– Это бред, – вмешался Торин. – У Сони и так нет никаких проблем с деньгами. Она не стала бы зарабатывать их подобным образом. Тем более идти ради этого на преступление. Правда же, любимая?

Он посмотрел на Соню, но тут же осекся, увидев ее выражение лица.

– Боюсь, что ты не знаешь всего. У меня действительно очень большие финансовые проблемы. Фактически, Борис Багряный – последний проект, который у меня остался. Если он прогорит, я разорена. Когда Марту похитили, мне пришла в голову идея с этой пресс-конференцией и продвижением Бориса. Я понимала, что только так я смогу заработать денег, чтобы расплатиться с долгами. Хотя ты не представляешь, до чего противно мне заниматься этим, спекулировать чужим горем.

– Но почему ты мне ничего не сказала? – возмутился Николай.

– Я не хотела тебя беспокоить. Ты занят благородным делом – спасением памятников архитектуры. А тут я со своими проблемами…

– Глупости! – заорал Коля. – Ты и в институте была такая: никого к себе не подпускала, потому что не хотела нагружать. Но это же я! Запомни навсегда, нет никаких твоих или моих проблем, есть только наши.

Они обнялись и собрались поцеловаться, но вспомнили о моем присутствии. Торин повернулся ко мне:

– Тебе лучше уйти.

– Подожди, – возразила Соня. – Мне нужно еще кое-что выяснить. Разве Гора не подтвердил мое алиби?

– А Коля знает про Гору? – удивился я.

– Конечно, – сообщил Николай. – Соня рассказала мне про этого назойливого типа буквально сразу. Она дала ему понять, что между ними ничего не может быть, и он вроде бы ее понял. Теперь они просто друзья и иногда встречаются. Я знаю про все эти встречи и спокоен, потому что я Соне доверяю.

– Любопытно, – хмыкнул я. – Но сейчас мы Гору не можем найти. Телефон, которым он пользуется, оформлен на подставное лицо. Э-мейлы он тебе присылал из компьютерного клуба. И главное, если он даже подтвердит твое алиби, тебе это вряд ли поможет. Потому что Гора по уши замешан в этом похищении.

– Что?! – воскликнули они в унисон.

Я промолчал, потом заявил:

– Конечно, все улики косвенные. Но я уверен, будут еще доказательства. Лучше сразу напиши чистосердечное признание и отпусти Марту.

– Я сама решу, как мне поступать, – прорычала Соня, – а ты убирайся.

Я подошел к двери и, уходя, услышал последнюю фразу Николая:

– А мы считали тебя своим другом!

Этим двоим удалось зародить в моей душе сомнения. Я подумал, что в институте был о Соне худшего мнения, чем она заслуживала. Она всегда была одиноким и несчастным человеком. А сейчас, когда она наконец обрела свое счастье, я просто беру и его разрушаю. Нет, нельзя так думать! Я просто исполняю свой долг и пытаюсь спасти дорогого мне человека.

С этими мыслями я поднялся в проекторную и застал Рамзеса и Георгия за увлекательной беседой.

– О, Саш, заходи, – обрадовался Египтин. – Ты не представляешь, какой Георгий Алексеевич увлекательный собеседник. Он мне рассказал много всего об истории театра.

– А про тайные ходы? – тут же отреагировал я.

– Это было первое, о чем я спросил. К сожалению, хотя он и проработал здесь всю жизнь, ничего о них не знает.

– Этот театр как будто часть меня, – вздохнул Огромов. – Даже не верится, что через сутки его не станет. Только я и Людмила Торина любили его по-настоящему. К сожалению, она умерла, а я…

– Кстати, об умерших, – прервал я его. – Вы мне соврали, Георгий Алексеевич. Вы сказали, что после сноса поедете в Подмосковье к брату. Но я нашел в ваших вещах телеграмму, где сказано, что он погиб.

Георгий сгорбился и как будто постарел на несколько лет:

– Да, я соврал. Я пытался таким образом преуменьшить свою любовь к театру. Я подумал, что вы можете меня заподозрить… Пожалуй, я вас оставлю, у вас частная беседа.

Как только Огромов вышел, Рамзес набросился на меня:

– Ну и зачем ты это сделал? Обидел пожилого безобидного человека. Тем более, у него железобетонное алиби.

– Давай сменим тему. Ты говорил, что у тебя хорошие новости?

– Да. Я встречался с взрывателями, то есть с работниками фирмы, отвечающей за снос здания. Я показал им место, где держали Марту, и убедил отложить снос. Они не хотят отвечать за смерть человека. А что у тебя?

Я рассказал ему все события последних дней и отдал сумку Сони.

– Все ясно! – подвел итог майор. – Гектарова и Торин преступники, они получают от похищения кучу выгоды. А Гора – их сообщник, которому хорошо заплатили. У меня есть план, как его поймать.

– Не торопись с арестом, – попросил я. – Против Сони только косвенные улики, а против Николая вообще ничего. Я думаю, он вообще не причем. Поймай сначала Гору, а уже потом занимайся остальными.

– Ладно, я доверяю твоей интуиции. Так и поступлю. В любом случае, тебе волноваться уже незачем. И театр, и Марта в безопасности, а преступники почти за решеткой. Иди домой и спокойно спи.

Только оказавшись дома, я понял, как устал. Быстро съел свой ужин и завалился спать, даже не поставив будильник. Я был уверен, что история закончена, но я жестоко ошибался.

День третий

Глава 10. Георгий

И вот наступил решающий день. Шел я в театр медленно, в полной уверенности, что спешить некуда. Однако когда я подходил, то увидел первое плохое предзнаменование: здание было окружено барьерами, рабочие суетились и устанавливали взрывчатку.

Египтин назначил мне встречу в проекторной, и я сразу поднялся туда. Кроме Рамзеса и Георгия в комнате находился еще один человек: высокий брюнет с большой черной бородой и внимательными серыми глазами.

– Знакомься, Саша, это лейтенант Петровский, мой помощник, – представил нас Египтин, – а это Александр Соколов.

– Рамзи, – спросил я, – что происходит? Вчера ты говорил, что театр не снесут. Тогда затем все эти рабочие?

– Со вчерашнего дня ситуация изменилась, – мрачно сообщил Рамзес. – Между владельцем театра и фирмой, занимающейся сносом зданий, заключен контракт. Если они откажутся выполнять свои обязательства, должны будут выплатить крупную неустойку. Вчера мне удалось убедить их, что Марта внутри здания, поэтому они и отменили снос. Но сейчас они уверены, что в театре никого нет, и собираются выполнить условия контракта.

– А почему они решили, что Марта не здесь?

– Потому что сегодня утром, пока ты спал, Николаю Торину позвонили и потребовали выкуп за Марту. Узнав об этом, журналисты сделали вывод, что похищение никак не связано со сносом театра, а значит, Марту держали внутри только временно, а сейчас она в другом месте.

Я затряс головой:

– Подожди, ты так объясняешь, что ничего не понятно. Кто позвонил? Какой еще выкуп? Расскажи по порядку.

– Я распорядился поставить прослушку на телефоны всех фигурантов по этому делу. Неофициально, конечно. Сегодня рано утром Софье Гектаровой позвонил Гора и предложил встретиться, чтобы, как он сказал, «поставить точку во всей этой истории».

– И что это, по-твоему, значит? – скептически поинтересовался я.

– Они решили закончить свое дело с похищением, – уверенно отозвался майор. – Договорились встретиться в том же кафе через час. Петровский помчался проследить за их встречей, а мне посоветовал остаться и еще послушать телефоны на всякий случай. И интуиция его не подвела: через сорок пять минут некто позвонил домой Николая Торину и сказал следующее: «собирай пять штук баксов, иначе твоей подружке Марте хана». Голос звонившего был глухой и бесполый, как ты и описывал. А звонили из этого же кафе. Как только мы проследили звонок, помчались туда. К сожалению, приехали мы слишком поздно: Гора уже ушел. А Соня сидела за столиком и курила, и была очень удивлена, когда мы ее арестовали.

– А почему же лейтенант Петровский сам не арестовал Гору? – удивился я.

– Я сам отвечу, – вмешался лейтенант. – Я приехал в кафе, сел за столик недалеко от этой парочки. К сожалению, говорили они достаточно тихо, и я почти ничего не услышал. А потом Гектарова встала и куда-то пошла. Я сначала подумал, что она идет в туалет. Но она направилась не к женскому туалету, а к мужскому, находящемуся в противоположном конце зала, рядом с боковым выходом. Тогда я решил, что она собирается ускользнуть. Но, к счастью, снова ошибся: там рядом телефон и она куда-то позвонила. На всякий случай я запомнил время.

– Как раз тогда неизвестный позвонил Торину, – добавил Египтин.

– А что делал Гора в это время? – спросил я.

– Не знаю, – растеряно ответил Петровский, – следя за Софьей, я упустил его из виду. Позвонив, Гектарова вернулась за стол и отдала Горе какой-то мелкий предмет. Он сразу спрятал его в большую синюю спортивную сумку, которая при нем была.

– Она всегда при нем, – пробормотал я. – А что за предмет?

– Тогда я не понял, а сейчас думаю, что это был голосоимитатор. Гектарова им воспользовалась и отдала. Они еще некоторое время разговаривали, а потом вдруг поссорились.

– С чего ты взял? – не понял я.

– Ну, Гора вдруг встал и начал на нее орать.

– Повтори, что именно.

– Да там и повторять нечего, сплошной мат. Потом Гора встал и пошел на улицу. Я выскочил вслед за ним и растерялся. Я понимал, что за ним нужно проследить, но не хотел оставлять Гектарову без присмотра. Я собирался уже позвонить майору, но тут он сам подъехал. Гора в этот момент скрылся за углом. Я с двумя ребятами побежал за ним, но когда мы завернули за угол, Горы уже и след простыл.

– Наверное, он заметил слежку, – подытожил Египтин. – Увидел вас и затаился. А сейчас, пока мы тут разговариваем, он уже наверняка пересекает городскую черту.

Лейтенант опустил голову, но Рамзес похлопал его по плечу:

– Ладно, не расстраивайся, мы все равно его поймаем.

Я задумался. Хотя все к этому шло, новости меня не порадовали. Оставалась еще пара вопросов:

– А Николай?

– Он возмущен действиями следствия, кричит, что это какая-то ошибка, обещает жаловаться. Знаешь, – задумчиво произнес майор, – он кажется очень искренним. Теперь я думаю, что Гектарова провернула все это без его ведома, взяв в сообщники своего нынешнего любовника Гору. А он оказался трусом и сбежал, оставив ее отдуваться.

– А что говорит сама Соня?

– А что ей говорить? Назвала нас позорными ментами, продажными сволочами и еще по-всякому. А потом заявила, что есть только один честный человек, которому она доверяет и с которым будет разговаривать. Это Александр Соколов.

– Ладно, – кивнул я, – я с ней поговорю. А ты, Рамзи, попытайся найти владельца театра и уговорить его отложить снос.

– Это невозможно, – покачал Египтин головой, – мы не располагаем никакой информацией об этом человеке. Известно только, что он потомок того самого Артюхова и, следовательно, его фамилия тоже Артюхов. Правда, взрыватели говорили, что он, возможно, псих.

– В каком смысле? – удивился я.

– Он хочет взорвать этот театр независимо от того, есть ли там кто-нибудь. Просто навязчивая идея какая-то. Даже создается впечатление, что он хочет смерти Марты.

И тут мне пришла в голову мысль:

– Подожди, Рамзи, я кое-что вспомнил. Марта говорила мне, что у нее есть компромат на какую-то известную личность. Компромат, достаточный для того, чтобы этот человек попал за решетку. Марта боялась, что ей может грозить опасность, поэтому попросила меня пойти с ней.

– Так почему же ты раньше молчал? – возмутился майор.

– Честно говоря, я забыл. Столько всего произошло за последнее время, что эта линия как-то потерялась. Если предположить, что человек, про которого говорила Марта, – владелец театра, то тогда все сходится. Он узнал о похищении, о том, что Марту держат в здании театра, и теперь хочет его взорвать, тем самым избавившись от нее.

Тут в разговор вмешался Огромов:

– Но тогда ему невыгодно, чтобы вы, Александр, продолжали свои поиски. Он вполне мог без проблем проникнуть в театр во время пресс-конференции и предупредить вас, чтобы вы прекратили искать. Но вы пренебрегли его предупреждением, и тогда он решил вас убить, подведя электричество к двери подвала.

– Ну, конечно, – вдруг воскликнул Петровский, – вот кто это сделал!

Мы оторопело уставились на него. Лейтенант смутился:

– Извините меня, я просто не могу сдержать эмоции. Расследование такое сложное и интересное.

– Я очень люблю этот театр, – продолжал Огромов, – и не хочу его потерять. Найдите этого Артюхова. Вы можете предложить ему сделку: вы не выдвигаете против него обвинение в покушении на убийство, а он отменяет снос.

– В принципе, неплохая идея, – подытожил я. – Рамзи, найди максимум информации по Артюхову. А я поговорю с Соней, посмотрим, что она мне скажет.

Глава 11. Соня

И вот я сижу напротив Сони Гектаровой. Чувствовалось, что в ней что-то изменилось: в глазах читалась тоска и обреченность.

– Итак, – я начал разговор, – Соня, я не знаю, виновата ты или нет. Но если да, то тебе необходимо признаться. Я это говорю, как твой друг. Сейчас Марта находится в театре, который взорвут. Если она погибнет, тебе светит обвинение в убийстве. Единственный способ этого избежать – вытащить Марту оттуда до взрыва. Скажи мне, где она.

Соня невесело засмеялась:

– Поверь, Саш, я сказала, если бы знала. Я прекрасно понимаю свое положение. Но, увы, я не похититель и не знаю, где Марта сейчас. Меня подставили. Я не знаю, кто и как. Но ты же умный, Саня. Ты всегда считался гением. Я уверена, что ты найдешь настоящего преступника и снимешь с меня это ужасное обвинение. Это под силу только тебе.

– Где Гора? – спросил я.

– Я понятия не имею. Он всегда находил меня сам. Я даже не знаю, как с ним связаться. Это он меня подставил, но я ума не приложу, зачем ему это понадобилось.

– Ладно, расскажи мне, что случилось сегодня утром. Не упускай даже самых мелких подробностей. Я хочу понять, как Гора мог тебя подставить.

Соня вздохнула и начала рассказ:

– Гора позвонил мне рано утром. Он сказал, что нужно встретиться и наконец-то поставить точку в этой истории.

– Что он имел в виду? – тут же спросил я.

– Ему надоело делать бесплодные попытки меня завоевать. И он хотел знать, есть ли у него хоть какой-то шанс. В кафе мы заказали кофе и начали говорить. Я буквально сразу поняла, что разговор бесполезен. Гора настаивал на своем, я отказывала. Я попыталась поговорить с ним о похищении, но не могла и слова вставить. Потом он вдруг заявил, что ему надо в туалет, и ушел. А когда вернулся, устроил настоящий скандал. Наговорил много чего, обозвал последними словами. А потом плюнул и ушел через боковой вход.

– А почему не через главный? – удивился я.

Соня пожала плечами:

– Ну а потом я выкурила сигарету. Я всегда курю, когда надо нервы успокоить. Тут внезапно ворвалась милиция и арестовала меня.

– Соня, – задал я вопрос, – а во время вашей беседы с Горой сколько раз ты вставала из-за стола?

– Ни разу, – уверенно ответила Соня.

Я задумался. Мой мозг пытался увязать воедино рассказы Сони и Петровского, но ему это не удавалось. Получалось, что Соня врет, но тогда она была превосходной актрисой.

– Ты мне веришь? – спросила Соня с надеждой.

– Я очень хочу, – мне приходилось старательно подбирать слова, – но факты мне не позволяют.

– Тогда… получается, что ты должен найти Марту до сноса. А я ничем не могу тебе помочь. Я могу только сидеть тут и ждать, пока на меня не обрушится обвинение в убийстве, – и тут Соня внезапно стукнула кулаком по столу. – Да будь она проклята, эта Марта!!! Сплошные неприятности из-за нее!

Я ошалело уставился на Соню:

– Ты что, так ненавидишь ее? За что?

И тут Гектарову прорвало:

– Лицемерка твоя Марта! Ты же знаешь, что у меня финансовые проблемы. А знаешь, кто их вызвал? Марта Нагина! У нее полно связей, некоторые от папаши достались, а остальные она сама добыла как журналистка. Она на кого-то надавила, кому-то заплатила, где-то договорилась. В результате на мой бизнес начали сыпаться неприятности: проверки, наезды, интриги конкурентов. Сейчас я на грани разорения. Моя последняя надежда – Борис Багряный, но рассчитывать на него не приходится.

– А Коля тебе не помогает?

– Да он вообще ничего не знал, пока ты вчера не сказал. Он ушел от Марты ко мне, а она мне за это мстит. Сволочь, пусть бы она вообще погибла в этом чертовом театре! Ой…

Я смотрел на Соню не мигая. Она ухватилась за голову:

– Мне не стоило всего этого говорить. Теперь я добавила себе еще один мотив для похищения. Мне конец.

– Этот разговор останется между нами, – твердо пообещал я.

– Спасибо…

Мы немного помолчали, затем я сказал:

– Если ты не знаешь, как найти Марту, то остается единственный шанс. Нужно найти владельца театра и убедить его отменить снос. Но как найти в нашем городе человека, если я знаю только его фамилию – Артюхов.

– Артюхов? – вдруг переспросила Гектарова. – Интересное совпадение!

– А что? – не понял я.

– Я, как агент Бориса Багряного, знаю его настоящее имя. Багряный – сценический псевдоним, а на самом деле он Артюхов Борис Викторович.

– Так может, он мне и нужен? – спросил я и, не получив ответа, продолжил: – Мне надо идти, Сонь. Держись!

Покидал я Софью Гектарову с тяжелым сердцем. Не верилось, что человек, знакомый тебе с институтской поры, может быть преступником. Злился на факты, которые сложились таким неумолимым образом. Кроме того, была какая-то неудовлетворенность, как будто я упустил что-то, неучтенный фактор, который не давался в руки. Да и новые сведения о моральном облике Марты, конечно же, не могли меня порадовать. Но я понимал, что сдаться я не могу. И Борису придется ответить на несколько неприятных вопросов.

Глава 12. Борис

Я постучал в дверь гримерки Бориса. В ответ раздался глухой удар, как будто что-то упало на пол. Я постучал еще раз, громче, но ответа не последовало.

– Борис, ты там? – крикнул я.

Я подергал дверь, но она была заперта изнутри. Находящийся там человек затаился.

– Ну, погоди, я до тебя доберусь!

Я помчался в гримерку Сони, залез в шкаф и двинулся по проходу. Внезапно впереди что-то блеснуло. Я остановился и присмотрелся: на моем пути была протянута веревка. Я двинул ее ногой, веревка порвалась, и сверху упали несколько кирпичей. Веревка явно была привязана к противовесу, удерживающему кирпичи в висячем положении. Если бы я не заметил веревки и прошел по коридору, кирпичи упали бы прямо мне на голову. Еще одно покушение.

Когда я, наконец, добрался до гримерки, там уже никого не было, а дверь была незаперта. Пока я разбирался с ловушкой, злоумышленник успел сбежать. Оставалось выяснить, что он тут делал.

На диване валялась папка. В ней среди фотографий позирующего Бориса обнаружился блокнот «Записки Марты Нагиной». Мне сразу вспомнилась картина: Марта трясет этим блокнотом и говорит:

– У меня куча компромата на одного человека. Он бы многое дал за этот блокнот.

Я быстро пролистал страницы. В блокноте содержалось целое досье на Бориса Артюхова-Багряного. Он действительно владел театром, но при этом не выделял ни копейки на его ремонт или благоустройство. Более того, городские власти неоднократно выдавали ему гуманитарную помощь, однако все деньги Борис благополучно потратил. Марта проделала поистине титаническую работу: в блокноте были указаны точные даты и суммы. В конце упоминалось, что со дня на день в театр должна была нагрянуть проверка, чтобы проверить рациональность использования средств.

– И что это ты здесь делаешь? – раздался голос от двери.