До самого вечера мы с Олесей плескались в бассейне. На столике рядом с водой заботливая Аня поставила для нас кувшин с морсом и стаканы. Накупавшись, мы лежали в шезлонгах и смотрели на опускающееся к кронам деревьев солнце.
– Знаешь, я не люблю травмы. – Начала Олеся рассказывать Солнцу или мне. – После каждой травмы тебе нужно, как маленькому ребёнку, чему-то учиться заново. Например, мой первый перелом я получила, когда, не рассчитав свои силы, подкинула взрослые булавы, одновременно балансируя на шаре. Можно назвать это судьбой, а можно «стечением обстоятельств». Я упала так неудобно, что не смогла увернуться от подавшей булавы. Было больно, но терпимо. Странным было то, что через какое-то время после заживления, моя левая рука перестала делать то, что умела раньше. Папа Толя, смеясь над моими корявыми движениями, успокаивал меня тем, что все, кто хоть что-то понял в этом мире (через боль), заново учиться ходить в нём. Наверное, поэтому я не люблю отдыхать.
После ужина, накрытого Аней, Олеся попросила отвезти её в санаторий, так как ей неудобно было спать в таких больших пространствах. Егор молча встал из-за стола, взял ключи от автомобиля, кивнул «ну, поехали».
– Буду я иметь честь, лицезреть Вас, сударыня, завтра? – Склоняясь, над протянутой Олесей рукой для прощания, спросил я.
– Ко мне завтра должны приехать. – Смутившись, опустила глаза Олеся. – Так что визитов в эти владения у меня завтра не запланировано. Чао.
После захода Солнца я вынес телескоп дядя Лариона из гаража и разглядывал звёзды, пока мои глаза не начали слипаться. Утром я обнаружил на столике возле моей комнаты завтрак, оставленный Аней. Весь день я провёл возле бассейна купаясь, выполняя Като, делая растяжку. Вечером Егор отвёз меня назад в санаторий.
Среди недели вдруг заявился Мешок, хотя я ждал в гости Скользкого. Мешок флиртовал со всеми молодыми медсёстрами, доставая невесть откуда маленькие швейцарские шоколадки, как презент. Строил глазки Олесе. Без умолку трещал, какой он славный, храбрый и Великий. И что я чуть-чуть не дотягиваю до его уровня. С этого дня меня начали постоянно посещать, то Рашид Нургалиевич приедет, посмотрит мои занятия, даст ценные советы. Его сменял Латышев, щупал мой пульс, смотрел состояние моих глаз, показывал, как правильно распределять энергию, разгонять забившиеся мышцы дыханием.
Лишь ещё один раз мне удалось вывести Олесю на виллу. В этот раз барышня соизволила провести ночь в не территории санатория. После захода Солнца: я снова вытащил телескоп и показывал Олесе известные мне созвездия и звёзды.
– Они такие маленькие и такие большие, что трудно себе представить. – Отвалившись от окуляра телескопа, Олеся легла на траву рядом с ним. – Мечты сбываются. Ты в это веришь?
– Смотря у кого, и какие. У меня вот – пролёт с соревнованиями.
– Знаешь, когда я была маленькая, у меня была мечта. Она сбылась. Детская, но исполнившаяся. Когда я только попала в цирк, я мечтала и желала лишь одного – оставаться маленького роста.
– Маленького роста?
– Да. Понимаешь в цирке как в гимнастике, чем больше у тебя рост, больше вес тела, тем тебе труднее выполнять элементарные вещи. Я видела, как подающие надежды дети цирковых артистов вырастали, и дальнейшая их судьба была или уйти из цирка, или выполнять простейшие задания: стоять красиво, покачивая бёдрами; помогать наездникам; быть на подхвате у жонглирующей группы. Ты видишь, какая я маленькая и хрупкая? Мечты сбываются.
Мне сложно было ответить что-то на такое откровение. Я молчал, смотрел на звёзды, думал, о чём мечтаю сейчас я.
– А сейчас у тебя мечта – работать свой номер в цирке?
– Да, быть в труппе, вместе с мамой и папой, пока они работают. Зарабатывать свой кусок хлеба честно, потом и кровью.
Глядя на Звёздное небо, я спросил: – Если бы ты была звездой, то какой?
– Падающий.
– Почему? – Удивлённо поднялся я на локтях.
– Потому что они в движении. Яркие и быстрые, хоть и недолго летят. Остальные скучные. Ну, или луной. – Поставила точку в своих рассуждениях уверенная Олеся.
– Все звёзды, в том числе наше Солнце и Земля, несутся с бешеной скоростью в космическом пространстве. Падающие звёзды – метеоры, метеориты – это лишь кусочки космического мусора, камней. А кометы, которые тоже иногда прекрасны – это всего лишь, глыбы льда.
– Тогда точно луной. Она хоть танцует по одной и той же орбите, но постоянно меняет свой облик. Мне это нравится.
Мы ещё долго о чём-то болтали, пока я не понял, что разговариваю один. Посмотрев на Олесю, я увидел, что она спит. С осторожностью взяв её на руки, отнёс в приготовленную ей комнату, уложил на кровать, накрыл покрывалом. Утром следующего дня виллу накрыл шум и гам. Это приехали старые друзья дяди Паши. Мы, искупавшись в бассейне, незамедлительно присоединились к шумной толпе геологов, альпинистов и просто друзей. За весёлыми беседами, песнями у костра и вкусной едой мы чуть не опоздали в санаторий. Хорошо Егор, пунктуальный человек, подошёл и выдернул нас из тёплой компании.
В начале сентября Олеся закончила свой реабилитационный курс.
– Жалко, что ты не цирковой, – говорила Олеся, стоя на лестнице вестибюля, – мы могли бы стать друзьями.
– А так я не вписываюсь в твои мечты?
– Нет, просто у нас разные орбиты. Ты любуешься звёздами, а я огнями под куполом цирка. Стану знаменитой, обязательно дам тебе автограф. – С наигранной бодростью сказала Олеся, потянулась и поцеловала меня в щеку. – Не забывай хороших людей.
Я помог Олесе донести её чемоданы до рейсового автобуса, шедшего в город.
– Может попросить Егора, чтобы он довёз тебя до вокзала?
–Нет спасибо. Я возвращаюсь в свой мир, а это делают известными тебе путями.
В середине сентября приехал мой отец, привёз мне задание и учебники на новый семестр.
– Я маме сказала, что ты задержался. Решил, чтобы ты не отставал в учёбе помочь тебе. И заодно узнать, как долго тебя здесь будет держать в заточении. – Наклонившись к моему уху, отец заговорщицки прошептал. – Если тебя здесь удерживают силой, моргни два раза, а то знаю я этих джентльменов, в белых халатах.
В начале октября закончился и мой реабилитационный курс, я вернулся в город. Только попав в знакомую мне обстановку, бросив взгляда на запылившийся прямоугольник телевизора, я вдруг понял, что так и не видел ни одного дня универсиады. Что там универсиады, не посмотрел ни одного спортивного соревнования.
Моя жизнь изменилась после встречи с Олесей, что позволило заново расставить приоритеты. Я понял, что не буду готов идти по головам к золоту олимпиады или универсиады. Мечты Олеси, воплотившиеся в реальность, показали мне, что основной её противник – это она сама. Мой противник был тоже я сам, но побеждать себя приходилось посредством проигрыша противника, у которого тоже были мечты и планы. Теперь я считал, что более честно выходить на платные бои, получать законное вознаграждение, размер которого будет зависеть от того победил ты или проиграл. Всё честно, всё понятно. Я прекрасно понимал, что на этом не построит мечту всей жизни, не посвятить этому всю жизнь. Гораздо интереснее общаться с людьми, познавать их, находить их слабые стороны и применять к ним хорошо отработанные приёмы.
– Ты так больше никогда я не встречался с Олесей?
Нет. Но я интересовался её судьбой, исполнились ли её мечты. Я узнал, что через какое-то время она встретилась на цирковом фестивале с таким же точно влюблённым в цирк юношей. Их любовь к цирку переслала в любовь друг к другу, и они сейчас работают вместе в парижском Диснейленде.
Глава 4
Новый год я встречал уверенный в сдаче сессии и готовый к получению чемпионства. Я решил, раз я перехожу в профессиональные виды спорта, то мне нужен хотя бы один (или два) титула чемпиона России или Европы, неважно. Чтобы отдать должное моим наставникам, учителям, тренеру чемпионство это должно было быть по дзюдо. Пройдя полный медицинский осмотр, я получил допуск к соревнованиям. Посовещавшись с тренером, мы решили выставить меня на Россию, в моём весе. Хоть меня по-прежнему и прочили в олимпийскую сборную, я уже этим желанием не горел. Я усиленно тренировался в дзюдо, регулярно навещая Латышева, а также начал посещать залы бокса и кикбоксинга. Основы и навыки этих боевых дисциплинах у меня были, просто мне нужно было понимать всю технику и психологию бойцов традиционных направлений, частых участников в боях смешанных стилей. Ещё встреча Нового года ознаменовалось для меня тем, что я впервые оказался в одной постели с девушкой. Виной и причиной этому инциденту стал звонок Мешка.
– Здорово, мангуста. – Голос Мешка из телефона, был явно окрашен нотками алкоголя. – У нас тут весёлая компания на Новый год намечается, давай к нам присоединяйся. Чего ты там будешь в своей провинции один? А у нас тут девушки скучают красивые, покладистые.
– Ты же знаешь Мешок, у меня сессия, медкомиссия на носу. Столько вопросов надо решить. Я один могу посидеть, к родителям сходить.
– Ну, вот что ты за человек? Я, понимаешь, приехал, сижу возле его подъезда. У меня горюют две очаровательные нимфы. А ему ботинки лень надеть, пальто накинуть. – В трубке начали раздаваться автомобильные гудки.
Эти же самые гудки я услышал за стёклами своего окна, подойдя к которому увидел красную карету (BMW) Мешка.
– Ты что чаще меняешь автомобили или девушек? – Спросил я, подходя к вешалке с верхней одеждой.
– Ну, я не такой богатый, чтобы менять автомобили, как опустеет бензобак. Они меня любят и сами приходят.
Кто любит Мешка и сам приходит, мы выясняли почти всю дорогу до Москвы. Купаясь в ярких огнях гирлянд, витрин, рекламных вывесок мы встречали Новый год на улицах Москвы. Девушки, парни, весёлая компания, искристые напитки – всё это плавно перетекло на съёмную квартиру Мешка. У кого не было повода, встретиться с другими друзьями или родственниками, остались отмечать в одной комнате, а я ушёл в комнату Скользкого. Алкоголь меня мало интересовал, попробовав его в десятом классе, я запомнил и последствия следующего утра (ощущение мне не понравились). Поэтому встречал Новый год соком, газировкой и другими вкусными напитками. Проснувшись от того, что громко хлопнула входная дверь, я перевернулся на бок. Прислушиваясь к внезапной тишине в соседней комнате, услышал тяжёлые шаги, открылась дверь. На пороге тёмным силуэтом высовывался Мешок.
– Мангуста, ты спишь? – Надсаженным голосом тихо просипел Мешок. – Спишь, не спишь – с Новым годом.
Мешок тихо опустил рядом со мной девушку, облегчённо вздохнул. На цыпочках вышел из комнаты, осторожно притворил за собой двери. Сначала я лежал и слушал дыхание девушки, потом, увидев, что она не шевелится, я повернулся и стал рассматривать её лицо. Из не прикрытого шторами окна просачивался яркий свет, и мне было прекрасно видно лицо милой блондинки (попутчицы сопровождавший нас в поездке из моего города в Москву). Сейчас, когда она спала, она была похожа на Ангела. Прекрасного, спящего ангела. Только вот дыхание её было не совсем «прекрасно». Я лежал, смотрел на лицо красавицы, потом опустил глаза ниже. Рассматривая красивое нижнее бельё: бюстгальтер, трусики. Я удивлялся тому, что во мне не просыпалось никаких желаний. Красивая девушка, в дорогом нижнем белье, в одной постели со мной. Да я о таком и мечтать не мог! Моё наслаждение прекрасным прервалось с появлением в приоткрывшийся двери головы Мешка.
– А я думаю, что у вас тихо? Я не знаю как у тебя мангуста, а у меня все дома. Ты это, хоть трусики с неё сними. Она напилась, когда ты ушёл спать. – Громкий шёпот Мешка был с каким-то посвистыванием, как будто его меха-лёгкие сжимали с большой силой. – Девушки не любят, когда они разрешают, а ты отказываешься. – Мешок тихо вплыл в нашу комнату, протянул руки к трусикам девушки и резким, умелым движением трусики оказались где-то в районе противоположной стены. – Так, хоть у кого-то утром будет хорошее настроение. И все загадки останутся в старом году. – Бесшумно повернувшись, уже в проёме двери на выходе Мешок сказал. – Я не знаю, мангуста, все ли у тебя дома, но я пойду покорять эту «вершину» ещё раз. – Дверь закрылась
Как будто услышав последние слова Мешка, девушка тяжело вздохнула во сне, повернулась набок. Я приподнялся на локте, протянул правую руку, хотел коснуться её обнажённого бедра, но побоялся нарушить волшебное присутствие. Остановился, осторожно потянувшись, я расправил покрывало и накрыл им девушку. Чуть придвинувшись к затылку девушки, я начал вдыхать её сладкий аромат, который был гораздо приятнее её дыхание.
Проснулся я, когда в окно уже вовсю светило солнце. Моей очаровательной соседки по кровати не было. Все обнаружились на кухне, где на столе стояли оставшиеся припасы с прошлого года.
– Вот и мангуста проснулась. – Мешок радостно взмахнул в мою честь полупустой бутылкой шампанского. – Мы уже думали, оставит тебя здесь одного. – На последних словах подруга Мешка Ирина, толкнула его под руку. – Собственно нам с Ирочкой надо слетать часа на три к её родителям, но не хотели оставлять вам с Лёкой свинарник вместо квартиры. М-м-м, не люблю тёплое шампанское.
Бокал с недопитым шампанским отправился в мойку, рядом с которой стояла Лёка (странное имя, но для Москвы нормальное), в мокром переднике, вытирая чистые тарелки полотенцем. Безрадостным взглядом Мешок окинул остатки новогодней «армии»: салаты, нарезки рыбы, сыра, мясных продуктов. Ни чего стеклянного в виде башни не возвышалось над этим побоищем гурмана с запасами из холодильника.
– Пойдём, посмотрим, что ещё осталось на балконе. – После неутешительного осмотра ассортимента без выпивки на столе, позвал меня Мешок.
На застеклённом балконе стояли банки с соленьями (хозяина квартиры, пояснил Мешок), за ними спрятались две бутылки шампанского, бутылка вина и початая бутылка виски. Заглянув под крышку эмалированного ведра, Мешок хмыкнул, достал (как фокусник) стопку, плеснул в неё виски.
– Мангуста, ты чего творишь? – После выпитого виски, настроение Мешка поднялось. – Мало того что мне Лёке по ушам приходится ездит, так ещё и Иру убеждать, что ночью не она одна стонала, и вы резвились в комнате. –Посмотрев в мои пустые глаза, он тяжело вздохнул и начал объяснять. – Мой фортель с трусиками не сработал. Лёка, как проснулась сразу к Ирке с расспросами, что да как. Ирина – девушка умная, смылась в ванную и меня зацепила по дороге. Вот пришлось соображать, на затуманенную алкоголем и коротким сном голову. – Посмотрев в мою сторону в ожидании оправданий, он тяжело вздохнул, поняв, что от меня нужной ему реакции не получит, налил ещё рюмку, выпил. – Жди последствий.
– Можно мне прояснить пару вопросов? – спросил я, сев на один из табуретов возле почти пустой пепельницы.
– Жги.
– Во-первых: почему мангуста?
Ну а кто? На кота ты уже давно не тянешь, а после твоего последнего боя, только мангуста. Вон как ты знатно вывернулся из хватки этого удава.
– Принимается. Что не так с Лёкой, вроде твой план должен был сработать?
– Тут сложнее. – Мешок поудобней устроился на табурете, снова заглянул в эмалированное ведро. – Вечером выйдем во двор, пожарим шашлычков. Что-то последнее время мне приходится выворачиваться и объясняться за всех. Виски, вино выдаю за ингредиент для маринада мяса. Скользкий меня постоянно нюхает на алкоголь и табак. Ира тоже не одобряет употребления без её участия.
– Твои слезливые истории растрогают и пятиклассник. – Прервал его я. – Только при чём тут я и Лёка?
– Понимаешь, девчонки делятся между собой приключениями в постели. Я, когда затевал аферу с трусиками, знал, что Лёка от хорошего секса теряет сознание, впадает в транс (своеобразный), после чего плохо помнит о некоторых действиях партнёра в постели. Но не прокатило. У девочки возникли сомнения, и она решила провести разведку боем – остаться с тобой наедине в трезвом состоянии сознания.
– Вот влип. – Сказал я, усиленно растирая свою переносицу.
– Это, друг, называется подстава. – Мешок, выпив ещё одну порцию виски, убрал бутылку на место. – Ты подставил меня перед Ирой, которой я охарактеризовал тебя как мальчика чистого, спокойного, спортивного, без физических изъянов, знающего анатомию на пять. Ира поручилась за тебя перед своей лучшей подругой. Что у тебя не было опыта общения с девушками, я ни за что не поверю. Видел тебя с однокурсницами под ручку.
– Этот вопрос я не готовил. – Честно, как на экзамене, опустив глаза в пол балкона, сказал я. – Боюсь, материал для меня известен только с анатомической стороны вопроса.
– Что с тобой, мангуста? Лёка девчонка отпадная. Плюс папаня у неё не последний человек в правительстве. У тебя в штанах ничего не шевельнулось, когда я такого ангела к тебе в постель положил?
– Если честно, – начал я «исповедь», анализируя свои ощущения прошлой ночи, – мне показалось, что действительно ангел опустился ко мне на кровать и надо всеми порами вбирать отражаемый от его тела свет, вдыхать аромат её кожи, волос (дыхание было далеко не ангельским).
– А сегодня ты найдёшь в себе силы для правильного подхода к девушке, которая тебя хочет?
– Понимаешь, – мне было стыдно признаваться в этом перед лучшим другом, считавшим меня опытным в этих вопросах, – когда только у меня доходило до… близости с девушками, я вспоминал отработанные на татами приёмы и боялся поломать что-то у этих нежных созданий. Они для меня как феи, нимфы (кто там ещё с крыльями бабочек). Боюсь к ним прикоснуться, поломать, испортит чудо, созданное не мной.
– Профессор, конечно, лопух, – Мешок выглядел очень озадаченным, – но аппаратура должна быть при нём. За такой короткий срок я могу тебе дать только один совет. Чтобы ты не делал, а выкручиваться тебе придётся почище, чем в последнем бою, но девушка должна очнуться в объятьях, нежных объятьях «победителя». Пойдём в тепло, а то Ира уже два раза бросала на меня грозные взгляды. Третьего такого взгляда я не выдержу и воспламенюсь.
Пока я мылся в ванной, Мешок и Ирина покинули квартиру. Сразу после ванной я отправился в комнату, в которой провёл прошлую ночь, вспоминать, что такое эрекция. Я знал, что это такое не понаслышке, но после схватки с Ганником не мог припомнить ни одного факта наличия у меня эрекции. Моё погружение в себя прервало появление прекрасной, обнажённой богини, на пороге комнаты. Я удивлялся тёплому свечению, исходившему от тела девушки и полному отсутствию реакции моего тела на прикосновения и ласки Лёки. Ситуация переходила в… я не мог применить нужный, требуемый телом девушки приём, так как физически был не готов. Чтобы избежать паники и конфуза, я, целуя сладкие губы девушки, нажал нужные точки на её прекрасной шее.
Я немного не рассчитал свои силы, стараясь девушку из сознательного состояния на час-полтора, а отключил её на два с половиной часа. За это время я успел многое передумать и многое переделать. Началось всё с того, что я, любуясь прекрасным телом, следил за возрастающим во мне желанием, но моё тело по-прежнему не реагировало, как положено. Тогда, чтобы хоть как-то искупить свою вину, мне пришлось сделать девушке массаж. Проведя девушке массаж и видя, что она ещё не готова вернуться в этот мир, я начал вспоминать все способы удовлетворения женских желаний, без использования члена. Некоторые из них оказались мне «чересчур» в данной ситуации. Поэтому к массажу я добавил активацию точек удовольствия, которые смог вспомнить из уроков Латышева.
Я изрядно вымотался, работая над телом девушки. Поняв свою ошибку в расчёте сил воздействия на точку, решил получить хоть какое-то удовольствие – лёг и обнял её прекрасное тело. Лежал, вдыхал запах её волос, её шее, груди и подмышек (ниже опускаться я побоялся). Когда меня начало клонить в сон, красавица проснулась, зашевелилась: – Ты волшебник. Откуда ты такой взялся? – Мы ещё некоторое время лежали, обнимались, целовались. Я был спокоен, так как чувствовал, что девушке большего ничего не надо.
Девчонки, изучая моё прошлое, наткнулись на этот момент в моей жизни. ПО очереди просили меня сделать то же самое с ними. И каждая, вновь присоединившаяся к нам, получала (по секрету) совет – посмотреть моё прошлое именно в этот период моей жизни.
Когда вернулись Ира и Мешок на вопросительный взгяд подруги, Лёка отреагировала очень бурно. Слово «Волшебник» не сходила с её уст. Мой друг меня мучил некоторое время, просил сказать, что я такого «наколдовал».
После столь необычного конфуза с моим телом, которое меня никогда не подводило, я обратился к Рашиду Нургалиевичу. Краснея, смущаясь и спотыкаясь, на каждом слове, я объяснил моему тренеру, в чём заключается конфуз.
– А со стулом у тебя всё нормально? – Тихо засмеялся после моей исповеди Рашид Нургалеевич. – Это вполне серьёзный вопрос.
Задумавшись, я вспомнил, что проблемы с дефекацией у меня не было, скорее даже всё было очень мягким: – Нет.
Рашид Нургалиев вытер выступившие на глазах слёзы. – Ну Латышев, ну мастер. Это тебе к нему надо ехать, задавать свои вопросы. Он так не в первый раз перестраховывается, когда старается снять напряжение с организма при помощи иглоукалывания. Он сам тебя иглами обрабатывал?
– Нет, он в первый приезд в санаторий о чём-то разговаривал с китайским мастером, проводившим мне мануальную терапию, иглоукалывание.
– Тогда точно он. Поехали, я тебя довезу.
Дисфункция моего организма была снята через 15 минут после того, как Рашид Нургалиевич и Латышев насмеялись вволю. Больше проблем с эрекцией у меня не было.