Её снова подменили, ещё пару минут она была задумчивой серьезной, а тут снова привет, ну фурия, состав не спеша начал ехать.
жажда.
Темная беспросветная глубина, песчаного океана уносила меня все дальше и дальше куда-то за горизонт осознанности…
Я очнулся во втором часу ночи от дикой жажды, находясь среди пустыни совершенно один, лёжа на холодном песке, с выжженным лицом и обезвоженным телом. Губы мои потрескались и покрылись болезненными рубцами, попытавшись облизнуть их, я почувствовал болезненное соприкосновение наждачной бумаги, в тот же миг я издал тихий болезненный вопль. Стопы от долгой ходьбы распухли, и местами кровоточили. Я смотрел на них, отрешённо, словно они были чужие, и принадлежат совершенно другому человеку.
мотря небо, покрытое миллиардами звёзд и созвездий, растворяясь в этой бесконечности, становясь такой же светящейся точкой, меня тревожил только один вопрос: буду ли я яркой звездой? Или едва видимой, которую особо никто и не замечает…Скорее второе… Я был где-то вверху и смотрел на полуживого мужчину, лежащего внизу.
Когда-то он Рон, так звали того мужчину, знал, что вон та с острым краем и тремя яркими огоньками на небе, является созвездием Ориона, это он отчётливо помнил, так как показывал его своему маленькому сыну Сиду.
– Смотри Сид, видишь на небе воооон там созвездие Ориона? Мужчина взял своими крепкими руками малыша, посадил на шею и указательным пальцем показал ему на вверх – воооон, там на вверху, где горят три точки в линию
– Нет, не вижу, вот одну только вдалеке, это же полярная звезда? Да, пап?
– Да малыш, её ты узнал, молодец, а помнишь я тебе показывал большую медведицу?
– Да-да помню, – восторженно подскочил Сид, – ты ещё говорил, что она похожа на кувшин, да?
– Все верно, сынок, а сможешь её найти?
Мальчик стал старательно искать звёзды, напоминающие кувшин
– Вон там? – Снова восторженно запрыгал на шее малыш и стал тыкать своим маленьким пальчиком в небо.
– Не отводи взгляд от неё, видишь её крайнюю звезду самую яркую и угол медведицы?
– Угу.
– А теперь проведи от крайних звёзд, до угла медведицы линию и опускайся по ней ниже …опускаешься?
– Ага.
Малыш взволнованно следил, за тем, как его отец рисует на небе невидимую линию.
–Вот, там три ярких, три огня звёзды, стоящие в ряд, это и есть часть созвездия Ориона, ее главная часть.
– Вижу – вижу папа, вон там, вон там – мальчик вновь показывал своим крохотным пальцем в небо, – Папа, а где остальная часть?
– А остальную часть я покажу тебе, когда ты сделаешь уроки.
– Хорошо, па, я мигом.
Рональд спустил Сида, а тот побежал домой в свою комнату, а он посмотрел еще раз на небо, затем ухмыльнулся и пошел искать журнал по астрономии, так как сам не знал точно где вся его часть.
Воспоминания хлынули на мужчину волной; жена стоит у плиты и готовит какой-то гарнир, рядом на полу играет с машинкой ребёнок, вдруг Рон встрепенулся и увидел, что кто-то чужой, подошёл и обнял его жену Маргарет, потом поцеловал в щеку, а затем взял на руки Сида и стал его подкидывать высоко-высоко, а тот смеялся от радости. Этот человек, кого-то ему напоминал и наконец он узнал себя, это был он- Рональд, картинки сменялись одна за другой, вот они едут все вместе на машине в парк, как здесь светло, весело, хорошо, жена предлагает ему стакан холодного лимонаду, мужчина берет его, выпивает, потом ещё один, и ещё, но он никак не может напиться, что за чертовщина?
Мужчина бредил, а когда приходил в сознании лежа на холодном песке, мечтал увидеть снова свою жену, сына, сказать, как скучал по ним, как сильно он их любит и как хочет снова попробовать, тот прохладный лимонад из своего воспоминания.
ААаааа, если бы ни этот проклятый двигатель! Вскричал он из последних сил и начал выстраивать последовательность, которая привела его к этому ужасному месту.
Почтовый самолёт, на котором я работал почтовым курьером, потерпел крушение, из всех людей находящихся в нём, состоящего из двух летчиков и трёх пассажиров, в том числе и меня, остался в живых только я, только я один, мне повезло спастись, но удачу расхваливаешь только первые дни, жажда и голод начали сводить меня с ума постепенно, сначала я молился Богу за свое спасение, но благодарность моя быстро переросла в ненависть, ругая всех на свете, и сетуя, что это мое наказание; за постоянные запои по выходным, пропуск воскресных служб, после этих загулов, я превращался в беса и выплескивал всю желчь, обиду за свою никчемную жизнь на своих родных, в особенности жену Маргарет.
– Рон, ну посмотри в кого ты превращаешься в каждые выходные! Какой ты пример подаёшь сыну, я понимаю, тебя, работы практически нет, ты перебиваешься разовыми заказами, но нельзя унывать, как говорит Пастор: «уныние – это грех, которое ввергает наши заблудшие души в ещё больший соблазн, мы должно твердо противостоять ему.»
Тогда я был снова пьян вспылил и наорал на неё сказав: " Хорошо этому святоше учить нас простых людей морали и этике, когда он находится на полном обеспечение и ему не нужно думать откуда брать деньги на еду, ипотеку, одежду… Плюс, каждое воскресенье эти чёртовы поборы! …" Если бы ты тогда сделала аборт, все было по-другому.
После этого она убегала, закрывалась в ванной и рыдала, а я, протрезвев, чувствовал себя последней скотиной. Я извинился, говорил, что виноват, что очень люблю её и Сида. Мы мирились, на какое-то время, а потом снова счета счета эти проклятые бумаги о том, что я всем должен сносили мне крышу и я снова брал в руки спиртное. Как -то после очередной ссоры с извинениями, мы завтракали это был понедельник 13 сентября, я как раз глянул на календарь, который висел возле холодильника, ко мне влетает мой закадычный друг и кричит
– Ты мне должен Рон, я нашел тебе место в почтовом отделении! Зарплата хорошая, ещё и отложить на черный день останется, они ждут твоего звонка, я им тебя порекомендовал! – Все он это радостно кричал разбудив, наверное, пол квартала, своим громогласным голосом.
Я стоял удивленный и не мог ничего сообразить, потом только осознал, что он мне сказал.
–Но как?
– Очень просто, у нас один из сотрудников мистер Петерсон, вышел на пенсию и его место почтового курьера теперь вакантно, – все также радостно отвечал он мне, говоря теперь уже тише – я сразу же подумал про тебя дружище! Так, что давай приводи себя в порядок, ноги в руки, вперёд и звони, вот номер! – Он достал из внутреннего кармана визитку и с широкой улыбкой похожей на жабью протянул радостно мне.
Так, я стал почтальоном и курьером в одном лице.
Кара Господня настигла меня – с такими размышлениями валялся изнеможенный полностью отчаявшийся человек. Прождав почти три дня помощи у самолёта, с самодельным шалашом сделанных из его обломков, я решил покинуть свое убежище и попытаться найти людей, воды или хоть что-то, что могло бы спасти мою бренную несчастную жизнь.
Скитаясь день от о дня по пустынному океану, не найдя никого и ничего, разве только пару раз причудился мираж, к которому я бежал из последних сил, увязая и падая в проклятое сухое сыпучее болото, снова вставал и шёл, а приближаясь все ближе к нему я понимал всю тщетность и беспощадность этого места. Я не кричал, не бился в истерике, просто стоял и смотрел, как растворяется в небытие мое спасение.
Два дня назад закончилась последняя бутылка воды, казалось, что внутри моего несчастного тела так же мертво и сухо, как и все вокруг.
Странно, когда у тебя в избытке, казалось самого доступного вещества на планете, в жизни , ты даже, не задумываешься о ее цене, впрочем, так почти со всеми вещами, да и с людьми тоже…Эххх сейчас бы я отдал все за небольшое количество воды, продал бы душу, хотя, что я такое говорю нет-нет, её я бы ни за что не продал, не обменял, она всецело принадлежит моей жене Маргарет, когда я ей произносил клятву на свадьбе, то подарил ей её и свое сердце, что я мог ей ещё дать, ведь кроме их у меня больше ничего не было, любовь, моя Марджи, Рон куда-то вверх поднял обожжённую руку и провел ладонью по небу, прикоснувшись к незримому силуэту своей жены.
– Это конец! – Развалившись на остывшем ночном песке, смотря на небеса, я растворяюсь в беспамятстве.
Очередная галлюцинация не дала покинуть ему этот мир, капля воды упала на его стертую щёку, потом ещё одна и ещё и уже поток воды поливает его лицо и тело… Внезапно Рону ударил яркий свет в глаза, с большим трудом открыв их, он пытается разобрать кто стоит перед ним. Это был Сид, да его маленький сынишка, который смотрит на него сверху и поливает его водой из бутылки.
Недалеко мужчина слышит знакомый и очень родной голос,
– Сид, ну что твой папа долго будет ещё валяться в песочнице? Пора кушать, как же меня достали его вечные попойки по выходным, – сказала она обречённо сыну.
– Печальная история, – констатировал я.
– Да почему же? – Удивилась девушка, – по-моему очень, даже забавная, считай начиналось все так тяжело пустыня, один, умираю, а в итоге он просто перепил и дрых в собственной песочнице.
– А то, что он пьяница?
– А с чего ты взял, что он пьяница? Если человек выпивает каждые выходные, то это его ещё не делает алкашом, девушка стала заводиться – и знаешь ей ещё повезло, что он не каждый день пьёт, и пусть скажет спасибо, что только пьет, а не закидывается наркотой! – Немного успокоившись продолжила она- эхххх я бы щаЗ выпила или ещё чего-нибудь, – Тиана улыбнулась и многозначительно на меня посмотрела.
На меня налетели обрывки своей прошлой жизни.
– Эййй ну ты чего, уснул что-ли? – Она стукнула кулаком по плечу меня. Отчего оно у меня немедленно заныло.
–Да, нет у меня ничего, не пью и не принимаю! – Резко ответил я девушке
– Да-да, все мы тут почти такие, – она обвела глазами вагон – ничего не принимаем.
– Раньше было дело, сейчас мне это не нужно, спасибо.
– Ты уверен?
– Абсолютно!
– Отстань от доходяги, чего пристала к нему? Как ты мне уже надоела! – Крикнула хриплым голосом фарфоровая кукла.
– Лежишь и лежи себе принцесса, молчала и молчи в тряпочку! – Стала скалиться бестия.
Девушки перекинулись ещё пару ласковыми, я решил не встревать, на кой мне все это нужно! Я еду сам по себе, мне нужно доехать из пункта а. В пункт б. Пока я рассуждал Витя пошел на амбразуру.
– У меня есть одна история точнее у нас с Наташей…
– Начинается! – Недовольно ответила фарфоровая кукла – тебе, что больше всех надо? Кто тебя вообще за язык тянет? Кто вас вообще за язык тянет? Ехали бы в этом проклятом поезде себе молча и спали бы, нет им надо всем поговорить, познакомиться, у вас будет предостаточно времени, ещё успеете наболтаться, ненавижу поезд.
– Перестань истереть, и замолчи! – Крикнул на неё Виктор, так громко, что я и Тиана, да, наверное, все пассажиры были обескуражены такой жёсткой позицией молодого человека.
– У вас все в порядке? – Подбежала проводница узнать в чем дело.
– Да-да все хорошо, – извините, стал оправдываться парень.
– Может чаю? У нас отличный чай!
– Он у вас уже лет 5 один и тот же, – рассмеялась Тиана, а вместе с ней и Наташа.
– Не хотите, дак не хотите, что сразу оскорблять. Проводница обиженна ушла в свое купе.
У меня было кофе с собой и кружка, но было жаль проводницу и хотел извиниться за своих попутчиц
– А я пойду возьму, в горле пересохло, Витя тебе взять?
– Да, пожалуй, не откажусь тем более с меня, с нас история.
Ну и компания попалась мне, прям книжный клуб, любителей порассказать всякую хрень. А сам я, не лучше. Люди вообще странные, что в их головах творится это только им известно, хотя сомневаюсь, что многие вообще осознают свои решения, мысли и действия, к ним только потом приходит понимание истин. Вообще попутчики вполне себе адекватные, вот случай был у меня…
вахтовики.
Отчаяние порой не самое плохое чувство, иногда оно даёт тебе больше, чем спокойствие.
Жаркое лето, почти такой же поезд, вагон-плацкарт без кондиционера, верхняя боковушка, в вагоне стоит невыносимая духота, я ехал в другой город, чтобы развеять свои дурные мысли из вещей был небольшой рюкзак набитый самым необходимым, для этой поездки. В купе на нижнем ярусе расположились две женщины пожилого возраста, на вверху их внуки, справа от меня ехали три колоритных мужика, попивая алкоголь, слева молодая девушка с парнем почти, как Витя и Наташа, короче говоря вагон был забит всеми мастями … от стариков, до грудных младенцев, контингент был разношёрстный.
От этой жары большинство людей были очень раздражительными, нервными. Пассажиры с вожделением ждали станции, чтоб купить прохладной воды и просто подышать свежим воздухом, хотя при температуре +34 в тени, свежесть просто улетучивается, превращая в воздух в баню.
Я лежал на верхней боковушке и что-то читал, что же я тогда читал уже не помню, так как мои соседи те 3 колоритных мужика, с которыми я уже еду в этой сауне 10 час, вели себя крайне вульгарно, мерзко, матерились и очень, громко смеялись. Адекватное поведение к ним приходило во время сна.
Апогея их праздника разыгралась под вечер, когда в вагоне стало более-менее прохладно.
Эти три урода, иначе их никак не назвать, так сильно шумели, обсуждая за спиртным власть, работу и какие все бабы шлюхи, перестали вообще видеть границы морали, но никто не подходил к ним, проводница, только изредка подбегала и просила не сильно шуметь, но им было плевать, лишь скалились, когда пришел начальник поезда, компания под утихла, но через некоторое время галдеж усилился с новой силой. Пассажиры сидели смирно и терпели.
Наконец точка кипения дошла и до меня, я бываю порой очень импульсивным, а в то время мне терять особо нечего и было, для меня моя жизнь казалась не дороже комариной. Я слез с боковушки подошёл к ним и вежливо попросил не буянить, они смеясь согласились и некоторое время вновь вели себя тихо, но потом снова понеслось по новой. Подойдя к ним, но уже с другими словами я сказал им со всей серьезностью, на которую был способен в тот момент:" Если не перестанете буянить, у вас будут неприятности."
Они огрызнулись: «Мол, щенок, куда лезешь, мы после вахты имеем право, пошел на свое место!» и стали дальше пить. У меня все поплыло перед глазами, я весть стал красный от злости и не выдержав, взял их бутылку, стоявшую на столе и выкинул в открытое окно над ними. Самый наглый, с наколками в виде перстов на пальцах, стал кричать, взялся за нож и начал угрожать, двое его дружков кое-как утихомирили своего друга, тот ещё поругался, а потом выпив вроде, как успокоился.
К тому же подошёл снова начальник поезда. Он сказал им: «Если не прекратите дебоширить, то на ближайшей станции будет ждать полиция, это последнее предупреждение!» Все дружно согласились с ним: «Никаких проблем командир, все будет спокойно» Начальник поезда оглядел вагон, позвал проводницу, что-то ей сказал и ушел к себе.
Перед сном я пошел в туалет, за мной следом шел, тот наглый урод и прямо вытолкал вне рабочий тамбур, а потом пришли и его два товарища.
Началась словесная потасовка.
– Какого фига? Тебе жить надоело петух? – И все в таком духе…
Один из них взял меня за воротник рубашки и прижал к двери, а татуированный достал из кармана нож и сказал, чтоб отдал все деньги и проваливал отсюда.
Я вытащил из кармана шорт свой перочинный нож, как чувствовал угрозу и предусмотрительно засунул его в свой карман и подставил его к брюху этого вахтовика.
– Вы уроды, я вам сказал русским языком два раза, вы не поняли. Мне плевать на свою жизнь, мне осталось здесь немного, я скоро умру, денег все равно нет, а так хоть какую-то мразь из вас с собой прихвачу. – Все это я говорил с удивительной спокойностью, без надрывов, с каким-то хладнокровием.
После моих слов они переглянулись, дали мне несколько раз по животу, а потом со словами:" носит же земля таких дегенератов…" ушли.
Немного постояв и придя в себя, я подумал, какой же я идиот, а если и правда убили? Или я бы пырнул ножом? Какой умирать? Что я нёс: «Мне плевать на свою жизнь, мне осталось здесь немного…» Ой дурак, хотя если бы не этот случай мне также было пофиг на свою жизнь? Наверное, да. Да и сейчас этот случай вправит мне мозги ненадолго, находясь на грани в отчаянии, ты ищешь разнообразные способы ощутить, что ты жив еще и кому-то нужен в этом мире. Я постоял еще немного, потом сходил в туалет и лег спать.
Поздно ночью та компания на радость всех пассажиров и меня конечно сошла, проходя мимо меня двое из них ударили меня снова. Но было уже не так больно.
Очередной раз отчаявшись я испытывал судьбу, которая на сей раз оказалась мне благосклонна.
Я постучался к проводнице
– Вы простите их, они не хотели ничего плохого сказать.
– Да, все нормально, а ассортимент у нас и правда тысячу лет не обновлялся, – она начала смеяться, обнажая свои лошадиные зубы.
– Можно всё-таки две кружки чая, – перебил ее смех.
– Да, сейчас-сейчас минутку, может печенье ещё?
– Нет, спасибо.
Она достала кружки с подстаканниками и стала разливать из заварочного чайника мутную жидкость.
– Погодите, а в пакетиках нет?
– Нет, это цейлонский тоже хороший.
Я взял две кружки, поблагодарил её и пошёл в свое купе.
Мои соседи говорили о пункте назначения.
– Ну приеду я к себе, а толку? Это же не конечный пункт, мы свою точку пропустили, мы постоянно движемся.
– Движемся конечно, но конечный пункт всё-таки определяет какое-то конкретное место.
– И вы нашли его? Нет. Мы обречены.
– А вам не кажется, что все это условности? На самом деле мы застряли в одной банке, придумали свои правила, определения, законы и просто существуем по ним? А может кто-то другой придумал это всё?
– Я смотрю у вас наладился диалог, да ещё какие темы глубокомысленные, – с ухмылкой сказал я, а затем поставил на стол две кружки.
– Ты сам не понимаешь, весь ужас, абсурдность своей ситуации! – Сказала Наташа
– В смысле?
– В коромысле, – переребила меня Тиана.