Проклятье клубня
TekstОна внимательно огляделась и заметила, что совсем рядом висела та самая ленточка. Но, чтобы добраться до нее, нужно было перебраться через трясину. Где-то в лесу, совсем близко, раздались крики и свист. «Старосферы!» – испуганно подумала девочка и осмотрелась. Она увидела большое, поваленное дерево. «Если быть предельно аккуратной, то я смогу перебраться туда по нему». Очень медленно балансируя, Мия перешла по бревну через топь и оказалась на относительно твердой поверхности. Где-то позади снова послышались приближающиеся старосферы. Мия поспешила. Больше она не теряла ленточки и знаки из виду и довольно скоро, свет впереди стал ярче и ближе.
Вдруг ее лампа потухла, словно кто-то задул свечу внутри, а все звуки позади смолкли, будто дикари забыли о ней. Мия осмотрелась. Рядом росла высокая сухая сосна, за ней другая. Длинный ряд мертвых деревьев пересекал чашу и отделял болота, словно барьер. Девочка не стала зажигать лампу и продолжила двигаться к свету в глубине леса. В ней все крепла уверенность, что это человеческое жилье. Она начала различать окна, бревна и трубу, из которой поднимался белесый дым.
Рядом с хижиной росло огромное дерево, темное и жуткое. Оно было вдвое выше и шире стоявшего на болотном перепутье. Дерево не нравилось Мие. Чем ближе она подходило к дому, тем сильнее становилась ее тревога. Дерево словно бы становилось темнее и плотнее, словно бы начинало шевелиться и медленно ползло ей навстречу. Несколько раз Мия отворачивалась от него, убеждая себя, что это кажется ей. И действительно, дерево замирало.
Когда ей оставалось около сотни шагов до хижины, Мия четко увидела, и это был не морок, циклопических размеров черная тень отделилась от ствола дерева. Горящие желтые глаза посмотрели на нее. Покачиваясь на ветру, существо направилось к ней. «Это оно, все это время, притворялось деревом!»
Сущность, покачиваясь из стороны в сторону, двигалась к девочке. Опираясь на длинные руки, оно бесшумно переставляло по сухой листве свои не менее длинные ноги. Тело Мии пронзили тысячи ледяных игл, а уши заложило нарастающее шипение. Ночной воздух заполнил едкий запах гари и серы. Существо приближалось. А она не могла пошевелиться, не могла сдвинуться с мертвой точки. Ее ослабевшие руки разжались и на сухие листья выпала лампа. Звякнув, стекло разбилось.
«Даже ножа нет, – подумала девочка, – тут я и умру. И мама моя тоже умрет. А ведь осталось пройти совсем немного!» Она закрыла глаза и приготовилась раствориться в нарастающем шипящем шуме, как вдруг где-то позади раздался молодой женский голос:
«Эздесатора, зимаэл гуэргое! Оставь ее в покое. Это всего лишь девочка».
Недовольное шипение где-то спереди, совсем близко.
– Открой глаза, девочка!
Мия открыла глаза. Перед ней больше никого не было. Она посмотрела на огромное дерево. Свет из окна падал на его покрытый грубой корой ствол. Теперь он не выглядел непроницаемо черным. Страшного демона нигде не было видно.
– Кто ты и чего тебе потребовалось здесь в такое время? – спросил довольно приятный женский голос.
Мия нерешительно обернулась. Перед ней стояла светловолосая женщина с длинными косами, чуть прикрытыми богато украшенным платком. Женщина вообще была красивой и ухоженной. Одета она была в добротную, новую одежду, какую обычно носят городские жители.
– Я Мия.
– Чего в такое время ты тут ищешь, Мия?
– Ищу знахарку.
– Зачем тебе знахарка?
– Моя мать отравилась и лежит без сознания. Ее сердце почти не бьётся. Я боюсь, что она не доживет до завтра.
– Вот оно как? Я знахарка. Пойдем в дом. Там мне все и расскажешь, – сказала она добрым голосом и улыбнулась.
– Что это было за сущ… Что это было за существо? – спросила Мия и голос ее дрогнул.
– Ах, этот… Я зову его Эздесатора. Он вроде моего стража.
– Странное имя, – сказала девочка и подумала: «Это не знахарка, а ведьма, раз сумела приручить такого монстра!» По ее телу пробежала дрожь.
По сухой лесной подстилке они проследовали к крыльцу дома. Мия сразу отметила, что это не просто старая хижина, но хороший крепкий сруб. Перед ним в большом палисаднике, росло множество разных трав и цветов. А где-то позади, за домом, словно бы раздавалось тихое куриное квоканье.
«Хозяйственная женщина, – подумала Мия, – даже в такие голодные времена она, похоже, не бедствует». Словно бы прочтя ее мысли, знахарка сказала:
– Это мне из разных сел и деревень добрые люди дарят за помощь.
«И, похоже, создала себе неплохую славу», – снова подумал девочка, когда они уже входили в дом.
Внутри также оказалось совершенно не бедно. Множество сундуков, ткани, платки и мешки с чем-то, вероятно, съестным. У печки на веревках были развешены травы, а в углу, на столе лежала горка белых костей.
«Ведьма! Точно ведьма! Страшная! Зачем они ей?» – подумала девочка и специально отвернулась в другой угол. Там стояли какие-то чудные приборы сферической формы. «Такие не иначе как в столичном городе сделаны», – предположила она.
– Присаживайся! – сказала знахарка ласково и указала на стул у круглого стола.
«Мебель у нее тоже городская», – подумала девочка и тут же, отругав себя за мелочность, спросила:
– Вы поможете моей маме?
– Да. Но ты сперва расскажи, что случилось с твоей мамой?
– Она отравилась этим, – ответила девочка и достала из корзины один из клубней.
В этот раз мерзкое создание не пыталось притворяться, а сразу подало голос, слегка оглушив Мию и заставив знахарку неприятно поморщиться.
– Знакомый клубень, – сказала знахарка, принимая существо из рук девочки.
– Вы уже лечили тех, кто съел это?
– Нет. Честно говоря, не лечила. Просто знаю, что это такое и откуда оно берется. Я называю их клубнями проклятий.
– Да, этой дряни подходит.
– Зря ты так, девочка! Это довольно полезное растение, если знать, как с ним обращаться.
– Да как с таким вообще можно обращаться! – сердито выкрикнула девочка.
Знахарка промолчала и повела себя странно. Сперва она вырезала на клубне странный символ, напоминающий скрещенные молнии, а затем тремя пальцами крепко сжала картофелину и поочередно подергала за каждый из четырех корней. Дергая за первый корень, существо издавало одни звуки, а за второй, совершенно другие и так далее. Наконец, определившись с выбором, женщина произнесла заклинание: – Мора веда издаро. Символ на мгновение блеснул белым огнем и исчез. Знахарка сильно и уверенно выдернула ранее выбранный корень. И тут клубень, вместо своих обыкновенных мерзких звуков, издал жалобное и протяжное, совершенно человеческое: «Ах!» – и испустил дух.
– Теперь она не опасна! – сказала знахарка. – Ну после готовки, разумеется, – и добавила: – Так вот, если вы так не сделали, а просто сварили ее, то все очень плохо.
– Нет, – грустно сказала Мия, – мы ее просто почистили и в котелке сварили.
– Ну да! Я так и думала, – сказала знахарка и с любопытством спросила: – Между прочим, где вы собирали их?
– Тут, в лесу, есть странное место – высокий холм с огромными, каменными столбами. Там мы их и нашли.
– И что же, много их там было?
– Сперва там ничего не было. Пустой холм. А потом, клянусь своими частицами, они повсюду повыскакивали.
– И что же, вы все их собрали?
– Не все. Её там было слишком много.
– И у вас, выходит, тоже ее много?
– Две большие корзины.
– Вон оно как? Девочка, а давай ты мне их отдашь!
– Зачем они вам?
– Так, полезные они, говорю же.
– То место недалеко от вашего дома. Я даже показать могу, но потом.
– Я знаю где оно. Была там не раз. Однако, эти создания далеко не глупые. У них вроде коллективного разума есть.
– Кол? Коллективного? – переспросила Мия.
– Они чувствуют кому можно, а кому нельзя показываться. Вот и меня они, похоже, запомнили и боятся. Так что по рукам?
– А вы маму-то вылечите?
– Я приложу все свои усилия, – сказала знахарка, явно уходя от ответа, – но у нас мало времени, очень мало. Если мы хотим спасти твою маму, нам стоило бы поспешить. Ты пришла со стороны ручья, верно?
– Да.
– Какое название носит твоя деревня?
– Шесельхофф.
– Ох! Это долго! Ужасно долго!
– Может быть, вы знаете какой-нибудь короткий путь в Шессельхоф?
– Самый короткий путь ведет вдоль ручья.
– Я именно так и пришла к вам. Это заняло довольно много времени и сил.
– Короче дороги нет.
– Выходит, мы не успеем спасти мою маму? – испугавшись спросила девочка.
– Успеем, Мия! Успеем! Я сказала, что короче дороги нет, но не сказала, что есть другой способ попасть к тебе домой.
– Какой? Какой же?
– Магический, разумеется.
– Магический?
– Но для этого мне кое-что потребуется от тебя.
– За маму я отдам все, что у меня есть! – твердо сказала девочка и подумала: «Опасно! Что эта ведьма захочет от меня? Ой-ой!»
– Ну-ну. Ничего особенного от тебя не потребуется. Всего лишь капелька твоей крови.
– Моей крови? – растерянно переспросила Мия и подумала: «Не нравится мне это. Вот так давать ведьме свою кровь!»
– Не бойся!
– Я не боюсь! – соврала Мия.
– Вот и славно. Тогда я отойду ненадолго, а ты посиди пока здесь тихонько. А когда вернусь, возьму капельку твоей крови. Хорошо?
– Хорошо, – согласилась Мия.
– Ах да, Мия, совсем забыла предупредить! Даже не думай идти за мной! Ты ведь помнишь, моего жутковатого стража?
При упоминании страшной тени у Мии расширились зрачки, и она с ужасом посмотрела на знахарку.
– Помнишь, умница. Эздесатора по-прежнему охраняет мой дом так, что сиди здесь до моего возвращения. Я вернусь быстро. – Знахарка встала со стула и, подойдя к печи, взяла пригоршню пепла. Затем завернула ее в лоскут ткани. Получился небольшой куль.
– Зачем это? – осторожно спросила девочка.
– А это секрет, – сказала Знахарка так, что Мии стало понятно – дальнейшие расспросы бесполезны!
Знахарка вышла из дома. Мия, стоя у окна, проводила ее взглядом, пока та не скрылась в темной чаще. Девочка первым делом решила посмотреть, что за странные приспособления наполняют дом знахарки. Те чудные приборы городского происхождения, вблизи оказались еще более необычными. Две сведенные вместе бронзовые плоскости. На одной из которых не было ничего, кроме странных символов и рогатой фигурки, а на другой были ряды морских волн, из которых высовывались рыбы. Внизу, под прибором, был черный деревянный ящичек с металлическими ручками. Мия осторожно покрутила одну из них. Волны и рыбы задвигались, а внутри ящичка что-то заскрежетало и затикало. Мия поспешно отошла от прибора.
В другом углу, на черном, расшитом звездами платке, лежали гладкие белые кости.
«Человечьи?» – предположила Мия. «Нет, рыбьи. Но не простой рыбы!»
Она взяла несколько из них в руку. «И где-то я такие видела. Ах, да – это кость рыбы смерха! Точно такие используют служители Хоргокиды» Она посмотрела на платок. Его заполняли сотни больших и мелких звезд и созвездий внутри черных, рыбьих силуэтов.
«Может. Она гадает на них? А может, и порчу насылает. У нее и демон какой страшный дом охраняет». Она отошла от костей.
Теперь ее заинтересовало что-то огромное, висевшее на стене и закрытое глухой, темной тканью.
«Картина? Она настолько богатая?» – девочка аккуратно сняла ткань. Перед ней была гладкая и чистая как водная гладь поверхность, «Зеркало? И такое большое? И чего она стыдится, тканью такую красоту закрывает?» Девочка подошла ближе. «Это я такая чумазая? И волосы какие-то свалявшийся. Надо что-то с этим сделать» – подумала Мия и начала прихорашиваться. Сперва расправила складки на платье, затем стряхнула грязь с ног и кое-как расчесала волосы ее любимым, подаренным матерью, гребнем.
Вдруг она услышала шаги за дверью.
«Знахарка вернулась! Нужно закрыть зеркало!» Она схватила ткань и накинула на зеркало. Ткань упала на пол. Мия подняла ее и поспешно накинула вновь. «Держится», – выдохнула она. В дом вошла знахарка.
– Все! Сейчас я соберу необходимые лекарства, и скоро мы будем у твоей мамы. А ты молодчина! Эздесатора говорит, что ты хорошо себя вела.
Мия поежилась, но ничего не ответила. Знахарка положила в крепкую дорожную суму: несколько пучков трав, ступку с пестиком, какие-то записи и кучу разных необычных предметов. Об их предназначении Мия могла только догадываться. Собрав все это и, застегнув суму пряжкой, она села на стул напротив Мии так, что зеркало, прикрытое тканью, оказалось по левую руку от нее. Девочка взглянула знахарке в лицо. Румяное и молодое, длинные русые косы и большие глаза. Мия подумала: «Почему такая женщина, как она живет в этой чаще?»
– Я готова! – сказала знахарка бодро. – Ну а ты как?
– Я тоже готова! – ответила Мия.
– Вот и славно, – повторила знахарка, – остается дело за малым.
– За моей кровью?
– Да, именно так. Сама уколешь пальчик или позволишь это сделать мне?
– Сама! – решительно ответила девочка.
Знахарка протянула ей иглу. Мия приняла ее и, долго не думая, уколола указательный палец. На ее нежной, розоватой кожице появилась темная капелька. Тем временем знахарка достала из-за пояса странный, плоский камень, похожий на небольшую печать.
– Приложи к нему свой пальчик и дело будет сделано.
Мия присмотрелась к исписанной знаками поверхности. В центре был не то начертан, не то выжжен, причудливый спиралевидный знак. Мия протянула руку и приложила к камню порезанный перст. Камень оказался тёплым и шершавым. Девочка почувствовала, что ее ладонь точно ослабела. А затем, прямо на её глазах и побелела. Когда она, наконец, отдернула палец, капля крови тут же впиталась в пористую поверхность, окрасив спиральный символ в бурый цвет.
– Вот и все. Правда, ничего страшного? – спросила Знахарка.
Мия услышала легкий шорох и посмотрела на зеркало. Висевшая на нем ткань спала, приоткрыв часть серебристой поверхности. Мия присмотрелась к отражению знахарки. Ее молодое и здоровое в жизни лицо, в зеркале было испещрено старческими морщинами, а русые волосы были цвета пепла. Мия испуганно перевела взгляд в пол, а потом осторожно посмотрела на сидевшую перед ней знахарку. Та спросила:
– Все в порядке? Ты внезапно побледнела, как мертвая.
– Да, да… Все в порядке, – заикаясь ответила Мия.
– Ну вот и славно! – в который раз ответила женщина и, взяв со стола камень, направилась к окну.
Она раздвинула занавеси и раскрыла створки. В комнату, вместе с полуночными лучами, ворвался леденящий ветер ночи. Знахарка положила на ладонь камень и протянула вперед. В лучах умирающего Ивенкара камень распался в пепел и, подхваченный ветром, улетел на волю. Знахарка взяла в руку суму с собранными вещами и, подойдя к Мии, тихо и ласково сказала:
– А теперь ты просто должна закрыть глаза и сделать долгий выдох. Ах! Ясно?
Мия послушно закрыла глаза и выдохнула. Голова тут же закружилась и нестерпимо захотелось спать. Мия почувствовала, как слабеют ее ноги и испугалась, что сейчас упадет на пол. Но внезапно ее подхватило что-то мягкое и холодное, словно сильная струя ветра. Мия окончательно потеряла сознание.
Девочка не понимала, что с ней происходило дальше. Она словно спала наяву и видела страшный сон. Она ехала, нет, летела на огромном и нескончаемо длинном существе, вернее, на его шее. Лица существа, Мия не видела. Только его долгие, белые волосы, развивавшиеся в порывах ветра. Ветра, который был, но который Мия не чувствовала. Сквозь его полупрозрачную не то шею, не то тело, Мия видела проплывавшие под ними болота, ельники и поля, – сожженные, покрытые пеплом поля.
Слева от неё летело точно такое же существо. Верхом на нём сидела ведьма – знахарка. Уверенно и крепко она держалась за его длинные пряди, словно за поводья лошади. Мия посмотрела наверх. Там, в белых лучах восходящего Ивенкара, летели мириады таких же существ. Их шеи уходили далеко во тьму, где сплетались в черные клубки. Оказалось, что лица их напоминали человеческие: молодые и совсем старые, но все бледные, с седыми волосами, чёрными дырами глаз и выпавшими носами. Они часто открывали рты и тяжело, как лошади, дышали. Молодые головы скалили зубы, а старые зияли беззубыми ртами.
Существо рядом, на котором летела знахарка, внезапно повернуло голову и взглянуло на Мию. Из всех тварей эта, несомненно, выглядела самой страшной и самой старой. Тварь улыбнулась чёрной пастью и медленно, неестественно медленно расхохоталась. Этот смех Мия слышала отчётливо. Сердце стукнуло раз, другой и словно остановилось. Легкие сковало льдом. Мия попыталась вздохнуть, но у неё не получилось. Существо же, напротив, сложило пересохшие, потрескавшиеся губы в трубочку и подуло. На Мию, словно метель налетела. Сердце молчало и дыхания не было. Её сознание затерялось где-то во тьме. Чудище замолчало вдали
Очнулась Мия от ощущения твердой поверхности под ногами. Голова слегка кружилась, а разум упорно отказывался здраво воспринимать реальность. Она стояла в сотне шагов от их добротной, но старой избы. Мёртвые белые лучи освещали крону многовековой сосны. Из печной трубы высоким седым столбом поднимался дым. Было прохладно, хотя и безветренно. Стоял штиль.
Мия взглянула на небо. Ивенкар висел посреди небосвода, прямо над её головой.
Из-за этого ни она, ни растения вокруг, почти не отбрасывали теней. Всё выглядело каким-то неестественным, ненастоящим, нарисованным. Тишина владела этим местом и временем.
Ни одна травинка не колыхалась, а листья не дрожали. Птицы не пели и даже сверчки, давеча так звучно стрекотавшие, притаились и молчали.
Мягкие женские руки обхватили её сзади. Девочка обернулась. Рядом стояла Знахарка. Лучи умирающей сферы упали на её лицо так причудливо, что глаза оказались в тени, словно пустые глазницы черепа.
– Это твой дом? Верно?
– Д-да, – заикаясь ответила девочка.
– Пойдем! Ну! – она легонько подтолкнула Мию, в нерешительности стоявшую на месте.
Шагая по тропинке к дому, девочка размышляла о происходившем с ней после потери сознания. Наконец, она спросила женщину:
– Что это вообще было? Мы летели с…
– А, да потом расскажу, – ответила женщина, стараясь замять разговор.
В доме горел тусклый свет. Мия услышала разговор внутри. Она на мгновение задержалась у окна и прислушалась. Карла с мужем о чем-то спорили:
– Да, она сгинула! Это и так ясно. Не вернётся.
– Злая ты. Девочка справится. Ну а коли нет, так что же теперь, и впрямь мать ее, того…
– Ну да, того… День пройдет, она сама умрет.
– Но она же живая еще! Может, очнется? Встанет? – сказал Ниверий.
– Еще живая, эх! – тяжело, с горечью выдохнула Карла, – да только не выкарабкается она. Чую! А нам еще жить – да жить! Кто о нас позаботится? Кому мы поможем, умирая от голода? А так, мертвые хоть как позаботятся о живых.
– А ну как Мия и впрямь знахарку приведет?
– Не дойдет она! Ночью там звери, старосферы и чудища их.
– Давай! Никто тела не хватится. Просто некому. Муж ее умер. Дочь, да простят меня надзиратели, уже тоже.
– Ох, четыре надзирателя, отвели бы они свой взор когда мы решимся на все это. Ох, отвели бы… – подавленно сказал Ниверий.
– Слушай, она же этой дряни наелась. Не отравимся и мы ей?
Знахарка в это время поднялась на крыльцо.
– Тихо ты! Кто-то идет! Потом… Все потом…
– Мия?
– Не знаю.
Знахарка деликатно постучала в дверь. Но звук в ночи получился громким и настойчивым.
– Кто там? Подошедшая к знахарке девочка сказала:
– Мия.
– Это Мия, – сказала Карла за дверью.
– Да ладно! Я слышал! – недовольно сказал Ниверий.
– Может, она и не ходила в лес?
– Может, и не ходила.
Кто-то из них подвинул засов и открыл дверь. На пороге стояли Ниверий и Карла. Лица у них были растерянные. Похоже, они не ожидали увидеть здесь не только Мию, но и знахарку.
– А, знахарка, вы? Да?
– Я. Меня ни с кем не спутаешь, – ответила знахарка с ноткой надменности в голосе.
– Это точно. М-да, – крякнув подтвердил Ниверий. Карла зло посмотрела на него.
– Так вечно сиять вам.
– И до светиться во все времена! – ответила Знахарка ласково, и как бы покровительственно – во всяком случае так показалось Мии.
– И Мия с вами? – удивилась Карла. – Вечно сиять Мия.
Мия зло посмотрела на соседку и ничего не ответила, лишь подумала: «Они собирались съесть маму!»
– Ну не стойте же вы на пороге. Проходите!
«Уже и чувствуют себя, как дома», – подумала девочка.
Знахарка поставила суму на скамью рядом с корзинами, наполненными клубнями. А затем подошла к укрытой лоскутным одеялом Дине, лежавшей на лавке. Лицо ее побледнело, а кожа как будто бы даже истончилась. Стали видны сосуды. Она таяла. Знахарка взяла ее руку. Около минуты держала ее так и, наконец, сказала:
– Пульс есть, но слабый. Мы вовремя!
– Пульс? – переспросил Ниверий
– Сердце бьется, – пояснила женщина.
– А! Ну так понятно!
Знахарка взяла в руку клубень. В этот раз тот молчал, словно бы спал.
– Они?
– Они самые, – хором ответили муж с женой.
– Пищали?
– Да страшно так, – сказала Карла.
– Ну не срамись ты, женщина! Пищали! Ничего не пищали! Отравилась Дина. Чего тут неясно-то?
– Лавка! – сказала знахарка. – Осторожно перенесите лавку с больной в центр комнаты.
– В центр?
– Да-да! И места как можно больше освободите.
Как только это было выполнено, соседка спросила:
– Может, еще нужно что?
– Если что-то потребуется, я дам знать, – отрезала знахарка, развязывая суму, – а пока уйдите, – сказала она не грубо, но настойчиво, – мне нужно привести хворую в порядок. Соседи удалились.
– Девочка, не стой же ты! – одернула Мию знахарка. – Угли одни в печи. Наложи поленьев, мне огонь нужен!
Пока Мия хлопотала у огня, знахарка растирала в ступке какие-то порошки.
– Разожгла огонь? Вот умница! – сказала знахарка, поставив в печь небольшую латунную тару с насыпанным в неё красноватым порошком. Довольно скоро, порошок стал кипящим, пенистым варевом. Женщина прихваткой взяла тару и быстро вылила расплавленное красное содержимое в другую тару с молочного цвета жидкостью. Поднялся пар. Смесь зашипела.
– Что это?
– Вещество проводник, – ответила знахарка.
– Не понимаю.
– Сейчас всё станет ясно. Держи.
– Мел? – спросила девочка. Женщина протягивала ей белый камушек.
– Начерти круг у своих ног и стой в нем до тех пор, пока я не разрешу тебе выйти. Я начну читать заклинание. Вокруг будут происходить страшные явления, а ты знай повторяй про себя: «Савиор да муния, – а затем, – надзиратели равновесия, сберегите меня силой света Кьяла».
– Савиор да муния. Надзиратели равновесия сберегите меня силой света Кьяла – повторила Мия.
– Вот и славно.
Женщина села рядом с больной, деликатно открыла ей рот и также осторожно приподняла голову. Очень медленно напоила веществом.
«Надеюсь, она знает, что делает и я не пожалею обо всём этом», – подумала Мия.
– Теперь не отвлекай! – сказала знахарка и достала из сумы толстую и белую, словно молоко, свечу.
«Девум дэминас!» – произнося неясные слова, знахарка щелкнула пальцами. Тотчас фитиль вспыхнул.
Мия удивлённо посмотрела на знахарку. Та улыбнулась и, потерев ладони друг о друга, словно намагничивая, показала их Мии. От них исходило легкое сияние.
«Такого, я ещё никогда не видела», – подумала девочка. Знахарка приложила руки к голове Дины. Затем встала и, водя руками над матерью, обошла кругом. При этом она повторяла:
«Эшпетия мора. Урус энос сантива ночия. Урус энос сантива ночия.»
Свечу она поставила рядом так, что тень от больной упала на бревенчатую стену. Свеча начала таять, покрываясь черным-черным воском.
– Смотри, девочка. Смотри на тени! Смотри! – сказала Знахарка между строк заклинания. И снова:
«Эшпетия мора. Урус энос сантива ночия».
Мия посмотрела на стену. Там в отблесках свечи появились тени страшных существ. Они выбрались из теневого тела матери и стали метаться и копошиться по комнате, лезть на стены. Десятки всевозможных уродливых созданий. Испугавшись, девочка повторила про себя:
«Савиор да муния. Надзиратели равновесия сберегите меня силой света Кьяла».
«Эшпетия мора!» – пела заклятье знахарка. Она проходила очередной круг у лавки с больной. Ее ладони стали светиться ярче. Словно сотни тонких нитей – паутинок направились к телу Дины. Так продолжалось достаточно долгое время. Некоторым из существ и впрямь, удалось скрыться. Кто-то протиснулся в щели между бревен, другие спрятались под лавки. Знахарка закончила петь это заклинание и начала другое. Оно звучало не столько устрашающе, сколько побуждало. Словно бы этими древними, одной ей и еще Хорг знает кому ведомыми словами, она пыталась разбудить мать:
«Вавран! Онора этимис на рапариманас! Вавран!»
Те теневые существа, что еще не успели спрятаться, на мгновение замерли, словно бы прислушиваясь. Тут раздалась тяжелая поступь. Мии стало страшно. Сюда кто-то приближался. Мия вновь повторила:
«Савиор да муния. Надзиратели равновесия сберегите меня силой света Кьяла».
Знахарка начала петь заклинание быстрее, монотоннее. Слова стали все чаще повторяться.
«Вавран! Вавран! Онора этимис!»
В свете свечи на стене появились пять высоких теневых фигур в странных сферических шлемах и полупрозрачных плащах и капюшонах. Теневые великаны были вооружены копьями и луками.
«Вавран! Вавран! Онора этимис!» – быстрее и быстрее звучали слова Знахарки. Быстрее и быстрее она кружила у лавки с больной. Шаги ее были легки и почти не слышны. Она словно начинала парить над полом.