Катакомба

– А на твоём месте я бы сначала узнала, кому и про кого раздавать такие гнусные советы. И если в качестве надёжного друга ты имеешь в виду себя – сначала докажи свою надёжность.

– Да ты, как ты смеешь, простолюдинка… да я… – громыхал Брабатус.

Но я его уже не слушала. Я прошла в свою комнату, крепко закрыла дверь и упала в кровать. Заснула мгновенно.

Оружие

Когда я проснулась, утро уже закончилось и наступил день. Вчера я узнала многое. Но всё равно информации не хватало. Я не знала ничего про Дагона, про Бафомета. Как убить первого и снять проклятье второго.

Себя я совсем не чувствовала проклятой. Возможно, если бы в усадьбу смог прийти экстрасенс, умеющий видеть ауры, он бы пришёл в ужас. Я ведь не только проклята, я ещё и подружилась с призраками и монстрами, к коим относятся горгульи.

Первым делом я сходила навестить Мелькора и Астра. Они по-прежнему стояли на своих местах. В тех же позах.

Брабатус тоже стоял на своём месте, у входа в библиотеку со стороны лестниц. Я несколько раз обратилась к нему, даже осмелилась постучать по его доспехам. Нет ответа. Возникла шальная мысль разобрать эти доспехи, отнести их в подвал и там запереть – вот будет потеха, когда он проснётся и обнаружит себя в темноте! Брабатус мне не понравился.

Остальные – очень понравились. Астр общительный и вежливый, Мелькор показался несколько саркастическим, но в целом тоже с ним приятно иметь дело. Анна Бони очаровательна. Вчера Астр намекнул, что ей нужна помощь, которую я тоже могу оказать – но что это за помощь, помимо того, что я могу помочь обрести покой её духу? Шакс – мощный по сверхъестественным способностям призрак, умеющий проникать в сны и внушать нужные ему эмоциональные состояния и настроение собеседникам. Но я чувствовала от него поддержку и принятие. Он дал подсказки, как разделаться с рабами Дагона.

Ещё где-то есть Жак. Призрак знаменитого пирата Мышиного Короля. И ещё есть Тот, Кто Бродит Среди Книг, который не понятно кто и которого тут все боятся. Плюс сложная система проклятий и заклятий. В которой мне не разобраться без подсказок Шакса или кого-то ещё.

За окнами безумно красивый зимний пейзаж. Ночью выпал снег, и сейчас он лежал плотными покрывалами на ветках, на холмиках, на самой усадьбе, на её подоконниках, башенках, крыше, надстройках. Я могла проигнорировать запрет новых союзников выходить из усадьбы, пока на мне проклятье, и открыть дверь, выбежать прочь. Но я не стала этого делать, мне не хотелось проверять и погибнуть из-за глупости. Наоборот я закрыла входную дверь изнутри на засов. Мой стаж два с половиной года в ТДВГ убедил меня, что когда привидения и монстры говорят – "ты отсюда не выйдешь, пока не снимешь с себя (и с нас заодно) проклятье" – это так и есть.

Я заглянула в мастерскую и взяла из неё предмет, из-за которого все беды и несчастья – невзрачный с виду нож. Кто бы мог подумать, что это тот самый нож, потрогав который, ты продаёшь душу демону! Покрутила его в руке. Подержала, закрыв глаза и освободив голову от мыслей, попыталась помедитировать. Ничего. Никаких ощущений, никаких искр, треска и голосов в голове, магического свечения и так далее.

Вдруг меня дурачат? Возникла снова идея посмотреть, что будет, если выйду. Подошла к входной двери. Моя рука потянулась к дверной ручке, к засову, чтобы его открыть, распахнуть одним махом.

Но тут же вспомнила о Милене. О её пропавших дяде и тёте. О том, с какой надеждой и страхом она говорила об усадьбе. Что с ней будет, если я по своей глупости сейчас погибну? И что будет с моими новыми товарищами? Они ведь поверили мне. Они приняли меня очень радушно, если так посмотреть. Как гостью.

Я вдруг поняла и осознала, как они мне все нужны. Как здесь опасно, как многого я не знаю про эту войну ночью двух лагерей чудовищ и духов. И если моя надежда на спасение себя, Милены и её родственников – в том, чтобы раскрыть до конца тайну этого дома, сразиться с Дагоном, мне нужно сделать всё, чтобы узнать моих новых друзей получше и попытаться помочь им. Да, помочь Анне, Шаксу. Выяснить, что я смогу сделать для Мелькора и Астра. Возможно, помочь Брабатусу. Он ведь их друг. Может быть, моё отношение к пожилому рыцарю предвзятое, и надо быть более снисходительной? Не такой уж он и плохой. Просто у него такой характер.

Пришла в библиотеку. Вчера я очень много читала. Я готова была продолжить, но мне требовалось выбирать нужные книги. Что-нибудь о демонах и о проклятьях. Раздел по эзотерике и демонологии здесь внушительный. При свете дня в библиотеке безопасно и спокойно, никаких монстров.

Про Бафомета я нашла сразу. Ещё бы, этот демон популярен как звезда эстрады! Про Дагона – ничего. Может, конечно, следовало прошерстить все книги, какие были в этой библиотеке, и тогда бы я нашла? Но у меня нет столько времени. Мне оставалось уповать, что среди моих новых приятелей найдётся переводчик, который сможет перевести иноязычную тарабарщину на листах, вырванных из книги Хубертуса Лысого.

Итак, что известно про Бафомета?

Это древний демон, которому поклонялись люди, продавшие себя пути зла, и чёрные маги. В одной из книг я нашла отсылку, что ему поклонялись также рыцари некоторых орденов.

Бафомет воплощал сущность-наставника, которая вводила неофита в "высшую тайную мудрость" – мудрость чёрной магии и демонизма, естественно. Иными словами, всякий, кто хотел овладеть чёрной магией, призывал Бафомета, чтобы получить эти богомерзкие знания. И когда Бафомет откликался на призыв, неофит получал его печать и должен был служить ему.

Но я же не призывала никакого Бафомета. Я узнала о нём спустя время, как потрогала нож. Что же это за проклятья и ножи? Взяла снова дневник Икабода. Так и есть, он писал про нож, что нашёл его и испугался. Почему нож не действовал на семью Неверри? Ах да. Потому что им впервые воспользовался господин Риамон Неверри, самый первый, кто тут поселился тысячу лет назад.

В другой книге я прочитала, что Бафомет покровительствовал алхимикам. Он изображен на 15-м аркане Таро, в форме Дьявола. "Растворяй и сгущай" – его алхимический девиз. Он считается символом жажды тайной мудрости. Иногда его изображают как козла.

Также иногда он воплощает символ баланса, равновесия противоположностей. Получеловек и полузверь, полумужчина и полуженщина. Примечательно, что согласно данным одного из исследователей-историков, впервые имя Бафомета возникло или стало упоминаться около тысячи лет назад. Как раз когда, со слов моих новых друзей, он был вызван первым Неверри. Прямо здесь, на том месте, где сейчас усадьба Лесное Сердце и где я сижу в библиотеке.

Затем я нашла книгу, написанную Отто Штерном – "Жертвенные кинжалы". Книга старинная, букинистическое издание с иллюстрациями. Я стала сравнивать нож, из-за которого подверглась проклятью, с приведёнными изображениями, и вскоре нашла его.

На развороте было два ножа. Слева – тот, что я обнаружила. Справа – другой нож, с волнистым или синусоидальным лезвием. Эти ножи оказались связаны друг с другом. Я несколько раз внимательно вчиталась в текст.

"Ритуал принесения жертвы важен. Обряд стали связан с церемонией почитания Бафомета. Любое действие с ножом гарантирует успокоение демона. Бывает достаточно одного прикосновения к ножу, чтобы жертва считалась принесена. Считается, что кровь последней жертвы, пролитая на алтарь с чёрным ромбом, может снять проклятье.

Слуги Бафомета устраняют неугодных демону. Один из них – Скиталец. Скиталец – пугающая фигура, способная двигаться где хочет и уничтожать тех, кто вызвал недовольство Бафомета. Нож с изогнутым лезвием, опущенным семь раз в полнолуние в воду, которая была сто раз дистиллирована, не подойдёт, так как лишь отпугивает Скитальца, отбрасывая его в другое измерение. Нужно искать нож с синусоидным лезвием, чтобы слуга Бафомета был призван служить новому хозяину – хозяину ножа. Если хозяин ножа тоже является слугой Бафомета, он может стать хозяином Скитальца с помощью рисования печати Бафомета между собою и Скитальцем".

– Мелькор, Астр и Анна говорили про чёрный ромб, – пробормотала я. Я уже не замечала, как говорила сама с собой.

По исследованиям учёных выходило, что усадьба выстроена на месте разлома с негативной энергией. На Земле есть такие зоны, где преобладает насыщение позитивной космической и земной энергией – места силы. А есть также зоны, где сбрасывается отработанная, негативная, тяжёлая энергия, привлекающая внимание различных низких сущностей и эгрегоров зла.

В книге целый раздел посвящён тому, как люди во все времена выбирали места, где строить храм или дом. Храмы преимущественно строились на местах силы. А места, связанные с чёрной магией, с заключением сделок с демонами, как раз находились на месте зон выброса негативной энергии. Негативную энергию, идущую из таких разломов и мест пересечений, "злых" точек сборки можно закрыть с помощью специальных строений, деревьев, артефактов, оберегов или печатей. Но ещё лучше места с негативной энергией обходить стороной. Наши предки имели такие знания.

Я уже знала о катакомбе. О том, что под усадьбой что-то находится. Что-то, что связано с сокровищами или с чудовищами. Мои новые товарищи говорили, что мне предстоит спуститься туда – чтобы снять с себя и с них проклятье, найти пропавших Икабода и Элеонору, спасти Милену от посягательств Дагона. Но я до сих пор не знала, какие конкретно действия мне предпринять. Вчера мне кое-что подсказал Шакс. Что ж, будем с этим работать.

Постепенно, пока я продолжала читать, каша в голове немного прояснялась. Выстраивалось примерное понимание.

Итак, тысячу лет назад тут была пустошь, которую люд обходил стороной. А может быть, здесь были остатки древнего языческо-демонического места поклонения чёрным силам. И сюда явился Риамон, чернокнижник и колдун, один, оставив где-то свою семью, которая ничего не знала о том, что он тут выстроил целое имение. Он вызвал Бафомета, вызвал Дагона, превратился в раба Дагона, а Бафомету обеспечил принесение в жертву тех, кто дотрагивался до ножа. Картинка разграничилась чётко у меня в голове: Дагон и Бафомет договорились меж собой, что Дагон берёт себе души Неверри, а Бафомет – души их гостей.

Потом Риамон умер, место (дом, усадьба или замок) пришло в запустение, но ненадолго: через какое-то время тут основался и обосновался Орден Чёрной Розы. Я нашла о нём крупицы информации. Был такой рыцарский орден, которому принадлежала горстка дворян. Их целью была наука, считающаяся ересью по тем временам, да и сейчас: они исследовали существ и созданий, не принадлежащих роду людскому, плотно занимались алхимией и чернокнижничеством. Рыцари Чёрной Розы путешествовали по миру, отыскивали следы мифических созданий вроде единорогов, сатиров, эльфов. Целью этих исследований было собрать тайные знания, которые позволили бы им возвыситься над средними людьми, получить преимущества и власть. Книга описывала Орден Чёрной Розы как сказку, легенду. Никакой конкретики. Ни сколько всего было людей в ордене, ни какие у них были отношения иерархии, ни где они собирались. Неужели они собирались прямо здесь, вот в этой библиотеке? Или в столовой, где по ночам собираются зомби? Которые – пираты, как я узнала.

Потом, когда тут постоял какое-то время замок, он, возможно, разрушился, либо реконструировался и перестроился в усадьбу. Это было в 18 веке. И всё это время здесь действовала негативная энергетика, Разлом был открыт и демоны ходили среди людей – жильцов находящихся здесь домов. Усадьба была разбойничьим вертепом и принадлежала Жаку Соурису – Мышиному Королю. Который бывал в катакомбе, прятал там сокровища. А раз он там бывал и со слов Анны раз он тут – с ним тоже следует поговорить. Он может знать о Дагоне или о том, как к нему подобраться.

И вот, всех пиратов, судя по всему, повесили, а об усадьбе узнали её законные владельцы – потомки Риамона. И начали ею заниматься. Сначала это были предки Джакомо Неверри – прадеда Милены. Потом это были сам Джакомо Неверри (который ненароком привёз сюда горгулий Мелькора и Астра), его сын – друживший с известной писательницей Карин Бартул, его внук – пропавший Икабод Неверри.

Я соотнесла данные о новых товарищах с примерной историей Усадьбы. Присутствие и пленение здесь Мелькора и Астра имело понятное и логическое объяснение. Они живы во многом потому что они горгульи. Были бы они людьми – тоже стали бы призраками. Как тут задержался призрак Анны – тоже можно понять: она умерла здесь от чумы и не смогла обрести покоя из-за того, что трогала злосчастный нож. Та же история с Жаком Соурисом. Он мог заразиться чумой от Анны и тоже погибнуть. Оставались Брабатус и Шакс. Брабатус принадлежал Чёрной Розе. Он, как и Мышиный Король, может иметь знания о том, как убить Дагона и его рабов. Кто же такой тогда Шакс? Из всех призраков и монстров только он дал конкретные указания, какое оружие нужно задействовать против врагов.

Когда солнце стало садиться, я окончила работу с книгами приступила к поискам этого оружия.

Для начала я пришла в комнату-будуар с тумбочкой и разбитым зеркалом. Все зеркала в доме разбиты. Я догадалась, почему. Кто-то из рабов Дагона не любит эти зеркала – они могут убить Медузу. Я осознала, что рабы Дагона, как и слуги Бафомета, действуют сообща, гуртом, держатся друг за друга. Если это действительно так – наша война будет очень сложной. Гораздо легче побеждать противника, если он разрознен. "Разделяй и властвуй" – правильно говорят мудрецы-политики и полководцы.

Где же искать зеркало? У меня с собой только одно, маленькое, оно не подойдёт, чтобы создать зеркальный коридор и отправить кого-то в зазеркалье.

Я пришла в эту комнату, потому что в первый день хотела осмотреть подробнее тумбочку. Она закрыта на ключ, и я воспользовалась шпионским прибором – Иглой Демоуса. Игла имеет свойство открывания замков, это универсальная отмычка, с помощью которой можно проникнуть в любую дверь или ящик.

В тумбочке лежало несколько личных вещей Элеоноры. Её старая косметика, расчёски, открытки, медицинские препараты, незаконченная вышивка. А ещё там лежали два зеркала. Они были заложены разными предметами, как будто их хорошенько спрятали. Взяв зеркала, я закрыла ящик.

Неплохой улов! Что там дальше? Сабнак и Ксанф.

Как лишить Сабнака зрения? Заклеить или закрыть ему глаза. Поскольку Вождь Сабнак обитает в картине, закрыть глаза можно, закрыв картину. Я не без чувства лёгкого волнения прошла в галерею и встала напротив полотна. Вождь Сабнак свирепо и зловеще смотрел на меня, но было видно, что это картина. Я различала мазки краски, сочетания цветов, бугорков, образованных кисточкой. Но по ночам он и висевший напротив него портрет Ксанфа оживали. Я замерила картину с помощью найденной рулетки. Потом я пришла к портрету Вождя Сабнака с подходящим по размеру полотном – это был непросвечивающий коврик. Я накрыла им картину. Интересно, подействует ли?

Ксанфа поразят стрелы Артемиды. Я видела лук и уже приготовила его. Где же взять стрелы? Этот дом, как и его узники-обитатели, любили загадывать загадки. Я поискала стрелы сначала в комнате для фехтования, потом в других комнатах. Их нигде не было. Время уже плавно приближалось к полуночи, а мне надо было успеть.

Внезапно я вспомнила – Артемида! Я видела статую Артемиды в оранжерее. Может быть, стрелы там? Если их там нет – мне придётся придумывать, из каких подручных материалов их изготавливать. Проблема в том, что я не умею изготавливать стрелы. Непростительное упущение для секретного агента.

В оранжерее в наступивших сумерках мне показалось неуютно. Растения застыли хищниками, готовые наброситься. Я не знала, что тут происходит ночью. Набравшись мужества, я принялась с фонариком осматривать вазоны, бортики с почвой и зеленью. Мне повезло – я увидела стрелы.

Часть домашних зелёных насаждений, росших у подножия статуи, была взращена на палочках-подпорках. Этими палочками и были стрелы. Воткнутые в землю довольно глубоко, они имели характерные перьевые наконечники. Их я обнаружила три штуки. Сначала вытащила одну. Она вытаскивалась с большим трудом и скрипом. Я услышала какой-то подозрительный треск, причём не снизу, а сверху.

Нужно быстрее вытащить эти чёртовы стрелы. Я решила вытащить вторую, но она словно приросла! Что-то её держало, застряла! Видно, придётся раскапывать тут всё, портить клумбу.

И снова треск сверху, уже громче.

А потом… шмяк!

Совсем рядом!

Я повернула луч фонаря на пол рядом с собой и вздрогнула. Громадная гусеница, по-видимому, принадлежащая особо крупной бабочке или гигантскому жуку, начала ползать рядом со мной, оставляя за собой подозрительную слизь. От этой слизи исходил дымок и шипение. Вверху послышался шорох. Я задрала голову, чтобы посмотреть, что там. И увидела, как потолок прямо на глазах покрывается трещинами!

Гусеница стала подползать к моим ботинкам, и весьма резво.

Я почти в панике отбежала в сторону – гусеница ровно и точно меня преследовала. Потолок надо мной трещал.

Шмяк…

Вторая гусеница упала – ещё чуть-чуть – и мне на голову. Я прыгнула, и, кажется, даже взвизгнула – как барышня, завидевшая мышь. Обежав уже двух гусениц, весьма шустро подползающих ко мне, я подскочила к третьей стреле и с перепугу выдернула её…

Послышался сверху теперь уже очень громкий треск!!!

Я успела пулей выскочить из оранжереи и закрыть плотно дверь. Пока стояла в коридоре, тяжело дыша, слышала муслякающий шмякающий водопад… гусеницепад за дверью. Их там сотни. Тысячи. И они токсичные. Я никогда таких не видела. Они разумные. Рабы Дагона.

С бешено стучащим сердцем я стояла у двери и ждала. Ведь если эти гусеницы сейчас прожгут своей кислотой дверь, мне придётся что-то придумывать. Не прожигали. И даже не пытались проползти под дверью. Дверь, кстати, плотно прилегала здесь к полу, за счёт бортика-порожка. Я догадалась, зачем он. Чтобы эти гусеницы не смогли проползти в дом.

Карамба. В руках у меня единственная стрела Артемиды.

Ночь приближалась. На меня накатило ощущение подбирающейся тревоги, угрозы. Как будто рабы Дагона решили выйти на охоту чуть раньше запланированного срока. Пока я беззащитна и пока слуги Бафомета ещё не "проснулись".

Что там ещё говорил Шакс? Восковые манекены. Им нужна музыка, что за музыка? Возможно, Анна знает. Анна любит музыку. И ещё нужен Жак, который должен кого-то победить. Нужно найти Жака. Подумать только. Легендарный пират-головорез, о котором в книжках написано – и он где-то тут бродит по этой усадьбе. Я заперлась у себя в комнате, решив дождаться полуночи.

Шесть историй

Меня разбудил стук в дверь. Поначалу я даже не поняла, где нахожусь. Проснувшись, я удивилась – как я могла заснуть? Тем более, в такой-то момент, когда предстояло так много обсудить с моими новыми союзниками!

Стук громкий. Бум-бум-бум-бум. Я сначала подумала, что это Брабатус. А его, в общем-то, мне не очень приятно видеть. Чем же всё-таки он мне не понравился? Ворчлив, высокомерен, грубоват. Но ведь и Мелькор тоже ворчлив, Шакс – грубоват, а Анна немного высокомерна.

Когда я открыла дверь, втайне испустила выдох облегчения. На пороге стояла высокая красноватая тень с глазами.

– Доброй ночи. Я случайно заснула. Спасибо, что разбудил.

– Ты рискуешь проспать собственную смерть. Как это уже кое с кем случалось здесь неоднократно, – отрывисто и в грубоватой манере произнёс Шакс.

– Ну так двум смертям не бывать, – улыбнулась я. – Заходи. Э… то есть… минуточку… ты можешь перемещаться?

До меня вдруг дошло, что Шакс не у себя в комнате. Он посмотрел на меня таким красноречивым взглядом, что я пожалела о своём глупом вопросе.

– Я что, по-твоему, вещь, которой положено быть неподвижной?

– Ты прав. Хотя, в этом вашем сумасшедшем доме и вещи подвижны. Живые картины, например. Кстати, я лишила вождя Сабнака зрения. И у меня есть одна стрела Артемиды, лук и два зеркала. А про тебя я подумала, что ты привязан к камину.

– В этом доме есть только один из рабов Дагона, кто привязан к месту обитания, и это не я, – тон его немного смягчился. В следующем вопросе появилось удивление, смешанное почти что с уважением: – Где ты взяла зеркала? Их все разбили много дней назад.

– Не все, – покачала я головой. – А кто привязан?

– Мышиный Король.

– Выходит, рабы Дагона привязаны к помещениям, а вы – нет?

– Не все рабы Дагона. Многие могут перемещаться по разным помещениям. Кое-кто охотится прямо сейчас за тобой, поэтому я и пришёл. Тебе надо торопиться. Милена в любой момент приедет сюда.

– Не раньше чем восьмого числа, – покачала я головой. – Ты знаешь, как убить Дагона?

– Это знание должно открыться тебе. После того, как мы победим его оставшихся рабов здесь. И после того как ты совладаешь с Тем, Кто Бродит Среди Книг. У нас две ночи, восьмое число послезавтра.

– Кажется, я знаю, как победить Того, Кто Бродит Среди Книг, – вспомнила я содержание книги Штерна. – Нужен какой-то нож.

– Не просто какой-то. Он у Прокопа. С Прокопом может сразиться только Мышиный Король. При условии, если вы с Анной уговорите его.

– У вас тут бюрократия какая-то! Ещё скажи, чтобы убить Дагона, нужно у кого-то получить бумажку с печатью и подписью, – фыркнула я.

– Раз у тебя два зеркала, пойдём убивать Медузу, – Шакс деликатно не обратил внимание на мои выпады. Это он произнёс привычным резким командирским тоном.

Он собрался выйти из комнаты решительно.

– Погоди! – задержала я его. – Мне нужно поговорить с тобой.

Мы посмотрели друг на друга. Странное дело, но общаясь с ним, я совсем не ощущала, что говорю с привидением.

– Говорить – удел проигравших. Делать – удел победителей, – отрезал Шакс.

– Я хочу помочь тебе. Всем вам. Для этого мне нужно знать больше. О каждом из вас, об Усадьбе, о проклятье. Возможно, я здесь не просто чтобы спасти Милену или отыскать её родственников. Или то, что от них осталось… – я немного заволновалась.

Разговоры по душам с призраком, которого я едва знаю, могли показаться этому призраку бестактными. Но Шакс повёл себя предельно тактично, напротив. Его решительное выражение глаз сменилось на мягкое и немного смущённое.

– Ты не обязана. Это мы помогаем тебе, потому что тут наши интересы. Ты побеждаешь Дагона, и он больше не угрожает нам, а мы все обретаем покой. Баш на баш.

– Твои друзья говорят, что ты тут самый старый. Ну, древний то есть. Кем ты был до того, как стать призраком?

– Духом, – поправил Шакс. – Из-за того, что я, как ты выразилась, древний, я уже не призрак.

– То есть тебя повысили, ясно. Так кем ты был?

– Я был палачом.

– Палачом? – удивилась я.

– Да, палачом во времена, известные тебе как "до нашей эры". Я был очень плохим человеком. Тебе лучше этого не знать.

– Ты меня мало чем сможешь напугать, – я слегка дотронулась до его руки.

Дух Шакс прохладный на ощупь, но твёрдый. Вряд ли может проходить сквозь стены. Хотя, как знать, кто их поймёт, духов-то?

– Расскажи о себе, кто ты такой. А там и посмотрим, что я смогу для тебя сделать. Ты не мог быть плохим человеком. Ты делал всё, чтобы оградить Милену от этого места, не пустить её сюда. И ты помогаешь друзьям драться с Дагоном и его рабами.

– Пару тысяч лет назад я был ещё хуже Дагона и вполне мог бы сам стать его рабом. Я расскажу тебе, если ты так хочешь, но тебе я стану противен.

– Это не тебе решать, никто не может предписывать своих мыслей другому человеку. Я тебя выслушаю.

Шакс, по-видимому, испытывал симпатии к креслам. Он сел на старое потёртое кресло, которое было у меня в комнате. Это кресло не такое уютное, как в комнате с камином. Я села на кровать.

– Я убил много людей. Самое страшное в этой истории – мне нравилось убивать, – голос его стал приглушённым. – Я считал себя выше и достойнее многих.

– Многие люди считают себя выше и достойнее многих – в чём-то конкретном или во всём. Гордыня – это не преступление. А то, что ты убивал людей – так это твоя профессия. Если ты был палачом, значит, ты убивал преступников, а они, скорее всего, заслуживали смерти, так как были опасны для общества.

Призрак отрицательно покачал головой:

– Такое бывает только в идеальном мире. Тогда, как и сейчас, преступники находили способы оставаться на свободе. Под мой меч и топор шли те, кто преступлений не совершал. Моя гордыня не была гордыней того, кто считает себя умнее других. Моя гордыня происходила из желания зла другим людям ради удовольствия. Я питался страданиями. Я любил наводить страх. Втайне я мечтал, чтобы меня все боялись, да. Потом сложилось так, что я умер и не обрёл покоя. За тысячу лет я стал ещё более мерзким. Я научился отыскивать места, где люди испытывали страхи и страдания, и питался там. Потом я научился вызывать кошмары и питаться уже ими. А потом меня вызвал сюда Риамон Неверри.

– Вызвал? Откуда?

– Из тонкого плана, откуда же ещё? Мне казалось, ты прекрасно осведомлена о нас – Существах Ночи.

– Не так прекрасно, но за комплимент моей осведомлённости спасибо, – проговорила я. – А зачем он тебя вызвал?

– Он хотел знаний. Многих запретных знаний. Он пытался вызвать разных древних духов, но они отказывались работать с ним. Меня он смог заинтересовать, и мы с ним заключили сделку: я даю ему знания, он мне – жертв. Людей, чтобы я мог их мучить, заставлять страдать. Я научился ещё кое-чему, помимо насылания кошмаров.

– Ты умеешь внушать эмоции. Состояния и настроения. Любого рода. Сейчас я чувствую твоё раскаяние, сожаление и грусть, – прошептала я, после того как внимательно посмотрела на Шакса.

– Это было не сразу. Встреть ты меня тысячу лет назад – ты бы пострадала. И вряд ли бы захотела со мной говорить. Да, я научился насылать разные эмоции. Повергать человека в состояние гнева, раздражения, уныния, бессилия. Все семь смертных грехов. От этого я восторгался, этим я питался. Это я рассказал Риамону о Бафомете.

– Карамба! Как ты его узнал?

– Ты разве не догадываешься? Бафомет был моим наставником.

– Ого… То есть… как это… когда?

– После моей смерти я не обрёл покоя, потому что встретил его. Он сказал, что такие как я, ему нужны. Он сказал, что посмотрит на меня. И что я сослужу ему службу – помогу воплотиться и обеспечу жертвами и душами. Неужели я ещё не противен тебе?

Конечно же, я прекрасно поняла, к чему клонит Шакс. И ничего хорошего в его поступке не было. Но я не могла его осуждать за его прошлое. Ведь с ним что-то случилось, из-за чего сейчас он другой.

– Видишь ли, Шакс, однажды я узнала о себе, что в одной из прошлых жизней я тоже совершила очень плохой поступок. Я предала моих лучших друзей и… тоже поспособствовала воплощению кое-какого демона, – проговорила я тихо. Мне очень неприятно вспоминать об этом спецзадании, о том, что я испытала.

Спецазадание случилось в прошлом году. Мы с друзьями расследовали серию смертей и параллельно – исчезновение студента-археолога. Выяснилось, что в смертях повинен демон. С которым я вступила в сговор в одной из прошлых реинкарнаций, убила ради него своих друзей, и стала причиной тому, что этот демон вернулся. Я могла бы не вспоминать об этом, но мне захотелось поддержать Шакса.

Он поднял голову и посмотрел на меня. Особенно внимательно.

– Ты совсем не такая. Скорее всего ты это сделала случайно.

– Ну не скажи. Я не ищу оправдания своей прошлой реинкарнации. Что было – то было. Я пытаюсь доказать тебе, что ты мне не противен. Ты рассказал Риамону о Бафомете, и он вызвал его, верно? И дальше Бафомет стал охотится за гостями этого дома. А Риамон вызвал ещё и Дагона.

– О Дагоне я не рассказывал, так как не знал о нём. О Дагоне Риамон рассказал кто-то другой. Бафомет, вступив в сделку с Риамоном, наградил меня тем, что запер здесь, привязав к усадьбе. Тогда это был небольшой замок. Я должен был убивать для Бафомета людей, а он бы забирал их души и делал бы из них своих слуг. Ему нужна была армия, чтобы воевать с Дагоном. Дагону тоже нужна была армия, чтобы воевать с Бафометом. Они не поделили это место. Они не поделили власть. Если бы не Дагон – Бафомет бы воплотился. Если бы не Бафомет – Дагон бы воплотился. Уже тогда, тысячу лет назад.

– И ты убивал?

– Первое время да. Я был зол на Бафомета, на то, что тот обманул меня. Я рассчитывал стать его правой рукой, получить больше могущества. Стать демоном. А оказался неприкаянным духом, застрявшим здесь навечно. Когда прошло время, я смирился. Стал пытаться освободиться. Я знал, что Бафомет мне ничего не сможет сделать из-за Дагона, и перестал выполнять приказ. Но к тому времени Риамон уже сделал нож – за несколько дней до своей смерти. Теперь Бафомет получил возможность пленять души своих слуг при их жизни и уже без моей помощи. Всякий, кто дотронется до ножа, не может выйти из Усадьбы, а умирая, примыкает к армии Бафомета. Но рабы Дагона истребляли особенно слабых призраков.

– То есть ты поменял своё мировоззрение и поведение. За тысячу лет, что прошла с тех пор. Ты стал воевать против Дагона и его рабов из протеста.

– Сначала да. Потом у меня появились друзья. Другие призраки. Которые принадлежали тем, кто жил здесь или приезжал сюда. Эти люди, вернее, эти призраки многому научили меня. Они все растворились в небытии, проиграв в войне и в боях. Никто из них так и не обрёл покоя, они стали частью Дагона. Так было много раз. Я каждый раз выживал. Рабы Дагона почему-то не трогают меня.

Это Шакс произнёс очень грустно. Я почувствовала навалившееся чувство вины. Он обвинял себя за то, что выжил. Синдром выжившего. Я не знала, как поддержать его, но очень понимала.

– Ты сильно изменился. Поэтому ты совсем не заслуживаешь осуждения или наказания, – проговорила я тихо.

– Ты ошибаешься. Я мало изменился. Я по-прежнему могу причинять страх и боль, насылать кошмары. Я знал о проклятье наследницы этой усадьбы в сороковом поколении Риамона. Всё, что я делал – насылал кошмары, чтобы она сюда никогда не приехала. Своим друзьям я ничем не мог помочь. В этот раз скорее всего всё повторится. Тем более, те, кто остался из нас – не верят мне.

– Я так не думаю. Во-первых, твои друзья отзывались о тебе с большим уважением. А во-вторых, я тебе верю, – в который раз произнесла я.

– Если ты проиграешь, ты не выйдешь отсюда уже никогда, даже если умрёшь. Лучшее, что с тобой может случится – ты станешь такой, как Анна Бони. Худшее – тебя поглотит Дагон. И я этому причиной. Ты сказала, что хочешь помочь мне. Я тоже хочу помочь тебе. Я дойду с тобой до конца. Но тогда ты помоги мне умереть.

– Умереть?! Ты хочешь сказать – обрести покой?

Шакс покачал головой:

– Мне больше двух тысяч лет. Я знаю, что покоя не существует. Но есть расплата. Я знаю ещё кое-что. Когда рабы Дагона убивают слуг Бафомета, Дагон пожирает их сущности, стирает их. Души переходят в ничто. Я самый первый из слуг Бафомета здесь и я знаю, почему Дагон не трогает меня. Как только он это сделает – он ослабеет. Я сражусь с Дагоном первым, заставлю его убить меня. Тогда тебе будет легче сразить его. Ты не должна вмешиваться, пытаться меня спасать.