– Мы должны спасти Кер, а не заниматься вашим спасением. Время в данном случае выступает неисчислимой ценностью. Нам надо поторопиться, так что будьте благоразумны и не отходите от сопровождающих ни на миг.
Лиза и Йола
Лиза и Йола перенеслись вместе с Айроном и его командой в тот же слой, что и Мер, но то ли он находился в другом временном отрезке, то ли их туннель перемещения был короче или длиннее, только Агр ( так именовался этот мир) встретил их не черной ночью, а серым сумрачным подобием дня. Они находились в полуразрушенном помещении какого – то серого, каменного здания. Женщинам показалось, что их проявление здесь было сравнимо с вполне ощутимым ударом об эти самые камни. Привычная легкость, так же как у Мер, сменилась скованностью и неповоротливостью. В первые минуты пребывания, даже взмах руки стоил нечеловеческих усилий. Понемногу пришло привыкание. Нет, тяжесть, конечно, осталась, но справляться с нею получалось гораздо легче. Выглянув в одну из множества расщелин, Лиза увидела что – то, напоминающее странный город, с подобием улиц и высоких, большей частью полуразрушенных домов. Серые камни стен, покрытые черной плесенью, вовсе не отбрасывали теней. Вечный сумрак наполнял воздух одинокой пустотой и сыростью. Страшный город не был пустынен, множество маленьких уродливых сущностей передвигалось повсюду короткими, трусливыми перебежками. Они постоянно осматривались и поглядывали в высоту. Двое из них пробежали совсем рядом, плотно прижавшись к стене соседнего здания, находящегося на другой стороне улицы. Лиз с удивлением заметила, как их бледно – зеленая кожа, стала такой же темно – серой, как камень к которому они прикасались. Теперь, отличить их было не так уж и легко. Выдавали лишь огромные, белесые, наполненные ужасом глаза, которые испуганно вращались из стороны в сторону.
– Йола, взгляни, похоже это местные жители – еле слышно прошептала Лиз.
Иоланда не ответила сразу. Она довольно долго, пристально вглядывалась в раскрывающуюся панораму. Смотрела молча, внимательно и, наконец, заговорила, указывая пальцем на вершину одного из высочайших зданий: «Да нет, вот кто здесь настоящий хозяин». Лиза, проследив за ее взглядом, увидела сидящего на остроконечной вершине, чудовищного размера ящера. Он был почти неподвижен, будто изваяние, лишь изредка вращавшее головой. Непонятного серо – коричневого цвета, внешне чудовище напоминало древних динозавров Энрофа, и казалось, был сотворено из того же материала, что и все здания вокруг. Но нет, монстр неожиданно развернул огромные крылья и с диким ревом ринулся вперед, разрывая пустоту. Оно не летело, оно ползло, да так быстро, что напоминало юркую гигантскую ящерицу, из-под когтей которой летели груды раздробленных камней. Дикий крик перешел в шипящий свист, накрывший и парализовавший собою все вокруг. Чудовище чрезвычайно быстро скользило по отвесным стенкам домов и разбитым мостовым прямо к укрытию женщин. Лиза и Йола, онемев от страха, судорожно вцепились друг в друга и рефлекторно подняли руки вверх, пытаясь создать хоть какую – то преграду.
– Не бойтесь – сказал спокойным, немного веселым голосом, золотоволосый ангел, сидевший к ним ближе всего.
– Это рыфры. И мы, и вы для них абсолютно неинтересны. Пищей мы, в априори, являться не можем, не то что эти несчастные!
Ангел кивнул в сторону застывших у противоположного здания человекоподобных существ.
– Они нас не видят, не чувствуют, не понимают. Опасности также никакой не излучаем, так что для рыфр мы пустота, они нас просто не заметят. Маленькое сознание огромных ящеров фокусирует зрение только на том, что является пищей или угрозой». После этих слов, бурая туша, перекрыв на секунду поступавший в разлом сумрак, опустилась на другую часть улицы. Послышались истошные вопли и жуткое хрустящее чавканье.
– Оно что, их съело?
Переполненные слезами, глаза Йолы обратились к Айрону.
– Почему вы не поможете им? Вы ангелы!
Тот, отвлекшись от развернутой полупрозрачной карты, устало посмотрел на женщин и с грустью проговорил:
– Мы не можем им помочь. Это не наш мир. Да и то, что случилось сейчас, не более чем искупление. Мучения этих несчастных закончились. Они вырвались, или вернее, почти вырвались из безумной серой мглы, и совсем уже скоро войдут во врата верхнего чистилища. Там намного приятнее и легче.
– Значит, они не умерли? – с воодушевлением переспросила Лиз.
– Умерли в данном мире, родились в другом. Все миры, лежащие ниже Энрофа, подчинены механизму смерти. Ваш земной мир является последним рубежом, над которым в силу вступает противоположный божественный закон бессмертия. Только что сожранные рыфрой существа, можно сказать, были спасены. Дальнейший их путь продолжится вверх по лестнице восхождения. Гораздо страшнее участь других местных обитателей. Например, быть затянутыми в черные лужицы и болотца, разлитые повсюду. Не обольщайтесь их небольшими размерами и безопасным видом. Для здешних жильцов там смерть, настоящая, страшная смерть, с дальнейшим спуском в нижние миры возмездия. Или, не менее ужасно, быть испепеленным заревом Дна. Данный вариант еще плачевнее, чем прежний. Но я не могу более отвлекаться, прошу прощения. Нейкон!
Айрон обратился к тому самому золотоволосому ангелу, который первым заметил испуг женщин и принялся их успокаивать.
– Будь добр, продолжи мой рассказ.
Он снова развернулся к основной группе, стоящей возле парящей объемной карты, и вместе с остальными принялся еле слышно что – то обсуждать.
А прекрасный Нейкон, пригласив Лизу и Иоланду к себе поближе, достал из внутреннего края плаща предмет, напоминающий светящуюся монету. Он подбросил ее вверх, и она превратилась в небольшой экран, очень похожий на ту карту, что рассматривали ангелы. Экран стал объемным, прозрачным, без видимых границ, и вспыхнул внутренним светом. Нейкон начал свой рассказ, и описания страшных слоев тут же подтверждались визуализируемыми картинками изображений.
– Смена периодов дня и ночи обусловлена вращением планеты, как впрочем, и всего Шаданакара вокруг своей оси. Но здесь, мы находимся на границе другого измерения. Вы наверное, заметили, что самого солнца уже не видно, но его редкие косые лучи все еще освещают изнуренное пространство. А когда наступает ночь, отблеск демонического галактического Дна на пару часов проникает в этот самый удаленный от него уголок Шаданакара. Для тобитов – маленьких дрожащих сущностей, тех самых, что вы видели, блеск его смертелен. Поэтому ночи они боятся не меньше чем рыфр, и прячутся в разваливающихся стенах от хищного ночного блеска. Как только он касается их кожи, она вспыхивает пурпурным факелом и тут же, серым пеплом растворяется в сырой земле.
Дальше опаленные души бедных страдальцев, опускаются еще ниже, в верхние из самых страшных миров зла.
– А рыфры также сгорают в ночных лучах? – поинтересовалась Лиза.
– Нет, для рыфр это излучение безопасно, как для всех жильцов низлежащих слоев. Там – мерцающая энергия дна – единственный светящийся источник. Источник, олицетворяющий вечность и величие тьмы, связывающий воедино ограниченные скованные мирки, с хоть какой – то космической протяженностью. Дно – священное светило всемирного зла, объединяющее грозди слоев, разных по исполняющим функциям и смыслу существования. Есть миры наказания и искупления, есть миры античеловечества, зеркально отражающие цивилизационное восхождение затомисов. Есть миры жуткого разврата – наслаждения, втягивающие в свою орбиту миллионы опьяненных шельтов, и высасывающие их силы до полного изнеможения. Множество их, безумных, наползающих друг на друга, живут в порабощении Вечного Дна. Дромн, Фукабирн, Твег, Пропулк, Биас, некоторые воинственные шрастры и слои Уицраоров мелькали страшными картинками, вспыхивающими на мерцающем экране. Изображение затягивало, поглощало, реально передавая отображенными звуками и словами Нейкона силу безумия, страдания, пребывающих там.
– Повторюсь, что ниже Агра, в котором мы сейчас находимся, только нескончаемая ночь. Тобиты еще сохраняют некую человекоподобность, хотя лица их размыты, а тела уродливы и убоги. Никакой материальности, заменяющей одежду, здесь не существует. Царствует беспомощная нагота. Одно из мучений Агра – чувство бессильного стыда и созерцание собственного убожества. Другое мучение в том, что здесь начинает впервые испытываться терпкая жалость к другим, подобным тебе. А самой сильной мукой является страх, всепожирающий страх. Порожден он прежде всего наличием рыфр. Их здесь огромное множество. Они отчасти разумны. Окружающий нас мрачный город, ничто иное, как их творение. Они вручную громоздят из бесчисленного множества разбросанных повсюду прямоугольных камней вот эти здания. Каждый кусок соединяясь с другим, как бы срастается с ним, образуя монолит. Видите – Нейкон провел рукой по стене, совсем нет швов. Во время ядовитых проливных дождей, только эти стены для тобитов являются спасением. Прибывающая с ливнем, черная как тушь затягивающая влага, разливается повсюду отполированным болотом. Ночью, во время восхода галактического Дна, все зеркально – черные поверхности, включая и эту плесень, которую вы видите перед собой , начинают мерцать испепеляющим фосфоресцирующим огнем. Тут же на экране появилось изображение, сделанное как – бы сверху, с высоты. Груды пустынных, разрушенных домов озарились множеством поблескивающих огоньков. Они сливались в мерцающее озеро и чем – то отдаленно напоминали человеческую иллюминацию на Земле.
Это в Агр просвечивает другой слой – Буствич. Там все гниет, но никогда не сгнивает до конца. Основная мука данного слоя заключается в соединении телесного гниения с духовной летаргией. В Буствиче развязывают узлы своей кармы те, чьи души в Энрофе были полностью подчинены плотскому, бездуховному и жестокому. Они не смогли выработать за всю жизнь ни единого противовеса. Здесь пленника гложет удручающее отвращение к самому себе, потому что эфирное тело его превращается во что – то подобное калу. Ибо Буствич, как это не страшно и не омерзительно, ничто иное, как нечистоты рыфр, проникающие сюда сверху. К душевным мукам присоединяются телесные – способность к движению там, намного ограниченнее, чем здесь. Как впрочем, и способность к самозащите. А самозащита необходима, ибо среди них обитают мелкие демоны. Они имеют вид огромных, размером с кошку червей, которые медленно пожирают заживо тех, кто раньше в Энрофе был людьми.
Следующий слой – Рафаг. В нем изживают кармические следствия предательств и корыстной преданности тираниям. Это последний слой, ландшафт которого, хотя бы отдаленно напоминает города и строения, обрывки цивилизаций. Рафаг – мука непрерывного самоистязания, нечто напоминающее страдания больного холерой. Покров соборных молитв высших миров до этого слоя не долетает. Проникать в него и глубже могут лишь силы Синклитов и верховных Иерархий Шаданакара.
Следующие миры, лежащие ниже, не просто подчинены силе зла, они и есть мрак – бесконечный и беспощадный. Например, Шим – Биг. Это огромный медленный поток, движущийся под раскаленными сводами огня.
Взглянув на реалистичную картину экрана, Йола как – будто оказалась там, внутри.
Полусвет мертвенный и раскаленный исходил от угольно – пылающих высот свода. Непонятно откуда взявшийся, то ли дождь, то ли пар, сеялся на поток, вскипая на поверхности мелкими пузырями. Вокруг, в этом черно – оранжевом клубящимся тумане, плыли просачиваясь души. Их эфирные тела полностью деградировали и были похожи на дымчатые клочья. Они метались взад и вперед, цеплялись за что попало, лишь бы задержаться или выскочить из потока. Жгучая тоска по настоящему телу, по свободному пространству, ужас перед будущим и постоянно прогрессирующее чувство стыда – вот нестерпимая боль, наполняющая обрывки человеческой материальности. Стыда за то, что великая Божественная частица – монада, смогла опуститься до такого ужасного состояния. А устье потока где – то совсем, совсем рядом. И вдруг поток, как и весь этот туннелеобразный мир обрывался, подобно тому, как обрывается в пустоту вода с высокого водопада. Но тоннель никуда не впадал. И он, и берега, и свод – все растворялось в невидимой беспредметной пустынности.
Здесь вообще не было ни тел, ни намека на почву или среду. Только одна искра самосознания не гасла в иллюзии страшного небытия. Иоланда почувствовала себя невидимой, застывшей в пустоте, измученной пылинкой. Она не видела ничего, совсем ничего, паника и страх разрывали на части. Но вдруг, совсем рядом, она услышала голос Нейкона.
– Дромн… Дромн, этот слой именуется Дромн – мир небытия!
Пытаясь вернуться, вырваться назад к голосу, Йола дико закричала. И крик помог. Он стер сумрачную пустоту, как тряпка стирает пыль со стола. Первой она увидела Лизу, затем Нейкона и всех остальных.
Встревоженные ее воплем ангелы, за секунду перестроились плотным кольцом вокруг и приготовились к бою. Первоначально выглядело это немного комично, но уже через минуту от веселого настроения не осталось ни следа. Сотни трясущихся, оборванных тобитов, хлынуло в их здание со всех подворотен и щелей. Их количество увеличивалось с каждой минутой. Они уже стали толкаться и давить друг друга. Айрон успел поставить непроницаемый экран. Тобиты теперь не видели наших героев, но чувствовали с замиранием сердца, спасительную лучезарную энергетику и лезли, лезли, лезли, расплющиваясь сами, и расплющивая друг друга о невидимую преграду. Сотни скребущихся пальцев, размазанные лица, глаза…
– Уходим, немедленно уходим – дал команду Айрон.
– Демиус активируй портал! Как договаривались, десятый шрастр!
Тот, кого назвали Демиус, направил на ближайшую стену луч, исходящий из его запястья, и стена став мягкой воздушной, тут же начала вращаться, образуя световую воронку. Первым, увлекая Лизу за собой, в спиральную сферу прыгнул Нейкон. Затем последовали остальные. А замыкали перемещение Айрон, Йола и Демиус. Их снова, будто на изнанку вывернуло и через секунду выплюнуло, вытолкнуло неведомой силой где – то совершенно в другой реальности.
Открыв глаза, Лиза увидела перед собой ярко оранжевое небо, в котором неподвижно чернели два светила – инфралиловое и инфракрасное. Вокруг только рыжая, полыхающая перебегающими волнами жара, пустыня. Странная пустыня – без песка, с алыми, шевелящимися, созданными из огня цветами. Они очень медленно, но двигались, постоянно меняя направление своего пути. От этого создавалось ощущение, что они кружатся на месте, будто привязанные. В нескольких метрах справа стоял неподвижный массив густых, темно – багровых кустов. Никакой растительности больше не было. А вдалеке, возле горизонта, возвышался урбанистический ландшафт – огромный, безграничный город. Да, город – такое определение наиболее полно охарактеризовало бы раскрывшийся пейзаж. Величественные, монументальные дома, строения, грандиозные кварталы, изрезанные лентами воздушных и наземных трасс. По трассам, словно по венам, беспрерывным потоком мчались различные воздушные и наземные машины, чем – то неуловимо напоминающие аналоги на Земле. Масштаб и целостность увиденного поражали. В зареве оранжевого неба, пронзенного остроконечными высотками, царил дух гордыни.
– Шрастры – обитель античеловечества -произнес, незаметно оказавшийся рядом Нейкон.
– Здесь можно увидеть довольно много интересного. Но мы не можем медлить, этот мир довольно реальная угроза для тех, кто пришел из света. Так что сейчас необходимо укрыться. В ближайшее время я расскажу вам много любопытного о нем!
Дышать здесь было не так трудно, как в прежнем мире, да и уровень развития обитавшей цивилизации был, явно высочайший, поэтому и Лиза и Иоланда почувствовали некоторое облегчение, и не приняли предупреждающих слов Нейкона, близко к сердцу. Из зарослей тех самых одиноких кустов, неожиданно воспарил в высь, довольно объемный, круглого вида летающий аппарат. Непонятно как, женщины и остальной отряд тут же оказались внутри него, а затем тронулись с места. Уже через минуту машина летела над бесконечным, разбросанным во все направлениях городом, среди сотен тысяч таких же, или очень похожих аппаратов. Из раскрывшейся полусферы, открывался грандиозный вид и Нейкон, усевшийся напротив, с интересом комментировал, расстилающуюся внизу, графическую, черно – оранжевую картину.
– В данный момент мы пролетаем над Мудгабром. Это мощнейший из всех Шрастров, можно сказать, изнанка Северо – Западной метакультуры Энрофа. Шрастры – это различные области единого четырехмерного пространственного слоя. Шрастров примерно столько же, что и Затомисов. Каждый из Шрастров обладает своим уникальным числом временных координат. Все они, находя равновесие во времени и пространстве, образуют некое подобие кольца. Кольцо Шрастров метогеологически связано с нижними слоями земной коры, с ее компенсационными выступами. Оно противостоит в виде двойников – антиподов всем основным Затомисам наверху. Свой антимир есть и у Монсальвата, и у Рая, и у Небесной России, и у Олимпа, и у всех, всех других. Компенсационные выступы уравновешивают горные массивы на поверхности Энрофа. Они как бы обращены своими вершинами и выступами в центр планеты. Внутри Земли эти области безжизненны и мертвы – базальт, лава и ничего более. Но здесь, в четырехмерном мире все абсолютно не так. Ниже, в центре, под ними лежит пустота – рыжая, жаркая, тускло – оранжевая полость. На изнанке коры отдельными кусками живут и укрепляют свои многомиллионные общества те, кто является антиподом человечества. Живут довольно обособленно, каждый в своем Шрастре. Общаются немного, настроены агрессивно и недружелюбно, поэтому войны между Шрастрами на изнанке мира, имеют постоянный характер. Но самые масштабные из них, охватывающие сразу множество Шрастров, неуловимой цепочкой событий вызывают Мировые войны уже в самом Энрофе. Историческое развитие земных цивилизаций довольно часто подтверждало это.
Состоит античеловечество из двух рас или пород, которые очень сильно отличаются друг от друга. Главными являются высокоразумные, небольшого размера существа, которые именуются Игвами. Двигаясь по кругу перевоплощений, в Шрастрах они получают тело, соответствующее физическому на Земле. Называется оно карох. Игвы являются обладателями острейшего интеллекта, в некоторых отношениях, значительно опередившего человеческий. Шрастры живут в режиме сатанократии. Общество состоит из двух основных классов высшей интеллигенции и всех остальных. Сама «элита», как и ее руководство полностью подчинены воле «Великих Игв» – что – то вроде преемственно следуемых друг за другом верховных жрецов императоров и, конечно, воле еще одних страшных существ соседнего слоя – Уицраоров. Приемник великих игв избирается и подготавливается десятками лет с изумительной рациональностью и дальновидностью. Ясность их сознания огромна, но воспринимают они мир перевернуто, под демоническим углом зрения. Великие Игвы способны прозревать до Антикосмоса Галактики. Известно о периодических инвольтациях самого Гагтунгра. После смерти Великие Игвы направляются прямо в Дигм. Наука дала игвам возможность проникнуть и на поверхность Земли. В их инфрафизическом слое, эта поверхность мертва, безжизненна, как в вашем поверхность Луны. Но они определенно чувствуют измерение Энрофа, и страстно желают прорваться туда, что – бы захватить человечество.
Пространство Шрастров не имеет звезд, в том измерении они невидимы, но Солнце, благодаря недавнему открытию, разглядеть все же удалось. В их извращенном мировосприятие оно показалось тусклым пятном. Продлиться это не долго. Великую важность Единого Светила для Шаданакара переоценить не возможно. Очень скоро игвы догадаются и будут действовать в двух направлениях: материального Энрофа и высшего светового перехода. Ведь их заветная объединяющая мечта – распространение своего владычества, с помощью Уицраоров и Гантунгра на все слои Шаданакара. Основным шагом к этому является создание новой расы полуигв – полулюдей. Они бьются над этой задачей долгое время, пока безуспешно. Но если вдруг такой результат будет достигнут, размножаясь быстро, как рыбы, они должны будут короткие сроки заменить жителей Энрофа и превратить поверхность земли в обиталище дьяволочеловечества.
О Великом Господе все игвы, кроме отчасти их предводителей, имеют перевернутое понятие, как о мировом тиране, более страшном, чем Гагтунгр. К сожалению, данная аксиома довлеет над всеми мирами нисходящего ряда. Свет и Тьма меняются местами. Бог выступает в качестве страшного мятежника и крайне опасного деспота. Реальность здесь опрокинута верх дном».
Лиза и Йола слушали без вопросов, не отрываясь от полусферы раскрывающей виды Мудгабра.
– Простите, совсем скоро мы достигнем убежища. Там, если вам интересно, я продолжу. А сейчас просто посмотрите. Такого нигде больше не увидите!
Нейкон, переместившись к Айрону и остальным ангелам, занял определенную позицию в группе, как для серьезной военной операции, и с улыбкой подмигнул девушкам, показывая глазами на вид вниз. Высота полета значительно снизилась, бескрайний город приблизился вплотную. Стало понятно, что высоченные здания не более, чем красиво, можно даже сказать, филигранно оттесанные скалы, украшенные зеркальными проемами из какого – то блестящего черного пластика или стекла. Корабль, словно неуправляемый летел четко в центр стоящей впереди громадной башни – горы, застилающей собою небо. Женщины инстинктивно сжались в комок – еще секунда и… удар! Но, в последний момент, еле видимый вход в отвесной стене распахнулся, и воздушный аппарат оказался внутри.
Огромное, выдолбленное и гладко отделанное пространство, подобное тысячеярусной парковке на Земле, было испещрено воздушными проездами и странными указателями. Корабль, пролетев несколько поворотов и уровней, оказался в сравнительно небольшом помещении. Покинув остановившееся судно и поднявшись несколько пролетов вверх, женщины в сопровождении ангелов вошли в просторный холл, с тем же зеркальным остеклением. Полупрозрачный материал искусно вставленный в горную породу, снаружи был покрыт отражающей пылью, закрывающей просмотр. Но внутри, подобие стекла, абсолютно прозрачное, давало возможность спокойного наблюдения происходящего за ним.
Там, внизу, раскинулся чужой, непонятный, совершенно невообразимый город. Не было привычных зданий, улиц или дорог. Черно – зеркальные, отсвечивающие оранжевым скалы, переплетаясь гребешками своих вершин, наплывали друг на друга, образуя довольно обустроенное, явно рукотворное пространство. Широкие полосы надпочвенных, настенных и воздушных трасс мерцали неоново – оранжевым проблеском миллионов проносящихся «машин».
– Кто же все это сотворил? Где они? – спросила, подошедшая к проему, Иоланда.
– А вы присмотритесь повнимательнее – ответил Дарс.
За всю дорогу не проронивший ни слова, сейчас, он обрушился ливневым потоком, не умолка.
– Смотрите! Вот же они, вот! Ползают, летают, сидят повсюду, словно мухи, в вашем Энрофе!
Обескураженные женщины, пристальнее вглядевшись, действительно различили небольшие, серо – красные точки, прыгающие и летающие далеко внизу. Их было так много, и они настолько сливались по цветовой гамме, что заметить их в – первые мгновенья было мало вероятным.
– Здесь можно летать? – удивилась Лиз.
– Да, они умеют прыгать и планировать в полете, правда, не очень долго – нужен новый толчок для следующего отрезка движения. Но со скованностью и теснотой прежнего мира этот сравнить нельзя. В отличие от нисходящих миров, он четырехмерен, потому что не слой возмездия над бедными людьми, а обитель будущего оружия. Разница атмосферного давления огромна. Это как переход из плотного, тяжелого раствора в парообразную среду. Двигаться и летать здесь гораздо легче, за исключением одной проблемы – очень горячо!
При перенесении через пространственно – временной туннель, каждая сущность, прежде чем попасть в определенный мир, автоматически наделяется некоторыми физиологическими свойствами, необходимыми для проживания в нем. Поэтому, мы не были расплющены в прежнем слое, поэтому не вспыхнули как спички в этом. Температура окружающего нас пространства настолько высока, что ее цифровые значения не смогут адекватно ассоциироваться с вашим сознанием. Здесь все – воздух, скалы, почва, даже цветы и кусты – раскаленная черно – оранжевая бездна. Сказывается физическая близость ядра. Тем удивительнее формы, процветающей даже здесь жизни.
Подлетев к огромным, готической структуры отверстиям, он снова крикнул:
– Смотрите, смотрите на них! Игвы создали высочайшую по техническому развитию цивилизацию. Можно сказать, что наука человечества, даже в современном развитии, всего лишь эквивалент научно – технического прогресса игв. Иные условия и законы существования, полное выхолащивание духовности и нравственности сделали свое дело. Им ведомы такие приемы и средства, которые людям показались бы верхом магии или колдовством. Все способы движения от колеса до ракеты доведены наукой до совершенного состояния. Построены аппараты для плавания внутри озер инфролавы, и многое, многое другое!
Дарс повернулся к стеклу и стукнул по нему несколько раз. Несколько теней, озираясь, тут же пролетели мимо, а одна приземлилась прямо на стеклянную поверхность. Села как муха, опираясь на две передние и две задние конечности. Мышиная серая кожа плотно обтягивала хрупкое, мускулистое тельце. На всех конечностях было по четыре, довольно внушительного размера пальца, соединенных между собой чем – то вроде оранжевых, покрытых сосудистой сеткой, перепонок. В данном случае, пальцы использовались как присоски, с помощью которых существо спокойно сидело на вертикальной поверхности. Такие же, только чуть больше, пелерины соединяли верхние и нижние конечности. Голова существа походила га цилиндр, с длинным вытянутым ртом и стебельчатыми глазами по бокам. Движения, немного резкие, отрывистые, напоминали движения насекомых Энрофа. Вращая головой и глазами, причем одновременно, игва внимательно осматривалась и, казалось, принюхивалась. Неожиданно, на прозрачное покрытие, село еще одно такое же существо. Не медля ни минуты, оно проворно подползло к первому, вскарабкалось на него, и стало совершать однообразные толчковые движения.
– Что они делают? – изумилась Лиза.
– По-видимому, именно то, о чем ты подумала – ответила Йола. Женщины замерли, боясь пошевелиться, что – бы не привлечь внимания. Появившийся рядом, Нейкон тихо произнес:
– Сплав прозрачен лишь с внутренней стороны, Дарс же говорил, вас не видно.
– Немного противно, они так совокупляются? – отвернувшись, произнесла Иоланда. Лиза, наоборот, внимательно рассматривая происходящее, пробормотала:
– Движения отдаленно напоминают человеческие но они как будто дрова рубят, совершенно без чувств, без эмоций!
Нейкона сменил Дарс, продолжив описание.
– Чрезмерный интеллектуализм этих существ, выхолостил их сексуальную сферу. Способы размножения действительно похожи на человеческие, но как вы видите, гораздо непригляднее. Они совокупляются почти на ходу, никакой потребности в уединении при этом не испытывая, так как совершенно лишены стыда. Чувства любви, привязанности, жалости, находятся в зародыше. Вместо семьи – кратковременные союзы, а для детенышей – тщательно оборудованные воспитательные колонии.
– У них есть дети? – вновь изумилась Лиз.
– Конечно, без этого не возможно существование. Цивилизация игв не ограничивается наукой и техникой. Она включает некоторые искусства. Их развитию, конечно, препятствует рассудочный склад психики и слабая эмоциональность. А в купе с нравственной уродливостью, все это создает отталкивающий, неприемлемый эффект. Взгляните сами.
Дарс взмахнул крылом, и вместо прозрачного стекла, со спаривающимися игвами, появились отрывки изображений, демонстрирующие их культурные достижения.
– Наибольшее развитие здесь, как вы видите, получила архитектура. На экране мелькали бескрайние города, созданные из сооружений голых геометрических форм. Они создавали причудливые, строго очерченные, стереометрические ансамбли.
– Основной материал изготовления – скалы, выдолбленные изнутри и отточенные снаружи.
Множество геометрических фигур – кубы, ромбы, усеченные пирамиды блистали в тускло – оранжевом небе. Увитые трассами с бесперебойным движением, они создавали гипнотический ошеломляющий эффект.
– Есть здесь, конечно, и музыка – продолжал Дарс
. И к магическому изображению добавился звук. Звучала она в основном, бушующей, обрушивающейся какофонией. Но и в ней, мелькали обрывки ритмических конструкций, которые завораживали.
– Еще большую роль в жизни игв играет танец, если только это слово можно применить для тех вакханалий, которые они устраивают.
Сменившееся изображение показало подобие демонической службы. Безумные, четкие, массовые движения черно – оранжевой толпы, в сочетании с поразительными огненными эффектами и оглушительным звучанием исполинских инструментов, создавали настоящий экстаз. Несколько солистов, поочередно взлетали вверх, и с разрывающей энергетикой исполняли пьянящий танец – полет, в дрожащем, плавящемся пространстве. С каждым исполнением толпа бесновалась все более и более, пока, наконец, не впадала в заключительную стадию демонослужения. В пылающем своде «неба» проявлялись изображения страшных чудовищ мрака, присоединяющихся к экстазу. Они не просто смотрели и участвовали. Нет, было видно, как они раздуваются, напиваясь мощнейшей энергией безумной толпы. Как исходящая энергия постепенно иссякает, истончается. А вместе с ней, истощенные существа, дрожа и теряя равновесие, обессилено расползаются кто куда.
Яркая, реалистичная картина растаяла, и вместо нее на затемненном стекле, вновь появились, закончившие совокупление игвы. Они тут же, не проведя ни минуты вместе, разлетелись по своим маршрутам. Но женщины не успели отвернуться, и обсудить увиденное. Огромная мрачная тень закрыла собою всю прозрачную поверхность. Лиза и Йола отскочили на несколько шагов назад и буквально врезались в остальную группу ангелов, которые, совершенно не обращая внимания ни на рассказ Дарса, ни на происходившее за окном, что – то эмоционально обсуждали. Возникший хаос, нарушил их тихий спор.
– Ничего страшного, это раруг, больше некому. Сейчас вы его увидите – успокаивающе произнес Айрон.
И вправду, после его слов, тень оставила оконный пролет так быстро, словно с объектива сбросили заглушку. Еще через мгновение, перед глазами появился огромный крылатый ящур – конь, улетающий в пылающую бездну. Размеры чудовища были настолько внушительны, что даже представить себе возможность его полета, было довольно тяжело. А уж, любого видевшего это впервые, обязательно вводило в ступор. Раруг летел спокойно, как хозяин, широко размахивая крыльями, и изредка наполняя лежащий под ним мир, пронзительным кличем. Ангелы, не обращая внимания, вновь сгруппировались вокруг пульсирующей карты, и только Дарс не оставил женщин, продолжая описание.