В Кузедеево, милой деревеньке, где я вырос, уже рассвет: засыпает даже ночь, но только не мама. Слова Алима её, видимо, не успокоили. Я передаю ей номер машины убийцы и примерные координаты места преступления. Напоследок желаю маме спокойной ночи. Сделать это оказалось удивительно просто, обыденно. Собственный голос остаётся твёрдым, чем я тихо горжусь.
Палач возвращается. В его руках чипсы и шоколадка. Он хочет прикормить меня, чтобы усыпить бдительность. Профессионал!
Спать в дороге не буду. Как только усну, он свернёт, и мне конец. Потихоньку жую чипсы, сжимая в ладони шариковую ручку. Удара ею необходимо и достатчно, чтобы ошеломить убийцу и успеть выбежать из машины.
– Ты не устал, Артём?
– Нет-нет, я студент. Привык не спать ночами. – лгу я правду.
То, что Алим скажет через секунду, окатит меня ледяной волной:
– Ничего, если я помолюсь?
Вот он – конец.
– Нуу, молитесь.
Религия! Как я об этом не подумал! Он убьёт меня не из-за денег. Идея! Идея страшнее! Меня нужно убить: так повелевает вера экстремиста. Машина останавливается, и моё сердце тоже.
– Я мусульманин.
– Я уважаю чужую религию. Может, мне выйти, пока вы молитесь?
– Не-не-не, сиди.
Водитель чинно снимает чёрную с тремя полосками кепку, возлагает руки на руль и закрывает глаза.
– Аллах Акбар.
***
Над весенним русским полем полная Луна освещает тонированную “Ладу”, в которой молится кабардинец. Студент рядом ждёт, что будет дальше. Пространство кажется ему натянутой нитью, которая вот-вот порвётся. Он гадает: звучит молитва вроде “Отче Наш” или последняя исповедь террориста? Как страшно ему не знать этого! Как глупо никогда за всю жизнь не ознакомиться с миром Корана хоть чуточку! Вдруг он уже нарушил какое-нибудь важное правило, и за это должен быть наказан!
– Тц, тц, тц.. – ритмично отсчитывает секунды до взрыва Алим, положив голову на руль.
– Аллааах-Акбааар! – напевает он, добавляя непонятные рваные слова. Славит ли он своего Бога за жизнь и обещает никогда не убивать или же даёт клятву извести неверных?
Вот-вот кончится молитва, и студент вместе с ней.
Голова вверх. Голова вправо. Голова влево. Вниз. Руки на коленях.
Алим открывает глаза. Жмёт на газ. Я ощущаю себя Достоевским, которому прочитан приговор о смертной казни. До эшафота остаётся … минута, две, пять? Хватаю блокнот: