Город и люди в нём

Сурово глядя на негритянку, Брант ослабил хватку и перехватив так, чтобы вести, потянул обратно к костру. Сев у огня, он не отпускал, а она, сжав в ответ, покорно опустила голову. Немного хвороста, чтобы не замёрзнуть, и освещённые пламенев, они обернулись друг к другу. Внимательно и сосредоточено, пытаясь во взгляде прочитать мысли, понять, проникнуться. Сердца забились чаще, лица окрасил румянец, переплетённые пальцы сдвинулись, больше напоминая не хватку, но рукопожатие. Волнение и не присуще ему стеснение, желание отвести взгляд, но в тоже время, не разрывать его. Мурашки на плечах и лопатках, прохлада ночи, запах оседающего тумана. Прошло несколько долгих минут, прежде чем его пальцы обмякли, выпустив беглянку. Взгляд обернулся к спящему, и ещё тёплая ладно, взялась за холодную рукоять ножа.

“Быстрый путь в следующий мир.”

Сэппе успел сделать лишь шаг на встречу, прежде чем был схваченным за одержу. Ни слова из разомкнутых уст, но в тоже время мольба в глазах. Он покачал головой, а затем продемонстрировал будто его тянут за ошейник. Она лишь улыбнулась, и притянув к себе, взяла за руку, вытесняя опасный инструмент. Упав в примятую ногами траву, нож пролежал так до самого утра, покрывшись росой, и успев высохнуть, прежде чем тот, чьему телу он предназначался, наконец проснулся.

Нот извинялся всё утро. Корил себя и даже единожды посыпал голову пеплом, чем насмешил негритянку, и до того напряжённая атмосфера, разом разрядилась.

– Помогу с пропуском! У меня есть хорошие знакомые на той стороне. – завлекал плюгавый мужичёнка.

– Услуги грузчиков и носильщиков! От большой артели. Любые габариты. – крупный мужчина, за спиной которого, в тени отдыхала группа таких же мужчин.

– Горячий чай, лепёшки и кукуруза. – одна из трёх женщин что кашеварили по ту сторону дороги.

И ещё несколько молчунов, остались позади, на кромке зарослей. Широкое шоссе, не уютное в своей открытости. Надвигающиеся громады зданий, первых из бесчисленного множества братьев. Небольшая очередь перед пропускным постом.

– Ещё пруться. – зевая, недовольно отозвался солдат, оставив парящую кружку и занявшись делом.

А за ними, там, где шоссе входило в город, массивная стена высотой в несколько этажей. Отлитые из бетона опоры, стальные листы, с прижимными гайками размером с кулак, амбразуры и сетка рабица.

– Внутри, уже как третий год, введено чрезвычайное положение. – Нот, не приближаясь к посту. – Чтобы войти, нужно отбыть карантин. Можно пять недель просидеть в лагере. Еда и вода, свои. Или, четыре недели отработать на производстве. Если не готов к тринадцати часам труда, могу направить на работу по проще. Уборщиком, в теплицы, или посудомойкой, но уже на семь недель.

– Это бред.

– Это бесплатная рабочая сила. Никто н заставляет. Но соседями у них каннибалы, и зона выброса ядовитых веществ. Да ты не парься. Тут всё для людей. Сдашь черномазую, и она за тебя будет отрабатывать. Семь недель, и свободна. Или четырнадцать, если захочет остаться.

Вспышка гнева нахмурило лицо Бранта, сменившись издевательской усмешкой с толикой непонимания.

– Пропуск. – поняв замысел. – Только на одного. – не спрашивая, но утверждая.

– Мне стены не нравятся. И вода там не вкусная.

Сняв рюкзак, Брант достал пару банок, взвесил на руке, затем взглянул как бы спрашивая. Нот молчал, с добродушной, но какой-то грустной улыбкой.

– Ты. Сильно мне помог. – отрывисто, с трудом добывая из себя слова. – Спасибо. Да. Спасибо, за предложенье. – отдавая рюкзак.

– Нет. Я не принимаю. – надев его на спину.

– Тогда что? – не поняв.

– Это. – указав на феничку. – Передай дальше. И когда она сделает круг, мы обязательно встретимся. – и порывисто отвернувшись, пошёл прочь, а отдалившись, прикоснулся к лицу, будто что-то протирая.

Дождавшись пока его силуэт скроется из вида, Брант заглянул её в глаза, но не найдя ответа, перехватив руку, подошёл к плюгавому. Резко оборвав рекламную терраду, направленную в сторону отдельно стоящей группы челноков, он хотел было радостно обратится к подошедшим, но заглянув в глаза незнакомца, будто проглотил язык. Несколько секунд игры в гляделки, и приблизившись на пол шага, так, что между ними стало нельзя протиснуть сжатый кулак, в пол голоса повторил услышанное.

– Знакомые на стой стороне.

– Да. – сдавленно взглотнув, взглядом ища помощи у часовых, но не найдя их вовсе.

– Что-то не так? – не моргая, глядя точно в глаза, будто пытаясь пронзить. – Какая плата?

– Лекарства. – будто хватаясь за спасительную соломинку, а затем встрепенувшись, слегка улыбнулся. – Дело верное. Ещё не было такого, чтобы не срослось. Но цена соответствует. – и достал небольшой клочок бумаги с мелким шрифтом. – То, что интересует. Лучше всего Сальбутамол или противозачточные.

– Есть кое-что. – пробежав по строкам. – Но не здесь. Нужно сходить.

– Если вернётесь вечером, будет лучше всего.

Не прощаясь, они развернулись, и пошли прочь от города, но через километр, свернули в небольшую рощу, остановившись в тени большого дерева. Чуть прищуренный взгляд обежал укрытие, ухмылка поддела уголки губ, мысль побудила к действию. Соскоблись с трещины в коре немного смолы, пальцы смешали её с ароматными листьями мяты, кислыми брюшками муравьёв и одной крупинкой малины. Скатанная в шарик, пилюля была распробована на вкус, признана терпимой и сплюнута.

– Когда он съест, тебе нужно будет вылечить рану. – никакой реакции на сказанное. – Он, ааа… – показав, как забрасывает её себе в рота. – А ты, сделаешь также. – оголив ногу там, где совсем недавно сомкнулись зубы капкана, и послав в неё пас рукой.

Взглянув на ногу, прикоснувшись к ней, и убедившись, что всё в порядке, негритянка улыбнулась. Поджав губы, Сэппе нахмурился, но затем ухмыльнувшись, запрокинул голову. На объяснение тог, что укладывалось в несколько слов, потребовалось несколько часов. Ругань, смех, строгий расчёт и снова смех. Так, будто они знакомы много лет, хотя она не понимала ни слова. Попытки научить простейшим словам оказались бесплодны. Наконец, решив закрепить результат обучения, Брант взялся за нож. Болезненный полез, пилюля, лечение, одобрительный кивок и снова… Попытка нового пореза, остановленная хрупкой рукой и встревоженным взглядом. Любящая улыбка, прикосновение к ладони, её взгляд, полный доверия, радости и чувств.

Часы до вечера пролетели быстрее, чем он мог представить. Поняв задумку, она придумала мазь, как повод для прикосновения. Но в место бутофории, подошла к её приготовлению с полной ответственностью, собрав простейшее лекарство. Наконец подкрепившись двумя взятыми банками, отправились назад, к городу.

– Снова здравствуйте! – плюгавый, с явно фальшивой радостью, уже собравшийся уходить, хотя до обозначенного времени было ещё не меньше часа. – Ну как? Что принесли? – ещё тише.

– Не здесь. Отойдём. – а зайдя за ближайшие кусты, схватил за руку, достал нож, и полоснулв поперёк, оставил не глубокий порез.

– Ты ебанулся! – пытаясь вырваться из крепкой хватки.

– Не шуми. – грозно, и достав пузырёк, отделил одну пилюлю. – Ешь.

– Нет! – но увидев приближающийся нож, невнятно бормоча под нос, подчинился.

Она мазнула тёмно-зелёным снадобьем поверх проступившей крови, чуть задержав пальцы над раной, а затем отступив, взглянула на спутника. Тот отпустил.

– Ебать! – схватившись за место пореза, но к своему удивлению, не почувствовав боли, стер мазь. – Что это?

– Показать ещё раз?

– Не нужно. – выставив ладони вперёд. – Но что это?

– Не знаю. Мало ли тут странной фигни. Но у меня есть. Отдам, если проведёшь. – протянув пузырёк на ладони.

Короткое раздумье, хитрый взгляд, и поводив короткими усиками, дважды кивнул.

– Ждите тут. – а через минуту вернувшись с маленьким оборванце, с завязанными глазами, протянул его руку. – Ещё раз. – но тут же отдёрнув, прикусил ноготь большого пальца. – Тогда так. – и дополнительно закрыв глаза паренька левой, протянул свою правую руку. – Давай. – сдержавшись от крика, плюгавый весь покраснел, несколько раз выдохнул и сдавленно произнёс. – Протяни руку и ощупай мою. – грязные пальцы прикоснулись к ране, вызвав приступ боли, поставивший дельца на колени, но сдержавшего крик. – Что нащупал? – сквозь слёзы, еле дыша.

– Волосатое и мокрое. Вы дали мне потрогать женщину? – с насмешкой.

– Без догадок. Опиши ещё. – злобно, продолжая терпеть, наблюдая как капли кропят траву.

– Ну, хрень какая-то. Буд-то лопнувший фрукт или рваная куртка.

– Давай. – указав на таблетки.

– Мы договорились? – не спеша лечить. – Ты проведёшь?

– За весь флакон и мазь.

– По руками. – выложив на его окровавленную ладонь, чёрный катышек.

Он повёл их в сторону от ворот, по той же тропе что они пришли, к скрытой в зарослях очень старой опоре электропередачи. Её металл расслаивался, там и тут от него будто по откусывали куски, не хватало многих частей. Яркий вечер в жёлтых тонах осени. Мелкие капли проходящего стороной дождя. Отрешённость от собственного я, после того как всё решено и остаётся лишь двигаться. Подняв бутафорную накладку у одной из опор, проводник вынул из углубления ком гнилой мешковины, открыв лаз. Вниз, по стальным скобам в бетонной опоре, переходящим в деревянную лестницу. Щелчок пьеза элемента, и искра зажгла топливо в лампе, осветив земляной туннель, еле как укреплённый редкими досками и крупными ветками.

– Как ты говорил, помогу с пропуском, знаю людей…? – косо взглянув на контрабандиста, после того как он закрыл вход.

– Всё так. – ничуть не переживая, хотя по лицу тёк пот. – Знакомые на той стороне. Это вообще их тоннель. – разделив плату на две неравные части, и спрятав в потайных карманах, он обернулся к деревянному ящику за спиной. – Возьмите по сумке. Внутри несколько банок с травами. Этим местом часто ходить нельзя, нужно использовать каждый проход по полной.

После небольшого раздумья, Брант подчинился, и приладив лёгкую, но объёмную ношу, двинулся следом. Тёмные земляные стены, без единого ответвления или поворота. Под ногами мелкая крошка, часто перемежающаяся подтопленными участками, через которые пробирались по набросанным камням и доскам. Местами, потолок опускался, сгибая спины идущих.

– Вы не подумайте, я не хочу вас обмануть или нажиться. Если бы я мог, то просил бы за проход самую малость. Я не жаден, но не всё в моих силах. А иногда так хочется помочь, что плачешь, но приходится отказывать. А в другой раз, ведёшь людей в свой собственный город, когда ми место в канаве. И нету сил чтобы изменить… Нельзя отказаться… – не оборачиваясь сетовал ведущий, продолжая шагать навстречу непроглядной темноте.

От затхлости, тяжело дышалось, от тумана промокла и отяжелела одежда, начинала ныть почти постоянно согнутая спина. Но некое чувству внутри, сродное возвращенью в родные края, легко и ненавязчиво подзывая, помогало идти. Наконец, впереди показался свет. Еле различимый, оказавшийся гораздо ближе, чем казалось. Погрузив в стену необычный ключ на длинном черенке, плюгавый повернул, потянул и где-то снаружи отомкнулся замок. Они выбрались в подпол, больше чем на половину заставленный разным хламом. Из воздуховодов доносилась неразборчивая многоголоситца и запахи быта. Через забранные бумагой оконца пробивался искусственный, жёлтый свет.

– Всё. Мы здесь. – и сняв со стены старую куртку, вынул из кармана пару жетонов. – Это отметка о прохождении карантина путём откупа.

– Нам нужны гарантии, что нас не тронут. На входе проверяли документы. – оставляя ношу.

– На это мы не договаривались.

– Верно. С тобой я договариваться не собираюсь. Твоё дель вести к тем, твоим знакомым, с которыми у тебя связи.

– Да ты сума сошёл. Ты хоть знаешь кто это?! Начальник патруля трибы! У него в подчинении пять человек. А ещё, указывает двум дружинникам.

– Не волнуйся. У нас есть чем его заинтересовать. Только приведи, дальше сами.

Пол минуты задумчивого молчания, неуверенная гримаса и наконец кивнув, он достал две тканевые маски, сам надев третью так, чтобы закрыть нос и рот. Затем, подойдя отряхнул каждого, придирчиво оглядел, и открыв один из множество шкафов, принялся рыться в одежде. Мешковатая в рукавах и штанинах, но при этом приталенная для мужчины. Куртка и чулки для женщины.

По ту сторону обитой жестью двери, разом начался город. Небоскрёбы, уходящие в тёмно-синее, почти ночное небо, свет во множестве окон, гирлянды и неоновые буквы, фырчанье маленьких трициклов, рокот массивного грузовика с вооружённой охраной на козлах, разнообразные маски на лицах. А ещё голоса десятков людей, запахи механизмов и еды, яркие, кричащие вывески и многое другое, присущие живим местам. Остолбенев, негритянка только и могла что глядеть на невиданной. Задержался и Сэппе, забывший шум и блеск жизнь большого города. Но в тоже время, внутри стало пусто. Ничего не откликнулось в душе. Удивление новому, не больше. Заметив патруль, он вернулся к реальности, крепче взяв её руку и повёл за собой, выступая в роли автопилота. Она, прижимаясь к его спине, опасливо оглядывалась, невольно улыбаясь.

Вдоль улицы, затем вниз по мраморным ступеням, проходя под проезжей частью, и не поднимаясь, широкими тоннелями вышли на параллельную, тихий и почти безлюдный бульвар. Чем дальше они уходили, тем темнее становились. Теперь слабые фонари освещали только перекрёстки, почти исчезли прохожие, машины сменились велосипедами и рикшами. Но в домах по-прежнему горело множество окон. Уже больше, что он видел за всё время до.

Снова свернув, спустились в широкий, открытый сток для дождевой воды. Тут, в тенях, оказалось многолюдно. Кто, сидя на рассекателях потока, покуривал кальян, кто прохаживался за беседой, но большинство о чём-то не то спорили, не то договаривались. Продавцы скрытно демонстрировали таблички, покупатели писали на отрывных листках. Если написанное не устраивало, клочки бумаги клали на угли в небольшие лампадки, от дыма из которых стоял лёгкий, на удивление приятно пахнущий смог.

– Что это?

– В таких местах торгуют временем джиксов и преступников. Одному нужны золотари, другому строители, кто платит больше, тот получает работников. На часть времени или до конца срока. Если бы вы прошли через ворота, согласившись отработать, и ваши имена оказались бы у одного из Перейра – торговцев ходячим бревном.

Вверх по стоку, затем в одно из ответвлений, высокой квадратной трубой, до лестницы на поверхность.

– Мы можем поступить по-другому. – плюгавый, остановившись, и обернувшись к чужакам. – Поселю вас у себя. Подадим заявку в департамент, представим вас погорельцами и через несколько недель настоящий документ. Чистые, без…

– Не продолжай. Веди куда вёл. Дальше не твоя забота.

Больше он не предлагал. Просторный двор, с футбольным полем, на котором синие противостояли жёлтым, в свете нескольких фонарей. Пол сотни зрителей на небольших трибунах, столько же на нижних балконах. Разгрузочные площадки на задворках супермаркета. Компактная парковка под куцыми яблонями, на которой собрались байкеры и автолюбители. Длинные ряды освещённых автоматов, продающих еду и напитки на любой вкус. Открытые лифты на одного человека, уходящие к тускло подсвеченным мосткам. И наконец, большой двор колодец, в котором не было ни единой души. В дальней части, в глубине арки, светлым контуром выделялась приоткрытая дверь.

Внутри, за тамбуром комната, встретившая вонью затушенных в воде сигарет, пота и грязи. Разбитые шкафчики, заколоченные двери, ряд вырванных от куда-то сидений, офисный стол и человек по эту сторону. Закинув ноги на изрезанную столешницу, он покачивался на стуле со скучающим видом. Рядом, лузгая на пол семечки, сидела поджарая, низкая женщина с грубыми чертами лица. С другой стороны, третий, средний комплекции, с мышиными глазками, задумчиво резал ножом дверной косяк. Все троя, были в одинаковой тёмно-синей форме, с разным числом нашивок не груди. Там и тут валялись фуражки с бледными кокардами. Все троя без масок.

– О! – выдохнул качавшийся.

– Ты зырь, ты зырь кто пришёл! – за голосила женщина.

Коротко оглянувшись, и не заинтересовавшись, третий продолжил резать дерево.

– Кого привёл? – развязно жуя жвачку, перекладывая её то в одну, то в другую сторону. – Я их не знаю. Ты работаешь у ворот, значит, они с наружи. Значит, они тебе заплатили. Покажи?

– Я должен отдать это босу.

– Конечно должен. – протянув руку, а не дождавшись расстегнул кобуру, выложил на стол пистолет.

Съёжившись, контрабандист достал меньший флакон, и передав, поспешно отступил на два шага, и вовремя. Вскочив, женщина попыталась его пнуть, но не достав, уселась обратно, будто нечего не произошло. Обнюхав чёрные шарики, жующий, скептично поднял бровь.

– Я проверил. Надёжно проверил. – закатывая рукав. – Этим порезам несколько часов, а остался лишь красный след. Работает просто шикарно.

– Тогда ты не возражаешь если я ещё раз попробую. – и взяв пистолет, отделил затвор, перехватив его так чтобы резать выступающей частью.

– Пожалуйста. Это очень больно. – чуть подняв руки, отступив на пол шага.

– Ооо, я не сомневаюсь. Но я не могу допустить чтобы мой человек принёс босу лажу, после того как я его увидел. Нет нет, ни как ни могу.

– Да! – радостно, женщина. – Порежь ему лицо. А то на мужика не похож.

– Порезать? – обернулся третий.

Достав свой нож, Сэппе выступил вперёд, чуть перегородив ему дорогу. Все тут же напряглись.

– Мы пришли сюда, чтобы договориться. – одновременно с речью, выставив руку, и проведя по ладони ножом. – Чтобы нас не тронули на вашей территории. – и протянул руку, взглядом указав на таблетки.

Остановившись, главарь внимательно поглядел на рану, на кровь, подняв одну бровь взглянул на лицо чужака, ища эмоции, но находя лишь стену. Взгляд обежал его одежду, подметив отсутствующее снаряжение, а затем остановился на спутнице, обхватившей руку спутника. Кровь уже не капала, а текла на пол отрывистыми струйками. Женщина перестала живать. Мужчина что стоял в стороне, неотрывно глядел на капли, то и дело выпучивая глаз. Наконец, освещённая кривой ухмылкой, таблетка была выдана. Взяв её, раненый немного помедлил, затем взглянул на мента, и только после, неспешно съел. Чернокожая, взяв мазь из рук контрабандиста, поспешно обработала рану. Вытертая предложенным платком, рука оказалась цела. Только полоса ярко красной кожи.

– Раз такое дело. – отняв и мазь у плюгавого. – Я сам передам товар шефу. Хорошая работа. А теперь выйди. – спрятав лекарства в карман. – А вы. Пойдёте со мной. У старшего есть то, что вам нужно. – и расстегнув воротник, достал овальную, металлическую пластинку, с пропечатанным на нём чипом, узором круглых отверстий и сложной вязью геометрических линий. – Документ. – коверкая произношения.

Слабое сопротивление плюгавого было подавлена резким бессвязным криком прямо в лицо. Поджавшись, проводник тут же отступился и поспешно ушёл. Мет же, надев и поправив фуражку, с грохотом распахнув дверь, вышел и наклонив голову, глядя из-под короткого козырька, правой рукой указал направление. Внезапно, дававшее напряжение отступило, и мысли Бранта выскользнули прочь, пока тело снова двигалось на автопилоте.

“Нужно найти кепку, в место потерянной. У неё такая мягкая и тёплая рука. От неё вкусно пахнет, но этому не подобрать названия. Совсем нету зелени, ни травинки. Свет красиво переливается в пару из трубы. Как они ведут себя, когда по улицам идёт гон? Или в этих кварталах его нет. Может, в других районах свои опасности?”

При виде человека в форме, все прохожие спешил укрыться в подъездах и закоулках, а если не могли, то прижимались к стенам, притворяясь что ждут кого. Самые пугливые, начинали собирать мусор, или мести тротуар. Через пол квартала, вышли к светящемуся переулку. Десятки вывесок и гирлянд, пёстрые баннеры и даже пара зазывал. Наваливаясь один на другой, здесь в три этажа располагались десятки забегаловок и закусочных, магазинов и мелких мастерских, отделённых от улицы невысокими столбиками. Тут, почти все были без масок, и мало кто отреагировал на появления мента больше, чем недовольной гримасой.

– Одну минуту пожалуйста. – обратившись к начальнику патруля. – Я куплю нам еды.

– Хм. – с усмешкой, хотя в глазах читалось раздражение. – Конечно.

Обежав дугу, взгляд остановился на лавке в оранжевом стиле, работниками которой были люди с узким разрезом глаз. Женщины, бледнокожие. Мужчины, почти медные. Посетители, видя с кем он пришёл, провожали недобрыми взглядами. Справа, чёрнокожий мужчина спорил на повышенных тонах с мужчиной в чалме, слева, бородатый, отказывался слушать просьбы девушек с пирсингом, за ними, подростки молча боролись за обладание чем-то маленьким, пока родители пьяно праздновали.

– Что я могу себе позволить на это. – оттянув уголок маски, чтобы его точно поняли, и выложил на стол два патрона.

Кто-то усмехнулся, кто-то зло зашептал соседу на ухо. Двое, взяв кружки, поспешно ушли. Пожилой продавец с куцей бородкой, сконфуженно улыбнулся.

– Только местная валюта. Таков закон.

Короткий осмотр карманов, пока взгляд искал местные монеты. Ими оказались совершенно незнаковые кругляши с отверстием и хитрым узором на внутреннем гурте.

– Тогда возможно, обмен? – к удивлению и радости найдя небольшой фонарик.

Резко вклинившись, сбросив плату за стойку, мент аккуратно, двумя пальцами схватил повара за ткань фартука.

– Где мой отвод?

– Но месяц ещё не прошёл. – встревоженно. – Ещё десять дней.

– Не спорь. – дав ему лёгкую, унизительную пощёчину тыльной частью ладони, кольцом оцарапав щёку. – Неси. – а обернувшись к напуганной официантке. – Два фирменных. За мой счёт. – улыбаясь. – Догоняй. Мы пока поднимемся до шефа. Вон то здание. Разберёшься.

Через несколько минут ему вынесли пару коробочек с лапшой, к которым крепились конверты с приборами и два столбца монет. Нанизанные на деревянные палочки, они тускло блестели в цвет работников. Натянутая, раболепная улыбка, призрение в глазах посетителей. Чуть поёжившись, хоть и полагая что останется не тронут, Брант не смог сдержатся от поспешности в шагах. Звуки плевков были лучше звука, с которым нож пробивает спину. Всего через несколько забегаловок, на него перестали обращать внимание, а оставшись один, от уверенности в собственных силах сохранилась лишь треть.

Указанное здание отличалось от прочих закруглёнными углами, и строгим силуэтом, подчёркнутым узкими окнами. На проходной никакого контроля, только охранник, громила в бронежилете, да и тот лишь молча проводил взглядом, поигрывая дубинкой. Лифт не подчинился кнопке. Прикоснувшись к датчику, гость обернулся к посту.

– Девятый этаж. – охранник, с безразличием и насмешкой, не глядя указав на лестницу.

К своему удивленью вспотев и запыхавшись, Сэппе крепче сжал коробки с лапшой, но останавливаться не стал. С их расставания прошло уже больше пятнадцати минут, и того, кто её увёл, мало походил на джентльмена. Коридор, разрезанный стеклянными вставками, большой, пустой, тёмный офис, лабиринт из множеством кабинок, с большой застеклённой комнатой в центре. За едва приоткрытыми жалюзи, просматривались два силуэта. Один кружил вокруг другого, заправив руки в карманы. Раздались два мужских смеха.

– Ну хотя бы привет скажи. Зачем быть такой нелюдимой? Мы тут все друзья… – с улыбкой на остром лице.

– Она не говорит. – ответил за неё вошедший.

Негритянка улыбнулась, и дождавшись, когда он подойдёт, чуть придвинулась. На её лице читалось беспокойство, растерянность, но и робкая надежда.

– Так. – произнёс толстяк в жилетке на белую рубашку. – Вы значит фармацевты? – повернувшись в большом кресле, по ту сторону большого стола.

– Нет. – без подробностей.

– Но с лекарствами? – поправляя фуражку.

– Лишь с тем, чего хватит на оплату. – протянув деньги от повара.

– Документы, шеф. – приняв, и тут же положив на край стола.

– Вот. – открыв ящик, он продемонстрировал целую горсть, и закрыв, протянулся вперёд, забрав связку.

Аккуратно, продев свои пальцы меж его, она сжала ладонь. Мягко прочертила ногтем, погладила, чуть помяла, и прижавшись, коснулась ломтём.

– Сейчас они покажут. – успокаивающе выставив руку.

– Если всё как он рассказал, считай уже обстряпали. Но если лажа… Вылетите, без шанса вернуться! – махнув в сторону.

Она подал условный знак прикосновениями, подтверждая готовность, но он не отпускал, не желая расставаться. Она вопросительно заглянула в его глаза. Он лишь улыбнулся, мягко и сладко. Цель идти в другую часть города начала казаться глупой и надуманной. Спокойная жизнь в маленьком уголке одного из огромных зданий, показалась необычайно соблазнительной. Документ, не одноразовым инструментом, а неплохим фундаментом нового начала. Знакомство с старшим патруля, не просто неприятной встречей, а началом карьеры.

Медленно, грубые пальцы разжались, и расцепившись, ещё наполненные теплом, распростёрлись под светом желтоватой лампы. Тусклый блеск коротенького ножичка, неглубокий, небрежный порез, брызги на затёртом паркете.

– Ох-х-х! – зритель, восхищённый решимостью.

Хищная улыбка мента, не верившего во всякие чуда лекарства, довольного тем, что доволен шеф, предвкушавшего то, что сделает с женщиной чужака. Удары капель, тик уродливых часов на соседнем столе, шорох опадающей одежды, лёгкое дуновение, гулкий удар сердца, мгновенно понявшего произошедшее. Остекленевший взгляд, не смел оторваться от собирающейся, красной капли, пока мозг обрабатывал произошедшее. Всего секунда, вне поля зрения и …

– Твоя девчонка, того, исчезла. – мент, сначала удивлённо ухмыляясь, но затем поблекнув и огрубев лицом.

– Во как. Ну, тогда тебе не к чему второй документ. Хотя может подругу себе какую найдёшь. Тут много кто есть…

Показав клык, мент коротко покачал головой, затем взглядом и бровями указал куда-то в сторону. Чуть повернув руку так, чтобы кровь скапливалась в ладони, Сэппе слегка нахмурившись, сжал губы. Безграничная досада затопила, прокатившись по предплечьям волной онемения и жара. Он почувствовал себя преданным, брошенным, использованным, хотя и знал, что это не так. Ещё одна запоздалая капля, сбежав по тыльной части ладони, сорвавшись, разбилась о грязный пол.

– Ну что. Хватит уже пачкать тут всё. Давай, лечи. Или по ебалу захотел? – мент, без толики прежней обходительности.

Короткий и резкий взмах, выплеснул накопленную кровь в лицо грубияна, а мгновением позже, выпрямленная рука вогнала нож в горло толстяка. Медленно и плавно, будто вкладываемое в ножны, по самую рукоять, со скрежетом о кость, которой и был зажат. Не было и секунды на то, чтобы его достать. Ослеплённый, мент потянулся за пистолетом, другой рукой оттирая лицо, чем и прикрылся от первого удара. Завязалась борьба, в ходе которой то один, то другой пытались прижать руку соперника, придавить своим телом, заломить кисть или пальцы. Грусть и печаль, обхватив горло душили, слепили слезами, сбивали с толку, но и придавали сил. Из-за текущей крови, пальцы постоянно скользили, подводя в последний момент. Выбетый из мокрой руки, пистолет откатился за мебель. Резко опущенный, локоть обрушился на висок. Чуть подскочив от нервного импульса, тело тут же обмякло, раскинув руки, так, что одна из них коснулась раздавленной фуражки. Секунда на дыхание, и оглянувшись, победитель, к своему удивлению, не обнаружил толстяка. Щедрая дорожка из крови, чуть дальше, вынутый нож, несколько пятен на местах падений, от одного из которых начинались окровавленные следы. К концу офиса следы сменились длинными мазками, в коридоре слившимися в одну полосу, и наконец окончившимися у лифта. Отодвигая створку, шеф уцепился за край, затягивая себя внутрь.

Грязный ботинок наступил на чёрный жилет. Окровавленная и саднённая руки ухватились за рукоять сдвижной двери. Со скулящим выдохом, чувства вырвались наружу, придав силы. Резкий шорох по направляющим, и стальная планка врезалась в голову несостоявшегося пассажира. С бурлением выплюнув кровь, умирающий схватил ногу убийцы. Даже не заметив этого, тот снова выдохнул, рванув дверь. Ещё и ещё. Даже когда пухлые пальцы перестали сжимать штанину, через боль в руке, пока не сорвались винты. Вместе с последним ударом, растратив остатки чувств.

Раскрыв стационарную аптечку на стене офиса, Аше обработал порез и ссадины. Хорошие лекарства, плотный бинт, опустошение в груди. Несколько секунд раздумья, с остатком бинта в руки, и тяжело выдохнув, обратно в офис шефа. Взгляд чуть замутнился, цвета поблёкли, пальцы замёрзли. Выдвинув ящик, он забрал небольшую горсть пластин, чуть помедлив, связку монет и обломленный нож, обтерев кровь об остатки бинта.

“Пистолет! Нет. Может выдать.”

Вспомнив за порогом кабинета. Не слишком удачно соврав, но достаточно, чтобы не возвращается туда, где на полу лежала её одежда. Зазвонил телефон. Три коротких трели, и гудок, после которой началась запись.

– Шеф, это девятый пост. Снова беженцы. В цехах уже не берут. Куда их? – молчанье с тихим треском. – Шеф? – снова пауза, оборвавшаяся звуком укладываемой трубки.

Дежурный в низу, увидев ссадины на лице, ухмыльнулся, шепнув товарищу.

– Ещё одного отделали. – нарочито надменно.

– Нужно будет проследить чтобы женщину не выкинули в проулок. – другой, хмуро глядя в след чужаку. – Не по человечески это как-то.

По ту сторону столбиков нечего не изменилось. Музыка и свет, вкусные запахи и весёлые голоса.

– Чё пришёл, пёс ментовский?! – пьяный громила, когда недавний клиент подошёл к стойке.

Заглянув в глаза повара, Аше положил на стол сжатый кулак.

– Обмен. – и раскрыв его, показал монеты. – На мои патроны.

Короткое замешательство, спешный поиск, шёпот за спиной.

– Вот. – вернув непринятую плату. – Но эти деньги. Это мой отвод за… – увидев кровь на монетах, осёкся.

Короткий взгляд на громилу, от которого тот чуть отстранился, неуверенная запинка на месте, ловя равновесие, и качнувшись, пошёл прочь. Поднявшись из-за крайнего стола, незнакомец протянул кружку.

– Выпьешь с нами?

Приняв, без промедленья жадно проглотив пол литра. Ни слова, но взгляд, от которого улыбка приглашавшего в половину поблекла. Мягко поставив кружку, Аше кивнул, и зацепив пальцами горсть закуски, вышел прочь.

Прошло не больше часа, а в стоке осталось лишь пятеро. Два покупали, три продавали. Оттянув один другого, покупатели начали беззвучно спорить, яростно жестикулируя и толкаясь. Вялый взмах Перейры, и оба отправились прочь. Также проступил и он сам. Осталось лишь двое. Коротко взглянув на ближайшего.

“Он в отчаянье.“

Подмечай горящий надеждой глаза, мокрый от пота лоб и влажный платок в плотно сжатом кулаке. Другой, с кожаным чемоданом, листал страницы блокнота, занося в него записи с обрывков ткани. После заполнения, листок внимательно пробегался глазами, вырывался и смятый, сжигался в лампаде с тёмным стеклом. После третьего, блокнот захлопнулся, а хмурый взгляд поднялся к поравнявшемуся незнакомцу. По мимике продавца, казалось – Он не хочет иметь со мной дел. Он делает мне одолжение, тем что не гонит.