Спрятаны Под Сосной

Со своими болями и головокружениями, я совсем забыла прятать свой взгляд от Лили. Но в последнее время мои глаза явно изучали девушку и вот, она заметила это.

– Ты ведь говорил, что Нэнси к тебе не приходит? – уточнила Лили у настороженного Райана.

– Да…

– А все разы, когда ты её видел, рядом была Лили? – ещё раз уточнила девушка.

– Да… – понимая, что происходит, голос Райана звучал приглушенно.

Лили уставилась на меня, все её вопросы и догадки насчёт Райана с Нэнси были неверными. Все те не состыковки что царили, были только из-за меня. Теперь она поняла, что это именно за мной приходил монстр. Что это я умру, а не Райан.

– Почему ты молчала? – спросила Лили чуть ли не со слезами на глаза. – Все это время молчала и делала вид, будто не видишь меня. Зачем все это? К чему вранье?

Чувствуя, как земля уходит из под ног, я решила рассказать то, что так долго и усердно скрывала.

– Я скоро умру, – наконец призналась. – Мне осталось совсем немного, пара дней или всего одна ночь.

– Ты… всё это время не приходила в школу из-за этой болезни? – в голове Райана тоже что-то перевернулось.

Сердце колотилось, а я совсем не ожидала, что меня раскроют. В планах даже не было моего признания. Я должна была умереть в одиночестве, а друзья узнали бы об этом позже.

Но теперь, они тратят на меня своё внимание и силы.

– Это какая-то не изученная болезнь? – Лили понимала что-то ещё и старалась удостовериться, что это не правда. Однако мой ответ разрушил все надежды внутри девушки:

– Да, – глухо прозвучала я.

Лили впервые за долгое время обращалась именно ко мне. Она смотрела на меня и ждала ответа. Мне больше не приходилось делать вид, будто я её не слышу. Теперь общение было без преград.

– Тогда всё плохо, – предупредила Лили. – Я-я не знаю, как нам поступить. Обстоятельства не на нашей стороне.

– В каком плане? – поинтересовался парень, совсем забыв про чёрный пакет, который совсем недавно с большими усилиями сначала выкопал, а затем вытащил.

– У “мучеников”… может быть только одна душа. Пока существует одна душа, вторую нельзя возвратить, не получится дать второй шанс, – рассказывала Лили, пока по её щеке стекала слеза.

Кажется, всё намного хуже, чем я предполагала. Моя смерть не так страшна, страшно то, что будет после неё, если мы первым делом упокоим Лили, то я буду на очереди.

– Йоко займет мое место, если умрёт после моего упокоения. Она будет призраком, пока не истечет три года или не придумают лекарство от болезни, которая её убивает. Но скорее всего… ей придется страдать целую вечность.

Райан озадаченно смотрел на Лили, которая старалась сдерживать слёзы даже будучи призраком. Мои чувства были не так далеки от девушки, ведь моё положение куда хуже, чем мне казалось.

– Мне осталось около двух дней, иначе мне придется страдать вечность, – Лили начала рыдать. – А Йоко… умрёт после меня и будет мучиться в этом лесу, как и я когда-то.

Слезы начали капать на сухие иголки, а Райан подошёл к Лили. Своим пальцем он старался вытереть капли, но они никак не реагировали на его действия. А сам парень не чувствовал их влаги, но прекрасно представлял.

– Мне надо убедиться, что этот пакет именно то, что мы искали, – Лили отошла от Райана не из-за желания изучить чёрный пакет, а из-за стеснения.

Подойдя к находке, Лили наклонилась и вытерла слёзы, а когда заглянула через пакет, дунул очень холодный ветер. Температуру ветра можно было сравнивать с зимней, в начале января.

– Это не всё, – Лили обернулась в нашу сторону. – Этого не хватит, где-то ещё один пакет.

Мы переглянулись с Райаном.

– Надо сообщить Итану. Только он знает, где этот ублюдок повесился, – достав телефон, парень начал звонить музыканту.

Пару часов назад я испортила ему настроение, поэтому боялась, что он не согласится вообще что-либо делать. Поступит также как и я, запрется в углу и будет в нем проводить несколько лет.

Я отказала ему, соврав о своих чувствах, ради его же блага. Ему будет ещё больнее, когда он узнает, что его любовь умрет через пару дней.

– Привет, это Райан, – парень был насторожен, потому что Итан долго не отвечал, и мы слышали одни гудки. – Всё нормально? Ты ведь помнишь, где видел висельника? Догадывался, хорошо, встретимся там. Возьми лопату и рой прямо там.

Сбросив трубку, Райан начал рассказывать нам как прошёл разговор с музыкантом.

– Он грустный, но согласился встретиться и вырыть второй пакет.

Знали бы они, что вся грусть Итана из-за меня…

– А где это место? – спросила я,

– В зелёной зоне, прямо под детскими качелями.

Именно там мы сегодня и встретились с Итаном. Я была прямо над вторым пакетом. Что уж говорить, множество детей за эти года качались там, не зная, что под ними расчленённое тело девочки.

***

Выход из леса не всегда был с прямой тропой. Поэтому Итан придерживал меня вместе со словами поддержки от Лили. Парню не было в тягость удерживать меня, чтобы я не упала и не разбила череп об булыжник. Но мне было неловко.

Подходя к зелёной зоне, в которой Итан наверняка успел достать второй пакет, меня сильно волновал вопрос и отношение музыканта ко мне. Хотелось с ним обсудить наши чувства.

Будет ли он смотреть мне в глаза?

Захочет ли со мной вообще разговаривать?

Внутри всё кипело и бурлило, набирало силы, чтобы выплеснуться в один момент. Сжечь меня изнутри, чтобы я навсегда забыла про любовь. Ведь недостойна какого-либо внимания после своего поведения и поступка.

– Да, он там, – предупредила Лили, всё это время идущая впереди нас.

Как только мы вышли в зелёную зону окружённую соснами рядом с качелями был различим силуэт Итана. Тощий и не высокий парень. На вид музыкант находился в уставшем состоянии. Сняв свою джинсовку, он в футболке выкапывал останки Лили, прям под детскими качелями.

Мой взгляд инстинктивно бегал подальше от Итана. Мне совсем не хотелось смотреть на парня, но ещё сильнее хотелось убежать подальше. В столицу, затеряться среди людей.

– Чего такой грустный? – обеспокоено спросила Лили подойдя к уставшему и подавленному Итану.

– Да… ничего, – парень отмахнулся и немного улыбнулся, желая сменить тему. – Ты лучше проверь, то ли это, что нам надо. Мне совсем не хочется туда заглядывать.

Черный пакет продолжал стоять на земле рядом с качелями, а Итан придерживал его своей рукой.

Тем временем Райан томно смотрел на меня, тщательно обдумывая свои действия. Придя к определённым выводам, он решил кое-что рассказать своему другу.

–…Итан, – окликнул тот музыканта. – Перед тем как мы, наконец, закончим это нам надо кое-что рассказать. – Райан искал поддержки от Лили, но та испуганно смотрела на него, понимая, что тот имеет в виду. Я разделяла с ней те же эмоции.

Друг с длинными волосами вопросительно посмотрел на Райана в полной готовности того слушать.

Я уже готовилась к возможному конфликту. Мне хотелось предотвратить это, чтобы Райан молчал, но вместо этого он решительно захотел рассказать про мою болезнь. Сообщить Итану о том, что я совсем скоро умру. Парню, который недавно признался мне в чувствах.

– Йоко, сильно больна, – начал тот. – Ей осталось недолго.

– То есть? – в Итане снова появились силы. Его душа начала метаться из стороны в сторону, не понимая, что происходит.

– Она… – Райан хотел договорить, но я его перебила.

– Я умру через пару дней, – призналась своим языком, глазами и душой. Сказала так, как есть.

Многое в голове Итана сложилось в этот момент. Парень облокотился на детские качели, отпустив чёрный пакет. Его дыхание сбивалось, а взгляд был опущен. Совсем как тогда, перед выходом на сцену. В тот день мы вместе исполнили его текст.

– Эта болезнь плохо изучена, – Лили вступила в разговор, желая добавить самую важную информацию. – За мной скоро придёт Нэнси. Это значит, что Йоко будет суждено занять моё место.

Этот конфликт начал разгорятся. Итан резко сменил свою сторону. Вместо помощи Лили, он был настроен спасти меня, не обрекать меня на вечные муки. Но в этом выборе приходилось жертвовать девочкой, чьё появление свело нас.

– Значит, учёные не успеют разобраться в её болезни? – Итан поднял голову и задал вопрос нашей компании.

– Я гнию изнутри… врачи совершенно не понимают, что со мной делать, – глухо ответил мой голос.

У Итана вышла пульсирующая вена в области лба. Волосы скрывали её, но всё было и так понятно.

– Значит, мы упокоим Лили, после смерти Йоко, – предложил парень, натягивая на себя чёрную джинсовку

– Нет, – уверенно и твёрдо ответил Райан. – Мы сделаем наоборот.

Главный мозг нашей компании был на стороне Лили и отстаивал её интересы. То ради чего мы вместе собрались, стало поводом для конфликта, в котором я – главное лицо.

– Вот смотри… – музыкант говорил уверенно, хотя в похожих ситуациях он обычно предпочитал помалкивать. – Зачем нам обрекать Йоко, даже без шанса на спасение?

– Чтобы Лили переродилась, – Райан продолжал показывать свою твёрдость и уверенность.

Я вместе с призраком продолжала молчать, надеясь, что ситуация решится сама по себе. Лили колебалась между вариантами, ей не хотелось жертвовать мной ради себя. Но я была на стороне Райана, у нас были одинаковые цели.

– Тогда… я не позволю тебе этого сделать, – отказался Итан отдавать останки. Свое решение он высказал быстро, продолжая думать, как ему поступать с черным пакетом.

– Если ты помешаешь нам сделать то, ради чего мы собрались, значит, ты наш враг, – друг давал ему второй шанс. Пойти против друг друга, означало конец дружбы и начало вражды.

– Пускай так… – спокойно ответил Итан не поведя бровью прямо в глаза серьёзному Райану.

Тучи, что сгущались целый день, начали избавляться от своих запасов. Сначала я почувствовала глухой стук на правом плече. После что-то капнуло мне прямо на лоб.

Это было начало ливня…

– Просто отдай то, что выкопал. Мне не нужна драка. Тебе сложно и я тебя понимаю, – Райан начал подходить ближе.

– Не понимаешь… никогда не понимал, – капли стекали по лицу Итана, образуя очень грустную картину.

Так тяжело стоять на ногах…

Первым на удар осмелился Райан? его кулак был нацелен прямо в глаз музыканта. Но тот увернулся и ударил друга бок, туда, где находилась печень.

Мне надо разнять их. Лили кричала, называя действия парней абсурдными, но никак не могла повлиять. Требовался человек, который был бы способен к ним прикоснуться и которого они точно послушают.

После того удара в бок, Райан начал задыхаться, но продолжал стоять на ногах. От сбитого дыхание, все его движения стали ватными, что означало полное поражение. Понимая свою слабость, парень налетел на Итана, сбив того с ног прямо на землю. Своими руками он обхватил шею друга, сильно сдавливая её.

Зачем всё это?

С сильным головокружением я начала приближаться к дерущимся друзьям. Я рисковала каждым шагом, который мог стать для меня последним, ведь в таком случае я потеряю сознание и точно упаду головой на что-нибудь твёрдое.

Сначала их надо разнять, а потом хоть умирай…

Тем временем пока я приближалась, Райан начал доминировать. Итан действительно задыхался и пытался выбраться из под друга. Своими руками он вцепился в запястья душащего, стараясь отвезти их. Его ноги дрожали и тоже пытались что-либо сделать. Но вместо этого они лишь наводили круги по земле с бешеной скоростью.

Что-то щёлкнуло в голове музыканта, и тот направил свои пальцы прямо в глаза Райану с надеждой выдавить их. Вырвать глазницы или сдавить их так, чтобы они лопнули.

Но Итан не успел это сделать в порыве гнева и паники что его задушат, ведь я вовремя подоспела и, обхватив Райана со спины, направила весь свой вес назад, не боясь упасть.

Даже с моим болезненным весом удалось разнять парней. Я лежала на земле, а Райан на моём животе. Капли ливня топили наши лица, но мне совершенно не хотелось вставать.

Так приятно… когда лежишь на улице во время ливня. Сосны покачиваются от ветра, а дождь успокаивает и даже убаюкивает. Вот бы умереть прямо сейчас с чувством выполненного долга и такой погодой.

Итан пытался прокашляться, держась руками за свою шею. Его лицо посинело, но парень продолжал стоять на своём мнении, отстаивая моё будущее.

– Молодец Йоко, – похвалила меня Лили и склонилась надо мной. – Знаю, тебе хочется уснуть, закончить всё это, но сначала успокой Итана. Он будет слушать только тебя.

Призрак направила меня на верный путь. Райан сидел под дождём, а я начинала подниматься на ноги, готовясь поговорить с Итаном. Ливень вместе с грозой направлял мои мысли в нужную сторону.

– Итан… – начала я, чувствуя, как екает сердце. – Мы должны так поступить, я хочу этого. Лили заслуживает перерождения, а не вечных мук непонятно в каком мире.

– Почему? Зачем ты губишь себя?! – парень выходил на диалог, что позволяло решить проблему.

– Из-за меня погибла Лили, – наконец призналась я, держа свою тайну три года при себе. Я все это время ненавидела себя за эту ошибку.

Все, включая Лили, начали слушать меня. Итан подошёл ближе, вытирая лицо от капель дождя, а Райан перестал отряхивать одежду от грязи.

Вот-вот всё закончится.

– В тот день, когда умер папа Лили, – смотря на девочку, я повышала голос, из-за шумного дождя. – Я видела, как мужчина заколол ее отца и бросил умирать. Но найдя меня, он пригрозил, что знает мое имя, и где я живу. Ему не хотелось меня убивать, тем более его лицо было скрыто во мраке леса.

Это многое меняло. Мой защитник сел на землю и начал думать, переживать за меня. Проливной дождь продолжал бить по Итану, но парень, будто не замечал этого.

Наверное, для него эти капли всего лишь музыка.

В ту ночь убийства Марка, папы Лили, мы с ней разговаривали по телефону. Девочка сообщила мне что переживает, ведь отец обычно всегда возвращался к этому времени. Именно поэтому, случайно увидев его на улице, я преследовала его и еще одного мужчину. Неизвестный был трезв, а Марк много выпил.

Уже в самом лесу, когда я аккуратно наблюдала за ним, я не ожидала, что его товарищ убьёт его, понимая эту картину, отвела взгляд, так и не увидев момента смерти. Поспешив спрятаться за деревом, мои действия издали слишком много шума. Длинные и венозные руки обхватили ту тонкую сосну, закрыв мой рот и прижав лезвие к шее.

– Помалкивай Йоко, – говорил мужчина. – Иначе вся твоя семейка, включая твоего отца музыканта, умрут.

Со слезами и дрожью от страха я согласилась, и руки медленно ушли прочь вместе со своим хозяином. Сдержав обещание, мне пришлось промолчать и не заявлять в полицию, что привело к смерти Лили. В тот день мне рассказал папа о смерти подруги, считая, что я достаточно взрослая девочка для такой информации. В отличие от родителей Итана и Райана, он не решил врать.

Тогда-то я и начала гнить изнутри…

– Ты хочешь искупить свою вину? – спросил у меня Итан, понимая, что был неправ, начав драку с Райаном.

– Мне хочется этого больше, чем жизни полной сожалений.

Этот быстрый, но интенсивный ливень подходил к концу, гроза смолкла, а ветер перестал раскачивать сосны вблизи зелёной зоны.

– Ты уверена? – грустно спросил Итан, не вытирая капли со своего лица.

– Да… – ответила я.

Райан и Лили смогли спокойно выдохнуть, но я продолжала дрожать, ведь так и не успела рассказать того, что должна была.

– А ещё, – моё дыхание на секунду сбилось. – Я люблю тебя.

Время остановилось, но это было совсем неплохо, а даже напротив. Удивлённые глаза на лицах всех с кем я была рядом – не волновали меня. Сейчас мне был важен лишь взгляд музыканта.

Итан поспешил обнять меня полностью обессиленную. Последние запасы моей энергии исчерпали себя, и я упала на его тело, а следом на колени вместе с музыкантом. Он обнимал меня, держа вес моего тела.

Лили и Райан поспешили ко мне, чтобы как-то помочь.

Эта картина всеобщего беспокойства зависла в моей памяти на долгое время. Все имело смысл до тех пор, пока я не закрыла глаза.

Для меня наступил конец истории.

Конец

Райан 15 лет

2 мая

Мне снился тот день, когда Йоко потеряла сознание, а мы принялись за упокоение Лили. Когда мы оставили японку в больнице, то сами вернулись в зелёную зону, когда наступила ночь.

– Её глаза… она уже здесь, – заметила призрак в белом сарафане и голубой заколкой придерживающей её волосы.

– Давай, мы собрали всё, что требовалось, – Итан раскрыл оба черных пакета.

– Надеюсь, это сработает, – переживал я, вдруг что-то пойдёт не так и мы неправильно поняли правила загробного мира.

– Я тоже, – Лили подошла к пакетам.

Перед тем как навсегда покинуть нас такой, какой мы её знали наивной и доброй, девочка решила кое-что рассказать. Эту информацию она узнала совсем недавно.

– Проверяя болото, где лежит тело Нэнси… я различила тело эмбриона, в области её живота, – сказала Лили, косясь на красные глаза в темноте соснового леса.

– Измена, самоубийство и душевные переживания, – сказал я себе под нос, стараясь понять, что же произошло с выпускницей последнего класса, который она так и не закончила.

– Изнасилование… её просто не хотели слушать. Оказавшись в тяжёлой ситуации, никто не поддержал Нэнси, – раскрыла всю историю девочка, продолжая смотреть на высокий силуэт с паучьими лапами.

– Мир несправедлив, – подытожил Райан, глубоко и тяжело вздыхая.

– Наверное… но он точно не настолько плохо, как вы считаете, – Лили широко улыбнулась и засмотрелась на яркую луну. – Жаль, что я больше её не увижу.

Открыв мешки и увидев свою голову, руки, ноги, туловище. Девочка почувствовала необычайную лёгкость и свободу. Все её переживания и страхи сошли на нет. Теперь она была абсолютно чиста перед собой, также как и перед нами.

Мощный столб света светился из её груди. Звёзда выглядывали из-под облаков вместе с яркой луной, освещая всю тьму нашего мира. Сегодня победил свет, а значит можно отдохнуть.

Взглянув на Итана, я увидел, как уголки его губ начали дрожать. Слёзы сами лились, ему никак нельзя было их сдержать, лишь вытирать раз за разом, пока не остановятся.

Стоя к нам спиной, Лили также с ручьём слёз и улыбкой обернулась в нашу сторону на прощанье.

– Я сожалею, что больше не увижу луну такой, какой она была… – выдержав короткую паузу, девочка сказал свои последние слова Райану. – Но ещё больше мне жаль оттого, что я не запомню вас. Не запомню, что вы сделали ради меня.

Свет стал настолько ярок, что ослепил нас на пару секунд. Лучи светили из всех возможных мест. Даже тёмный лес был освещён, а вместе с ним было хорошо видно Нэнси провожавшую Лили.

Когда свет погас, мы больше не видели девочку. Эта наивная и улыбающаяся подруга больше не была рядом с нами. Всего за пару секунд мы вновь лишились её, как тогда, три года назад.

– Прощай… – выдавил Райан сквозь слёзы. Никогда не видел того как он плачет. Друг делал это в полном одиночестве. Но сейчас, он просто не мог скрывать свои чувства.

***

Проснувшись, я понял, что нахожусь в больнице рядом с Йоко. Подруга лежала подключенная к аппарату. Рядом стоял компьютер, показывающий пульс девушки.

Всю ночь моя голова лежала на кровати, а Йоко положила на неё свою руку. За окном начали выглядывать лучи солнца, освещая белую комнату. Мне было не по себе из-за подозрительной тишины.

Бледная, будто мертвая кожа и развеивающиеся шторы из-за ветра, у этого есть своя мелодия. Грустная и глубокая, где преобладают басовые и медленные звуки.

Как я умудрился здесь заснуть?

Вчера я приходил проведать девушку, ведь мне сообщили об операции, которую будут сегодня проводить. Меня старались успокоить тем, что она точно выживет.

Но девушка говорила одно и то же:

– Кажется, это моя последняя весна… я чувствую это, – звучал уставший и почти безжизненный голос.

Этот голос продолжал говорить в моей голове. Он звал куда-то, вероятно в мир мёртвых.

– Чего такой зашуганый? – неожиданно сказала Йоко с удивлённым лицом.

– Ах… ты проснулась, – теперь уже я был удивлен.

Йоко попыталась вспомнить, что было вчера вечером. Осознав, что я провёл всю ночь в её палате, брови нахмурились, а голос стал более низким. Девушке явно не нравилось то, что я был все еще рядом.

– Ты пропустил школу, – сообщила японка, взглянув на часы, висевшие напротив её койки.

– Да… – холодно ответил я, наплевав на свой пропуск.

– Но у тебя выступление через сорок минут, – напомнила мне Йоко, тонко намекая, что мне пора бежать.

Точно, выступление!

Если я побегу прямо сейчас, то успею вовремя. У учителей будут вопросы, где я пропадал весь учебный день. Но, как и всегда, отмазку можно придумать за пару секунд.

Но я успею лишь в том случае, если гитара будет под рукой.

А я забыл её дома!

– Ничего, я ещё успею с тобой побыть, – сообщил я, чувствуя как мой пульс учащается.

– По глазам видно… ты врёшь, – с девушкой не с чем было поспорить.

И все-таки шанцев, что японка выживет – очень мало. Скорее люди поймут, о чем я пою и что чувствую. Но теперь я понимаю, что они и не обязаны меня понимать. Главное, чтобы я понимал сам себя.

– Мы ведь увидимся после выступления? – задал вопрос я, немного дрожащим голосом.

– Да, – девушка положила ладонь мне на щёку. – Кто знает, может быть, твоя победа вылечит меня.

– Я сыграю изо всех сил, обещаю, – только чтобы увидеть тебя с улыбкой на лице.

Я наблюдал за девушкой, запоминали изгибы лица и красивые глаза. Я был бы счастлив, если они вновь стали бы фиолетовыми. Но, к сожалению, теперь радужка серая, смотрящая куда-то сквозь меня.

– Мне и не пригодилась бы эта операция, если бы болезнь показала себя с самого начала, а не развивалась во мне долгое время, – Йоко жалела о своём прошлом, но уже не так тяжко как раньше. – Я ведь иду на поправку, больше не разлагаюсь и восстанавливаюсь. Но слишком большая область поражена. Мой организм слишком сильно… – мне больше не хотелось слышать её слов о болезни. Каждое упоминание и деталь резали мне душу.

Желая, чтобы девушка замолчала, я вскочил со стула и положил свои ладони ей на щёчки, поцеловав её в губы. Йоко не ожидавшая этого в туже секунду перестала раскрывать мне детали своей болезни.

Сейчас она милая и с округлившимися глазами. Даже щёчки сменили свой оттенок, перестав быть такими болезненно бледными.

Поцеловав девушку, я изрядно смутил её. Она не могла говорить со мной, смотреть в глаза, но сохранять неловкое молчание было хуже.

– Ты… где такую рубашку взял? – спросила девушка, наматывая волосы на палец.

Вчера я надел новую рубашку. Тоже клетчатую, но только красную. Что-то в ней манило меня. А отрыл я её в секонд-хенде. Никогда бы не подумал, что одежда оттуда мне понравится больше, чем полностью новая.

– Взял по дешёвке здесь за углом,

– В секонд-хенде что ли? – подруга замолчала и принюхалась, пытаясь ощутить запах старины.

– Я её постирал, – улыбнувшись, прозвучал мой голос.

Девушка вновь взглянула на часы, что уверенно шли вперед, не желая останавливаться. Ей хотелось, чтобы они пошли вспять, но это было невозможно.

– Тебе пора идти, дай только остатки сна уберу, – Йоко аккуратно прошлась пальчиком по моим глазам.

Я уже было готовился придумать повод, чтобы остаться ещё хотя бы на пару минут. Но в комнату кто-то зашел, предварительно постучавшись и заглянув в щель, прежде чем войти.

Этим человеком оказался Райан.

– Вот где ты просиживал весь учебный день… – недовольно высказался друг, до сих пор грустивший из-за ухода Лили.

– Ухты… привет, – удивилась Йоко.

– Здравствуй.

– Мальчики, раз вы здесь собрались, может, дружно сходите за водой? В горле сушит невозможно, а в мою руку воткнуто что-то, – попросила Йоко, мы не могли ей отказать.

Встав с места и поправив рубашку, я вышел в коридор вместе с Райаном, желавшим задать мне пару вопросов.

– Ты с ума сошёл? Тебе надо репетировать, а ты здесь столько времени проводишь, – выказал свое недовольство товарищ.

Не хочется выступать на сцене, зная, что Йоко не слышит моей музыки. Нет смысла играть кому-либо другому, другие мне больше неважны. Однако внутри меня ураган эмоций, который я не способен просто вынашивать в себе.

– Мне надо сообщить отцу, чтобы он привёз гитару в школу, – сказал я Итану.

– Значит, сначала до гардероба? – спросил парень.

Мы спустились на самый первый этаж, где было мало людей. Вчера вечером здесь было не протолкнуться, все навещали своих родных и близких. Сотрудники в поте лица принимали людей, а сейчас скучают сидя на своих местах.

В гардеробной я дал номерок, и мне выдали портфель коричневого цвета.

– Классная рубашка, – оценил Райан. – В той надоело ходить? Ты вообще ее стирал?

– Та уже наскучила, – посмеялся я.

Взяв телефон в руки, и натянув обе лямки портфеля на одно плечо, мы пошли до кулера с водой. Пришлось гадать, какую воду предпочтет выпить Йоко, холодную или горячую?

Поэтому было решено сделать пополам, тем самым обеспечив теплую воду без крайностей.

– Все еще грустишь об уходе Лили? – прижав стаканчик к рычажку кулера, спросил я.

–…Да, есть что-то такое тяжёлое.

– Помнишь, ты спрашивал, зачем нужна любовь? – вспомнил я. – Кого-то она возвышает, а кого уничтожает.

По глазам друга было видно, что мои слова заставили задуматься о Лили.

– Как твои родители отреагировали на позднее возвращение домой?

– Остро, но мне было, в общем и целом наплевать.

Встреча с Лили сильно изменила Райана, теперь он был совсем не свой. Он будто перестал отвергать свои чувства и решил принять их, перестать бежать от самого себя.

А что я?

Я, кажется, совершенно не изменился.

Набрав воды, я также написал своему папе: “Привези, пожалуйста, гитару в школу она лежит под кроватью. Возможно, одна из рубашек прикрыла её”.

Спрятав телефон в портфель, мы оба пошли к Йоко. Райан ещё останется с девушкой на некоторое время, а я попрощаюсь, веря, что смогу её снова увидеть живой.

Поднимаясь к девушке, мы не замечали суматохи врачей и других людей в белых халатах. Но как только поняли, что весь хаос исходит от той самой палаты, где лежит Йоко, меня сковал страх.

Подойдя к входу, мы увидели реанимацию в реальном времени.

– Готовьте пациента на операцию! – сказал врач внешне суровый, но тоже испуганный.

– Она ведь была запланирована на шесть часов, – сказала медсестра, молодая девушка.

– Делай что сказано!

Лицо Йоко было скрыто из-за врачей, которые готовились увозить больную на операцию. Единственное что мы видели, это бледную, мертвую и бесцветную руку похожую на свежевыпавший снег.

Датчики сердцебиения – раз за разом повторялись, разрывая мои мозги.

– А вы что здесь делаете? – спросила все та же медсестра, увидев двух испуганных парней. – Приходите позже, – не услышав ответа, девушка закрыла дверь.

А будет ли смысл приходить позже?

Силуэт мертвой руки свисающей с койки – остался в памяти.

Белый кабинет погрузился в тишину, и мы потерялись в ней на некоторое время сравнимое для нас с вечностью.

– Тебе пора на сцену, надо выступить, – взглянул на меня Райан своими карими глазами.

– Я-я… – мне хотелось остаться, увидеть Йоко, узнать, что всё хорошо.

– Выступи ради неё, порадуешь после операции, – Райан сомневался в своих словах, но не подавал виду.

Решив, что сегодня я выступлю с песней посвященной Йоко я побежал к выходу из больницы. Пробегая посетителей и врачей в белых халатах я, наконец, выбежал на улицу.

Меня встретил яркий луч солнца, ослепивший мои глаза. В этот момент было понятно, что я чуть не ослеп.

Думать о внешнем виде, не было времени, ведь оставалось всего двадцать минут. Этого времени мне хватит, чтобы добежать до школы и взять гитару. Но отыграть или хотя бы настроить её – другой вопрос.

Пробегая знакомые места, дом Йоко, место, где раньше жила семья Лили, я уже видел школу за горизонтом. Развеивались флаги, а я, задыхаясь и через боль в боку бежал, не останавливаясь. Хотелось закричать, но все крики и слезы приберегу ради выступления.

Поднявшись по ступенькам с помутневшими глазами, я влетел в коридор школы, где были шкафчики. Прибежав к своему и переобувшись в сменные кеды, мои ноги двинулись в сторону актового зала.

– Не бегать! – сказал неизвестный мне рыжий парень, дежурный школы. – Иначе к директору пойдёшь!

Плевал я на твоего директора…

Пробежав мимо дежурного и бросившись по лестнице, я спотыкался, но успел как раз вовремя. В проходе была видна сцена, на которой стоял Колин Уитекер. Он был одет в строгий деловой костюм и играл что-то похожее на “Жуков”, используя акустическую гитару.

В зале увидел силуэт Валери, моей бывшей девушки. Я долго медлил с расставанием, поэтому она наградила меня пощечиной за это. Можно было рассказать про мои чувства к Йоко по сравнению со старшеклассницей. Но мне не позволило так поступить уважение к Валери.

Родителей и посетителей впускали на конкурс учеников школы, именно у входа я и ожидал встретить отца. Но из пришедших мужчин не было ни одного с гитарой или хотя бы похожего на моего папу.

Его здесь нет…

А у меня выступление через минуту!

Пробежав по лестнице вниз, я без спросу ворвался в кабинет музыки. К моему счастью, класс был абсолютно пуст, а учитель являлся одним из жюри на конкурсе.

Вдоль стены стояла пара акустических гитар, но на них ничего нельзя будет сыграть, разве что по мозгам слушателей. Это никуда не годится, а отец, судя по всему опаздывает!

На телефон пришло сообщение от папы: “Я не смогу”.

После прочитанного всё погрузилось в тишину. Поток мыслей успокоился, не зная, что делать и как выходить из ситуации.

Медленным шагом пришлось вернуться на лестницу, дабы подняться обратно к актовому залу. По пути я думал, что скажу жюри или тем, кто проводит сия мероприятие.

Стыд… провёл ночь в больнице, опустив голову на коленки девушки, которая мне нравиться, но гитару взять забыл.

Оказавшись на этаже под громкие аплодисменты только что закончившегося выступления Колина, я увидел, как он выходит из зала, задыхаясь и держась за горло.

– Вот это да… сыграл так сыграл, – Колин явно оставался доволен. В его руках была гитара.

– Молодец, – похвалил его я.

– Итан, – послышался голос.

Сначала мне показалось, что меня зовет Колин, зная, что я следующий выхожу на сцену. Но голос человека был слишком высоким, скорее даже женственным.

Повернув голову, я увидел Кэтрин, нынешнюю жену Брюса и по совместительству мою мачеху. Мы никогда с ней не могли найти общий язык, поэтому мне было крайне интересно узнать, почему она пришла ко мне в школу?

– Меня послал Брюс, – сразу же ответила Кэтрин, увидев мое удивление. – Вот твоя гитара.

Протянув мне мой инструмент и, по сути, первую любовь, я с радостью принял её. Удивительно, что Кэтрин решилась мне помочь, хотя сама никогда не любила мою игру на гитаре.

– Удачи, – пожелала девушка, немного улыбаясь.

На сцене уже стояла заместитель директора, вызывая меня на сцену.

Выйдя под шум толпы, я спокойно шел к сцене. Мне было так лень ее огибать, чтобы подняться по лестнице как нормальный человек. Поэтому я закинул гитару на сцену и полез на неё.