Горы-Заступники возвышались над скельсерридами. Их величие одновременно пугало и восхищало. Впервые за много месяцев Рето испытал восторг от того, что видел. Горы-Заступники, казалось, ничуть не ниже горных хребтов Слайшцайнльена, хотя, на самом деле, они были гораздо ниже. Заметно более теплые ветры омрачали настроение воинов, ведь они предвестники Периода Камней.

Целый день ушел у скельсерридов на то, чтобы добраться сюда по манящим лугам. Все чаще Рето стал замечать волнения и непонятные разговоры. Все чаще воины говорили о доме и завораживающих скалах Слайшцайнльена, на которых они по ночам разводили костры и пели песни. Все чаще воины разговаривали о тех, кто бесславно погиб на озере от рук гхусков. Даже у Рето иногда возникала мысль: стоило ли оно того?

– Пищи больше нет. – Мрачно сообщил Хеймерик.

– Может поймаем нескольких горных козлов. – Сказала Сольвеиг. – Придется ускориться. Начинают таять снега.

Хеймерик и Сольвеиг пошли вперед. Рето хотел пойти прямо за ними, но краем глаза обратил внимание на то, что воины стоят. Пройдя несколько шагов, вожди остановились и оглядели отряд: изможденные и обескровленные они не были похожи на себя. Даже прошедшая позавчера попойка не сумела их взбодрить. От воинственности скельсерридов не осталось и следа. Воины мрачно смотрели на Сольвеиг. Через минуту из толпы вышел Мерзго.

– Это была последняя капля, Сольвеиг! – Воинственно настроенный Мерзго сильно контрастировал с безучастной за ним толпой. – Твоему безумию пора положить конец!

– Как смеешь ты перечить мне, гкхарсат?

– Не смею, но вижу в этом единственный выход. – Мерзго выпрямился и поднял над головой топор. – Наши законы воспрещают мне делать то, что я делаю сейчас. Но ты давно уже наплевала на любые законы в этом походе. Я готов умереть за то, чтобы эти скельсерриды вернулись домой. Они не заслужили участи, которую ты им определила!

– Ты трус, Мерзго! – Сольвеиг сделала шаг вперед. – Какой смысл в этой позорной жизни? Ты вернешься неудачником, который прошел до самых Гор-Заступников и повернул у подножья ни с чем! Ты до конца жизни собираешься устраивать эти дурацкие налеты на бедняцкие деревушки на Южном Побережье?

– Твои идеалы несут смерть! Но даже если так, давай, наконец, разрешим этот вопрос раз и навсегда! Пускай с тобой пойдет тот, кто этого хочет. А остальные вернутся домой.

На некоторое время повисла гробовая тишина. Рето знал, что это тяжелое и страшное решение. Если Сольвеиг позволит случиться тому, о чем говорит Мерзго, это значит, что они потеряют большую часть отряда. Рето посмотрел на гкхарсата и встретился с ним взглядом.

– Рето, ты ведь разделяешь мою позицию. Скажи, наконец, открыто, чего заслуживают эти воины?

Мерзго застал Рето врасплох. Парень оглянулся на Сольвеиг. В ее глазах сейчас не выражалось ничего. Она просто ждала и смотрела на него. Рето знал, что наступит день, когда ему придется выбирать, во что он верит. Он хотел спасти всех этих воинов, но одновременно с этим он чувствовал своим долгом идти вперед вместе с Сольвеиг. Либо она, либо Мерзго. Третьего не дано.

– Учитывая настрой отряда, я не вижу смысла идти дальше. – Прервал тишину Брокун. – Я возвращаюсь с Мерзго и считаю, что любой благоразумный вождь поступит так же.

– Не забудь наврать о том, что ты в одиночку взял все эти деревни, Брокун. – Сольвеиг смотрела на Брокуна с презрением.

– Мы воины, а не лжецы. – Парировал Мерзго.

– Чтобы ни случилось – Сольвеиг здесь главная. – Харграт медленным шагом прошел вперед и встал рядом с Хеймериком. – И ты ничего с этим не поделаешь, гкхарсат.

– Это твой выбор. – Коротко ответил Мерзго.

– Прости, Хеймерик, но я не хочу остаться в этих ссаных горах. – С улыбкой сказал Вольрам и остался рядом с Мерзго.

Рето увидел, как Хеймерик сжал зубы от злости. Он от кого угодно ожидал подобного, но точно не от Вольрама. Хеймерик промолчал. Рето увидел, как однорукий Даэрим со своей ухмылкой молча прошел к Сольвеиг и уничижительно посмотрел на других воинов. Некоторые из скельсерридов двинулись вслед за Даэримом. Начались взаимные оскорбления и брань. Кто-то даже выхватывал оружие, и их приходилось успокаивать другим. Менее чем за час родичи стали друг другу злейшим врагами. Взгляды вождей вновь устремились на Рето.

– Ты готов, Рето? – Спросил Мерзго.

– Да. – На несколько секунд Рето замолчал. – Я сделал, все что мог. Пускай эти воины вернутся домой. А я пойду дальше.

Не сказав более ничего, Рето уверенным шагом подошел Сольвеиг и Хеймерику и встал рядом с ними под их одобрительные взгляды. Еще несколько воинов двинулось вслед за Рето. На глаз Рето определил, что вместе с Мерзго уходят добрых три четверти отряда. А остальные уходят в горы без пищи и достаточного количества боеприпасов. Мерзго посмотрел на Рето без укора.

– Я дал тебе обещание, Рето, и выполнил его. – Сказал Мерзго, когда воины угомонились. – Я не собираюсь устраивать кровавую баню, чтобы забрать власть в отряде. Мы расскажем о вашем подвиге скельдхелю, коим ваш поход является вне зависимости от того, вернетесь вы с добычей или без. Но пускай героем станет тот, кто этого хочет, а не тот, кого это сделать обязывают.

– Доброй дороги. – Коротко сказал, Рето.

– И пускай Волчьи Боги пойдут впереди вас. – Ответил Мерзго.

Изможденная толпа обернулась к Сольвеиг спиной и двинулась за гкхарсатом Мерзго Феркреном. Все это происходило в полной тишине. Лишь ветры свистели в скалах и «Браги» источали запах карамели. Рето обернулся к горам и увидел в них теперь нечто зловещее и мрачное. Скельсерриды лишь один раз бывали в этих горах. И закончился их поход трагедией. Рето почувствовал себя растерянным. Как теперь Сольвеиг собирается взять Сетом? Теперь их так мало. Без еды и патронов. «Хватит стоять, у нас мало времени», – мрачно сказала воительница и первой пошла к этим могучим горам.

Гибельный поход начался. Воины теперь в условиях, в которых живет их народ: заснеженные горы, голые смертоносные скалы и величественные ущелья. Но даже на островах Скельсерриды не отправляются в походы в таком состоянии. Ни еды, ни патронов. Рето было тяжелее остальных. Он не был стойким к морозам, массивным верзилой. Зеленых лугов, покрытых снегом, и высоких деревьев больше не было. Только камень и смерть.

В первый день скельсерридам удалось преодолеть один километр. Но это расстояние не обошлось без потерь. На одной из узких оледенелых горных троп, когда отряду пришлось двигаться особенно осторожно, молодой воин Венкро Ропхир сильно поспешил. Одно неловкое движение, и его нога соскользнула, а сам Венкро через несколько мгновений полетел вниз. Другой воин среагировал мгновенно и схватил его обеими руками, но лед был беспощаден. Оба соскользнули в пропасть и пропали где-то в ледяном тумане. После этого случая Рето не мог позволить себе хоть на секунду расслабиться на горных тропах. В особенно нервные моменты ему в голову постоянно лезли мысли о том, как он летит вниз. Все его нутро сжималось.

Ночью отряд вытоптал место под лагерь и поставил палатки. На несколько десятков скельсерридов осталось всего четыре газовые горелки. Одна из них досталась вождям, сидящим в просторной командирской палатке. Сольвеиг сохраняла на лице невозмутимость, а вот Харграт был явно недоволен. Рето грыз снег, чтобы сбить чувство голода хотя бы большим количеством воды. С утра дадут хлебную корку. Но до нее надо еще дожить. Когда в палатку вошел Даэрим, все внимание присутствующих обратилось к нему. У него в руках было множество карт. Похоже, ему снова доверили разведку.

– У меня есть хорошая новость, но и без плохой не обойдется. – Сказал он с ухмылкой и кинул карты на стол.

– Рассказывай. – Голос Сольвеиг прозвучал неожиданно глухо.

– На четвертом километре, если верить свергтдирским картам, находится «Приют Ирграда Карома». В нем поднимающиеся на Горы-Заступники свергтдирцы находят убежище на ночь. Плохая новость в том, что приют охраняют.

– Ты кого-то видел? – Спросил Хеймерик.

– Еще в Ольмраннике я нашел эту листовку. – Даэрим достал из груды карт цветастую листовку и протянул ее Хеймерику. – Свергтдирского языка я не знаю, но там нарисованы ребята с пушками.

– Здесь написано, что «вашу безопасность обеспечат с оружием в руках», если дословно. – Перевел Хеймерик.

– Парочка немощных гхусков нам не помеха. – Прорычал Харграт.

– До четвертого километра еще дойти надо. – Заметил Рето.

– Рето прав. – Согласилась Сольвеиг. – Мы теперь знаем о приюте, но нужно решать вопрос с продовольствием. Мы не накормим всех парой горных козлов, если они тут вообще водятся.

– Делать нечего. – Даэрим уткнулся в карты. – Несколько дней как-то протянем до пристанища гхусков.

– Здесь должны быть «Сладоледки». – Неуверенно сказал Рето. – Это такие растения, которые растут высоко в горах на Северных Дорогах. У них ягоды съедобные. Они всегда под снегом, но по пути можно поискать их, раз нет других вариантов.

– Мы теперь еще и ягоды будем, блять, искать. – Лицо Харграта сохраняло злобную гримасу. – Мы месяц будем до Сетома идти, если начнем перекапывать здесь весь снег!

– Если придется, будем идти до него месяц. – Закончила спор Сольвеиг. – Нам нужно не просто дойти до туда, а еще и сохранить побольше воинов.

Во второй день умерло еще трое. Один из скельсерридов запрятал в карманах целую буханку хлеба. Началась драка, перешедшая в вооруженный конфликт. Лишь когда трое окровавленных воинов упали замертво, вождям удалось угомонить остатки. «Возьмите трупы, – безэмоционально сказала Сольвеиг, – вариантов нет». Буханку изъяли, и отряд получил по дополнительному кусочку хлеба в обед. По последнему кусочку. Пища закончилась, но никто так и не решался съесть мертвых товарищей. Изредка отряду попадались те самые «Сладоледки», которые на самом деле были ужасно горькими. Рето несказанно обрадовался, когда, копнув снег, наткнулся на похожий на мох, небольшой кустик с продолговатыми белыми ягодами. Однако голод был уже настолько сильный, что эти несколько ягодок ничуть не помогали. В середине дня Рето нагнал Даэрим и протянул ему какую-то небольшую записную книжку.

– Гляди, что нашел. – Борода Даэрима была вся в снегу. – Я, когда искал «Сладоледку», наткнулся на труп какого-то гхуска. Не знаю, сколько он там пролежал, но вид у него был херовый.

Рето взял записную книжку и посмотрел на Даэрима.

– Я людского не знаю, но может тебе будет охота скоротать время. – Хрипло продолжил тот. – У него в вещмешке была только эта срань, какая-то одежка и ни крошки хлеба.

– Я почитаю.

– Здорово.

– Ты как вообще, Даэрим?

– Как я? Мне будто порвали очко и засунули меня в задницу медведя. Вот так я себя чувствую.

– В заднице медведя как раз-таки тепло.

– Очень рад за него.

– Сколько нам еще идти?

– До ночи мы должны набрать две тысячи метров. Поиски жратвы нас замедлят, но останавливаться раньше нельзя.

У Рето отказывали ноги. Он обмотал все открытые места тела бинтами, но ему все равно было очень холодно. Во время этого смертоносного марша он осознавал у себя в голове, как же он далек от скельсерридов. Их стихия здесь, а его – на равнинах и в дремучих северных лесах. Он думал о своих мечтах привезти на Слайшцайнльен сотню рабов, отомстить гхускам. Сейчас все эти желания казались ему такими глупыми. Ему просто хотелось лечь на этот холодный снег и уснуть навечно.

Ночью Рето удалось отсесть в темный уголок во время очередных споров командиров по поводу того, что делать дальше. Рето надоели все эти разговоры. В конце концов он был простым дружинником, и он имел право отключить голову хоть на одну ночь. Записная книжка оказалась в очень плохом состоянии и посвящена она была по сути всему одному событию.

«В 25-ю дивизию «Певчая Птичка» 4-й «Вечной» Армии Старой Дользандрии я попал еще зеленым новобранцем. Когда началась война, меня призвали на фронт, и я попал к тысячнику Ивграру Гореамию. В связи с нехваткой вооружения и людских ресурсов я был наскоро подготовлен в учебном лагере, обучен самым базовым основам ведения боя и отправлен прямо на фронт для активного участия в военных действиях. Погиб бы я в первых боях, если бы не тысячник Гореамий, ставший для нашей дивизии отцом с самого начала войны. Вопреки приказам некомпетентного Генера-Сотника Ганса Джона и Министерства Армии, Флота и Авиации, Гореамий не отправлял своих людей на бессмысленную гибель. Подобный подход к своим людям подарил мне и многим моим товарищам надежду на то, что мы переживем все эти страшные испытания, которые навалились на простых дользандрийских трудяг. В этой книжице я хочу рассказать всем о той самой «Пленерской резне». О том, как ее видел простой солдат…»

Так это был труп дользандрийца! Как ему вообще удалось оказаться в этих горах? Интересно, труп был в форме или в одежде альпиниста? Нужно будет расспросить Даэрима об этом.

«…1995 год от Расцвета Людской Короны, Период Льда, третье число. Мы прибыли в ни чем не примечательный город Пленерск. Враг уверенно прорывает наши рубежи. Даже великий Старгром – город, который образовался после объединения десятка других городов, расположенных рядом и соединившихся со временем. Я до сих пор помню, что, когда мы прибыли в Пленерск, все вокруг было объято снегом. Несколько наших обморозили ноги во время марша, и их оставили в лазарете. Наш приказ изначально был простым: разведать деревню и доложить о ситуации командованию. Наши разведчики выдвинулись вперед, а меня отправили копать окопы и сооружать мешки с песком на случай внезапного нападения…»

Если Рето не ошибается, то на Волькрамаре летоисчисление совпадает с мреннемирдским «от Начала Владычества Людского». Да этой записной книжке уже полстолетия! Рето не слышал об этой войне, но, судя по дате, она велась в Эпоху Вздымающихся Стрел.

«…Вечером разведчики вернулись с тревожными новостями. Дользандрийские коллаборационисты, представленные, в основном, скьяльбрисами, ещадаргами и муракьюльдскими коммунами уже закрепились в полях и отправили авангард в Пленерск. Меня отправили на северные рубежи нашей обороны под командование полковника Дельмана Уборенгия. Тот сообщил нам о приказах от Верховного Военного Руководителя Вульхуса Тегреции. Мы должны были любой ценой удержать Пленерск, иначе несколько дользандрийских дивизий окажется в котле. Командование 2-й «Огнестойкой» армии Аворструба отправило в наш район несколько дивизий дользандрийских дезертиров, давших присягу Первому Народному Командующему. Мы начали подготовку к обороне.

Период Льда, четвертое число. Произошли первые военные столкновения с нелюдями. Их пехота заметно превосходила нас по численности. В основном, у противника были дезертировавшие солдаты штрафных батальонов и обычные дользандрийские стрелки. Мы дали бой на подступах к городу, но буквально через несколько часов отступили по приказу Гореамия. Пленерск пришлось отдать противнику и воспользоваться полученным временем для подготовки к глухой обороне.

Все силы были брошены на возведение сооружений в лагере. Полковник Уборенгий лично руководил работами и даже помогал солдатам, чтобы ускорить процесс.

Период Льда, пятое число. Северные рубежи были полностью обнесены колючей проволокой, однако на южном направлении наши инженеры были атакованы коллаборационистами и штрафными батальонами противника. Офицеры рвали и метали, однако мотивации нашим бойцам это не придавало. Все морально готовились к тяжелому бою.

Период Льда, шестое число. Наша разведка доложила, что весь город занят врагом. У противника тонны техники, много пехоты. Командир южных рубежей, полковник Грибракт, укрепил уязвимые места обороны мешками с песком и лично встал за пулемет КЖ – 990 «Фаланга» фирмы «Горквин», заряженный разрывными патронами. КЖ – 990 «Фаланга» стал костяком нашей обороны. Он был разработан для применения на кораблях во время морских боев. Его конструкция была специально адаптирована для использования на судах, а его удобные приспособления для крепления обеспечивали устойчивость оружия даже в условиях непогоды. Он имел большую огневую мощь и дальность стрельбы, однако был неудобен для применения на суше из-за его большого веса. Тем не менее, нам удалось в свое время передислоцировать его на поле боя и установить на выгодную позицию, обеспечив себя тем самым хорошим прикрытием. Наши бойцы были готовы к огненному валу.

Период Льда, восьмое число. На наши южные позиции были отправлены вражеские бронетранспортеры ФД – 137 «Взор», поддерживаемые тяжелыми танками ЭР – 169 «Герой». Полковник Грибракт успешно отразил атаку, благодаря вовремя подоспевшим специалистам с ПТРК полковника Уборенгия. Несколько рот коллаборационистов обрушилось на наш север. Мне еще не приходилось воевать со своими, однако стрелять по солдатам в дользандрийской форме с противной стороны было психологически очень тяжело.

Период Льда, одиннадцатое число. Спустя несколько дней кровопролитных боев начался ад. На наши позиции хлынули десятки аворструбских легких танков РЮВ – 838 и РЮВ – 942. Началась массированная бомбардировка и обстрел наших позиций с воздуха. Загрохотали артиллерийские орудия БЗ – 263 «Шизофреник». А все, что было у нас: это наши автоматы РЗ-284 "Гибель" фирмы «Горквин», трофейные дробовики ЭЦ – 929 фирмы «Сиворга», гриджские ПТРК ЭХС-630 и решительные офицеры. РЗ-284 "Гибель" были оснащены пламегасителями и прицелами с ночным видением, позволяющим стрелять на дальние расстояния даже ночью. Однако, эти автоматы имели ограниченный магазин, что приводило к его быстрому опустошению. Хотя ограниченность в патронах и так заставляла нас экономить боезапас. Дробовики ЭЦ – 929 были оснащены укороченным стволом и имели надежную систему перезарядки. Благодаря своей легкости и компактности, они были хорошим выбором для операций в зданиях или узких пространствах. Однако, на тот момент городские бои мы уже проиграли, а в поле из-за укороченного ствола эти дробовики сильно теряли в точности на дальней дистанции. Ракеты ПТРК ЭХС-630 имели высокую скорость полета, а сами ПТРК обладали хорошей точностью поражения целей на дальних дистанциях. Однако, они были достаточно тяжелыми и требовали много времени на подготовку к стрельбе.

Я видел, как мои друзья погибают под залпами, но поделать ничего не мог. Полковник Уборенгий сидел в окопе рядом со мной. Его уверенный взгляд дарил мне надежду в самые тяжелые часы. Казалось, у него всегда есть запасной план.

Период Льда, двенадцатое число. Штабом Гореамия было принято решение о контратаке с севера, прорыве противника, и возведении полевого штаба на окраине города. Тысячник лично командовал наступлением и шел в бой наравне с остальными. Подобная храбрость командира воодушевляла нас куда сильнее, чем речи штабных крыс.

Период Льда, пятнадцатое число. Дользандрийскому командованию удалось доставить нам несколько бронетранспортеров М – 94 «Шов» с комплексами ПВО для предотвращения ударов по нам с воздуха. Штурмовики ЯТ – 090 «Сталь» и бомбардировщики ГЖЗ – 110 более не были для нас проблемой. Я помню, что сидел тогда у костра с другими солдатами в непроглядную метель. Ко мне подошел низкий грузный мужичок, назвавшийся сотником Клямнером. Он спросил меня, где находится штаб, и я незамедлительно подсказал ему, куда идти. Клямнер поблагодарил за помощь и, оглядев меня с ног до головы и ужаснувшись от моего изможденного вида, вытащил из-под шинели банку с тушеной капустой и протянул мне, громко цокнув языком. Я с удовольствием забрал банку, поблагодарил Клямнера и умял ее тем же вечером.

Период Льда, восемнадцатое число. Авантюра Гореамия удалась лишь отчасти. Пехоте удалось занять окраины и организовать полевой штаб, однако в связи с массированной контратакой противника им пришлось бросить свои позиции и оставить в тылу противника лишь рацию и отряд разведчиков из женского батальона для постоянного наблюдения за коллаборационистами.

Период Льда, девятнадцатое число. Со стороны противника загрохотали реактивные артиллерийские установки ЮГ – 531 «Горечь». Потери начали измеряться сотнями. По ночам я слышу, как многие из моих друзей молятся Вотаменмуру и Тунрийнгранду.

Период Льда, двадцать третье число. Наша война превратилась в окопную. Каждый день я вижу, как на город падают сбитые Клямнером, горящие самолеты. Тысячник Гореамий лично выходит на разведку и наносит удары по живой силе противника. Южные рубежи Грибракта больше напоминают пепелище. Тысячи ям с трупами и взорванными танками.

Период Льда, двадцать шестое число. К нашим позициям удалось прорваться тяжелому танку БЖ – 10 «Анабиоз» во главе с гремзирдром Галларом Паралием. Галлар сообщил нам о том, что Аворструбу все же удалось взять дользандрийцев в окружение. Теперь даже некому ударить по коллаборационистам с тылу. Галлар предупредил нас о том, что стоит ждать тяжелых новостей от командования.

Период Льда, тридцать первое число. Несмотря на всю бессмысленность удержания наших позиций, Верховный Военный Руководитель приказал удерживать подступы к Пленерску. Несколько дивизий в соседних районах дрогнули и отступили. В армии начали лететь головы. Штаб Гореамия принял тяжелейшее решение: удерживать позиции несмотря ни на что.

Период Надежды, двенадцатое число. Самый страшный день в истории нашей дивизии. Отправившийся на разведку несколько дней назад Гореамий так и не вернулся. Было принято решение отправить в город спасательный отряд. Вечером солдаты вернулись на наши позиции. Командир отряда нес на себе мертвого тысячника Гореамия. По рассказам бойцов, бездыханное тело Гореамия вместе с телами остальных воинов лежало в окружении пятнадцати-шестнадцати трупов противника. Гореамий и его люди не сдались без боя.

Период Надежды, тринадцатое число. Решивший пробиться к застрявшим в котле дивизиям дользандрийцев Галлар Паралий погиб на подступах к городу. Несколько танков коллаборационистов устроили ему засаду и подорвали его БЖ – 10 «Анабиоз». Обожженное тело гремзирдра также доставили на наши позиции. На сердце у меня было очень тягостно. Холодными метелями Гиллар рассказывал у костра интересные истории с фронта и истории о своей диковинном народе, о своей деревне и семье, оставшейся там. Он рассказал мне и об интересных традициях других народов, например, муракьюльдов. Галлар погиб буквально через день после смерти отца нашей дивизии Гореамия. Никто больше не пел песен. Настроение бойцов было подавленным.

Период Надежды, восемнадцатое число. Залпы ЮГ – 531 «Горечь» не прекращаются. Под одним из таких залпов сегодня утром в окопах погиб полковник Уборенгий. Северные рубежи остались без командования.

Период Надежды, двадцать пятое число. Артиллерия бьет все сильнее. Один из снарядов попал в БТР сотника Клямнера. Я смотрел на его грязное, заснеженное лицо и не мог поверить, что буквально месяц назад я с ним разговаривал. Я крепче прижал к сердцу оставшуюся до сих пор у меня банку из-под квашеной капусты. Враг ответит за каждого моего погибшего товарища.

Период Надежды, двадцать шестое число. К нашим позициям удалось прорваться танку КД – 400 Смартария. Лысый командир танка Смартарий поприветствовал нас и рассказал нам о ситуации с дользандрийскими дивизиями. Несмотря на упорное сопротивление Аворструба, дользандрийцы прорывают позиции врага. Если мы будем держаться, то у десятков тысяч моих товарищей появится надежда на спасение.

Период Надежды, двадцать седьмое число. Все наши ПТРК уничтожены. Полковник Грибракт погиб под одним из артиллерийских залпов. С самого начала боев за Пленерск, он не уходил со своего пулемета КЖ – 990 «Фаланга». Мы остались без командования.

Период Песни, третье число. Нам удалось захватить несколько ЮГ – 531 «Горечь» коллаборационистов. Вечером того же дня они были уничтожены под артиллерийским ударом, успев сделать всего несколько залпов.

Период Песни, десятое число. Все наши позиции разбиты. Остатки нашей дивизии, более не веря в победу, механически стреляли иногда в сторону противника. Но именно в этот день случилось то самое великое событие. Это было в два часа дня. Командир КД – 400 Смартарий забрался на танк и поднял над головой Трейнамское знамя. Я понятия не имел, как Смартарий сумел раздобыть его, сохранить и не попасться на глаза военной полиции. Раненные и разбитые солдаты подняли головы. В моих руках была записная книжка и ручка. Я записал слова Смартария, чтобы никогда их не забыл, и чтобы дользандрийцы навсегда запомнили, кто мы, и за что должны бороться.

– Братья и сестры! – обратился он к нам. – Мы остались совсем одни, и каждый из нас хочет вернуться домой. Но наши плечи легла непосильная ноша! Если мы отступим, тысячи наших товарищей погибнут страшной смертью. Когда-то в самоубийственную атаку пошел Сонар Трейнам, лично ведя в бой людей, и сокрушил верные Веолирам дивизии, войдя таким образом в столицу победоносным маршем. Давайте пойдем в последнюю атаку под Трейнамским знаменем! Сразимся же за Серла Эугания, за нашу Родину и за наших погибших друзей!

Через час того же дня мы собрали все остатки нашей дивизии и при поддержке КД – 400 бросились в решающее наступление.

Период Песни, одиннадцатое число. Пехота противника оказала нам достойное сопротивление, однако из техники мы увидели только один РЮВ – 838. Враг разбил о наши позиции все свои танки. Несмотря на это, еще сотни наших солдат отдали свои жизни в последнем наступлении. Мы победили и, отбросив противника, отрыли дорогу для отступающих дользандрийских дивизий.

Таким я запомнил это сражение. После «Пленерской резни» командира Смартария повесили за Трейнамское знамя, а остатки нашей дивизии разбросало по разным участкам фронта. Мне удалось выжить и даже встретиться с несколькими оставшимися в живых бойцов «Певчей Птички». Они рассказали мне страшные истории о боях на востоке и о героизме наших людей. Я и сам накопил множество таких историй за время войны, хотя и вспоминать о них очень тяжело».

Рето испытал уважение к этому воину и к людям, которые сражались на том далеком материке. В какой-то момент это показалось Рето даже чем-то странным, что эти люди не были огромными бесстрашными скельсерридами, для которых смерть – это часть культуры, однако они стояли до последней капли крови за то, во что верили, и стремились выполнить свой долг.

Следующие два дня прошли без происшествий. Настроение отряда было подавленным, родичи больше не шли друг на друга с оружием в руках. Отчасти, подобные ситуации предотвратило решение Сольвеиг разделать трупы трех скельсерридов и приготовить. И черт его знает, перестали ли сражаться бойцы потому, что наелись, или потому, что сами не хотели стать пищей.

На третьем километре началась сильная метель, но останавливаться вожди не позволили. На Рето накинули одежду съеденных воинов, и он почувствовал себя немного лучше, хоть и ноги начали отваливаться от такого веса. Через время метель закончилась, и с высоты открывались невероятные виды. Рето казалось, что он видит отсюда весь Мреннемирд. По бокам то и дело попадались причудливой формы скалы и внимательно наблюдающие с них за воинами горные козлы. Несколько раз разведчики пытались поймать хоть одно животное, но те будто издевались над охотниками, подпуская их поближе, а потом стремительно ускакивая вверх по заснеженным камням.

На четвертом километре отряд остановился, и Сольвеиг отправила вперед разведчиков. Даэрим вызвался добровольцем. Рето хотел пойти с ним, но его уговорили остаться в лагере и отогреться, чтобы быть полностью готовым к бою. Рето лег на спальник и укутался в меха.

Горы-Заступники объяла тьма.