Психология – наука будущего. Материалы VI Международной конференции молодых ученых. 19-20 ноября 2015 г., Москва

А. Е. Воробьева (Москва)
Досуговое поведение в торгово-развлекательных центрах^[13]

Для молодых людей, у которых отсутствует опыт жизни в советском обществе, большое значение имеет ориентация на потребление (Козырева, Низамова, Смирнов, 2014).

Установлено, что объем, структура и качественные характеристики потребления связаны не только с объемом доходов, но и с образованием, ценностями и досуговой деятельностью.

Досуг исторически складывался как форма активности, которая находится как бы в обособленном состоянии от общественного бытия и выполняет функцию развития личности. Увеличение количества свободного времени и технический прогресс задали новый вектор развития досуга в XX в.: он стал ассоциироваться с ничегонеделанием (Андреева, 2011).

В постсоветской России исследование досуга потеряло свою актуальность. Резкое падение уровня жизни выдвинуло на первое место возможности поисков дополнительной работы в часы, свободные от основной, произошло не только сокращение величины свободного времени, но и изменение характера его использования, на первое место стали выходить проблемы отдыха и восстановления физических сил, а не насыщенной культурной жизни.

Отраслевая социология, в том числе социология досуга и культуры, достаточно развита, в то время как психологических исследований в данной области недостаточно.

Социологи отмечают рост (в сравнении с доперестроечным периодом) доли внедомашнего досуга у современной молодежи, также отмечается снижение роли восстанавливающей и повышение развивающей и развлекательной функций досуга. Прогулки по торгово-развлекательным центрам (ТРЦ) как вид досуга, по данным опроса 2009 г., практикуют 7,9 % молодежи ежедневно, 33,8 % раз в неделю, 37,6 % раз в месяц, 12,2 % раз в год (Горшков, Шереги, 2010). Если сопоставить данные по разным формам досуга, можно заметить, что посещение ТРЦ находится в первой тройке мест еженедельного и ежемесячного досуга. Посещение же театров и музеев практикуется в большинстве случаев раз в год (42,9 %), реже раз в месяц (27,4 %), и заметная доля опрошенных вообще не практикует такой вид досуга (27,1 %).

Мы полагаем, что понимание досуговой активности в ТРЦ должно быть более широким, чем это принято на данный момент (Монастырская, 2007), и включать в себя изучение витрин, каталогов, примерку с целью развлечения, ознакомления с техническими новинками и модными тенденциями, мечты о красивой жизни и т. п., так как они содержат эмоциональный и релаксационный компонент и необязательно приводят к совершению покупки, а служат, скорее, способом работы со своей идентичностью (подтверждение существующего статуса, примерка желаемого, поиск наиболее комфортного).

Мы также полагаем, что для тех, кто склонен проводить свой досуг в ТРЦ, характерны специфические переживания, сопровождающие их пребыванием там и обуславливающие их пристрастие к данной форме досуга.

Цель исследования: проанализировать психологические факторы слияния экономического и досугового поведения у жителей мегаполиса.

Выборка исследования: молодежь, проживающая в мегаполисе (г. Москва), 100 чел., мужчин 40 %, женщин 60 %, возраст – 18–30 лет.

Методики исследования: авторская анкета для изучения поведения и переживаний в торговом центре, опросник «Нравственная оценка денег» Е. И. Горбачевой и А. Б. Купрейченко.

Были получены следующие данные. Треть респондентов (33 %) видят в ТРЦ место досуга для себя. «С радостью узнают о новинках и модных тенденциях» при посещении ТРЦ 35 % респондентов. Половина опрошенных молодых людей (49 %) описывают шопинг «непреодолимым желанием и стремление доставить себе удовольствие». 34 % мечтают о красивой жизни, находясь в ТРЦ, и еще 21 % респондентов делает это иногда. ТРЦ как место, где можно развлечься без усилий, определяет 44 % респондентов.

Корреляционный анализ (коэффициент корреляции Спирмена) показал, что чем чаще молодые люди посещают ТРЦ (в анкете была задана частота посещений от ежедневной до полного отказа от посещения), тем чаще они забывают обо всем и развлекаются там (p=0,07 – уровень тенденции), получают удовольствие от того, что могут купить все в одном месте (p=0,009), а также получают новые яркие, радостные впечатления (p=0,03). Обнаружена прямая взаимосвязь между тратой денег на импульсивные покупки в ТРЦ и тем, что, проводя там время, молодые люди расстраиваются, что не могут купить все, что захотят (p=0,00), и мечтают о красивой жизни (p=0,01). Посетители ТРЦ, которые не укладываются при покупках в определенную сумму, чаще склоны забывать обо всем и развлекаться (p=0,00), с радостью узнавать о новинках и модных тенденциях (p=0,00), а также расстраиваются, когда не могут купить все, что хотят (p=0,02).

При этом только 20 % респондентов признаются в том, что при посещении ТРЦ «забывают обо всем и развлекаются». Только небольшая часть опрошенных огорчается, когда долго не имеет возможности посетить ТРЦ (10 %).

Корреляционный анализ показал, что при наличии любимого ТРЦ молодые люди в большей степени предпочитают посещать ТРЦ в свободное время (p=0,05), чем музей, театр и иные места досуга. Лишь 14 % опрошенных считают, что ТРЦ популярны лишь потому, что в округе больше некуда пойти. Равное количество респондентов (по 36 %) уверены, что ТРЦ дает ощущение праздника простым людям, и столько же считают, что это неверно. 33 % респондентов согласны с тем, что ТРЦ в современном мегаполисе является альтернативной дорогим развлечениям, примерная такая же часть (29 %) так не считают, и 38 % дали средние оценки. Т. е. посещение ТРЦ не является вынужденным выбором людей в условиях скудных финансовых возможностей или недостатка мест для развивающего досуга, а становится результатом сознательного выбора, основанного на эмоциональной привязанности к данному месту. Однако данная привязанность, по-видимому, не носит неконтролируемый характер, так как связь между наличием любимого ТРЦ и переживаниями по поводу невозможности его посещения не обнаружена, не обнаружена связь и с посещением ТРЦ без повода купить что-то.

Больше половины молодых людей (66 %) считают, что ТРЦ провоцируют излишние расходы. При этом довольно малая доля опрошенных молодых людей (18 %) испытывает сожаление, что потратили слишком много денег, когда выходят из ТРЦ. Либо они некритичны к себе, либо они не считают деньги, потраченные на развлечения, а также не слишком необходимые товары и услуги, потраченными зря, ведь в обмен на них они получили положительные эмоции. Маркетологи, философы, социологи (В. Пострел, Ф. Попкорн, Э. Тоффлер, Т. Питерс, Д. Пайн, Д. Гилмор и др.) говорят об активном развитии экономики нового типа – экономики впечатлений. Продаются не товары и услуги, а новые впечатления, переживания, сопровождающие процесс потребления.

Деньги ассоциирует с развлечениями довольно серьезная часть молодых людей (78 %). Также для основной части респондентов (83 %) деньги – это комфорт.

Обнаружены значимые взаимосвязи между оформлением кредита или использованием кредитной карты и следующими переживаниями у молодежи во время посещения ТРЦ: забываю обо всем и развлекаюсь (p=0,02), с радостью узнаю о новинках и модных тенденциях (p=0,01), получаю новые яркие, радостные впечатления (p=0,00), мечтаю о красивой жизни (p=0,04). Кредитные карты являются признанным инструментом активизации потребления.

Корреляционный анализ показал, что чем реже молодые люди посещают ТРЦ, тем чаще сожалеют, что потратили в нем много денег (p=0,03). Возможные объяснения: 1) когда они долго не посещают ТРЦ, у них накапливаются неудовлетворенные потребности, на которые они тратят гораздо больше, чем рассчитывали или могут себе позволить; 2) они не склонны развлекаться в ТРЦ, деньги, потраченные не на необходимые покупки, рассматриваются ими как потраченные впустую.

Молодые люди, которые считают ТРЦ просто магазином, стараются быстрее все купить и покинуть его (p≤0,05), а также раздражаются от большого количества людей вокруг (p≤0,05). Те, для кого ТРЦ является местом для проведения досуга, напротив, не стараются быстро совершить покупки и покинуть ТРЦ (p≤0,05), также их не раздражает большое количество людей вокруг (p≤0,05).

Выводы. Досуг в ТРЦ носит развлекательный характер. Исторически сложившаяся особенность досуга как обособленной сферы при этом не сохраняется.

Выбор ТРЦ в качестве места проведения досуга можно рассматривать как сознательный и добровольный.

Для молодежи, склонной забывать обо всем и развлекаться в ТРЦ, характерно совершение импульсивных покупок и расходование денег сверх запланированного, а также оформление кредитных карт. Все это позволяет ей мечтать о «красивой жизни».

Литература

Андреева С. В. Феномен досуга: история и современность // Вестник Томского государственного университета. 2011. № 344. С. 42–45.

Горшков М. К., Шереги Ф. Э. Молодежь России: социологическийпортрет. М.: ЦСПиМ, 2010.

Козырева П. М., Низамова А. Э., Смирнов А. И. Потребление и досугмолодежи в России // Россия и Китай: молодежь XXI века / Отв. ред. М. Горшков, Л. Чунлинь, З. Голенкова, П. М. Козырева. М.: Новый хронограф, 2 014. С. 149–169.

Монастырская М. В. Влияние инновационных технологий культурно-досуговой деятельности в условиях торгово-развлекательных центров комплексного типа на досуг населения: Автореф. дис. … канд. пед. наук. М., 2007.

А. С. Гаврилова A. C. Алексеева (Екатеринбург)
Изучение различных видов тревожности у школьников 9 класса в конце учебного года

Обучение в жизни детей занимает значительную часть времени. Чем ближе к старшей школе, тем их подход к обучению становится все более осмысленным и серьезным, ведь у них появляются значимые осознаваемые цели. Мысли о том, что школьники стоят на пороге взрослой жизни, по-настоящему волнуют их. Одними из основных, ключевых моментов здесь является принятие решения о продолжении образования и выбор будущей профессии, на которые, безусловно, влияет успешность сдачи школьниками итоговых аттестационных работ (ГИА, ОГЭ, ЕГЭ и др.) (Волович, 1990).

Те требования и задачи, которые ставит перед ребенком школа на новом этапе обучения, подчас превосходят его возможности, изменяя состояние эмоциональной сферы и вызывая неспецифическую стрессовую реакцию организма. Нависшая неизвестность воспринимается учащимися очень плохо, волнение может не давать нормально учиться и общаться с одноклассниками. В период сдачи итоговых аттестационных работ школьники испытывают большую эмоциональную нагрузку, которая может привести к стрессу и породить неуверенность в будущем. Поэтому важно за внешними проявлениями поведения уметь разглядеть тревожного школьника и вовремя оказать ему необходимую помощь.

В исследовании приняли участие 30 чел. в возрасте 15–17 лет (18 мальчиков и 12 девочек). Опрос проводился среди учащихся 9 класса Среднеуральской МКОУ-СОШ Свердловской области. Основной поставленной задачей было определить и интерпретировать уровень различных компонентов тревожности у учащихся 9 класса в преддверии итоговых аттестационных работ (ОГЭ), а также проанализировать ее индивидуальную изменчивость.

Психодиагностический инструментарий, выбранный в соответствии с поставленными задачами, включает в себя: методику диагностики уровня школьной тревожности Филлипса (Костина, 2006), опросник исследования тревожности у старших подростков и юношей (модификация Ч. Д. Спилбергера, адаптированная А. Д. Андреевой) (Костина, 2006).

Опрос учащихся был проведен однократно перед сдачей итоговых аттестационных экзаменов (ОГЭ), 2 апреля 2015 г. (второе полугодие учебного года).

При обработке полученных результатов использовались статистические методы анализа, помогающие собрать, обработать, описать и проанализировать полученную информацию, используя следующие критерии: критерий Стьюдента (для вычисления доверительных интервалов стандартных отклонений), критерий Фишера для вычисления достоверности различий между двумя выборками (Лупандин, 2009).

Комплексный анализ исследуемых параметров позволяет построить усредненный профиль тревожности девятиклассников (для сравнения степени выраженности переменных, данные переведены в процентные доли от максимального). Рассмотрев распределение значений различных факторов тревожности по опроснику Филлипса, можно отметить, что повышенная тревожность у девятиклассников наблюдается только по показателю «проблемы и страхи в отношениях с учителями» (0,43±0,05), который отражает негативный эмоциональный фон, появляющийся в отношениях с педагогами. В таком состоянии возможны конфликты с педагогами, ребенок переживает, и, как результат, может произойти снижение успеваемости. При этом невысокие значения по шкале «низкая физиологическая сопротивляемость к стрессу» (0,2±0,1) свидетельствуют о том, что стресс пока не достиг уровня, ведущего к физическому нездоровью школьника.

Анализ тестирования по методике Андреевой выявил у 9 класса повышенные значения по шкалам «негативные эмоциональные переживания» обычно (0,56±0,06) и в школе (0,40±0,06), а также повышенный уровень тревожности обычно (0,48±0,05) и в школе (0,49±0,04). При этом уровень познавательной активность в школе (0,62±0,05) и обычно (0,68±0,05) остается высоким. Полученные данные показывают, что в данном возрасте школа не является главным фактором как формирования профиля тревожности девятиклассников, так и развития их познавательной активности.

Сравнение результатов, полученных на выборке мальчиков и девочек, позволило выявить достоверные (F>Fкр, р<0,05) различия отдельных проявлений тревожности. Во всех выявленных случаях показатели у девушек существенно выше, чем у юношей. В частности, это относится к шкалам: «комплексная тревожность» (0,42±0,04/0,26±0,06), «общая тревожность в школе» (0,44±0,04/0,19±0,05), «страх самовыражения» (0,44±0,04/0,21±0,04) и «низкая физиологическая сопротивляемость к стрессу» (0,33±0,06/0,11±0,06). Это может быть связано как с большей эмоциональностью женщин (Ильин, 2001), так и с более ранним созреванием девушек. Ведь 9 класс – это, по сути, порог перед взрослой жизнью. Надо решить, на кого и куда пойти учиться. Страх неудачи и неправильного выбора накаляет все чувства девушек, и тревожность в том числе, что не может не сказаться на их сопротивляемости стрессу, в то время как юношам еще предстоит это осознать.

Таким образом, исследование показало, что, хотя уровень ряда показателей тревожности у учащихся 9 класса достаточно высок, школа не является главным фактором формирования профиля тревожности девятиклассников. Выявленные межполовые различия свидетельствуют о том, что пол оказывает существенное влияние на проявление различных типов тревожности школьника. А высокая познавательная активность и хорошая физиологическая сопротивляемость к стрессу испытуемых позволяет надеяться на успешную сдачу ими итоговых аттестационных работ.

Литература

Волович А. С. Проблемы социализации выпускников средней школы: Автореф. … дис. канд. психол. наук. М., 1990.

Ильин Е. П. Дифференциальная психофизиология мужчин и женщин. СПб.: Питер, 2001.

Костина Л. М. Методы диагностики тревожности. СПб.: Речь, 2006.

Лупандин В. И. Математические методы в психологии: Учеб. пособие. Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2009.

О. В. Голубцова (Горки, Республика Беларусь)
Взаимосвязь стиля материнского воспитания и восприятия взаимоотношений в семье школьниками с нарушением зрения

В настоящее время особое внимание уделяется обучению и воспитанию детей, имеющих психические и (или) физические нарушения. Одной из таких категорий детей являются школьники с нарушением зрения, значительная часть которых получает образование в специальных школах-интернатах. Однако для полноценного развития личности и интеграции в общество детей с нарушением зрения недостаточно усилий образовательного учреждения. В связи с этим актуальным является изучение взаимосвязи стиля материнского воспитания и восприятия взаимоотношений в семье школьниками с нарушением зрения.

Возросшее в конце XX в. внимание общества к проблемам семей, воспитывающих детей с отклонениями в развитии, стимулировало появление работ Е. М. Мастюковой, Р. Е. Овчаровой, В. В. Ткачевой, Г. Г. Филипповой и др., в которых характеризуются семейная атмосфера и влияние социального окружения на развитие «особенного» ребенка (Мастюкова, 2003; Овчарова, 2003; Ткачева, 1998; Филиппова, 2002).

Для семьи рождение ребенка с особенностями психофизического развития является кризисным событием, которое накладывает отпечаток на психоэмоциональное состояние каждого из ее членов, вынуждает изменить и переориентировать всю структуру семейного взаимодействия.

Семейная структура представляет собой комплексную, динамическую характеристику, отражающую внешнюю совокупность взаимоотношений, опосредованную внутренними психологическими свойствами лиц, в нее включенных. По мнению В. Б. Пархомовича, в семейную структуру входит вся совокупность межличностных активных взаимодействий в семье, которая раскрывается в ролевых, иерархических и дистантных отношениях (Пархомович, 2007).

Для адекватной родительской позиции основным мотивом является стремление всеми имеющимися средствами максимально приспособить ребенка к окружающей жизни, при этом он воспринимается в семье как здоровый, но имеющий ряд особенностей, которые следует учитывать в процессе воспитания. Сам ребенок и недостаточность у него зрения родителями принимаются (Мастюкова, 2003).

При неадекватной позиции основным мотивом у родителей служит стремление любой ценой доказать себе и окружающим, что у ребенка нет дефекта. Авторы выделяют несколько вариантов неадекватной родительской позиции: непринятие дефекта, а следовательно, и самого ребенка; принятие ребенка, но отвержение наличия у него дефекта; принятие дефекта, но отвержение самого ребенка; принятие и ребенка, и дефекта, однако ребенок воспринимается как жертва обстоятельств.

С целью изучения особенностей взаимосвязи стиля материнского воспитания в семьях, воспитывающих младших школьников с нарушением зрения, и особенностей восприятия учащимися взаимоотношений в семье нами было проведено эмпирическое исследование.

Для выявления опыта матерей в воспитании ребенка, ошибок в воспитании, нарушений в системе взаимного влияния членов семьи, нарушений в структурно-ролевом аспекте жизнедеятельности семьи и в механизме интеграции семьи, а также для изучения стиля материнского воспитания нами была использована методика «Анализ семейного воспитания» (АСВ) Э. Г. Эйдемиллера, В. Юстицкиса. Восприятие младшими школьниками с нарушением зрения взаимоотношений в семье мы исследовали с помощью опросника социализации для школьников «Моя семья».

В исследовании приняли участие 25 младших школьников с нарушением зрения и 25 матерей этих детей, а также 20 учащихся данной возрастной категории, не имеющих дефекта в развитии, и их матери.

Анализ данных с помощью опросника АСВ показывает, что в 24 % семей школьников с дефектом зрения выявлена потворствующая гиперпротекция, т. е. ребенок находится в центре внимания семьи, которая стремится к максимальному удовлетворению его потребностей. В 29 % семей, воспитывающих школьников с нарушением зрения, и 15 % семей с ребенком без дефекта наблюдается такой стиль материнского воспитания, как доминирующая гиперпротекция, т. е. ребенок находится в центре внимания матери, которая отдает ему много сил и времени, в то же время лишая его самостоятельности, ставя многочисленные ограничения и запреты. В 47 % семей школьников с нарушением зрения, и 50 % семей, воспитывающих детей без патологии, не выявлен преобладающий стиль материнского воспитания, что может быть показателем использования адекватных методов и стратегий в воспитании.

Статистический анализ данных позволил выявить достоверность различий в стиле воспитания в семьях, воспитывающих школьников с нарушением зрения, и в семьях их нормально развивающихся сверстников (χ²=14,438, р≤0,01). Полученные результаты могут быть обусловлены тем, что появление в семье ребенка с дефектом зрения способствует чрезмерной заботе о нем со стороны матери, желанию ограждать школьников от сложностей, брать на себя ответственность за его поведение.

Статистический анализ данных особенностей восприятия семейных взаимоотношений младшими школьниками с нарушением зрения и их сверстниками без особенности зрения, выявленные по методике «Моя семья», показал, что существуют достоверные различия между восприятием семейных взаимоотношений у школьников с нарушением зрения и их нормально развивающихся сверстников по фактору «Гибкость воспитательных установок» (U=38,5; р≤0,05). Мы полагаем, что это может быть обусловлено различиями в тесноте контактов с родителями у этих категорий школьников.

По фактору «Воспитание самостоятельности» нами получены статистически достоверные различия (U=74; р≤0,05): школьники с нарушением зрения считают, что родители стимулируют в них самостоятельность, в то время как учащиеся без патологии зрения воспринимают действия родителей как ограничивающие их самостоятельность.

В результате статистического анализа уровней взаимоотношений в семьях младших школьников с патологией зрения и без нарушения нами статистически достоверно установлено, что младшие школьники с нарушением зрения воспринимают взаимоотношения в семье как более благополучные, чем их нормально развивающиеся сверстники (U=30; р≤0,05). Мы полагаем, что наличие дефекта у ребенка вызывает заинтересованность родителей в получении знаний и обретении навыков, способствующих продуктивному взаимоотношению с ребенком.

Анализ литературы позволил предположить, что характеристики стиля семейного воспитания, выявленные по методике АСВ, связаны с факторами семейного воспитания и уровнем взаимоотношений в семье, выявленными по методике «Моя семья». В связи с этим нами был проведен ранговый корреляционный анализ этих переменных с помощью коэффициентаранговой корреляции Спирмена r_s.

Нами установлена умеренная отрицательная корреляция между доминированием родителей в воспитании детей и восприятием гибкости воспитательных установок: между жесткостью семейного воспитания и восприятием гибкости воспитательных установок, между подчинением и восприятием воспитания самостоятельности, между минимальностью санкций и восприятием дружественности взаимоотношений, между чрезмерностью требований и восприятием уровня семейных взаимоотношений. Полученные результаты могут свидетельствовать о том, что стремление родителей к доминированию воспринимается младшими школьниками с нарушением зрения как ограничение, подавление самостоятельности детей. Минимальность санкций по отношению к детям способствует восприятию взаимоотношений детьми как дружественных.

Наблюдается средняя отрицательная корреляция между фобией утраты ребенка и восприятием уровня семейных взаимоотношений. Мы полагаем, что боязнь за жизнь своего ребенка стимулирует воспитательную неуверенность матери, что негативно сказывается на восприятии младшими школьники с нарушением зрения уровня взаимоотношений в семье.

Таким образом, в результате эмпирического исследования было установлено, что в семьях, воспитывающих младших школьников с нарушением зрения, помимо адекватного стиля воспитания (47 %), 53 % используют доминирующую и потворствующую гиперпротекцию.

Младшие школьники с нарушением зрения воспринимают взаимоотношения в семье как более благополучные, чем их нормально развивающиеся сверстники, а установки родителей на воспитание оцениваются как более гибкие, ориентированные на формирование самостоятельности в школьниках.

Опираясь на полученные данные, необходимо отметить, что нарушение зрения у ребенка является фактором формирования стиля материнского воспитания, который взаимосвязан с особенностями восприятия данной категорией школьников семейных взаимоотношений.

Литература

Мастюкова Е. М. Семейное воспитание детей с отклонениями в развитии / Под ред. В. И. Селиверстова. М.: Владос, 2003.

Овчарова Р. В. Психологическое сопровождение родительства. М.: Изд-во Ин-та психотерапии, 2003.

Ткачева В. В. О некоторых проблемах семей, воспитывающих детей с отклонениями в развитии // Дефектология. 1998. № 4. С. 3–9.

Филиппова Г. Г. Психология материнства: Учеб. пособие. М.: Изд-во Ин-та психотерапии, 2002.

Пархомович В. Б. Характеристика структуры семьи, воспитывающей детей с особенностями психофизического развития // Дэфекталогія. 2007. № 5. С. 13–22.