Тандем#1

Глава 11

– Вы чего это устроили позавчера? – пара холодных, стальных глаз впились в того, кого обитатели секции «J» между собой называли «образец номер один».

– Посмотрел бы я на вас, – без гонора, но всё же не теряя чувства собственного достоинства, ответил «образец».

– Да, понимаю, ситуация щепетильная. Но вы рисковали своей новой жизнью, учиняя погромы. Мы с профессором на полном серьёзе обсуждали необходимость вашей ликвидации. И ваше же счастье, что на следующий день вы всё-таки одумались.

– Хотите, чтобы я благодарил вас за этакую жизнь? – над мимикой лица «образца номер один» ещё не работали, поэтому только интонации голоса могли выдать его иронию.

– Знаете, вы сейчас не попадаете под закон о запрете эвтаназии, так что, если хотите… – в отличие от «образца», Верт мог хорошо управлять мимикой лица: он изобразил лукавую улыбку и хитро прищурился. Свой эффект это дало, «образец» умолк.

– Знаете, а мои отношения с альтернативной версией вас намного теплее, – продолжил Верт, пристроив между губами сигарету. – Намного теплее!

Дин Верт зажёг спичку, поднёс к лицу и губами подвинул кончик сигареты к пламени. Огонь отразился в его глубоких глазах, раскрасив сталь в ярко алые тона. От этого вида «образцу» стало дурно.

– Вы, наверное, думаете, что Ден Ли единственный, кто считает вас живым существом. Не пытайтесь это скрыть, энцефалограммы нам выдают все ваши эмоции. Вы к нему привязываетесь. Но учтите, не только он видит в вас живое существо. Я тоже вижу. Вижу, что вы живы. И, более того, я вижу, что вы – человек.

Тут попытался вмешаться профессор Белов, но на первом же звуке Верт его оборвал.

– Да, мой коллега с этим не согласен. И у вас будет время разубедить его. Но сейчас я хочу поговорить с вами совсем о другом.

Взгляд «образца» был прикован к пистолету, лежащему прямо перед Вертом. Этот пистолет озарялся вспышками красного цвета каждый раз, когда Верт затягивался табачным дымом. Это выглядело противоестественно, учитывая то, что кабинет был хорошо освещён.

– Я хочу поговорить с вами, мистер Халахен, о нашем дальнейшем сотрудничестве.

Услышав свою фамилию, «образец» резко поднял взгляд на куратора и застыл.

– Нам нужно понимать, готовы ли вы продолжать эксперимент дальше? Готовы ли слушать нас? Или хотите остаток вашей жалкой жизни сожалеть, что не оказались на месте того, другого парня, у которого всё из плоти и крови?

«Образец» положил обе руки перед собой, сцепив пальцы в замок. Эта поза должна была придать ему естественности, оживить. Но вместо этого придала мёртвую угловатость.

– Что вы хотите предложить конкретно? – «образец» перешёл на серьёзный и немного угрожающий тон.

– Работу, питание, досуг и… – Верт тихо рассмеялся, – бесплатный техосмотр.

«Образец» покрутил головой, как будто хотел осмотреть кабинет, а потом выдал неожиданный вопрос:

– Как вы хотите меня использовать?

Это прозвучало как гром среди ясного неба. Конечно, для профессора Белова успешное создание киборга с полностью человеческими мозгами – само по себе достижение. Но беспокоило ли профессора дальнейшее использование своего творения? Скорее всего, нет. А господина Верта? Тоже нет. Но господин Верт находится в этой секции по поручению тех, кто не привык выкидывать деньги на ветер.

– Ваши перспективы, полагаю, весьма радужные при условии добровольного сотрудничества. В случае отказа мы незамедлительно приступим к поиску другого прототипа либо проведём разъяснительную беседу с первым.

– Разъяснительную беседу? – подозрительно спросил «образец».

– Да, разумеется. Вы знаете всё то, что знает прототип. Думаете как он, выглядите как он. В общем, если он будет готов к тому, что его тело поменяется на тело киборга, то повторим. Нет так нет. В любом случае вам эту дорогостоящую технику не придётся эксплуатировать. Ваши останки сгорят в нашем крематории.

– Да уж, радужные перспективы, – пытаясь выразить ухмылку, иронизировал «образец».

Верт пожал плечами и затушил окурок о белый, глянцевый стол.

– Вы должны понимать, что вам выпала уникальная возможность, – внезапно подал голос профессор Белов, – возможность жить вечно!

Верт, услышав это, подавился дымом, который уже хотел выпустить из лёгких. Он одновременно пытался закашлять и засмеяться, и было видно, что ему трудно выбрать что-то одно.

– Насчёт вечной жизни мой коллега сильно торопится, – кое-как выдавил из себя Верт. – Идея, конечно, хорошая… Но требует некоторой доработки.

«Образец» закатил глаза. Учитывая неподвижность всех остальных частей «тела», это выглядело скорее устрашающе, чем иронично.

– Вечная жизнь… Вечное существование в противоестественном виде – вы, наверное, это имели в виду? – сказал «образец», уставившись на профессора. Белов ничего не ответил. Наверное, потому, что сморозил лишнее, забыв, какой именно из «образцов» сидит перед ним. После этой реплики последовала длительная пауза, которую прервал всё-таки Белов.

– Бытие существ вашего типа ещё не изучено, так как вы первый и пока единственный представитель. Нам неизвестны достоинства и недостатки такого состояния, и мы рассчитываем на то, что вы нам всё это откроете.

«Образец» сложил руки на груди и надвинулся на профессора.

– А что мне с ваших открытий? Что я получу взамен?

– Всё, что пожелаете, в разумных пределах, – спокойно ответил Верт.

– Нам нужно провести целый ряд тестов и бесед, – вмешался профессор, – и я хочу, чтобы вы пришли в чувство и приступили к работе. Вы спрашивали про вашу цель? Ваша цель сейчас – дать нам ответы. Что вы намерены делать потом – это отдельная тема. Думаю «Сейф-Айро» пойдёт на любые уступки, если ответы, которые вы принесёте, окажутся достаточно ценными.

– «Сейф-Айро» пойдёт вам на уступки, даже если ответы будут бесполезными, – перебил профессора Верт. – Мы сознаём щепетильность сложившейся ситуации, я вам это уже говорил.

После слов Дина Верта в воздухе снова повисла тишина. Все трое думали, что ещё необходимо сказать или спросить в эту минуту. К «образцу» первому пришёл действительно важный вопрос:

– Я ещё увижу свою семью?

Белов и Верт расплылись в облегчённой улыбке.

– Увидитесь, даже не сомневайтесь! – Белов первым решил выразить в словах причину своего облегчения. – Мы даже очень хотим, чтобы вы повстречались со своей семьёй. Но прежде вам нужно поработать над своими повадками и рефлексами, чтобы не перепугать их.

– А почему это вы хотите, чтобы я повстречался с близкими? – в голосе «образца» слышалась явная тревога.

– Понимаете, для нас самих теперь это загадки: кто из вас настоящий? Кто обладатель истинного интеллекта и багажа знаний? Более того – кто из вас обладатель того сакрального, что люди называют душой? Да, собственно, что оно есть такое – душа? Мы хотим, чтобы в этом деле судьями выступили те, кто лучше вас знает. И мы готовы оставить с ними того, кого они сами выберут.

«Образец» взорвался. Нет, физически киборг остался цел, но сидящее внутри него сознание не выдержало последних слов профессора. Забыв про большой пистолет, лежащий на столе, «образец номер один» во второй раз бросился на профессора. Белый, глянцевый стол разлетелся вдребезги. Дин Верт молнией отскочил в сторону, не забыв прихватить оружие. Профессор Белов повис в воздухе, беспомощно болтая ногами.

– Как вы смеете впутывать мою семью в свои дурацкие эксперименты? – свирепо шипел «образец» прямо в лицо профессору, которого держал за «шкирку».

– А вашу ли семью? – раздался за спиной голос Верта, подкреплённый металлическим щелчком предохранителя пистолета.

«Образец» обернулся на звук и увидел дуло, направленное прямо в лицо.

– Я не хочу стрелять, мистер Халахен. Вы мне симпатичны, даже в таком обличии. Но моего коллегу я настоятельно рекомендую опустить на землю и впредь думать, прежде чем снова проявлять агрессию.

– Не смейте впутывать мою семью в ваши грязные дела! – продолжал свирепо шипеть «образец».

– Как скажете, уважаемый. Это вам решать, являться ли перед ними в таком обличии или нет. Хотите ли вы узнать правду? Или будете вечно жить с вопросом – машина вы или человек, у которого девяносто процентов тела протезировано.

«Образец» поставил профессора на пол. Тот наигранно отряхнулся и вызывающе уставился своими маленькими глазками на киборга.

– Да пошли вы… – разочарованно выдохнул «получеловек» и, широко шагая, вышел из кабинета.

– Будем отключать? – обратился Верт к профессору, когда убедился что они остались одни.

– Нет, образец удачный. Просто нужно его подготовить.

– И долго вы будете его готовить?

– А я и не буду, – профессор заговорщически улыбнулся. – Пусть этим занимаются те, с кем он общается. Это уже приносит положительные результаты. Не вижу смысла что-то менять.

– А вы не такой глупый, каким порой кажетесь! – одобрительно покивал Верт. – В такие моменты вы мне даже нравитесь!

– Спасибо за откровенность, – противно фыркнул Белов.

– Док, а как дела у образца номер два?

Глава 12

– Вы очень убедительны, профессор, однако я никак не могу с вами согласиться!

Профессор Раадик с понимающей улыбкой посмотрел на Артура Халахена, который, по-ковбойски закинув ноги на стол, качался на задних ножках стула.

– Я размышляю об этом несколько дней и ночей. Но никак не могу прийти к выводам, аналогичным вашим.

– Я по-онимаю: вы цепляе-етесь за прежнее по-оложение вещей. Вы ве-ерите в то, что вы единственный и настоящий. И вас в это-ом я не в сила-ах разубеди-ить.

– Быть может, меня и не в чем разубеждать? Я это я!

– Но то-от, дру-угой, считает так же. И третий убеждён в этом. Его даже металли-ический скелет под коже-ей не разубеждает. Так какие доказа-ательства я смогу приве-ести вам?

Артур отвернулся к стене и шёпотом произнёс:

– Как вы могли так поступить со мной? Я на это согласия не давал.

Раадик тяжело вздохнул, и сочувственно ответил:

– К сожалению, да-авал-ли. Вы да-авал-ли согласие на любое использова-ание информациии, получе-енной при ко-пи-ро-овании.

– На это явно не давал.

– На это-о вы явно не рассчи-тывали-и. Но есть то, что есть.

Артур резко повернулся к Раадику с выражением самой искренней ненависти и презрения. Профессор виновато опустил голову.

– Обма-анывать вас было-о плохой идеей. Но та-ак решил профессор Бело-ов. Он решил что так его эксперимент будет точне-е.

– Да пошли вы… – снова отвернувшись, буркнул Артур (его копия) и поставил точку, стукнув об кафельный пол передними ножками стула.

– Мне-е очень жаль, что-о так получилось, – искренне извиняясь, Раадик начал пятиться к выходу.

– Я хочу увидеть его, – через плечо кинул Артур.

– Кого?! – изумлённо воскликнул Раадик.

– Его… Себя… Того, – Артур помахал рукой в воздухе, будто пытался разогнать дым от сигареты.

– Оу, коне-ечно! Коне-ечно! Вы-ы встретитесь, ко-огда придёт время.

За спиной Раадика скрипнула дверная ручка. Артур нехотя обернулся на звук и тут же неловко дёрнулся, чуть не опрокинув стул под собой. Его ноги тут же покинули поверхность стола и цивильно упёрлись о кафельную плитку пола.

– Добрый день, мистер… э-э, Халахен! – неуверенно произнёс последнее слово зашедший в кабинет куратор. Скопированный мистер Халахен нервно сглотнул слюну и кивком головы поприветствовал господина Верта.

– Я слышал – у вас были какие-то проблемы? – совершенно добродушно продолжил куратор, приближаясь к столу. Улучив секунду, из кабинета поспешно ретировался профессор Раадик, звучно захлопнув дверь за собой.

– Да, были. Меня тут клонировали, говорят, – осторожно, дрожащим от волнения (а может, и страха) голосом ответил Артур.

– Да, наслышан. Но это же не повод оскорблять персонал и драться с моими коллегами?

Собрав всю смелость в кулак, Артур саркастически усмехнулся.

– Понимаю, вы сейчас испытываете совершенно неповторимые чувства. И, полагаю, не только положительные. Однако постарайтесь держать себя в руках.

– Что вам от меня нужно? – не сдержанно выпалил Артур.

– На вас у нас особые планы, должен признаться. Профессор Белов говорит, что вы ему нужны как «эталон» и «аварийная копия». Что он под этим подразумевает – понятия не имею. Однако то, что вы на особом статусе, само по себе даёт некоторые преимущества.

– Какие? – усмехнулся Артур и нечаянно встретился взглядом с Вертом, о чём пожалел сию же секунду. Мурашки пробежали по всему телу, и внутренности сжались в плотный комок. Однако всё прошло сразу, как только зрительный контакт был прерван.

– Отношение. Это единственное преимущество, которое даёт вам ваш статус.

– Я не понима… – попытался возразить Артур.

– Отношение к вам. Поверьте на слово – другие копии ждёт куда более печальная участь.

– Другие копии! – выкрикнул Артур в негодовании и снова посмотрел в леденящую сталь холодных глаз. На этот раз ярость позволила дольше выдержать их влияние, хоть и незначительно.

– Артур, – Верт запустил руку в широкий карман своего длинного плаща, – прекратите демонстрировать характер и осознайте хрупкость своего положения!

Артур (копия) подумал было, что куратор снова продемонстрирует свой воронёный пистолет внушительного калибра – это творение инженерной мысли ему довелось узреть в первый день своей новой жизни. Тогда же скопированный Артур впервые увидел и самого Верта, хотя совершенно этого не осознавал. Да, собственно, и угрозу от воронёного пистолета он тогда не вполне осознал. Но взгляд. Уже (как ему казалось) знакомый – заставил чувства успокоиться.

Но на этот раз из широкого кармана появился совсем не пистолет. Этот предмет был тоже чёрным и большим, но едва ли кому мог внушить страх. Это был толстый блокнот-ежедневник в чёрном, твёрдом переплёте.

– Особое положение порождает особое отношение, – заключил Верт, протягивая блокнот своему собеседнику. – Это вам подарок от профессора Раадика. Он сам не мог его вам вручить, ввиду моего настоятельного запрета. Но, как видите, его доброе пожелание на ваш счёт я учёл.

– Что это? – Артур недоверчиво покосился на предлагаемый ему предмет.

– Это, я надеюсь, ваш будущий дневник. Профессор Раадик верит, что он поможет вам собраться с мыслями и привести чувства в порядок.

Артур взял в руки блокнот и небрежно пролистал пустые разлинованные страницы.

– Странный подарок, – тихо пробурчал Артур.

– Ну, что он мог попросить, то я и принёс. Сам профессор не сможет покинуть наше заведение в течение следующих трёх месяцев.

– А я? – Артур с надеждой посмотрел в две жгучие «ледышки».

– Особое положение – особое отношение, – неопределённо выразился куратор, пожав плечами.

– Мне всё это кажется сплошным бредом.

– Так и запишите, – отмахнулся Верт и повернулся, чтобы выйти вслед за профессором Раадиком.

– Я так и буду считать всё это бредом, пока не увижу того, другого.

Верт, не обращая внимания на слова Артура, сделал несколько шагов и остановился.

– Я совсем забыл, – сказал он, и снова полез в карман, – писать-то тебе нечем.

Через секунду в воздух взмыла авторучка и приземлилась прямо на блокнот. Приземлилась в прямом смысле слова – стукнулась об обложку и замерла, словно приклеилась.

Артур удивлённо покосился на куратора, который при броске даже не поворачивался в сторону стола. Но тот не стал комментировать свой трюк, а молча вышел из кабинета.

Глава 13

Дин Верт стремительными шагами двигался по коридору. Случайно попавшийся на пути лаборант случайно столкнулся с куратором и впечатался в стену. При этом по полу разлетелись листы с распечатанными таблицами, которые не удержал лаборант. Но делать замечание спешившему Верту никто не хотел – слишком уж разъярённым он выглядел. И таковым и был. Возмутительная новость дошла до его слуха. Новость об очередном безумном эксперименте профессора Белова.

– Док, вы совсем спятили? – неистово заорал Верт, ворвавшись в кабинет профессора. – Вы вообще в своём уме?

– В чём дело? – сухо ответил Белов, не удостоив куратора даже взгляда.

– До меня дошёл слух, что по вашему приказу «образец три» и «прототип» поменяли местами. Даже больше, не просто поменяли, а поменяли так, чтобы никто не узнал, кто есть кто. Вы совсем ополоумели?

Белов нисколько не возмутился от крика куратора. Хладнокровно перелистывая страницы тонкой тетради в клеточку, он что-то искал в цифрах.

– Вы понимаете, что «нечто» спит за стенкой от меня и за другой стенкой от вас. И у вас нет никаких гарантий, что у этого «нечто» с головой всё в порядке. Какие у вас гарантии, что я могу без риска для жизни выйти ночью в наш общий сортир? Как знать, что это нечто не утопит вас в своей, а может, и в вашей же моче?

Профессор еле заметно улыбнулся.

– Господин Верт, в отличие от вас, я не имею никакого оружия. Стало быть, ходить ночью в туалет мне должно быть страшнее. Но мне совсем не страшно. Хотя у меня, помимо оружия, нет ни вашей физической силы, ни вашего боевого опыта. Это вы у нас научены убивать…

– Док, вы правы, я научен убивать! – зловеще шипя, перебил профессора Верт. – Но в основном имел дело с людьми. Чуть реже с машинами, ещё реже с животными. А то, что ссыт с нами в один унитаз, не попадает ни в одну из этих категорий! Откуда нам знать, что эту тварь вообще можно убить? Откуда мы знаем, на что она вообще способна?

Профессор еле слышно захохотал.

– Вы паникуете, хотя у вас нет явного повода паниковать, – ехидно улыбаясь, сказал Белов. – Я не знаю, кто из них двоих «образец», а кто «прототип». Как вы понимаете, мой эксперимент будет считаться успешным, только если мы действительно не сможем их отличить. Если ни мы, ни их семья, ни их коллеги не признают в них радикальных перемен, значит, вы, господин Верт, можете ехать к своему начальству с хорошими новостями. Если нет, нам предстоит большая работа над ошибками.

– Профессор, а как насчёт ещё одного эксперимента? Давайте и исследуем смертность ваших образцов?

– Как вы собираетесь это исследовать? – тон голоса профессора стал тревожным.

– Пустить пулю в лоб «образцу номер два»! – резко ответил Верт.

– Это исключительно! «Образец номер два» – резервная копия. Он нам необходим на тот случай, если с прототипом что-нибудь случится.

– А вы, док, всё делаете, чтобы с кем-то из нас что-нибудь случилось.

Профессор пожал плечами и, шумно выпустив воздух из лёгких, сказал:

– Кое в чём вы правы, господин куратор, мы должны проверить предел выносливости образца и, как вы бы это назвали, смертность. Думаю, мы сделаем копию «тандема». Одного из копий вы убьёте сразу. Второй же подвергнется различным экстремальным воздействиям, вплоть до вивисекции.

– «Тандем»? – иронизируя, спросил Верт.

– «Тандем» – так мы теперь называем пару «прототип» – «образец три», так как действительно не знаем, кто из них кто.

Верт закатил глаза и неодобрительно покачал головой.

– Тянуть с экспериментом не будем, – продолжил Белов. – Сегодня вечером и копируем. Полагаю, вы захотите проверить смертность «образца четыре» с помощью вашего пистолета. Нисколько не возражаю. Куда и как стрелять – решайте сами.

Верт поджал нижнюю губу, демонстрируя размышление. Он залез рукой в широкий набедренный карман своих камуфляжных штанов и чем-то пощелкал.

– Ваша идея мне нравится, – спокойной улыбнулся Верт. – Будет здорово, если «четвёртый» сдохнет. Тогда сегодня я смогу крепко заснуть.

Профессор никак не отреагировал на похвалу, просто опустил голову и вернулся к своим цифрам.

– А когда вы собираетесь выпустить «подопытных кроликов» на волю, порезвиться? – настороженным шёпотом спросил Верт.

– «Образец номер один» пойдёт к семье завтра. «Тандем» за ним, по одному в день, на полные сутки.

– Ого! Шустро! Но я очень расстроен, что вы не предупредили заранее. Мне нужно собрать моих ребят. Вы же не думали отправить их домой без сопровождения?

– Я не вижу в этом особой нужды.

– А я вижу, и очень даже особенную. Ваши «кролики» могут разбежаться.

Профессор поднял на куратора взгляд, в котором читалось удивление. И хоть Белов ничего не сказал, Верт уже всё понял – этот профессор, может, и гений, но точно не видит дальше собственной тетрадки. Ему и в голову не приходило, что его «образцы» могут сбежать.

Куратор довольно улыбнулся – приятно осознавать, что ты в чём-то умнее и лучше седого всезнайки. Это чувство тёплым эфиром растеклось по душе Верта, и его гнев бесследно растворился.

– Ладно, готовьте «кроликов» для вечернего рагу. А я соберу своих ребят. Уверен что «образец номер один» ещё не знает, что ему завтра предстоит встреча с семьёй. Сообщите ему как можно скорей! Нашему единственному киборгу тяжело даётся каждое решение, особенно – что касается семьи.