Укротитель тьмы. Part 2

2 глава.

Ник занял место в одной машине с Архангелом и Евгением. В другой ехали Мариэлла и два охранника. Плавно сдвинувшись с места джипы покатили к порту. Чародей посмотрел через заднее стекло на вторую машину, которая уверенно следовала за ними.

– Вы везете Мариэллу на встречу? – удивился Ник.

Бандит оторвался от созерцания пейзажей за почти черным от тонировки стеклом. Взгляд Вяземского был задумчивым и от того мутным.

– Я не исключаю, что Страбонский захочет провернуть еще какую-нибудь подлую авантюру. – ответил он. – Поэтому мне спокойнее, если Эллочка будет под моим присмотром.

Это было довольно странное решение проблемы, ведь разве же таким образом он только не подвергал супругу большему риску? Но чародей махнул рукой. Кто он такой чтобы разбираться в заморочках бизнесменов тире бандитов?

– Как знаете.

Кустистые брови Михаила Анатольевича нахмурились, а он сам придвинулся чуть ближе к Нику.

– Господин Фельсенбург, я полагаюсь на вас. – заговорил Архангел размеренно, с каким-то даже мертвецким спокойствием в голосе. – Я доверяю вам, как эксперту в той области, по которой я не специализируюсь сам, и потому рассчитываю на вашу честность и компетентность. И еще я отказываюсь от огромных денег по вашей указке. Но если вы просто решили на мне хорошенько заработать… – он дипломатично кашлянул. – Иными словами я бы не советовал вам так поступать.

Чародей отвернулся к окну. Напряжение вновь сковало его изнутри. Тяжесть груза ответственности Ник ощущал в полной мере и без дополнительных назойливых напоминаний. Было такое впечатление, что утопленнику вдобавок навешивали еще пару гирь к грузу, который и без того тянул его на дно.

Остаток дороги прошел в молчании. Вроде как каждый думал о своем, но в то же время наверняка об одном и том же. Когда чародей вышел из задумчивости, Евгений уже свернул с основной дороги к промышленной зоне, лавируя между однообразными складскими помещениями с мелкими окошкам или вовсе без них. Эти убогие постройки были понатыканы вокруг под самыми причудливыми углами, заставляя автомобили лавировать и петлять.

Подъёмные краны, напоминавшие гигантских пауков-роботов, терялись высоко в небе и таскали штабеля ярких контейнеров, красной, желтой, синей и зеленой расцветки.

Наконец машина затормозила, облюбовав небольшой пятачок свободного пространства. Рядом припарковалась вторая.

Вяземский затянул по туже узел галстука, и даже пригладил редеющие волосы рукой, словно собирался на свидание. Взгляд бизнесмена потемнел и сделался сосредоточенным.

Следом за Архангелом из салона вылез Ник. Погода, полностью отражая настроение собравшихся – ветер гулял над Вольной гаванью, бросая мощные пенные валы на берег и разбивая их о сваи причалов. Чуть позади пришвартовался огромный грузовой корабль и теперь штормовые порывы забавлялись с плотными флагами на мачтах. Облака непроницаемым серым шатром заволокли небо, зрительно делая воду почти черной. Вообще все в этом районе было мрачным, жестяным и каким-то уродливым. Единственным островком света и утешения осталась здесь маленькая Церковь, которую за счет ее габаритов скорее можно было назвать часовней. Совсем крохотное белое строение с коричневыми крышами и горящим золотом крестом находилось на самом остриё мыса, вдававшегося волную гладь. По всей видимости это и была Церковь Николая Чудотворца, о которой чародею доводилось слышать. Судя по всему, такой символ православия обязан был оберегать моряков, уходящих в плавание.

Похоже Страбонский уже был на месте, о чем свидетельствовал большой белый «Лексус RХ». Ник смерил расстояние меж противниками взглядом. Почему эта картина донельзя напомнила ему бойцовский ринг, где в синем и красном углах, расположились боксеры? Не хватало только рефери, который будет считать до десяти над поверженным противником. Хотя, похоже третья сторона, занятая сторонним наблюдением все же была.

На самой окраине, притаившись в тени громоздких складов стояла квелая полицейская машина. Специфической сирены не было слышно, хотя мигалки на крыше были предостерегающе включены, как бы напоминая о своем присутствии. Прислонясь к крылу машины стояли двое молодых парней в штатском. На лицах обоих читалась одинаковая скептичная напряженность. Антикоррупционный отдел. Походе, единственное, что он мог, это проследить, чтобы встреча двух бизнесменов не превратилась в тир по живым мишеням. При виде них Ник испытал некоторое облегчение.

– И эти тут как тут… – поморщился Вяземский, посмотрев в ту же сторону. – Надеюсь они не будут лезть, куда не надо.

– Не думаю, если только вы не захотите перейти к более решительным действиям.

Вересков невозмутимо осматривал причал своими серебристыми глазами, но в голосе его прорезалось значение. Как только он стал работать с Архангелом? Пожалуй, если когда-нибудь Нику придется посидеть с Евгением в каком-нибудь баре за кружкой пива, чародей спросит об этом. Хотя… Ник тряхнул головой. Нет, он расколдует Мариэллу, и на этом его сотрудничество с Вяземским прекратится полностью и навсегда.

– Какие еще решительные действия, ты же сам убедил меня не брать никого с собой! – Михаил Анатольевич с видимым неудовольствием махнув рукой, пошарил взглядом по крышам близлежащих зданий. – Как бы из-за твоего миндальничания нас не убрали прямо отсюда…

На самом деле высоких точек для обзора и не только было пруд-пруди, или символичнее сказать – целое море. Достаточно посадить одного человечка под видом рабочего на кран и все. Чародей прикрыл глаза и сосредоточился. Обычно, ощущение угрозы, если таковая имелась, накрывало его сразу, проявляясь покалыванием в затылке, холодом в ногах, беспричинной паникой, но сейчас он не удавливал абсолютно ничего, кроме почти осязаемой соли в воздухе и истерических криков чаек.

– Я не думаю, что Страбонский пойдет на такое. – высказался Ник. – Я говорил с ним. Он до ужаса вас боится.

Взгляд Архангела сделался совсем твердым, когда он перевел глаза на чародея.

– Об этом я и говорю, Фельсенбург. Страх – не лучший подсказчик в делах. Он может дать неудачный совет. На это и нужно научиться обуздывать страх. Это черта настоящего бизнесмена. – он сделал шаг, но вместо того, чтобы направиться к Церкви пошел ко второй своей машине.

Глаза Мариэллы судорожно заблестели в полумраке салона, когда Михаил Анатольевич распахнул дверцу заднего сиденья.

– Дорогая, я сейчас подпишу бумаги, и мы поедем домой. – ласково улыбнулся бизнесмен. – Но ты не выходи из машины, чтобы не происходило, поняла?

Госпожа Вяземская крепче сжала муфту в пальцах и магический защитный корсет опять натянулся, треща по швам.

– Ты точно уверен? – спросила Мариэлла тихо, заглядывая мужу в глаза. – Может быть не стоит соглашаться. Я же знаю, как тебе важен этот причал. А может быть, у меня все само пройдет? Я неплохо себя чувствую, правда!

Ник хотел было вмешаться и сказать, что своим относительно недурным самочувствием Вяземская обязана его чарам, которые к сожалению, не были долговечны, но этого не потребовалось. Михаил Анатольевич не отвел взгляда и картинно нахмурился:

– Да брось. Все в порядке.

– Будь осторожен. – вздохнула Мариэлла. – И, пожалуйста Миша, по сдержаннее. А то я тебя знаю.

Губы бандита шевельнулись в усмешке, и он склонился к жене, зашептав что-то обнадёживающее ей на ухо. Ни дать не взять, самый ласковый мужчина на свете. Но стоило Архангелу захлопнуть дверь машины, лицо его тут же превратилось в каменную маску. К своим напарникам он обернулся несгибаемой версией себя, лишенной намека на мягкость.

– Заблокируй двери. – отрывисто приказал Вяземский, одному из охранников, который вылез с водительского сиденья машины Мариэллы. – Если что-то пойдет не так, уезжай сразу. Куда, ты знаешь.

Культурист в костюме тупо кивнул своей квадратной головой. С такими данными он, наверное, мог убить любого недоброжелателя госпожи Вяземской голыми руками. Ник на секунду ощутил себя внутри боевика из девяностых. Неужели он действительно участвовал в бандитских разборках? Раньше чародей даже помыслить о таком не мог, но Калининград был городом в высшей степени консервативным, не далеко ушедшим от старых-добрых времен.

Евгений занял место за левым плечом Архангела, когда тот пошел к Церкви. Ник пристроился чуть позади справа. С каждым шагом нервы напрягались все сильнее и сильнее.

Чародей еще раз пошарил глазами по сторонам, оценивая обстановку. Михаил Анатольевич вдруг ухмыльнулся и сказал:

– А знаете, что, на экстренный случай с нами Фельсенбург. Он прикроет нас если что.

Ник ощутил, как покосился на него Евгений, но ничего не сказал. Постепенно чародеем начинала овладевать паника. На открытом пространстве чародей ощущал себя, как на ладони. Затылок сводило под чужими взглядами и хотелось надеяться, что это смотрят коллеги Марты, а не снайпер через прицел винтовки. Кто знает, может Ник ошибся в оценке характера Страбонского. Он ведь был совсем не прост и не настолько труслив, коим хотел показаться, раз пошел до конца в этой магической авантюре.

Вячеслав Леонидович собственно стоял у Церкви и смотрел на старое здание Элеватора, которое являлось одним из символов Калининградского порта. Заброшенное строение из красного кирпича с претензией на топорную рабочую готику выглядело бесприютным и мрачным стражем, который следил мелкими глазами-оконцами за округой.

Страбонский словно бы не заметил прибытия оппонентов, но стоило Архангелу подойти к нему со спины, Вячеслав Леонидович обернулся с легкой улыбкой. Пророк казался еще более худым и маленьким по сравнению с Михаилом Анатольевичем.

– Ты специально назначил встречу здесь, чтобы у меня не поднялась рука тебя утопить? – спросил негромко Вяземский, остановившись рядом.

Волоски на руках вздыбились от напряжения, которое за секунду достигло критической точки. Если бы его можно было измерить каким-либо прибором, то стрелку наверняка бы сорвало с пружины.

Страбонский улыбнулся чуть отчетливее и, набожно сложив руки, посмотрел на крест, венчающий Церковь.

– Нет, я знаю, что тебя это не остановит. Просто здесь очень хороший вид. Можно рассмотреть нашу спорную территорию, кстати. – указал Вячеслав Леонидович левее Элеватора.

– Отдавай материалы и разойдемся. – Вяземский сунул руки в карманы.

Как ни старался, Архангел не мог сдержать раскатистых порыкивающих ноток в голосе. Страбонский сделал экономное движение рукой. От крыла машины отделился Серегин с минималистично оформленной обувной коробкой «PRADA» в руках. Пока начальник охраны Пророка не зашевелился чародей даже не обратил на него внимания. Серегин, кстати, сегодня был не один – мелкотравчатый молодой человек в костюме семенящими шажками трусил рядом, зажимая под мышкой папку.

– Миша, я не такой дурак, как ты думаешь. – тонко усмехнулся Страбонский. – Сначала мы подпишем договор, а потом я тебе все отдам.

Парнишка услужливой стрелой метнулся к нему, суетливо выхватывая по пути бумаги.

– Представляю вашему вниманию моего личного юриста Матвея Купчинникова. – указал на парня Пророк. – Лучший из моих специалистов, аккредитован в России и за рубежом. К тому же в свои юные годы уже входит в Ассоциацию юристов. Этого достаточно, или надо предъявить его лицензии, чтобы ты поверил?

Вяземский поднял на него сонные глаза. Плохой знак. Это как у хищников: чем менее напряженными они кажутся, тем больше на самом деле хотят вцепится тебе в глотку.

– Да мне то что? Мне даже на руку окажется, если он бездарь, не умеющий правильно договор сформировать. – Архангел одним плавным движением отодвинул и бумаги, и заслуженного юриста в сторону.

Тот чуть не упал. Страбонский едва заметно нахмурился. Если его бывший партнер был дым машиной, настоящим локомотивом в действии, то Вячеслав Леонидович принадлежал к холодному, расчетливому типу людей. Да, черт возьми, понятно, почему в свое время бизнесмены стяжали такой успех своей фирме. Тандем был в высшей степени удачный. Но сегодня в глазах Пророка, Ник нет-нет, да и угадывал нервные искорки. В других обстоятельствах было бы даже интересно понаблюдать за этой битвой титанов. Только с дальнего расстояния.

– Сначала покажи моему человеку материалы, на которых делалось проклятие. – потребовал Михаил Анатольевич. – Я ничего не подпишу, пока он не подтвердит, что все так, как нужно.

Чародей еще не успел среагировать, а Архангел уже по-отечески подтолкнул его в спину.

– Мы так не договаривались! – взвился Серегин.

Евгений сшибся горящим взглядом с начальником охраны врага. Ник ожидал какого-нибудь приличественного момента спецэффекта, вроде удара грома или корабельного гудка – но нет.

– Ты вообще заткнись. – гаркнул Вяземский. – Скажи спасибо, что Фельсенбург с тебя шкуру еще вчера не спустил.

Зубы чародея заскрежетали. Сейчас эдакая бравада была очень не кстати: только разжигания реваншистских настроений в Серегине не хватало для полного счастья. Однако завязывающуюся перепалку прервал Страбонский. Он строго посмотрел на своего подчиненного, и тот отступил, скрипнув подошвами.

– Действительно, спасибо, господин Фельсенбург. – дипломатично улыбнулся Пророк чародею. – Я уважаю вашу честность.

И хотя говорил он сладко и медоточиво, в выцветших глазах на секунду промелькнуло нечто непроизвольное, что мог заметить один чародей. Это была не угроза, не злость, скорее отголосок какой-то эмоции, которую Ник не успел поймать за хвост.

Ему разом стало не по себе и чародей торопливо стащил крышку с коробки в руках Серегина. Содержимое источало темную энергию даже сквозь тонкий картон, и Ник не сразу собрался с духом, чтобы коснуться этой мерзости.

– А как ты поймешь, что там все так, как нужно? – едва заметно усмехнулся Вячеслав Леонидович старому другу, после короткой паузы. – Ты же ничего не смыслишь в этом.

– Мне прискорбно, что ты смыслишь. – Архангел как обычно не жалел прямоты. – А у меня на это есть компетентные люди.

– Неужели, ты начал доверять кому-то, кроме себя? – поразился Страбонский. – Что случилось? Почему такого не было во времена нашего совместного бизнеса?

Михаил Анатольевич, отвернувшись, смотрел на море и его мятущиеся волны под ртутным небом.

– Раньше земля была плоская и стояла на трех китах. – процедил Архангел. – Времена изменились. Я бы тоже никогда не подумал, что ты спутаешься с потусторонними силами ради победы, поверишь в магию. Наверное, правильно, что я никогда не доверял тебе до конца. Как чествовал.

Страбонский по-гамлетовски печально вздохнул:

– Нужно быть современнее Миша. Сейчас говорят, что ключ к власти над миром – это информация и Интернет. Я же пошёл дальше. Пока еще общество слишком мелко плавает, чтобы понять: магия – это реальная сила. И тот, кто владеет ей, владеет если не всем, то многим. Я всегда говорил тебе, что нужно быть менее консервативным. – посоветовал он дружески. – Не зря же меня зовут Пророком. Прав я или нет, говоря о магии?

Чародей, нахмурив брови изучал содержимое коробки, но периферией зрения заметил выжидательный взгляд Вячеслава Леонидовича.

– Совершенно. – этого отрицать было нельзя при всем желании.

Как раз-таки потому что магия действенная сила, хорошо, что сверхъестественные существа создали для себя отдельный мир, иначе… все могло бы быть по-другому. Права в каждом поколении людей появлялись дельцы и умники, которые осознавали сей факт, точно также как Страбонский. И тогда они либо становились великими гениями, либо ужасными диктаторами.

– Ну, что? Что там? – нетерпеливо выглянул из-за плеча чародея Вяземский.

Ник прикусил губу. Он еще сам не знал точного ответа. Внутри коробки горела толстая свеча из черного воска. Наверное, раньше она была больше раза в три, о чем свидетельствовал расплывчатый огарок, который залил дно коробки воском. Плотное днище было расчерчено магическими символами, накарябанными обычной шариковой ручкой. Ник даже фыркнул. Ох уж это упрощение традиций. Подставкой для свечи служил череп небольшого козла. Переизбыток воска вылезал через его глазницы, засыхая на витых рогах. Под ним уде черной тушью был выведен знак Бафомета. Перевернутая пентаграмма с тремя вершинами, указывающими к низу, являлась символом Сатаны. Именно из-за него все непросвещенные стали незаслуженно ассоциировать любую пентаграмму с черной магией.

Но здесь все было на очевидно. Ник быстро заметил, что свеча не чадила. То есть от нее вообще не исходило никакого дыма. Значит она была не столько настоящей, сколько имела сакральное значение для ритуала.

Подтверждением тому являлся и тот факт, что на сильнейшем прибрежном ветру, язычок пламени на фитиле даже не колебался, хотя должен был давно потухнуть.

Чародей осторожно провел над огнем рукой. От свечи шел могильный холод, лишенный всякого тепла. Под конец самые подушечки пальцев прострелило острой болью. Ник отдёрнул руку. Лишне подтверждение тому, что это чёрная магия. Так называемые белые маги, не привыкшие работать с такими агрессивными материями, или отучивающиеся черные, как правило довольно отчетливо ощущали этот контраст сил.

Игнорируя пытливые взгляды Вяземского, чародей обернулся к Страбонскому:

– В воске кровь?

Пророк, чуть помедлив, кивнул.

– Наталья Геннадьевна сказала, что это самый точный и проверенный способ.

Архангел сделал почти незаметный шажок к старому товарищу, но Евгений кончиками пальцев коснулся локтя босса.

Ник заглянул обратно в коробку стараясь не обращать внимания на требовательные взгляды присутствующих. Чародей пытался сосредоточиться на знаниях, которыми располагал в области проклятий. Надо было увериться, что все необходимое для снятия проклятия на месте, потому что второго шанса уже не будет. Ответственность сдавила виски и Ник стиснул пальцы на краях коробки. Символичный предмет, отождествленный с жертвой, магический круг, символы, материал…

Чародей развернулся к Вячеславу Леонидовичу и требовательно протянул руку.

– Где текст заклинания?

Вяземский выжидательно посмотрел на старого друга. На губах архангела играла едва заметная гордая улыбка. Страбонский сначала медленно потянулся во внутренний карман пиджака и вытащил оттуда плотный листок с подпаленными краями. На нем черной тушью было написано несколько четверостиший.

– Приятно, все-таки работать с профессионалами. – любезно откликнулся Пророк.

Не обращая на него внимания, Ник вчитался в текст. Одна из множества разновидностей проклятия на смерть.

– Все в порядке. – кивнул наконец чародей.

Серегин захлопнул коробку и отскочил словно баскетболист с мячом.

– Ну что же, убедился? – вздохнул Страбонский.

Михаил Анатольевич только перекатился с пятки на носок.

– Это точно? – нахмурился Архангел.

Захотелось огрызнуться в ответ, но Ник сдержался.

– Насколько я могу судить, да. – сдержанно ответил он.

Вяземский кивнул и посмотрел себе под ноги. Его поза в равной степени выражала, как облегчение, так и муку.

– Давай сюда, – резко махнул рукой Михаил Анатольевич мелкотравчатому юристу.

Тот с готовностью поднес договор, предусмотрительно подложив папку для жесткости. Голубые глаза бизнесмена быстро забегали по строчкам, в то время как чародей продолжал проводить мысленную ревизию. Точно ли он не допустил ошибки?

Страбонский взволнованно приплясывал на месте. Мир словно поставили на паузу, пока Архангел с педантичностью немца изучал каждое слово. Евгений обманчиво отчужденно смотрел на море. Напряжение пульсировало в воздухе вместе с ударами сердца.

Наконец Михаил Анатольевич взял ручку и поставил роспись на двух экземплярах. Страбонский позволил себе только секундную торжествующую улыбку, прежде чем вновь сделаться бесстрастным. Слыханное ли дело, но бизнесмены даже пожали друг другу руки.

– Приятно иметь с тобой дело. – сказал Вячеслав Леонидович.

Архангел ответил оппоненту жуткой, кровожадной улыбкой:

– Ты понимаешь, что ты мертвец?

Кости Пророка заскрипели, сжатые лапищей Архангела.

– Все мы рано или поздно умрём. – Страбонский не отдернул руки.

– Ты рано. – предупредил Вяземский.

Страбонский все-таки освободил пальцы и повел плечами.

– Ты конечно Архангел, но не Господь Бог, чтобы решать. Ну, что, расходимся?

Когда Вячеслав Леонидович поглядел на часы, Ник представил, как тот отсчитывает время до вылета в голове. Евгений кашлянул, привлекая к себе внимание, и Серегин грубо сунул ему обувную коробку.

Хотелось облегченно выдохнуть, но почему-то расслабиться не получалось. Он сможет быть спокоен только когда окажется вдали от этих двух властелинов мира.

Страбонский моментально приободрился, порозовел и уже сделал шаг к машине, когда Вяземский вдруг остановил его.

– Подожди, еще кое-что.

Ник стиснул зубы. Не хватало только, чтобы Архангел потерял самообладание в самый последний момент. Пророк обернулся через плечо. В его линялых глазах горело теперь неподдельное удивление.

– Кто предатель? – тихо спросил Михаил Анатольевич.

Евгений чуть шевельнул бровями, а чародей не сдержавшись изогнул свои.

– Прошу прощения? – переспросил Вячеслав Леонидович.

– Что непонятного в этом вопросе? – свирепо прорычал архангел. – Я конечно не много понимаю в ваших ритуалах, за то прекрасно соображаю в каналах связи и передачи информации. Чтобы у твоей колдуньи оказалась кровь Эллы, ее должен был кто-то добыть. Вот я и спрашиваю, кто предатель?

Уши Ника сами собой встали торчком. Резонный вопрос, кстати говоря. На остроту собственного разума надеяться уж не приходилось. Чародей готов был с прискорбием признать, что от усталости рассудок уже не справляется с таким количеством информации, отказывая строить логические цепочки.

Страбонский упрямо молчал, а Вяземский по-стариковски вздохнул.

– Нам больше нечего делить, Слава. Ты получил что хотел. Теперь назови своего агента. Это справедливо. Полное обнуление.

На долю секунды Пророк вновь превратился в хищную мурену, но сказал кротко:

– Справедливо. Но только это уже отдельная сделка. Тебе прекрасно известно, что добавлять новые условия в уже подписанный контракт нельзя.

Михаил Анатольевич склонил голову на бок. Слабонервным не стоило в этот момент смотреть в лицо бандита.

– Хорошо. Что тебе еще надо?

Страбонский расслабил спину. Да ведь он все рассчитал заранее. Ник распахнул рот. На его глазах воинственного и несокрушимого Архангела обирали до нитки. Вот что значит Пророк.

– Я прошу взамен сутки, – выдал Страбонский, – за время которых ты не станешь преследовать меня.

Ах, так вот оно что. Вячеслав Леонидович выторговывал себе фору.

– Ты же понимаешь, что это не поможет, и я все равно найду тебя? – кротко усмехнулся Михаил Анатольевич.

Страбонский развел руками. Губы его были плотно сомкнуты. На мгновение Архангел возвел глаза к небу.

– Ладно. – мрачно кивнул он. – Охота начинается с четырех часов следующего дня. Теперь имя.

Пружинистым мячиком Пророк поспешил к машине. Серегин надежно прикрывал тыл босса.

– Володя Рязанцев. – кинул бизнесмен через плечо.

На секунду в глазах Вяземского поселилось недоумение, которое быстро сменилось пониманием.

– Этот подхалим поваренок?! – воскликнул Вяземский. – И как, с самого начала или…

– Или. – кивнул Вячеслав Леонидович от дверей ауди. – Я смог предложить ему больше, за меньшую работу.

Он никак не садился, пролистывая на ходу договор.

– Забыл свой экземпляр! – помахал Пророк бумагами воздухе.

Вяземский ворча направился к нему, а Евгений насторожился как цепной пес. Но ничего не произошло. Страбонский просто передал бывшему товарищу бумаги что-то шепнул на последок. Со своего места Нику не удалось расслышать, о чем речь, но судя по глумливой улыбке Страбонского и собравшегося складками лбу Михаила Анатольевича это была очередная неприятная новость для Архангела. Даже прибегнув к своему чародейскому слуху, ник первое время не слышал ничего кроме завывания ветра.

Понимать он начал в самом конце, когда Пророк хлопнул Вяземского по плечу. Но тот, как не странно, никак не отреагировал на этот полный снисходительной фамильярности жест. Во взгляде, обращенном на собеседника, читалась растерянность.

–.... и еще, – Вячеслав Леонидович уже садился в машину. – Я никогда не желал Мариэлле зла, поверь. Если бы из портовой затеи ничего не вышло, то я все равно отдал бы тебе материалы заклинания. Пусть выздоравливает и… прости за все.

Прежде чем захлопнуть дверцу Страбонский задержался взглядом на чародее. Машина засветила фарами и неторопливо тронулась. Евгений быстро подошел к шефу с коробкой в руках.

– Что делать дальше? Преследовать их? – спросил он, почти не шевеля губами. Ник то же приблизился, спрятав озябшие руки в рукава.

Вяземский как будто окаменел, поэтому ответил не сразу.

– Нет. Надо держать свое слово. – бизнесмен как-то странно взглянул на чародея и не отрывая от его лица глазами. – Тем более нам будет, чем заняться.

Ник нервно затеребил в кармане нечто продолговатое и холодное, как вдруг спохватился.

– Стойте! – крикнул чародей, вскакивая перед машиной.

Наверняка Серегин мечтал надавить на педаль газа посильнее, однако при боссе он приоткрыл окно на крошечную щелку и мрачно зыркнул на помеху.

– Держи. Машину найдёшь у Старого городского кладбища. Мне чужого не надо. – просунул ему ключи чародей. – Надеюсь больше никогда не встретиться с вами.

Одной такой передряги в стиле гангстерских боевиков было достаточно, чтобы знатно пощекотать нервишки. В голове чародея до сих пор не укладывалось, как это все исхитрились остаться в живых.

– Так и будет. – пообещал Серегин и вдруг весело улыбнулся.

Морозец прокатился по коже.

– Поехали быстрее. – потребовал Страбонский сзади.

Серегин разогнал до того резво, что чародей едва успел отскочить. Вскоре Лексус скрылся за поворотом, взметывая пыль и осколки крошащегося бетона из-под колес.

Плечи сами собой опустились. Слава Богу, все.

Вяземский и Евгений ждали чародея на том же месте. На лице начальника охраны как обычно не было ни единой эмоции, за то Михаил Анатольевич веселел на глазах. Судя по всему, счастливая весть о выздоровлении супруги, перевесила печаль по утраченной потенциальной прибыли. Он лихо хлопнул Ника по спине, чуть не заставив выхаркать легкие на асфальт и бодро потер руки:

– Ну что? Теперь самое время заняться развенчанием проклятия? Что вам для этого понадобится? Какое место лучше? Машина подойдет или отправимся к нам домой?

Глаза Вяземского нетерпеливо блестели. Ник едва не поморщился. Интересно, он успеет смыться до того, как Архангел захочет его застрелить?

– Боюсь я не сумею сейчас этого сделать. – произнес чародей как мог твердо, но на всякий случай поудобнее перехватив посох в руке.

Сердце поначалу зачастило ударами, но перестало биться вообще, при виде того как меняется лицо бандита. Желудок сжался и во рту моментально пересохло.

– Что вы сейчас сказали? – переспросил Михаил Анатольевич тихо. В голосе его проскользнуло рычание тигра. – Как это вы не можете? А на кой черт сейчас все это было?!

Еще секунда и Архангел порвет его в клочья. У бизнесмена не только лицо, но и белки покраснели от злости. Чародей поспешил торопливо пояснить, взъерошив волосы.

– Да нет, это было нужно в любом случае, и проклятие снят чисто теоретически я могу, но только есть одно, но… – поспеши пояснить Ник, взъерошивая волосы.

Глаза Архангела потемнели. Его облик как-то разом преобразился из представительного бизнесмена в того, кем он являлся на самом деле – отъявленного мафиози.

– У вас ведь вечно так, Фельсенбург, правда? Всегда найдется какое-нибудь «но». – криво усмехнулся Вяземский побелевшими от злости губами. Он покосился в ту сторону где в машине сидел Мариэлла. Очень может быть, что лишь ее присутствие не позволяло ему прикончить чародея на месте. – Что опять не так? Луна не в той фазе, ретроградный Меркурий, дождь в Дублине падает не прямо, а под углом? Какие басни вы мне еще расскажете?

Архангел порывисто взмахнул руками, и Евгений поставил коробку на землю. Чародей думал, что Вересков собирался сдерживать разбушевавшегося шефа, но был поражён, когда вместо этого начальник охраны вытащил пистолет и наставил его на Ника. Глаза Евгения предостерегающе щурились.

Ник отступил, разинув рот. Он боялся обстрела со стороны врагов, а здесь мнимые союзники готовы были прикончить тебя! Против воли чародей разозлился на самого себя. Он так и знал, что доверять никому нельзя, но не ожидал такой подлости.

– А что это вы делаете позвольте спросить?! – громко спросил чародей, обернувшись туда, где стояли полицейские.

Те будто нарочно в этот момент садились в машину и не замечали ничего вокруг. Крикнуть им? Но пуля все равно настигнет его раньше, чем ник сможет сотворить щит.

– Я же предупреждал, что если вы захотите нас обмануть, то… – проговорил Евгений сквозь зубы.

Вяземский не вмешивался, наблюдая.

– Да не в этом дело! – возмутился чародей звенящим от напряжения голосом. – Снять проклятие без мага его наложившего будет очень сложно. В таком случае оно обратится против снимающего, то есть меня.

– Ну, и на что вы намекаете? Клянчите надбавку за риск? – высокомерно выпятил подбородок Архангел.

– Зачем она мне, черт побери, посмертно! – вспылил Ник.

Евгений снял предохранитель. Намек понятен. Чародей постарался успокоиться.

– Послушайте, мне нужно лишь только совсем немного времени. – выдохнул он. – Я придумаю, как мне решить эту проблему и сниму проклятие.

А мысленно добавил – надеюсь. На самом деле эта проблема глодала чародея с самого начала, но как избежать плачевного магического отката идей пока не было. Да разве и было время толком порассуждать?

Вересков вопросительно посмотрел на босса, словно советуясь, как поступить. Михаил Анатольевич изучал чародея взглядом. Сощурившись он выглядел, как мясник, который еще не решил, как ему лучше разделать тушу.

– А почему вы не придумали как решить эту проблему раньше, если знали? – спросил Архангел.

Почти ничто в бизнесмене не выдавало вспышку неконтролируемого гнева совсем недавно.

– С вашей манией величия, наверное, не понять, что у меня кроме вас еще есть другие дела! – огрызнулся Ник. Дуло пистолета не располагало к доброжелательной беседе. – На фоне того, что какой-то одаренный режет людей каждый день, ваше проклятие, простите уж, не самое страшное из зол.

За такие слова его пристрелят, даже раньше, но чародей осознал, что ляпнул уже после того, как слова повисли воздухе. Во истину язык мой – враг мой. Архангел медленно-медленно наклонил голову.

– Девушка, которую сегодня хоронили. – догадался он. – Мне Мариэлла рассказывала об этом случае.

Ник кивнул:

– Кроме нее еще многие другие.

Михаил Анатольевич выпрямился и чуть пошевелил ладонью. Вересков с неохотой убрал пистолет, но взгляд его продолжал расстреливать чародея.