80 лет Центрально-Азиатской экспедиции Н. К. Рериха. Материалы Международной научно-общественной конференции. 2008

Наличие многих сближающих элементов в окуневской и ка-ракольской культурах говорит об относительной синхронности этих культур и о взаимосвязях их носителей. Актуальны также изобразительные аналогии с другими культурами эпохи бронзы Западной Сибири, в частности с самусьской томского Приобья и Прибайкалья. Если, как принято считать, схематизация свидетельствует о более поздних художественных процессах, то изображения менее условных зеленоозерских персонажей следует отнести к проявлениям более ранних периодов культуры.

С 2007 года нами исследуются петроглифы в верховьях реки Поперечной Красноярки, находящиеся сравнительно недалеко от святилища «Зеленое Озеро». Там обнаружены гравированные рисунки лосей, перекрытые выбитыми изображениями маралов. Наиболее близкие иконографические параллели связывают маралов Поперечной Красноярки с петроглифами Арал-Толгоя, относимых исследователями к финальному неолиту или к началу эпохи развитой бронзы [32, с. 124]. Учитывая хронологию известных аналогов и предполагая, что в функционировании двух рядом расположенных комплексов Зеленого озера и Поперечной Красноярки вряд ли был какой-либо временной разрыв, мы склонны датировать появление выбитых изображений нового комплекса эпохой развитой бронзы. Эти петроглифы на главных западных плитах отличает живая и сочная стилизация. Однако на периферийных участках сложившийся канон выродился в сухой схематизм.

Рис. 2. Петроглифы грота Куйлю. Композиция с маралухой. Эпоха бронзы. Выбивка. 1/8 натуральной величины

Рис. 3. Петроглифы Усть-Коксы. Рисунки восточной группы. Позднескифское время. Шкала 10 см

Рис. 4. Петроглифы Черной речки. Палимпсест. Эпоха бронзы и раннего железного века. Выбивка. Шкала 50 см

Рис. 5. Петроглифы Зеленого Озера. Плита 6. Птицечеловек. Первая половина II тыс. до н. э. Выбивка. Шкала 10 см

Рис. 6. Петроглифы Зеленого Озера. Плита 1. Композиция с антропоморфным существом и животными. Первая половина II тыс. до н. э. Выбивка. Шкала 10 см

Рис. 7. Петроглифы Зеленого Озера. Плита 18. Композиция с четырьмя фигурами. Первая половина II тыс. до н. э. Выбивка. Шкала 10 см

Рис. 8. Петроглифы Поперечной Красноярки. Участок 14. Лосиха и маралуха. Палимпсест. Гравировка и выбивка. Шкала 10 см

Часть образов лосей близка к натуре и выполнена с помощью серии резных и скобленых линий. Линии здесь – лишь элемент пластической моделировки и не осознаются в полной мере как важное средство художественной выразительности. Другие изображения даются в значительном обобщении и в определенной иконографии. Для нее характерна абсолютная плоскостность статичной формы, плавные очертания контура и однотипное сведение ног к остриям. Встречающиеся явления палимпсеста свидетельствуют о том, что изображения лосей появились здесь раньше выбитых маралов.

В петроглифах Поперечной Красноярки антропоморфные образы выполнены с помощью выбивки, резьбы, скобления. На участке 9 вырезана необычная антропоморфная фигура. Она предельно лаконична; это некий обобщенный синкретичный образ, в котором смешаны зооморфные черты хтонических животных. Пожалуй, расширяющееся книзу туловище и распластанные ноги более всего напоминают черепаху и лягушку. Обе они, согласно мифологическим представлениям, рассматриваются как двойники. В народных поверьях им приписывается особая плодовитость, в силу чего и культ этих животных в религиях имел много общего [33, с. 67]. Зооморфный облик женщины подчеркивает ее причастность к всеобщему культу плодородия. А явный эротический характер фигуры наводит на мысль, что здесь изображено божество охоты, хозяйка зверей, сексуальная партнерша стрелка, которая в обмен на любовь дарит ему удачу в охоте [34, с. 76].

Еще один резной антропоморфный персонаж обнаружен на участке 15 между двумя выбитыми оленями с роженицей. Он дан в характерном «окуневском» наклоне, в сочетании проекций, как на плите 1 из святилища «Зеленое озеро». Линии, обрисовывающие контур туловища, и черты лица просматриваются с трудом. Характерно, что голова дана анфас, как бы сама по себе, без какой-либо связи с туловищем. В качестве ближайшего аналога можно указать на фигуру № 5 из Второго Каракольского кургана (погребение 2, плита 2) [29]. Она изображена в том же наклоне и в сочетании проекций, без рук (вместо них те же еле заметные штрихи). Территориально более отдаленные аналоги – гравированные изображения из Тас-Хазаа окуневской культуры [28].

Помимо доисторических петроглифов нами вскрыт очаг народного искусства кучерлинских чабанов [35; 36; 37; 38]. В течение двадцати лет нами обследовались высокогорные аилы в междуречье притоков Катуни – Кучерлы и Аргута. На всей этой обширной территории нет населенных пунктов и сохраняется традиционный способ хозяйствования – отгонное животноводство на альпийских лугах зимой и летом. В местах стоянок обнаружены рисунки на коре, дереве, камне, а также современные изваяния, обычай установки которых возобновляется спустя более тысячи лет после древних тюрков. Во всех этих произведениях просматривается наследование определенных стилистических приемов, присущих древним памятникам Алтая. Подобное же художественное творчество наблюдается и в рисунках на скалах, где рядом с древними петроглифами появляются современные изображения.

Литература

1. Кубарев В.Д., Маточкин Е.П. Петроглифы Алтая. Новосибирск: Институт Археологии и Этнографии СО РАН, 1992.

2. Рерих Н.К. Цветы Мории. Пути Благословения. Сердце Азии. Рига: Вие-да, 1992.

3. Хороших П.П. Писаницы Алтая // Краткие сообщения Института истории материальной культуры. № 14. 1947.

4. Шапошникова Л.В. Алтай: По пути Рериха // Вокруг света. № 7, № 8. 1977.

5. Шапошникова Л.В. От Алтая до Гималаев. М.: МЦР, 1998.

6. Маточкин Е.П. Куйлуда табылган петроглифтер (на алт. яз.) // Эл-Алтай. № 3. 1986.

7. Маточкин Е.П. Древние представления о мире в петроглифах грота Куй-лю // Тезисы докладов 1-й межд. конференции «Алтай. Космос. Микрокосм». Барнаул: Ак-Кем, 1993.

8. Маточкин Е.П. Шаманистические композиции грота Куйлю // Сибирь в панораме тысячелетий (Материалы международного симпозиума). В 2 т. Т. 1. Новосибирск: Изд-во Ин-та археологии и этнографии СО РАН, 1998.

9. Деревянко А.П., Молодин В.И. Относительная хронология и культурная принадлежность памятника Кучерла – I (Горный Алтай) // Проблемы хронологии и периодизации археологических памятников Южной Сибири: Тез. докл. конф. Барнаул: АГУ, 1991.

10. Окладникова Е.А. Ритуальные скульптурки животных из сыра камандинских алтай-кижи // Пластика и рисунки древних культур: Первобытное искусство. Новосибирск: Наука, 1983.

11. Рыбаков Б.А. Язычество древних славян. М.: Наука, 1981.

12. Потанин Г.Н. Громовник по поверьям и сказаниям племен Южной Сибири и Северной Монголии // Журнал Министерства народного просвещения. Ч. ССXIX. СПб., 1882.

13. Потанин Г.Н. Очерки Северо-Западной Монголии. СПб, 1883.

14. Маточкин Е.П. К расшифровке петроглифов грота Куйлю // Первобытное искусство: Семантика древних образов. Новосибирск: Наука, 1990.

15. Маточкин Е.П. Петроглифы грота Куйлю – памятник древнего искусства Сибири // Эпоха камня и палеометалла Азиатской части СССР. Новосибирск: Наука, 1988.

16. Маточкин Е.П. Зооморфный образ Богини-Матери грота Куйлю // Сохранение и изучение культурного наследия Алтая: Сборник научных статей. Вып. XI. Барнаул: АГУ, 2000.

17. Маточкин Е.П. Петроглифы Черной речки // Проблемы изучения наскальных изображений в СССР: Сб. науч. тр. АН СССР. М.: Ин-т археологии, 1990.

18. Маточкин Е.П, Худоражев А.В. Петроглифы Усть-Коксы // Древности Алтая: Известия лаборатории археологии № 9: Межвузовский сборник научных трудов. Горно-Алтайск: Изд. ГАГУ, 2002.

19. Иванов В.В. Бык // Мифы народов мира: В 2 т. Т. 1. М.: Советская энциклопедия, 1982.

20. Маточкин Е.П. Лучник и птица петроглифов Карагема // Гуманитарные науки в Сибири. № 3. 1997.

21. Маточкин Е.П. Образ богатырки на скалах Алтая // История и культура Востока Азии: Материалы международной научной конференции (Новосибирск, 9–11 дек. 2002 г.). Т. 2. Новосибирск: Институт археологии и этнографии СО РАН, 2002.

22. Маточкин Е.П. Антропоморфные персонажи Зеленого озера // Археология и этнография Алтая. Вып. 2. Горно-Алтайск, 2004.

23. Маточкин Е.П. Лунно-солнечные календари святилища «Зеленое озеро» // Гуманитарные науки в Сибири. № 3. 2004.

24. Маточкин Е.П. Древние персонажи святилища Зеленое озеро // Мир наскального искусства. Сборник докладов Международной конференции. М.: Институт археологии РАН, 2005.

25. Маточкин Е.П. Петроглифы Зеленого озера – памятник эпохи бронзы Горного Алтая // Археология, этнография и антропология Евразии, № 2. 2006.

26. Маточкин Е.П. Магические обряды у Зеленого озера // Восточная коллекция. Осень 2006.

27. Matochkin E.P. Petroglyphs of the Green Lake in the Altai mountains // International newsletter on rock art, № 3. 2004.

28. Вадецкая Э.Б., Леонтьев Н.В., Максименков Г.А. Памятники Окуневской культуры. Л.: Наука, 1980.

29. Кубарев В.Д. Древние росписи Каракола. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1988.

30. Топоров В.Н. Числа // Мифы народов мира: В 2 т. Т. 2. М.: Советская энциклопедия, 1982.

31. Вадецкая Э.Б. Женские силуэты на плитах из окуневских могильников // Сибирь и ее соседи в древности. Вып. 3. Новосибирск: Наука, 1970.

32. Кубарев В.Д. Арал-Толгой: новый памятник наскального искусства Монголии // Археология, этнография и антропология Евразии. № 1 (29), 2007.

33. Евсюков В.В. Мифы о Вселенной. Новосибирск: Наука, 1988.

34. Ерофеева Н.Н. Лук // Мифы народов мира. Т. 2. М.: Советская энциклопедия, 1980.

35. Маточкин Е.П. Традиционные образы в современном искусстве алтайских чабанов // Гуманитарные науки в Сибири (Известия СО АН СССР. Серия истории, филологии и философии). Вып. 1. 1989.

36. Маточкин Е.П. Публикация рисунков чабанов // Алтайские героические сказания: Очи-Бала, Кан-Алтай. Новосибирск: Наука; Сибирское издательско-полиграфическое и книго-торговое предприятие РАН, 1997. (Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока. Т. 15.)

37. Маточкин Е.П. Современные рисунки алтайских чабанов // Древности Алтая: Известия лаборатории археологии № 6: Межвузовский сборник научных трудов. Горно-Алтайск: Изд. ГАГУ, 2001.

38. Маточкин Е.П. Современные изваяния алтайских чабанов // Древности Алтая: Известия лаборатории археологии № 7: Межвузовский сборник научных трудов. Горно-Алтайск: Изд. ГАГУ, 2001.

Е.Ю.Томша,
психолог гимназии при Государственном Русском Музее, сотрудник Санкт-Петербургского отделения МЦР
Э.А.Томша,
член Союза концертных деятелей России, сотрудник Санкт-Петербургского отделения МЦР
СОВРЕМЕННЫЕ МЕТОДЫ ОЗНАКОМЛЕНИЯ ДЕТЕЙ И ПОДРОСТКОВ С ИСТОРИЕЙ ЦЕНТРАЛЬНО-АЗИАТСКОЙ ЭКСПЕДИЦИИ

В 2008 году мы отмечаем 80 лет Центрально-Азиатской экспедиции. В культуре нашего социума сложилась традиция уделять особое внимание выдающимся личностям и значимым событиям именно в юбилейные годы. 2008 год предоставляет нам возможность обратиться к теме Центрально-Азиатской экспедиции и привлечь к ней внимание общественности, особенно молодежи. Без преувеличения можно утверждать, что экспедиция Рерихов – не просто научная экспедиция, не просто путешествие группы отважных исследователей, полное трудностей и опасностей, но совершенно новое, уникальное явление в культурных поисках человечества. В истории она не имеет себе равных по масштабу и сложности поставленных задач. Значение ее по-настоящему, скорее всего, смогут оценить лишь грядущие поколения. Проблема состоит в том, что об этом уникальном явлении знают немногие; особенно это касается детей и молодежи. В современных учебниках мы не найдем ни одного упоминания о Центрально-Азиатской экспедиции. Просмотрев ряд популярных энциклопедий, мы также не нашли статей, посвященных экспедиции. Еще один источник информации, к которому часто обращаются современные дети и подростки – Интернет. Нам было интересно, какие результаты можно получить, создав запрос «Центрально-Азиатская экспедиция Н.К.Рериха». Подробный рассказ об экспедиции мы нашли только на сайте Международного Центра Рерихов. В остальных, достаточно многочисленных источниках, путешествие лишь упоминается в различных контекстах, в зависимости от целей авторов. Таким образом, поиск возможных форм ознакомления детей и подростков с историей экспедиции является актуальной задачей.

Для того чтобы рассказ о Центрально-Азиатской экспедиции вызвал интерес и желание узнать больше, необходимо учитывать особенности аудитории, к которой мы обращаемся. Современное юное поколение привыкло к динамичной подаче информации, поэтому такая ее традиционная форма как лекция, не может долгое время удерживать внимание подростковой аудитории и малоэффективна. Для знакомства детей и подростков с историей Центрально-Азиатской экспедиции мы решили обратиться к использованию мультимедийных средств, тем более, что сейчас практически каждая школа или районная библиотека оснащены необходимым оборудованием.

Так возникла идея создания рассказа о Центрально-Азиатской экспедиции в виде презентации в мультимедийном варианте. Материал располагается в следующей последовательности: рассказ о ее организаторах – семье Рерихов, о каждом из них; о целях и задачах экспедиции. Маршрут экспедиции рассматривается с точки зрения истории (события, условия), географии (страны, территории, особенности местностей) и культурологии (то, как экспедиция отражена в художественной форме – в живописи Н.К.Рериха и его литературном творчестве – в книгах «Алтай – Гималаи» и «Сердце Азии»). Особое внимание уделяется научным результатам экспедиции, созданию Института «Урусвати». Для того, чтобы материал не воспринимался детьми как нечто, происходившее давно, мы переходим к современности: в Москве активно действует Международный Центр-Музей имени Н.К.Рериха; проводятся научные конференции, издаются книги; в Индии возрождается научная деятельность в Институте «Урусвати». В заключение мы обращаем внимание нашей аудитории на то, что научное и художественное наследие семьи Рерихов столь значительно, что не только изучается современными учеными, но ждет будущих молодых исследователей.

Как показывает наш опыт сотрудничества со школами, затронутая тема может быть освещена в рамках предметов «История» и «Мировая художественная культура». Рекомендуемый возраст аудитории – от 12 лет и старше.

Следует отметить, что учащиеся с интересом воспринимают рассказ, задают вопросы, что показывает, что сведения об экспедиции затрагивают детей и вызывают желание узнать больше.

Нам было важно получить обратную связь, чтобы уяснить, что из истории экспедиции более всего впечатляет и запоминается детям; что из полученной информации стало их собственным новым знанием; насколько удачна выбранная форма изложения. С этой целью мы составили анкету, которую предлагали заполнить учащимся после презентации. Нас интересовали следующие вопросы:

• что знали дети о Н.К.Рерихе до знакомства с презентацией;

• приходилось ли им встречаться с информацией о Центрально-Азиатской экспедиции ранее;

• что более всего запомнилось;

• как они поняли основную цель экспедиции.

Также, нам хотелось узнать, какой внутренний отклик найдет рассказ о путешествии, явится ли описанный опыт вдохновляющим примером, и мы сформулировали следующий вопрос (с просьбой пояснить ответ):

• Хотел бы ты когда-нибудь пройти по маршруту этой экспедиции?

Группа вопросов была посвящена выяснению эффективности выбранного нами способа ознакомления. В заключение мы просили кратко изложить свое мнение об экспедиции, предложив следующую форму:

• Представь, что ты даешь интервью для ТВ о Центрально-Азиатской экспедиции. Репортер предупреждает, что тебе будет предоставлено очень мало времени. В нескольких словах выскажи свое мнение об экспедиции и ее значении.

После обработки анкет мы получили следующие результаты.

До презентации с какой-либо информацией о Н.К.Рерихе встречались около 45 % опрошенных подростков. Обобщив их ответы, мы получили следующую картину: Н.К.Рерих родился в Петербурге; был художником (это наиболее часто встречающийся ответ), археологом; писал горы; его картины можно увидеть в Русском музее; в его честь названа художественная школа (в Санкт-Петербурге). Подростки сами отмечают, что знают очень мало, многие слышали имя художника, но никогда не видели его картин. При таком положении дел очевидно, что о Центрально-Азиатской экспедиции Н.К.Рериха не слышал практически никто.

Таким образом, материал, представленный в презентации, давал возможность учащимся не только узнать о самой экспедиции, но и составить более адекватное представление о семье Рерихов, их многогранной деятельности, вкладе в мировую науку. Для многих просмотр стал первым знакомством с картинами художника.

Следующий блок вопросов помог узнать, что произвело на подростков самое сильное впечатление, более всего запомнилось:

• «сам маршрут экспедиции, его протяженность (более 25 000 км), сложность»;

• «суровые условия, храбрость и мужество участников экспедиции»;

• «Европейские исследователи впервые прошли подобный маршрут по Центральной Азии»;

• «Ю.Н.Рерих владел 30 языками и наречиями»;

• «жена Рериха, Елена Ивановна, наряду с мужчинами преодолела все трудности экспедиции»;

• «Во время Центрально-Азиатской экспедиции Н.К.Рерих написал более 500 картин»;

• «картины детально похожи на места, где проходила экспедиция»;

• «никому не удавалось так рисовать горные пейзажи»;

• «основание Института “Урусвати” после экспедиции»;

• «благодаря Центрально-Азиатской экспедиции многие узнали об искусстве, религии, архитектуре этих мест»;

• «результаты экспедиции; как много Центрально-Азиатская экспедиция дала ученым!»;

• «“Наблюдать и сравнивать” – главный метод Н.К.Рериха». На вопрос об основной цели экспедиции мы получили следующие ответы:

• «провести экспедицию в местах, где еще не было ученых»;

• «изучение истоков культур различных стран и народов. Регистрация могильных курганов и других следов кочевой культуры»;

• «узнать больше о религиях, искусстве, архитектуре, святынях Азии»;

• «провести комплексное исследование истории, культуры и географии Центральной Азии. Найти сходство в культурах России и Индии»;

• «подтвердить концепцию переселения народов Евразии».

Все это говорит об интеллектуальном освоении полученной информации. Отразилось ли то, что дети увидели на экране, на их ценностях, нашло ли личностный отклик – это должны были показать ответы на вопрос о желании пройти по пути экспедиции. Более половины подростков ответили на него утвердительно. Наиболее часто встречающиеся ответы:

• «Интересно узнать историю других народов, побывать в горах, пустынях, степях»;

• «Познать новое. Изучать культуру»;

• «Потому что это очень интересно и полезно для науки».

Для многих зовущей оказалась красота:

• «Мне кажется, что горы Азии очень красивы, там очень много интересных мест»;

• «Я хотела бы увидеть и сравнить красоту живых гор и картины»;

• «Я хотел бы увидеть всю красоту гор, пройти по Индии и узнать, насколько трудна была эта экспедиция».

Звучащий в последнем утверждении мотив повторения маршрута, получения подобного опыта также встречается в ряде ответов:

• «Интересно увидеть то, что видел Рерих»;

• «Мне было бы интересно ознакомиться с маршрутом не по карте и узнать об открытиях Рериха»;

• «Я хотела бы тоже найти какие-то следы древних культур». Большинство из тех, кто не захотел бы отправиться в путешествие по маршруту, объясняют свое решение схожими причинами: «Потому, что это очень тяжело и опасно», «Слишком суровые условия жизни», «Страшно. Холодно». Некоторые указывают на риск для жизни: «Не хочется испытывать судьбу», «Жить хочу». Также в качестве причины упоминается дороговизна организации такого путешествия.

Следующий блок вопросов имеет отношение к форме подачи информации. Мы предложили указать наиболее интересную из предложенных нами форм или дополнить список самим. Около половины учащихся остановили свой выбор на презентации, интересно, что еще 10 % выразили желание создать презентацию самостоятельно. Четверть опрошенных готовы были услышать традиционный рассказ учителя. Не вызывают интереса такие формы как «прочитать в учебнике», «послушать доклад одноклассника» и «самому подготовить доклад или сообщение по теме». Группа «своих предложений» составляет около 10 % ответов. В них подростки в различных формулировках выразили желание ознакомиться с историей экспедиции в музее или на выставке картин Н.К.Рериха.

Также мы говорили о том, что результаты Центрально-Азиатской экспедиции исследуются учеными – представителями различных наук. Мы поинтересовались, с точки зрения какой науки подростки предпочли бы рассказать об экспедиции в докладе или реферате. Их ответы распределились следующим образом:

• история искусства и культуры – 44 %

• история – 36%

• география – 16 %.

Несколько подростков предложили филологию и даже философию.

Заключительный вопрос, построенный в игровой форме (интервью для ТВ) давал подросткам наибольшую свободу для выражения своего мнения. При этом, условие ограниченности во времени провоцировало отвечающих на краткость формулировок, отражающих самую суть их отношения к экспедиции. В большинстве ответов подростки указывали на огромное значение экспедиции для науки, например: «Эта экспедиция внесла очень большой вклад в различные науки, начиная от географии и заканчивая историей и изучением культуры», «Я думаю, что экспедиция имела очень важную цель и ее значение до сих пор имеет глубокий смысл».

Есть ответы, которые подкупают своей детской искренностью и непосредственностью:

• «Это была очень долгая, тяжелая экспедиция, но это было во имя науки!»;

• «Это была очень смелая экспедиция и заслуживает больших наград»;

• «Пока что я слишком мало знаю о Н.К.Рерихе и не могу много сказать, но того, что я знаю, достаточно, чтобы сказать, что он – великий человек».

Необходимо отметить одно обстоятельство, которое обращало на себя внимание при проведении презентации – а именно, высокая активность детей. Вопросы, которые задают подростки, познакомившись с историей Центрально-Азиатской экспедиции, приводят к выводу: затронутая тема им близка и интересна. Их волнуют загадки исторического прошлого и зовущие перспективы культурного будущего человечества – полного знания и красоты.