СООБЩЕСТВО ЖИВЫХ ТЕНЕЙ. Книга первая. Каролина

– Полагаю, Джейсон, Адамс ввел вас в курс предстоящих закрытых встреч, и наверняка уже владеете определенной информацией об этом мероприятии? – Спросил Курт, сделав вдруг серьезное лицо, и неожиданно прервав их обмен мнениями, воспоминаниями из прошлой жизни и впечатлениями от происходящих вокруг событий.

– Да, но в общих, и довольно размытых и смутных чертах, – ответил Коллинз, пожав недоуменно плечами, – хотя я, честно говоря, не до конца понял, что происходит на самом деле, к чему готовится наш беспокойный мир, и какова моя персональная роль во всем этом.

– Ну, что ж, могу объяснить тебе и твою роль в этом, – продолжил Курт, перейдя вдруг на тихий голос. – Тебе, конечно, не придется бегать самому с пушкой, прыгать в объятый пламенем дом, или, проявляя чудеса героизма, спасать тонущую в море девушку. Дело в том, что по инициативе определенных представителей спецслужб некоторых государств, о которых ты узнаешь немного позже, сравнительно недавно сформирован штаб международной тайной организации под названием «Сообщество Живых Теней». Твоя задача, как впрочем, и моя, состоит в том, чтобы возглавить свой определенный территориальный сектор, и в соответствии с установками штаба организации, от начала и до конца руководить у себя всеми политическими процессами грядущих перемен, которые непременно должны наступить в течение пяти – семи лет. При этом, без согласования с руководством штаба, никто не лезет в чужой сектор, и строго придерживается только своей зоны. На сегодня нас восемнадцать человек – представителей спецслужб своих государств, которые получат завтра все необходимые наставления и индивидуальные инструкции, и с этого момента и начнется отсчет времени до наступления часа «ИКС». Первое заседание Сообщества Живых Теней состоится в столичном детском музее Вашингтона, на бульваре Джорджа, после совещания по НАТО. Места же последующих заседаний и всех остальных встреч, будут каждый раз уточняться отдельным сообщением. Это все, что я знаю на данный момент. А обо всем остальном, ты узнаешь завтра сам, с первых уст организаторов.

– Теперь все ясно, – сказал Коллинз, громко выдохнув, и допив свой чай, который уже успел к тому времени остыть. – Спасибо тебе, Курт, за эту информацию, а то я все это время терялся в догадках. Ну, а сейчас, пожалуй, можно и отдохнуть. Чувствую, подустал немного, сказывается наверное разница в часовых поясах.

– Нет уж, друг мой Джейсон, – возразил тут же Райнер, – сначала мы снова пройдемся с тобой по саду, прогуляемся с полчасика на свежем воздухе, а затем можно и в койку, если ты, конечно, не возражаешь.

Они быстро отнесли посуду на кухню, помыли ее вместе, навели порядок в столовой и на кухне, и вновь накинув на себя куртки, вышли во двор, и направились снова в сад.

Прогулявшись с полчаса перед сном по тихому участку, друзья вернулись в дом, пожелали друг другу спокойной ночи, и разошлись через минуту по своим комнатам.

Джейсон вошел в свои уютные апартаменты, посмотрел на часы, висевшие на стене над телевизором, и, увидев, что стрелки показывают уже 23.40 по местному времени, кинулся

назад, вбежал в ванную, и быстро приняв контрастный душ, переоделся в пижаму, и уткнулся в большую мягкую подушку, которая отдавала нежным цветочным ароматом.

А в далеком и родном для него Лондоне было в это время 4.40 утра, и близился рассвет.

Следующим утром, проспав свои привычные шесть часов, полковник Коллинз проснулся в бодром состоянии, легко поднялся с кровати и накинув на себя, висевший в шкафу банный халат, ушел в ванную, чтобы сбрить появившуюся на щеках и подбородке щетину, и принять освежающий душ. Вернувшись в комнату, он переоделся снова в спортивный костюм, уселся в кресло, и в одиннадцать утра по лондонскому времени, стал набирать номер телефона своей жены. Кэтрин ответила уже через мгновение. С того самого часа, как Джейсон покинул дом, она практически не выпускала трубки из рук, и даже заходя в душ, или в туалет, клала его рядом, чтобы даже случайно не пропустить звонка своего милого мужа. Ее грустный вначале голос резко сменился тут же на веселый тон, зазвучал радостным визгом, и перешел затем на спокойную речь. Джейсон был невероятно счастлив услышать довольные возгласы своей любимой супруги, с которой расстался всего сутки назад, но по которой уже заметно скучал, мысленно представляя себе ее милый улыбчивый взгляд. Он подскочил с кресла, прижал телефон к уху, и ходил минут десять по комнате, беседуя с ней о последних новостях в своем городе, о погоде, и о делах у детей. Справившись в конце разговора о ее здоровье, он причмокнул в трубку, пожелав Кэтрин доброго дня и хорошего настроения, положил телефон на стол, и снова опустился в глубокое и уютное кресло. В этот момент с коридора вдруг послышался легкий топот, а следом раздался и негромкий стук за стенкой.

– Как ты там, дружище, проснулся уже? – прозвучал тихий голос Курта, который, приоткрыв слегка дверь, заглянул к нему в комнату, и махнул с улыбкой рукой.

– Да, Курт, я уже на ногах, – ответил Джейсон, бодрым тоном, – сейчас только переоденусь, и подойду к тебе через пару минут.

– Через час за нами приедет машина. Жду тебя в столовой, – сказал Курт, улыбнувшись вновь, и тихо прикрыв за собой дверь, зашагал назад по коридору.

Коллинз поднялся через минуту с кресла, переоделся в выходной костюм и галстук, рассовал телефоны по карманам пиджака, и схватив свой кейс, направился в столовую.

К тому времени Райнер успел уже пожарить на двоих яичницу с беконом и помидорами, налил два стакана молока, и заварив крепкий кофе, перенес все это на огромном мельхиоровом подносе в столовую, и пригласил своего гостя на завтрак.

– Ну, как тебе спалось на новом месте, Джейсон? – спросил он, присаживаясь вслед за ним за стол, – надеюсь, хорошо выспался после длительного перелета и обилия интересных новостей за прошедший день? Я хотел позвать тебя еще час назад, но не решился, видя, что ты не реагируешь на топот моих ног.

– Спасибо тебе, Курт, – ответил Коллинз, довольным голосом, – я прекрасно спал, и ни разу, к своему удивлению, не просыпался этой ночью, что для меня совершенно не естественно. Я чувствовал себя здесь, действительно как дома.

– Вот и прекрасно, приятель, – молвил Курт, веселым голосом, расплывшись в широкой улыбке, – будем считать, что ты обжился у меня, чувствуешь себя в этом доме достаточно комфортно, и не ощущаешь себя здесь чужим человеком.

Офицеры завтракали, молча, но поглядывая время от времени на часы, а когда допили свой кофе, поднялись из-за стола, накинули на плечи пальто, и вышли из дома.

Перед калиткой их уже дожидался служебный автомобиль Курта Райнера – «Форд Эксплорер», водитель которого в ожидании своего босса, стоял, заложив руки за спину, и вытянувшись перед капотом. Увидев выходящего со двора Курта в сопровождении незнакомого ему человека, он тут же широко распахнул перед ними заднюю дверцу машины, и поздоровался с обоими офицерами за руку. Когда те уютно разместились в просторном салоне, он мягко захлопнул за ними дверцу, занял свое место за рулем, и медленно отъехал от дома полковника Райнера, взяв курс на Вашингтон.

Спустя полтора часа, они въехали в столицу, где в просторном зале одного из солидных зданий неподалеку от Белого Дома состоялась первое двухчасовое совещание официальных представителей стран – членов НАТО. Заседание оказалось скучным, и носило в основном формальный характер. Обсуждались чисто организационные вопросы, связанные с несущественными перестановками кадров в двух комитетах. После его окончания, Джейсон и Курт снова уселись в свой автомобиль, который менее чем за двадцать минут доставил их до Бульвара Джорджа, и остановился перед входом в Столичный Детский Музей. Официально, музей был закрыт в этот день на профилактику, и ни одного работника, даже на его прилегающей дворовой территории не было видно. Они вышли из автомобиля, и подошли к входной двери, где рослые охранники в строгих черных костюмах и белых рубашках преградили им путь. Офицеры достали из карманов свои пластиковые идентификационные карты, и с улыбками протянули их строгому темнокожему стражу, который, убедившись в их подлинности, сверил затем со своим списком, почтительно улыбнулся, и сделал шаг в сторону, пропуская гостей к турникету. Внутри самого здания они миновали еще два поста, и прошли дополнительную проверку, прежде, чем попали в нужное помещение. На втором посту им пришлось, сдать охране свои телефоны, часы и даже авторучки, которые имелись у них при себе. Меры предосторожности и закрытости были предприняты беспрецедентные. В небольшом зале, площадью приблизительно в триста квадратных метров в пять рядов, полукругом были расставлены небольшие столы, за которыми стояли широкие деревянные стулья с подлокотниками, а напротив рядов, за длинным столом высилась огромная белая тумба, на которой лежали несколько бумажных папок и наборы авторучек. На стене, за белой тумбой висела зашторенная черной материей доска со свисающими с двух сторон лампами для подсветки, по бокам которой стояли двое охранников. Курт и Джейсон пришли раньше всех, и окинув взглядами совершенно пустое помещение, присели в первом ряду. Минут через десять в зал вошли два человека с военной выправкой, затем еще пятеро и, спустя еще несколько минут, все двадцать два места были заняты участниками закрытой встречи будущих членов сообщества живых теней. Ровно в 9.30 утра в зале появился высокого роста худощавый человек в строгом костюме темно – серого цвета, в ярко красном галстуке, в голубой рубашке в тонкую полоску и блестящих коричневых лаковых штиблетах. На вид он был лет семидесяти, с чисто выбритым гладким лицом и еле заметным шрамом над самым виском, придающий ему достаточно бравый вид. В руке он держал небольшой кожаный кейс оранжевого цвета с двумя блестящими замочками. Человек прошагал уверенной поступью вдоль рядов, зашел, не глядя по сторонам за тумбу, которая служила одновременно и трибуной и письменным столом, и замер, уставившись на портрет Джорджа Вашингтона. Наступила такая тишина, что казалось, все сидящие в зале участники тайной встречи слышат его ровное и спокойное дыхание. Выдержав паузу, и дождавшись полной тишины в помещении, он поднял голову, и представился.

– Добрый день, господа! Меня зовут Николас Вилсон. Я адмирал военно – морского флота США – произнес он, спокойным, но строгим металлическим голосом, и, сделав минутную паузу, стал внимательно всматриваться чуть ли не в каждое лицо сидящих перед ним офицеров. Затем он сделал легкий жест рукой в сторону одного из охранников, который тут же исчез в проеме двери, также быстро вернулся назад, держа в руках стопку бумажных папок, связанных между собой тонкими белыми шнурочками, аккуратно положил их на тумбу, и вновь занял свое место у двери.

Адмирал достал из нагрудного кармана очки, нацепил их на переносицу, и щелкнув пальцами по замочкам кейса, извлек оттуда толстый блокнот, и обратился к собравшимся:

– Уважаемые коллеги и, надеюсь, с этих пор и друзья! Я давно и очень долго ждал того момента, когда для единой и общей для всех цели смогу собрать в одном месте столько профессионалов, готовых для блага своей страны, своего народа, а также

для блага всего мира, пойти на любой риск и любые кардинальные действия. А теперь, если позволите, – сказал он, раскрыв свой блокнот, – я бы хотел познакомиться с вами лично. Одно дело, сидеть часами за столом, и изучать личное дело человека, а другое – хоть раз увидеть его настоящее лицо, и по возможности, услышать его голос. Поэтому, прошу вас, услышав свое имя, скажите просто «Да», или кивните головой. Вставать при этом не обязательно – в этом нет необходимости.

Несмотря на свой суровый и невозмутимый вид, Вилсон оказался на редкость приятным, учтивым и на удивление осведомленным человеком. Называя каждого участника по зарегистрированному у него имени, он сначала искренне благодарил его за визит, а затем с восхищением говорил о его достоинствах и заслугах, не вдаваясь в мелкие подробности закрытой информации. При этом он ни разу не повторился в своей хвалебной речи, и каждый из офицеров получил свою взвешенную дозу лестной оценки. Наконец, когда знакомство было окончено, он снял с переносицы очки, аккуратно положил их на тумбу, и пройдя медленно по рядам, встал снова за трибуну, и выразительно произнес:

– И так, друзья мои, думаю, пора начать нашу работу. Если в процессе моего выступления у вас появятся вопросы, то не стесняйтесь, и задавайте их сразу…

Он снова вышел из-за тумбы, молча, прошелся туда и обратно по среднему ряду и, встав затем лицом к залу, начал свое спокойное, и в то же время грустное выступление.

– Должен сразу же предупредить вас, дорогие мои друзья, – заявил он, голосом старца, – что встреча наша не санкционирована ни одним правительством и ни одной официальной структурой какого – либо отдельно взятого государства. Это собрание является исключительной инициативой созданного недавно штаба международного тайного объединения сотрудников спецслужб, которые направили вас сюда, и которое мы окрестили между собой «Сообщество Живых Теней». Сегодня, а также в последующих встречах, мы будем рассматривать с вами вопросы, касающиеся безопасности не только тех государств, которых вы имеете честь представлять здесь, но и всего мира в целом. Прошу вас, господа, максимально сконцентрировать свое внимание, и запомнить все, что я вам скажу – это очень важно! Поверьте, друзья мои, ситуация в нашем сегодняшнем мире, которую мы сейчас обсуждаем, гораздо серьезнее и страшнее, чем вы можете, даже предположить. А поскольку, наши официальные правители погрязли в бесконечных дрязгах и словоблудии, именно нам с вами и надлежит ею заняться.

Далее адмирал стал говорить о том, что получив самые точные и собранные по всему миру исчерпывающие аналитические данные, руководство штаба тайной организации пришло к неутешительному выводу о неизбежности грядущей катастрофы, вызванной применением оружия массового уничтожения.

– Если лидеры мировых держав не сделают правильный выбор сегодня, и не оставят этот мир в покое, – заявил он, мрачным голосом – то завтра сам мир навсегда оставит нас всех вообще без всякого выбора. Сейчас в зале у нас собрались представители спецслужб из более чем двух десятков стран самых разных политических систем и форм правления. Однако несмотря на существенные различия во многих аспектах, нас всех объединяет одна цель. Мы все хотим только одного – изменить жизнь своих государств и народов, а также всего мира к лучшему, и любыми путями, методами и средствами предотвратить стремительно надвигающуюся угрозу ядерной или бактериологической войны. Делать вид, что вокруг ничего существенного не происходит, и замалчивать и дальше эту страшную проблему нашего современного мира, равносильно самому подлому и губительному для всего человечества преступлению. Именно поэтому мы открываем друг перед другом свои карты, и называем здесь свои настоящие имена. Ни одна спецслужба не в состоянии справиться с этой проблемой в одиночку, поэтому мы сегодня делаем первые шаги к объединению и совместным действиям. К сожалению, делать это нам приходится втайне от своих официальных государственных структур. Однако смею

заверить вас, добиться поставленных перед собой целей, нам никто не сможет помешать, если мы по-настоящему сплотимся, и почувствуем плечо друг друга. Главы некоторых государств не отдают отчета своим словам и откровенно безумным поступкам, жонглируя этим смертельным оружием перед остальным миром, и запугивая им более слабые страны, их руководителей и народов. Особенно это касается тех руководителей, которые сконцентрировали всю власть в своих руках, не терпят никаких возражений в свой адрес, и не считаются ни с мнением своего народа, ни с решениями своих высших органов власти. Я американец в седьмом поколении, и также, как и вы горячо люблю свою страну и свой народ, и если потребуется, то ради ее счастливого будущего пожертвую своей собственной жизнью, даже не задумываясь. Однако и мне многое не нравится в моей стране. Я искренне считаю, что и здесь должны быть предприняты решительные шаги для изменения действующей системы. Я категорически против вмешательства своих политиков во внутренние дела других государств и экспорта так называемой демократии в страны, которые в подавляющем большинстве своем предпочитают строить свою жизнь самостоятельно, выбирая свой собственный, особенный, и только для них приемлемый путь развития. Опыт моей родины показал, что во всех странах мира, куда мы пытались, привнести свою демократию, неизбежно наступал хаос, расцветал криминал, и возникали бесконечные потоки беженцев. Идея изначально была хороша, но мы не учли менталитет этих народов, которым были откровенно чужды наши понятия, наши порядки и наш образ мышления. Я считаю, что вооруженные силы одного государства не имеют права пересекать границы другого государства, если на то не будет сначала решения соответствующего законодательного органа власти, избранного народом, а не только бездумными пожеланиями ее руководителя. Причина этого вмешательства должна быть веской и обоснованной. Более того, она в обязательном порядке должна быть поддержана Организацией Объединенных Наций, хотя ее роль в последние годы и сведена к формальностям. В отсутствие этой обязательной цепочки согласований, а также пренебрежение к нормам международного права и заключается наша ошибка и наша вина. Мы наплодили себе ярых врагов по всему миру, и думаю, что нам все это скоро аукнется. Я откровенно рассказываю вам о своем мнении и нежелании мириться с существующими порядками, даже в своей собственной стране не для того, чтобы каяться перед вами, и просить прощения. А хочу, чтобы вы поняли, что я такой же, как и вы, и страстно хочу, изменить систему в том числе и на своей родине, чего бы мне это не стоило. Вы наверняка спросите себя: почему мы должны это сделать? Ответ прост. Именно мы с вами являемся носителями всеобъемлющей, самой обширной и закрытой информации, которую можем, и должны использовать исключительно в целях сохранения мира и недопущения использования ядерного или бактериологического оружия на этой планете. Именно в наших силах и в наших возможностях, не только предотвратить любое распространение этой страшной заразы, но и ее полного уничтожения или, как минимум, ее существенного сокращения, и абсолютного, тотального контроля над ее перемещением.

Вилсон сделал паузу, оглядел пытливым взглядом весь зал, и, подойдя к тумбе, налил себе полный стакан воды, и выпил его в три больших глотка. Затем, положив правую руку на стопку лежащих на тумбе папок, он встал лицом к слушателям, и тихо произнес:

– Здесь двадцать две папки с вашими кодовыми номерами, указанными в правом нижнем углу. В них содержатся конкретные анализы, планы предстоящих действий, методы и способы связи и необходимых контактов, а также действия при непредвиденных ситуациях. Вы заберете сейчас эти файлы, но с их содержанием будете знакомиться только в течение времени, что проведете здесь, в США, а потом вернете их лично мне. Вывозить их строго запрещаю, во избежание проблем, связанных, прежде всего, с вашей личной безопасностью и безопасностью ваших семей!

В течение последующих пяти минут каждый из участников подходил по очереди к тумбе, выбирал папку со своим личным кодовым номером, и, молча, возвращался на свое место. Когда все файлы были уже разобраны, адмирал Вилсон еще около часа рассказывал участникам закрытой встречи о возможных нюансах при осуществлении деятельности по реализации согласованных с аналитиками планов. Затем он принялся отвечать на вопросы слушателей, которых оказалось довольно много, и с удовольствием уделил этому процессу еще полчаса. Наконец, услышав тихое жужжание своего телефона, он отклонил звонок, прошелся по рядам, остановился в центре зала, и вновь обратился к собравшимся:

– Друзья, завтра мы встречаемся с вами на территории Арлингтонского кладбища, в здании мемориала генерала Ли, в 16:00. Прошу вас, не опаздывать. А сегодня, если вы позволите, мы закончим с краткой вступительной частью, и на этом расстанемся. Большая просьба к вам, никаких обсуждений этого мероприятия по телефону не должно быть, даже со своими прямыми начальниками, не говоря уже о ваших родных и близких вам людьми. Вы здесь находитесь в своей обычной рабочей командировке. Что ж, желаю вам приятного отдыха в Вашингтоне. Наши сотрудники, если пожелаете, развезут вас по отелям. Удачи вам, ребята, и всех благ!

Закончив выступление, он пожал на прощание руки всем офицерам, называя каждого из них по имени, улыбнулся перед выходом, и покинул зал, сжав правую руку в кулак.

Коллинз с Райнером сложили папки в маленькие чемоданчики, прошли в коридор, и забрав у охранников свои телефоны, часы и авторучки, неспешно вышли из музея.

Домой они ехали, молча, лишь изредка бросая друг на друга задумчивые взгляды.

Проехав большую часть пути, Курт вдруг повернулся к Джейсону, и потянул его за рукав.

– Давай-ка, дружище, заедем сейчас в небольшой ресторан, который находится отсюда в трех милях, – предложил он, прервав вдруг неожиданно, затянувшееся молчание, – там такая классная франко – итальянская кухня, что пальчики оближешь. Зачем же нам сидеть дома, и обсуждать по нескольку раз одни и те же тоскливые темы, тем более, что нам сегодня больше никуда уже не надо!

– А действительно, – подумал Джейсон, пожав слегка плечами – чего сидеть дома, и скучать без дела, когда можно немного развеяться, и пропустить по бокалу виски в компании этого прекрасного и достойного человека, ставшим мне менее чем за сутки довольно близким товарищем, соратником и даже другом.

– Давай – ка, Энди, гони к нашей таверне! – скомандовал Райнер своему водителю, заметив одобрительную улыбку Джейсона, – высадишь нас там, у входа, а потом поезжай домой или по своим делам. Можешь считать себя на сегодня свободным!

Через пару миль их Форд Эксплорер свернул на ухоженную проселочную дорогу, проехал еще около мили, и остановился у небольшого, с виду невзрачного двухэтажного деревянного дома, окруженного со всех сторон высоким забором и с вывеской на воротах «Частная территория. Вход строго воспрещен!». За забором виднелись лишь высокие ветвистые лиственные деревья с большими полуобнаженными кронами и с колышущимися от ветра верхушками, а также соснами и стройными голубыми елями.

Курт ловко выпрыгнул из машины, подошел к массивной калитке, и трижды нажал на кнопку звонка, расположенного справа от таблички с надписью «У Флавио». Дверь автоматически открылась, словно приглашая гостей внутрь, после чего, он повернулся к водителю, и несмотря на его возражения, велел ему ехать домой. Как только Энди развернулся, и двинулся в обратную строну, Курт пропустил вперед Джейсона, вошел вслед за ним во двор, и направился прямо через длинный, увешанный со всех сторон плющом и мелкими, светящимися неоном лампочками стеклянный коридор. Когда они миновали серое, невзрачное на первый взгляд строение, в конце коридора открылась сказочная картина. На всей довольно внушительной территории участка, огороженного со всех сторон трехметровым забором, стояли изумительные по своей архитектурной задумке и помпезности домики в виде необычных построек в форме старинных замков. К каждому из них была протянута своя отдельная дорожка, выложенная из коричневой шероховатой плитки и с невысокими резными бордюрчиками по бокам. Все домики, а их было двенадцать, напоминали с виду облик старинных замков Франции, Германии и Италии средневекового периода, которые сохранились в прекрасном состоянии в своих странах и до наших дней. На каждом из них была прикреплена табличка с указанием названия замка, года его постройки и страны, где он находится в оригинале. Любой из них мог спокойно вместить в себя не менее десяти человек, но обычно сюда приезжали либо влюбленные пары, либо близкие друзья, чтобы отдохнуть от суетной мирской жизни, или богатые бизнесмены, чтобы отметить очередную удачную сделку. Бывало, сюда нередко наведывались, со слов Курта, и более серьезные люди. Попасть сюда было непросто для человека с улицы. Места в этом уникальном ресторане бронировались за несколько недель, а то и месяцев, но для почетных клиентов, к которым относился и Райнер, двери его всегда были открыты. Казалось, время здесь течет в обратном направлении и с головой окунает тебя в далекие романтические времена средневековья, где цивилизацией еще не пахло. Миниатюрные замки со всех сторон окружали многометровой высоты деревья и различные цветные фигурки забавных гномов, хищных зверей, домашних животных и грибов, также имитирующих оригиналы, но в более крупных размерах.

Едва они вышли на открытую площадку как к ним выбежал навстречу невысокого роста пожилой корсиканец, с внушительным носом с горбинкой, роскошными черными усами и маленькой острой бородкой, который больше походил на пирата.

– Очень рад, видеть вас, герр Курт, – произнес он, на ломанном немецком языке, – ваш замок, как всегда свободен, и дожидается лишь своего благородного рыцаря.

Он указал рукой на один из сказочных домиков, который находился в самом отдаленном уголке этого необычного участка, и спросил, радостно улыбаясь:

– Вам, как обычно, месье Курт, или в вашем меню будут сегодня изменения?

Райнер также вежливо и на безупречном немецком ответил на теплое приветствие в свой адрес, и с улыбкой похлопал учтивого и веселого корсиканца по плечу.

– Да, конечно, дружище, как обычно, но сегодня уже на двоих, – ответил он, – я приехал к тебе со своим другом. И вот еще что, Флавио, пожалуйста, пригласи – ка к нам в замок Каролину, если можно, что – то давно я не видел ее, и скажу тебе откровенно, уже успел по – настоящему соскучиться по ней.

– Разумеется, месье Курт, сию минуту все будет исполнено, – ответил тот, пытаясь угодить своему дорогому клиенту и давнему знакомому, – а вы пока занимайте свои покои, и располагайтесь, я скоро подойду к вам со своими девочками.

Коллеги, молча, переглянулись между собой, подмигнули с улыбками друг другу, и направились неспешным шагом по дорожке в сторону симпатичного сказочного домика. Джейсон был буквально сражен внутренним интерьером маленького замка, его необычным убранством, почерневшей от старости резной мебелью и висящими на стенах огромными канделябрами с горящими свечами. Лишь огромный плоский, плазменный экран телевизора, закрепленный на стене на вытянутых металлических планках, напоминал здесь о существовании современной цивилизации.

– О, Боже, Курт! Это же именно то, чего мне по – настоящему не хватало, – воскликнул Джейсон, не отрывая восхищенного взгляда от железного рыцаря в настоящих доспехах, стоявшего слева от камина, который буквально приковал его внимание. Он осмотрелся вокруг завороженными глазами, провел рукой по острому мечу средневекового воина, и присел у декоративного окна с резной деревянной рамой и чугунной решеткой, завешанного белоснежными ажурными занавесками.

– Да, друг мой, Джейсон, это великолепное место для настоящего отдыха, – ответил Курт, с мечтательной улыбкой на лице, опустившись рядом на громоздкий стул, и также уставившись на железного рыцаря, – это единственное место, где я прячу свою грусть, окунаюсь с головой в средневековый мир, и чувствую себя по-настоящему свободным человеком. Это укромное гнездышко мало кому известно, даже в близлежащих городках и поселках, но кто побывал здесь, хотя бы один раз, обязательно возвращается сюда снова и снова, несмотря на чувствительные даже для моего кармана цены. Однако у меня здесь есть довольно существенная скидка, которой, правду говоря, я совершенно не пользуюсь. Мое жалованье пока позволяет мне платить по счетам. Разумеется, рядовой человек здесь не появляется – не по карману. Я приезжаю сюда каждую субботу после обеда, и если нет срочных дел и занятий, то остаюсь на сутки, чтобы выспаться от души, и получить истинное наслаждение.

В домике постепенно стало ощущаться тепло от включенного электрического камина, и температура в просторном помещении заметно поползла вскоре вверх.

Они, наконец, сняли с себя верхнюю одежду, повесили ее на большие металлические крюки, закрепленные на стене слева от входной двери, и вернулись снова за стол.

Прошло всего пять – семь минут, как в дверь негромко постучались, и не дожидаясь ответа, в домик вошел Флавио, в сопровождении двух миловидных стройных девушек – официанток, больше походивших своей броской внешностью на топ моделей, нежели на работниц ресторана. Они держали на руках большие деревянные подносы со всякими салатами, сливочным маслом и горячим, пышущим жаром домашним хлебом, которых поставили аккуратно на стол, учтиво поздоровались с гостями, и сделали легкий поклон.

– А вот и ваша закуска, уважаемые господа, – произнес громким голосом корсиканец, смачно вбирая в себя большим горбатым носом аромат свежеиспеченного хлеба, которым тут же наполнилось все помещение, – а немного позже, когда вы хорошенько согреетесь, мои славные девочки подадут вам горячее. Приятного аппетита!

Флавио сразу же ушел, напевая себе под нос какую – то жалобную корсиканскую мелодию, а молоденькие официантки стали медленно сервировать большой дубовый стол.

Вскоре они закончили с расстановкой салатов и приборов, выставили на средину стола многочисленные специи, после чего, вновь мило улыбнулись гостям, и вышли за дверь.

Спустя еще несколько минут, в дверь снова постучались, и на пороге домика появилась вдруг стройная девушка с легким загаром на лице, которой было на вид не более двадцати пяти – двадцати семи лет. У нее были большие, чарующие, ярко – зеленые изумрудные глаза, темно – каштановые, сплетенные в длинную косу волосы. Ее приталенное голубое платье с глубоким вырезом подчеркнуто демонстрировало восхитительные формы, изящные линии и достоинства невероятно красивой и привлекательной женщины, плавные воздушные движения которой завораживали, и могли сбить с толку самого стойкого мужчину. Обута она была в короткие голубые сапожки в тон своему платью, на которых блестели вкрапленные в кожу яркие, разноцветные, ромбовидные стразы. Это была Каролина – племянница Флавио – женщина поразительной красоты, невероятной стройности, грации и гордого волевого взгляда.

– О, радость моя, Каролина! – воскликнул Курт, поднявшись тут же из за стола, и подмигнув незаметно Джейсону, – как же долго мы не виделись! Как ты сама, как поживают твои родители, как здоровье Антуана? Все ли у вас ладно дома?