отдала! Но не могу тебя обрадовать. Отцу твоему стало еще хуже, дочка здоровенькая, но худышка, а похожа на тебя!

Мария тяжело вздохнула, с ее серо-зеленых глаз скатились слезинки.

– С чего, Нюр, ей не быть худышкой? Вместе с взрослыми голодает!

– Время такое, Мария, – с горечью сказала Нюрка.

– Да уж, это время!.. Переживем мы его или нет?

– Переживем, подруга, переживем!…

Глава 19. Мой ответ нет

Михаил ждал Марию у трактора, – ему казалось, она избегает его, но он должен переговорить с нею и спросить ответ, на своё предложение.

– Ну, вот, наконец, то! – сказал он, когда она отошла от Нюрки. – А – я уж думал, не дождусь! – он сделал несколько шагов ей навстречу.

– Зачем я тебе понадобилась, товарищ полевод? – холодно спросила она.

– Мария, я восхищен твоей смелостью! Никому бы не поверил, что такая нежная, хрупкая девушка, справилась с верзилой!

– Это случилось совершенно случайно! – спокойно сказала она.

Он понял, не стоит продолжать разговор на эту тему, и приблизился к ней настолько близко, что она чувствовала на своем лице его теплое дыхание.

Ей стало неприятно, она резко оттолкнула его и отступила на шаг. В ее голове промелькнула мысль: «горбун» и Полька любовники, а Михаил, ласкает её тело, после такого урода!

– Мария, я жду ответа на мое предложение! – напомнил он, – ты подумала?

– Да, товарищ полевод, подумала и мой ответ, нет! – дерзко ответила она, приподняв красивый подбородок.

– Как нет?.. Мария, ты пошутила?

Она окинула его насмешливым взглядом, – не до шуток мне, Полька твоя, со свету меня сживет!

От неожиданности Михаил остолбенел, – откуда она знает про Польку? Может, Шура рассказала, но она не знает о нас! – подумал он. – Ах, вот оно, что? – он криво усмехнулся, – ты глубоко ошибаешься! Я квартировал у нее, и никакие отношения меня с ней не связывают, понимаешь?

– И понимать не хочу, ответ мой знаешь, а теперь, товарищ полевод, уходи, мне работать надо! – звучно сказала она и поднялась в кабину трактора.

– Мария! – крикнул он, но гул мотора заглушил его голос, а она, не посмотрела в его сторону.

Глава 20. Ни от кого не зависеть

Посевные работы закончились, бригада Марии готовилась к уборочной страде.

Михаил переселился от Польки в квартиру, выделенную ему совхозом. Теперь он был уверен, что сможет, уговорить Марию выйти за него замуж. Без всяких причин стал заходить в механический цех, надеясь увидеть её. Он выжидал момент, чтобы подойти к ней, когда она будет одна, но ее постоянно окружали девушки, особенно Шурка «мосол» не отходила от нее ни на шаг.

Даже девушки стали возмущаться: – Шур, что ты трешься под ногами Марии, когда приезжает полевод?

– Вам то что? Где хочу, там и трусь!

– Да ты пасешь его, чтобы он к Марии не приблизился, – криво улыбаясь, сказала Настя.

– Еще чего? Нужен он мне!

Внезапно в проёме двери появилась Мария, она была в той же блузке в цветную клетку и зауженной темно-синей юбке, все это подчеркивало её статную фигуру.

Она взмахом своей точеной головы, поприветствовала механиков, и подошла к девушкам.

– Рада вас видеть, красавицы мои! О чем спор?

– Полевода не можем, поделить! – ехидно ответила Шурка и холодно посмотрела на Настю.

– О, как интересно! А почему без меня? – засмеялась Мария, повернув голову к двери.

– А вот и он собственной персоной!

Михаил подошел к девушкам и присел на свободное место рядом с Марией. – Ваш смех слышно за версту! Над чем смеемся, если не секрет?

– Тебе, товарищ полевод, не угодишь, плохо так, и плохо эдак! – съязвила Настя.

– Что вы, красавицы, такой заразительный смех приятно слышать!

– Это наша Мария так смеется! – озвучила Нюрка.

Михаил, как бы нечаянно обнял Марию за талию, и прижал к себе.

Она промолчала и не подала виду, будто ее обнял не он, а подруга.

– Я жду твоего ответа, Мария! – шепнул он ей на ухо.

– Я согласна! – незамедлительно ответила она.

– Он удивленно посмотрел на неё расширенными глазами, – я не ослышался? – почти не раскрывая губ, спросил он.

– Не ослышался, я согласна! – шепотом произнесла она.

Хотя чувств к нему, никаких не было, но согласилась, она понимала, что никогда никого не полюбит после своего Ванечки, и уже никогда не встретится с ним, и к тому же, ей надоело находиться под родительским присмотром, она давно мечтала жить без родителей и ни от кого не зависеть.

И как только она согласилась, Михаил в этот же вечер забрал её из родительского дома и привел в свою квартиру.

– Ну вот, Мария, теперь эта квартира твоя, будь в ней хозяйкой! – Он взял рукой за её плечо, повернул лицом к себе, наклонил голову и сильно надавил её губы своими, раскрыл рот, зубами и языком раздвинул её губы, она ощутила во рту его язык.

Отвратительно! – подумала она. Поцелуй Михаила показался ей мерзким, она резко оттолкнула его. – Не делай этого никогда! – и брезгливо вытерла губы рукой.

Михаил смутился, – прости, я так люблю тебя, что готов раствориться в тебе!

Она опустила ресницы, – мне не нравятся манеры твоих поцелуев!

Принято! – сказал он и улыбнулся.

Он бесконечно был счастлив, наконец, любимая женщина покорилась ему, а, что касается поцелуя, не беда! Он носил ее на руках, баловал подарками.

Жили они дружно, и как казалось Михаилу, она его обожает.

Глава 21. Наказать соперницу

Полька все это время жила в ожидании Михаила, но он, как стал жить с Марией, проходил мимо её дома. От обиды и ревности, она решила проучить Марию и немедля отправилась к ней домой.

Мария часто вспоминала о времени, проведенном с любимым в Славгороде, вот и сейчас, она представила его лицо, нежную улыбку, его горячее прикосновение губ, и даже слышала его голос. – Где ты, Ванечка? – думала она.

И вдруг приятные воспоминания прервала внезапно распахнувшаяся в комнату дверь, а на пороге появилась крупная бесформенная фигура Польки. Широкие ноздри на носу расширились и с шумом вдыхали воздух, в прищуренных серых глазах горел злой огонек, смугло-желтое лицо приобрело мертвецкий цвет. Она была настроена по-бойцовски, и казалось, готовится к прыжку.

– Ты знала, что мы жили с Михаилом? – с визгом в голосе спросила она.

– Ну, что из того, что вы жили? Я не мужа увела от жены, а от такой же, как и я! И считаю, низко обсуждать ваши с ним отношения! Разбирайтесь с ним без меня!

– Ах ты, нищенка! Что ты из себя корчишь? – и тут же набросилась на неё с лезвием мужской бритвы. – Я изуродую твою смазливую морду!

Через мгновение, она уже пожалела об этом, когда оказалась на улице. Она сидела за порогом дома с раздвинутыми в стороны босыми ногами, а черные туфли на толстых высоких каблуках валялись подле. Напольная широкая из бордового кашемира юбка задралась далеко выше коленей, тонкие две косички, которые были уложены короной на голове, свалились и обрамляли её широкий лоб, и выглядела она, смешно и глупо.

От злобы Полька оскалила редкие зубы, чем напоминала злую собаку.

В следующий раз, Поля, приходи без бритвы или вовсе не приходи, мало ли, что может, случиться! – спокойно сказала Мария, в её голосе звучал смешок.

До Михаила дошли слухи о визите Польки к Марии, он был удивлен её спокойствию, – почему она ничего об этом не рассказала и не упрекнула? Интересно, что могла наговорить ей Полька? – думал он, но спросить об этом Марию боялся, зная ее характер, предпочел, лучше не поднимать эту тему.

Но Полька не собиралась уступать полевода, каждое утро встречала его, когда он проходил мимо её дома на работу, и приглашала позавтракать. – Миша, может, зайдешь, у меня первачок хороший!

– Спасибо, Поль, не хочу! – и, не останавливаясь, проходил мимо.

Каждый день она приносила в контору чиновникам изысканные обеды и самогон в надежде, что Михаил обратит на неё внимание, но он отказывался от угощения, уходил домой.

– Иди, иди к своей дворняжке! «Скоро ноги передвигать не будешь от голода», – с досадой говорила она ему в след, стараясь унизить в его глазах Марию.

И, что интересно, он ни разу не возразил ей, но однажды сказал: – Как бы ты не называла её, это ничего не изменит, я люблю её!.. И ходить за мной не надо, найди себе другого мужика!

– Нет, Миша, ты плохо знаешь меня! Я однолюбка и другой мне не нужен! – она приблизилась к нему, обвила руками его шею, – Миша, пойдем ко мне, неужели тебе было со мной хуже, чем с этой нищенкой?

Михаил с силой расцепил ее руки и на шаг отступил. – Поля, неужели у тебя нисколько нет самолюбия? Пойми, я не хочу тебя!

Она удивленно подняла свои тонкие брови, собрав в трубочку бледные губы, сделала краткую паузу и с упреком спросила: – Что же ты не говорил мне об этом, когда сытно ел и ложился со мной в одну постель?

Он громко гоготнул и со злостью произнес: – Не говорил потому, что ты должна была чувствовать, хотел я тебя, или просто пользовался!

Поля достала носовой платок и утерла нос, – я знала, что ты негодяй, но не до такой степени! Посмотрим, Миша, кто из нас был прав!

После этой встречи Поля прекратила свои преследования, но верила, он вернется.

Глава 22. На всё ради детей

Зимой умер муж Матрены, он лежал на досках у Святого угла и казался еще больше чем при жизни. Она подходила к нему, открывала глаза, прислушивалась, дышит или нет, держала у его носа зеркало, но то, что ей хотелось увидеть, на зеркале не было. Она и мысли не допускала, что он умер.

«– Он не может, умереть, он сильный, он справится»! – сказала она.

Но смерти подвластны все.

С уходом мужа, Матрене стало жить тяжелее. При его жизни, он содержал всю семью. Приезжали к нему со всего района заказчики, он чинил обувь, плел лапти, шил сапоги на заказ, и платили ему продуктами. Теперь, помощи ждать не откуда, наступил бесконечный голод.

Никанор Сысоев, тоже похоронил свою жену и остался с тремя детьми, да еще и потерял работу. Все-таки «Горбун» смог, доказать начальству, что он, превысил свои полномочия. Хорошо, что еще не обложили штрафом, ни то, хоть в петлю головой.

Оставшись без работы, он потерял надежду на то, что сможет, уберечь от голода малолетних детей.

Старшая дочь Клавдия, работала на ферме дояркой, но ей не прокормить четверых человек. От постоянного недоедания, его малолетние дети, стали пухнуть.

«Горбун» тщетно следил за жизнью семьи Никанора и, как стервятник, выжидал свою добычу, не теряя надежды жениться на Клавдии.

– Послушай, дядь Никанор, – окликнул однажды его горбун.

Никанор оглянулся и зверским взглядом окинул урода. Ему не терпелось, схватить и придушить его и уже сделал к нему шаг.

Но горбун как, мяч отскочил от него, – не торопись, дядь, я тебе еще пригожусь! Я сделаю так, что тебя восстановят на работе, и ты спасешь своих детей!.. Но у меня есть условие! – Он криво улыбнулся, узкие бесцветные глаза прикрылись, с минуту он молчал. – Мое условие ты знаешь!

Никанор опустил голову, и казалось, он стал ниже ростом, затем запрокинул голову к небу и безмолвно спросил: – Господи, за что мне такое наказание? – его черные глаза наполнились слезами, крутая широкая борода и пухлые губы судорожно затряслись.

Горбун знал: – Никанору некуда отступать, он согласится, иначе, он уже набросился бы на него с кулаками.

– И где гарантия, что я снова буду работать на конюшне? – спросил Никанор после продолжительной паузы.

– Гарантия, это когда я стану твоим зятем! Ты не пожалеешь, у вас будет всё! Я помогу вам.

Никанор до боли сжал кулаки и заскрипел зубами, но другого выхода, он не видел и спросил: – И когда я смогу выйти на работу?

Горбун незамедлительно ответил: – сразу же после твоего согласия, завтра же и выйдешь! – тоном победителя ответил он.

Никанор с презрением обвел взглядом уродливого коротышку и подумал: – Такое ничтожество по ошибке зачатое, и будет мужем моей любимой дочери Клавдии! – он не торопился с ответом, язык его не поворачивался сказать уроду, что согласен пожертвовать молодостью и красотой дочери, ради спасения других детей.

– Ну, что дядь, по рукам? Будем считать, сделка состоялась! – сказал горбун, раздвинув мокрые губы большого рта.

Никанор, еле сдерживал рыдания, а горбун видел это и, ликуя, протянул свою пятерню с кривыми длинными пальцами.

Никанор, машинально подал свою огромную руку и не почувствовал, как захрустели пальцы на руке горбуна. Он заверещал и только тогда, Никанор пришел в себя, отпустил уродливую руку.

На следующее утро, Никанор с камнем в сердце рассказал дочери о своем решении: – Только так, Клавдия, мы спасем детей! Я снова буду работать на конюшне, мы опять заведем небольшое хозяйство! Сама знаешь, что у нас было, когда я там работал!.. А иначе нам всем смерть, – глотая слезы, проговорил он.

Сколько не упрашивала Клавдия отца, умоляла не отдавать ее этому чудищу, но Никанор, не хотел, менять своего решения. Мало того, он стал нахваливать горбуна: – Он богатый, у него связи с начальством! Ты за ним будешь жить, как за каменной стеной!

Клавдия поняла, отца не переубедить, одно спасение от горбуна уйти из жизни, чем бросить свое тело, как кусок мяса кровожадному чудовищу. Как и положено смертницам, она помылась, надела чистую рубашку, помолилась перед образом Святой Богородицы и подошла к зеркалу. В нем она увидела кареглазую, красивую смуглянку с вздернутым носиком. Черные жгучие локоны змейкой рассыпались по ее узким плечам. Некоторое время она любовалась своим отражением. Разве могла, она подумать, что ее красота достанется горбуну? Ее очаровательные глаза наполнились слезами и на пушистых черных ресницах появились крупные росинки.

– «-Вот и все, Клавдия, жизнь твоя сейчас оборвется», – сказала она своему отражению, и открыла ручку отцовой бритвы.

Внезапно дверь отворилась, она вздрогнула и коснулась рукой лезвия, в одно мгновение на полу оказалась лужа крови. В комнату зашел младший братик трех лет, увидев кровь, испуганно посмотрел на сестру. Его темно-карие глаза глубоко запали, а лицо пожелтело, как церковная свеча.

Клавдия зажала рану подолом своей рубашки и растерянно смотрела на брата.

– «– Клава, я хочу, есть», – сказал он ослабленным голосом, и со страхом смотрел на пятна крови.

Из глаз Клавдии полились слезы. Она отбросила от себя бритву, взяла его на руки, – прости меня, Коленька! Я сделаю все, чтобы вы всегда жили и были счастливы! Вы никогда больше не будете голодными! Идем, мой хороший, я накормлю вас с Раей.

Горбун, как и обещал Никанору, помог ему продвинуться по службе, он был назначен старшим конюхом, затем, заведующим продовольственным складом.

Клавдия, как только перешла в дом горбуна, надела на себя темный платок и никогда, не подходила к зеркалу.

Горбуна это мало волновало, он даже был рад, что красота Клавдии принадлежит только ему. Он стремился обзавестись детьми, его мечта была осуществлена, за пять лет совместной жизни, Клавдия родила ему двоих сыновей и дочь. И на этом, он останавливаться не думал.