Глава 3. Не забывай, кто ты есть.
18 января 2072 года. 10:00
Томас
Тесс не в порядке.
Я вижу это по ее глазам. Лопнувшие сосуды залили белки красным цветом, а под глазами синие впадины – все это можно было бы объяснить усталостью и недосыпом, если бы она была простым человеком. Но она такой же зараженный мутант, как и все мы. И если вирус в нашем организме подстегивает регенерацию, то почему она работает во всех, кроме Тесс?
Ее навязчивые попытки избежать смотреть на меня, как если бы она боялась, что я прочту ее мысли, подвели черту под решением задачи: они с Кейном не договаривают.
Из-за сестринской отстранённости – единственного солдата в наших рядах – план у нас получился полная муть. Мы и раньше не блистали смекалкой и находчивостью, гоняясь за зараженными посреди ИКЕИ и заворачивая Лилит в блинчик с начинкой, но в этот раз с воображением у нас еще более полная задница. И во всем этом я виню сестру.
Тесса отмела предложение Миши организовать поимку зараженного близ гостиницы, чтобы снизить риски атаки на нас целой армии. Тесса даже слушать не стала Перчинку, которая предложила вполне годный план посреди заброшенного военного городка с кучей препятствий и ходов в тридцати километрах от Бадгастайна.
– Вы не понимаете, – объясняла Тесс раздраженно, – нам не нужен абы какой зараженный. Нам нужен наисвежайший образец!
Звучит цинично, но так оно и было. Дело в том, что нам не хватало восемь вполне конкретных наборов генов, которые должны состоять в активной фазе у зараженного, и где их искать, мы понятия не имеем. Главным фактором здесь выступает не возраст особи, а скорее количество предшествующих звеньев в цепи заражения, а сколько их было, нам никак не узнать.
В моменты полнейшего ступора воображение разыгрывает идиотские пьесы из разряда «эх, как было бы здорово, если бы…», и мой мозг не был исключением из этого правила, а потому представлял глупые диалоги с зараженными, которые в реальность никогда не воплотить:
– Извините! Господин! Господин, можно вас на секунду?
– (рычание)
– Сколько вы уже бегаете в такой форме?
– (рычание)
– А тот, кто вас обратил, сколько, по-вашему, он уже бегал по земле до вашей встречи?
– (рычание)
– А вы не могли бы нам показать…А-А-А-
– (смачное чавканье кишками).
Закон подлости уже вовсю кашеварил всевозможные преграды на нашем пути: мы можем схватить зараженного, обратившегося совсем недавно, но его набор генов все равно будет неполноценным, потому что он сам обращен малоразвитой формой вируса. А может статься так, что одиннадцатый ген до сих пор не активирован вирусом, потому что просто не успел созреть – пища закончилась быстрее. Я уж не говорю о том, что во время охоты нас самих могут нашинковать в капустку. Короче говоря, шансы наши опять скатились в яму под названием «удача».
– Вспышка началась в городских больницах и расползалась от центровых очагов к перифериям, – рассказывала Тесс, демонстрируя ход заражения на карте. – Когда зараженные обратили основные массы горожан, они устремились в пригороды, потом в деревни и в леса, потому что люди искали там спасения. А значит и наш путь лежит туда же.
Мы все тревожно переглянулись, потому что прекрасно осознавали опасность охоты в лесах: слишком много особей и слишком много открытых мест. В лесу мы не сможем контролировать ситуацию.
После долгих обсуждений в нашем импровизированном штабе мы решили идти за добычей в лес, как бы нам этого ни хотелось и как бы упорно мы не оттягивали этот момент. Слышали про закон обратных усилий? Согласно этому закону, то, что вы всеми силами стараетесь избегать, скорее всего как раз то, что вам нужно для достижения цели. Такая вот очередная подстава от Вселенной, которая будто бы и без того нам жизнь не осложняла.
– Хорошо. И куда нам идти? – спросил Фабио, нервно теребя черный кудрявый локон у виска.
«Да тут куда ни плюнь, попадешь в смердящую кучку мертвецов», – сказал Миша на языке глухонемых.
– Юго-запад, – не колеблясь, ответила Тесс.
– Почему именно туда? – нахмурился Зелибоба, сложив руки на груди.
– Потому что там больше всего голосов, – тише произнесла сестра.
Мы переглянулись.
– Интуиция Тесс, – начал Кейн, – мы нашли ее источник.
Мы всей командой воззрились на этот подозрительный дуэт, который закрылся от нас на три дня в лаборатории, а выйдя оттуда вывалили на нас целую куча дерьмовых фактов.
После заражения Тесса заполучила воистину паранормальную способность распознавать местоположение тварей, которую мы все прозвали обостренной интуицией.
– Таким образом они общаются, – объяснял Кейн, – при помощи мыслей. Они передают друг другу примитивные сигналы на уровне невидимых волн.
– Да ладно! – воскликнули мы.
– Телепатия?! – воскликнул Малик.
– Мне не очень импонирует данный термин, – нахмурился Кейн-сторонник научного подхода во всем. – Назовем это волновой теорией передачи информации. Лондонское Королевское Общество еще в девятнадцатом веке пыталось объяснить механизм передачи информации на расстоянии при помощи эфирных волн малой амплитуды, чья частота близка к гамма-излучению. Эти волны проникают сквозь человеческий мозг реципиента, создавая в нем образ, аналогичный оригинальному. Возможно, со временем мы изучим этот процесс досконально, но сейчас важно одно: в теории мы все обладаем этим аппаратом связи, поскольку тоже заражены, но Тесса наиболее восприимчива к этому волновому явлению из всех нас.
– А почему именно Тесса? – спросила Божена ревниво.
– Потому что она вся такая душка, – сказал Ульрих и снова послал моей сестре воздушный поцелуй.
Как же он замучил меня своим вниманием к сестре!
– У нас у всех разный процент мутировавших зараженных генов, у Тесс он меньше всех. Это позволяет ей физиологически быть ближе к зараженной норме, а значит быть больше предрасположенной ко всем биологическим характеристикам зараженного организма.
Пока Кейн объяснял, я видел, как нервничала Тесс.
– Значит ли это, что Тесса может облысеть, как они?
Мы смерили Божену хмурыми взглядами, но ей, как всегда, было начхать на наше недовольство.
– Так вот чем вы все эти дни занимались тут?! Тестировали интуицию Тесс? – воскликнул Свен.
– Вирус захватил человеческий мозг, который хранит в себе миллионы способностей, включая неординарные. Кто знает, чем еще он может наделить нас в процессе своей эволюции, – расплывчато ответил Кейн.
Загадочная ментальная взаимосвязь между зараженными казалась настоящим чудом. Зараженные отнюдь не безмозглые изголодавшиеся чудища, какими их воспринимают, согласно теории Кейна, они вообще могут быть умнее меня.
Зелибоба поставил точку в наших обсуждениях:
– Хорошо. Где у Тессы в мозгах орет громче всего, там и ищем нашего зараженного гения.
Мы готовились к опасной экспедиции два дня, и все это время Тесса избегала меня, делая вид, что слишком занята для бесед о личном. Это стало дополнительным доказательством того, что Тесс была обеспокоена невидимым грузом, не желая делиться им ни с кем. Кроме Кейна. И когда я думал об этом, ревность прожигала мою грудь огнем. Глупо, да? Но мне было обидно от того, что Кейн резко перечеркнул наше счастливое семейное воссоединение. Еще неделю назад Тесса его на дух не переносила, а теперь они как лучшие подружки чуть ли за ручки в туалет не ходят!
И вот спустя два дня приготовлений, как только взошло солнце, мы выехали на Аяксе на очередную охоту. Гостиница «Умбертус» на горе осталась далеко позади, а мы все глубже зарывались в зимний лес. Огромные колеса тридцатитонной бронированной машины грубо сминали сугробы под себя, оставляя глубокие выемки от протектора на снегу, по следам которых вереницей следовали три снегохода Арктик Кэт22. Двухцилиндровый двигатель в сто шестьдесят лошадиных сил, гидравлические тормоза, амортизаторы на обеих подвесках, горная стропа и цифровая панель делали из этих трехметровых котят настоящие зимние мини-танки, которые легко маневрируют между деревьями и преодолевают небольшие ямы, внезапно появляющиеся под просевшим снежным покровом по ходу движения. Свен звал свой снегоход Зефир, Перчинка – Саблезуб, а вот Тесс не повезло – она не успела дать имя своему белому зверю, потому что за нее это сделал Ульрих.
– А твоя Киска23 резвая, да? – спросил он у Тесс, играя бровями.
Все, кто был рядом в гараже, прыснули от смеха. Тесс же смерила рыжего придурка таким уничтожающим взором, что он после этого наконец перестал слать ей воздушные поцелуи.
Но дело было сделано. И теперь никто не смог назвать снегоход Тесс иначе, кроме как Киска.
Мы нашли снегоходы на лыжной базе в Бадгастайне и бились над их сдохнувшими бензиновыми двигателями не один год, а потом смогли, наконец, собрать для них аккумуляторы благодаря запчастям, что нашли в деревне, из которой Кейн вытащил Тесс. Там жил дальновидный и бережливый инженер, которому я все больше хочу руку пожать за его гениальную разработку аккумуляторных бочек. Тесса говорила, что его должны были эвакуировать на базу, но не была уверена, что он выжил после той мясорубки. Кто знает, может, однажды я вернусь на Желяву и наконец встречусь с ним. Он, сам того не зная, уже три снегохода нам починил, мы перед ним в долгу, ведь теперь «котики» стали частью нашего импровизированного охотничьего отряда, которому суждено спасти человечество от вымирания.
– Боб, бери здесь влево, спустимся еще немного глубь, – прозвучал голос Тесс в наушнике.
– Понял тебя, – ответил Зелибоба и тут же вывернул руль Аякса влево.
Миша с Йонасом создали аналог Фелин24 – электронной платформы Падальщиков с Желявы, которая объединяет все видеокамеры и датчики на наших костюмах в одну. Мы могли ввести в наш электронный мир любой девайс, как например, снегоходы, и теперь на экраны снегоходов выводился поток данных от Аякса или наручного планшета пехотинца.
Через полчаса езды по кочкам и холмам верх-вниз половину из нас укачало, но Тесса была неумолима и не позволяла делать остановки, пристально наблюдая за мониторами, словно через них могла унюхать зараженных. Радары не могут определить местоположение зараженных, потому что тепловизор их не различает, когда они в спячке, а датчик движения реагирует на перемещения любого объекта крупнее белки. И вскоре Тесса сдалась перед слабостями систем слежения, приближением сумерек и назревающей блевотой внутри машины.
Киска остановилась. Зелибоба припарковал Аякс посреди тропы, и мы, наконец, выбрались наружу, чтобы поохотиться, как дикари.
Ледяной горный воздух пробил легкие своей чистотой и насыщенностью кислородом, что аж в глазах заискрило, а мозг взорвался миллионами острых льдинок, как если бы я стал Каем, завербованным Снежной Королевой.
Пока мы наяривали круги вокруг машины, чтобы справиться с тошнотой, самые главные пехотинцы отряда – Хайдрун и Куки – блевали за деревом.
– Ты так хорошо держалась!
– А мне нравится, как блестит твое лицо от блевотного пота!
– Спаси…
Хайдрун скрутило в очередном спазме.
Более крепкие ребята посасывали сосульки, которые нам достал Зелибоба с ветвей, а Тесс изучала карту местности, как будто половина ее отряда не орошала кусты.
– Это – данные Падальщиков, последнее обновление было в середине декабря, вот на этом пятачке спят несколько групп зараженных, – рассказывала Тесс, перемещая пальцем по планшету.
– Почему мы приехали именно сюда? – спросил Свен, хрустя льдом от сосулек.
– Они находятся возле села Лотар. Это одно из самых последних сел, где людям удалось прожить аж до сорокового года, – объяснила сестра.
– Спустя десять лет после Вспышки? Немало, – Кейн вынес свой вердикт.
– Там определенно что-то есть. Я это чувствую.
Дальше мы побрели сквозь сугробы пешком, и это было ой как нелегко! Здесь не было троп, а потому с каждым шагом мы глубоко проваливались в снег. Один раз Хайдрун даже провалилась до пояса и стала истошно вопить, что кто-то кусает ее за пятки, пока Зелибоба не вытащил свою подругу из снежного плена, в котором пятки ей щекотал спящий куст волчеягодника.
Было здорово выбраться из заточения гостиницы, мы там все углы изучили. Здесь же дикий нетронутый человеком лес, одно из немногих мест на земле, которое сохранило свою экосистему. Я помню документальные фильмы времен Хроник о том, как нещадно люди уничтожали тропические леса Бразилии и Индонезии со скоростью одного футбольного поля в минуту ради того, чтобы выращивать дешевое пальмовое масло. Мне было сложно понять логику предков, которые прибыль ставили целью жизни, не отдавая себе отчета в том, что эта цель умерщвляет не только сотни тысяч невинных животных-обитателей лесов, но и саму планету, ведь тропики всегда были легкими планеты. Недальновидность, эгоизм, жадность – я во многом винил предков, которым теперь-то было абсолютно наплевать на мою судьбу, сами-то они пожили, а как будут выживать их дети и внуки, их не заботило. Теперь когда людей в мире не стало, я понял одно: природа прекрасна, когда в ней нет человека.
Тесса вела нас вглубь леса уже около десяти минут, когда вдруг резко остановилась. Мы с Кейном шли за ней попятам и были к ней ближе остальных.
– Что-то чувствуешь? – спросил Кейн, пока остальные подтягивались к нам, бормоча под нос ругательства и клятвы отомстить снегу, засыпавшемуся им в штаны.
– Я обещаю, я убью тебя своей блинницей! Ты в ней так зашипишь, что аж завоешь и испаришься! – бубнил Свен, вырываясь из очередного холодного белого плена и выгребая снег из ботинок своими розовыми варежками с мордами кроликов.
Тесса закрыла глаза и стала прислушиваться. Наблюдать за тем, как Тесса пользовалась своим странным невидимым аппаратом слежения за зараженными, было жутко, как будто она ловила невидимые сигналы инопланетян.
– Что-нибудь слышно? – повторил озабоченный Кейн.
– Давайте делать ангелов! – закричала Хайдрун, плюхнулась в сугроб снега и энергично задвигала конечностями, рисуя крылья и робу.
– Дурун, твою мать!
– Да ты заколебала!
– Пристрелите ее уже кто-нибудь!
– Заткнулись все! – огрызнулся я, видя, как Тесса нахмурилась, пытаясь вычленить в этом гомоне искомые звуки зараженных.
Несколько минут мы не двигались и молчали посреди напряженной тишины, которую изредка разрывали карканья сорок и скрип голых замерзших деревьев на ветру.
– Я как будто слышу их, – прошептала Тесс с закрытыми глазами.
– Они что-то говорят? – спросил Кейн тоже шепотом.
– Это не слова… это больше похоже на … двойной стук.
Тесса вышла из контакта и посмотрела на Кейна:
– Похоже на волны. Вжух-вжух, вжух-вжух, – изобразила сестренка.
– Это их пульс. Ты слышишь их сердцебиение, – уверенно произнес Кейн.
И посмотрел на меня взглядом, полным удивления, мол, моя сестра на него ужаса наводит не меньше, чем на остальных. Месяц назад мы и понятия не имели, что можем подслушивать зараженных. Да мы даже не знали, что они способны общаться! Мы — мутированные формы вирусного организма – промежуточное звено между людьми и монстрами, налаживаем контакт между добычей и охотником, получив способности от двух противостоящих сторон.
– Там определенно есть тот, кто нам нужен.
Тесса указала направление пальцем, затянутым в толстую перчатку. Ребята подтянулись к нам и стали рассматривать белоснежный пейзаж леса.
– А где они? Я никого не вижу, – произнес Фабио, как всегда укутанный шарфами и шалями в несколько слоев.
Мы вглядывались по сторонам, но на фоне бело-серого пейзажа с искрящимся снегом, черными ветками, серыми стволами, сложно было вычленить тела.
Тогда перчатка Тессы уверенно указала нам на едва заметные белесые тела.
– Вон, вон, вон, вон, и вон там за тройным деревом дальше всех.
– Твою мать! Сколько их здесь?! – присвистнул Зелибоба.
Наконец и я стал различать их худющие силуэты посреди серых стволов деревьев: голые синюшно-белые деформированные человеческие тела стояли, вытянувшись лицами к небу, как если бы пытались учуять запахи пищи. Они спали с закрытыми глазами и лишь изредка покачивались в такт дуновениям ветра, который гулял между ними, как между деревьями – такими же мертвыми и статичными.
– Около двадцати только на этом пятачке. Где-то недалеко отсюда еще скопления. Вокруг нас. Везде.
Тесса показала нам карту на планшете, испещренную белыми точками. Я обеспокоенно взглянул на Тессу.
– Нам никогда не одолеть такое количество! – выдохнула Перчинка.
– Нам и не надо. У нас есть план. Он нас к этому и готовил, – холодно произнесла Тесс.
– Да, но обычно готовишься к худшему, а надеешься на лучшее. И обычно это всегда работает. А тут…
– Самое что ни на есть худшее, – закончила Перчинка фразу Ульриха.
Наш план как всегда не был шит белыми нитками. Он скорее волосами шит. По одному волосу на каждый разрез.
– Томас, изолируем вот эту территорию полностью, – Тесса водила пальцем по карте на планшете.
Мы собирались отделить центральную группу зараженных от остальных при помощи рабицы, что привезли с собой.
– Здесь шестнадцать особей, – констатировал Кейн.
– А что вот с этими тремя группами? – Перчинка указала на тех, кто был раскидан вне периметра охоты, но которые находились в непосредственной близости от нашего избранного пятачка.
– Вот здесь, здесь и здесь разместите приманки, – руководила Тесса.
Приманки – это пакеты с человеческой кровью из криоморозильника Кейна. Пока зараженные будут разделываться с приманками, мы должны успеть отобрать свою особь.
Ребята закивали.
«А какая из этих шестнадцати наша?» – спросил Миша.
– Начинайте ограждать, а я пойду выберу.
Мы разбрелись по задачам, Тесса отправилась в самую гущу спящих бывшелюдей.
Малик с девчонками ушли подвешивать приманки на деревья, а мы с ребятами стали разматывать рабицу. Она была почти три метра в высоту и наша задача состояла в том, чтобы оградить ею шестнадцать особей от остальных. Мы прибивали металлическую сетку гвоздями к стволам деревьев, создавая что-то вроде круглой беседки прямо посреди леса. Пока мы крепили рабицу, я наблюдал за тем, как Тесса ходила между зараженными, не тревожа их. Она останавливалась возле каждого, опять прислушивалась с закрытыми глазами и переходила к следующему.
– Вот этот, – уверенный голос Тесс громко прозвучал в наушнике.
Ничем непримечательный мужчина. Зараженные все очень похожи друг на друга: тощие, с натянутой гладкой кожей, здоровенные клыки из растянутой пасти и заточенные когти двадцать сантиметров в длину. Зараженных можно отличить по одежде. Наш был одет в остатки смокинга, даже бабочка сохранилась.
– Брюс! – сказала Хайдрун, увидевшая зараженного через камеру на шлеме Тесс.
– Чего? – не понял кто-то
– У него такой вид, будто его зовут Брюс.
– Ну, Брюс так Брюс, – Тесса пожала плечами.
– Привет, Брюс! Сейчас мы тебя похитим! – воскликнула Куки.
А дальше началась настоящая жуть. Нам пришлось ходить между застывшими статуями зараженных прямо у них под носом, могли даже родинки на телах разглядеть. Но их ни в коем случае нельзя трогать. Рецепторы восприятия зараженных срабатывают в двух случаях: при близости добычи или же угрозы. Так что я вообще старался не дышать, пока мы расставляли забор.
– Ребята, это – гребанный «Сайлент-хилл»! – стонал Свен, бродя с сеткой между монстрами.
– Вы одни в этом храме! Бога здесь нет!25 – зловеще зашептал Фабио, а потом изогнулся и хромой походкой пошел на Свена, подражая мерзким медсестрам из жутчайшего кинофильма всех времен.
– Да хорош ты! Заколебал! – занервничал Свен.
Внутри импровизированной беседки в тридцать метров диаметром мы выстроили коридоры, которые помогут отделить нашего красавца от остальной части его банды. Фактически мы строили маршрут для каждой особи, выделив один индивидуальный для Брюса, чтобы хоть какое-то время контролировать ситуацию. Мы надеялись на инстинкты зараженных, которые гонят животных без логических стратегий передвижения: увидел проход – нырнул, увидел препятствие – побежал вдоль него до прохода.
Коридор для Брюса мы выстроили так, чтобы он побежал в обратном ото всех направлении, где в конце концов попадет в ловушку прямо возле Аякса.
Наконец, спустя три часа и тысячу проигранных сценариев разметка территории была завершена, и мы разбрелись по точкам старта. В животе привычно назревала диарея.
– Так, ребята, – начала Тесс, – никакой агрессии. Оружие применять только в крайнем случае! Мы всего лишь наблюдатели и не представляем для них никакой угрозы. В противном случае нас здесь в клочья разорвут.
В этом-то и был главный минус плана – мы фактически управляли стихией. Мы не могли использовать жесткие методы управления, потому что неизбежно навлечем на себя гнев зараженной толпы. Они сами должны найти выходы из лабиринтов, сами должны пробежать до пакетов с кровью, и Брюс сам должен угодить в ловушку.
Нехило, да?
– Если видите, что план летит к чертям, пусть туда и летит. Не рискуйте собственными жизнями. Наша главная цель – Брюс, он должен прибежать к Аяксу. Остальные пусть хоть всю сетку тут в клочья разорвут. Всем ясно?
Мы все по очереди дали утвердительный ответ.
– По мне, так я не добыча, и это уже хорошо, – пролепетала Куки, вспомнив свой легендарный забег в ИКЕЕ.
Тесса взглянула на время: почти четыре часа, скоро начнет смеркаться.
– По позициям! – Тесса дала команду.
Я поджал хвост. Прямо в буквальном смысле слова: напряг ягодицы так, словно собирался с моста сигануть в узкое ущелье, где слышится течь воды, разрезаемая острыми камнями. Думаю, подобное ощущение испытывали все здесь присутствующие. Охотится в мебельном гипермаркете было гораздо проще, нежели в открытом лесу. Тут и минусовая погода, и препятствия передвижению, и огромное количество зараженных, и наконец отсутствие безопасных мест, где можно было бы спрятаться от чудовищ.
– Открыть приманки!
Куки, Хайдрун и Перчинка тут же отвинтили колпачки на пакетах с кровью, подвешенных на сосновых ветках, и запустили часики на бомбе.
В ту же секунду раздался оглушительный многоголосый рев. Он зазвучал одновременно со всех сторон, как будто кто-то протрубил в уродливый горн, сделанный из человеческой гортани. У меня сердце в пятки ушло, когда прямо передо мной целая армия трупов встрепенулась, по их телам в буквальном смысле пробежала дрожь, в доли секунд пробудившая организмы от долгой спячки. Зараженные открыли глаза, в которых горел яркий голубой огонек убийцы, запах крови вытащил сознание из недр спящего организма, зараженные опустились на передние конечности и поскакали в разные стороны – шестнадцать синюшных трупов бросились на поиски источника сладостного аромата.
Моя позиция – вокруг импровизированной беседки, в которой метались шестнадцать машин для убийств.
Здесь же сконцентрировалась основная масса нашей маленькой армии: все самые сильные ребята окружили пятачок, отделенный сеткой от остальной части леса, и поддерживали конструкцию, когда самые разъяренные из зараженных пытались прорваться сквозь металлические прутья.
– Ульрих! Держи со своей стороны! – зарычал Зелибоба на рыжего парня, который был инженером и никогда даже не претендовал на звание бравого солдата.
– Ай! Он кусается! Он пытается прокусить сетку! – оправдывался Ульрих с глазами полными ужаса.
Зараженный с его стороны пытался сломать рабицу, которая эластично прогибалась под его ударами и толчками, не позволяя выбраться наружу из ловушки. Это приводило особь в еще большую ярость, и он пытался прокусить металлическую сетку своими острыми клыками, что, я допускал, было вполне осуществимым.
– Держи сетку, твою мать! – не унимался Зелибоба, который сам пал жертвой разъяренного чудища со своей стороны и сдерживал порывы монстра разбомбить всю конструкцию в щепки вместе с деревьями, к которым она цеплялась.
Тут взбунтовалась и моя часть контролируемой банды мертвецов. Однорукая зараженная в сером изодранном комбинезоне с огромными засохшими пятнами крови на груди прыгнула на сетку прямо передо мной, рабица прогнулась, резкий толчок свалил меня на снег.
– Направляйте их! Чего вы ждете?! – кричала Тесса в наушнике, наблюдая за нашими детскими усилиями контролировать толпу убийц.
Сама она занимала позицию на переходе из беседки в длинный коридор, обрамленный рабицей и ведущий к Аяксу. Именно в него мы должны загнать Брюса.
– Толкни его! Толкайте их всех! Направляйте к выходам! – крикнул я.
А в это время в остальной части мира, которая находилась за пределами беседки, назревал настоящий потоп.
– Ребята, они прибывают! – закричала Арси.
В ее голосе послышалась паника.
– Арси, сколько их? – крикнула Тесса.
Отовсюду слышались остервенелые завывания зараженных, которых мы не видели, но точно знали, что они все бегут на нас. Никогда я еще не слышал столь истошный вопль посреди лесов, отдающий эхом на многие километры и запускающий цепную миграцию по всему материку. Их вой похож на резкие икания койотов вкупе с душераздирающим ором расчленяемого человека. Может, это последствия заражения, но где-то глубоко внутри меня проснулась жалость к пленникам нестерпимой жажды, которая делала их убийцами и предрекала вечное горение в аду.
– Насчитываю… твою мать, их не меньше тысячи сдвинулось к нам в радиусе двух километров! – испуганно ответила Арси, которая контролировала обстановку из Аякса, припаркованного в трехстах метрах от места действия.
– Наплевать на них! У нас еще есть время. Ребята, главное – наш Брюс! – произнесла Тесса.
Зараженные уже метались внутри сетчатых лабиринтов, полностью сломав внутренние перегородки, и теперь кучей перемещались вдоль рабицы. Мы бегали рядом с ними по другую сторону сетки и толкали их так, чтобы сдвинуть траекторию пути.
– Я не вижу Брюса!
– Где Брюс?
– Он попал в коридор или нет?
– Черт бы вас побрал, ребята! Я не могу открыть приманку, пока вы не отделите Брюса! – в голосе Тессы послышались нотки разочарования, пока она наблюдала за нашими жалкими потугами контролировать стихию.
Но в следующую секунду весь план полетел к чертям. Трое зараженных сбились в группу, видимо, им надоело метаться внутри сетчатого лабиринта, пока запах крови дразнил их изъеденные вирусом нейроны. Они, словно ведомые единым интеллектом, сомкнулись плечом к плечу и с разбегу врезались в сетчатое ограждение прямо рядом с Мишей. Послышался хруст взрывающейся древесины, дюбеля, крепившие рабицу к стволам сосен, вылетели из деревьев. Толчок отбросил Мишу на снег. Трое зараженных снова разбежались и теперь уже не осталось никаких сомнений, что в этой битве победителями выйдут они. В условиях крайнего раздражения их интеллект рождал гениальные идеи, что убивало всякие сомнения в теории Кейна. Белесые тела с выпирающими сквозь тонкую кожу мощными мускулами бежали прямо на ослабленное место крепления рабицы, объединенные невидимыми сетями сознания в одну мощную кувалду.
Им даже выстрел не понадобился, они стартовали одновременно, словно выдрессированные собаки. Резкий удар выбил из стволов последние дюбели, и ограждение медленно провисло под тяжестью запрыгнувших на него зараженных. Конструкция беседки продержалась всего три минуты.
Наблюдая за тем, как все до одного зараженные с легкостью покинули место заточения сквозь открывшийся выход, воздух выбило из легких от осознанного поражения. Мы потеряли Брюса среди остальных шестнадцати тел, я даже не мог его различить в этой вакханалии конечностей.
– Тесса, все кончено. Они слишком сильные, – оправдывался я в микрофон.
И просто встал, как истукан, поскольку уже ничего нельзя было изменить. Передо мной моя однорукая зараженная – та, что в окровавленном комбинезоне инженера Желявы – последняя выбиралась из запутанных металлических сетей, спеша на зов крови за своими товарищами.
Я опустил руки и уже мысленно выстраивал план следующей охоты, когда вдруг откуда-то из-за спины раздался выстрел и прямо на моих глазах зараженная упала на снег. Я резко обернулся.
Тесса стояла позади меня, вытянув винтовку перед грудью. Она покинула свой пост, когда осознала грядущее поражение, но по ее решительному выражению лица я понял, что она не собирается уходить отсюда с пустыми руками.
К сожалению, как она сама же и предвидела, зараженные реагируют на атаку ответным ударом. И ближайшие двое зараженных развернулись по дуге так неестественно, как если бы сверху ими управлял кукловод, они даже не остановились и теперь бежали прямо на Тессу.
– Тесса, какого черта! – в наушнике кричал злой Кейн.
Тесса растеряно смотрела на бегущих на нее уродцев, словно сама не понимала, что ее дернуло атаковать зараженную прямо посреди толпы ее собратьев. Но это ошеломление продлилось всего долю секунды, ее лицо быстро приобрело знакомые оттенки решительности стоять до конца.
– Боб, Томас, хватайте ее! – приказала Тесса.
А потом развернулась и побежала прочь, отвлекая атакующих на себя.
– Твою мать! – выругался Зелибоба и бросился к жертве транквилизатора, высчитывая секунды до того момента, как она очнется.
Я бежал ему на помощь, туда же бежали все остальные, кто окружал конструкцию: Ульрих, Миша, Малик и Свен. Мы набросились на зараженную, пытаясь схватить ее по рукам и ногам.
– В коридор ее! – послышался голос Кейна.
Мы подняли уже начавшую брыкаться женщину и потащили к сетчатому коридору, искусственно возвращая ее в рамки нашего плана. По этому коридору она добежит до приманки возле Аякса. Мы бросили ее внутрь, я закричал:
– Кейн! Открывай!
Меньше чем через секунду зараженная встрепенулась, судорожно замотала головой, как лошадь, отгоняющая мух, а потом развернулась и побежала точно к Аяксу, учуяв еще один внезапно родившийся источник пленяющего запаха.
Есть! Я даже подпрыгнул от радости, что хоть какая-то часть нашего гениального плана сработала как надо.
– Все отступаем к Аяксу! – крикнул Зелибоба.
Мы побежали через сугробы обратно к нашему бронированному другу. А вокруг нас продолжалась цепная миграция, которую я не побоюсь назвать великой! Мои датчики движения в экипировке пикали настолько часто, что в ушах гудел один бесперебойный писк. Тут и там мелькали белесые тела между стволами заснеженных деревьев, отовсюду раздавалось рычание и сипы.
И вдруг где-то совсем рядом раздался крик. Человеческий.
– Тесса! – мой организм среагировал молниеносно.
– Ребята, на помощь! – услышал я призыв своей сестры и уже несся на ее зов со всех ног.
Меньше чем через минуту мы с Зелибобой и Свеном достигли эпицентра трагедии. На снегу валялся Фабио, зажимающий окровавленное бедро. Возле него двое подстреленных транквилизаторами зараженных с окровавленными пастями. А всего в пяти метра от них на Тессу огрызались другие два уродца, пока она стояла стеной между ними и воющим Фабио. Она водила дулом винтовки туда-сюда, готовая выстрелить при первой же атаке.