Хартия сексуальной свободы

Оклеветанная терапия

Однако мало кто замечает, что любить мы призваны не всех геев, а исключительно гордых. Если человек с гомосексуальными наклонностями от этих наклонностей не в восторге, то он должен сидеть в своем чулане до конца своих дней и помалкивать.

Прессой не афишируется, что дискриминации в наши дни подвергаются вовсе не гомосексуалисты, а так называемые «экс-геи», т. е., люди с гомосексуальными наклонностями, стремящиеся от них избавиться.

В мае 2020 парламент Германии одобрил закон, запрещающий программы лечения гомосексуальности у подростков (наказание – штраф до 30 тысяч евро и/или тюремное заключение сроком до года).

22 июля 2020 года в первом чтении аналогичный законопроект прошел в израильском Кнессете.

И это при том, что оказываемые подросткам (иногда моложе 13) медицинские услуги по трансгендерному переходу ни у кого возражения не вызывают.

10 июля основные социальные сети начали блокировать контенты, упоминающие о терапии, направленной на изменение гомосексуальной ориентации. ⁴⁰.

13 июля репаративная терапия была подвергнута резкой критике на заседании Совета ООН по правам человека. Эксперт ООН «по вопросу о защите от насилия и дискриминации по признаку сексуальной ориентации и гендерной идентичности» Виктор Мадригал-Борлос призвал государства «вместе работать над глобальным запретом конверсионной терапии», методы которой он назвал «изначально дискриминационными, жестокими, бесчеловечными и унижающими достоинство, а в зависимости от степени жестокости, физической или психической боли и страданий жертвы, они могут быть приравнены к пыткам». «Среди наиболее популярных методов такой терапии, – физическое, психологическое и сексуальное насилие, электрошок, принудительное лечение, изоляцию и заключение, словесные оскорбления и унижения. Широко используется аверсивная терапия, когда у человека вызывают негативные, болезненные или неприятные ощущения при демонстрации стимула, связанного с его сексуальной ориентацией»⁴¹.

Раввины и политики от религиозных партий, иногда высказывающиеся в поддержку конверсионной терапии, яростно шельмуются прессой, а их заявления, что эта терапия бывает успешной, либо высмеиваются, либо игнорируются. Мировые СМИ, предоставляющие трибуну для подобной риторики, одновременно не подпускают к микрофону ни репаративных терапевтов, ни их пациентов.

Между тем, даже из того немногого, что содержится относительно этого метода в «Википедии», явствует, что заявление «эксперта ООН» является чистейшей клеветой.

Обратимся к статье из «Википедии», на которую, не решаясь на собственную оценку, ссылаются многие психологические и психиатрические ресурсы. Согласно «Википедии», ни «ужасными», ни «пыточными» методы репаративной терапии не являются:

«Репаративные терапевты убеждены, что гомосексуальность вызвана внешними причинами, а сама репаративная терапия имеет целью обнаружить те факторы в прошлом пациента, которые могли повлиять на развитие у него гомоэротических переживаний… Репаративные терапевты в разное время использовали различные подходы, однако на данный момент основной формой считается индивидуальное или групповое консультирование… Большая часть терапевтов придерживается религиозной доктрины и включает в методику религиозное обучение, молитву, пост или медитацию. Нерелигиозные методики включают в себя чтение, спорт или другие физические упражнения. Некоторые из этих методик (которые также применялись для лечения широкого спектра других психологических и психиатрических проблем) больше не используются, например, электросудорожная терапия (электрошок) и аверсивная терапия, которая включала в себя демонстрацию гомоэротических материалов пациенту с одновременным вызыванием у него тошноты и рвоты посредством медикаментов…»

Итак, «пыточные» методы, которыми Мадригал-Борлос пугает Совет по правам человека ООН, уже давно никем не используются. От аверсивной терапии ныне отказались даже и в той области, в которой она разрабатывалась – при лечении наркозависимости.

Репаративную терапию нельзя признать и неэффективной, на чем в категорической форме настаивают правозащитники. В «Википедии» на этот счет говорится следующее: «В последнее время появилось множество самостоятельных публикаций со стороны репаративных терапевтов и „экс-гей“ организаций, описывающих отдельные случаи переориентации с вероятностью успеха от 30% до 70%… Оппоненты критикуют определение успеха терапии, даваемое репаративными терапевтами: многие из пациентов по-прежнему ощущают однополое влечение».

Опять лукавство! Ни одно сексуальное (как, впрочем, и никакое другое психическое) расстройство не может быть излечено полностью. Желание эксгибициониста спустить с себя штаны при виде прекрасной незнакомки изменить также трудно, как и «ощущение однополого влечения». Психические расстройства никогда не выправляются полностью, но лишь корректируются.

В этом плане любой «излеченный» невроз подобен освобождению от наркотической зависимости. Бывший наркоман в состоянии воздерживаться от некогда владевшего им дурмана, однако он всегда ощущает зияющую подле него пропасть, угроза провалиться в которую сохраняется.

Итак, на повестке дня очередное требование ЛГБТ-сообщества: полностью запретить – даже взрослым людям – — каким-либо образом пытаться изменить свою ориентацию с гомосексуальной на гетеросексуальную (обратный ход, разумеется, никаких нареканий не вызывает).

Медицинская сторона вопроса

Как уже отмечалось выше, понятие «перверсия» («половое извращение») стало использоваться в медицине в 70-х годах XIX века.

Отец сексопатологии – Крафт-Эбинг в своем исследовании «Половая психопатия» (1886) приводит сотни случаев, когда сексуальное удовлетворение достигается не традиционным, а преимущественно иным способом. Собственно патологическим этот способ признается в том случае, если он в значительной мере или полностью замещает потребность нормативного генитального соединения, а тяга к нему становится обсессивной. Некрофил, проникающий в морги и раскапывающий свежие могилы, испытывает патологическое желание не только по своей форме, но и по силе. Этому желанию труднее противостоять, чем здоровому.

Существует немало людей, готовых украсть, что плохо лежит, однако они всегда соотносят силу своего желания присвоить чужое с опасностью за это поплатиться. Клептомана отличает не только бесцельность присвоения, но и трудности контролировать желание.

Эту довольно ясную медицинскую картину сексуальным революционерам в последние десятилетия удалось существенно размыть. То, что во времена Крафт-Эбинга могло относиться исключительно к патологии, в конце ХХ века благодаря революционной идеологии и доступности порнографии стало достоянием простой распущенности.

Гомосексуализм, как никакое другое явление, способствовал стиранию грани между здоровьем и болезнью, поскольку исходно пестрит многообразием, способствующим распространению этой свежей мысли.

Действительно, среди гомосексуалистов имеются так называемые «истинные» гомосексуалисты, испытывающие влечение к своему полу без какой-либо биографической преамбулы, без какой-либо сомнительной «истории» в анамнезе. Встречаются гомосексуалисты с дефицитом тестостерона, подсевшие на его получение через прямую кишку. Имеется немало геев, пристрастившихся к однополой любви в подростковом и даже зрелом возрасте, будучи случайно вовлеченными в гомосексуальный контакт (насколько я понимаю, им в первую очередь адресована «конверсионная терапия»).

Наконец, комиссары ЛГБТ вписывают (для статистики) в свои ряды также и «ситуативных гомосексуалистов», т. е., лиц, переходящих на суррогатный секс в казармах и тюрьмах. Благодаря этим трюкам проблема дополнительно затушевывается, и грань между нормой и патологией благополучно стирается.

Поддавшись внушению, что гомосексуальное влечение столь же нормативно, как и влечение гетеросексуальное, недальновидные сластолюбцы с легкостью убеждают себя в том, что прекрасным является также и любое их вожделение, и с гордостью следуют ему, все более разнообразя ассортимент своих половых фантазий сексопатологическими формами.

В сексе нет ничего истинного, в сексе все дозволено. Это незамысловатое, хотя и вполне метафизическое суждение полностью дезориентирует исходно вполне прагматическую психиатрию.

Легализация гомосексуализма в качестве «здоровья» явилась тем тараном, с помощью которого революционеры сокрушили врата Разума, и ворвавшись в подсознание просвещенных народов, водрузили там знамя сексуальной свободы, развевающееся по ту сторону нормы и патологии.

Хартия этой свободы, насколько мне известно, неписаная, но она незамысловата, и сформулировать ее совсем не трудно:

«Человек волен совокупляться любым способом с любыми количеством (согласных на то) партнеров любого пола и любого возраста, любой степени родства и любого биологического вида, а также со всеми неодушевленными предметами, будь они реальны, изображаемы или воображаемы. Тот же, кто утверждает, будто бы удовлетворению сексуальных желаний кем-то могут быть положены внешние ограничения, пусть даже только в отношении его самого – ханжа и фашист».

Кто-то возразит, что относительно возраста автор преувеличил, что несовершеннолетние пока еще защищены от посягательств взрослых.

Действительно, это тот единственный параграф Хартии, борьба за который еще продолжается. Однако победа не за горами. Благодаря усилиям комиссаров сексуальной свободы поменять пол без разрешения родителей в некоторых странах позволяется уже в 7-летнем возрасте. Но на каком тогда основании можно препятствовать этим малышам отдаваться кому им вздумается? Зачем пол было менять, если не для сексуального удовлетворения? Исключительно ради удобств мочеиспускания?

Как бы то ни было, отмывание гомосексуализма в качестве «нормы», в качестве похвального «гендерного многообразия» наилучшим образом послужило достижению этого «идеала» – идеала наивысшего человеческого раскрепощения, сокрушающего базовые духовные ценности иудео-христианской цивилизации.

Идея вседозволенности сексуальных отправлений легла в основу идеологии современного левачества. Сексуальная свобода – это единственная свобода, которую они оставили человечеству! Все же прочие (отклоняющиеся от генерального нарратива) человеческие устремления приравнены к фашизму.

Вслушаемся, как очаровательно определяет значение этого слова публицистка Ольга Крылова: «Фашизм – это уверенность, что мой народ и моя страна наконец-то встают с колен, на которые они были поставлены коварными врагами. Это уверенность в том, что интересы моего народа и моего государства выше и важнее интересов моего личного мелкого и эгоистичного Я. Готовность отдать все, что есть, государству, народу. Нации. Готовность раствориться в этом „мы“. Прекрасном и великом, древнем и мудром. С богатейшей историей, героями, легендами и сказаниями, борьбой за независимость и величие. И становится так легко. Нет никакого выбора, не надо мучиться, рефлексировать, сомневаться»⁴².

Спору нет, нацисты с легкостью впишутся в предложенное Крыловой определение. Но при нынешней состоянии умов под него подпадут также и решительно все вменяемые обитатели планеты, наделенные патриотическими чувствами! Ведь эти люди находят интересы своего народа полностью совпадающим с «интересом своего личного мелкого и эгоистичного Я».

Не растворяясь ни в каком «мы», они, когда требуется, «отдают все» за свободу своего народа с его «богатейшей историей, героями, легендами и сказаниями». Эти люди понимают, что для того, чтобы защитить свой дом, им необходимо его оставить и объединиться в воинские отряды под родными знаменами. Состояться без народа в качестве полноценного индивида можно только в качестве схимника. Но те индивидуумы, которые от идеи продолжения рода не отказались, хочешь – не хочешь, будут патриотами, будут любить свой народ с его «богатейшей историей, героями, легендами и сказаниями».

Однако поскольку «легенды и сказания» библейского происхождения Маркс, Мао и Маркузе находят «репрессивными», носителям этих легенд приходится числиться в фашистах, особенно, сионистам, у которых ничего другого за душою нет.

Процесс пошел

Но идеал идеалом, а болезнь болезнью. Пока сексопатология полностью не отменена как раздел психиатрии, вопросы остаются.

Отец советской патологической анатомии И. В. Давыдовский (1887—1968) пропагандировал идею, согласно которой никакой «патологии» (и соответственно, «нормы») не существует, но имеет место лишь снижение степени адаптации организма: если у человека развилась сердечная недостаточность, он все тот же человек, просто медленнее передвигающийся, если у него шизофрения, то он все тот же человек, просто хуже ориентирующийся.

Теория эта вызывала множество нареканий, в которые здесь нет места вдаваться, но она хотя бы была внутренне непротиворечива, и если бы ВОЗ воспользовалась разработками Давыдовского, это еще как-то можно было понять. Но произвольно вычеркнуть из списка человеческих недугов лишь один из них – это такое оскорбление человеческого интеллекта, которое не все Homo Sapiens способны принять как должное.

Вечно оставаться в этом подмножестве в гордом одиночестве гомосексуалисты, конечно, не могли. В результате норма и патология устремились навстречу друг другу, устроив торжественную смычку в очередном каталоге сексуальных расстройств.

Летом 2018 года Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) опубликовала Международную классификацию болезней 11-го пересмотра (МКБ-11), из которой наряду с гомосексуализмом оказались удалены также и некоторые другие перверсии.

Повод гордиться собой пока получили представители не всех описанных Крафтом-Эбингом половых психопатий, но процесс пошел.

Так, например, расстройствами, по-прежнему, считаются эксгибиционизм и педофилия, но уже не фетишизм и садомазохизм. Последний, впрочем, с известной оговоркой: порка партнера признается полноценным эквивалентом ласки только в том случае, если она осуществляется с его согласия!

Нелепость этого фактора ошеломляет: согласие является юридическим, а не медицинским понятием, и ни при каких обстоятельствах не может служить признаком заболевания!

Согласно этой причудливой логике, желание садиста терзать любовника перестает быть патологическим, если он в состоянии это желание сдерживать. Ну а если он не сдержался? Если всыпал не «суженному», а первому встречному? С какой стати это действие следует считать специфическим сексуальным расстройством, а не общим расстройством воли?

На каком основании «педофильное расстройство» остается расстройством даже в том случае, если больной умудряется его преодолевать, а обладающие такой же силой воли садо-мазохисты считаются здоровыми?

Здравый смысл уже давно не в состоянии угнаться за логикой правозащитников, однако психиатрия вынуждена сегодня этой логике следовать. В результате ее очередные «пересмотры» списка психических расстройств оборачиваются официальным документом, наделяющим моральной и юридической силой декларированную выше «Хартию сексуальной свободы».

«Хартия» эта, между тем, произвела в западном обществе поистине тектонические сдвиги. Сексуальные идеалы современного общества стремительно приближаются к патологическим рубежам, указанным Маркузе в его «Эросе».

Профессор Лонг-Айлендского Университета сексолог и психоаналитик Даниэль Кнафо в интервью газете Аарец (04.06.21), признала, что «мы живем в эпоху перверсий», самыми распространенными из которых она назвала садомазохизм, педофилию и инцест.

Склонности эти, по ее словам, формируются в первую очередь порнографией, к которой наши современники приобщаются уже в начальной школе. Каждое шестое посещение интернета является заходом на порносайты; 80% контента даркнета – это детская порнография, ценителями которой становится все более широкое число лиц, не страдающих клинической педофилией.

Кнафо приводит слова британского психоаналитика Бретта Карра, проанализировавшего сексуальные фантазии 23 000 нормативных мужчин и женщин: «если бы мы реализовывали свои фантазии, большая часть из нас оказалась бы за решеткой»⁴³.

Неудивительно, что садомазохистские клубы, предлагающие своим посетителям широкий ассортимент плетей и кандалов, множатся ныне, как грибы, и становятся столь же легальными заведениями, как и гей-клубы.

Доверие общества к медикам и примкнувшим к ним политикам и журналистам столь велико, что массы людей всерьез уверовали в нормативность гомосексуализма, в правомочность гомосексуальных «браков», в возможность усыновления ими детей и даже их суррогатного производства.

Между тем, важно сознавать, что главной целью этой яростной борьбы за права «сексуальных меньшинств» является уничтожение «моногамного брака», уничтожение его как понятия; т. е., размывание самых базисных антропологических представлений, усвоенных человечеством из Библии!

Гомосексуализм явился тем троянским конем, тем десантом, следом за которым все прочие сексуальные аномалии врываются сегодня в нормативную романтическую сферу.

Маркузовская программа легализации половой психопатии с последующим разрушением института семьи и брака, как никогда близка к достижению своей цели. Этой цели не скрывал Маркузе, не скрывают ее и его последователи.

Так известная активистка ЛГБТ-движения Мария Гессен в одном интервью призналась: «Ежику понятно, что гомосексуалисты имеют право на создание брачных союзов, однако я также считаю не менее очевидным и то, что институт брака вообще не должен существовать… Борьбу за право геев вступать в супружеские отношения обычно сопровождает ложь о наших планах относительно института брака как такового уже после того, как мы достигнем цели. Дело в том, что мы лжем, заявляя, что институт брака останется неизменным. Ведь это вранье. Институт брака ожидают перемены, и он должен измениться. И, повторюсь еще раз, он должен перестать существовать»⁴⁴.

Здесь мы приблизились, наконец, к некоей тонкости, которая требует существенной оговорки.

Человек, испытывающий влечение к своему полу, заслуживает самого глубокого сочувствия. Нередко он пережил или переживает тяжелейший стресс, и не здоровым людям судить принимаемые им решения.

Излагаемая здесь позиция ни в коей мере не оспаривает право геев придерживаться своего образа жизни, в том числе, создавать свои клубы, воображать себя здоровыми людьми, обмениваться любовными посланиями и подписывать какие угодно брачные контракты.

Однако для государства юридическая сила этих контрактов не должна превышать юридическую силу декретов, подписанных людьми, воображающими себя Наполеоном! Никакая самоидентификация, сколь бы внутренне искренней она ни была, не может подтверждаться обществом автоматически.

Бесспорно, что какое-либо вмешательство общества в личную жизнь граждан, в том числе, геев, совершенно недопустимо. Однако недопустимо и обратное. Недопустимо, чтобы из-за психологических проблем некоторых людей разрушались базисные антропологические категории, чтобы «мужья» превращались в «супруга №1», «отцы» – в «родителя №2», а чье-то детство калечилось проживанием в сообществе из нескольких «отцов» или «матерей».

И то, что ситуация в развитых странах именно такова – величайшее завоевание неомарксизма. Невозможно провозгласить абсурд высшей мудростью в какой-то одной сфере и не затронуть другие. По успеху гей-движения ясно видно, что вирус марксистского безумия полностью поразил общественный организм.

В 1997 году психиатр Жерар Аардвег издал книгу «Битва за нормальность», в которой писал: «Очевидно, что подавляющее большинство людей по—прежнему считают, что гомосексуальность, т е., сексуальное влечение к представителям своего пола в сочетании со значительным ослаблением гетеросексуального влечения, – это ненормально. Я говорю «по—прежнему», поскольку в последнее время мы столкнулись с активной пропагандой «нормальности» со стороны невежественных и ангажированных идеологов от политики и социальной сферы, которые управляют СМИ, политикой и огромной частью академического мира.

В отличие от социальной элиты, большая часть простых людей еще не утратили здравого смысла, хотя их и принуждают принять социальные мерки, предлагаемые эмансипированными гомосексуалами с их идеологией «равных прав». Обычные люди не могут не видеть, что что-то неправильно с теми людьми, которые, будучи физиологически мужчинами и женщинами, не чувствуют влечения к естественным объектам полового инстинкта. На недоуменный вопрос многих, как это возможно, чтобы «образованные люди» могли верить в то, что гомосексуальность – это нормально, возможно, лучшим ответом послужит высказывание Джорджа Оруэлла о том, что на свете есть вещи «настолько глупые, что только интеллектуалы могут верить в них». Этот феномен не нов: многие известные ученые в Германии 30-х годов начали «верить» в «правильную» расистскую идеологию. Стадный инстинкт, слабохарактерность и болезненное желание «принадлежать» заставляет их жертвовать независимым суждением»⁴⁵.

Однако в XXI веке общество заметно сдало позиции по этому вопросу. Реформы, связанные с легализацией однополых браков, в странах Запада поддерживаются большинством населения. Что же касается общественных организаций, позволяющих себе отвергать правомочность таких союзов, то таковыми в настоящее время остаются лишь религиозные институты.

Разумеется, и религия всегда имела свои «издержки», проявляющиеся в фанатической нетерпимости к «инославию»; разумеется, и среди верующих и поныне встречаются идеологи, умудряющиеся превращать в нечистоты все, к чему бы они ни прикоснулись. С другой стороны, сегодня немало западных церквей пошли путем так называемой «внутренней секуляризации», которые реформировали в «духе времени» многие стороны общинной жизни, в том числе благословляют гейские браки.

Осенью 2020 года даже римский папа дал повод подумать, что католическая церковь готова двигаться в этом направлении. К счастью, в марте 2021 Ватикан внес в этот вопрос полную ясность, заявив, что «недопустимо давать благословение однополым союзам, поскольку брак является неразрывным союзом мужчины и женщины, заключаемым для рождения новой жизни»⁴⁶.

Сегодня, когда психиатрия послушно повторяет мантры маркузовских политруков, особенно важно услышать нонкомформистский голос религии, услышать требования Синайского откровения, рассмотреть Великую Хартию сексуальных вольностей в свете ценностей, дарованных Богом человечеству на горе Синай.