Проклятье клубня
TekstГолова болела и кружилась, а тело было напряжено, словно она и в самом деле только что была маленьким клубнем. Она осмотрелась. Стены тайпелама быстро и судорожно пульсировали, а по тонким прядям шамана бежали огненные искры. Несколько из них проникли в его голову. Тогда он вскочил на ноги и закричал страшным голосом:
– Хава! Хава инне ар! Тендем акль!
Мия в ужасе попятилась. Шаман продолжал кричать, но теперь на агенорском:
– Ты не стала мулутхе! Ты осквернила священный ритуал! Ты! Твоя мать умрет! Да она навеки во власти мулутхе. Убирайся глупая тепуль паратль! Убирайся немедленно! И больше никогда не появляйся здесь. Живи в страхе или умри в страхе!
Мия попыталась выбежать из тайпелама, но поскользнулась на его округлой стене и больно ударилась. Тогда она, не вставая, на четвереньках протиснулась в выход. Солнце все еще было скрыто облаками, но даже этого хватило, чтобы ослепить ее на некоторое время. Лодки с Тантулом не было. Но не так далеко, между двумя островами, покачивалась другая лодка. В ней сидел мальчик. Он рыбачил.
Мия забыв, что на острове нельзя говорить, громко закричала и замахала руками.
Мальчик в лодке заметил ее. Он с удивлением посмотрел на нее, но все же приплыл на зов.
Она быстро нацепила башмаки и, не дожидаясь пока он причалит, с разбегу прыгнула в лодку. Жестами она показала на берег, покрытый джунглями, и сказала:
– Прошу, отвези меня на берег!
Мальчик снова уставился на Мию. Но, похоже, понял ее. Потому как проворно начал грести в указанном направлении. Его лицо показалось ей знакомым, словно недавно она уже видела этого рыбака.
Чтобы прийти в себя, она хотела зачерпнуть воды из реки. Но лишь только она протянула ладонь к воде, мальчик больно шлепнул ее по руке и предостерегающе сказал:
– Алегатль! – а затем показал рукой на что-то длинное плывущее в воде неподалеку.
Мия больше не пыталась зачерпнуть воды. Она достала амулет, висевший на груди. Он был еще теплым. Она не знала благодарить или проклинать подарок знахарки, равно как и не знала, что теперь случится с ее матерью. И жива ли она еще? Когда лодка причалила к берегу, мальчик сказал ей:
– Енк эрашлеш эпатепекль. Багурах тала енк. (Ты нарушила тишину острова. Теперь ты проклята.)
Видя, что она его не понимает, показал рукой на остров с тайпеламом, потом на Мию, а затем сделал рукой жест у горла, который мог быть трактован только единственным образом и, не сулил ничего хорошего.
– Дану тендем акль! (Убирайся отсюда!) – крикнул он и кинул в нее пригоршню песка.
Девочка отбежала от него. Лодка отчалила от берега. Мия долго стояла и смотрела, как она удаляется.
На душе было пусто, а сердце кололо.
«Что теперь будет? Мама, не умирай!» – шептала она. Затем она села на песок и заплакала. Слезы текли по ее подбородку и падали на песок, оставляя крохотные ямки.
Мия не плакала, когда с матерью все это стряслось, не плакала в темном лесу, не плакала и не боялась когда страшный, черный демон Издесатора хотел убить ее. Во время жутких обрядов знахарки и когда столкнулась с ужасными воркуатлями она тоже, не плакала. И даже, когда шаман сказал ей про пугающее искупление, она была спокойна. У нее была надежда, вера в то, что, в конце концов, все будет хорошо. Теперь же, надежда исчезла. Она осознала всю тщетность попыток спасти мать и бессмысленность своих действий.
Внезапно ярость овладела ей. Она сорвала с груди амулет и зашвырнула его далеко в кусты. «Чертова криворукая ведьма! Злая тварь! Дала эту дрянь, чтобы испортить все! Ведь если бы не он, все бы получилось». Мия плакала долго. Плач был то тихим, почти неслышным, то переходил в громкое, душераздирающее завывание. Прошло немало времени, прежде чем она успокоилась.
Пора было отправляться в обратный путь. «Ветер ночи мне уже не поможет». Она взглянула на солнце. Было около трех или четырёх часов дня.
«Если это действительно Эрау-Пре, то, идя по берегу, я попаду к окрестностям Лаоры», – рассуждала она. «Но сколько времени это займет? Неделю? Две? Земли агенориды обширны. А я похоже нахожусь далеко на юге. Если бы у меня была лодка с парусом! Эх!»
«Я похороню мать с отцом. Лишь бы эти людоеды, Карла с Ниверием, не воплотили в жизнь свой, дьявольский план!» Мия вспомнила, как они в ту же ночь принялись рассуждать, как съедят Дину. «Но что, если мать жива?» – подумала Мия. «Знахарка сказала, что будет поддерживать ее защитное поле. Сколько дней она сможет поддерживать его?»
Мия подошла к тем кустам, в которые зашвырнула амулет. «Найду его! Быть может, все это было неспроста! Унку, должно быть, просто хотели превратить меня в клубень. Просто хотели отыграться за своих страдающих предков. Иначе этот шаман не был бы зол настолько!»
Куст был колючий. Ползать и искать в нем амулет было очень больно, но девочка справилась. Амулет висел на одной из нижних веток у самой земли. Рядом с амулетом лежало крохотное птичье гнездо с двумя голубоватыми яйцами. Мия надела амулет. Ей сразу стало спокойней.
Несколько часов она шла по берегу. Иногда ей приходилось спускаться в воду, чтобы обойти непролазные заросли. В эти минуты она была максимально внимательна, опасаясь столкнуться с теми алегатлями, что, как сегодня выяснилось, водятся в южных водах. В ветвях кричали пестрые, южные птицы, а в реке плескалась рыба. Вечносфера начала спускаться к горизонту. Мия представила, как и где ей придется ночевать.
«В лесу хищные звери, а на деревьях змеи. У реки тоже небезопасно! Но тут хотя бы видно, что творится вокруг. Хотя все равно, придется заточить пару кольев. Может, смогу напугать ими кого-нибудь», – рассуждала она.
Берег становился все более крутым и скалистым. Скоро Мия оказалась на высокой, каменной горке с отвесным, нависшим над рекой обрывом. Всюду были джунгли и сплошная, водная гладь Эрау-Пре. Но внезапно, на середине реки в отдалении, девочка увидела большие движущиеся объекты. Она присмотрелась. Это были три корабля. На сердце у нее вдруг стало тепло и радостно.
«Это агеноридцы!» – выкрикнула она. «Кто еще это может быть? Унку плавают на своих лодочках. А это гордые и могучие суда!»
Довольно скоро три больших, имперских корабля приблизились к обрыву. Прежде таких огромных судов, Мия еще не видела. На мачте каждого корабля в потоках ветра развевался флаг. На первом было древо и пасущиеся под ним животные – герб Теллуров. На втором флаге черная тень ястреба на белом фоне – герб императора Агенориды. А на третьем красный аист – герб агенориды.
Мия закричала так громко, как только могла. Замахала руками.
«Сюда! Я здесь! Помогите мне! Прошу!» Стая маленьких птах, сидевших на утесе испуганно вспорхнула.
Люди на кораблях зашевелились и забегали.
«Они меня заметили!» – обрадовалась Мия. Корабли остановились.
«Девочка, что ты там делаешь? Спускайся к реке!» – донесся снизу грозный голос.
Мия побежала по каменному склону вниз. Когда до воды оставалась совсем немного, ее нога больно врезалась в валун, и она полетела вниз. На ее счастье, приземлилась она в воду, смягчившую падение.
Мия встала на ноги. С нее стекали струи воды. Она посмотрела на корабли. Солдаты уже спустили на воду лодку. Через несколько минут она приблизилась к берегу, и один из солдат в кольчуге крикнул:
«Плыви! Ты уже и так мокрая. Мы не будем долго тебя ждать!»
Мия бросилась в воду. Плавала она, как и все деревенские дети хорошо, и поэтому скоро оказалась у деревянного борта лодки. Большие, грубые, солдатские руки помогли ей забраться в лодку.
– Что ты делала тут девочка? Так далеко от человеческого жилья!
– Мать спасала! – ответила девочка.
– Спасла? – спросил солдат. Мия ничего не ответила. С ее одежды все еще лилась вода. Ей стало холодно.
Лодка ударилась о борт корабля. Сверху сбросили веревочную лестницу. Вслед за солдатами, Мия полезла наверх. Лестница то и дело моталась из стороны в сторону.
Наверху ее встретила целая толпа солдат. Одетые в кольчугу войны с мечами, копьями и алебардами и лучники в зеленых одеждах с капюшонами. У каждого на груди был вышит герб империи Теллуров.
Солдаты окружили ее и из толпы вышел высокий человек в кирасе, богато украшенной золотыми узорами. Он носил плащ насыщенного, зеленого цвета. На голове у его был шлем с красным пером.
«Должно быть это их командир. И не простой, а очень высокого звания и из знатного рода», – предположила девочка.
– Что ты тут делала, девочка? – задал он тот же вопрос. Мия ответила все так же, но из-за холода голос ее дрожал.
– Мать спасала, б-благородный господин.
– Что же с твоей матерью? И где она?
– Она больна, благородный господин. Она лежит при смерти в нашем доме.
– И где ваш дом?
– В деревне Шесельхофф, что в Лаорских окрестностях.
– Так, что же в Агенориде мало славных медиков? Что ты делала так далеко в диком краю?
– Боюсь помочь ей, были в силах лишь шаманы.
– Шаманы? – насторожился командир и спросил: – Выходит, ты была у Унку?
– Да, благородный господин!
– Унку наши враги. Мы плывем убивать их. Моим солдатам придется взять тебя под стражу. Чтобы ты рассказала нам все, что видела у них.
– В этом нет нужды, благородный господин, – сказала Мия, – я и так расскажу все, что видела у них.
– Хорошо. Отведите девочку в мою каюту, – приказал командир.
Внутри просторной каюты было тепло и уютно. Порядком замершая Мия, наконец, отогрелась и перестала дрожать.
– Ну? Рассказывай! – велел командир солдат.
И она рассказала: про встречу с войнами и воркуатлями в лесу, про их превращения, странную прозрачную одежду, селение, окруженное частоколом, вождя и старого шамана.
Командир внимательно ее выслушал и сказал:
– Ты такая маленькая, но такая бесстрашная девочка. Кем был твой отец?
– Он был солдатом. Командиром гарнизона Шесельхоффа.
– Похоже, ты унаследовала его частицы. Скоро мы встанем на стоянку у правого берега реки. Там нас ждет подкрепление. Я велю нескольким своим людям сопроводить тебя на север, в родные места.
– Благодарю вас, добрейший и самый великодушный господин.
– Но по́лно, – сказал он и дал девочке поцеловать перстень.
Когда вечнофера скрылась за горизонтом, корабли встали на стоянку. Дальше все было так, как обещал командир. Она переночевала в лагере. Утром ее накормили похлебкой и в сопровождении одного солдата и его оруженосца отправили на север.
Прошло несколько дней. Они преодолели тропические леса и вышли к небольшому городишке, где ее передали купеческому обозу, идущему на север. Так, к началу заморозков, она была уже в окрестностях деревни Шесельхофф.
Там, где еще недавно были покрытые пеплом поля, теперь выросла трава. А в сожженных и разграбленных старосферами деревнях снова появились редкие жители. Они строили новые дома и латали то, что уцелело от старых. В Шесельхофф, тоже пришли новые люди. Похоже, их послали сюда с запада, из Эрнбурга и других перенаселенных городов империи, где уже не хватало места людям. Двое солдат дежурил у новых, крепких ворот в деревню. Рабочие восстанавливали храм хоргокиды, а жрец внутри уже пел молитвы. Могил за церковью не прибавилось. Мию это напрягло и обрадовала одновременно. Она с нетерпением ждала, что вот сейчас покажется дом Карлы и Ниверия, а за ним многовековая сосна и их старая, но крепкая изба. Из трубы поднимался дымок.
«Кто это может быть? Знахарка? Или же?..» Мия понеслась по тропинке к крыльцу, рванула на себя дверь и замерла. У печи, доставая котелок ухватом, стояла Дина – ее мать.
– Мама! – крикнула девочка. Женщина обернулась на голос.
– Мия! Ах! – выдохнула она и выронила ухват. Мия подскочила и крепко прижалась к Матери. А затем громко, не сдерживаясь, заплакала. Мать обняла дочь, погладила по голове.
– Где ты была? Я думала ты, пропала? Искала тебя! И, Мия, что это с тобой?
– Это не важно. – ответила девочка сквозь слезы, – это не имеет никакого значения! Главное, что ты жива! Это знахарка? Она тебя вылечила? Или?..
– Знахарка? – удивленно переспросила Дина. – Да, я слышала ее голос. Она определенно была тут. Но когда я пришла в себя, вокруг было пусто.
– Ладно! Это… это не важно! Мама, ты жива! Я люблю тебя мама!
– И я тебя, Мия, – ласково сказала мама, вновь гладя дочь по волосам. – Какая взрослая ты у меня стала.
Это продолжалось долго. Ни мать ни дочь не хотели разжимать объятий.
– Теперь все будет хорошо. Теперь все наладится. Нам больше не придётся искать пропитание. Герцогство разослало по деревням много крупы, – говорила мать.
Наконец, мать неохотно разжала объятья и спросила:
– Мия, но все же, что с тобой приключилось?
– Очень много всего страшного. Я как-нибудь позже тебе расскажу.
– Позже? Но это не может ждать! Посмотри, что с тобой! Ты ведь посидела и выросла!
– Посидела? Выросла? Ты о чем?
Девочка подошла к ведру с водой и не поверила глазам. В нем отражалась она, но на несколько лет старше! Да в придачу к тому, волосы ее были седыми, словно у старухи. Она попятилась и, споткнувшись обо что-то, осела на пол.
– Что это?! Как? Кто это сотворил?!
Перед ней пронеслись образы прошлых дней: Ночной ветер, тени старосферов, шаман и знахарка, чье истинное отражение старухи в зеркале так напугало ее. Мия не знала кто, или что спасло ее мать, равно как и не знала кто, или что сотворило с ней это! Украло ее время и годы. Но, даже несмотря на все это, она была счастлива. Ведь ее мать была спасена. Остальное не играло для нее никакого значения.