Проклятье Айвиэна

Долго ждать не пришлось. Совсем скоро к другу присоединился готовый к походу Сахил. Еще чуть погодя – когда колокол в башне ратуши возвестил о начале утреней четверти – пришел Изар. Вопреки ожиданиям, мужчина был совершенно трезвым и при доброй памяти. И хотя ясность мыслей и взгляда совсем не прибавила этому человеку очарования, на этот раз он по крайней мере молчал. Без лишних обсуждений препирательств, компания прошла сквозь городские ворота и двинулась в путь.

Дорога до места назначения заняла три дня. Все это время троица спокойным шагом пробиралась через лес по охотничьим тропам, время от времени переходя на бег. Путь для воров оказался на удивление спокойным и тихим. Они не встретили ни одного охотника или опасного зверя, который мог бы стать угрозой если не для жизни, то для намеченного дела. Первый раз заночевать решили на дальнем краю просторного луга, раскинувшегося за полями Микла́ва. Ужином стали подстреленные Сахилом зайцы. Мясо приготовили сразу. Половину отложили в сторону, чтобы поесть на ночь и подкрепиться утром, а остальное распределили по мешкам. Утром им представилась возможность наполнить бурдюки чистой и прохладной водой, которая небольшим ключом била посреди леса.

Остававшиеся два дня пути прошли столь же спокойно и безмятежно, как и первый. Дельцы петляли между деревьев, огибая самые густые чащи и стремительно пересекая более свободные участки. Ночевали под открытым небом и, что удивительно, почти не разговаривали. Трудно было сказать наверняка, чем было вызвано молчание: напряженностью ситуации или предвкушением ждавшей впереди выгоды.

И вот, утром четвертого дня, журчание реки возвестило о том, что место уже назначения близко.

– Смотрите! – с почти нескрываемым рвением и вожделением в голосе сказал Изар, указывая вдаль. – Вот! Во-от оно! Еще немного – и мы будем богаты!

Айвиэн и Сахил глянули в указанном направлении и сглотнули. Из-за крон деревьев виднелись башни и стена, окружающая Стасерн. Из-за зубчатой кладки торчали шпили и несколько крыш построек, расположенных в более высоких районах города. Сквозь поредевшие кроны, под которыми сейчас стояли дельцы, было прекрасно видно, что на стенах отсутствует стража. Дым от горнов и печей не поднимался вверх, как это должно было быть. Ветер же не доносил ни запахов, ни звуков, присущих городской жизни.

– Теперь-то ты веришь мне, Айви? – спросил Изар, явно довольный тем, что его информация оказалась верной. – То-то же!

– Как-то тихо, – произнес Сахил, внимательно оглядываясь по сторонам. Настороженность в его голосе резко контрастировала с восторгом инициатора дела.

– Конечно тихо! – выпалил зачинщик авантюры то ли от раздражения, то ли изумленный очевидностью сказанного. – Город же пустой.

– Нет, он прав, – тихо произнес Айвиэн после недолгой паузы. Когда Изар повернулся, готовый бросить не самые вежливые и красивые слова в лица подельников, юноша жестом остановил его и твердо произнес, – Да прислушайся ты, предки побери!

Мужчина, приведший в это место троицу, сжал зубы так, что послышался скрежет. Однако он все же прислушался к словам «Честного Вора». Замерев и замолчав, он какое-то время вслушивался в окружающую тишину.

– И что ж такое я должон услышать? – спросил он после недолгого ожидания. – Тишь как тишь. Ничего такого.

– Именно! – выпалил юноша, стараясь не повышать голос. – Полная тишина. Ни птиц, ни насекомых. Даже трава и листья на деревьях как будто…

– Погоди, – внезапно перебил товарища Сахил, вслушиваясь. Спустя несколько мгновений он вдруг выпалил, – Прячемся! Живо!

Айвиэн не задавал вопросов. Он прекрасно знал, что у его друга довольно острый слух и глаз. Быстро осмотревшись, он рывком достиг находившихся рядом густых зарослей из молодых деревьев. Сахил столь же быстро упал на землю за зарослями кустов, покрытых ягодами. Изар последовал их примеру, хотя и хранил на угрюмом лице выражение искреннего непонимания и раздражения. Однако уже через несколько секунд скептицизм мужчины был вынужден уступить место недоумению.

По противоположному берегу реки, отделявшей воров от желанного приза, прошла группа из нескольких мужчин. Высоких, крепко сложенных. Они были одеты в странные лохмотья или беспорядочную броню, а из оружия при них были грубо откованными мечи и топоры. Их лица были наполовину скрыты густой щетиной. Но еще более любопытным, чем внешность, было поведение незнакомцев. Казалось, что они просто шли, не соблюдая явного порядка и не преследуя какой-либо конкретной цели. Но все равно складывалось чёткое впечатление, что эта группа была ничем иным, как патрулём.

Надолго незнакомцы не задержались. Пройдясь вдоль берега, они перешли на другую сторону реки по выступавшим из воды камням. Айвиэн медленно потянулся к одному из мечей, готовясь к схватке. Боя не не последовало. Повернув на запад, странные люди скрылись среди деревьев, продолжая свое шествие вдоль реки.

– Кто это был? – тихо спросил Сахил, когда мужчины отошли достаточно далеко.

– Сложены крепко. Ставлю на то, что это южане, – прошептал Айвиэн, провожая патруль внимательным взглядом. – Видел как-то парочку. Да и не припомню я такого… «убранства» в наших краях.

– Ты хочешь сказать, что это варвары напали на город и сумели взять его? И что они по какой-то лишь Забытому известной причине остались в крепости после штурма? Не разграбили, не пошли дальше, не покинули Стасерн, а остались?

Юноша лишь пожал плечами, после чего повернулся к Изару.

– Что дальше? – спросил он у мужчины с искренним беспокойством и легкой издевкой в голосе. Однако трудно было сказать, слушал ли тот. Глаза Изара пристально смотрели не вслед патрулю, а за городскую стену.

– Может, лучше вернемся? – предложил Сахил. – Стоит ли нарываться, а? Деньги деньгами, но рисковать жизнью зазря не очень-то хочется.

Эти слова возымели эффект. К сожалению, совсем не тот, на который надеялся говоривший. Изар вздрогнул, как ужаленный, после чего перевел взгляд на собратьев по промыслу. В его глазах блестели искры алчности, а руки дрожали в предвкушении. Кажется, мысль о том, чтобы повернуть и отказаться от напророченной большой добычи, способна была вмиг разозлить дельца.

– Вернуться? – прошипел мужчина. – Вы в своем уме, парни? Это же просто дикари! Ну решила парочка из них остаться. Может, хотят ловить людей на живца, а потом жарить и есть. Но я сильно сомневаюсь, что после нападения на Стасерн их так уж много осталось.

– И что? – спросил Айвиэн, отчасти осознавая тщетность своей попытки воззвать к голосу разума Изара. – Сколько бы их ни было… Если нарвемся хотя бы на одного – пиши пропало. В бою они свирепы, как медведи.

– Расслабься, Айви, – издевательски отмахнулся Изар, вставая на ноги, и уверенным шагом направился в сторону реки. – Не думаю, что перехитрить этих олухов будет трудно. Пошли.

Сахил и Айвиэн переглянулись. Они прекрасно понимали, что не в силах остановить своего подельника, особенно когда алчность взяла над ним верх. В таком состоянии мужчина намного опаснее, чем в те дни, когда кровь в его венах наполовину состояла из выпитого алкоголя. Тем не менее, воры тоже встали и осторожно двинулись за Изаром, с каждым шагом приближаясь к возвышавшейся впереди стене Стасерна.

Юноша прекрасно понимал, что теперь задуманная авантюра стала куда более опасной. Быть может, смертельно опасной. Однако он шел следом за подельниками. На то было две причины. Первой неожиданно оказалась вера: впервые за долгие годы знакомства Изар сказал всю правду… или по крайней мере всё, что знал. Второй был краткий взгляд, которым Айвиэн обменялся с другом. В то мгновение парень увидел в глазах Сахила то, что, без сомнений, искрилось в его собственных.

То была призрачная, но крайне манящая надежда на то, что план Изара все еще осуществим.

Немного позже. 2-й день Времени Тепла

Вопреки слепой уверенности Изара, а может как раз благодаря оной, троица перебралась на другой берег реки без новых происшествий. Хотя камни, выступавшие из воды, выглядели надежно и безопасности, воры предпочли воспользоваться небольшим самодельным мостом. Эта конструкция больше напоминала ствол толстого дерева, в котором местные выдолбили углубление для ходьбы, а после перебросили над течением реки. От этой импровизированной переправы до городской стены было рукой подать. Группа южан, патрулировавшая окрестности, не попалась на глаза во второй раз. Не было видно в округе и других дозорных. В небольшом пролеске, примыкавшем к городской черте, так же не было ни засад, ни даже мелких животных и птиц. Это как радовало, так и в куда большей степени настораживало.

Подойдя вплотную к каменной кладке, бритоголовый сказал приятелям прикрыть его. Сам же мужчина принялся ощупывать стену со всем возможным вниманием и странной жадностью, то и дело проскальзывавшей во взгляде и движениях. Ни у кого из подельников Изара не возникло вопросов о том, что тот искал. Подельники знали, что затейник авантюры время от времени имел дело с контрабандистами. И не было ничего удивительного в том, что он знал о замаскированном проходе, что сможет привести в город.

Поиски лаза заняли больше времени, чем ожидал даже сам Изар. Возможно, он просто довольно давно не бывал в Стасерне и плохо помнит некоторые ориентиры. Однако Айвиэн был уверен, что жадность начала играть злую шутку с трезвостью разума мужчины. То, что делец несколько раз осматривался в поисках знакомых отметок на местности, лишь подтверждало догадку юноши.

И все же человек славен своим упорством. Спустя несколько минут искомое все-таки было обнаружено. Удовлетворенно улыбнувшись, бритоголовый запустил руку в траву и нащупал канат. Что-то скрипнуло – и потайной люк ушел в сторону. Он был действительно хорошо замаскирован. Покрывавший его глиняный состав настолько идеально сливался с крепостной стеной, что несведущий человек ни в жизнь не различил бы его на фоне остальной каменной кладки.

Щелчком пальцев Изар подал знак своим подельникам, и вся троица лихо юркнула в открывшийся темный проход. Когда люк за их спинами вернулся на место, компанию окружил полумрак. Единственным источником света в коридоре под стеной была узенькая полоска света впереди. Совершенно незаметная для посторонних, эта щель была оставлена намеренно и служила ориентиром. По крайней мере, так задумывалось. Сейчас же впереди был достаточно широкий проход, словно кто-то в спешке забыл его закрыть. Насторожившись, пришедшие из Толбаса воры осторожно прошли под стеной, миновали тайный проход…

… и словно очутились в другом мире, из которого по необъяснимой причине исчезла жизнь во всех её проявлениях.

Город был пуст. Даже слишком пуст. Не было видно почти никаких следов того, что на улицах Стасерна недавно кипела жизнь. На опустевших улицах не бегали домашние животные или дети, не ходили люде. Отсутствовали даже дикие звери и птицы, любопытство которых время от времени брало верх над страхом перед людьми и их творениями. Витрины, прилавки и торговые палатки стояли нетронутыми. Товар все еще лежал там, где его оставили торговцы. Лишь изредка на глаза попадались открытые или покосившиеся двери, лежащие на земле возле полок фрукты и овощи или игрушки, которые в спешке выронил кто-то из детей.

Наблюдая эту мрачную картину, троица воров осторожно продвигалась по улицам. С каждым новым шагом и поворотом атмосфера непривычной пустоты и тишины давила на них все сильнее и сильнее. Энтузиазм от ожидаемой выгоды наоборот, понемногу ослабевал. Вместе с тем окружающий пейзаж все сильнее укоренял в головах толбасцев мысль о том, что город был покинут слишком быстро. Словно злой рок щелкнул пальцами – и Стасерн стал монументом тишины.

Памятуя о внезапно возникшем на их пути осложнении – нежданном патруле – компания делала все возможное, чтобы остаться незаметными для чужих глаз. Тесные улицы города и множество самых разных зданий как нельзя лучше помогали в этом. Отсутствие жителей позволяли быстро передвигаться от тени к тени, не привлекая внимания. Чужаков так же не было видно. Однако Айвиэна не покидало странное и назойливое ощущение, а все инстинкты кричали о том, что за ворами наблюдают.

Через десять минут путь привел троицу на рыночную площадь. Вернее, в место, которое когда-то было ей. Теперь его было сложно узнать. Некогда оживленная, теперь эта площадка была первым действительно суровым свидетельством того, что произошло в Стасерне. Стенды и прилавки были безжалостно сломаны. Еда, утварь и даже украшения были беспорядочно смешаны с грязью. Тенты, укрывавшие продавцов от солнца и дождя, накрывали торговые ряды бесформенной массой ткани.

Однако на этот раз рядом с погромом были и следы боя. Обломки стрел, брошенное оружие. И, впервые за время проникновения в город, тела. Несколько облаченных в броню стражников, все еще сжимавших в руках мечи. Среди завалов, что были недавно торговыми рядами, виднелось еще несколько. На краю этой бойни, у стены, покоилось лицом в низ тело какого-то вельможи. Дополняла картину хаоса кровь, хаотичным узором покрывавшая камень под ногами. Такой теперь была рыночная площадь. По крайней мере та часть, что виднелась ворам. И никто из них не сомневался, что это лишь начало.

Сглотнув ком, который вызвала эта мрачная картина, троица двинулась дальше. Они старались не оборачиваться назад. Но это было уже ни к чему. Сцена на месте, что раньше было рынком, достаточно сильно отпечаталась перед мысленным взором воров. В голове начинали роиться мысли о печальной судьбе Стасерна и его жителей.

Спустя несколько минут и поворотов мрачная картина осталась позади. Хаос рыночной площади вновь сменился пустыми улицами. Теперь троица двигалась по более богатой части города – среднему района. Шпили, что начинали медленно расти над крышами домов, красноречиво говорили о том, что воры постепенно приближались к резиденции градоправителя.

К сожалению, желаемого облегчения смена обстановки не принесла. В какой-то мере пейзаж начал еще сильнее угнетать. Следы ужасных событий, опустошивших город, стали попадаться чаще. Разбитые окна. Сорванные с петель двери. Далеко не один раз на глаза попадались тела. Некоторых смерть настигла в их же собственных домах. Мысль о том, что беда оставила свой мрачный след на каждой улице города, лишь сильнее угнетали, а заветный куш прельщал все меньше. Только Изар, казалось, не обращал внимания на следы битвы. Похоже, он поборол первое впечатление и теперь лишь упрямо двигался к верхнему району. А возможно, он попросту не замечал творившегося вокруг и позволил алчности и жадности взять в руки поводья рассудка.

Чувство того, что за ворами наблюдали, усиливалось с каждым шагом. Никакие из предосторожностей, что предпринимали воры при передвижении, не помогали избавиться от него. Однако всякий раз, когда Айвиэн осматривался, он видел лишь опустевшие улицы и стены.

Вскоре долгий и напряженный путь закончился. Воры достигли столь желанного места назначения. Поднявшись по идущей вдоль крепостной стены каменной лестнице, они попали на открытую площадку, к которой примыкали несколько зданий.

Разумеется, воров интересовало лишь одно из них. Впереди возвышался дворец градоправителя. Лазурная черепица фасада сильно выделялась на фоне крепкой серой скалы, в которой была выбита большая часть комнат и залов. Массивные парадные двери, украшенные замысловатыми петлями и пилястрами, покрытыми изящной резьбой, находились в какой-то паре десятков шагов от воров. Одна из створок была маняще приоткрыта.

Пришедшие из Толбаса дельцы переглянулись. Теперь, когда цель была так близка, даже Айвиэн и Сахил с трудом контролировали дрожь предвкушения. Их приятель, затеявший этот поход, и вовсе готов был сорваться с места, словно увидевший оленя охотничий пес. Воров трудно было винить. Даже на фоне мрачного города, пережившего осаду, Айвиэн и Сахил успевали подмечать множество ценностей, которые стасернийцы оставили в своих домах. При желании можно было просто обчистить дома – и даже на этом вышло сколотить весьма завидное состояние на черном рынке. Изар не отвлекся на дома вельмож и простолюдинов лишь потому, что предвкушал еще большую добычу во дворце градоправителя. И теперь заветная цель была близка.

Но именно в это момент план шрамолобого мужчины пошел прахом.

Троица уже была почти внутри. Спрятавшись за бочками и поставленными друг на друга ящиками для фуража, компания внимательно изучала просматриваемую со всех сторон площадь. Оставалось сделать один рывок – пересечь ее – и столь желанная добыча окажется на расстоянии вытянутой руки.

На этот раз алчность и спешку сдержало не самообладание, а внешнее препятствие. С противоположной от воров стороны площади приближался громкий лязг металла. Вскоре показался и источник шума – небольшая группа вооруженных людей. Очередной патруль, который намеревался пересечь площадь и, пройдя мимо укрытия воров, вернуться обратно в город.

Стараясь не издавать лишнего шума, Изар повернулся к товарищам и жестами показал то, что и так было понятно: «Мы рванем к двери, когда патруль скроется из виду». Его подельники, находившиеся чуть позади мужчины, кивнули и продолжили наблюдение за двигавшейся по площади компанией.

Внезапно Сахил, следивший за патрулем пристальнее остальных, изменился в лице и сглотнул ком. Осторожно тронув Айвиэна за плечо, он прошептал:

– Айви, присмотрись, – сказал он, не пряча удивления, пропитавшего слова. – Тебе ничего не кажется странным в этой компании? Или это я брежу?

Вопросительно глянув на друга, молодой человек вновь перевел взгляд на пересекавших площадь мужчин. Несколько крепко сложенных южан в разномастной и диковинной экипировке. Не соблюдая какого-либо построения, они почти нога в ногу шли с несколькими облаченными в латы стражниками…

Внезапное осознание отдалось холодом по спине Айвиэна. Его разум, уже успевший поддаться жажде наживы, отказывался принимать столь очевидный контраст в компании, пересекавшей площадь. Лишь указание со стороны вернуло ему трезвость рассудка. Поглощенный алчностью рассудок решил, что несколько захватчиков попросту переоделись в доспехи убитых ими воинов. Однако теперь различия между варварами и теми, кто охранял город, были на лицо. Манера носить оружие, доспехи, рост, телосложение, более аккуратный внешний вид. Лишь одно объединяло членов патруля – все они двигались так, словно ими управляло нечто, известное только им.

Айвиэн невольно сглотнул. Разница между двумя народами людей была столь явной. Молодой человек не мог понять, почему сразу не обратил на это внимание.

– Дошло? – спросил Сахил, видя четкие признаки осознания на лице своего друга. Получив в качестве ответа медленный кивок, мужчина прошептал, – Что за дерьмо тут твориться? Почему они так спокойно идут вместе с…

Слова Сахила прервал новый участник странного спектакля. Из-за шпиля, украшавшего лазурную крышу дворца, вышел еще один южанин. Его одежда была изорвана и пропитана кровью. Несколько ран указывали на то, что часть багровой расскраски принадлежала самому воину. Сделав несколько звонких шагов по черепице, он поудобнее перехватил массивный топор. Затем произошла очередная странность. Южанин на крыше с силой оттолкнулся и спрыгнул вниз. Грохот явно обозначили момент приземления варвара. Пыль, поднятая крупным телом в паре саженей от патруля, не успела осесть, когда вновь прибывший поднялся на ноги. Он вел себя так, словно падение с такой немаленькой высоты не причинило ему вреда. Южанин сделал несколько шагов навстречу остановившемуся посреди площади патрулю и сделал то, от чего кровь застыла в жилах Айвиэна.

Не говоря ни слова, он указал оружием на ящики и бочки, за которыми прятались воры.

Участники патруля не успели полностью повернуться в сторону толбасцев, когда неведомые инстинкты взяли верх над Изаром. Его подельники не успели даже осознать случившегося. Мужчина выхватил из ножен меч, с которым, по слухам, не расставался даже в постели, и покинул укрытие. Что толкнуло его голову на этот шаг – страх, отчаяние или же злоба на то, что кто-то посмел встать на пути его алчности – осталось загадкой. Быть может, Изар надеялся застать врага врасплох. Однако те просто стояли, глядя на него без тени страха, враждебности или удивления. Со стороны происходящее выглядело так, будто жест спрыгнувшего с крыши воителя не был приказом проверить местность… словно о присутствии воров знали все без исключения, и к тому же довольно давно.

На несколько секунд площадь тишина погрузилась в тишину.

 Сахил и Айвиэн все еще скрывались за ящиками, когда послышался новый звук. Все еще стараясь не выдавать себя, приятели посмотрели за ограду, отделявшую площадь от расположенного позади среднего района города. По крышам домов, что стояли ближе всего к месту событий, стремительно приближались еще несколько воинов. Их обмундирование не оставляло сомнений в том, что они были южанами, а движения красноречиво говорили о намерениях. Преимущество укрытия – если оно вообще было у воров – таяло на глазах. Двое приятелей сделали единственное, что пришло им на ум. Взяв оружие наизготовку, Сахил и Айвиэн присоединились к Изару. Теперь троица стояла спиной к спине посреди площади. Спустя несколько секунд бежавшее по крышам подкрепление достигло площади.

И без того бывшие в меньшинстве, теперь воры остались и без возможности сбежать.

К удивлению троицы, напали на них далеко не сразу. Окружившие дельцов воины четко и одновременно взяли оружие наизготовку. Но вместо нападения они лишь равнодушно смотрели на нарушителей и постепенно сжимали кольцо.

Вскоре Изар вновь не смог сдержаться. Сжав рукояти меча так, что побелели пальцы, мужчина бросился на ближайшего к нему стражника, намереваясь убить его и прорвать окружение. Однако тот с легкостью отразил быстрый выпад противника, выставив вперед щит. Схватка закончилась так же быстро, как и началась. Увлекшись стражником, Изар слишком поздно заметил противника, зашедшего ему за спину. Бритоголовый мужчина со стоном рухнул на землю, оглушенный мощным ударом, а его любимое оружие с лязгом упало рядом.

Оставшись вдвоем, Айвиэн и Сахил крепче прижались к спинам друг друга. Оба понимали, что вернее будет прикрывать свои тылы и держаться до тех пор, пока брешь в окружении не появится сама собой.

В этот раз первыми атаковали захватчики. На одного из воров двинулся легко одетый южанин, вооруженный диковинными кинжалами из длинных зубов какого-то зверя. Противником другого стал стражник с коротким мечом и баклером в руках. Судя по всему, раньше он был чьим-то телохранителем.

Друзья стойко держали удары противников, пытались наносить свои, не забывая при этом прикрывать спины друг друга. В какой-то момент над ними нависла тень. Посмотрев в сторону нового противника, воры тут же отскочили в разные стороны: спрыгнувший с крыши мужчина с грохотом обрушил свою секиру туда, где секунду назад стояли несостоявшиеся жертвы.

Перекатившись, Айвиэн быстро вскочил на ноги, уклонился от кинжалов-зубов. Неимоверно быстро извернувшись в обманном маневре, он сумел повалить своего противника на землю, удачно поставив тому подножку.

Звон упавшего на землю металла заставил молодого человека вспомнить о друге. Быстро осмотревшись, он увидел застывшего на месте Сахила. Тот замер, пораженно глядя на своего оппонента-стражника. Шлем был сбит ловким ударом – именно его звон услышал Айвиэн. Оцепеневший мужчина не заметил – как и Изар минутой ранее – что за его спиной возник еще один соперник. Последовал еще один неумолимый глухой удар – и Айвиэн остался один против десятка противников.

Однако они не спешили набрасываться на него даже теперь, когда численное превосходство было даже слишком очевидным. Лишь звуки их шагов, все еще сжимавших кольцо, и блеск стали выдавали недвусмысленность намерений.

Айвиэн крепче сжал оружие. Он собирался во что бы то ни стало продать свою жизнь подороже. В ту же секунду последовала атака. Несколько воинов, в числе которых был и мужчина с кинжалами-зубами, атаковали молодого человека. Они делали это по очереди, словно проверяли его защиту на прочность. Одну за другой, вор отбивал атаки, не забывая при этом следить за своим тылом. Когда спина прижалась стене одного из зданий, стало немного проще. Но теперь проблемой стали постепенно тающие силы.

Спустя несколько минут, тянувшихся бесконечно долго, роковая оплошность все-таки настигла Айвиэна. Осознание того, что во время контратаки юноша оступился, пришло вместе с тупой болью в затылке. Мир перевернулся перед глазами. Тело словно исчезло, плавно оседая на каменную кладку площади. Тени, пропитанные страхом, застелили взор юноши за мгновение до того, как голова коснулась земли.

Некоторое время спустя. Вечер. День неизвестен

Тьма…

Единственное, что существовало вокруг – это начисто лишенный звуков мрак, столь плотный и вязкий, что казался всеобъемлющим и вечным. Время, если верить ощущениям, не существовало в этой пустоте, равно как и что-либо другое. Лишь бесконечная, бездонная, беспросветная и беспощадная бездна.

Вскоре этому пришел конец. Сколь бы долго не существовало это ничто – бесконечно долго или же всего пару мгновений – но тьма подернулась изнутри. В ее центре возникла небольшая искорка – проблеск сознания, прежде незримо дрейфовавший сквозь бездну. Внезапно появившись, он начал неумолимо разгораться, словно пламя, получившее свежий хворост.

Одновременно с возникновением света сквозь пелену тьмыначали проникать обрывки чего-то находящегося за пределами тьмы. Шорохи, звуки ветра, прохлада и нечто, оказывающее странное давление как на мглу, так и на искорку в ней. Каждое из этих новых для мира ощущений вознакало и стремилось к разгорающемуся свету, словно мотыльки. Сознание откликалось на эти крохи ощущений, жадно поглощало их и разгоралось все сильнее с каждым проходящим мгновением. И тем сильнее становилось заметно, что тьма и свет имели незримое сходство – они словно были частью одного целого. Нельзя было точно сказать, сколь кратко или же неизмеримо долго они сосуществовали в незримой борьбе. И трудно было понять, где заканчивалась темнота и начиналось сияние. Тем не менее, в какой-то момент пламя сознания разгорелось настолько, что стремительно вытеснило тьму. Плотная завеса истончилась и исчезла.

На смену ей пришло ощущение. И оно не было приятным.

Айвиэн открыл глаза и попытался вскочить. Рука поднялась вверх и рванулась к затылку, чтобы ощупать его. Тупая ноющая боль, которая, не смотря на мгновения страха, не угрожала жизни молодого человека, все еще путала мысли. Рефлексы же напротив, полностью пробудились. Поэтому, когда скрытая от помутненного взгляда юноши рука легла на плечо, ладонь Айвиэна изменила направление и крепко сжала чужое запястье. Чувство опасности обволокло разум, заставляя конечность наполняться всей возможной силой.

– Спокойно, дружище. Не торопись, – произнес справа от молодого человека чей-то знакомый голос. В памяти в то же мгновение возникло имя того, кому он принадлежал.

– Сах? – неожиданно хрипло произнес Айвиэн. Ладонь на запястье друга разжалась.

– Да, – успокоил его мужчина. – А теперь попробуй расслабиться.

Сахил убрал руку с плеча друга, и юноша вновь потянулся к затылку. Боль, путавшая мысли, постепенно утихала. С ее уходом зрение прояснялось, а память возвращалась. В голове одна за другой всплыли все детали похода, ставшего причиной происходящего. Едва эти события пронеслись перед мысленным взором Айвиэна, как он поднял голову и стал искать первопричину всех неприятностей. Поиски были недолгими, а в момент их окончания в мыслях ярким пламенем вспыхнула злость.

– Изар, – прошипел парень. Хриплость в голосе – вор забыв прочистить горло – лишь добавила холода и жесткости его тону.

Искомый человек сидел, прислонившись к стене. На его лице, наполовину скрытом тенью капюшона, играла мрачная улыбка. Делец с достоинством выдержал взгляд Айвиэна, который, казалось, мог пробить укрепленную каменную кладку помещения. Его улыбка стала еще шире.

– Рад, что ты пришел в себя, – довольно необычным и даже немного дружелюбным тоном отозвался мужчина.

Глубоко вдохнув и успокоившись, юноша все же прочистил горло и начал осторожно двигаться. Он понятия не имел, как долго пролежал без движения, но за это время мышцы успели порядком затечь. В купе с головной болью и путающимися мыслями, ощущение было малоприятно. И все же, постепенно разминаясь, Айвиэн спустя несколько минут аккуратно встал на ноги. Силы постепенно вернулись, и он снова взглянул на виновника произошедших событий.

– В каком дерьме мы оказались из-за тебя на этот раз?

– Не в дерьме, а в темнице, – спокойно парировал Изар.

Слова, произнесенные мужчиной, подействовали отрезвляюще и заставили юношу оглядеться по сторонам. Окружение не оставляло сомнений в правоте Изара. С двух сторон троицу окружали каменные стены, в одной из которых было окно; с двух оставшихся – прочная металлическая решетка с закрытой дверью. От выхода направо на уходил довольно длинный коридор, который сложно было рассмотреть сквозь узор прутьев. Камера дельцов была самой дальней. Факелы, висевшие на стенах, не были зажжены. Единственными источниками освещения были окна. Однако, судя по цвету неба, и этот свет вскоре должен был потускнеть.

Не менее странным было еще одно обстоятельство. Пришедшие в себя пленники не только были оставлены без присмотра, но и находились в камере со всеми своими вещами. Мечи и кинжалы, огнива, отмычки, бурдюки с водой и едой – все было при них.

– Что произошло? Почему нас не убили? Кто это вообще такие? Ты же говорил, что в городе должно быть пусто! – сыпал вопросами Айвиэн, закончив беглый осмотр помещения.

Изар прикрыл глаза и с выражением невинности и притворной наивности пожал плечами. Этот просто жест заставил юношу умолкнуть.

– Я знаю не больше твоего. Последнее, что я помню – бой и тупую боль в затылке. Я понадеялся, что кто-то из вас двоих сможет рассказать больше. Но если вопросы задает даже тот, кого приложили последним… – вместо окончания фразы мужчина картинно и многозначительно опустил голову. – Причина, по которой мы все еще живы и застряли здесь, мне тоже неизвестна. Может, кто-то из них балуется человечинкой… Но, думаю, тогда они озаботились выбросить хотя бы наше оружие.

Лицо молодого человека, пришедшего в себя последним, тронула совсем не веселая улыбка. Ответы Изара порождали лишь большие вопросы. Вместе с тем, это были, возможно, самыми правдивые слова из всех, что от него когда-либо слышал Айвиэн. А может и вообще все, кто общался с шрамолобым.