Город и люди в нём

Его догнали на лестнице, когда Ханг обдумывал, что скажет программистам, прошивавшим контроллеры.

– Ханг, помоги! – Ичи, весь взъерошенный и загнанный

– Что случилось? – не до конца оторвавшись от собственных мыслей.

– Голый. Я нашёл голого! – и начал ходить из стороны в сторону. – Я почувствовал… Не знаю, что это было. Будто меня безболезненно разрубило надвое. – рвано жестикулируя. – И это теперь на мне ответственность за имя?! Где найти трусы? А где носки? У меня все рваные. Отдай свои, я знаю у тебя есть. Потом верну. – схватив его за плечи и став часто трясти.

Резко схватив за руку, поднял её вверх, заставив остановиться, глупо моргнув.

– Веди к нему.

Это была залитая светом комната, с деревянными полами и вьющимися цветами на обоях цвета кофе с молоком. Появившейся был, а точнее была, статная девушка, будто только с модельного подиума. Каштановые кудри, выразительные глаза, изящный стан, почти белая кожа, и большие полосы шрамов вокруг лодыжек.

Залепив затрещину подчинённому, Ханг прошипел сквозь зубы.

– Почему не сказал, что девушка? Почему оставил одну?!

Короткое сравнение того, чья куртка грязнее и сорвав с Ичи робу, пошёл на встречу к появившейся, стараясь глядеть только в глаза. Она не замечала его приближения, но, когда тёплая ткань легла на плечи, вздрогнула и начала оседать, будто придавленная её весом. Не аккуратно поймав, прикоснувшись к тому, чего касаться не следовало, он помог ей не упасть. Короткая вспышка, и осознанный взгляд посмотрел на него снизу вверх.

– Силу-мма? – произнесла девушка.

– Нихт фирштейн. – удивлённо помотал тот головой, а затем обернулся к нашедшему.

Тот лишь пожал плечами, затем усиленно принялся разглядывать пол, краснея лицом.

– Я, приведу Хурисуран. – и сбежал.

Увидев это, девушка плюнула ему в след, оглядела стоящего перед ней, и оттолкнув ударом босой ноги в живот, пошла на выход. Встреченная на полпути девчонка с трусами в руках, была воспринята фитишисткой-воровкой и отхлёстана по щекам. После чего, частично облачившись в нежнее бельё неподходящего размера, упёрлась в поднимающуюся следом толпу любопытных. Завязалась неравная драка, в которой одна сторона оборонялась, в другая не щадила ни млада не стар. Только навалившись скопом, удалось повязать одеялами. После, до самого вечера искали того, кто бы её понимал, ориентируясь на немногочисленные услышанные выкрики, до того, как явно сквернословящий рот наглухо замкнулся крокодильей хваткой вцепившись в рукав одной из женщин, пытавшихся предложить ей воды. А к ночи, когда переводчика нашли и тот был в пути, пришла боль. Накатившая резко, и прошедшая быстро, она будто подменила буйную красавицу, брошенным котёнком. В ней не осталось агрессии, лишь глубокая тоска и печаль.

– Я ей всё объяснил. – чернокожий мужчина из чернокожей общины. – Она сказала, что поступила так, увидев перед собой много белокожих людей. Белые, значит рабы. Много, значит похитили. А хозяин решит, что сбежала и она хотела вернуться.

– А теперь не хочет?

– Сказала, убила хозяина. Возвращаться некуда. За убийство хозяина, страшная смерть.

– Ну и забирай её. Будешь новым хозяином. – девчонка.

– Хурис, прекрати! Она просто испугалась. Вспомни себя.

– Я на людей не кидалась!

Ханг лишь провёл пальцем по шее. Фыркнув, девчонка отвернулась, но не ушла.

Объяснения затянулись на много часов. Красавица не понимала и половины того, что её говорили. Ей было чуждо всё механическое и даже много из просто железного. Стёкла были слишком прозрачны, посуда слишком гладкой, свет слишком холодным. А вид за окном, со вскриком усадил на пол.

– Откуда она такая. Совсем странная. Нечего не знает. – Ичи, задумчиво.

– Может быть, потому что была в рабынях? – Ханг.

– А может просто глупая?

– Эй. Между прочем она от вас в паре метрах. – Хурисуран, сурово глядя на мужчин.

– Да она не бумбум.

– А взгляд такой, будто всё понимает. – заметив, что та обернулась.

– Вот тебе задача. – Ханг, приблизившись к лицу заместителя. – Узнай о ней больше, наладь связь и придумай имя.

– Может ты сам…

– Нет. – на отрез. – Так не принято. Ты сам это почувствовал. Это всё не просто так. Имя, это заклинание. От него зависит судьба.

– Это так безумный старик говорил! – снова возмутилась девушка.

– Я попробую. – неуверенно.

С добродушной улыбкой, положив ему руку на плечо, хлопнув по подставленной ладони Хурисуран, Ханг пошёл на пропущенную встречу.

– Ты опоздал. – Бодя, без недовольства, но уже не в первый раз.

– Прости. – выставив вперёд руки и потирая ладонью о ладонь, как подсмотрел у подопечных. – Опять Дикарка буянит.

– Дурацкое имя. Будто кличка или обзывательство.

– Ну не звать же её Ис-масс-саим, как она сама себя называет.

– Я так и зову.

– Да ладно тебе.

– Серьёзно.

– А ты знаешь, что оно значит? – с прищуром.

– Нет.

– Первая рабыня-слуга вон того большого господина. Ага. Именно так. Ис это первая. Масс…

– Я понял. Понял. Но тогда, я буду звать её просто Ис.

– Тогда у нас будет двое первых. Ичи, тоже значит первый. – с усмешкой.

– Значит, такая судьба. – бесстрастно глядя на четвёртую, наконец успешную попытке поженить чип памяти с выводами контроллера.

Все трудности были преодолены, нестыковки выровнены, заготовки к которым даже не понимали, как подступить, обрели форму, и оставалось только машинально вырабатывать количество. Теперь, если поступит новый заказ на лифт с ноля, будут лишь шероховатости, и никаких больших трудностей. Связи созданы. Тропы проложены. И даже если исчезнет половина поставщиков, на примете всегда есть пара конкурентов.

– Сегодня никаких новостей по твоей поездке? – вынимая из коробок детали и собирая их до кучи, подготавливая к установке.

– Возможно нашей поездке. – машинально поправив. – Всё готово. Всё обговорено. Осталось только накопить. Ещё одну конкурентную бригаду попёрли. Лифт сорвался. Теперь они ждут нас.

– Но у тебя всё расписано на несколько месяцев. Думаешь, сумеешь втиснуть ещё. – сердце забилось чуть быстрее, от страха того, что они могут расстаться на неделю раньше.

– Буду консультировать, на пятую часть от цены. Только принимать готовые узлы и командовать между. Также подтянул наших сварщиков. За это мне магарыч.

– Неплохо. Знай наших.

– Да. Когда конкуренты становятся твоими подчинёнными, или их забьют до смерти, это ли не успех.

– Жекич скоро закроет заказ. Можем наконец сходить до реки. Посмотреть, как оно там. Может, на лодке прокатимся. – за беседой не замечая, как пополнялась куча готовых деталей.

Бодя считал каждую. Каждый болт, каждый поворот ключа.

– Неплохо звучит. Я подумаю. Девушек искать будем?

– Обязательно. Но лучше ближе к вечеру. А то весь день кормить, у меня кармана не хватить.

– Не прибедняйся. Ах да. Забыл, на тебе ещё Ичи и Иса. – без эмоционально, и будто бы с издёвкой, но затем улыбнувшись, облокотился на спину товарища. – Ты вить не пользуешься своим положением кормильца, для всякого разного.

– Нет! Зачем мне это? Девушек за плату в любой подворотне можно найти.

– Та, что в подворотне хочет твоих денег. А тут, из благодарности. – секретным шёпотом, наваливаясь на спину всё сильнее. – С полной отдачей.

– Так говоришь, будто сам не раз пользовался. – вывернувшись, от чего тот упал на пыльный пол.

– Да нет. – пряча взгляд. – У меня есть кое-что по лучше. – и перекатившись, так чтобы его было видно, указал на себя растопыренными пальцами. – Моя сногсшибательное обоняние.

– Обоняние пустого таза с дырявым дном. – закатившись смехом.

– Это я-то с дырявым дном? – с притворным возмущение. – В твою дыру с ноги входить можно!

– А в твоей, мебель прятать!

– А в твою, три этажа лифта проложить! – и оба заржали конями.

Через два дня, на следующий после того, как подвесили каркас кабины и испытали её на ходу, для разнообразия Ханг пошёл по лестнице. Степень за ступенью, не спеша, обдумывая происходящее на шестом этаже. То, как быстро Ичи и Ис нашли общий язык и съехались в одну комнату. То, с каким странным отстранением на это отреагировал Бодя, обычно посмеивавшийся над всем с ней связанным. Думал о славах Хурисуран, будто невзначай высказавшей своё предположение о том, что старик здесь навсегда. Пытался разложить по полочкам порядок решения проблем этажа. Начиная от нехватки ножей, до того, как распорядиться новичком, умеющим профессионально пользоваться сварочным аппаратом. Короткая передышка каждые восемь этажей, с прогулкой по ним. Все пусты и наверное, не обитаемы с самой постройки. Вспомнил слова одного из пришедших, предположившего, что все они прошли через какой-то телепорт, разбирающий на атомы с одной стороны, а с другой, собирая неправильно, от чего в памяти остаётся лишь одно случайное событие. Попытался сформулировать, что скажет тому, кого найдёт голым, а в том, что это однажды случиться, Ханг не сомневался.

“Раз Ичи, пробывший всего нечего, уже нашёл кого-то… На девятом этаже… Хм. И зачем он туда пошёл? Нужно буде спросить. И у Кати тоже. В тот день, у неё была краска…”

Потянув за ручку машинерия. Дверь оказалась заперта.

– Эй. Ты забыл открыть. – устало постучав в обшитую жестью преграду. – Ну-ёбана. – с лёгким разочарованием.

В шахте тоже никого не было, хотя сверху горел свет. Поймав кабель, подтянул болтавшуюся подвесную систему и наступив на пояс, держать за трос, другой рукой нажал на кнопку, подняв себя к окну лаза. Распинав не убранные после работы инструменты и заготовки, он отпер дверь и занеся внутрь оставленный у порога пакет с закусками и пивом, тут же выронил его из рук. Поверх самодельной лавки, лежала одежда. Куртка и майка, штаны с трусами внутри, обувь с носками и даже цепочка из дешёвого серебра.

– Не видели Бодю? – взволнованно и стремительно войдя на шестой. – Кто-нибудь видел Бодю. – громогласно, заставив всех отвлечься.

– Нет.

– Не заходил.

– Со вчера не было.

– Где вы его в последний раз видели? – излишне сильно отстранив вешалку от чего та упала, крепко взяв престарелого мужчину на плечо.

– Да там, в шахте. Крепил что-то. Затем поднялся.

– И всё? Кто-нибудь ещё!? – поверх его головы.

Встречаясь с мечущимся взглядом, лишь разводили руками. Новый поспешный бросок, вниз, в шахту, осветив её дно. Ни следа, ни капли крови. Дальше, бегом, к посту охраны.

– Бодя! Тот, второй ремонтник. Где?

– Не видел сегодня. С утра не приходил. – растерянно.

– А выходил. Погляди. Ты же на кой-то хуй отмечаешь!

– Тише. – грубее и склонился над журналом. – Отмечаю, значит так положено. – а через пару секунд стукнул пальцем по листу, и подняв журнал показал. – Не выходил. Тут он где-то. Ищи. – а затем нахмурившись, чуть наклонился в бок, глядя на что-то в районе пояса.

Медленно переведя взгляд на собственную руку, с выражением лица, будто ожидал недосчитаться пальцев, Ханг обнаружил, что всё это время сжимал в ней футболку с цепочкой. Взятая, будто в доказательство того, что потерянный действительно существовал. Попытка разжать пальцы силой мысли не увенчалась успехом. Тут же будто забыв, он бросился к шахте, и не став надевать пояс, запустил кабину. В нетерпении, ожидая что ошибся, ожидая увидеть его с улыбкой на лице надевающего собственные штаны. Надеясь, что будет браниться, рвать и метать, после такого обмана, а затем они сядут за булочкой пива и рассмеются. Его не было. Ни в комнате, ни на одном из верхних этажей, ни на крыше. Просторное небо, близкие острова других домов, яркое солнце.

– Ищите его. – отдав приказ подчинённым. – Охранник сказал, что он не выходил. – а сам направившись к выходу.

“Заказ у толстяка и напротив восковой фабрики. У себя на районе, в Суровом верблюде, по каждой дороге и обязательно в любимом баре…”

Ещё он зашёл к Жене, обратился к заказчикам и даже конкурентам.

– Дело ясное. Он просто исчез. – надменно и насмешливо.

Ответом был удар в морду и несдержанный крик.

– Нет! Он не мог! Только не он! – и отступив на два шага. – Только не Бодя. – потупившись. – Он хотел уехать. У него были планы. Он хотел увидеть край мира.

И снова воспылав надеждой, отправился в путь. К тому, кто должен был найти машину.

– Его не было. – худой парень с ирокезом и пирсингом. – Но если всё как ты говоришь от точно…

– Нет! – яростно, направив на него указательный палец, будто тот был стволом пистолета.

Увидев на его поясе пистолет настоящий и здраво оценив расклад, тот лишь поднял руки с банкой пиво, как бы отстраняясь от спора.

– Ты его близкий, да? Ну если чо, тачка уже заказана. Хз когда будет. Я пришлю весточку. Она будет тут, в моём гараже. До востребования. – отхлебнул пива их банки. – Но только год. Потом всё. – разведя руками. – Сам знаешь, тут долго не ходят. – а поняв, что сказал, состроил мину, и по-быстрому пошёл прочь.

Снова в путь, временами переходя на бег. С надеждой на то, что он вернулся к проекту или его нашли, обгоняя удлиняющиеся тени.

– Прости. – покачав головой. – Его нигде нет.

– Каждую квартиру?!

– Каждую комнату. Нас много. Некоторые этажи обошли по два раза.

– А что охрана? Его могли выкрасть.

– А что они? Не видели. Посторонних не было. Как и новеньких.

Тут-то из него и вышел весь воздух. Плечи опали, поник взгляд, из разжавшегося кулака выпала цепочка. Он поднял её, неуверенно надел на руку. Цепочка показалась тяжёлой и горячей. В миг отяжелевшие ноги с трудом отнявшись от земли, понесли его прочь.

Ичи проводил его до дома, объяснил произошедшее и пошёл обратно. Домочадцы молчали. Они всё понимали. Еле тёплый чай с небольшим добавлением настойки. Разговоры в пол голоса и ранний отбой.

Глава 4 Кривой поворот

Солнце потеряло весь блеск. Тусклый свет с утра, тусклый днём, тусклый и вечером. Безвкусная еда, которую приходилось проталкивать в глотку, постоянный холод, укрытием от которого была лишь постель, слова поддержки, колющие словно иглы терновника, оставляя косые царапины. Поначалу, он скрывал слёзы, но потом бросил и это, лишь утирая их рукавом.

– Мы поговорили с твоим нанимателем и всё утрясли. – Готфрид. – Денег он не требует. Но и остаток не выплатит. Работу закончат другие.

– Я их у говорил. – Женя, показав сжатый кулак. – Часть клиентов потерянно, но я уверен ты быстро восстановишь свой авторитет.

– Зачем? – Пятый, не понимая. – Зачем он мне, если по итогу мы исчезнем? Наберу побольше заказов и всех кину. – озлобленно.

– Мда. – Артур. – Только, что если, ты никуда не денешься? Год протянешь, а потом?

– Переду. Отработаю несколько заказов, и снова всех кину. – с вызовом.

– Мда. – откинувшись на спинку стула, поставив кружку так, чтобы скрыть повреждённый узор на столе, хоть Кати и не было.

Не выдержав снисходительных взглядов и обходительности, Ханг поднялся, и буркнув что-то невнятное, вышел. Голова быстро остыла, но от этого стало лишь хуже.

– Что нам делать?! – Ичи, впервые за три дня встретив наставника спускавшимся по лестнице мимо шестого этажа. – У нас трое больных. Ограбили тех, кто нёс еду. Приходят новенькие, и ты должен им всё объяснить. – напористо, ожидая распоряжений.

Потерянно оглянувшись, не сразу поняв, чего от него хотят, Ханг снова опустил взгляд ниц. Поникшие плечи, сумка с инструментами, что тянула к земле, замутнённый взгляд, апатия в душе.

– Давайте, как-нибудь сами. – тихо, не смея поднять головы.

– Ты нам нужен. Без тебя всё это…

– Не дети. Справитесь. – и с трудом подняв ношу, продолжил спуск.

– Подожди. – Хурисуран, не понимая. – Стой! – в смятении, понимая, что теперь, все проблемы придётся решать её самой. – АААА…! – переходящие на визг и обратно.

Замерев, Ханг скривился от разрывавшихся внутри чувств. Окутанные дёгтем, вибрируя, они тянулись назад, к той, кого он приютил и обещал помогать. Щелчок, и что-то важное оборвалось, дёготь поглотил и сгладил все неровности. Сумка с инструментами упала на ступени, и больше нечем не сдерживаемый, он продолжил спуск.

Её крик доносился на протяжении всего пути, прервавшись лишь после выхода в холл. Подозрительно-вопросительный взгляд охранника, остался без ответа. Яркое, выжигающее солнце по ту сторону дверей. Шумная улица, полная безразличных людей, не почувствовавших, не заметивших пропажи такого замечательного человека. Может быть несколько девушек в барах, те кто с ним работал, у кого покупал запчасти и с кем вёл дела… Да, единственный друг. Для остальных, лишь одна из множества серых фигур в толпе.

Подбежав к сидящему в переулке человеку, подростки некоторое время присматривались, а затем окружив, сняли обувь, но потянув за куртку, отпрянули, увидев оружие. Ханг не сопротивлялся. Земля под ногами стала ближе, прохладный сквозняк охаживал плечи, взгляд застили слёзы. Растворившись в свете улиц, смазанные силуэты слились с потоком таких же фигур. Тени поменяли расположение, и от потока отделилось двое. Женщины с татуировками на голых руках. Одна что-то говорила, другая требовала и угрожала. Его карманы были вывернуты, штаны разрезаны в поисках потайных мест, тело получило пару ударов, покачиваясь, словно мешок.

– …просто взял, и стал Тленцом? – одна другой.

– Может это заразно! – в страхе отбросив опустошённый стержень.

– Что это у тебя там? – заметив под одеждой что-то тёмное. – Оно вить тебе не к чему, правда. – поддев пальцем ремень, не спуская натяжения, вниз, к кобуре.

Взгляд резко дрогнул. Дёрнувшись корпусом, отработанным до автоматизма движением вынув пистолет, Ханг оскалился, зажимая спуск. Размытый, двоящийся силуэт вскрикнул, отпрыгнув в сторону, от пролетевшей мимо пули. Люди на улице замерли, обратив взгляды в переулок. Быстрый, удаляющийся бег, выкрики проклятий и оскорблений, грубые голоса приближающихся мужчины. Его окружили, подняли за ворот, и вытолкнув на улицу, сопроводили напутствием.

– Проваливай! – грубо, сквозь зубы.

Получив приказ, ноги понесли прочь. Не глазами, но ощупью подбирая путь. Туда, где под босыми ногами не попадались камни, по мягкому песку и грязи. Без цели, без умысла или ориентира.

Солнце склонило тени, удлинив их, и напитав силой. Людей стало меньше, а дорога грязнее. Чуть склонив голову, Ханг заметил идущего следом человека. Он видел его и раньше. Лишь краем глаза, безучастного, наблюдающего в ожидании момента. Нащупав мягкий, тёплый писок, изрезанные ноги остановились. Остановился и преследователь. Его тень была совсем близко, почти касаясь, а затем, разом исчезла. Ханг не двигался, ожидая, и преследователь пришёл. Оставаясь на краю поля зрения, там, куда неудобнее всего навести пистолет.

– Я ждал. Думал, ты узнаешь меня, подойдёшь, заговоришь… Но ты молчал, не замечая. Теперь, времени почти не осталось. Прошу тебя, расскажи мне свой сон.

Резко выдохнув, Ханг усмехнулся. Его удивляло, что столь ничтожное, давно оставленное им в прошлом, для кого-то стоило так много.

– Я был на склоне горы. Каменистой, поросшей лишь короткой травой. Я куда-то спешил. – задумавшись, честно попытавшись вспомнить. – Хотел сделать что-то очень важное. Настолько, что рискнул пойти по осыпи над невысоким обрывом… И сорвался.

– Нет. – растерянно, отрицая, сжав что-то до скрипа. – Нет! – яростно, сквозь зубы.

Тень чуть надвинулась, дрогнула, пошатнулась и резко отступила. Ханг же, отдав даже своё прошлое, совсем опустев, остался стоять, не зная куда идти. Песок под ногами был мягок, и он решил сесть, облокотившись на кусок бетона. Солнце согревало косыми лучами, голод, что преследовал со вчерашнего дня, окончательно перестал доставлять дискомфорт. Люди проходили мимо, не обращая внимания. Смеясь и споря, молча и со слезами на глазах. Он больше нечего не чувствовал. Громады домов больше не давили, оставшись лишь декорациями на бездушной поверхности. Лишь коробками, для сохранения имущества и тепла. Склонившись совсем низко, светило накрыло улицы тенями гигантов. Закат был близок, и вместе с последним лучом, Ханг хотел уйти в новое место.

“Если мир не заберёт меня, если я не исчезну, то уйду сам!”

Взглядом наблюдая за тем, как сужается жёлтая полоса на стене дома, становясь тёмной. Чувствуя тяжесть оружия, чтобы было так близко к телу. Вспомнив мертвеца, что также сидел на дороге, возле работы Евгения. Больше не презирая и не смеясь над его выбором. Затем вспомнилось то, что было рядом.

“За долгом не приходят, не значит, что за него ненужно платить. Ей и так тяжело. Она должна избавиться от этого кольца!”

И порывисто поднявшись, ослеплённый накатившим головокружением, попытался сориентироваться. До квартала у реки было всего два перекрёстка. Тут же вернулся голод, и бол в саднённый ногах. Меняя статус, с (короткая прогулка), на (долгий путь). К собственному удивленью нащупав в руке пистолет, Ханг опустил его в кобуру. И расправив плечи, пошёл по быстро темнеющим улицам.

Вблизи территории Чёрных нимбов не было даже Тленцов. Пустая, более узкая чем прочие, улица оканчивалась упавшим домом. Раздавив нижние этажи, верхними, врезавшись в здание напротив, преграда была обустроена в качестве непреступной крепости. Все окна замурованы, до состояния бойниц, в прорехах установлены огневые позиции, треугольник прохода, замурован железом, в котором лишь едва проглядывался ломанный контур ворот. А по ту сторону, небоскрёбов не было вовсе. Будто поляна среди старого, падучего леса. Дым и пар, множества труб, гул механизмов, рокот машин.

С каждым шагов, с каждым резким отзвуком, доносящимся из-за стены, его всё сильнее обуревали сомнения. Страх за собственную жизнь, вернулся с новой силой. Но хуже него был лишь страх о жизни по ту сторону стен. Фантазия рисовала цепи и кандалы, плети и рабский труд, кнуты и гнилые объедки. Сделав над собой усилие, оторвав приклеенную к кобуре деревяшку с письменами, Ханг продемонстрировал её часовому, с чёрным нимбом на грудной пластин.

– Возвращаю долг.

Ворота для него открывать не стали. Боковым ходом, через досмотр, при котором отняли оружие, и вывернули карманы, отдав найденное подростку, у которого на обеих руках не было пальцев. Он же стал проводником. Уже на выходе, Ханга поймали за плечо, указав на ноги. Короткое молчанье, и из стоящего тут же ящика, достали пару сандалий, собранных на основе мужских туфель.

Пространство по ту сторону, поражало давно забытым простором, пусть и ограниченным, другими небоскрёбами. Людей что муравьёв. Все что-то несли, колотили, собирали или обрабатывали. Производство пластиковых бутылок, электрических кабелей, полимерных труб, сумок из синтетической нити и бог знает что ещё. Сотни станков, печей и приспособ, под навесами из брезента и жести. Точечный свет, ужасные запахи, гул и отрывистый грохот. Чуть в стороне, несмотря на высоту всего в десять этажей, над рабочей зоной нависал один из корпусов комплекса, в народе известном как (Перо), куда его и вели.

Реальность почти сходилась с представленьями. Страх, мокрыми руками мертвеца, обнимал тело, сковывая движенья. Давящая и гнетущая атмосфера душила. Всё грязных, серых и бурых цветов. Земля, превращённая в мелко перетёртую пыль. Ни единого росточка зелени. Лужи под станками, затянутые масляным слоем, сбегавшие в замусоренные стоки. Не сразу, лишь перед самыми дверями, Ханг заметил, что все кто работал, молчат. У одних замотаны лица, у других только нос и рот. Но даже те, кто не скрывал лица, открывали рот лишь для того, чтобы сделать вдох или отпить воды посреди утомительного труда.

Распахивающиеся в обе стороны двери, длинная стойка по ту сторону которой работало с десяток человек, а по другую стояли длинные очереди. Мимо них, вверх по длинной лестнице, надземным переходом в другое крыло, и ещё немного вверх, пристроившись в хвост другой очереди. Все, кто в ней стояли, имели сопровождающего, и каждый сопровождавший, не имел пальцев на обеих руках.

– Это они с тобой сделали? – не сдержав вопроса, указывая на культи подростка.

Все сопровождающие тут же обернулись, но их взгляды были устремлены на проводника. Тот отрицательно помотал головой. К удивлению, без страха в глазах. Затем, указал на табличку. Прямоугольная, она изображала замкнутый на молнию рот. Затем подросток засунул культю в карман и достав что-то, протянул на ладони. Не сразу разглядев язык, Ханг отпрянул, а подросток улыбнулся. Улыбнулись и остальные. Тот же, кто стоял перед ним, побледнев, поспешно отвернулся.

“Ну, раз так принято.”

Очередь двигалась быстро. Людей отводили в один из пяти кабинетов, но назад выходили лишь проводники. Хангу досталась крайняя слева. Проводник указал на новую табличку, на которой были изображены два говорящих. По сторонам кабинета, сидели часовые, с дубинками. По центру, за столом широкоплечий мужчина в чёрной робе, с несколькими нимбами на лице. Указав ладонью на стул, он дважды прикоснулся к подставке, в которой был вырезан паз, по форме таблички. Несколько секунд на чтение надписи, а затем нахмурившись, перевёл взгляд на её владельца. Так, глядя друг на друга, они просидели минуту. Больше, чем в некоторых случаях проходило между вызовом следующего.

– Кольцо и слова?

Чуть повернув голову, не понимая о чём идёт речь.

– Медное кольцо, верно? – уточняя.

– Да. Тот, кто пришёл за тобой. Что он тебе сказал, отправляя сюда?

– За мной никто не приходил. А кольцо я забыл. – скривившись, с досадой подумав.

“Без кольца, меня заберут, а долг не спишут.”

– Ты, сам пришёл? – чуть наклонив голову и подняв левую бровь.

– Да.

Часовые подняли головы, обернулся и проводник, изумившись.

– И чего ты хочешь?

– Вернуть долг. Мои близкие взяли у вас лекарства. Ваша плата, это найденный. И вот я здесь. Чтобы… – Ханг ухмыльнулся. – Чтобы… – и громко и басисто рассмеялся.

На него смотрели, но ему было всё равно. Теперь, и до конца жизни он их раб.

“Пара недель, а затем, суну голову под какой-нибудь пресс, чтобы выдать за несчастный случай и всего делов.”

– Было у него что? – обращаясь к проводнику.

Тот показал пистолет, и разную мелочь из карманов.

– Тогда, пистолет, в уплату долга. А ты, свободен.

– Нет. – твёрдо и решительно, чем привёл всех в ещё стопор. – Мне его дали для самозащиты, а не для того, чтобы откупаться.

– Что это, если не самозащита? Выкуп жизни. – чуть кивнув.

– Нахер жизнь. Пистолет я не отдам. По крайней мере не вам. Верну только владельцу.

Проводник взялся за голову, глядя на него как на идиота. Один часовой тихо хмыкнул, другой отвернулся.

– Тогда зачем брал с собой?

– Чтобы дойти. Не дойду, не смогу расплатиться за долг.

– Тогда. Как насчёт этого. – и достав из стола, протянул два медных кольца.

“Двойной долг!” На лице выступил пот. “Две жизни в обмен на мою.”

– Это предложение работы, если ты не понял. – видя его реакцию.

– Да я понял. – нервно прикоснувшись к лицу, потеряв контроль над собой. – Но. Хм. Идя сюда, рассчитывал совсем на это. – невольно представив тяжёлый трут, грязь и измученные лица людей.

– А на что? – с насмешкой.

– Рабство. – честно, до того, как успел подумать.

– Рабов здесь нет. – серьёзно и твёрдо, будто оскорблённый. – Но, вижу ты нам не подходишь. – подманив проводника, взял у него одну мятую монету рынка, что отыскалась среди мелочей пришедшего. – Это за лекарства. Надеюсь, ты не против? Тогда, долг твоих, близких, считается выплачен. – сделав акцент на слове (близких), а затем потянув за небольшой рычажок, и механизм в подставке легко разломил дощечку на две части. – Кольцо можете оставить себе.

– Но? – не веря в то, что преследовавший его с первых дней страх, оказался пшиком.

– Но?! – возмущённо.

– Что со мной не так, раз меня отказываются брать даже в рабство. – в пол голоса.

– Тут рабов нет! – громогласно и твёрдо, от чего подросток встал по стойке смирно. – Это место для тех, кому нет места снаружи. Для тех, кто неспособен найти собственный пусть. А самоубийцы, могут навредить общему моральному состоянию. – вкрадчиво. – За дураков нас держать не надо. Если есть счёты с жизнью, решай их не за наш счёт. – а затем обратившись к охране. – Вывести.

Через боковую дверь, в низ по лестнице, к чёрному выходу.

– Ну ты и крендель! Ну ты и выкинул! – проводник, восторженно, убедившись, что рядом никого нет. – Верно он заметил. Нужно было спорить.

Воззрившись на подростка, Ханг не мог поверить своим глазам.

– Чё пыришь! Я не девка, чтобы на меня так глазеть. Удивлён? – с чувством превосходства. – Это у них, там, обед молчания, но нам… – повертев культями. – …на него плевать.

– Это не они их тебе… – уже зная ответ.

– Нет. – легко и весело. – Такой бракованный вышел. – а затем стрельнув взглядом. – Но вмазать могу так, что ляжешь! – и показал пару ударов.

На лестнице за дверью раздались шаги и подтолкнув Ханга, проводник вывел наружу. Теперь, без чёрных очков, глядя на людей у станков, он видел обычных работяг. Грязных, но в крепкой и целой одежде. С масками, что уберегали их дыхание от испарений. Внимательные к тому, что делали, без отвлечения на болтовню, как и он сам, только начинавший свой бизнес. Теперь, в простых взмахах и движениях рук, виделись жесты языка глухонемых.

Проход, к которому они пришли был ближе, и выводил на другую улицу. Часовые с сигаретами в зубах, столовая в которой отдыхали рабочие, а в глубине, пара столов для настольного тенниса. Ему вернули оружие, и барахло, а затем проводив под контролем солдат, выпроводили за ворота.

– На ту улицу не ходи. – указал часовой через перекрёсток. – Была стрельба.

Кивнув, Ханг в последний раз обернулся в сторону территории Чёрных нимбов, взглянул на метку в виде чёрного кольца на груди солдата, и пошёл прочь, не чувствуя ног.

– Вот гандоны! – закричав сквозь зубы, сразу за поворотом.

“Я не нужен!? Что они о себе возомнили. Не нужен…!”

А чуть пройдя. Быстро остыв и покрывшись коркой окалины.

“И, что мне теперь делать с собственной жизнью?”

Накрыв рукой кольцо, Катя опустила голову, зажмурилась, а затем, вскочив, порывисто сблизившись, залепила пощёчину.

– Чёрт тебя дери! – оттеснив её, схватив Ханга за грудки, Артур почти оторвал его то пола. – Уже рассвет. – твёрдо, но без злобы, заглянув в глаза, затем отпустив, крепко обнял, пряча от других, невольно проступившие слёзы.

Никто не стал спрашивать. Это было не важно. Всё что они надумали, и чего боялись, обошло стороной. Молчаливый перекус, ожидая пока расслабятся нервы домочадцев. Лёгкий запах благовоний, со стороны противоположного дома, стелившегося меж окон в совершенном безветрии. Томительное сомнение, страх рассказать то, что навсегда изменит их отношение, но в тоже время, боль от скребущейся тайны.

– Пора ложиться. – Евгений, вставая с небольшого дивана у боковой стены.

– Постой. – поднявшись, снова оказавшись в центре внимания, замер, не зная, как начать, чтобы не напугать. – Спасибо вам. Спасибо. – и опустошённый, вышел из-за стола с пустой тарелкой в руках.