Резиденс в Москве

Глава первая. Семантическое поле и критерий реальности

1.1. Семантическое поле

Семантическое поле – это любое опосредование информации: это информационный преобразователь^[6]. Контекст, в котором это происходит, выступает полем. Когда определено поле (гештальт, совокупность), проверке подвергаются операции, заключённые в формах, которые проявляются согласно способу, которым энергия уточняет себя.

Это опосредование информации всегда синергично: оно не перемещает энергию, а сопутствует ей. Речь идёт о различии скорее логическом, чем природном. В природе энергия и форма существуют не отдельно друг от друга, а вместе, они неразделимы. На рациональном же уровне мы можем представить их по отдельности.

Например, некий человек входит в этот зал: моментально я могу почувствовать его присутствие и его модус, поскольку так или иначе, но это влечёт за собой изменение на уровне моей органической экзистенциальной данности. Всё это и есть семантическое поле. Через своё естественное изменение я могу уловить присутствие человека и знать о нём, даже если он думает о чём-то другом.

Для того чтобы продемонстрировать вам силу семантического поля, интересно было бы, если бы я рассказал вам о том, что я вижу менее чем за секунду, и затем мы бы проверили, насколько это подтвердит сам человек. И это не вопрос чего-то паранормального – это нормальный природный дар, который мы утратили, не используя его и не уделяя внимания самим себе. Но у нашего организма есть эта возможность.

Кроме того, мы наделены интеллективной деятельностью. Интеллект – это «то, что взаимодействует», «читает внутри». Интеллект – это норма умения читать внутри. Это особый дар человека. Онтопсихология представляет собой путь восстановления изначального состояния человека в соответствии с его природой.

Две дуги на рис. унке 1 показывают момент взаимодействия двух полей, двух контекстов, двух собеседников. Люди – которые в действительности представляют собой два универсума, каждый со своей семантикой и со своим языком – устанавливают контакт между собой. Стрелки символизируют многочисленные векторы, которые вступают во взаимодействие друг с другом. Существует множество исследований, посвящённых общению и отношениям. Резюмируя итоги анализа, полученные по любому из параметров, всё исследование культуры можно свести к пространству КПЛ.

Рисунок 1

Онтопсихология, помимо понимания всего этого, утверждает, что существует ещё одна форма взаимодействия, которая ранее не была представлена и рассмотрена логически, но при этом является действующим характерным аспектом, присущим факту позиции двух собеседников. С того момента, как два человека вступают во взаимодействие и возможный диалог, устанавливается энергетическое взаимодействие между их смысловыми универсумами.

«К» – это кинетическая коммуникация. Кинетика – это автономное специфическое индивидуальное солипсическое движение, которое осуществляет человек в момент своего присутствия. Он может говорить или молчать, он может даже не двигаться: это то, как он дотрагивается до носа, как скрещивает ноги, как почёсывает голову и так далее. Это движение, отражающее феноменологию субъекта в момент действия, иными словами, его самодвижение.

Вся медицинская семиотика также относится к кинетике человека. Хочу сказать, что все психосоматические процессы и органические изменения тела – это некий язык, и, если его проанализировать с определённой позиции, он позволит понять того, кто на нём говорит.

«П» – это проксемическая коммуникация: управление собственным телом «по отношению к». Это включает в себя управление своим пространством, дистанциями, способ протягивать руку и так далее. Это типовые движения человека в зависимости от того, с кем он входит в контакт: с другом ли, с женщиной ли, с матерью ли и так далее. Проксемика – это всё то, что имеет отношение к ближнему: это движение «по отношению к».

Тело говорит всегда. На мой взгляд, тот, кто не понимает языка семантического поля, если бы ему удалось овладеть умением точно прочитывать языки кинетики и проксемики, то природа для него уже обрела бы целостность. Я никогда не встречал несоответствия между этими двумя аспектами коммуникации и семантическим полем: они указывают на одно и то же.

«Л» – это лингвистический язык. Он включает в себя любые проблематики и связи по лингвистике и кодам (то есть междометия, прилагательные и так далее), которые человек использует, когда говорит, и, помимо этого, то, что подразумевают как тот, кто говорит, так и тот, кто слушает.

В бесконечном многообразии всего того, что было проанализировано и предусмотрено в исследованиях по вербальному и невербальному языку, здесь речь идёт обо всех его аспектах. Графология – это письменный язык; есть художественный язык, используемый в психосемантическом рисунке; точно так же, как языком является письмо, картина, слово, то есть любая вещь, появляющаяся как продукт для коммуникации.

В то время как язык кинетики и проксемики обнаруживается только через проекцию, то есть они ещё не запущены, а скорее являются внутренними операторами, то лингвистический язык во всех его формах – это внешний оператор. Естественно, внутренние операторы тоже активны.

Всё, что онтопсихология говорит о семантическом поле, открывается после этих трёх предпосылок, которые представляют его феноменальный аспект: идеальный язык пока ещё остаётся скрытым. Здесь необходимы два типа знания: знание физики и соответствие сознания природе.

Каждый раз, когда устанавливается энергетический формальный контакт, происходит вхождение в мир взаимодействий. Это относится ко всему, что представляет собой особую область современной физики, которая допускает понимание самодвижения энергии как концепцию относительности. Или же каков ответ на вопрос о том, что происходит с частицей, которая попадает в другой контекст: она разрушается или поглощается? Она всего лишь подвергается воздействию другой информации. Например, атомный взрыв – это изменённая информация с определённым радиусом действия. Речь не о том, что происходит абсолютное разрушение; речь о преобразованиях, которые являются таковыми в отношении данной среды. Действительно, если бы мы устроили взрыв во множество мегатонн в атмосфере, отличающейся от этой, то, возможно, ничего бы и не произошло. И наоборот, вещи, которые в данном контексте для нас являются естественными, как снег или лёд, например, в других контекстах могли бы быть катаклизмами.

Любой феномен и любой анализ являются одними в той среде, в которой они происходят, но не могут быть такими же в других контекстах.

Для того чтобы на рациональном уровне понять, что такое семантическое поле, нам необходимо располагать знаниями в области физики и математики. Это не означает, что мы должны выучить всю математику и физику, но, немного зная их язык, мы сможем понять, как происходит это энергетическое изменение, потому что мы знаем, какое энергетическое взаимодействие происходит между человеком и нейронной информацией.

Универсум поддерживается психическими структурами. Энергия является психической, она не имеет феноменальной природы, несмотря на то, что является энергией.

Между бытием и существованием есть переход в виде чистой психики. Это может соответствовать – в уменьшенном виде – переходу эфирного поля между нами и психическим пространством: эфирное поле – это энергия, которую мы можем видеть, но она ещё не производит окончательной материальной оболочки нашего организма. Однако без него тело, кровеносная система, кости, ощущение тепла, холода, лютые эмоции существовать не могут. Эфирное поле – это базовый агент, от которого берут начало различные феноменологии нашего тела^[7].

Также эта реальность (психика) существует и в том, что касается всех правил универсума. Речь идёт не о магнитном поле, которое уже является некой производной. Психика не имеет феноменальной природы, но она реальная, и в этой реальности она ещё не является последней ноуменальной сущностью тотального бытия, потому что высший замысел не имеет движения.

Есть универсумы, которые – через векторность, вспышки, изменения – постоянно протекают внутри любого семантического поля, но только в связи с энергией, не имеющей отношения вк органике. Это та же самая энергия, которая даёт либо не даёт жизнь. Эфирное поле само по себе не даёт жизни, оно является её феноменом. Жизнь имеет психическую природу. Даже животные участвуют в некой разновидности жизни, которая является психикой.

Для правильного анализа семантического поля мне потребовались бы достаточно совершенные наука и рациональность, которых пока ещё не существует. Все существующие математические науки представляют собой всего лишь логические подходы, которые имеют силу только до тех пор, пока функционируют, но они не могут быть окончательными в вопросе возникновения энергии в этом универсуме, потому что последняя зашифрована в бесконечном количестве способов.

Приведу пример. Карты могут использоваться для разных игр, и у каждой из них будут свои правила: будь то брискола, покер, бридж и так далее. При этом это всегда будет игра в карты и всегда в этой игре есть человек. Как человек и карты играют с другим или с другими? Представьте себе, что любая игра представляет собой некую математику. Любая логика действительна в зависимости от того, какую энергию она понимает и контролирует. Наука, физика или математика, не является бесконечной и неопровержимой, но она точна и имеет силу в той мере, в какой она понимает и контролирует энергию.

Источник семантического поля – это совершенный мир, это промежуточная стадия между чистым бытием и существованием. Это не лестница, и движение происходит не по ступенькам.

Обратимся к примеру с человеком, стоящим у двери. Семантическое поле определяет его моментально, выдавая целый ряд информации (кто это, какое у него здоровье, какой уровень ума, комплексуальные предпочтения, что он недавно сделал, его достижения и как он к этому относится). Если логически всё это формализовать вовне, то может получиться целый роман, в то время как речь идёт всего лишь о вспышке, которая длится менее секунды.

Интеллект постигает путём восприятия гештальта, то есть он всегда постигает целостным образом всё вместе, он не разменивается на части. Это рассудок в дальнейшем, соразмеряя, должен будет разобраться с этой информацией и формализовать это знание в пространстве и времени.

Но я, человек, с помощью интеллекта постигаю всё вместе, с помощью этой формы тотальности, которая представляет собой участие в идентичности с актом. У меня также есть сознание, и это не последний мой способ мышления – это один из нормальных способов интеллекта, однако подобный тому, как если бы имело место участие уже существующего мира, представляющего собой квинтэссенцию. Это познание без боли, без движения.

Кроме того, вернёмся к предыдущему примеру с человеком, который входит в зал. Даже если человек передо мной, всё же более важным для меня остаётся тот момент, когда он подошёл к двери, потому что засёк его я именно в этот момент. Могу объяснить почему. Когда человек находился за дверью, у него был определённый тип реальности; как только он зашёл и сел здесь, реальность уже совершенно другая, иными словами, человек находится в другом состоянии реальности. Для того чтобы объяснить всё это, я не могу обойтись одними лишь законами физики и математики, но от этого измерения я очень сильно могу помочь разным исследованиям, от химии до физики, потому что я знаю, как перемещается и изменяется энергия.

Для понимания семантического поля необходима природная целостность, то есть логико-историческое сознание, способное улавливать аутистические феноменологии тела.

Учёный в области так называемых точных наук через онтопсихологическую теорию обучается умению слушать себя. Тем самым он начинает осуществлять наибольшее опосредование в отношении любого исследования. С помощью всего своего организма, зная об этой возможности, он сообразуется в соответствии с сознанием и естественным образом обнаруживает то, что ищет, если это возможно. В ином случае – если это невозможно – он видит, что это неправильный путь и выбирает другой на основе того, что он чувствует.

Итак, я утверждаю, что онтопсихология предвосхищает все остальные науки^[8], поскольку прежде всего именно учёному необходимы природная целостность и сознание, соответствующее действию жизни и совпадающее с ним.

Любой контекст обладает динамиками, которые можно увидеть мгновенно. Точно так же как это происходит при игре в карты: с каждым новым ходом, новой картой игра постоянно меняется.

Важно владеть теорией семантического поля, потому что знание теории защищает от многочисленных инфантильных форм: человек вместо того, чтобы считать, что обладает бог весть какими выдающимися талантами или что он получил великий дар свыше, понимает, что это всего лишь нормальная способность, которой все мы обладаем от природы. И хотя она неодинакова у всех, тем не менее это универсальная научная точка зрения. Формализовать это необходимо через экзистенциальную практику. Нужно обладать этой предпосылкой, точно так же как это происходит во всём в жизни: тот, кто улавливает психологию победы^[9], должен постоянно тренироваться.

Для того чтобы уловить семантическое поле, необходимо достичь атараксии – такого состояния сознания, при котором отсутствуют эмоции, это должна быть атараксия от стереотипов: видеть реальность, не задействуя память.