На первом километре было гораздо теплее. Отряд благополучно спустился с горы. Теперь уже сытые и с новым оружием. Но в эту непроглядную ночь дули сильные ветры. Временами было слышно, как камни падают со скал. Рето стоял вместе с остальными на небольшом возвышении. То, к чему они так стремились – раскинулось прямо перед ними. Город Сетом.

Несмотря на то, что награда была так близко, Рето не чувствовал радости. Он вообще уже мало, что чувствовал. Рето видел, что и остальные были примерно в том же состоянии. Казалось, что даже Сольвеиг уже не верит в свой поход.

– Ну и что делаем? – Спросил Хеймерик.

– Возьмем эту срань штурмом и сбежим. – Холодно ответила Сольвеиг.

– Вы же понимаете, кбарлы, что мы теперь не утащим на плечах весь банк? – Даэрим внимательно наблюдал за движением в городе издалека.

– «Мрак» уже у берега. – Сольвеиг призадумалась. – Будем надеяться, что его не обнаружат.

– Надо бы разведать обстановку. – Сказал Рето.

– И что ты собрался там увидеть? – Сольвеиг тяжело вздохнула. – Все, что у нас есть – это взрывчатка и отряд неповоротливых воинов. Унесем столько, сколько сможем. Отдыха не будет. Действуем ночью.

Неожиданно Сольвеиг повернулась ко всем, кто стоял позади нее. Всего двадцать четыре скельсеррида были готовы пойти до самого конца. И один человек. Стоило ли все это того, чтобы добраться сюда? Сольвеиг заговорила громко.

– Мы дошли. – Воительница достала топор. – Вопреки козням врагов и друзей. За мной, кбарлы. Наша песнь родилась в крови!

– Наша песнь родилась в крови! – Кричали ей в ответ воины.

– Вперед!

И отряд двинулся в город. На шоссе, ведущем в Сетом, совсем не было машин. Город приветствовал скельсерридов теплым светом фонарей и разноцветным неоном.

– Вот же большие у них города. – В изумлении произнес Даэрим. – И такие яркие.

Никаких полицейских постов на входе в город не было. Скельсерриды свободно вошли в город и тут же нырнули в переулки. Высокие кирпичные дома странно давили на Рето. Возможно, он слишком отвык от них на Слайшцайнльене.

– Даэрим, проверяй карты. – Сольвеиг говорила тихо.

– Слишком пусто в городе. – Неожиданно для себя вслух сказал Рето. – Неестественно пусто.

– Ты до сих пор помнишь, как должен выглядеть людской город? – Хеймерик выглянул из-за угла. – Странновато, не поспоришь.

Даэриму понадобилось некоторое время, чтобы наизусть запомнить, куда идти. Рето подошел к Хеймерику и оперся о стену рядом с ним.

– Слушай, а что за случай то был. – Спросил Рето. – Почему тебя лишили звания?

– С чего тебя вдруг это заинтересовало?

– Ты никогда не рассказывал.

– Это не то, о чем я люблю трепаться.

– Как видишь, здесь остались только те, кому ты всецело можешь доверять.

Хеймерик оглядел воинов и тяжело вздохнул.

– Это ты правду говоришь. – Пробубнил он. – Это романтичная и очень глупая история.

Краем глаза Рето заметил, что Даэрим перестал смотреть в карты. Он уставился на Хеймерика, лишь иногда перебирая карты, делая вид, что он целиком погрузился в них.

– Из-за меня началась война. – Продолжил Хеймерик. – Я был дураком. Влюбился в жену скельдхеля Сешче (государство, лежащее на востоке островов Слайшцайнльен). Ее звали Энн Волькратур. Я ей тоже понравился, и у нас завязался роман. А со временем это переросло в то, что Энн сбежала из Сешче в Мтусрьякт вместе со мной. Скельдхель Сешче был в бешенстве. Он поставил ультиматум скельдхелю Вальтету, чтобы тот сдал меня. Но ответа не последовало. И началась война. Вальтет Бракроу был в ярости на меня, но он считал преступлением сдать своего родича. И вот так я попал в опалу.

– А Энн сейчас на островах?

– Да.

– Не думал, что ты такой романтик.

Даэрим сплюнул и с презрением посмотрел на Хеймерика. Похоже, Даэрима сильно задела эта история. Хеймерик бросил злобный взгляд на разведчика и отвернулся. Сольвеиг нервно сжимала кулаки, озираясь по сторонам.

– Даэрим, ты закончил? – Наконец, спросила воительница.

– Да. – Коротко ответил Даэрим и резко поднялся.

– Выдвигаемся.

Даэрим долго вел отряд по различным узким переулкам и трущобам. Скорее всего, дорога бы заняла куда меньшее время, если бы все двинулись напрямик к банку. Но разведчик выбрал наиболее безопасную и осторожную дорогу. Во многих зданиях все еще горел свет в некоторых окнах. Рето вспомнил слова Био. Кто же она все-таки такая? И откуда столько знает? И о каком выборе она говорила?

В какой-то момент город перед глазами Рето стал плыть. Механически он продолжил идти за остальными. Да что опять происходит? Куски воспоминаний, фрагменты – они снова перед глазами! Сик, работорговцы, Био. Где он?

Очень холодно. Знакомый туманный переулок. Такой мрачный. Казалось, что его черная пасть поглощает весь дождь, который обрушился на ночной Ноомакт. Консервная банка с грохотом расплющилась об красную кирпичную стенку дома под громкий смех двух молодых ребят.

– Можешь поверить, что через год мы уже никогда не увидимся? – Девочка в красной спортивной куртке поводила кроссовком по луже. – Мне кажется это таким странным, что можно спокойно зайти в магазин и купить бухло.

– А еще ты сможешь свалить куда подальше от этих уебков. – Рето размахнулся и пнул вновь подъехавшую к нему банку из-под пива.

– Нельзя так говорить, Рето. Они, в конце концов, взяли меня себе обузой.

– Обузой? Они наши родственники! Они должны были тебя за родную дочь принять. Если бы дед не настоял, тебя отправили бы в детдом. У деда хоть какая-то совесть заиграла в жопе. – Рето со всей силы замахнулся и еще раз попытался ударить по банке, но промахнулся, и упал на бетонный, испещренный лужицами пол.

Снова эта девочка. Та самая из снов. Что мозг Рето до сих пор пытается скрыть от него? Стереть из памяти. Лишить чего-то важного. Нужно сражаться. Он поймет, кто она. Все поймет.

Девочка подбежала и помогла Рето подняться.

– Ну вот, теперь я будто обоссался.

– На улице дождь, все равно никто не заметит. – Девочка грустно поцеловала Рето в щеку. Рето ощутил на щеке легкое, мимолетное тепло. Он отрешенно посмотрел в свое отражение в луже.

– Иногда мне кажется, что мы просто один человек, который во время рождения разделился на два. – Глаза Рето заблестели, очарованные светом, льющимся от небольшого фонаря сверху.

– Но друзья у нас разные, Рето. Тебя полюбил огонь…

– … А тебя вода. – Рето скрестил руки на груди, прикрыв глаза. – В порыве ярости я могу сделать что-то лишнее.

Девочка крепко обхватила плечи Рето, и ее теплое дыхание оставалось на его лице.

– Рето, я прослежу за всем. Не волнуйся. У нас всегда все получалось. – Холодные дождевые капли стекали по лицу Рето, срываясь с мрачного ночного неба. – До последней капли крови, помнишь?

– До последней капли крови. – Рето крепко обнял девочку.

Ребята пропали в тумане. Во мраке освещенного холодным светом фонаря переулка они долго стояли так. Оплетенные нитью рождения. Один человек, разорванный на два тела.

Глухие шаги застучали по лужицам переулка. Нарья Петирия, пожилая учительница, медленно возвращалась из школы. До дома ей оставался лишь один, ее самый нелюбимый переулок. В нем было много ямок, и, когда шел дождь, очень легко было наступить в одну из них и упасть, сломав себе ногу. Но сильное желание поскорее вернуться в квартиру заставляло ее, рискнув здоровьем, проходить этот участок в любую погоду.

Заслышав шум, ребята спрятались. Девочка юркнула за большой мусорный бак, в то время как Рето спрятался за мокрым серым углом стены. Женщина неуверенно двигалась прямо, щурясь, чтобы сфокусироваться и разглядеть дорогу за завесой дождя и тумана. Девочка с черными блестящими глазами слегка выглянула из-за бака и посмотрела на учительницу. Резко убрала голову. Кивнула Рето.

Пожилая женщина практически сравнялась с ребятами. Рето и девочка замерли, смотря на проход, как две кошки, приготовившиеся к броску на голубя. И голубь подошел.

Как только женщина подошла к углу, Рето резко вылетел, всем своим весом впечатав учительницу в мусорный бак. Та с глухим криком ударилась об железо и упала на кобчик. Она не успела понять, что происходит, когда тяжелый удар ноги пришелся ей прямо в голову. В ушах загудело, а на глазах появилась пелена. Девочка схватила ее за волосы и несколько раз ударила головой об бак. Нарья с трудом посмотрела вперед, различив два контура. Один в черной куртке, другой в спортивной. Похоже красной. Оба в джинсах. Один в кроссовках, другой в тяжелых шипованных полу-сапогах. Контуры приблизились и лица стали отчетливыми.

– А… Ты… Боги милосердные… Две… Два… Вас двое…

Девочка в красной куртке взяла женщину за волосы и притянула ближе. Она заговорила издевательским и очень высоким голосом:

– Смешно было издеваться, когда я была на твоей территории? Думаю, это было забавно. Потому что я тоже сейчас кайфую.

– Девочка… Девочка моя… – Нарья Петирия растянулась в страдальческой улыбке. – Я же это… Самое…

– Я никогда, блять, ничего не употребляла. Но почему моя любимая учительница так любила об этом пиздеть? – Голос девочки был очень довольным. – Вы любите издеваться над маленькими, тощими детьми, неспособными постоять за себя. За все годы вы не то, что не предотвращали весь этот ужас, вы его сами провоцировали, дорогая! Но, оказывается, все прилетает обратно, да?

Девочка сильнее сжала волосы, отчего женщина заскулила, будто ей на голову вылили кипяток.

– Хватит. – Рето вытер пот со лба. – Она все поняла.

– Только попробуй заикнуться о нас. – Девочка достала пластмассовую зажигалку. – Мы тебя подвесим здесь и заживо спалим.

Девочка убрала зажигалку и достала красивый отполированный нож. Порезала себе ладонь. И отдала его Рето. Тот тоже порезал ладонь, и ребята прикоснулись окровавленными руками к щекам женщины. «Клянусь»,– произнесли они одновременно.

После этого они поднялись и быстрым шагом пошли прочь. ушли на мокрые пустынные улицы Ноомакта. Чуть отойдя, девочка неожиданно повернулась и под холодный взгляд Рето еще раз зарядила женщине ногой прямо в голову, отчего та, тяжело дыша, осталась лежать под ливнем.

Ребята убежали, оставив лежащую у мусорного бака женщину. Они долго бежали вдоль по набережной, иногда отпуская шутки о пожилой учительнице. Ливень усилился. В конце набережной девочка остановилась. Она снова достала нож и прошлась лезвием по кровоточащей ране, заскулив от боли. И отдала его Рето.

– Пройдись по ране. – Сказала она.

– Зачем?

– Ну же, запомни эту боль.

Рето собрал волю в кулак и, сморщившись от боли, сделал то же, что и девочка. Рука дрожала от боли.

– Вот так. – Девочка протянула Рето руку.

– Зачем? – Он взял ее за руку в ответ, соединив кровоточащие порезы.

– Когда-нибудь эта боль напомнит тебе обо всем.

Ребята шли по улице. Они были довольны, словно кошки, разделившие знатную добычу. Они остановились и посмотрели друг на друга. В их глазах было чувство, которое сложно назвать. Она было гораздо глубже и сильнее, чем родственные узы или любовь. Они видели друг в друге свое предназначение. Часть себя. До последней капли крови – сражение, которое они выбрали с самой жизнью.

Рето посмотрел в болотно-зеленые, необъятные зрачки девочки.

– Ты закончишь все это. – Сказал он. – И мы уедем отсюда ко всем хуям. Уедем подальше от этого сраного города, и ты никогда не будешь вспоминать этот ад.

– Это звучит, как красивая сказка, Рето.

– Я знаю, я боюсь тебя потерять. Я не переживу этого.

– Рето, даже если завтра меня собьет машина или я упаду под поезд, не смей думать, что меня нет. Я буду рядом, даже когда ты совсем забудешь обо мне.

Ребята отправились домой, прыгая по лужам и дурачась. Сохранив в своих воспоминаниях историю, которую вряд ли кто-нибудь из них когда-нибудь захочет рассказать.

Рето почувствовал, что теряет равновесие. Он упал на холодный бетон. Не в силах встать. Будто тело стало марионеточным.

– Ты в порядке, Рето? – Хеймерик поднял парня и посмотрел ему в глаза. – Держись, последний бой близок.

– Что там у вас? – Крикнула Сольвеиг.

– Все хорошо! – Рето отряхнул снег с одежды. – Неудачно упал.

– Мы уже близко!

Пройдя еще несколько переулков, воины вышли на большую каменную площадь, посреди которой стоял неработающий фонтан. Прямо за фонтаном стоял памятник: три массивных слитка какого-то металла. Площадь была окружена высокими домами с минималистичной архитектурой. Но главное было то, что возвышалось над остальными зданиями, позади памятника: Банк Драгоценных Металлов Свергтдира

– Долго же мы к тебе шли. – Сольвеиг, не тратя времени, побежала ко входу.

Отряд ринулся за предводительницей. Рето казалось, что только он чувствует себя неважно. Силы будто оставляли его на подходе к этому месту. Шаг. Еще шаг. Скорее. Нужно догонять всех. Последний рывок.

Массивные деревянные ворота преградили путь скельсерридам. Несколько воинов уже доставали взрывчатку, а Сольвеиг с нетерпением наблюдала за процессом.

– И что, никакой охраны? – У Даэрима пропала ухмылка, он нервно озирался по сторонам.

– Должно быть, они внутри. – Предположил Хеймерик.

– Да не может такого быть, блять! Город пуст!

– Заткнитесь! – Сольвеиг достала оружие. – У нас будет очень мало времени. Вооружитесь и соберитесь с духом. Любым проявлениям слабости теперь не место. Все готовы?

– Здесь остались только настоящие воины, Сольвеиг! – Сказал Даэрим и достал автомат.

– И пускай Волчьи Боги пойдут впереди нас. – Хеймерик сжал в руках оружие.

Когда все отошли от ворот и приготовились, прозвучал взрыв. Скельсерриды с воинственным кличем ринулись вперед. Не ведая страха. Рето попытался подражать им, но он лишь вяло перебирал ногами. Он вбежал в здание и включил фонарь. Тишина.

– Никого. – Сказал Даэрим вполголоса, будто боясь нарушить царящее безмолвие.

– Да что происходит? – Растерянно спросила Сольвеиг у самой себя.

– Нас снова опередили на один шаг? – Хеймерик сделал несколько шагов вперед.

Рето оглядел помещение. Невероятно высокие побеленные потолки создавали неуютно большое пространство. В зале повсюду были массивные белые колонны. Скельсерриды шли по полу из богатого темного дерева мимо многочисленных столов, компьютеров, телефонов, офисных шкафов и дверей, ведущих черт знает куда.

– Ты знаешь, куда идти? – Спросил Хеймерик.

– Нет. – Коротко ответила Сольвеиг. – Даэрим, ты хорошо ориентируешься в пространстве. Собери еще десяток таких же толковых разведчиков и отправь их в разные комнаты. Пускай обрыскают здесь все.

– Понял.

Сольвеиг, Хеймерик и Рето с десятком воинов остались в главном зале. Несколько скельсерридов отправили на главный вход, чтобы те разведывали обстановку на улице. Рето никогда не видел Сольвеиг такой растерянной. Не смотря на то, что ничего не случилось, она была в панике. Рето знал, она была готова даже к тому, что до Сетома дойдет всего несколько воинов. Была готова к любым предательствам и стычкам в отряде. Но эта пустота и тишина никак не вписывались в план.

Рето посмотрел на свою ладонь. Посмотрел на этот странный шрам. И достал нож. Рето посмотрел на расхаживающих по залу скельсерридов, а потом провел лезвием прям по шраму. Рето сжал зубы от жгучей боли. На пол падали капли крови. Будто розы на том самом снежном поле. Кровь шла, но ничего так и не произошло. Что не так? Она сказала, что эта боль напомнит обо всем. Боль.

Рето не понадобилось много времени, чтобы догадаться. Он крепко сжал нож в руке и воткнул его прямо в раскрытую рану, а потом пронзил ладонь насквозь.

Сон. Снег.

– Я больше тебя не увижу, Рето?

– Я сделал все, что смог. Прости меня.

– Я знаю.

– Выйди из этой тьмы. Прими все свои ошибки, и чужие. У тебя еще есть то, чем стоит дорожить. Прошу. И чтобы ты не выбрала, я всегда буду за тебя.

– Я уже в пропасти, Рето. В той самой бездне.

– Прощай, Илерия.

Рето пришел в себя на полу. Над ним склонилась Сольвеиг.

– Ты с ума что ли сошел?! Что с тобой вообще такое, блять? На кой ты пронзил себе руку?

– Все хорошо.

Илерия! Ее звали Илерия! Так вот, что за воспоминания он утерял. Илерия – это его сестра! Он обещал ей, что не забудет. Но все равно забыл. Но все эти сны и воспоминания… Как? Ведь он видел ее в последний раз, когда ему было четыре!

– Даэрим нашел хранилище, поднимайся! – Сольвеиг помогла Рето встать и побежала к дальней двери зала.

Рето бросился за ней. «Скорее, скорее!» – кричал Даэрим. Воины забежали в узкий коридор с многочисленными картинами, оставив двоих бойцов в зале. Скельсерриды миновали целый лабиринт из одинаковых коридоров и дверей. Здесь тоже было абсолютно пусто. Рето видел в окне свет. Такой далекий и непонятный. Шум бегущих будто затихал по мере приближения к хранилищу. Рето чувствовал себя все хуже. Он не отступит. Не сейчас.

Громадная железная дверь остановила скельсерридов. Даэрим подошел к ней с чемоданчиком.

– Нам сами Боги послали эту дуру с проводками! – Сказал он. – Если взорвать всю эту хуетень разом, то можно пробить дыру даже в этой махине!

– Быстрее, Даэрим! – Сольвеиг убрала оружие. – Гхуски могут прийти в любую минуту.

– Так ведь даже сигнализация отключена. – Хеймерик недоверчиво посмотрел на висящую над ними камеру.

– И это предельно странно. – Даэрим поставил чемодан у двери хранилища и позволил нескольким воинам, которые разбираются в взрывчатке, выполнять свою работу.

Через несколько минут прозвучал еще один взрыв. Настолько сильный, что казалось, будто весь коридор взлетел на воздух. Скельсерриды вышли из-за укрытия, и с нетерпением вошли в хранилище. Обессиленный Рето вошел последним.

– Нет. Нет. – Выдавила из себя Сольвеиг. – Нет. Нет. Нет. Нет.

Рето протиснулся меж воинами и оказался в огромном помещении хранилища. Пустом. Только многочисленные полки слегка заполняли пустоту.

– Это невозможно! – Завопила Сольвеиг. – Это иллюзия! Обман! Здесь все есть! Все!

– Сольвеиг! Успокойся! – Хеймерик попытался схватить Сольвеиг за плечи, но получил кулаком по лицу.

Сольвеиг резко замерла на месте. Она сделала несколько шагов вперед. Только пустота и тишина. Весь поход, все эти испытания, все эти смерти. Все напрасно.

– Идиотка! – Заорал Рето.

Все ошеломленно посмотрели на подошедшего к Сольвеиг в упор Рето.

– Что ты сказал?! – Орала Сольвеиг в ответ.

– Как можно было быть настолько упрямой идиоткой! Из-за тебя умерли сотни, а ты привела нас в пустую комнату!

Рето не понимал, что произошло с ним в тот момент. Будто вся ненависть и злость, копившиеся в нем последнее время, вдруг выбрались на свободу. Кулаки сжались до крови. Кровь кипела в венах, а дыхание срывалось от злобы.

– И это твое истинное лицо, да, Рето? Когда начались проблемы, ты тут же решил все скинуть на меня?

– Ты одна большая проблема, Сольвеиг! Ты! Возьми уже, наконец, ответственность за все это! Сотни погибли ни за что! Из-за тебя!

– Ты сам пошел добровольцем сюда, кретин! Почему ты не развернулся еще тогда с Мерзго!? Вы все пошли сюда сами!

– Я не повернулся, потому что верил тебе! И мы все верили! И ты подвела нас!

– Замолчите! Остановитесь! – Крик Хеймерика заглушил всех остальных.

Сольвеиг и Рето замолчали. И все же сейчас Рето видел, что они действительно очень похожи. Через минуту ярость спала, и они смотрели друг на друга уже совсем по-другому. Осталась лишь тихая злоба.

– Надо уходить отсюда. – Сухо сказал Даэрим. – Скорее. Дозорные не отзываются по связи.

– Идем. – Преисполненным ненавистью голосом произнесла Сольвеиг.

Отряд быстро двигался по тому же самому лабиринту обратно. Скельсерриды сохраняли на своих лицах безэмоциональность. Крепость духа. Но Рето знал, что все они разбиты. За окнами слышался вой сирен. Похоже, гхуски уже были на подходе. Все, что произошло, показалось Рето очередной ловушкой. Очередным поражением в жизни. Воины ускорились и побежали к выходу за Даэримом.

Отряд вернулся в просторный зал с высоким потолком и массивными колоннами. Злость придала Рето сил. На этот раз он не отставал. В зале Сольвеиг обогнала Даэрима и встала во главе отряда. Скельсерриды на ходу доставали оружие. Близился тот самый последний бой. У входа все резко остановились, увидев двух своих мертвых родичей.

– Снайперы! – Крикнула Сольвеиг, и все бросились в укрытия.

– Бросайте оружие и выходите с поднятыми руками. – Говорил полицейский в громкоговоритель на ломаном скельсерридском. – Вы окружены. Повсюду наши снайперы. Вам не уйти.

– Нам даже не выйти. – Хеймерик на мгновение выглянул из-за угла стены. – И двери взорваны.

– Я выведу вас отсюда. – Процедила Сольвеиг и вновь достала гарнитуру. – «Мрак» нужна поддержка.

– Что ты творишь? – Хеймерик покрутил пальцем у виска. – Ты подставляешь под удар целый корабль. По ним откроют огонь с берега!

– Заткнись, Хеймерик! – Выкрикнула Сольвеиг. – «Мрак», вы у берега?

– Так точно, сестра.

– Отлично. Нужен залп из 408-мм корабельных орудий по площади у Банка Драгоценных Металлов. Устройте им пекло.

По всему залу начали разбиваться окна. Гхуски начали штурм.

– Им нужно время на подготовку! – Крикнула всем Сольвеиг. – Родичи! Утащим в Волчий Лес побольше этих выродков!

– За Слайщцайнльен! – Закричал Даэрим, встав во весь рост.

– За Слайщцайнльен! – Вторил Хеймерик.

– За Слайщцайнльен! – Подхватили воины.

И только Рето промолчал. Он достал свой пистолет-пулемет с полупустым магазином и безразлично вышел из-за укрытия. «За павших», – мысленно сказал он себе.

Скельсерриды бросились на противника. Кто-то открыл огонь из автоматов, а кто-то, подражая Даэриму, ринулся на врага с топором. Началась бойня, в которой Рето ничего не понимал. Воинственный клич сменялся криками раненых, а парень только и делал, что иногда высовывался из-за стола, делая одиночные выстрелы. Рето увидел несущуюся в бой Сольвеиг.

Перед его глазами всплыл приграничный конфликт с Геслидихьтом. Сольвеиг командовала тогда обороной у реки Ильмхинурха. Рето запомнил, как листья скользили по ее лицу, оставляя грязные дождевые капли. Каждый шаг отпечатывался в мокрой грязи, перемешанной со снегом и кровью. Мышцы напряглись, образуя единый стальной механизм, рвущийся к врагу. На влажных от холода глазах застыла злоба. Зрачки ни на мгновение не отпускали противника. Пальцы мертвой хваткой вцепились в окровавленный топор. Шаг. Еще шаг. Комки снега отскакивали от тяжелых меховых сапог. Рывок хищника к своей жертве.

Глаза врага застыли в немом ужасе. Мгновение тянулось за мгновением. Так быстро и так медленно. Казалось, время растянулось в нечто вязкое. Казалось, будто оно склонилось перед окрыленной силой, местью, ненавистью. Но ни один зверь не сможет точно сказать, будет ли очередной бросок на жертву для него последним.

Щелкнул затвор. Крыса, загнанная в угол, пустила свинцовую очередь по хищнику. Резкая, знобящая, продирающая до самых костей, жуткая боль растеклась по телу. Сольвеиг упала на холодную землю. Горячая кровь заливала ноги, живот и грудь. Дыхание перехватило. Сольвеиг жадно глотала морозный лесной воздух. В глазах повисли хорошо знакомые образы. Отчаяние и смерть. Тени плясали свой последний танец. Охотники поймали волчицу.

Рето будто чувствовал на себе всю ее боль. Он бросился тогда к ней, чтобы спасти. Забыв обо всем. Обо всех ссорах и разногласиях. И он спас ее. Она лежала у него на руках, когда медики перевязывали ей раны. Тогда он с улыбкой сказал ей: «квиты».

Почему сейчас он не чувствует того же самого? Он смотрит на Сольвеиг, но больше ему за нее не страшно. Вернется ли это чувство к нему еще? На Слайшцайнльене. Он не знает. Может он забудет ее. Как забыл Илерию.

Рето выскочил из-за укрытия и побежал вперед, стараясь уйти подальше от входа, за которым следили снайперы. Пули то и дело свистели рядом, но пока, к счастью, ни одна его так и не нашла. Среди столов Рето увидел лежащего Даэрима. Его грудь была пробита разрывными пулями. Он со своей ухмылкой смотрел на высокий белый потолок. Рето подбежал к нему, и голова Даэрима повернулась к парню.

– О, Рето. Удача встретить тебя в последние… минуты.

– Ты нашел то, что искал, Даэрим.

– Я да. – Голос Даэрима был глухим и хриплым. – Но вы… Все было напрасно.

– Так бывает.

– Бывает… Рето.

– Что, друг?

– Я просто хочу умереть без секретов. Сделать то, что… должен. Я не люблю врать.

– О чем ты?

– Хеймерик… Он… Напиздел. Тебе напиздел.

– О чем? – Голос Рето стал взволнованным.

– Вся эта история с войной… Это хуйня. Войны из-за женщины начинают… только в сказках.

– Что он натворил, Даэрим?

– Он работал на… работорговцев.

– Что?

– Да.

– Скельсеррид работал на… гхусков? На работорговцев?

– Он был там, Рето. Он был там, парень… Когда тебя забрали.

Рето потерял дар речи. Все вокруг будто остановилось. Остались только он и Даэрим.

– Он был там? – На глазах Рето проступили слезы. – И все знал? Он продавал детей работорговцам?

– За это его и… наказали. Это позор для скельсеррида. Работать на… Гхусков. Особенно на самых худших из них. Ладно бы он просто продавал им рабов или выбивал с них долю, но был одним из них, понимаешь? Частью их ебаной организации.

– А Сольвеиг? А она? – Заорал Рето, что есть сил. – Она знала? Она знала, что он сделал?

– Она знала. И поэтому пыталась тебе помочь.

Зрачки Даэрима больше не двигались. Внезапно земля задрожала, и оглушительные взрывы заполонили площадь. Один снаряд попал прямо в банк, не оставив от полицейских и мокрого места. Минуту землю разрывали снаряды. Рето вжался в землю, пытаясь ногтями процарапать деревянный пол. Когда залп закончился, окровавленная Сольвеиг поднялась и закричала надорванным голосом.

– Сейчас или никогда! За мной.

Рето медленно пошел к входу. Воины пробегали мимо него. Кто-то даже случайно сбил его с ног. Рето поднялся. Снова. И остановился на входе. Смотря на ошарашенных полицейских и десятки тел. Сольвеиг выбежала из Банка Драгоценных Металлов последней. Прямо за Хеймериком. Она немного пробежала вперед от массивных ворот и остановилась, повернувшись к Рето.

– Чего ты встал? – Кричала она. – Бежим! Это наш шанс!

– Нет. – Громко ответил Рето.

– Что?

– Я не уйду.

– Чего ты несешь? Ты совсем рехнулся?

– Я не уйду отсюда!

– О чем ты?

– Это не моя жизнь, Сольвеиг. Вы бандиты и убийцы. Но вы не знаете другой жизни. А я знаю. Я человек.

– Рето! Ты скельсеррид! Твое место там! С нами!

– Я отвечу за свои преступления перед людьми, Сольвеиг. – Рето смотрел на воительницу стеклянными глазами. – А вы бегите. Я их отвлеку.

– Рето! Рето! – Кричала Сольвеиг.

На глазах Сольвеиг Рето впервые увидел слезы. Она плачет. Рето даже и представить не мог такую Сольвеиг. Никогда.

– Сын. – Сквозь слезы произнесла она. – Прошу, пойдем с нами.

В одну секунду Рето был готов бросить все. Все свои принципы, все свои мечты. Все. Ему до смерти хотелось подбежать к Сольвеиг и обнять ее. Крепко обнять и прижаться щекой к ее заплаканному лицу. И убежать вместе со всеми. Но он не мог. Он уже сделал выбор. Это не его судьба.

– Уходи, Сольвеиг. – С трудом сдерживая слезы, произнес Рето. – Времени мало.

Не сказав больше ничего, Сольвеиг медленно повернулась и шагом направилась прочь. К ней подбежал Хеймерик и, держа ее за плечи, ринулся к побережью, где располагался «Мрак». Рето и помыслить не мог, как «Мраку» удалось подобраться к Северному Побережью, которое считается неприступным. Но раз там такие профессионалы, то скельсерриды точно смогут вернуться домой. Рето все еще не понимал, кто для него Сольвеиг – мать или враг. Но он точно знал, что, несмотря на все, он хотел бы снова ее когда-нибудь увидеть.

Рето смотрел, как скельсерриды скрываются за зданиями. Он поднял руки и безразлично перевел взгляд на подбегающих к нему полицейских. Его тут же положили на землю и быстро одели наручники. «Вот так, – подумал Рето, – вот и весь конец похода».

Рето не знал, какое наказание он получит. И вообще, не пристрелят ли его прямо в машине. Ему было откровенно плевать. Но если ему все-таки удастся выжить. И даже выйти из тюрьмы гхусков, то он знал, что будет делать дальше. Знал, ради чего он будет жить дальше.

– Илерия. – Тихо произнес Рето.