7
Утренний поезд увозил его в командировку. Мимо проносились здания, огни, остановки и статуэтки людей. Все это вместе составляло в его голове размытую картину общего движения. Все вокруг двигалось, но в каком направлении он сказать не мог. Всё просто приближалось к нему, чтобы потом отдалиться. В какой-то момент всё это исчезло, и перед глазами у него уже простирались холмистые просторы, покрытые всеми возможными оттенками зеленного. Местами зеленые холмы бороздили серые тропинки, заставляя его представлять, кто же по ним ходит? Наверняка он нашел бы с этим человеком общий язык. Он бы тоже гулял по этим холмам, пока чистый влажный воздух проникал бы в его легкие, в час, когда в утренних лучах солнца блестит роса на траве, отражая мир, который видит. Чувство грусти начинало рождаться в его душе, от того, что он никогда не узнает этого человека. Никогда не разделит с ним этот подъем на холм. Такой же одинокий человек, в чьей груди идет борьба, ищущий свой путь. Кто этот человек? Зачем пришел на этот холм? Что пытается разглядеть с его вершины? Это не имело бы значения. Только бы он шел рядом, делая глубокие вдохи, спотыкаясь о скользкие камни, только бы его тень падала рядом.
***
Поезд, качнувшись, выпустил его на перрон, когда на город уже спустились теплые майские сумерки. Завтра в это время он будет ехать в обратном направлении. Поток толпы вывел его из шумного вокзала в центр города. Город был ему знаком, настолько, что он сразу направился в паб неподалеку. Он взял кружку пива и сел за столик на улице. В поезде плохо ловило, и он полез проверять рабочую почту, на полчаса зависнув в работе, только после этого вспомнив, что обещал отписаться маме по приезду.
Улица, несмотря на будни, начинала свою ночную жизнь. Воздух пах летом, нежно касался открытых участков кожи, наконец, можно было просто выйти на улицу, без лишних приготовлений и неудобств, и люди наслаждались этим. Карты показывали, что до его гостиницы тридцать минут пешком. Он выбрал маршрут, пролегающий мимо городского канала и аллеи, арендовал велосипед и, приводя колеса в движение, двинулся по освещенным желтым светом фонарей улицам. Чувство, возникающее в нем, когда его тело словно нос корабля разрезало потоки воздуха, дарило ему свободу. С каждым поворотом педалей он становился все дальше от своего первоначального маршрута, петляя по улицам. В дороге вдали от дома всё было по-другому. Словно его маршрут уходил с трассы, по которой несла его жизнь, и на короткое время он был представлен сам себе. Вырывался из общего хаотичного потока и видел вещи вокруг четче и ближе, задерживаясь на деталях, вспоминая о вещах, которые дарят радость и спокойствие.
Оставив велосипед на стоянке, он направился в гостиницу, теребя в руках брелок с ключами. Копия этих ключей уже давно висели на крючке в прихожей его квартиры. После их встречи, его мысли все чаще возвращались в тот день. В день, когда ему еще раз жестко напомнили о том, что как бы ему ни хотелось, он не является единоличным хозяином своей жизни.
Как-то раз она спросила у него:
– Тебе сложно просить людей о чем-то?
– Если мне что-то действительно нужно, то нет. Меня постоянно о чем-то просят, значит, и я могу попросить о помощи – это называется взаимовыручка. А почему ты спрашиваешь? Никогда этого не делала? – рассмеялся тогда он.
Она отвернулась от него:
– Ну, да, смейся. Не все так легко перекладывают на других свои проблемы.
– Ты не перекладываешь их на других, а просто распределяешь нагрузку. Нельзя превышать свою грузоподъемность, иначе в какой-то момент ты просто не выдержишь.
– Я сравниваю это с другим.
– И с чем же?
– С тренировками. От новичка до профессионала.
– Ты определенно в этом преуспела, но даже профи могут сорвать спину.
– Да, возможно.
– Тебе нужна моя помощь?
– Принимать у меня тоже получается плохо.
– Мне, правда, несложно. Для тебя так уж точно. Просто знай, я всегда готов тебе помочь.
Ее пальцы стиснули его руку стремительно и нежно, словно иначе она не могла выразить своей благодарности. Он накрыл ее холодную ладонь своей, согревая ее пальцы, в надежде поделиться с ней хотя бы этим.
8
Его тень была поглощена плотной завесой кроны большого дерева, оно защищало его от ударов солнца, одновременно напоминая о том, насколько он мал. Слепящий солнечный диск висел еще высоко над водной гладью. Мир вокруг сквозь стекла очков выглядел как на фото в инстаграм. Люди наслаждались жарким летним днем каждый по-своему. Мимо, грохоча резиной и пластиком по каменному покрытию набережной, проносились велосипедисты, роллеры, скейтбордисты, люди на самокатах, гироскутерах. Внизу у воды звонко плескались дети, а рядом на песке загорали взрослые, он смотрел на них, мысленно решая, кому из них стоит остановиться. Это отвлекало его от собственных мыслей. Со вчерашнего вечера ему это плохо удавалось. Сон пришел только после двух часов ночи. К счастью, рабочий день был настолько загружен, что на целых 9 часов он забыл, о том, что у него вообще есть другая жизнь. Накануне вечером короткий звук телефона оповестил его о новом сообщении, и на экране мобильного высветилось ее имя. Он перевернул телефон экраном вниз и вышел из комнаты, вернувшись только после того, как переделал в квартире все дела, которые откладывал на протяжении всей недели.
"Привет, увидимся завтра в 7 часов возле фонтана, у речного?"
И вот он стоял в назначенном месте немного раньше назначенного времени. Она точно придет вовремя, а у него будет шанс увидеть ее первым. Он заметил ее приближение метров за сто. Она шла в легком голубом платье, сверху, как всегда, была накинута распахнутая рубашка – парус такого же цвета, глаза были скрыты очками, похожими на его собственные, но более темного цвета. Наверно, она заметила его, потому что ее шаг немного замедлился и приобрел направленность.
– Привет, она шагнула к нему в тень.
– Привет.
Взглянув на свою левую руку, она спросила:
– Надеюсь, ты недолго меня ждешь?
– Минут десять, понаблюдал пока за людьми.
Она улыбнулась.
– Что?
– Ничего особенного, никогда не задумывался, что когда наблюдаешь за кем-то то, думаешь, что сам в это время становишься невидимкой, хотя возможно за тобой тоже кто-то наблюдает.
– От этого становится слегка не по себе.
– Да, точно, – она отвернулась от него, но он успел заметить ямочку на ее левой щеке. Он снял с глаз очки.
– Ты так постоянно делаешь.
– Как? – она тоже сняла очки, и на него, как и много раз прежде, смотрели ее непонимающе веселые глаза. Она стояла довольно близко, и он мог рассмотреть себя, падающего в расширившиеся зрачки ее глаз, которые казались почти бездонными, словно туннель между этой реальностью и тьмой, что окутала его в ту ночь, лишь тонкий золотисто-коричневый ободок по краям давал возможность удержаться за него. Он помотал головой, стряхивая с себя это наваждение.
– Не договариваешь.
– Всё я сказала, может просто ты не услышал.
Он сам невольно улыбнулся.
– Мне кажется, мы уяснили, что мне надо все разжевывать.
– Ну, видишь, у тебя прогресс, теперь ты начал замечать, что я что-то недоговариваю.
– Да, раньше я думал, что ты улыбаешься, потому что я сказал что-то забавное. Это слегка ударило по моей самооценке.
– Ха-ха. Не думаю, после всего, что это возможно, в любом случае, ты это переживешь, уж я-то знаю. – она снова отделилась от него стеклами очков.
***
Мир сразу потерял свою яркость, но это только успокоило ее, словно она могла что-то изменить, и осознание этого придавало сил. А еще стекла очков защищали от блеска его глаз, оттого они почти теряли свою магию над ней. Она повернула голову по направлению к солнцу и водной глади реки. Река была спокойна, волны ее нежно омывали песчаный берег, изредка делая резкие набеги, убегая от проплывавших судов. Всю ее жизнь эта река была рядом. С ней были связаны многие моменты жизни, воспоминания о которых наполняли душу светом и теплом.
– Здесь всегда так красиво, правда?
– Да, особенно на закате. Дождемся его сегодня?
– Да, конечно, тогда, может, перекусим где-нибудь.
– Пойдем.
Они шли по брусчатой набережной, а навстречу им высыпалась толпа людей в разноцветных одеждах. Люди проносились мимо так быстро, что не удавалось различать их лица, они были размыты как в кадрах фильмов, когда камера сфокусирована на лице главного героя. Моментами толпа наступала на них, он неосознанно брал ее за руку, притягивая к себе, но тут же отпускал, отстраняясь. Теплота его пальцев через тонкую ткань рубашки импульсом бежала по руслам нервных окончаний сквозь все тело, концентрируясь в районе солнечного сплетения. Она подумала, может от того оно так и называется. Остановившись у палатки с хот-догами, он спросил:
– Как насчет того, чтобы взять по хот-догу и спуститься к воде?
– Неплохая идея.
***
Через пятнадцать минут они поглощали хот-доги, сидя на лавочке. До воды было не больше пяти метров, и приятная прохлада ласково касалась кожи в такт всплескам волн. К ним через всю ширину реки тянулась, качаясь на водной глади, сверкающая золотая дорожка, ведущая прямо к закату. Солнце, догорая, приближалось к горизонту, накладывая на ясный ультрамарин неба пурпурный фильтр.
– Сколько себя помню, мне всегда нравилось смотреть на противоположный берег на закате. До него максимум несколько километров, но казалось, что там совсем другой мир, и я никогда не пересекусь с ним.
– Я был на том берегу.
Она громко рассмеялась, давясь хот-догом.
– Эй, потише, – он, улыбаясь, смотрел на нее, но в глазах у него застыло волнение.
– Все под контролем, – она сделала большой глоток воды и воздуха- да, все под контролем.
– Что тебя так рассмешило?
– Прямота твоих мыслей.
– Да, я уже и забыл, как ты любишь оскорблять меня.
– Прости, на самом деле ты один из немногих, кого я знаю, кто может меня понять.
Он медленно кивнул, словно не до конца был в этом уверен.
– Только, если ты объяснишь.
– Хорошо, попробую. Знаешь, в этом больше мифического, – взгляд ее был устремлен на противоположный берег, над которым раскрытым веером догорал закат, – Мое детское представление о чем-то огромном, близком и далеком одновременно. О том, что всегда со мной, но оставляет меня каждый день. Я смотрю и вижу, как солнце ускользает за тот берег, и волшебный мир растворяется в зыбке на красной линии закатного горизонта. На той стороне огромной реки. И даже, если я решусь переплыть эту реку, то мне все равно не добраться до линии заката, он будет убегать от меня все дальше и дальше, а волшебный мир окажется лишь миражем, и вот я обернусь, а мой дом на той стороне реки, и я оставила его, но ради чего? Ведь я не стала ближе к цели.
– Но ты будешь знать, что пыталась сделать все, что могла.
– А что, если я и правда постараюсь, заплыву далеко, во мне загорится надежда, что я близка к своей цели, а река просто унесет меня на дно, чтобы потом выплюнуть мое холодное пустое тело на берег, уже неважно на какой. Больно осознавать, что одна из твоих родных и любимых вещей может убить тебя.
– А я-то думал, что это у меня мрачные мысли, – она, улыбаясь, повернулась к нему, но глаза ее оставались задумчивыми.
– Прости, я обещала себе, что постараюсь не давать моим демонам власти надо мной, но иногда…
– Иногда они сильнее, я знаю.
Монотонные всплески воды, разбавленные криками чаек и голосом города, окружали установившуюся между ними тишину. Черная дыра тихо пульсировала в его груди. Он старался привыкнуть к ее присутствию в жизни. Он напоминал себе, что когда-то она была сияющей яркой звездой, просто пришло ее время. Ему нужно быть благодарным, что ему посчастливилось увидеть ее недолгое, но прекрасное сияние.
– Помнишь, я говорила, что мечтаю жить у моря.
– Да, ты хотела свой дом на берегу океана или моря.
– Про свой дом пока еще рано говорить, – пальцы ее поворачивали крышку бутылки то почасовой стрелке, то против нее.
– О чем ты?
– Я переезжаю на юг, – потребовалось несколько секунд, чтобы эти слова обрели смысл.
– Что?! – казалось, что еще одна звезда готова взорваться внутри него.
– Да, на следующей неделе. Нашла, где пожить первый месяц, поеду налегке, потом попрошу родных выслать мне остальные вещи, когда найду постоянное жилье.
– То есть постоянное? – ядро звезды сжималось со стремительной скоростью.
– Пока переезжаю на год, дальше посмотрим. Работать мне теперь можно и оттуда.
– Ты что сбегаешь? Мы ведь и так не видимся.
– Ты не справедлив, – он согнулся, опершись локтями в колени, обхватив руками голову, ему вдруг стало душно и тесно, он ведь не собирался сюда приходить, почему он передумал.
– Зачем тогда? Ты же любишь этот город. Здесь твоя семья. Друзья. Даже эту чертову реку ты любишь.
– Я буду навещать родителей, может они меня, возможно им понравится море, и они сами переедут ко мне. В любом случае, у них здесь остаются дети и внуки. У друзей тоже свои семьи, будем общаться в сети, буду приезжать на праздники. – ее голос прозвучал ближе и тише – Конечно, я буду скучать, это неизбежно. И по этой чертовой реке.
– И ты говоришь, что не сбегаешь?
– Нет, я хочу пожить у моря. Хочу увидеть другую жизнь и не видеть другого берега. Не питать иллюзий. Хочу научиться любить себя, а не думать, что мне чего-то не хватает. У меня не получается сделать это здесь. Но я не сбегаю. Просто иду дальше. Я хочу исполнить хотя бы одну свою мечту. Чтобы, когда я вернусь к этой реке, я смогла просто наслаждаться закатом. Без всяких ожиданий. Я не просто этого хочу, мне это необходимо.
Она сказала, что вернется. Никакой новой дыры внутри. Она всегда сдерживает обещания.
– Когда ты говоришь, что вернешься, это значит, что ты снова сможешь быть моим другом?
– Да, об этом я и говорю.
Она поднялась со скамейки, и он вслед за ней. Рядом с ним стояла та же девушка, как и много лет до этого. Говорила тем же голосом. Мечтала о том же. Но теперь она отводила свой взгляд, не давая себе задержаться на нем.
– Твоя мечта почти сбылась. О чем же ты теперь будешь мечтать?
Что-то в этом вопросе все-таки привлекло ее внимание. В ее глазах, как на ускоренной перемотке, отражались эмоции одна за другой так стремительно, что он не успевал их распознать, словно тысячи искр вспыхивали и затухали в темной ночи, освещая фрагменты картины. Вот только, ему не удавалось собрать их в целое полотно. Ему захотелось записать этот момент, чтобы позже изучить его в замедленном повторе. Ее прохладная ладонь легла на его щеку. Он ощутил, как в месте их соприкосновения, где-то на квантовом уровне, в него перетекала энергия. Он снова становился частью чего-то большего.