– Придется звонить, – недовольно пробубнил вампир, оглядывая калитку с хорошо знакомым домофоном.
– Не придется, – раздался сзади женский голос.
Обернувшись, Яффа радостно хлопнула в ладоши.
– Стеф!
– Но-но, – предупредила ведьма, отшатываясь, – только без дружеских обнимашек, ладно? Я, конечно, рада видеть тебя живой, но не настолько. Кстати, как самочувствие?
– Отлично, – сообщила Яффа. – И можешь не притворяться бесчувственной стервой. Кэймрон сказал мне, что ты буквально вытащила меня с того света.
– Не я, а твоя королева. Без Анхель ты бы уже бродила по лесу, охотясь на несчастных туристов, – спокойно поправила ее Стефания, и без всякого предисловия добавила: – Кстати, вамп, отдельное спасибо за быстрый перевод средств. Там было больше, чем нужно, но я так понимаю, это типа щедрые чаевые?
– Понимай как хочешь, – буркнул Кэймрон.
До чего же эти ведьмы противные.
– Вы взяли с него деньги? – ужаснулась Яффа. – Что, нельзя было выставить счет волшебницам?
– Кто музыку заказывает, тот и платит, – своеобразно выразилась Стефания, выставив вперед ногу. – Но вы же не об этом сюда поболтать пришли? Выкладывайте.
– Нам нужны слезы младенцев.
– Ого. А что так сразу? Почему не начать с сушеных жаб или кошачьих лапок? – хмыкнула Стеф.
– Я серьезно, – рявкнула Яффа.
– И я тоже, – Стефания в упор уставилась на нее своими ярко-зелеными глазами. – Где я, по-твоему, найду слезы младенца? Или ты думаешь, что я прячу парочку в своем подвале?
– Разве вы не используете различные… Эм, средства в своих заклинаниях?
– Только законные, – ухмыльнулась ведьма.
– Это для уничтожения Тлалока, – пояснила Яффа.
Ведьма нахмурилась.
– Кровавые дожди покрыли Амазонку, – продолжила Яффа. – Как думаешь, что будет, когда он вернет себе всю свою мощь?
– Это была твоя проблема. Тебя послали решить ее, и ты, – Стефания осуждающе перевела взгляд на Кэймрона, – не справилась.
– Я еще не закончила, – с достоинством парировала Яффа. – И когда нужная мне вещь будет у меня, то я покончу с Тлалоком.
– Откуда мне знать, что твой вампир опять не попытается закрыть тебя дома? С чего ведьмам помогать тебе?
Кэймрон оскалился.
– Если она не хочет, пусть не помогает. Уйдем отсюда, колдунья.
– Потому что это общая проблема, Стефания, – отрезала волшебница.
– Ладно. В последний раз, – предупредила ведьма. – Ждите меня здесь.
Она вернулась через час – за это время Яффа и Кэймрон успели наведаться в магазин, чтобы докупить необходимое снаряжение, и заказать билеты на самолет. Им предстояло вновь отправиться в удушливую и смертельно опасную Амазонку, где наблюдалось скопление кровавых дождей. Бледно-розоватые потоки уже отравили часть лесов, и с каждым часом продвигались все дальше.
И, если ничего не предпринять, то скоро придется заказывать себе гроб или шить траурное платье.
– Вот, – Стеф сунула Яффе в руки крохотный стеклянный пузырек. – Держи.
– Спасибо, – поблагодарила волшебница. Кэймрон лишь кивнул.
– Не за что. Деньги на тот же счет, – ухмыльнулась Стефания, переведя взгляд на Даллоу.
– Не беспокойся, – заверил ее Кэймрон, и не удержался: – Что вы делаете с такими деньгами, если не секрет?
– На эти я закажу чеснок, чтобы отвадить от своего дома кровососов, – ответила Стефания, которая пребывала не в радужном расположении духа.
– У кого-то определенно не лучший день, – вполголоса заметила Яффа, подавая руку Кэймрону. – Я готова.
– Тогда не будем медлить, колдунья.
Мгновение – и они уже телепортировались в лондонский особняк вампира, чтобы переодеться и забрать чашу. Вдогонку Стефания крикнула им:
– Надерите зад этому ублюдку, или забудьте о помощи ведьм навсегда!
Глава 18
Лежа в кровати, Кэймрон лениво поглаживал волосы Яффы, наблюдая, как они переливаются густым черным оттенком в свет ламп. Вернувшись в дом, они не смогли удержаться от того, чтобы не заняться любовью – и Кэймрон брал ее так страстно и долго, что к середине ночи Яффа задремала, изнуренная частыми оргазмами.
Кэймрон не спал, наслаждаясь редкими минутами покоя. Держа в объятиях свою женщину, вдыхая ее умопомрачительный запах и касаясь мягкой, как шелк, кожи, он размышлял о том, что скоро ему предстоит уйти, чтобы защитить ее и всех остальных от Тлалока.
Плевать, что там говорила сумасшедшая жрица. Он не пустит свою колдунью в логово кельтского бога, набравшего силу. Не позволит ей рисковать своей жизнью.
Кэймрон разберется со всем сам.
Укрывшись в ванной на первом этаже, он позвонил Дарку, чтобы сообщить о своих планах.
– Черт побери, ты хочешь отправиться один? Подожди меня, – разволновался брат, который находился где-то в Шотландии, выискивая свою невесту.
– Нет необходимости, брат. Я справлюсь один. Отыщи свою пару, – посоветовал ему Кэймрон.
– Так дела не делаются, Кэйм. Я вернусь домой завтра. Дождись меня.
– Нет времени. Кровавый дождь распространяется, и Яффа нервничает с каждым часом все больше. Нужно решить эту проблему, пока она не переросла в катастрофу.
– Как ты планируешь убить Тлалока?
– Заберу чашу и слезы у Яффы, оставлю ее в Лондоне. Уничтожу эту кельтскую тварь, вернусь, сделаю предложение своей женщине, – самодовольно ответил Кэймрон, но в глубине души он чувствовал некую неуверенность.
Что, если колдунья не простит его? Один раз он уже пытался оставить ее за спиной, и тогда она проклинала его на чем свет стоит. Сможет ли она смириться с тем, что Кэймрон сам убьет Тлалока?
Вернувшись в спальню, он обнаружил, что Яффа не спит. Сидя у зеркала, она расчесывала свои длинные волосы, заплетая их в косу. На волшебнице уже были темные лосины, удобные сапоги и водолазка с высоким горлом. Заметив вампира, она отложила расческу в сторону и кивнула ему.
– Ты готов?
– Всегда готов, – ответил он, подходя к ней и целуя ее в щеку. Подавшись вперед, Яффа потерлась шеей о его нос.
Кэймрон сжал челюсти, испытывая неимоверное желание укусить ее. В этот раз он воздержался от сладкой, губительной крови колдуньи, опасаясь, что кровопотеря может навредить ей. Но сейчас Яффа словно сама предлагала ему себя.
Клыки заныли мучительной болью.
– Когда ты так делаешь, я нахожусь на грани, – предупредил он ее, отстраняясь.
– Только когда я так делаю? А в другое время?
– Ладно, всегда, – признался он, обхватывая ее тонкую талию. – Ты уверена, что хочешь пойти?
Тело Яффы замерло в его объятиях. Прикусив губу – невероятно сексуальный жест – она странным голосом спросила:
– Что ты имеешь в виду?
– Там может быть опасно.
– Я знаю. Но это моя цель. Моя работа. Мое предназначение, – Яффа поколебалась, прежде чем произнести это: – Моя судьба. Ты же слышал Кибелу.
– Слышал, – ворчливо отозвался Кэймрон. – Но что, если с тобой что-нибудь случится? Я не могу допустить этого.
– Что ты хочешь сказать?
Яффа высвободилась из его рук, гневно уставилась ему в глаза.
– Ты хочешь опять оставить меня здесь, да? – обманчиво ласково спросила она. – Запереть, как маленькую девочку?
Кэймрон нахмурился.
– Не потому, что ты слаба, а потому, что ты дорога мне. Как я могу допустить, чтобы моя женщина рисковала собой в бою?
– Я – не только твоя женщина, – она ткнула пальцем ему в грудь. – Я – волшебница, была и останусь ею. Ты не можешь запирать меня каждый раз, Кэймрон! Я этого не позволю. Либо ты доверяешь мне, либо…
Она замолчала, с вызовом глядя на него. Смотря на маленькую хрупкую колдунью, Кэймрон поразился – сколько же в ней бесстрашия? И скрепя сердце ответил:
– Ладно. Мы отправимся вместе, но ты не отойдешь от меня ни на шаг.
– Договорились, – кивнула Яффа.
***
Скромное логово Тлалока располагалось в непролазных дебрях. Уже на подходе к нему Яффа ощутила невыносимую вонь, и сочувственно покосилась на Кэймрона – каково ему терпеть такое, с его-то острым нюхом?
Но Кэймрон не подавал признаки недовольства, зорко вглядываясь в темноту джунглей. Когда на пути им встретилось несколько брошенных тел, одетых в хламиды, Яффа брезгливо скривилась.
Прислужники, ставшие неугодными богу. Их трупы так и сгниют в джунглях, если не будут съедены дикими животными. Вот она – благодарность Тлалока.
– Нам сюда, – шепнул Кэймрон, останавливаясь перед входом в пещеру. Круглое отверстие с неровными краями и ужасающей тьмой внутри.
Яффу пробрала дрожь. Насколько Тлалок стал силен?
Вонь была невыносимой. Стараясь дышать через раз, они приблизились ко входу, и, не встретив никого, зашли внутрь.
Каменные стены, испещренные знаками, мрачно поприветствовали их. Никаких фонарей, ни одного источника света – Яффе пришлось изо всех сил напрягать глаза, но она так и не смогла ничего разглядеть. Пришлось положиться на Кэймрона, который прекрасно видел в темноте.
Пройдя по узкому своду, они заметили, что коридор постепенно расширяется. Когда он достиг больше трех метров в ширину, послышалось тихое невнятное бормотание, а затем вдали замерцал слабый свет.
– Это там, – шепнула Яффа, доставая из рюкзака чашу и пузырек со слезами. Кэймрон достал темные балахоны, какие носили все прислужники Тлалока.
Переодевшись и отдав чашу с содержимым Кэймрону, Яффа осторожно двинулась вперед. Они решили идти по одиночке – два прислужника, возвращающихся вместе, могли вызвать подозрение.
Низко склонив голову так, чтобы не было видно ее лица, Яффа присоединилась к кучке людей, стоявших вдоль стен каменного зала. В центре высился алтарь, на котором лежало тело.
Свежая жертва.
Кровь из вскрытых вен стекала в чаши, установленные внизу. За процессом следило два человека, а сам Тлалок, одетый в белое, находился у дальней стены – сидя на троне, он с улыбкой наблюдал за своими последователями.
Яффу замутило. Сдержав порыв, она осторожно выглянула из-под капюшона, следя за массивной фигурой Кэймрона. Он переместился ближе к последователям, бесцеремонно отпихнув нескольких, и, когда одна из чаш наполнилась, а прислужник понес ее к Тлалоку, занял его место.
Отлично.
Кровь медленно наполняла древний артефакт, пока Кэймрон на корточках сидел у алтаря. Тлалок, небрежно проведя рукавом своего одеяния по подбородку, стирая кровавые следы, разразился длинной речью о собственном величии и достоинстве.
Последователи внимали ему, слушая с благоговением.
Чаша наполнилась. Ступая вперед, Кэймрон подал богу сосуд, наполненный кровью и самым страшным для него ядом.
Приняв чашу, Тлалок сделал щедрый глоток, прервав свою речь, затем – еще один. Яффа с напряжением ждала. На мгновение ее охватил страх – что, если они ошиблись? Что, если слезы младенца для Тлалока то же самое, что и суп из брокколи? Неприятно, но не смертельно.
Но кельтский бог, очнувшийся после тысячелетнего сна, вдруг содрогнулся, зайдясь в кашле. Кровавые сгустки выпали из его рта, пачкая одежду. Факелы на стенах замерцали.
Прислужники замерли, недоуменно глядя на своего бога.
– Что… Это? – взревев, Тлалок отбросил чашу. С гулким звуком приземлившись на каменный пол, она треснула, развалившись на части.
Кэймрон вскочил, протискиваясь ближе к Яффе.
– Неверные, – Тлалок зашипел. Его прекрасное лицо исказилось, превратившись в уродливую гримасу. – Здесь предатели!
Рукой в перстнях он указал на Кэймрона.
– Взять его!
Вокруг начался хаос. Прислужники рванули к вампиру – пустив в ход кулаки, он безжалостно расшвыривал их в разные стороны, пытаясь добраться до Яффы, но кишащих тел было так много, что ему не удавалось переместиться.
Нащупав клинок, Яффа, воспользовавшись суматохой, бросилась к Тлалоку. Бог, заметивший ее приближение, за секунду до удара отклонился, и схватил ее за горло, приподнимая над землей.
– Нет!
Кэймрон оглушительно взревел, с удвоенной силой раскидывая прислужников. Работая руками и ногами, он ломал им кости, отбрасывал в разные стороны, отрывал головы.
Все вокруг было в крови.
Выпучив глаза, Тлалок прохрипел:
– Опять… Ты! Неужто решила тягаться со мной? Я – бог!
– Ты дождевой червяк, – плюнула ему в лицо Яффа.
Облик прекрасного юноши расползся, являя ей истинное лицо Тлалока – уродливое и гниющее, с ошметками кожи и виднеющимися костьми.
– Ты поплатишься за это, – пообещал он, сжимая ее горло.
Задыхаясь, она двумя руками схватилась за его цепкие ладони, пытаясь ослабить хватку, но ее сил не хватало. Прислужники, подпитываемые Тлалоком, агрессивно нападали на Кэймрона – многие из тех, кого он убил, снова поднимались.
Если так… Продолжится… Они умрут здесь. Оба.
В отчаянии Яффа обратила свой взор в сторону любимого. Он был залит кровью с ног до головы, на теле виднелось несколько страшных ран, но в его взгляде читалась мрачная решимость во что бы то ни стало добраться до Яффы.
– Сдохни, – Тлалок усилил нажим. Глаза заволокла белесая пелена. С трудом держа их открытыми, Яффа нащупала миниатюрный кинжал валькирий, висевший на поясе.
Если кому-то и суждено выжить, то Кэймрону. Она закончит свою миссию. Спасет мир.
Взмахнув острым орудием, Яффа торжествующе улыбнулась. Великая Медея, она и в самом деле собиралась это сделать.
Тлалок оскалился. Блестящая сталь описала в воздухе дугу, и коснулась ее шеи.
Не переставая улыбаться, она перерезала себе горло.
Отравленная кровь Яффы брызнула, заливая Тлалоку руки, лицо и грудь. С диким криком он отшатнулся, отпуская ее, завертелся, пытаясь стереть алую жидкость.
Последнее, что Яффа услышала перед тем, как ее голова коснулась каменного пола – полный боли и ярости крик Кэймрона.
– НЕТ!…
Глава 19
Боже, нет!
На миг Кэймрона словно оглушили. Мир вокруг померк; все потеряло краски, перестало иметь значение.
Только она. Его невеста.
Кровь Яффы, неестественно красная, ручейками стекающая по ее пальцам. Рев Тлалока на фоне, куча его прислужников – все это потеряло смысл.
Вся его жизнь теряла смысл без нее.
– Нет! – взревел он, бросаясь вперед, отбрасывая от себя мельтешащие тела слуг.
Она лежала на полу, прекрасная, как и всегда, смотря на него своими фиалковыми глазами, обеими руками зажимая рану на шее.
– Колдунья, – Кэймрон рухнул подле нее на колени, собираясь унести ее отсюда. – Все хорошо, милая, все будет хорошо. Я заберу тебя…
– Сначала… Добей, – прохрипела Яффа.
Сначала он даже не понял, о чем она говорит. Но потом по пещере эхом прокатился ужасающий рев, и Кэймрон вспомнил: Тлалок! Тот, из которого они пришли сюда, кого было так важно остановить Яффе.
Тот, по чьей вине его невеста истекает кровью.
Неистовая ярость обуяла его. Вскочив на ноги, Кэймрон обернулся. Тлалок прятался у дальней стены, прикрываясь своими слугами. Склонив голову, он ревел, закрывая свое лицо уродливыми ладонями – кровь Яффы попала ему в глаза.
Быстрее молнии Кэймрон бросился к нему. Клыками он разрывал тела тех, кто мешал ему добраться до кельтского бога, и наконец схватил это несчастное, монстрообразное создание, посмевшего причинить боль его невесте.
– Ты… Я убью тебя, – выдавил Тлалок, мучимый страшной болью.
– Нет, это я тебя убью.
Сжав его шею обеими руками, Кэймрон сломал ему позвоночник. Потом оторвал голову и размозжил о стену. Обезглавленное тело рухнуло на пол, служители, потерявшие своего господина и силу, бросились прочь.
По всей пещере поднялся ветер, стены задрожали. С потолка посыпались камни – мелкие, как град, и крупные булыжники, с грохотом врезающиеся в пол. Факелы потухли, и в этой кромешной тьме началась давка – прислужники, ничего не видя перед собой, пытались выбраться наружу, распихивая своих же товарищей.
Вернувшись к трону, Кэймрон подхватил Яффу на руки и телепортировался в Новый Орлеан. Яркое солнце тут же ослепило его – кожа вспыхнула, будто облитая бензином.
– Солнце, – с трудом прошептала Яффа. – Ты умрешь…
Содрогаясь в агонии, Кэймрон заорал:
– Стефания! Выходи!
– Кэймрон, немедленно… Уходи…
– Замолчи, – отрезал он. В горле першило, словно он проглотил кучу игл. – Тебе нельзя разговаривать…
Кожа пылала и горела – он никогда не испытывал такого. В Орлеане был полдень, и любой вампир, вышедший на улицу в это время, рисковал своей жизнью.
Из последних сил Даллоу заорал:
– ВЕДЬМА!
– Я здесь, – Стефания выбежала из дома, ее рыжие волосы развевались, как флаг.
Кэймрон прищурился. Его глаза покрылись белесой пленкой – солнце беспощадно сжигало его. Еще чуть-чуть, и он загорится…
Стефания вцепилась рукой в его предплечье и звонко крикнула:
– Перенеси нас!
Кэймрон тотчас выполнил ее просьбу. Оказавшись в Лондоне, в своем особняке, он со стоном упал на пол, перед этим неловко положив Яффу на диван. Стефания бросилась к ней, на ходу бормоча какие-то заклинания.
Перевернувшись набок, Кэймрон тяжело и часто дышал. Господи, как же больно. С него словно сняли заживо кожу…
– Ее руки в крови, – вдруг сказала Стефания, у чьих ног он валялся.
Повернув голову, Кэймрон сфокусировал зрение – правая рука Яффы безвольно свисала с дивана, кончиками пальцев доставая до пола. И была вся покрыта кровью.
Чудесной, вкусной кровью.
– Оближи ее, – спокойно посоветовала ведьма. – Это спасет твою жизнь.
Пить кровь невесты, пока та умирает? Кэймрон содрогнулся от такой чудовищной мысли, хрипло отрезал:
– Никогда!
– С ней все будет в порядке. Я уже почти вылечила ее, – строго сказала Стефания. – А кровь на ее руках уже, кхм, никому не понадобится. В противном случае я просто смою ее тряпкой.
Сглотнув слюну, Кэймрон подполз чуть ближе.
– Как она?
– Порез не глубокий. Жить будет. Вовремя успели, – выдохнула ведьма. – Я закончу через пару минут.
Повинуясь, Кэймрон подтянулся поближе к руке Яффы и… Поцеловал ее. Затем откинулся на пол, и закрыл глаза.
Стефания, смотревшая на него с высоты своего роста, молча усмехнулась и беззлобно произнесла:
– Романтик чертов. Ладно, так уж и быть. Где у тебя донорская кровь? В холодильнике?
Получив утвердительный ответ, ведьма принесла пакет с кровью, открыла его и бесцеремонно вылила содержимое вампиру в рот.
– Через час полегчает, – предупредила Стеф. – Яф-Яффи, ты как?
– Нормально, – раздался хрипловатый голос волшебницы, а через секунду она уже опустилась на корточки рядом с Кэймроном. Ласково погладив его обожженную щеку, шепнула: – Спасибо.
– Эй, а мне спасибо? – возмутилась Стеф. – Впрочем, не надо. Я принимаю благодарность в денежном эквиваленте. Вампир, номер счета ты знаешь.
«Вот же меркантильная дрянь», – с умилением подумал Кэймрон, прежде чем отключиться.
***
Кэймрон проснулся со странным ощущением внутри. Прислушался к себе, пытаясь понять – что же это? Яффа, свернувшаяся калачиком у него под боком, сонно заворочалась, и прижалась к нему теснее.
И Кэймрон понял, что это за чувство. Счастье. Безграничное, слепое удовольствие – проснуться рядом со своей женщиной, вдыхать ее запах, наслаждаться ее близостью…
Сделав над собой усилие, он осторожно выбрался из постели, чтобы не потревожить Яффу. Наскоро принял душ, осмотрел кожу – ожоги практически прошли, лишь кое-где плоть все еще была немного красноватой. Неплохо.
Обмотавшись полотенцем, Кэймрон вернулся в спальню, сел на кровать, прогнувшуюся под его весом. Яффа тотчас открыла глаза, недовольно щурясь.
– Прости, что разбудил. Доброе утро, любимая.
– Ничего, – отозвалась волшебница, сексуально потягиваясь. – Тлалок побежден, все живы… Так что утро действительно доброе.
Она выскользнула из кровати, и с удовлетворением оглядела его тело.
– Ты почти исцелился.
– Да, – рассеянно отозвался Кэймрон, голодными глазами глядя на соблазнительные формы своей невесты. – Я даже удивлен, насколько быстро.
– Хорошо, что я дала тебе своей крови.
Что? И он этого не помнил? Кэймрон в шоке уставился на нее. Дернув плечом, Яффа провокационно улыбнулась.
– Что такое?
– Я… Я не помню этого, – выдохнул Кэймрон.
Черт возьми! Как он мог забыть такой момент?
– Ты был в отключке. Почти что умирал.
Яффа задумалась, а потом со смешком продолжила:
– Кто бы мог подумать, что однажды моя отравленная кровь исцелит кого-то?
– Не кого-то, – ворчливо возразил Кэймрон. – А меня.
Наклонившись, он поцеловал Яффу в губы, не удержавшись от соблазна. Оторвавшись от нее, прошептал:
– Ты такая сладкая…
– Неужели? – пробормотала Яффа. Ее щеки раскраснелись.
– Да. У твоих губ неповторимый вкус, – Кэймрон повторил поцелуй. – Как и у кожи…
Замурлыкав от удовольствия, Яффа прогнулась, подставляя ему шею. Оставив на изгибе влажный след, Кэймрон легонько укусил ее, заставив Яффу задрожать.
– Еще, – выдавила она, когда он отстранился. Брови Кэймрона изогнулись, он притворно ахнул:
– Ты просишь еще?
– Да. Еще, – Яффа легла на кровать, стащив с плеч тонкую рубашку. Ее соски отвердели, грудь высоко вздымалась.
– Кто я такой, чтобы отказывать своей невесте? – с улыбкой произнес Кэймрон, проводя рукой от шеи Яффы до низа живота.
Она закусила губу в нетерпении; короткий стон сорвался с ее рта, когда вампир раздвинул ей ноги и склонился. Горячий и влажный язык медленно скользнул по ее плоти, неторопливо закружил вокруг клитора.
– Боже, – простонала Яффа, испытывая желание вцепиться ему в волосы. Вместо этого она сжала простынь, побелевшими пальцами комкая ткань. – Пожалуйста…
– Пожалуйста – что? – хрипло спросил Кэймрон. Его глаза стали черными от вожделения, а во рту царил сладкий вкус ее соков.
– Пожалуйста, Кэймрон, – взмолилась Яффа, когда он снова поцеловал ее между бедер. – Я хочу, чтобы ты вошел в меня… Хочу чувствовать тебя!
Она призывно раздвинула ноги еще шире, согнув их в коленях. Ее плоть блестела от его ласк, заставляя его член твердеть все больше.
Самое сексуальное, что он видел.
Сжав зубы, чтобы не кончить раньше времени, Кэймрон медленно вошел в нее, следя за реакцией. Глаза Яффы расширились, замерцали фиолетовыми искрами. Не в силах терпеть, он толкнулся вглубь, ощущая, как восхитительно влажно и горячо внутри нее.
– Еще! – крикнула Яффа, двигаясь ему навстречу. Схватив ее за бедра, Кэймрон взревел от остроты чувств, и вонзился в нее, входя до упора.
Еще раз, и еще. С каждым разом его движения становились жестче, пальцы впились в его бедра, заставляя Яффу двигаться ему в такт.
Его очаровательная колдунья. Лучшее, что с ним случалось.
Глаза Яффы закатились от блаженства, она содрогнулась всем телом, пронзительно крича. Через секунду он последовал за ней, изливая свое семя в ее жаркое лоно и кусая ее шею. Горячая, упоительно сладкая кровь лилась ему в рот, в то время как его невеста сотряслась от второго оргазма, сжимая его член.
Так… Невыносимо хорошо.
Упав рядом с ней набок, обессиленный, Кэймрон собственнически притянул Яффу к себе, не желая расставаться с ней ни на секунду.
– Это было… Потрясающе, – выдохнула она.
– Все это благодаря тебе.
Кэймрон прислонился лбом к ее лбу, мягко поглаживая ее плечо.
– Я люблю тебя, моя колдунья.
Ее глаза блестели от слез, когда она шепотом ответила:
– Я люблю тебя, мой вампир.
Проведя весь день в кровати, под вечер Кэймрон переместил их в Хэйвен, гордо стоявший посреди зеленых лугов. С их прошлого визита прошло совсем немного времени, однако земля, истоптанная сотнями воинов, уже поросла травой, а вокруг замка высился магический барьер, едва заметно мерцающий на фоне темно-синего неба.
Яффа прошла сквозь него легко, казалось, вовсе и не заметив мистическую преграду. А вот Кэймрона отшвырнуло назад – плюхнувшись на зад, он выругался и мрачно уставился на хохочущую невесту.
– Смешно?
– У тебя такой изумленный вид, – смеясь, поведала ему Яффа. И, встретившись с его яростным взглядом, добавила: – Не вини Глафиру. То, что я согласилась быть твоей, не значит, что остальные волшебницы с радостью примут тебя.
– А могли бы, учитывая, что я собираюсь помогать возвратить их королеву, – пробурчал Даллоу, поднимаясь.
Они разговаривали об этом все утро – несмотря на предостережение Кибелы, Яффа упорно отказывалась оставлять Анхель в плену у Бастиана. И верила, что ее сестры и другие их союзники помогут им в освобождении королевы.
– Я попрошу Глафиру снять купол на некоторое время, – сказала Яффа, удаляясь в сторону замка. Ее силуэт постепенно стал уменьшаться, пока не превратился в маленькую темную точку на фоне серых стен.
Кэймрон беспокойно глядел ей вслед – после недавних событий его снедала тревога каждый раз, когда Яффа оказывалась вне поля его зрения. И сейчас внутри что-то неприятно скрутило…
Резко обернувшись, он отпрыгнул в сторону, оскалив клыки. Чувство, которое он воспринял как тревогу за Яффу, оказалось вызвано чем-то другим.
Вернее, кем-то.
Неприязненно уставившись на трех вампиров, Кэймрон спросил:
– Что вам надо?
Самый высокий из них, с темно-каштановыми волосами и ярко-синими глазами, которого Кэймрон определил как главного, улыбнулся и шагнул навстречу к Даллоу.
– Стой, где стоишь, – угрожающе рыкнул Кэймрон. Вампир остановился.
– Я думал, что ты будешь рад встретить сородича, Кэймрон Даллоу.
– Повторяю свой вопрос: что вам надо?
Вампир вздернул подбородок, вмиг потеряв свою приветливость и обаяние.
– Меня зовут Димитар, – холодно начал он.
Кэймрон насторожился. Тот самый князь Димитар?
– Ты русский?
– Почти. При жизни во мне было намешано много кровей, но русской – больше остальных. Вижу, ты уже наслышан обо мне.
– Да, – честно кивнул Кэймрон. – Я сталкивался с твоими людьми в России. Кажется, его звали Лео.
– Леонид – мой верный товарищ, – Димитар вновь растянул губы в улыбке. – И он не один. Нас много, и все мы такие же, как и ты. Мы сохраняем разум, отказавшись от бессмысленных убийств и кровопролития, и поддерживаем друг друга.
– Ближе к делу, – потребовал Кэймрон. Вот-вот должна была вернуться Яффа, и он не хотел, чтобы она расстраивалась из-за незваных гостей.
Димитар склонил голову набок.
– Вампиры не очень популярны в Алвиане. Ты, наверное, уже заметил это. Нас притесняют, на нас охотятся. Любой рад убить вампира и похвастаться его клыками. Тем не менее, мы – точно такие же жители этого мира, и имеем право на свободное существование. Чем вампиры хуже демонов, или, скажем, гарпий?
Кэймрон внимательно слушал его, понимая, к чему клонит князь.
– Ты хочешь занять место в Совете Двенадцать, – произнес Даллоу. – Хочешь, чтобы с вампирами считались, как и остальными представителями Алвиана.
– Разве это плохо? – удивился Димитар.
Кэймрон нетерпеливо вздохнул.
– Зачем ты говоришь это мне? Меня не интересует ни Совет, ни что-либо другое.
Он оглянулся на замок – не возвращается ли Яффа? Слава Богу, ее не было видно.
Димитар нахмурился, а затем вдруг его лицо исказилось от сильного удивления.
– Твое сердце бьется! Ты нашел невесту!
Кэймрон оскалился. Его клыки удлинились, руки сжались в кулаки.
– Это никого из вас не касается!
Димитар поднял ладони вверх, показывая, что не собирается нападать.
– Прости, я просто поражен. Отыскать невесту… Тебе повезло, Кэймрон Даллоу. Я свою ищу уже много лет, и пока что…
Он осекся, и сменил тему:
– У меня для тебя предложение. Присоединяйся к нам.
– Зачем мне это? – усмехнулся Кэймрон. – Что ты и твои соратники могут мне дать?
– Знания. Поддержку. Общение, в конце концов, – улыбнулся Димитар. – Вы с братом вечно одни, и нет никого, кто бы мог вступиться за вас, если, допустим, завтра валькирии решат наведаться в ваш лондонский дом…
Проклятие, он знает о доме. Надо сменить жилье. Размышляя об этом, Кэймрон задумался: а почему бы и нет? Что мешает ему согласиться? В конце концов, в чем-то Димитар прав. Вампиры тоже имеют право на свободное существование.
Едва он открыл рот, чтобы согласиться, как вспомнил об обещании, данном сумасшедшей жрице. Кибела велела ему отказаться от всего, что предложит Димитар. Возможно, у нее были веские причины просить его о таком…
И не стоит забывать, что эта жрица олицетворяет течение времени.
– Я вынужден отказаться.
Димитар выпрямился; его синие глаза сверкнули от гнева, но он сдержался.
– Что же, если передумаешь, то добро пожаловать в наши ряды. До встречи, Кэймрон Даллоу.
Князь и двое его сопровождающих исчезли, как раз вместе с этим Кэймрон уловил, что магический барьер спал, и он свободно переступил границу. Как только Даллоу сделал еще один шаг, как барьер замерцал вновь.
Переместившись прямо к замку, Кэймрон застал там Глафиру и Яффу, стоящих возле длинного стола. Они обе о чем-то спорили – Яффа заметно повысила голос, в то время как другие волшебницы отводили взор и стыдливо прятались по углам.
– В чем дело? – подойдя к ним, Кэймрон встал рядом с невестой.
Фира устремила на него горящий взор темных глаз и почти взвизгнула:
– Это самоубийство!
– О чем она? – поинтересовался Кэймрон у Яффы. Вздохнув, та ответила:
– О спасении королевы.
– Я была у Кибелы и вчера, и сегодня, – с нажимом продолжила Глафира. – Но она наотрез отказывается что-либо обсуждать! Говорит, что все, кто попробует спасти Анхель, умрут.
Кэймрон вздрогнул. Яффа беспомощно пожала плечами.
– И что? Ничего нельзя сделать? Будем просто сидеть и ждать, когда нам расскажут о ее гибели?
– Не знаю, – Фира устало выдохнула, и провела ладонью по лицу. – Я не знаю, Яф-Яффи. Я не создана, чтобы править, и не могу принять такое решение… Боги, я с замком то еле справляюсь!
– У тебя отлично получается, – приободрила ее Яффа.
– Зато ты плохо врешь, – фыркнула Глафира, и перевела взгляд на руку Кэймрона, лежащую на талии Яффы. – Это то, о чем я думаю?
– Да, – медленно кивнула Яффа. – Мы с Кэймроном… Вместе.
– И ты его любишь? – с подозрением уточнила Фира.
Кэймрон уставился на наглую волшебницу. Можно подумать, его здесь нет!
На лице Яффы расцвела улыбка, когда она мягко ответила:
– Да, Фира. Я его люблю, а он любит меня.
Кэймрон немедленно испытал приступ гордости. Она его любит! И во всеуслышание заявила об этом.
– Что же, счастья вам, – кисло сказала Глафира. – Пойду, объявлю новость остальным. Волшебница, выходящая замуж за вампира… Глаза б мои этого не видели.
Пробормотав последнюю фразу, Фира удалилась в центр зала, оставив их вдвоем. Прильнув к Кэймрону, Яффа озабоченно спросила:
– Что ты думаешь по поводу Анхель? Мне важно знать твое мнение.
– Я поддержу любое твое решение, моя колдунья, – заверил Кэймрон, целуя ее в кончик носа. Яффа довольно улыбнулась.
– Но у нас есть еще одна проблема, – добавил он.
– Какая?
– Русские вампиры. Пока ты отключила барьер, князь Димитар с двумя соратниками появился у границы.
Яффа побледнела.
– И что они хотели?
– Предложили вступить в их ряды.
– А ты?
– Отказался?
– Из-за меня? – Яффа выглядела огорченной. – Но ты не должен…
– Нет, нет, – успокоил ее Кэймрон. – Я дал обещание жрице.
– Бель? – изумилась волшебница. – Она-то здесь причем?
– Не знаю. Но она предупреждала меня о том, что Димитар сделает мне какое-то предложение. И настоятельно рекомендовала отказаться.
Яффа досадливо поморщилась, заметив:
– Кибела… Какие у нее планы? Она указывает нам, что делать, но точно ли это принесет пользу?