КАСИЕТ. Сила духа Великой Степи

ҚАСИЕТ

Признак носителя Духа Великой Степи

Материальный мир есть проявленный Дух. Согласно казахской пословице, «У Бога нет других рук, кроме твоих». Это значит, что все, что не создано природой, в этом материальном мире Бог (Дух) творит руками людей. Для того, чтобы быть проявленным, Дух привлекает или, точнее, специально создает определенных людей, одаренных особенными способностями для его материализации. Людей, которые служат проявлению в материальном мире духов собственных божеств или мировоззрений. Это так называемые «Проводники» или «Носители», которые в разных религиозных культах носят имена пророков, мессий, попов, мулл, брахманов, лам. В светском же обществе таковыми являются так называемые «гении», «таланты», «лидеры», «авторитеты» и «идеологи», оказавшие то или иное влияние на ход развития своей сферы в частности или человечества в целом.

В соответствии с духовными традициями кочевых народов Великой Степи, тысячелетиями выработался определенный механизм реализации духовной жизни, или, точнее – материализации духа. Этот механизм опирался на институт «Посредников», «Проводников», «Носителей Духа», в зависимости от исполняемых функций именуемых в казахской традиции бақсы (шаман), көріпкел (ясновидящий), емші (лекарь), санші (астроном), аулие или абыз (святой), бий (судья), ақын (родовой поэт-музыкант), сал-сері (также поэтмузыкант, не имеющий аналогов в других культурах, скорее – «маг Любви и Войны»), жырау (идеолог национального масштаба) и шырақшi («хранитель духа» на могилах предков). Именно о таких людях говорил монгольский хан Мунке в ходе его дискуссии с представителями разных религиозных конфессий: «Мы, монголы, верим в Единого бога, который на небе, волю его мы узнаем через прорицателей». В данном случае слово «прорицатель», сошедшее из уст зарубежного наблюдателя, разумеется, является грубым упрощением многоплановых функций множества типов носителей степной духовности, все богатство жизнедеятельности и яркий образ которых будут раскрыты ниже.

Согласно казахской народной традиции, единственным критерием принадлежности к этой касте избранных Духом людей, прямым проявлением Духа Великой Степи является «Қасиет» («Арқа») – очевидный в сознании народа факт наличия в том или ином человеке некого

божественного дара, присутствия духа, священного качества. Говоря более понятным молодежи современным компьютерным языком, Қасиет – это своего рода «священный драйвер», установленный на «жесткий диск сознания» определенного

человека и подключенный к «небесному серверу» согласно воле «божественного программиста». «Драйвер», благодаря которому обладатель Қасиета получает информацию (силу) напрямую от Духа (ов) с целью дальнейшего ее распространения среди народа.

Қасиет не ограничивается исключительно духовным служением. Определенного рода Қасиет (эквивалент «таланта», «особой силы» или «миссии») присутствует также в некоторых особенно ярких руководителях, воинах, мастерах, ученых, торговцах. Иногда Қасиет выражается в форме присутствия в одном человеке сразу нескольких способностей. Қасиет может также проявляться и в обычных людях, казалось бы, не блещущих особыми талантами, но имеющих дар душевного общения, успокоения, улучшения настроения, гармонизации отношений.

В народном сознании не существует определенных логических критериев определения наличия Қасиета, народ просто чувствует присутствие Духа в том или ином человеке и констатирует это фразой: «бүл адамда Қасиеті бар» – «в этом человеке присутствует Дух», либо: «бүл адамның Арқасы бар» – «у этого человека что-то есть „за спиной“». Внешне это может выражаться

в особых душевных характеристиках человека, в его подкупающем обаянии, в возвышенном подчеркнуто аристократическом или, напротив, простецки-открытом поведении, в некоей притягательной силе, необъяснимой «харизме», как говорят на Западе. Обычно обладателя Қасиета выдает особая аура дружественности и доверительности, окружающая человека, его прямой взгляд и открытая манера общения. Наиболее точно присутствие Қасиета в человеке может определить, а точнее – почувствовать, увидеть, другой такой же проводник, носитель Духа.

Однозначным же признаком присутствия Қасиета являются не столько даже «особые таланты», сколько, в первую очередь, – явные признаки наличия в человеке обостренного чувства свободы, справедливости и чести («ар-намыс»), то есть, высоких морально-нравственных принципов. Қасиет по умолчанию не может быть «черным», «злым», «безнравственным». Применение Қасиета в низменных целях, как и в целом морально нечистоплотное поведение носителя, приводит к «загрязнению» дара и его последующей полной утрате, а самого человека – не только к личным страданиям, но и к страданиям его потомков и всего рода. Қасиет – это великая ответственность для его носителя. С момента принятия Қасиета и осознанного вступления на путь служения Духу носитель обязан соблюдать чистоту помыслов и действий, дабы Қасиет как высшее благо не обратился в свою противоположность, «Қасiрет» – «Страдание», «Наказание». Ибо народная поговорка гласит: «Қасиетты Қасiретке айналдырма» – «Не обрати святое дарование в тяжелое страдание».

Разумеется, обладатели Қасиета пользовались в народе особым почетом и уважением. К ним внимательно прислушивались, хотя и не принимали их слова за окончательную истину. Проявления Қасиета авторитетны, но не авторитарны. Қасиет обязывает носителя постоянно подтверждать свой высокий дар практическими полезными делами сообразно своим способностям, не впадая в иллюзию самолюбования «прошлыми заслугами», в самообман собственной исключительности и непогрешимости. От «зарвавшихся» носителей Духа народ попросту отворачивается, реализуя свое неотъемлемое право свободы выбора. Носители Қасиета, также как и степные правители, изначально поставлены в жесткие условия постоянной возможности потери народного доверия, что, в принципе, равнозначно потере и самого Қасиета. Соответственно, они обязаны чутко прислушиваться к велениям Духа, умея отделять их от чисто человеческих порывов («пендешілік»), и немедленно исполнять их, ни в коем случае не приписывая себе заслуги Духа.

Для коллективистского сознания кочевого общества вполне естественным было восприятие феномена Қасиета как «всенародного достояния», ибо он даруется Духом данному конкретному человеку не в «личную собственность», но вот именно «для всех», дабы служить благополучию всего общества. Поэтому истинные носители Духа, искренне соблюдающие чистоту своего Қасиета, как правило, за выполненную «работу» либо наотрез отказываются от какой-либо платы, либо предоставляют людям самим определять формы и размеры благодарности. Будучи призванными Духом Степи, эти люди, как никто другой, осознают законы вселенского равновесия, согласно которым любое сделанное доброе дело не пропадает просто так, но возвращается в непредсказуемых формах, месте и обстоятельствах.

К явлению Қасиета абсолютно неприменимо существование каких бы то ни было «иерархий священнослужителей», что ярко отличает феномен степной духовности с его традициями естественной свободы от религиозных концепций оседлых цивилизаций, насильно насаждавших структуры «духовных пастырей». В формате степной духовности невозможно представить себе «Верховного Бақсы», также как и «Жырау всех Жырау». В результате попытки искусственно самовозвыситься над другими шаманами и диктовать свою волю Чингисхану шаман Тюб Тенгри лишился не только священного дара, но и самой жизни – ему был переломлен хребет.

Қасиет, кроме признания народа, не дает носителю никаких дополнительных преимуществ – ни материальных, ни тем

более – «карьерных», «должностных». Он несет в себе больше обязанностей, чем прав. Носитель Қасиета в обыденной жизни продолжает оставаться простым человеком, формально равным всем другим кочевникам. «Возвысить» его может лишь благодарная память народа. Единственное, на что может рассчитывать степной носитель Духа – за ответственное и искреннее исполнение возложенных на него высоких обязанностей Дух может «ниспослать благословение», вознаградив удачей в делах, здоровьем и счастьем в семье, благополучием в последующих поколениях его потомков.

Однако, как правило, Дух ничего не обещает. Қасиет – это не часть «сделки», и носитель его не имеет права требовать никакого «вознаграждения» ни от людей, ни свыше. Он должен просто служить.

Таким образом, с материальной точки зрения Қасиет, будучи физически проявлен как система духовных служителей Великой Степи, присутствует в разрезе нации как некая «духовно-практическая сеть» статусно равных, но отличающихся уровнем практической духовной силы, обладающих личной свободой, но обязанных служить духам и народу нравственно возвышенных проводников, избранных Духом.

С духовных же позиций, Қасиет – это некая «священная нить», связующая человека и социум, видимый и невидимый миры, общество и природу в единое гармоничное целое. Функциональной задачей этой сети служения Духу Великой Степи являлось исцеление, просвещение, умиротворение людей и воодушевление их на подвиги во имя народа и Неба.

Қасиет не может быть получен в результате «демократических выборов», «назначения сверху» или «личного желания» человека. Қасиет – исключительно воля духов, окончательная и неотвратимая. Қасиет просто ЕСТЬ, либо его нет – безо всяких условий или логических объяснений. Причем, момент и формы «открытия» Қасиета никак непредсказуемы. Он может быть обнаружен в миг рождения, подобно непревзойденному полководцу Чингисхану, появившемуся на свет с каплей запекшейся крови в ладони. Или «отцу кобыза» Коркыту, рожденному «в рубашке» -окутанным тонкой пленкой плаценты. Что и позволило очевидцам заключить, что этих новорожденных ждет великая судьба. Қасиет может проявиться в раннем детстве, когда ребенок внезапно начинает «видеть» духов предков, предсказывать будущие события, создавать не по годам высокохудожественные произведения искусства или выказывать чувство обостренной справедливости и мудрости. Он также может нагрянуть и в зрелые годы через навязчивые многозначительные сновидения, «шаманскую болезнь», прямое благословение других носителей Духа или любым иным способом. Воля Духа всегда спонтанна и неподотчетна человеческим ожиданиям.

Западная и восточная духовные традиции, несмотря на внешние различия, едины в том, что человек в них пытается «приручить» Божественный Дух в самоистязающих молитвах и медитациях, как бы «заставляя» его снизойти в ответ на «самоотреченное служение» в попытке таким образом «подкупить» Дух, «заключить сделку» с Божественным. Эта иллюзорная «ширпотребная» идея об «общедоступности» духовной жизни в итоге привела отдельные личности к болезненным последствиям маниакального характера, выраженных в ужасающих формах религиозного садизма и мазохизма, а также – к увеличению числа «познавших Бога» пациентов психиатрических клиник. В массовом же выражении эта идея породила столь же нездоровый лозунг «богоизбранности» некоторых народов, с не менее маниакальным упорством насаждавших свое видение Бога во всех концах света, не считаясь ни с культурными, ни с человеческими жертвами.

В Степи же изначально признается полная и неуправляемая воля Духа, его пришествие всегда есть окончательный факт и лишенная рациональности награда, без разницы – «заслуженная» или «незаслуженная», главное – обязывающая. Дух первичен и неуправляем. Он просто ЕСТЬ. И он сам знает, когда, как и через кого проявиться. Отсюда – полное отсутствие в истории степной духовной культуры не только «религиозной нетерпимости» в масштабе всей Великой Степи, но и шизофренических отклонений на почве традиционной духовности на уровне отдельных личностей.

Различного же рода подношения духам в степной традиции – не столько попытки «манипулировать» волей Духа, сколько стремление пребывать с ним в равновесии, «в дружеских доверительных отношениях», проявлять должное уважение к его невидимому присутствию, подобно тому, как оказывается уважение к старшим, к гостю, к соседям. Исполнив положенный обряд, в Степи обычно говорят: «Аруаққа тапсырдым» —

«отдаюсь на усмотрение духов», что означает, что подношения нисколь не влияют на дальнейшие события, и судьба человека продолжает пребывать в полном равновесии между волей Духа и его личными усилиями.

При этом, несмотря на «одностороннюю» волю Духа, Қасиет начинает «работать» в полную силу лишь с момента осознанного, добровольного принятия носителем своего дара и предназначения. Конечно, в определенных, исключительных случаях он может и «давить» («Қасиет қысты»), создавая бытовые неприятности и насылая болезни до тех пор, пока носитель не примет «этот крест». Однако, в большинстве случаев Қасиет все же уважает свободу воли человека и «терпеливо ждет» его личного согласия.

Чаще всего Қасиет передается по наследству одному или нескольким из потомков «проводника», что свидетельствует об однозначной генетической предрасположенности носителей степного Духа как непременного условия его присутствия в носителе. Однако, время, масштаб, направление и формат его реализации совершенно непредсказуемы. Например, человек мог быть безвестным аульским лекарем-бақсы, в его сыне Қасиет мог проявиться в формате ясновидения и сделать его известным во всем роду көріпкелем, а внук мог прославиться и как сері уже по всей Степи. Либо, напротив, Қасиет может реализоваться в поколениях рода в «затухающем» ритме, проявляясь все с меньшей силой. Также Қасиет может и «прыгать» через поколения, будучи на какое-то время совершенно забыт членами данного рода и внезапно проявившись в одном из нынеживущих потомков давно умершего носителя, например, «от прапрадеда по материнской линии».

Қасиет не признает «гендерных различий». Он равно вовлекает в свой «элитный клуб» представителей обоих полов, всех, кого посчитает нужным. Никто не проводил специальных статистических исследований, однако, при поверхностном наблюдении можно заключить, что женщины-носители Қасиета явно преобладают в категориях лекарей и ясновидящих, тогда как судьями, сал-сері и жырау становятся лишь мужчины. Сей факт можно объяснить природными качествами милосердия и чувствительности женщин, рассудительности и воинственности мужчин, а также некоторыми другими причинами, которые обсуждаются ниже.

Таким образом, в народном сознании Қасиет воспринимался как изначальная очевидная данность, неотвратимая воля Духа. Все, что требуется от носителя Қасиета – осознанно принять его и служить духам, исполняя свою функцию искренне и до конца во благо народа. Все, что требуется от общества – принимать факт присутствия Қасиета в том или ином носителе безо всяких колебаний и лишних вопросов, ибо Қасиет даруется лишь ко всеобщей пользе.

В индивидуально-личностном отношении носители Қасиета служат конкретному человеку, обратившемуся за помощью, и направляют его с целью гармонизации его физического и душевного здоровья, учитывая волю духов предков рода и данной местности. В масштабе рода или этноса носители Қасиета служат всему народу и направляют его в соответствии с волей духов предков народа и всей Великой Степи. В мировом масштабе носителем Қасиета является весь народ Великой Степи («Қасиетті Ел» -«Священный Народ»), который служит всему миру и направляет его по Воле Вечно Синего Неба-Отца – Көк-Тәңір, и святой Матери-Земли – Тәңір-Үмай.

Служение соблюдению личностного, национального и мирового равновесия – изначальная цель Қасиета как проявленной в материальном мире Силы Духа Великой Степи. И с этой целью люди, наделенные Қасиетом по воле Духа, на протяжении тысяч лет справлялись в полной мере.

Система духовного служения «Қасиет» и есть самая истинная форма изначальной, естественной, природной духовности человека, свободная от политического, религиозно-идеологического или материального давления. Именно поэтому эта животворящая система и была подвержена полному уничтожению в первую очередь – как главное препятствие на пути внедрения искусственных систем манипулирования сознанием масс, как дарованная свыше возможность обретения каждым человеком счастья и благополучия, как проявление Духа Свободы и равновесия.

Но именно эта система и созидающая ее духовная Сила, Небесно-Царственная по сути, как показано выше, изначально предназначена для циклического очищения человечества от заблуждений и деградации. Каждый раз она возрождается из пепла забвения, «обновляя» загаженные духовные истоки потомков наследия кочевой цивилизации. И каждый раз она вновь вдохновляет народ Великой Степи на новые подвиги во имя равновесия вселенских сил и процессов.

Одним из признаков начатого процесса возрождения древней степной духовности и является эта работа, прямо декларирующая духовные основы и принципы кочевого менталитета, отражающая текущее состояние и будущие перспективы развития степной духовности.

ИСТОРИЯ ДУХА

Фаза первая: Ритуальные Посредники

Ничто не появляется внезапно, «из ничего» и в законченном виде. Все имеет свои корни проихождения и необходимые процессы развития. Дух приоритетно довлеет над всем бытием, но он разворачивается в материальном мире постепенно. Так же древний степной Дух с незапамятных времен проявлялся среди людей постепенно, в соответствии с уровнем развития человеческих способностей к его проявлению.

Фактически, вся история человечества, предстающая перед нами в видимых очертаниях артефактов и хроникальных документов, есть ничто иное как история духа, проявленного в материальном мире смутными тенями фрагментарно сохранившихся предметов и обрывистых записей. По этим видимым «теням» мы и отследим незримую Историю Духа Великой Степи.

Согласно принятой в науке хронологии, древнейшая история человечества подразделяется на четыре эпохи: палеолит (древнекаменная эпоха, 2,7 млн. – 12 тыс. лет до н.э.), мезолит (среднекаменный эпоха, 11 – 7 тыс. лет до н.э.), неолит (новокаменная эпоха, 6 – 4 тыс. лет до н.э.) и энеолит (меднокаменная эпоха, 4 – 3 тыс. лет до н.э.). Называются они так в связи с освоением человеком все более совершенных орудий труда – вначале примитивнейших каменных с дальнейшим их развитием, вплоть до применения металла.

К середине каменной эры люди уже осознавали духовность как невидимую глазу форму бытия, но подчинялись велениям Духа скорее коллективным озарением, полуинстинктивнополуинтуитивно создавая систему обрядов и ритуалов. В те времена

обряды, как выражение духовной жизни, были достоянием не отдельных знатоков, а всех членов общинного коллектива. Ритуальные действия должен был знать и уметь исполнять каждый.

Уже ближе к неолиту человек начал осознавать себя уже не просто «частью природы», но как явление, стоящее к ней лицом к лицу. Сознание разделило мир на две части: мир человека и мир неведомых сил природы. Таким же образом возникло и представление о делении бытия на мир живых и мир мертвых. Это представление, пройдя сквозь тысячелетия, присутствует в сознании верующих людей и в наше время, как деление бытия на «наш мир» и «мир загробный».

По мере постепенного развития сознания, в среде неолитических племен стали появляться люди, названные нами ритуальными посредниками. Эти люди избирались или назначались человеческим коллективом по тем или иным критериям, чтобы совершать духовные ритуалы и обряды, связующие человека и силы природы, человека и его род, а также – различные рода, входящие в одно племя.

Ритуальные посредники – это рядовые члены родового коллектива, которые лучше других знали тонкости проведения родовых обрядов, порядок исполнения заговоров и заклинаний. После завершения обряда посредник вновь становился рядовым членом коллектива.

Реликты института ритуальных посредников сохранялись в народном мировоззрении долгое время, вплоть до наших дней. У якутов до недавнего времени сохранялся обряд «вешания веревки духу урочища», для руководства которым избирался специальный человек из числа рядовых родовичей, не являвшийся шаманом. При исполнении балкарским и карачайским сказителем-жырчи эпоса о нартах слушатели молча внимают ему, пока тот излагает эпизоды, рассказываемые прозой, но когда он доходит до поэтических отрывков, несколько слушателей подхватывают текст. «Рассказав какой

нибудь эпизод, сказитель передавал черед следующему». ⁶

У тюркских народов Саяно-Алтая по-прежнему обряды и связанные с ними заклинания и молитвенные обращения к божествам исполняют не только шаманы, но и рядовые люди. Во время камлания алтайских шаманов присутствующая молодежь хором подхватывала текст шаманского заклинания. Когда бурятские улигээршины при исполнении героического эпоса делают паузы, чтобы перевести дыхание, слушатели хором подхватывают текст.

Целью ритуальных практик, осуществляемых посредниками,

являлось прямое духовное воздействие на результаты жизненных процессов: удача на охоте и в войне, здоровое потомство, исцеление от болезней, гармоничные отношения в общине и прочее. Загадочность самого бытия создавало в сознании древнего человека мистическое отношение к окружающему миру. Длительные наблюдения и духовные озарения приводили к выработке определенных ритуалов, проведение которых, как ни странно, приносило искомый результат. Так возникли традиционные магические практики, регулирующие взаимоотношения людей с природой, с невидимым миром духов и друг с другом.

Такие практики особенно хорошо сохранились в среде охотников, которые вплоть до наших дней продолжают считать, что духи-хозяева местностей, как и все духи вообще, любят слушать музыку и сюжетные повествования. Так, хакасские охотники перед исполнением сказок прямо обращались к духухозяину местности: «Ты послушай, да больше нам зверя давай, а мы тебе больше сказок будем рассказывать». У таежных охотников-бурят также существует поверье, что если во время охоты хорошо рассказывать сказку, то будет обильная добыча. Шорские охотники в случае неудачной охоты делали из кедра кобыз и играли на нем, за что в награду духи-хозяева тайги давали им много добычи. Хакасы перед охотой заставляли шамана камлать, предсказывая пути-дороги охотников, а мудреца-сказочника – рассказывать сказки, дабы расположить духа-хозяина леса.

Этот «мистический диалог» с невидимым Духом распространился и на похоронный обряд. Чтобы умилостивить духов предков и сообщить им о прибытии в мир мертвых их сородича, исполнялись песни и сказания о предках, музыка и хвалебные оды.

Особое место занимает имеющая те же магические корни и функции, широко распространенная среди степных народов традиция исполнения музыкального произведения перед сражением – чтобы привлечь в помощь духов-покровителей.

Мистическое воздействие слова и музыки на сознание людей, на невидимые жизненные процессы, духовная суть этих форм творчества постепенно осознавались в древнем человеческом коллективе, входя в незыблемую традицию, становясь частью быта. Также, как стал осознаваться тот факт, что певческий, музыкальный, сказительский, поэтический, шаманский дар снисходят на людей по воле духов. Однако для полноценного оформления такого осознания в глубокую традицию предстоял еще долгий путь.